Embedded Files
Голуби
Голуби, любимая игра детей, представляет собою пленительную картину семейной жизни русского народа. Голубь, голубка, дети их — вот существа, оживляющие эту игру. Наши предки в олицетворении этой группы изобразили семейство: красное — дочерьми, почетное— сыновьями. Нет сомнения, что глубокая предусмотрительность отца увлекла в старину детей с ранних лет к домашним занятиям, не имея в виду изменений своего быта. Чем же мы более можем заохотить детей к таким занятиям? Дети любят играть. Дайте им такие игры, в которых бы отражались: или их будущая жизнь или занятия, ожидающие их. Наши предки заботились о нравственном воспитании, и вот почему подарили детей такою прелестною игрою.
В игре Голуби дети избирают: голубя, голубку, а все прочие остаются под именем детей их. Голубь с голубкою свивают гнездо, живут любовно, на потешение всем. Кругом их бродят дети. Голубь отлетает на промысел, а голубка остается с детьми. С добычею голубь прилетает в семейство и разделяет с ним пищу. Дети-голуби оперились, взросли, летают уже по белому свету. Люди добрые — по народному присловью — имеют врагов. То же самое создала фантазия и в этой игре. Здесь является врагом ястреб. Как он страшит голубиное семейство! Как он живо изображает собою нарушителя семейного благополучия, врага благоденствия добрых людей! Ястреб в этой игре бывает: вечный, несменяемый до конца игры, или с хвостиком, сменяемым при каждой добыче. Он должен: переловить всех детей-голубков, известь мать-голубку, разбить на лету отца-голубя. Как жалобно тоскует голубка о потере своих детей! Как уныло воркует голубь о расхищении своего семейства! Русское семейное горе выражается здесь в ярких красках. Игра кончается истреблением гнезда. Нередко случается, что отважный ястреб, залетевший в голубиное гнездо, делается добычею голубя. Как ужасно победитель-ястреб развевает голубиные перья—доказывают остатки изорванного платья и побои вечного ястреба.
Кума
Кума — игра пожилых женщин и девиц—живо обрисовывает собою сельский обычай — кумиться. В русской жизни кумовство столь бывает почтительно, что без кума и кумы не существует семейного веселия. Для кума всегда есть брага, для кума есть мед сотовый, а для кумы водятся в куте пареные груши, для кумы есть квас сыченой, мак поджаренный и черные прянички. Настал прощеный день. Кум является к куме с мылом, а кума идет к нему с пряниками. Кум может целовать куму при всей деревне, и все это сочтется почтением, дружбою, приветом. Что знает кум, то знает кумова жена, то же самое знает и вся деревня. Без кумы не ладится свадьба, без кума не совершают похорон. Вот быт русского кумовства! Вероятно, игра Кума изобретена в честь этого важного обычая, которому никто и никогда не изменял в семейной жизни наших предков.
Поселяне говорят, что городские кумы спесивы, а водить кумовство в городах стало не в обычай; но игра Кума тешит горожан не менее всякой. Старая Русь не умерла; ее быт во всех видоизменениях существует в современной нашей жизни. Летописцы записали жизнь политическую наших предков, а предания и обычаи сохранились в жизни семейной без записей, пережили века и существуют доселе.
Напрасно говорят, что русская история многого лишилась: этой немецкой песне доселе еще многие верят. Мы не только не успели осмотреть свои материалы — письменные и словесные,— но не знаем еще всего, что и как писали чужеземцы об наших предках. Чужеземные описания требуют строгой поверки. Они, как люди мимоезжие, незнакомые с русским языком, не могли верно передать всего, виденного ими. За ними строго смотрели, держали взаперти, чуждались с ними слов и дел. Не мы, люди XIX века, виноваты в отчуждении от предков, родины и обычаев. Были задолго люди до нас, успевшие заглянуть в чужие земли; с ними пришли к нам чужие обычаи и мало-помалу вытеснили старую нашу семейную жизнь из городов в села.
Игра Кума совершается двумя отдельными пированиями. Одно бывает в определенное время и с особенным торжеством, другое же может происходить во всякое время, и притом во многочисленности.
Поселяне Тульской губернии, на третьей неделе по Пасхе, в день жен мироносиц, выходят в лес, как они говорят — кукушку кстить. Две подруги, обреченные в кумовство, нагибают молодые березки, связывают их ветвями, платками, полотенцами. Сделавши из ветвей венок, привязывают к нему два креста, сделанные из ветвей. В то самое время, как кумы ходят вокруг венка в разные стороны и целуются сквозь венок крестообразно, по три раза, прочие женщины поют:
Ты, кукушка, ряба, Ты кому же кума?
Покумимся, кумушка, Покумимся, голубушка,
Чтобы жить любовно, Жить, не браниться.
Окончивши песнь, кумы меняются крестами, величаются подругами, живут в мире и согласии. В этой игре не участвуют мужчины; одни только женщины присутствуют. Кумовство заключается завтраком и хороводными песнями.
В селейиях Московской, Рязанской и частию Тульской губерний совершается игра Кума в семик. Там, в это время, поселяне собираются в рощи, нагибают молодые березы — плакучие,— свивают из них венки, обвешивая их разноцветными лоскутами и лентами. Потом подходят попарно, целуются сквозь венки, приговаривая:
Покумимся, кума,
Покумимся. Нам с тобою не браниться,
Вечно дружиться.
В это время дарят друг друга желтыми яйцами. В Костромской губернии, вместо этих слов, говорят: «Здравствуй, кумушка, березку завивши!» Замечательно, что здесь, в этой игре, участвуют и молодые люди, неженатые, вместе с девицами. Веселые песни и вечно одинакие пляски сопровождают и здесь игру Кума. После того собираются: развивать венки те, которые покумились семицкою березкою, и сходятся в лес раскумитъся. Тогда кумовья, развивая венки с поцелуями, поют:
Раскумимся, кума, Раскумимся.
Не сварясь,
Не бранясь,
Ладно живучи,
Припеваючи.
Кроме этого рода игры Кума, поселяне отправляют еще другой вид, совершенно непохожий на вышеписан-ный. Сбираясь играть, поселяне выбирают куму, садятся по два в ряд, кругами. Кума охаживает круг, выглядывая пригожих и миловидных. Едва она своим сердцем выведала Доброхотную, и уже заводит с нею речи:
Кума. Что это за дитя!
В это время Доброхотная встает и, указывая на сидящую с ней особу, говорит:
Доброхотная . Твое и мое.
Кума . Кому его кстить?
Доброхотная . Тебе и мне.
Кума. Что ты мне за это дашь?
Доброхотная.
Шильце, мыльце.
Белое белильце,
Да зеркальце;
Рубль да денежку,
Да красную девушку.
С окончанием этих слов—Кума и Доброхотная разбегаются в противоположные стороны и, обежав три раза кругом сидящих, останавливаются. Та, которая успеет из них занять прежде место, остается в выигрыше — сидеть спокойно, а другая опять идет заводить речи. В этой игре кума должна быть сметлива: здесь есть обман. В то время, как кума с кумою кумятся, другие соседи успевают пересесть на порожнее место. Если одна из них, не заметившая соседнего обмана, сядет на чужое место, тогда со всех сторон начинается чуранье: «Чур с места! Чур с места!» От этого часто случается, что в большом кругу ходят по две и по четыре кумы.
Для кумы в селах поется особенная песня:
Как кума-то к куме в решете приплыла,
А я так ухом не веду, я так глазами не гляжу.
Еще чем-то мне кумушку подчевати?
