Глава XXVII

Мудрее всего – время,

ибо оно раскрывает всё

Фалес

В Москве наступала долгожданная весна. Уже явно теплело. Солнце светило всё ярче. Приближалась неумолимая в своей необходимости череда событий, что надо было пройти, пережить и выходить в другую реальность жизни, которая требовала инициации. Для Виктора пока все ещё оставались неясными некоторые моменты плана дальнейших действий. Это немного озадачивало, но, воодушевлённый последними наставлениями, Виктор полагался теперь во всём на Бога, Высшее Я, безсмертную Душу.

Он сообщил Наталии, что они начинают новый этап опытов с реальностью. Она с воодушевлением самоотверженно включилась в процесс подготовки. Наталия не просто желала помочь, но и сама очень хотела разобраться во всех деталях проведения будущего ритуала. Целый день у них ушёл только на разбор, формирование стратегии и тактики реализации проекта. К концу этого дня они оба поняли, что совместить психотехнику Линии Времени и двухэтапную технику прохождения Поля Тёмного Забвения, похоже, не удастся ввиду сложности и непредсказуемости процесса работы. Поэтому первым этапом у них была «шаманская» техника прохождения Поля Тёмного Забвения с дальнейшей проработкой её второго этапа для более верного и качественного результата. Что ждало Виктора, какие новые образные метафоры в квантовом мире, предсказать было невозможно. Для верности и набора практического опыта Наталии, Виктор провёл её через поля личных проблем, взаимоотношений. Они «включили» для неё новый путь как прохождения этого поля, так и выхода из него. И далее уже работали с её Линией Времени. Наталия была воодушевлена, поскольку в процессе работы получила множество откровений, озарений, что её чрезвычайно окрылило.

Поразительно! Виктор ожидал, что она может перегрузиться, найти для себя самооправдания, не меняться и, в конечном счёте, начать избегать этой работы. Однако ему повезло: Наталия оказалась твёрдой, решительной и последовательной. Хотя было видно, конечно, что Путь проходится для неё тяжело. Осознание искажённых представлений о себе, других и мире давалось не просто. Но она держалась, шла вперёд, собрав воедино душевные силы, двигаясь одновременно и параллельно с Виктором, изменяя свои миры, обретая духовный опыт в этом физическом теле. Виктора, кстати, поражали удивительные синхронизации событий в их жизнях и судьбах. Они чётко, во многом совпадали как по времени, так и общему содержанию. Конечно, у неё был свой контекст, но его «заморочки» её только инициировали на желании помочь. Вот уж спасибо Высшим силам за такого товарища и отважного Ученика на этом непростом этапе жизни!

Наконец, на следующий день подошла очередь Виктора на погружение в работу по нейтрализации Поля Тёмного Забвения. Не будем утомлять читателя описанием деталей, алгоритмов всех применяемых психотехник и психотехнологий в этой главе. Главным было другое. В случае Виктора, насыщенность динамики образов была гораздо более концентрированной, нежели проработки Наталии. После контакта с Высшим Я ему пришлось два раза проходить исчерпание прежнего и привычного направления прохождения через проблемное поле. В этой удивительной психотехнике мы, по сути, переводим энергоинформационный комплекс, мешающий нам, в репрезентацию погоды. Этот приём позволяет работать с очень многими вещами и справляться с практически неразрешимыми проблемами, если человек «застрял» в них. Здесь важно именно реальное желание изменить всё к лучшему. Духовным проводником становится квантовое тело под контролем Высшего Я.

Это не публичные техники. Виктор посчитал лишним посвящать читателя в их детали из соображений экологии взаимоотношений с миром магии. Достаточно было сказать, что репрезентация погоды его Тёмного Забвения, о котором было столько сказано в этом труде, проявилась сильно и ярко. И вовсе не в виде привычной предгрозовой тучи, как при недавней встрече с Тевтом. Перед ним появился колоссальный по размерам образ грозных небес с предстоящими Темными Стражами, Амон-Сетом, фараоном–отцом в астральном острове Шу, когда их с ней «засекли». Эта картина властно заполнила квантовый мир Виктора, впечатлила и глубоко напрягла. Тогда же он понял, что простого исполнения алгоритмов и быстрых результатов ждать не придётся.

