«В противном случае
я умер бы с тоски...»
НИКОНОВА Ольга
…В противном случае я умер бы с тоски
Невское время, 1995, № 162, 2 сентября, фото
Правнук депутата первой Государственной Думы, дружившего со Столыпиным и расстрелянного в 1918 году. Сын математика, бросившего науку ради музицирования на трубе и ставшего первым трубачом в джазе Лундстрема. Николай Мазуренко – аспирант Петербургского университета, молодой историк, в свои 24 года уже имеющий опубликованные труды и целую кипу работ, пока лежащих в ящиках стола. Он свободно владеет тремя европейскими и читает на всех славянских языках. Тема его научных изысканий – история зарубежного масонства.
Чем не респектабельный образ подающего надежды ученого! Но вот как раз респектабельности в Николае ни на грош: худенький до хрупкости, из имущества – койка в общаге и одни ботинки на все случаи жизни.
…После армии, в которой он «продудел» полтора года в штабном оркестре, с благодарностью вспоминая казавшиеся в детстве такими мучительными уроки музыки, Николай вернулся на филфак Университета. Языками в детстве заставляла заниматься мама – сама филолог по образованию. Когда в многонациональном душанбинском дворе мальчишки, забыв про жару, с утра до вечера «гоняли» в футбол, усидеть за уроками было очень тяжело.
В Средней Азии семья Мазуренко оказалась после расстрела деда и голода в Поволжье. В те годы Средняя Азия была прибежищем для многих русских.
Разговаривать с историком – сущее наказание. Любое событие, имя тут же обрастает ворохом подробностей, из которых тянутся новые факты и имена, и так до бесконечности, сплетаясь, как кольчуга: тронь одно колечко – и звоном отзовется тысяча других.
С независимой исследовательской группой «Музей милосердия» Николай познакомился случайно. Историки, собравшиеся в «Музее милосердия», понимали: нельзя воссоздать что-то, не вспомнив, как оно существовало прежде. Начинать новую эпоху милосердия нужно с рассказа о богатейших благотворительных традициях дореволюционной России. Так появились выставка, посвященная Армии спасения в России, и первая историческая работа Николая, опубликованная в университетской газете. Тогда-то Николай понял – его призвание отнюдь не филология.
В истории милосердия Николай натолкнулся на имя Джона Говарда. Богатый английский купец, живший в XVIII веке, стал основателем тюремных реформ. Он ездил по миру и изучал тюрьмы, добивался улучшения условий для заключенных. Это он впервые заговорил о необходимости одиночных камер, о раздельном содержании мужчин и женщин. Говард неоднократно приезжал в Россию, здесь он умер и похоронен в Херсоне. На его могиле до сих пор стоят огромные солнечные часы. Так было указано в завещании Говарда, желавшего и после смерти приносить пользу людям.
Книга о нем, написанная Николаем; пока не опубликована.
Углубясь в историю милосердия, Мазуренко заинтересовался масонством. И судьба подарила ему возможность познакомиться с предметом изучения наяву.
За день, что он провел в Берлине, Николаю удалось побывать сразу в двух масонских ложах. Найти их было очень просто: в телефонном справочнике есть специальный раздел, а лож в Германии около 400. Первыми живыми масонами, которых Николай увидел в своей жизни, оказались бодрые немецкие пенсионеры, наблюдавшие за утренником, устроенным для детей членов ложи. По словам Николая, современная масонская ложа – это нечто среднее между литературным клубом и Красным Крестом с легким налетом полузабытого рыцарства.
После этой поездки глава немецкой научно-исследовательской ложи Гельмут Кайлер стал переписываться с Николаем.
О масонах он может говорить бесконечно, но я перебиваю его бесцеремонным вопросом:
– А кому все это нужно?
– Науке. О масонах так много противоречивых мнений. Для того чтобы что-то принимать или отвергать, нужно досконально знать предмет спора.
– Но эти знания на хлеб не намажешь. Вы вполне могли бы работать в престижной фирме, скажем, переводчиком.
– Мог бы, но занимайся я какой-нибудь престижной работой, я умер бы от тоски, ведь на науку у меня не хватало бы времени.
– Сколько вы получаете в аспирантуре?
– В последний раз получил тысяч 270 за три месяца. В Университете, к счастью, нет перебоев с зарплатой.
– И на это можно жить?
– Конечно, можно.
А для полного счастья ему, как выяснилось, не хватает компьютера и плиты: в общежитии, где живет Николай Мазуренко, ее нет, и он все время ест всухомятку. Какие мелочи! Зато одна книга уже вышла. А вскоре, возможно, выйдет еще одна.
Ольга НИКОНОВА
Фото Владимира ТИМОФЕЕВА