Исчезнувшие деревни

Бучилов Юрий Павлович на берегу реки Кема, на фоне д.Ильинское.

Межгоры (Межгорье)

Историческая справка

В 1912 году в Межгорье насчитывалось 43 жилых строения и 29 дворовых построек.В селе 43 мужчины и 63 женщины, всего взрослого населения - 146 человек. Расстояние до железной дороги -201 верст, до уездного города -108, до волостного управления - 8 верстах , пароходная пристань -7 верст, до приходской церкви - 8 верст, в деревне есть школа,  жители занимаются земледелием и судостроительством.

Межгоры (Межгорье) - исчезнувшая деревня в Вашкинском районе, Вологодской области. Когда-то это была Новгородская область, потом Ленинградская, а затем Вологодская. Менялось и название района: Покровский, Шольский, Белозерский, теперь - Вашкинский район. Деревня была выселена в связи со строительством Волго-Балтийского пути и её затоплением. Даже не верится, что в Межгорах когда-то были две школы. Одна из которых стояла в центре деревни, а другая на горе, недалеко от реки и дома Савастьяновых.

  Сохранилось межгорское кладбище, на котором иногда ещё хоронят тех, чьи родственники там покоятся. Название межгорского кладбища - Горбатка. Существовала легенда, что в одном из курганов захоронен Златоус в золотом шлеме и золотым мечом. Вблизи Горбатки находили клады медных старинных монет. В Межгоры ходили и ходят в походы учащиеся Новокемской школы. В наше время это было излюбленное место отдыха.

В Межгорах в 1930 году родился Игорь Михайлович Титов, который впоследствии стал генералом-лейтенантом, начальником политуправления Главного командования Сухопутных войск СССР. Награжден пятью орденами и многими медалями. В 1992 году по возрасту уволился из рядов Вооруженных Сил, но продолжает трудиться, ведет активную военно-патриотическую работу, используя свой огромный практический опыт воспитательной работы.

Здесь в 1915 году родилась моя первая учительница Кулева Елизавета Лаврентьевна,ныне покойная.

  Ярья

Деревня с необычным  названием Ярья располагалась чуть ниже по течению,  через реку  от Межгор. Упоминание в  Новгородской летописи 1228 г.:

"Техъ, кто ималъ придатъкъ у Ярослава, выгнаша исъ Пльскова: поидите по князи своемъ, нам есте не братья" (Новг. лет., стр.66). Люди, получившие придаток от князя, конечно, не простые должники, а скорее - феодально-зависимые слуги. В таком именно смысле придаток упомянут в одной грамоте: "Да что Олешкына деревня в Кеме Ярья  и хто у Олешкы имет в тех деревнях жити людей, и рыбникы мои белозерские на Олешке и на его людех рыбного не емлют на три годы: зане же то рыбное Олешке отдал в придаток за пять рублев" (АЮБ, т.II, стр.479-480).

Историческая справка

В 1912 году в Ярье насчитывалось 27 жилых строений, в которых проживали: 43 мужчины и 36 женщин, всего обоего пола - 79 человек. Волостное правление находилось в 8 верстах , до пароходной   пристани -8в верст, до железной  дороги -201 верста, до уездного города 108 верст, до почтового учреждения - 8 верст, до школы - 1 верста. Главное занятие жителей - земледелие, подсобное - судостроение.

Воспоминания бывшей жительницы Ярьи Мишиной Антонины Яковлевны в девичестве Аполосовой, записанные мною  в августе 2009 года в посёлке Новокемский.

Я родилась в Ярье в 1931 году, папа тоже родом из этой деревни, а мама с Индомана. Наша семья вступила в колхоз в  1939 году. Весной 1941 года жителей Ярьи стали пугать затоплением и уговаривали покинуть эти места, а потом стали силой заставлять. Осенью   1940 года колхоз расформировали, урожай поделили. Нам досталось 70 пудов хлеба. В мае  1941 года нас погрузили в судно с именьем, хлебом, коровой и повезли в Карело-Финскую республику в Лахденпохью. С нами поехали семьи Гришиных Нины и Саши, Ольги и Константина, семья Самойловых из Новосела, Евдокимовых из Погорелого.

           Там куда мы приехали, только недавно закончилась война. Нас поселили в дома, в которых раньше жили финны. Мы очень боялись, что те вернуться и нас выгонят. В каменных хлевах были цепи, а рядом с ними лежали скелеты коров. Там родители вступили в колхоз, организованный белорусами. Мама выгнала корову, с колхозным стадом, а та в скорости заболела и умерла, так как трава была полита какой-то отравой. В июне мы увидели как с неба прямо на сопки падают человечки . Потом мы узнали, что это были немецкие солдаты. Началась война. Отца забрали на оборонительные работы, а в армию он не пошел по состоянию здоровья. Началась эвакуация. Нам сказали, что надо уезжать. Мать нашла плохонькую лошадь, впрягла двух колесный тарантас, привязала к ней детей, самому младшему было 4 месяца. Мы поехали назад, в Ярью. Ехали целый июль, сперва на лошади до Подпорожья, а потом на барже. Отец добирался по суше на лошади. По пути нас бомбили, поэтому передвигались ночью, а днем стояли.