Проработка первого этапа нейтрализации Тёмного Забвения только немного сняло общую напряжённость, и картина, что проявилась, стала лишь более приемлемой и не такой жёсткой по ряду модальных и субмодальных характеристик. Обычно на этом этапе у людей всё и заканчивается. У Виктора же только начиналось.

Они с Наталией перешли ко второй части работы с Тёмным Забвением, где после исчерпания привычного прохождения через поле и выхода в точку достижения этой цели, начались долгожданные чудеса. Эта техника, по сути, волшебна тем, что ты движешься не на уровне сознания, а тебя ведёт квантовое тело. Таким же образом решают проблемы людей и шаманы. В этом состоянии, которое инициирует безсознательное, душа человека через создаваемый репрезентативный контекст, тело само осуществляет движение и находит траекторию его прохождения как способа оптимального решения. Бо́льшую часть этих событий человек обычно не помнит, поскольку сознательный контроль в этом случае выключен и действует на уровне второго сознания. Впоследствии Виктору пришлось долго «пытать» Наталию, что же с ним «там» происходило? Что он видел во время работы, озвучивая детали процесса находясь в трансе? Какая важная информация должна была сохраниться для него на уровне сознания? В частности, это было необходимо, чтобы изложить то, о чём сейчас идёт речь. Что интересно, он хотел записать весь сеанс на диктофон. Однако сознание всё равно нашло повод не использовать его. Виктор банально как бы забыл об этом. Ну а после «исчерпания» привычного движения через проблемное поле «всё» и началось.

Совершенно неожиданно, в точке достижения цели исчерпания Тёмного Забвения, Виктор увидел образ высокой стройной фигуры женщины в ниспадающих до земли багряных одеждах. Также на фоне всё время да́вящей репрезентативной «картинки со Стражами» проявилась мерцающая рельефная золотая двустворчатая трёхъярусная дверь, которая вроде бы была деревянной и что-то смутно напоминала. Более всего это было похоже на царские врата, ведущие к алтарю христианской церкви. Дверь начала приоткрываться внутрь, и из дверного проёма стал изливаться яркий плотный золотой свет. На его фоне возник большой старый деревянный христианский трилистный крест, также золотистого цвета. Крест стал сиять изнутри, и эти два источника ослепительно сверкающего света объединились в один направленный. Виктор с удивлением понял, что этот поток идёт прямо в сторону репрезентации Тёмного Забвения. Поражённый таким символическим действом, он зачарованно наблюдал, как «на картинке Тёмного Забвения» начало «прожигаться» большое пятно. Оно увеличивалось, края оплавлялись, как в давнем, привычном с детства образе оплавляющейся традиционной киноплёнки при перегреве проекционного кинооборудования. Такое часто замечали зрители на экранах старых классических советских кинотеатров. Прошло некоторое время, и Виктор увидел впечатляющий итог: больша́я область визуального образа Тёмного Забвения была прожжена этими чудесными золотыми духовными инструментами. На картинке в правой её части зияла огромная дыра. Она занимала больше трети бывшей репрезентации Тёмного Забвения. Что интересно, были полностью уничтожены образы Амон-Сета, Фараона-отца и нескольких Темных Стражей. В «картинке погоды» оставалось только три фигуры упомянутых стражей. Образ стабилизировался и оставался именно тем, каким Виктор его и описал к завершению процесса изменений. Женщина в багряных одеждах была очень похожа на Богородицу, на знакомый образ иконы «Всецарица» к которой он к этому моменту уже два раза приезжал в монастырь на Пролетарской со слёзными просьбами об исцелении. Да, в последнее месяцы Виктор много уделял времени посещениям церквей, монастырей, молению у чудотворных икон. И это было частью его внутренней духовной работы.

