15 июня 1942 г. немецкими захватчиками была проведена одна из самых массовых карательных акций на территории Республики Беларусь, направленная против мирных жителей. Здесь в течение одного дня погибло 1800 человек: стариков, женщин, детей. Это были жители д. Борки и окрестных сел. Деревня со временем возродилась, но многие другие поселки после трагедии навсегда исчезли с карты Беларуси. Для увековечения памяти жителей д. Борки в августе 2004 г. была возведена часовня в честь иконы Божией Матери "Взыскание погибших", а 31 августа 2008 г. на месте трагедии был открыт мемориальный комплекс "Памяти сожженных деревень Могилевской области", который увековечил память о 15 тыс. жителей 110 огненных деревень Могилевщины. В комплекс входили: стена памяти сожженных деревень Могилевской области, шесть гранитных плит с наименованиями уничтоженных деревень Могилевской области.
В 2020 г. комплекс серьезно реконструировали и расширили. Авторами проекта стали минские скульпторы Иван Артимович и Александр Соколов, а также могилевский архитектор Мария Левашова. В ходе реконструкции были возведены новые архитектурные конструкции: входная группа "Беларусь – скорбящая мать" (скульптура матери с пустой колыбелью – символ Родины, оплакивающей погибших детей), "Улица" (обугленные стены домов с цитатами очевидцев тех событий), "Пламя" (сгоревший ангар), а также полный слез черный колодец, из которого нельзя напиться воды. Все это символы всех огненных деревень не только Могилевской области, но и Беларуси.
Торжественное открытие обновленного мемориального комплекса "Памяти сожженных деревень Могилевской области" в д. Борки состоялось 20 июня 2020 г. Мемориал открыт для посетителей
«Высшему начальнику СС и полиции г. Могилев. Вчерашняя операция против деревни Борки прошла без соприкосновения с противником».
«Они зашли в хату и, не говоря ничего, выстрелили в маму. Она еще вбежала в нашу комнату с криком: «Детки!» Я на печь взлетела... У стенки была, потому и осталась. Один фашист на кровать встал, чтобы выше, стрелял из винтовки. Раз — зарядит, и снова — бах! Сестренка была с краю, и на мне еще лежали подружки, соседки наши… Убили их. А кровь на меня льется… Слышала, как немцы говорили, смеялись… Патефон завели, наши пластинки слушали… Поиграли и пошли»