Врезался в память один случай: "С нами ехала семья Лильки Фотеевой. Проезжали какую-то деревню, остановились на стоянку, там был мост, деревня, а на горушке, не далеко от реки стояла баня. Мать Лильки предложила истопить баню и намыть детей. Истопили. Одна семья намылась, пошли мы. Началась бомбежка, это бомбили мост, но бомба в него не попала, а взорвалась в воде, мы с сестрой уже оделись к этому времени и вышли из бани, а мама оставалась там, баня начала рушиться. Мы бегали и кричали. Тамарка схватила холщовый чемодан и побежала. Ей кричали, чтобы она его бросила, но та ни в какую. Там было немножко конфет и кой-какие копейки. Тамарку ранило, осколок попал ей в голову, но не сильно. Мы побежали за людьми, мама нас долго искала. Уже живя в Ярье, когда слышали шум самолета, то начинали дрожать и плакать, так боялись бомбежки."

На одной из стоянок мама кипятила чайник на костре, а Тамарка хотела ей помочь нести, взяла его на палку, но не удержала и опрокинула на мать. Обожгла ей грудь. У мамы исчезло молоко. Брата, которому не было и полгода, нечем было кормить, зачерпывали воду из реки, разводили ландринину, этим и поили. И вскоре брат заболел, у него был сильный понос, потом он умер. Вернувшись в Ярью мы узнали, что на месте нашей деревни находится лагерь для чеченцев. Из наших домов сделаны бараки, сломали печки, построили нары, кругом колючая проволока и вышки. Нас не подпускали. Нас приютила семья Ёргиных, маминой сестры в Межгорах. Осенью 1941 года чеченцев перевели на новое место вроде бы в Курдюк и на Ковжинский лесопильный завод. А мы стали селиться в своих домах, предварительно их выкупив.               Мать умудрилась поставить осенью стог, насобирать кирпичей, найти печника, который сложил печь. Поехала на родину в Индоман и насобирала три ушата грибов, которые зимой привезла за 40 км на чунках. В одной из деревень Поречья у старой бабушки была корова, но кормить её было нечем, вот она нам её и отдала задарма, узнав, что мама сметала стог. Мамушка коровушку откормила и та стала давать 6 литров молока. Какие были тряпки, то их меняли на картошку. Мама нашла где-то семян льна, весной посадила , а осенью собрала и выдавила льняное масло. Оно было черным, но вкусным. Мама у меня была скорая на руку, на ней держался дом.                                                  Родители работали, я училась. В Ярье школа работала только в войну, да и то здания не было, сельсовет снимал помещение в избе у семьи Буракова Андрея. А так до 4-го класса ходили в Межгорскую школу. Помню учителей Суворовых. У нас было две Александры Васильевны Суворовы. Первая постарше, была очень строгая, поздно вышла замуж и умерла при родах. Прислали вторую Александру Васильевну Суворову. Ей было лет 18, молоденькая-молоденькая, с длинной косой. В школу ездили на лодках. У Коли Беренцова была лодка.

Помню такой случай:" Коля Беренцов учился плохо и все сидел во втором классе, уже и с девками заигрывал. Учительница решила пожалиться родителям, написала записку и дала мне, чтобы я её передала. Я боялась, но делать-то нечего отдала. Коля на следующий день излупил меня и в лодку не взял, чтобы в школу ехать. С тех пор никогда не передавала записки."

          Четвертый класс училась в Покровской школе у Парусовой Валентины Александровны, которая была директором школы. Сдавали экзамены по истории и географии. Было очень трудно. Каждый день в школу надо было идти пешком, а обувки-то никакой, только парусиновые туфли на деревянной подошве, как колодки. По пути в школу проходили колхозное поле с турнепсом, вырвем по турнепсине и целый день грызем, голодно было. Пришлось от школы отстать.                                                                                                                                                                                                                                    Работала на подсобном хозяйстве, выращивали капусту, морковь, свеклу, огурцы. В поле имелись большие парники, но нас детей туда не пускали и огурцов не давали, мы в основном занимались морковкой. Все отправлялось на фронт, иногда украдем сахарную свеклину с которой потом в русской печке варили клюквенное повидло, если бы поймали, то посадили. Еще косили сено на сдачу за деньги, мать пилила дрова с Настей Кононовой. Надо было за день двуколкой напилить 8 куб.метров дров. Вот так мы и жили. Папа умер в 1951 году. Ярью затопили в 1961 году, мы еще какое-то время там жили. От избы к избе ездили на лодках, скот поднимали. Я была на сносях третьим ребенком. В 1962 переехали в поселок Новокемский.

Погорелово

В 1912 году в  Самсоново  насчитывалось 11 жилых строения и  6 дворовых построек.В селе  46 мужчины и 50 женщины, всего взрослого населения - 96 человек. Расстояние до железной дороги -217 верст, до уездного города -123, до волостного управления - 3 верстах , пароходная пристань -9 верст, до приходской церкви - 1 верста,  до  школы - 3 версты, до почтового учреждения - 3 версты, до квартиры земского начальника - 67 верст,  до квартиры станового пристава - 67 верст,  жители занимаются земледелием и судостроительством. Селение находилось на реке Кема.