С образом Тёмного Забвения постепенно стали происходить и другие изменения. Он начал терять вселенские масштабы и неожиданно трансформировался в перспективе. Теперь Виктор видел две картинки. Тёмное Забвение выстроилось на фоне второй, новой: весеннего, но пасмурного московского неба. Но это уже был совсем другой, комплексный образ. Фигуры оставшихся стражей на первой ещё угадывались, но по большому счёту, картина Тёмного Забвения уже терялась на фоне серого белёсого неба. Динамика изменений вроде бы прекратилась. Но тут образ Тёмного Забвения снова начал трансформироваться, стал сжиматься, превращаясь в серебристо-серый шар, через который, однако, всё ещё было видно мрачное небо. Затем он, уменьшившись ещё больше, «поплыл» в сторону Виктора и, стремительно облетев со стороны спины, резко вклинился в область головы и шеи. Всё произошло обескураживающе внезапно и быстро. Не то, чтобы Виктор почувствовал дискомфорт, но всё это было неприятно и вызвало некоторую растерянность.

Тут Наталия, как ведущая, вовремя спохватилась и дала посыл, чтобы Виктор прошёл новый путь к исчерпанию Тёмного Забвения: вернулся в свою новую реальность. И «повела» его этим шаманским путём. Виктор услышал характерные хлёсткие и одновременно глухие ритмичные звуки ритуального шаманского бубна, гортанные звуки камлания многих шаманов. Слышались отзвуки шума большой толпы, виделось и вспыхивало зарево огромного церемониального костра, напоминавшего в общем образе привычный костёр для огнехождений. Виктор чувствовал запах прогоревшего дерева, дым кострища, порывы обжигающего жара яркого пламени. Ноги сами начали непроизвольно отбивать ритм и притопывать. Его понесло по этой шаманской тропе в сторону образа женщины в багрянице. Виктор что-то даже уже непроизвольно и монотонно напевал на неизвестном ему языке. Но в этой картине было нечто для него противоестественное. Тут же неожиданно рядом с ним проявились две высоких светящихся фигуры в белых ниспадающих одеждах. Первое, на что Виктор обратил внимание, так это на их длинные волнистые золотистые волосы. Существа подняли его от земли под руки, выпрямили фигуру, скрючившуюся, как при камлании, пронесли в направлении к образу женщины в багряном и, мягко подтолкнув, ввели в него. Он краем глаза увидел одного из ангелов. Его золотистый лучистый взгляд добрых улыбающихся глаз ободрял. Виктор с удивлением узнал Ангела из сновидения о Кастилии. Последнее, что запомнилось: слегка грустное лицо женщины в багряни́це[1]. Она улыбнулась ему и кивнула ободряюще. Её образ светился золотистым светом, как и лицо под багряным омофором[2].

Именно в этот момент Виктор фактически вышел из транса, ощутив себя частично в Москве, проходящим через Поле Тёмного Забвения судьбы. Любопытно, что в эти моменты он видел себя будто со стороны. Мысли были неземными, возвышенными. Размышляло и делало выводы второе сознание. Виктор вдруг понял, что произошло. Помощь пришла, откуда он не сильно надеялся её получить. Это поражало. Он глубоко осознал: ему помогают, причём на высоком уровне. В этот момент его «пробило»: Виктора затрясло. Тело стало непроизвольно содрогаться в пытавшихся сдержаться рыданиях, по лицу полились слезы умиления и благодарности. И он чувствовал: они совсем несолёные. Всё было так неожиданно и удивительно.