Да как есть про куму воробей во саду,
Воробей во саду, и тот без заду;
Разложу я воробья на двенадцать блюд:
Душку, головку в пирог загну,
Я зашейную часть наперед пошлю,
Самого воробья жарким наряжу.
Еще кушай-ка, кума, не засаливай уса;
Не верти, кума, в руках, не носи, кума, домой.
Горелки
Резвое, милое создание — девушка в 16 лет — получила завидную долю в русской семейной жизни. Краса семьи, утеха отца и матери, девица красная жила на устах молодых и старых. Целый летний день сиденья в светелках, где только одна необозримая даль веселит ее сердце, прискучит всякому, прискучит даже самой старушке. Не за то ли самое наши старушки-бабушки предоставили своим детям самую резвую, милую игру — Горелки — порхать по лугу с подругами и молодцами? Любовь, столь бесщадно отгоняемая бабушками, вкралась здесь. Для ней не существует рокового: нет! Во всей Великоруссии отдают преимущество этой игре. Наши сородичи — от поселянина до боярина — равно забавляются Горелками.
С тех пор, как чужеземщина заполонила наших детей, отбила у нас воспитание русское, родное, благочестивое, все наши народные игры опостылели людям, чуждающимся родного языка. В современной жизни мы часто слышим, как русские игры называют мужицкими, те самые игры, которые в старой жизни забавляли русских, наших предков, отцов и матерей. Во многом потомство будет обвинять наших сородичей.
Напрасно мы будем воображать, что старая русская жизнь существовала без отрады: тогда увеселений еще было более, и притом увеселений общественных. Правда, тогда не было театров; но зато целая площадь, усеянная народом, была свободною для увеселений, для забав, для восторгов; зато целые дворы наполнялись веселыми игроками, которых радушно сзывал отец к своей семье, которых приветливо встречала мать, которых ласково принимали дети. На площадях веселились люди всех сословий; здесь были игры затейливые, обширные; на дворах забавлялись бояре, люди торговые, более всех девушки богатых отцов. Всем было весело, все жили раздольно по-русски.
Горелки, называемые в других местах: Разлуками, Разгарами, отправляются летом. Играть в Горелки сбираются более вечернею порою, на широкий двор, или на луг, или на улицу перед домом. Люди молодые, более девицы и холостые мужчины, берут первенство в этой игре. Игроки обрекают одного из среди себя, по жребию, гореть — в должность тяжкую. Все прочие спариваются, т. е. становятся парами, одна за другою. Горельщик становится впереди пар, неподвижно, не обращаясь ни взад, ни вперед, ни набок. В это время игроки разбегаются в разные стороны. Горельщик преследует их. Если он успеет разлучить их, схватить оплошного, то его должность более не продолжается, или, за свою неудачу, он должен вновь гореть, хотя бы игра повторилась до 100 раз. «В игре не без обману»,— говорят старушки — и точно так! Сколько хитростей придумано для несчастного горелыцика: его можно обмануть каждую минуту.
Сельская жизнь, соединяя в этой игре людей разного возраста, сблизила заветные тайны любви. Здесь люди молодые, слюбляясь, смело рассказывают все сердечные тайны, не смотря на то, что старики, со всех сторон, сторожат их забавы.
Мышка
Мышка составляет домашнюю вечернюю игру детей и взрослых, увеселение, повсюду употребляемое в Великоруссии. С давних времен, говорят старушки, установлен в этой игре нечет, по которому приходится насчитывать игроков — троих, пятерых. Если нечет состоит из троих игроков, то двое становятся по углам, представляя каждый из себя Мышку. Третий, признанный по жеребию — водырем, обязан ходить по углам и говорить: «Мышка, мышка! продай уголок». В воле всякой мышки находится, продавать ли свой угол, или удерживать за собою. Если водырь услышит: «Не продажен» — звук довольно для него тягостный, то он должен переходить к другому углу. Когда же здесь ответят на его вопрос: «Обернись задом»,— он тотчас обертывается к этим углам задом и, едва касаясь ногами пола, готов, при первом шорохе, лететь в чужой уголок. Мышка, решившаяся продать свой уголок, должна иметь проворство самое отважное, должна быть уверена в готовности своей соседки, также готовой перемениться с нею углами. Внимательный водырь всегда успевает захватить угол. Мышка, прогулявшая свое место, принимает на себя должность водыря, а с этим вместе начинается опять та же игра—Мышка.
Без соли соль
Без соли соль есть любимая игра городских девушек, управляемых в своих забавах пожилыми нянюшками. Эта игра выказывает какую-то игривость предков, теперь нам непонятную.
Девушки, собравшиеся в досужий час порезвиться, мечут жеребьи: кому сидеть. Среди широкого двора или обширной поляны садятся две девушки, одна против другой, с протянутыми ногами. Все прочие столпляются на одну сторону. Старушка, распоряжа-ющая игрою, наблюдает, чтобы сидели девушки с руками, сложенными за спиною, и с зажмуренными глазами. Девушки, переходя одна за другою чрез ноги сидящих, приговаривают: «Без соли соль». Сделавши три перехода, останавливаются. В это время передняя девушка с быстротою молнии, перескакивает чрез ноги сидящих, а за нею и все другие. Часто случается, что сидящие ловят девушек на всем их лету. От этой проворности заводятся споры, споры кончаются ссорами, ссоры переходят в брань и слезы.
«Она поймала меня оттого,— говорит огорченная,—что смотрела глазами и прямо метила в меня». Добросовестная победительница всегда бывает уступчива; одни только вздорные спорят. Пойманная девушка садится на место победительницы — и игра начинается снова.
Жмурки
Жмурки, или Слепой козел, есть игра домашняя, игра девушек и молодых мужчин, в большие зимние вечера. Девушки, с завязанными глазами, как бы лишенные зрения, стараются более поддаваться в руки любезных молодых мужчин, а о мужчинах и говорить нечего. Влюбленные, под видом оплошности, только одни и играют во весь вечер эту игру, тогда как другие только посмеиваются их незнанию прятаться от поисков Козла. Нет сомнения, что эту игру изобрела любовь: ведь наши предки любили не хуже нас.
Игроки Слепого козла, обреченного в это звание по жеребью, подводят, с завязанными глазами, к запертой двери, где он начинает стучать. Игроки спрашивают: «Кто здесь?» Его ответ: «Слепой козел». Тогда один из отважных игроков подходит к козлу и говорит:
Слепой козел!
Не ходи к нам ногой.
Поди в кут,
Где холсты ткут,
Там тебе холстик дадут.
Козел, недовольный сим ответом, начинает бить в дверь ногами. Игроки снова спрашивают: «Кто здесь?» Слышен ответ: «Афанас!» Тогда все игроки говорят:
Афанас! Не бей нас. Афанас! Ходи по нас!
С последним словом отважный игрок ударяет ладонью козла по спине и бежит прочь. Обиженный начинает искать виноватого по углам, по столам, стульям. Всякий, пойманный козлом, считается виноватым и за свою оплошность должен играть слепого козла.
Кулючки
Игра Кулючки также принадлежит к числу тех домашних увеселений, в коих любовь наших предков успела скрыть себя от укоризненных очей. Как игра домашняя, более зимняя, она всегда считается возможною; в ней участвуют и мужчины, и девицы, говорят тайно, что хотят, идут прятаться также вместе, и никто никого не думает подозревать. Все говорят одно: «Этого требует игра», и всякое сомнение уничтожается.
Один из игроков садится в угол — кулюкать; другие закрывают ему лицо, глаза, всего самого — платками, разными платьями, а он скороговоркою причитывает:
Кулю, кулю — баба! Не выколи глаза, Сын под окошком, Свинья под лукошком. Пора, что ли?
