Интервью с Дьяченко Марией Ивановной, 06.05.2013 г.

Интервьюеры: участники кружка «Школьный музей»: Беломестных Олег (7 кл.), Матыгулина София (4 кл.), Крамаренко Марина (4 кл.)

- Расскажите какие-нибудь счастливые моменты?

- Какие счастливые? Ну какие счастливые моменты в жизни… Вот она работала в школе номер 4, номер 19 была тогда школа. И учительница была начальных классов. У нее были всегда очень сильные такие классы. Умные такие ученики. Вот один из них был Саша Полещук. Причем он и жил недалеко, на одной улице. Вот два года назад Саша приезжал, он уже взрослый, космонавт, к нам он заезжал. Ну какие счастливые моменты? Здоровье, работает. Она много учеников учила хороших.

- Кем Вы ей приходитесь?

- Сестра.

- А можно спросить, сколько лет она проработала в школе?

- 35 лет. Сначала в 19-ой, а потом в 4-ой.

- А счастливые моменты в войну?

- Она жила в Воронеже. Там недалеко от Воронежа. С 1932 г.р. Война началась, ей было 11 лет. Ну когда немцы, например, оккупировали, это на берегу Дона жили. И немцы, а через реку наши солдаты были. И находились в оккупации. Было очень страшно, бомбежки. Передовая была фронта. Весь день бомбили, и наши, и немцы. И поэтому жили мама и дети. Все мужчины были на фронте. А семьи оставались и прятались в сараях. Ну, немцы, например, заняли в июне месяце, а в декабре началась Сталинградская битва. Началось наступление, и немцы - погнали они их, отступали. И я даже помню: зима, снег, холод, а немцы-то, итальянцы солдаты – им было сильно холодно, и они на себя наматывали одеяла, все шли. И все, как пленных их уже захватили. Ну, освободили. Когда освободили всех этих жителей, да, выживали как могли.

- А какие моменты такие были грустные?

- Людям жить не хотелось.

- Вот у нас есть данные, что Антонина Дмитриевна в концлагере была.

- Ну, это не был настоящий концлагерь. Как бы я тебе говорю, что это была передовая фронта, и поэтому все жители, которые остались здесь, их согнали, жили в сараях. Работали мамы, а дети оставались в землянках. Это не тот концлагерь, который был в Германии, Дахау да всякие разные, а вот местных жителей заставляли окопы рыть, взрослые матери, а дети, ну что дети-то? Прятались в землянках, боялись немцев. Ну, еще дальше вот этот район, где мы жили, это был концлагерь «Красных партизан», как там они называли. После войны раскопали все архивы, все, что нарушилось, и дети оказались несовершеннолетними узниками.