Он благодарил всех участников действа за помощь. И Того, Кто явил ангелов, Кто проявил Свой образ через сияющие Царские Врата, символ Креста и Божественного Света, кто помог справиться с масштабным Тёмным Забвением его судьбы и вывел на истинный Путь. Наталия была под глубоким впечатлением. Виктор, прорываясь в её контекст ведущей процесс, предложил вести его на прохождение итогового вектора, который был не предусмотрен в их заранее продуманной программой работе. Воплощение этого этапа явно напрашивалось для осуществления на интуитивном уровне. Тем более, что упомянутый выше небольшой серый шар, по ощущениям Виктора, так и оставался прикреплённым к основанию шеи, и с ним надо было что-то срочно делать. Он, не мешкая, начал прохождение по итоговому вектору, понимая на чувственном уровне, что в финальной точке непременно что-то должно произойти и наверняка неожиданное. Так всё и вышло.

При первом же шаге в итоговом направлении величественного иконописного образа Женщины в багрянице, в его нейросоциальной панораме возник живой и волнующий образ Святой Земли[3]. Это были низкие горы и безжизненная песчаная пустыня тоскливых цветных оттенков. Виктор не знал точно, что это и где это. Но всем нутром ощущал, что это она, Святая Земля. Причём это место, как он понимал, находилось недалеко от Иерусалима. Потом появились почему-то знакомые древние городские стены, сложенные из желтовато-серого песчаника. Строения невзрачные, но контекст древнего города выстраивался прямо перед глазами. Картинки менялись. Виктор уже видел людей, спешащих по своим делам, вьючных ослов, нагруженных огромными тюками. Погода в городе солнечная, но, несмотря на сильную жару, комфортная. В тот момент, когда он понял, что весь предыдущий образный контекст: «погода Тёмного Забвения» практически исчезла, кроме прицепившегося к нему назойливого шара, Виктора вдруг «шатнуло» назад, в начало прохождения итогового вектора. Он отступил, встрепенувшись от призрачных грёз, оказавшись снова в начале шаманского пути...

Его опять «шатнуло» вперёд. Снова он сделал шаг к будущему и погрузился в новый, неожиданный, реальный, чувственный образ. Он обнажён, стоит в неглубокой каменной купели округлой формы. Несколько женщин торжественно и молча омывают его тело. С головы в явном виде смывалось комками нечто бесформенное, более всего напоминавшее то ли переваренный рис, то ли крахмальный клейстер. Очевидно, это были видимые остатки серой «сферы» что ранее прикрепилась к основанию шеи. У него длинные, слегка вьющиеся, светло-коричневые отливающие золотом волосы. Он, высокий худощавый мужчина с короткой бородкой, почему-то нисколько не смущался тем, что его тщательно «приводили в порядок» именно женщины. Это было как будто отправление некоего торжественного, неизвестного обряда. В древнем по виду помещении стоял завораживающий, возвышенный, чувственный аромат, скорее всего каких-то масел или пряностей. Виктор, одновременно осознав себя в земном прошлом, вспомнил, что когда-то, увлекаясь ароматерапией, собрал уникальную коллекцию подобных волнующих запахов. Но этот аромат был особенным, многокомпозиционным, многотоновым и не напоминал ничего из того, что Виктор мог ощущать ранее. Царская мирра, — почему-то пронеслось у него в голове в ответ на невысказанный вопрос. Это было совершенно незнакомое словосочетание. Его волосы расчёсывались костяными гребешками с использованием мягкого, но плотного шелковистого масла. Оно пахло так тонко и изысканно, что голова Виктора откровенно кружилась.

Его «отшатнуло» назад. Образ античной купальни исчез. Он осознал себя вновь вначале земного Пути. Образ женщины в багряном, стоящей совсем рядом, притягивал и побуждал принять всё это и пройти все грядущие этапы преображения.

Виктора вновь «шатнуло» вперёд. Он увидел того же себя, которого уже облачали в золотистую струящуюся длинную одежду с тёмно-жёлтым подбоем. Он стоял уже в другом месте, и это была не купальня. Но здесь также находились женщины, находившиеся в сосредоточенном, как будто отстранённом состоянии.