В это время все другие игроки скрывают себя во всевозможные, незаметные места. Когда же услышат: «Пора, что ли?»— отвечают ему только: «Нет!» Снова начинается кулюкание, снова вопрос: «Пора, что ли?» — снова ответ: «Нет!» Это продолжается до трех раз, а иногда и более, пока все игроки успеют скрыться. Не получая ответа на свое: «Пора, что ли?», он отправляется в поиск. Первый, отысканный им, должен сменять его. Часто случается, что играющие, по ненависти к кулючке, заставляют его отыскивать всех до одного.
Сорока
Сорока, как игра детская, увеселяет только детей и матерей и свято соблюдается в семейной жизни.
Няня берет руку дитяти, водит своим указательным пальцем по его ладони. Нетерпеливое дитя, приученное к этой игре, стоит в радостном томлении, а нежная мать говорит:
Сорока, сорока, Кашу варила,
На порог поскакивала, Гостей посматривала:
Не едут ли гости? Не везут ли гостинцы?
Приехали гости, Привезли гостинцы.
После того действие игры переносится с ладони на пальцы. Указывая на каждый из них, мать говорит:
Этому кашки,
Этому бражки,
Этому пивца,
Этому винца,
А этому недостало.
Поди, там есть колодец,
Напейся водицы.
Потом, указывая на ладонь, говорит : Тут пень,
Показывая на место кисти : Тут колода,
Подвигаясь к локотному сгибу : Тут мох,
Приближаясь к подмышке : Тут болото,
Щекоча под мышкою: Тут студеная водица.
Смех дитяти, ласковые поцелуи нянюшки, нежность маменьки оканчивают игру.
Верёвочка
Веревочка, старинная свадебная игра, увеселяет на сговорах людей женатых и семейных, на посиделках и молодечнике девушек, одних, без мужчин. Но это бывало прежде; ныне забавляются веревочкою без разбора все свадебные сговорщики.
Сваха вносит в горницу веревочку, концы которой сват или дружка завязывают одним узлом. Игроки хватаются за эту веревку обеими руками, составляя из себя круг около ее. В средину круга становится сват или сваха для зачину. Обходя кругом всех, сваха — кому говорит красное словцо, кому поет присказку или завидит сказку, стараясь высказать в ней характеры сговорщиков. Ее словам, хотя иногда довольно обидным, отвечают похвалою, улыбкою и добрым молодечеством.
Круговой — так называют свата, стоящего в средине игроков — среди россказней, замечает: кто смотрит по сторонам, и, подкараулив, тотчас бьет его по руке. Оплошный становится в круг, при всеобщем смехе, и заводит свои россказни. Иногда, вместо побасенок, игроки поют свадебные песни. Игра оканчивается по желанию игроков.
Серый Волк
Серый Волк, игра олицетворенная, носит на себе отпечаток древности. Волк, выражая собою нарушителя увеселений, есть лицо семейное из старой русской жизни. Не выражалось ли этим олицетворением в семействе строгое взыскание старейшин? Время все скрыло. Пред нами осталось одно: игра Серый Волк.
В игре Серый Волк участвуют только дети. Кто-нибудь из них, по жеребью, играет волка, а все прочие деток. Волк, поджав руками лицо, сидит сгорбившись на бугорке и молчит. Детки щиплют перед ним траву и, все вместе, скороговоркою причитывают:
Щипу, щипу по ягодку,
По черную смородинку;
Батюшке в ставчик,
Матушке в рукавчик,
Серому волку
Травки на лопату.
Дай бог умыться,
Дай бог убраться,
Дай бог бежать!
С последним словом детки встают, бросают в волка .паву и бегут. Волк, обиженный долею, бросается за детками. Детки разными увертками обманывают волка, а он своею хитростью ловит их. Пойманный играет серого волка.
Первенчики
Первенчики, игра девушек-невест, есть в полной мере игра от нечего делать. Встарь наши бабушки не любили гулять по проспектам и бульварам, которых тогда и не бывало, а сиживали с своими внучками в светелках и вышках. Когда в праздничные дни все покоилось, затворницам надобно было дать какое-нибудь занятие—и вот наши бабушки обучили своих внучек Первенчикам. Спасибо бабушкам и за это утешение.
Четыре и более девушек садятся на полу, в кружок. Каждая из них кладет на колени к одной по два пальца. Тогда старшая начинает скороговоркою поговаривать:
Первенчики,
Друженчики,
Трынцы,
Волынцы,
Поповы
Ладанцы,
Цыкень,
Выкень.
Произнося каждое из этих слов, она указывает на один из протянутых пальцев, и на который достается слово выкень, тот палец и выкидывается. Внимательные девушки успевают прятать свой палец прежде, нежели будет произнесено роковое: выкень. Отклоняя таким образом приговор, они мучат девушку над одною очередью часа по два и более. Знающие эту игру в одну очередь успевают отсчитывать все пальцы, и чей останется один палец, та должна и начинать игру.
Старушки рассказывают, что в этой игре девушки часто засыпали вместе с своими бабушками. Верно им, бедным, было усладительно!
Камушки
Камушки есть игра летняя, занимающая собою всегда девиц по полдням, редко вечерами. Вероятно, что и эта игра изобретена бабушками: она так скучна, что утомляет собою самую бодрую девицу. В Туле, на Оружейной стороне, целые семейства сидят по улицам кружками занимаясь усердно Камушками. Там, в Гончарской слободе, поставляется в достоинство играть удачно в эту игру, а знание ее ставилось наравне с женскими искусствами. Замечательно одно: в позор и в поношение ставили мужчине, когда он играл в Камушки. Укоризненные слова, произносимые девушками, выражают какую-то зависть.
Сбираясь играть в Камушки, девушки приносят с собой по пяти глиняных камушков, гладких, округленных, расписанных разными красками. Эти камушки продаются в числе других товаров на городских ярмарках. Голышевые камушки считаются роскошью: их приносят в подарки богомолыцики из Киева и Ростова. Готовые играть по двое и более суток, девицы садятся у ворот кружками и причитывают: «Уговорец, родной брат всем делам». Чудесное дело: это род какой-то клятвы, свято хранимой девушками. Вот он:
Чур! Играть, Не воровать, Без вороху, Без промаху, Без щелку.
Камушки есть игра самая многосложная. Разделяясь на несколько приемов, она имеет особенные действия. Первый прием называют: пять просфоров, второй: четыре просфора, третий: три просфора, четвертый: два просфора, пятый: один просфор, и последний: отбиваться.
Девушки, играющие в пять просфоров, берут в правую руку все пять камней, из коих один бросают вверх, а другие четыре кладут на землю, и в тот же миг ловят на лету брошенный вверх камень, потом опять бросают этот же камень, схватывают с земли прежние четыре и с ними подхватывают на лету брошенный вверх камень. Это действие девушки называют просфор. Добродушные греки—кто вас здесь не узнает! Вы, изгнанные из Царьграда, несли на запад Европы всю ученость эллинскую, избегая побоев мусульман, а к нам являлись с камушками, хотя наши деды выкупали ваши подарки дорогою ценою! Второе действие этого же приема называют: Тройки. Здесь один камушек бросают вверх, а другие раскидывают так, чтобы один ложился в сторону, а прочие три вместе. Игральщицы бросают вверх один камень, потом схватывают с земли один и ловят брошенный; далее снова бросают вверх, схватывают с земли три камня и ловят брошенный. Третье действие этого приема называют: Двойки.