Его «отшатнуло» вновь назад. Снова этот мир и начало Пути. Затем шатнуло вперёд. Напротив, стоит красивая спокойная женщина средних лет, слегка восточной внешности. У неё тёмные, густые волосы. В глазах гордость за него и одновременно тихое, сдержанное, глубокое страдание. Она подходит к нему. Ему одевают на голову небольшую изящную золотую корону. Агнец, — вновь прозвучало в голове.

Виктора «отшатывает» снова назад. Он краем глаза видит расширенные и изумлённые глаза Наталии. Наверное, она тоже что-то параллельно видит. Или он рассказывает содержание видений, а она вот так эмоционально реагирует на эти слова. В такие моменты все участники подобного процесса обычно непроизвольно и спонтанно включаются в само сакральное действо.

Виктора снова что-то двигает вперёд. Сумрачное высокое помещение, как будто совсем небольшой зал. Видна каменная лестница без перил у стены, что уходит куда-то наверх. На нём простая свободная льняная накидка тех времён с капюшоном. Он подпоясан тёмно-серым тонким плетёным поясом с красивой жёлтой пряжкой. Никаких следов «короны». Да и нет ей здесь места...

Виктора опять «отбрасывает» в его время. Он рассказывает и комментирует видения, чтобы Наталия запоминала все эти события, что видит. Она, похоже, находится в настоящем эмоциональном шоке от всего происходящего с ним и одновременно с ней точно также. Раньше они не погружались в изменённое состояние сознания такого качества.

Виктора снова «вбрасывает» в давнее прошлое. Сейчас всё видится будто со стороны: он поднимается по той самой лестнице, что выложена в каменной стене. И вот он снова в своём мире.

Виктору показалось, что процесс «проявления» стал ускоряться и проявлялся словно «вспышками». Такое ощущение, что он уже совсем не контролирует всё то, что с ним происходит.

Снова в прошлое. Он сидит за длинным столом со многими мужчинами. Трапеза. Всё очень скромно, сдержано. Он осознает, что чётко видит картинку перед собой словно туннельным зрением, и это как бы сфера ви́дения. То, что находится за её границами, сильно размыто и искажено. За низким деревянным столом сидят бородатые мужчины: все разные, как по типажу, так и по национальности. Причём двое с явно европейскими чертами лица, с длинными золотистыми волосами. Окна в этой небольшой зале невысокие, с округлыми арками, устроены в верхней части помещения, почти под перекрытиями крыши. Напряженное внимание сконцентрировано на сидящего во главе стола: они вопрошающе смотрят на него.  Виктор чувствует: внимание сосредоточено именно на нём. Искренней тревогой наполнено это небольшое сокровенное пространство. В воздухе будто «повис» тяжёлый вопрос о чём-то очень важном. Картинка то двигается, то замирает. Виктора вновь возвращает в его мир.

Тянет вперёд. На голове терновый венец. Вязкая кровь с характерным тяжёлым запахом заливает глаза. Он почти ничего не видит, всецело охваченный болью и страданием...

Снова его мир. Виктор по-прежнему делает, как в трансе, монотонные шаги вперёд и назад и до сих пор не продвинулся существенно к цели.

Он распят на кресте. Крест не очень высокий. Боли уже почти нет. Скоро! — звучит чей-то нейтральный по интонации, глубокий торжественный голос. Он приоткрывает глаза, залитые запечённой кровью. Веки хрустят и трескаются. Видит двух римских воинов с копьями, смотрящих на него снизу, двух женщин в тёмных накидках на головах, преклонивших колени перед крестом. Одна поддерживает другую.

Его бурно и неистово влечёт назад. Наталия почти кричит ему: «Витя ты в порядке?!» Оказывается, его уже второй циклический шаг подряд трясёт мелкой нервной дрожью. Он успевает только сказать: «в порядке!», как его вновь понесло вперёд. И тело в ощущениях вдруг торжественно поднимается в потоке вертикального белого света. Снова назад. Виктор пытается комментировать происходящее и рассказать о том, что он видит. В памяти у него навсегда остались, как в остановившемся кадре, расширенные от удивления и страха за него глаза Наталии...