Здесь один камень бросается вверх, другие же раскидываются попарно и схватываются точно так же, как в первом действии. Четвертое действие называется: Одиночки. Здесь один камень бросается вверх, все прочие разбрасываются порознь и точно таким же образом схватываются, как в прежних действиях.
Прием в четыре просфора отличается от первого тем, что в нем вместо того, чтобы бросать пять раз боевой камень вверх, бросают только четыре. Прочее все остается то же.
Прием- в три просфора отличается от второго тем, что здесь боевой камень бросается вверх только три раза. Прочее все то же.
Прием в два просфора состоит в двукратном бросании камня вверх. Все прочее сходно с другими приемами.
Прием в один просфор заключается только в единовременном бросании камня вверх.
Отбиваться составляет особенный, окончательный прием игры. Здесь девушка, за один присест, должна бросить двадцать раз камень вверх и двадцать раз схватить его на лету, не считая уже просфоров.
Если в игре этих приемов девушка сделает промах или неосторожно зацепит за другой камень, то лишается права играть далее. Соседка вместо ее начинает по новую свою игру.
В игре счастливой, удачной, завистливые девушки стараются развлечь внимание своей подруги; они разными приговорами подкрикивают под руку. Игралыцица негодует, руки трясутся, камни падают. Проигрыш производит невыносимую досаду, ссоры, упреки. Ссоры всегда оканчиваются прекращением игры и становятся предметами раздора многих семейств. Для любопытных выписываем приговоры, приводящие игроков в неистовство, а семейства в многолетние раздоры:
Кума тарара,
Не съезжай со двора,
Съедешь, потужишь,
Домой не приедешь.
Гуси-лебеди летели,
Чрез камушки глядели.
Либо ворох, либо промах,
Либо отщелк.
Бара, барабашки,
На сивой кудряшки,
И туды и сюды,
И взад и вперед,
Идут, скачут,
С печи не слезут.
Стой! Стой! Стой!
Не бывать,
Не видать,
Чужой доли не едать;
Приходили,
Прилетали,
Камни растеряли.
У! взяли, взяли.
Ни туды, ни сюды;
Вот ни так,
Вот ни сяк,
Ни направо, ни налево;
Бух, бух,
Камень вдруг!
Полетели в кут:
Э! что взяли?
Э! что взяли?
Захарка
Захарка — игра детская, веселит детей и из ума выживших старушек. Не имея ни одной самобытной идеи, она зато и не выражает ни одной любопытной черты из семейной жизни. Кажется, что она родилась в русских селениях, где зимними вечерами хижины поселян освещаются горящими лучинами. Может быть, предки имели свою цель, изобретая эту игру, теперь нам непонятную. Оттого мы в ней теперь видим какую-то безотчетливость, указывающую прямо на детские шалости и на неосторожную беззаботность дряхлеющих людей.
Старушка в семействе, желая потешить детей, берет пук лучины, сажает их около огня и каждому дитяти дает по лучине. Дети зажигают концы лучинок, махают ими по воздуху, приговаривая за старушкою:
Гори, гори жарко!
Приехал Захарка,
Сам на тележке,
Жена на кобылке,
Детки на санках,
В черных шапках.
Все эти слова повторяются до тех пор, пока сгорят лучины или пока крик детей, обожженных лучинами, произведет порядочную суматоху. В селениях бабушки для этого только и сбирают детей в зимние вечера в одну избу позабавиться Захаркою.
Дергачи
Дергачи есть игра зимняя, увеселяющая молодежь в скучные осенние вечера, в кругу всех возрастов. В этой игре есть много сходного с жмурками и много отличного. Посмеяться от безделья — любимая поговорка наших предков — кажется, изобрела эту игру.
Собираясь играть в Дергачи, игроки садятся по местам около стен, а водырь, обреченный по жеребью, с завязанными глазами, ходит по комнате. От игроков требуется: не сходить с места. Нарушитель этого постановления занимает место водыря. Как скоро все уселись, а это дело очень трудное и, при множестве споров, едва выносимое для посторонних зрителей, начинается игра. В одной стороне игроки говорят: «Дерг! Дерг!», а в другой шевелят ногами по полу и, если можно, дергают водыря за полы платья. Он, ходя по комнате, должен отгадывать — кто говорит: «Дерг!», назвать по имени того, кто дернул за полы. Счастливое открытие избавляет его от долгих поисков. Тогда он передает игру дергальщику.
Жгуты
Какая-то непостижимая затейливость изобрела русскую игру Жгуты, игру битую, от которой часто игроки дня по три и по четыре лежат битыми и разбитыми на печах. Надобно иметь отчаянное терпение, чтобы выдержать эту игру. Пускай бы одни мужчины веселились, а то и женский пол садится за эту игру с восторгом. Русская жизнь есть еще загадка. В зимние долгие вечера, когда сбираются в деревнях на посиделки в одну избу, затевают в это время жгуты. Все садятся в кружок на полу. В средине лежит шапка, которую должно доставать игрокам с огорода. За спинами игроков ходит жгутовка с жгутом и караулит на дороге воров. Как добрый сторож, она весело кричит:
Кому раз,
Кому два,
Кому ничего.
Едва лишь кто протянет руку за шапкою, жгутовка того бьет жгутом по спине. Кто задремлет сидя, она кладет за его спиною жгут, а бодрый сосед учит его хорошими ударами бодрствовать. Когда пойдет кутерьма во время бросания жгута, жгутовка берет шапку и надевает на кого-нибудь. Кого окликнут в шапке, тот делается жгутовкою. Если же игроки похитят с огорода шапку, тогда каждый из них, смотря по сделанному условию, делает расправу с жгутовкою несколькими ударами.
Чижик
Чижик — игра детская, веселит детей удачно и печалит нечаянными побоями. Основная мысль этой игры проста — утешить; но она далеко не достигает своей цели. Вообще все детские игры сопряжены на Руси с опасностями, и кажется, что только одни колыбельные песни показывают превосходство семейных увеселений.
Старший из детей очерчивает на полу мелком четвероугольник — клетку, в средину кладет камень, на который по отвесу полагается палочка — чижик длиною в одну четверть. Кто-нибудь из детей подходит с другою длинною палочкою к клетке, бьет по чижику, который от удара летит вверх. Тогда другие дети стараются бить чижика на лету, и тот остается в стороне, кто успеет загнать его в клетку. Игра продолжается дотоле, пока явится кто-нибудь из игроков с разбитым лицом и с криком начинает доискиваться виноватого. Но как побои скоро забываются детьми, то игра Чижик скоро возобновляется.
Ужище
Игра Ужище составляет самое веселое раздолье поселян и поселянок Костромской и Тульской губерний. Нигде нельзя видеть такой русской оборотливости, как в этой игре. Здесь желание выказать свое удальство подчиняет себе все движения, и скачки столь бывают удачны, что превосходят всякое вероятие. Глядя на игру Ужище, невольно скажешь, что русская неустрашимость свыкается со всем; ей все бывает свое, все близкое; она ко всему влечет русского мужика, готового спорить своим терпением со всею природою.
Сбираясь играть Ужище, костромитяне берут веревку— ужище — и толпами отправляются на пустошь. Там двое держат веревку за концы и вертят ею вокруг по воздуху. В средине их становится третий и, не сходя с места, прыгает вверх тогда, когда другие из веревки делают круги. Это занятие издали показывает, что человек стоит как бы в круге. Чтобы сыграть Ужище, надобно иметь ловкость своего рода: уметь вовремя прыгнуть, уметь кстати согнуть голову, уметь приседать.
Неопытные возвращаются с разбитою головою и расшибленными ногами. Более всего страдают костромские уши.
В Тульской губернии эту же самую игру совершает один мальчик, без всякого вреда. Берет в руки коротенькую веревочку, голову сгибает к коленям, делает вверх прыжки и в то же самое время вертит веревку кругом себя. Издали эта игра представляет вид обращающегося колеса.
Коршун
Какой-то добрый гений внушил нашим предкам Коршуна, игру, любимую всеми сословиями. Может быть, олицетворение, переданное в этой игре, веселит русское сердце. Коршун — строгий, взыскательный семьянин, Наседка — сердолюбивая мать, скрывающая все недостатки своих детей, Цыплята — шаловливые, миловидные дети — вполне выражают старую русскую жизнь. Основная мысль этой игры есть самобытная: это собственность русской народности.
В хороший летний вечер, когда семейства столпляются у ворот, молодежь начинает игру Коршун. Без затей в русских играх ничего не бывает. Выбирают Коршуна с большими затеями и спорами — всякому хочется поважничать; менее всех кричат о выборе Наседки — это должность тягостная. Все прочие поневоле играют из себя Цыплят. Коршун сидит один-одинехонек, в отдаленном месте, в положении довольно любопытном. Он должен со злобою смотреть на наседку с детьми, скрежетать зубами, кусать себе пальцы и покрикивать, довольно неудачно, по-птичьи, как коршун. Матка подходит к Коршуну, за нею вытягивается длинный ряд детей. Картина русская, неподдельная! Это народ всех возрастов, это сцепление существ, забывших все земное, существ — игривых, добрых, людей семейных, русских. Коршун роет землю; наседка заводит с ним речи:
Н. Коршун, Коршун! Что ты делаешь?
К. Что? Рою землю да ямку.
Н. На что роешь ямку?
К. Чтобы денежку найти.
Н. На что тебе денежку?
К. Иголку купить.
Н. На что тебе иголку?
К. Мешочек сшить.
Н. На что тебе мешочек?
К. Соли купить.
Н. На что тебе соли купить?
К. Щи посолить.
Н. На что тебе щи солить?
К. Одну половину съесть, а другою твоим детям глаза залить.
Н. Фуу! Фуу! За что? Про что?
К. Они мою городьбу разломали.
Н. А как высока была твоя городьба?
К. Вот смотри.
Коршун бросает вверх камень так высоко, сколько позволяют силы.
Н. Мою городьбу козел бородой достанет, да и той они не могут разломать.
К. Они буяны. Я их истреблю.
Н. Они мои. Не дам. Ши! Ши! Злой Коршун! Долой, злой Коршун! Ши! Ши! Ши!
Раздосадованный Коршун слетает с места и начинает ловить детей. Наседка защищает их, дети укрываются за матерью. Шум, крик, визг, беганье; все меры малосильной Наседки против похитителя остаются ничтожными. Коршун утаскивает детей в свое гнездо. Переловив детей, он с ними кидается на Наседку щипать —за ее строптивый нрав. Этим оканчивается игра.
Лапта
Игра Лапта составляет особенное увеселение мужчин преимущественно летом. Женский пол здесь отчужден— всеобщий смех огласил бы девушку в глазах подруг, если бы разнеслись об этом вести в околодке. Игру Лапту мы должны отличать от всех других: это особенный род какой-то войны, где проворство, ловкость, быстрота почитаются отличными качествами игрока. Молва народная признает эту игру за старинную, давность которой незапамятна дедам и прадедам. Археография, при всех открытиях, ничего не говорит о письменах, сохранивших следы игр. Русская народность сосредоточивалась в жизни семейной и изменялась только тогда, когда изменялась самая жизнь. В ком течет русская кровь, в ком бьется русское сердце, тот с гордостью укажет чужеземцу на старую русскую жизнь, существующую в быту семейном. Конечно, многие семейства удалили от себя много русского, старого; но оно переселилось в селения и города, где еще современные обновления не касались семейной жизни, где изменения почитаются святотатством, где блюдут старину, как святыню. Вся лестная надежда чужеземцев разобрать исторически русскую народность доселе остается без исполнения. Это происходило единственно оттого, что думали отыскать народность в письменных памятниках. Простим чужеземцам их незнание нашей русской жизни. Мы знаем, что наши предки записывали только исторические события; все прочее хранилось в семейной жизни по обычаю и преданиям, из рода в род. Пока мы не изучим семейной жизни, мы не узнаем русской народности.
Самое же изучение должно совершиться наиподробнейшим описанием обычаев и поверий. Без этого все будет ничтожно; без этого всегда истории русского народа будут без общественной русской жизни.
Игра Лапта, кажется, получила свое название от деревянной маленькой лопаточки, употребляемой игроками, а лапта и мяч, как принадлежности игры, составляют главные орудия. Чтобы разыграть Лапту, игроки разделяются, под управлением маток, на две половины, из коих одна служит, а другая водит.
Прежде всего выбирают маток, после всех возможных споров. Берут лапту, плюют на одну ее сторону, бросают вверх, говоря: «Сухого или мокрого тебе надобно?» Если лапта упадет на землю стороною сообразно требованию, тогда этого игрока величают маткою. Матки набирают свою половину. Игроки рассыпаются в стороны для сговаривания. Подходя попарно к маткам, они заставляют их выбирать из себя только по условным словам, не выражая именно, кому они принадлежат. Это делается для того, чтобы матка не могла подобрать свою половину из лучших игроков. Набравши половины, матки начинают метать жребий: кому служить? кому водить? где быть чертам для игры?
Половина, обреченная жеребьем служить, рассыпается по разным местам: один становится у игральной черты — он должен подавать мяч; другой идет на сердовину — ловить мяч; третий становится по ловлям— бокам — также ловить мяч; четвертый караулит последнюю коновую черту. Первый, стоящий на игральной черте, бросает только мяч вверх игрокам; все прочие, поймавши мяч, должны бить игроков, бегущих к новой черте.
Половина, обреченная по жеребью водить, становится в кружок на игральной черте. Один берет лапту и бьет ею на лету мяч. Пробивши, идет назад. На его место становится другой и то же делает. В то самое время, когда мяч от удара второго бойца летает по поляне, первый боец бежит к коновой черте, избегая всячески, чтобы ловильщики не поймали его ударом этого мяча. Если это случится, игра кончается.
Каждая половина обязана в строгости исполнять свои условия.
Половине служить вменяется: подавать мяч бойцу только до трех раз, если он не успевает его подбивать лаптою; стараться мяч ловить на лету: в этом заключается польза всей половины—передача служить. Если успевают поймать мяч на лету, то стараются схватить его как можно скорее и бить им бегущих игроков.
Половине водить вменяется: бить по мячу лаптою несколько вкось и как можно сильнее: от этого зависит неудача ловилыциков. Бежать от черты до черты скорее; не поддаваться мячу; в неудачах обращаться назад, пока ловцы передадут подавальщику мяч. Если боец получит мячом удар на черте, то это считать не в почет; удар на дороге заставляет принимать передачу.
Пыж
Пыж — игра опасная, служит летним увеселением для мальчиков. Эта игра, отпечаток какого-то боя, вероятно, занесена к нам соседями. Не татары ли принесли этот гостинец нашим детям?
Выходя на луг или пустошь, мальчики вооружаются палками, длиною в 12 вершков, довольно толстыми. Для кона очерчивается четвероугольное место, в средине которого становится Пыж, палочка отрубленная, в 3 вершка длиною. В этой игре участвуют игроки и вожатый. Выбор в вожатые производится по особенному жеребью: каждый игрок должен взять в правую руку свою палку, а в левую пыж; потом, бросив на палку пыж, начинает чаковатъ, и тот, кто сделает больше ударов палкою о пыж, остается игроком, а кто меньше всех, тот вожатым.
Игроки становятся на одну сторону—на черту, условленную от кона. Вожатый отходит в сторону. Игрок бросает палку в пыж, а вожатый бежит за пыжом, чтобы не допустить игрока взять палку и скорее воротиться к кону. В этой игре соблюдаются свои условия:
Игрок должен так сбивать пыж, чтобы он, не оставаясь в четвероугольнике, летел в сторону. Нарушитель сего условия делается вожатым.
Сбивши пыж, игрок должен бежать за своею палкою, чтобы поднять ее и возвратиться к кону до прихода вожатого; если он не надеется сделать этого, то должен отбрасывать палку на дальнее расстояние и выжидать счастья.
Вожатый не должен допускать к кону игрока с палкою; он должен скорее бросить на кон пыж.
Вожатый должен замечать: кто из игроков, после пробития, возвращается на черту от кона, не обмочивши палку в четвероугольник?
Выжидающий счастья игрок не должен брать палку прежде пробития другого, а иначе он сделается вожатым.
Если все игроки не успеют сбить с кона пыж, тогда вожатый берет его из четвероугольника, отмеряет шаги по условию и бросает его в палки. На чью палку упадет пыж, тот делается вожатым.
Если бы кто из игроков задумал спорить, то из него выжимают масло. Это делается так: один^ из игроков прижимает спорщика к себе, а другой к себе—палками. Спорщик сквозь слезы соглашается продолжать игру.
Чаки, чаковочки, Маковы головочки. Малечина, Калечина. Сколько часов До вечера, до зимнего. Раз, два, три (и далее).
Свайка
Игра Свайка, кажется, одолжена своим бытием Тульской Оружейной Слободе, живущей отдельною сферою от всех других сословий, имеющей свой особенный выговор слов, свои привычки, незаметные в других местах, свои увеселительные занятия, недоступные другим людям. В редких местах других губерний можно слышать об этой игре.
Игроки запасаются для этой игры: свайкою, орудием, сделанным из железа в виде острого гвоздя, с толстою головкою, весом от 1 до 20 фунтов, и кольцом железным. В Туле игроки сбираются у ворот и, избравши мягкое место, начинают игру. Вся игра заключается в условленных приемах:
Бросать свайку так, чтобы она прямо упала в центр кольца или, воткнувшись в землю, оттолкнула бы его на дальнее расстояние.
Свайка, воткнутая в землю с ударом о кольцо, считается за один раз, в самое кольцо — за два раза, а если она отбросит его далеко, тогда пространство от свайки до кольца измеряется пирогами — пяденью.
Если свайка попадает в кольцо и с ним упадет, не воткнувшись в землю, тогда игрок лишается всех выигрышей. Эту неудачу игроки называют: захлебнулся, хомут на отца надел.
Выигрыш считается до десяти и более раз, смотря по сделанному условию, и кто их более сделает— говорят: вышел. Но кто не сделает десятка, тогда как другие вышли, должен подавать свайку.
Подавать свайку — значит, каждому игроку он должен, как виноватый, подавать это орудие до десяти раз, а тот, как ему только лучше, берется за свайку и глубоко вбивает в землю. Если игрок после подачи попадает в кольцо, тогда проигравшийся снова должен подавать свайку до тех пор, пока все игроки пробьют уроненные разы, пока никто из них не попадет в кольцо.
Проигравшийся подвергается большим насмешкам. Ему говорят: масло потекло — когда он от больших усилий запотеет; шильцо к бильцу подползло — когда он не может вытащить свайку, глубоко забитую в землю; потей, Фатей, до звезды говей, а леща подавай — когда он выбьется из сил и отказывается от игры; не тюрюкай тюрю, проползай в пору — когда он берет щепку или что-нибудь другое для раскапывания земли вокруг свайки; сбыл беду, как соседову жену — когда окончит свои труды. Глубоко вонзившаяся в землю свайка называется редькой.
Агарушик
Всматриваясь в игру Агарушик (Огарышек?), мы невольно робеем за девиц старой русской жизни. Зависть, злая утеха пожилых и некрасивых девиц, кажется, изобрела эту игру. Девицы, сбираясь играть в Агарушик, наперед обрекают для себя посмешище — тихих, скромных, сиротливых подруг. Видно, что интриги и в старину волновали сердца наших бабушек.
Молодые девицы и женщины сходятся играть на пустошь перед вечером. Садясь в кружок, одна подле другой, выбирают из среды себя рассказчицу, по большей части из богатых, которая, обхаживая их, приговаривает:
За черемя,
За беремя,
За старого,
Петр,
Петрович,
Егорыч,
Труса,
Пеня,
Князь.
На которую достается слово: «Князь», та выходит из седалок. Рассказчица снова обходит их с присказкою, пока останется одна, с которою она должна говорить по очереди. И та, которая из них последняя произнесет: «Князь», бежит. Подруги оставшуюся величают:
Агарушик!
Черный камушик,
Ненаедушик,
А последушик!
Агарушик!
Девица—Агарушик, осмеиваемая игроками, бегает за ними и ловит их. Пойманная девица делается помощницею ловли. В воле игроков бывает: переловить ли всех или только двух.
Ветчинка
Игра Ветчинка олицетворяет собою какое-то народное поучение. Не хотели ли этою игрою наши предки отучить молодежь от похищения? Если она введена была в старую русскую жизнь с этою нравственною целью, то мы должны иметь высокое понятие о семейной^ жизни наших предков.
В этой игре молодежь прежде всего вбивает в землю колышек и к нему привязывает веревочку, длиною до 2 и более аршин. Около колышка кладут разные старые вещи. В деревнях употребляют для этого всегда старые лапти. Водырь, обреченный по жеребью водить, берет в одну руку веревку, а в другую — прут. Игроки, подходя к водырю, спрашивают:
Игроки. Поспела ли Ветчинка?
Водырь. Нет!
И. Поспела ли Ветчинка?
В. Нет!
И. Поспела ли Ветчинка?
В. Кипит.
Игроки. Поспела ли Ветчинка?
Водырь. Кипит. Шевелит, Продаваться Велит.
С последним словом начинается расхищение Ветчинки. Водырь, вытянувши веревку, старается изловить похитителей прутом. Если кто получит удар, тот заступает место водыря. Игра продолжается до тех пор, пока игроки растаскают всю Ветчинку. Когда же не будет открыто до пряма похитителей, а Ветчинка неведомо кем растаскана, тогда последует порушание водырю —наказание. Все игроки берут по пруту, становятся в два ряда. Водырь бежит по ширинке, преследуемый игроками. Пощады в этой игре никогда не бывает.
Сучка
Играть в сучку, вероятно, ввели наши предки с тем намерением, чтобы приучить детей своих к борьбе с врагом. Здесь все говорит о войне. Яма изображает собою город, лунка —жилище, игроки —жителей, защищающих свою собственность, палки — оружие вообще, вожатый — неприятеля, сучка — какое-то орудие неприятельское. Немного русских игр. которые бы выражали так отчетливо защиту собственности от пришельца, как эта.
Игроки выкапывают на пустоши яму, глубиною в пол-аршина и столько же в поперечнике. По краям ямы лунку. Игроки все должны быть вооружены палками каждый игрок выкапывает для себя маленькую ямку длиною в l'/2 аршина. Выкапывание ямы и ямок совершается без домашних орудий.
Двое из игроков скрещают в земле палки и кружатся до тех пор, пока концами палок выроют яму. Для игры приготовляют еще маленький чурбачок—Сучку. Вся эта игра, заключаясь в нападении и защите, состоит в строгом соблюдении правил своего рода.
Для избрания вожатого игроки ставят палку на ногу и потом бросают ее с ноги вдаль, как казаки пику.
Чья палка ляжет дальше, тот игрок, а чья ближе, тот вожатый.
Игроки обязаны стоять у своих лунок, с опущенными в них палками.
Вожатый стоит на условной черте, бросает в яму сучку, говоря: «Овсы!»
Игроки отбивают сучку на условленной черте палками. Этот отбой они называют: чаковка!
Если вожатый так будет счастлив, что с первого раза попадет в яму, то он сменяется другим.
Если игроки не дадут вожатому на лету чаковки и в это время кто-нибудь из них побежит от лунки отбивать сучку, тогда вожатый вправе занять чужую, пустую лунку и быть игроком.
Игроки, из сострадания, сменяют вожатого, если он, по неловкости своей, бывает причиною долгой игры. Это называется выпущалкою.
Яша
Свободные люди в селениях с большим удовольствием посвящают время игре Яша. Молодчики, красные молодушки, сенные девушки только допускаются в эту игру; старики, старушки, дети стоят и радуются на потеху девушек. Люди опытные замечают, что из этой игры невидимо как-то стряпаются свадьбы к Великоденскому мясоеду.
Яшу разыгрывают почти всегда осенью, иногда и весною, на лугу. Яша, избираемый всегда из молодчиков, садится на землю; кругом его игроки, схватясь рука с рукою, ходят и приговаривают:
Сиди, сиди, Яша,
В ракитовом кусте;
Грызи, грызи, Яша,
Ореховы зерны.
Лови себе, Яша,
Кого тебе надо;
Лови девку
За русую косу,
Лови красну
За алую ленту.
Игроки, проговорив, разбегаются. Яша встает и выбирает себе девицу с русою косою, с алою лентою Игроки, окружив Яшу, начинают смеяться над его выбором, приговаривая:
Выбрал себе Яша Рябую кукушку;
Выбрал себе Яша Черную кошку.
Уф! черную кошку!
Бабки
По милости греков русские обучились играть в бабки. Древняя игра их Астрагалос приняла у русских свое значение и переиначена в разные приемы. В русской семейной жизни эта игра занимает самое почетное место, и нет местечка, где бы она не существовала. Разнородность игры, своеместные названия выказывают вполне изобретательность наших предков усвоивать себе чужое.
В игре в бабки русские употребляют надкопытную говяжью кость, которая по городам и селам составляет особенный род промышленности мальчиков. При продаже они считают бабки: гнездами — по две кости, шестерами— по шести костей, битками —самую большую бабку, свинчатками — бабки, налитые свинцом для тяжести и ловкости, чугунками —вылитые из чугуна наподобие бабок, кудачками — обтесанные костяные бабки для особенной игры. Самые игры бабки разделяются на бесчисленные виды. Исчисляем некоторые из них.
Кон за кон. Игроки ставят на ровном месте по гнезду на битку. Потом определяют условное расстояние — коны. Кому прежде начинать игру — бить и кому после, о том мечут жеребьи. Для этого игроки бросают вверх бабки с особенными уловками — выстилкою. Если бабка, упавшая на землю, ляжет на правый бок, то это будет ппоцка — старшая по игре; если ляжет на спину, то будет жог —вторая по игре; если ляжет бабка на левый бок, то это будет ничка, моложе всех. Игроки, становясь на черту, бьют битками по старшинству. Если сшибут бабки, на кону стоящие, то их считают своим выигрышем. Когда они все пробьют, тогда каждый переходит за кон к своим биткам и бьет с того места, где лежит его биток; чья далее лежит, тот прежде начинает и бить, а остальные доканчивают игру по расстоянию своих битков.
Плоцки. Игроки ставят на кон по гнезду на битку и потом мечут битками, у кого ляжет—плоцка, жог, ничка. Игроки здесь плоцку называют правиком, ничку левиком. Если битка ляжет ничкою, то игрок должен бить ею в кон с левой руки. Дальняя плоцка дает право игроку на первенство бить прежде всех других. В этой игре игроки не переходят на кон бить во второй раз. Кудачек. Игроки сбирают вместе битки, потом мечут их вверх, и чья ляжет жогом, то хозяин этой начинает отбивать чужие битки. При отбивке он говорит: «Раз на кудак, два на кудак, три на кудак». Если он ударит, по неосторожности, другие битки, тогда переметывают снова бабки, а если сделает промах, то считают проигрыш.
Об стенку. Игроки приходят к забору и ударяют по очереди бабками об стенку. Если второй игрок положит бабку так близко к чужой, что пространство будет на одну пяту, тогда он выиграл.
У кону. Игроки ставят на кон на каждую битку по тестеру бабок, потом мечут битки, и чьих больше ляжет жогов, тот первый подходит к кону и бьет по гнездам. Все им сбитые бабки считаются его выигрышем. Успех в этой игре зависит от подтесанной битки.
Городок. Игроки ставят по гнезду из бабок — городок, в виде шестиугольника, а в середине его помещают три гнезда — сердцевину. После сего идут к черте и мечут битки. Плоцка, жог дают право играть, а ничка оставляет игрока в домоседах, т. е. без ничего. Здесь употребляют свинчатки и чугунки.
Игрок должен сбить прежде от черты городню, а если он дотронет сердцевину, тогда платит пеню по-шестеру. Сердцевина, если останется по разбитии городка непочатою, предоставляется в пользу домоседов.
Кулачный бой
Кулачный бой в русской семейной жизни считался удальством, приводившим некогда в гордость и раздоры целые селения и города. Подвергать себя из доброй воли побоям, бить других без пощады было роскошным веселием для наших отцов и дедов. Давность этой жестокой потехи остается на Руси незапамятною, так что старшинство ее усвоялось прежде многим городам. Было время, когда русские бояре, собравшись повеселиться, свозили из разных городов бойцов для потешения.
Бойцы казанские, калужские, тульские славились пред прочими, выдерживали сильный бой пред татарами приезжавшими в Москву с икрою и рыбами, выигрывали большие залоги, платили нередко за свою отважность жизнью. Кулачные бои начинались с зимнего Николы и продолжались до Сборного Воскресения; но самый веселый разгул бывал на масленице. Летом редко бывали бои, и то по приглашению бояр. Городские бойцы всегда брали преимущество пред сельскими.
Кулачные бои совершались разными видами. Более всех почитался: бой один на один, за ним—стена на стену, а менее всех сцеплялка-свалка.
Лучшими бойцами один на один считались тульские: Алеша Родимый, Никита Долговяз, братья Походкины, семейство Зубовых, Тереша Кункин почитались чуд-богатырями и с почестью развозились по городам Они меряли свои силы с татарами, калужанами, москвичами. Замечательная черта этих бойцов состояла в том - пить вино, за бесчестье почитать подарки, предлагаемые боярами, и не ходить стена на стену.
Лучшими бойцами стена на стену доселе прославляются казанские суконщики. Всегдашние их враги были татары. В Туле бои стена на стену бывали только у оружейников с посадскими. Бои формально назначались по дням. Охотники задолго поили бойцов, одних сманивали подарками на свою сторону, других стращивали угрозами. Охота к такому бою походила на отъявленную страсть. Старики подзадоривали молодых рассказами и обещанием биться, молодые, в ожидании испить винца, переходили с вестями из двора во двор, дети выходили на затравку и составляли предвестников сцеплялки из старых и молодых бойцов. Когда бились стена на стену, тогда записные бойцы выдерживались в стороне с толпою людей, уговаривавших стоять за их стену, и выпускались только тогда, когда неприятели пробивали стену. Надежа боец летел с шапкою в зубах, бил груды на обе стороны, лежачего не трогал; а, пробивши стену, возвращался, с толпою льстецов, прямо к кабаку.
Часто случалось, что хитрые и слабые бойцы закладывали в рукавицы бабки-чугунки для поражения противников.
Редька
Редька считается любимою игрою женщин, девиц и молодчиков, после Фоминой недели, до Петрова дня. Любовь втерлась и здесь. Посидеть на коленях у милой женщины здесь не считается в позор, и муж равнодушно смотрит, когда его жена сидит у молодого парня на коленях, когда он крепко сжимает его жену. Этого требует игра.
Любители игры выходят на луг, садятся один к другому на колени, сцепляясь один с другим в виде длинной гряды. Передний получает название бабушки, а все прочие считаются за редьку. Является купец покупать редьку.
Купец. Бабушка! Продай редички! Бабушка. Купи, батюшка.
Купец осматривает редьку, пробует на все манеры, ощупывает и старается выдернуть.
Купец. Бабушка! Нет ли щуплавой редьки?
Бабушка. Что ты, батюшка, вся молодая, горькая, одна к одной; выдерни себе любую на пробу.
Купец начинает выдергивать—сколько есть силы.
Купец. Бабушка! Твою редьку не выдернуть по доброй воле: уросла. Дай-ка косарик выкопать с корнем.
Бабушка. Что ты, свет мой, позоришь мою гряду. Потряси: выплывет, словно как из воды.
Купец начинает трясти игроков, кого за голову, кого за волосы, кого за руку. Выдернувши кого-либо из игроков, начинает стряхивать об землю, вытрясая, будто из него сор. В это время встают все игроки и прогоняют побоями купца.
Крыночки
Крыночки — игра сельская, затейливая и чудная, изображает собою детские проказы. Здесь олицетворение высказало полную сельскую жизнь и сохранило занятия отжившего поколения.
Действующие лица в этой игре: кот, котова бабушка, детки; предметы: крыночки с молоком, изба, баня. Котова бабушка, старая доможилка, сидит с котом и караулит молоко. Голодные детки, ее внучата, увиваются вокруг крыночек; но надежда тщетная. Детки прибегают к обману. Одни подходят к бабушке, а другие садятся на полатях.
Детки. Бабушка! Где твой кот?
Бабушка. Пошел глодать кости на попов двор.
Детки. Чья это нога?
Бабушка. Натальина жениха, вора-плута.
Детки. Бабушка! Не хочешь ли ты в баньку?
Бабушка. Какая у вас банька?
Детки. Наша баня золотая, каменка кафлинная, топили ребята по семи дней, а пару в ней для семи деревень.
Бабушка. Какой веник?
Детки. Веник шелковый, шелку шамаханского, отбит у татарина в орде, заброшен на боярский двор, с боярского принес земчий.
Детки снимают котову бабушку с печки и относят в баню. Бабушка парится; детки выпивают молоко и бьют крыночки. Приходит кот и мяучит. Бабушка почуяла беду и бежит из бани. Детки разбегаются. Бабушка ловит их с котом. Кого прежде поймают, тот делается бабушкою; а потом ловят другого, и этот превращается в кота.
Ласы
Игра Ласы занимает детей зимою, когда кончаются все летние увеселения. Эта игра выражает род какой-то странной промышленности.
Когда выпадет первый снег, дети выделывают из снегу шары и обливают их водою. Эти шары называются ласами. Соскучившись сидеть дома, дети выходят на улицу и похваляются ласами.
Замысловатые парни продают свои ласы дурням за бабки, по два и по три тестера за каждую. Потом начинают играть. Избравши место, торгуются: «Продай коровку?» — «Продажна»,—отвечает игрок.
Потом бросает каждый из них ногою свою ласу. После этого с дальнею ласою начинают по договору за удар бить в чужие ласы. Если он попадет, то берет за выигрыш условленную плату бабками; если же сделает промах, то сам платит вдвое. Игра продолжается по желанию, всегда более до чистого проигрыша.
Сижу-посижу
Стелется на полу ковер, сестрицы с братцами садятся в кружок. Девушка, с завязанными глазами, ходит в средине и приговаривает:
Братцы, сестрицы! Примите меня. Братцы, сестрицы! Возьмите меня.
Девушки отвечают ей: «Иди по нас».
Девушка подходит и садится к кому-нибудь на колени, приговаривая: «Сижу-посижу». У кого она сидит, тот должен молчать.
Посторонние спрашивают: «У кого?» Если девушка отгадает это лицо, то ему передает свою обязанность.
Часто случается, что девушка сидит да посиживает на чужих коленях, особенно на братцевых, притворяясь недогадливою.
Чёт-нечет
Гостинцы, приносимые от матушек, накопляются в таком количестве, что девушки решаются проигрывать их будто на те, каких у одной нет, а у другой много. Девушки садятся за стол, раскладывают гостинцы кучками и накрывают их платком. Начинается розыгрыш. Одна спрашивает: «Чет или нечет?» Если другая отгадает то или другое, тогда берет гостинцы себе, как выигрыш, если не отгадает, то сама отвечает платежом в таком же количестве. Затейливые иногда закрывают пустое место, и та, которая не заметит обмана, расплачивается всеми гостинцами.
Чётки
Нянюшки приносят пук тростниковых палочек, по числу девиц, и раздают девушкам для заметок.
Опытная в этой игре обирает палочки у подруг и складывает их вместе с шутом — палочкою длиннее прочих; девицы садятся на пол в кружок.
В средине ставят пук палочек вертикально, придерживая его за средину правою рукою, а левою за верхушку шута, потом принимают вдруг правую руку, и палочки рассыпаются в разные стороны.
Игра требует, чтобы девица поднимала поодиночке все палочки, не трогая других.
Удача сбирать осторожно палочки почитается девичьим проворством. Завистливые находят время говорить разные разности, с намерением отвлечь ловкую девушку Проигравших в этой игре наказывают чем-нибудь смотря по тому, какое наперед было сделано условие.
Гусёк
Гусек составляет отрадное утешение пожилых людей летом и зимою. Охотники до этой игры предпочитают ее всем другим, даже шахматной, наслаждаются Гуськом лучше всех утешений. Для игры Гусек охотники покупают в щепных рядах готовую доску, на которой красками изображена двойною линиею извилистая дорога, в виде улитки. Между линиею, на условных местах, означены в кружках предметы: числа, гуси, постоялый двор, темница, кружало. Пред началом игры игроки мечут костями: кому сколько достанется очков.
Большинство очков дает право игроку ходить прежде, и ежели он успеет поставить шашку на Гуська, тогда может ходить взад и вперед, сколько есть знаков. Меньшее число очков заставляет часто заходить игрока или на постоялый двор, или в темницу. Если он зайдет на постоялый двор, то обязан платить пеню за постой по условию; если же очутится в темнице, то лишается уже очереди метать костями и обязан оставаться без игры до тех пор, когда то же сделается с другим. Выигрыш всегда остается за тем, кто по определенному числу очков, имея право ходить взад и вперед, дойдет до последнего знака.
Без всякого сомнения, Гусек занесен к нам с чужой стороны и, как кажется, подарен нам немцами. Здесь только и есть русского: постоялый двор и кружало, в которых заметно русское удальство.
Page updated
Google Sites
Report abuse