Снова «вперёд». Он в каменистой пустыне. Низкие серые облака, зарево грязно-оранжевой песчаной дымки на горизонте. Какое-то тревожное, но одновременно торжественное ощущение. Он видит перед собой очень высокую, монументальную старинную металлическую дверь. Что удивительно, она находится в пространстве без соответствующих, возможно, крепостных стен, что должны быть слева и справа от двери. Она приоткрывается, из-за неё льётся яркий плотный бело-золотистый свет. Он медленно двигается к двери. Шаги даются с трудом. Тело наклонено немного вперёд, словно преодолевая плотный встречный ветер. Сознание начинает тревожиться: что это, метафора смерти? Он подходит к двери, но она вдруг закрывается перед ним. Свет стремительно гаснет и исчезает. Не время! — раздался всё тот же глубокий, монотонный и в чём-то даже безразличный голос с металлом.

Дверь уже почти закрылась. Он видит в пространстве за ней только узкую вертикальную полоску завораживающего серебристого света...

Он вновь оказался в начале пути. Вдруг пришло чёткое осознание: это всё! Теперь его «пропустят» дальше.

Виктор стоял в начале Пути. Перед ним был по-прежнему образ женщины в багрянице, что стал гораздо чётче. Она почти преобразилась в обычную земную женщину, ласково, со сдержанной материнской любовью смотрящую на него. Наталия, волнуясь, вовремя побудила его продолжить итоговый путь. Виктор сделал первый шаг, но остался в своём мире, проходя к новой реальности, заканчивая путь прохождения сквозь Тёмное Забвение. Второй, третий шаг. За женщиной вдруг проявился высокий, как ангел мужчина, который будто был ему уже знаком. «Иоанн», — словно прошептал кто-то. Он мягко, заботливо поддерживал её, что уже протянула руки к Виктору, улыбаясь. Иоанн напомнил ему орла, оберегающего крепкими крыльями орлицу. Виктор двигался к ним. Ему казалось в эти мгновения, что проходит целая вечность. Наконец, поколебавшись, он вошёл в этот образ. В глазах вспыхнуло. Непроизвольно Виктор закрыл их. А когда открыл: на периферии зрения медленно падали горящие звезды, как после финального залпа масштабного фейерверка...

_________________________________________________

[1] Багряни́ца в церковнославянском языке, согласно «Словарю Академии Российской», изданному в 1806 году, имело значение «пряжа, окрашенная багряной краской». Также словом багряница обозначали пурпур. Багряни́ца (др.-греч. κόκκινον) или Порфи́ра (др.-греч. πορφύρα) – торжественная верхняя одежда или мантия монархов, или царей пурпурного или червлёного цвета.

[2] Омофо́р (греч.) – «носимый на плечах». В древности омофором назывался широкий платок, который свободно спускался на плечи. На византийских фресках можно заметить, что такое покрывало раньше было типичным элементом женской одежды. Изначально омофор – принадлежность богослужебного облачения епископа.

[3] Святая Земля – общее европейское наименование Иерусалима и окружающих его территорий. Географически отождествляется с Палестиной. Название возникло из-за размещения на этих землях основных христианских святынь, которые являлись следами проходивших здесь событий священной (библейской) истории или были как-то с ними связаны.

Итоговые показатели после проведения этой техники были максимально высокими. На очереди была Линия Времени. Но надо было явно передохнуть. Делясь впечатлениями с Наталией, Виктор пытался у неё уточнить: что же происходило с ним? Но она была измотана и «выжата, как лимон», как и он сам. Только через пару часов после отдыха Виктор, наконец, уточнит все любопытные детали прохождения этого этапа их работы с Тёмным Забвением.

«Линия Времени» как психотехнология не является чем-то таким уж запредельным по своей сакральности, особенно в наше время. Это один из простых, но крайне эффективных инструментов НЛП для решения глубоких психологических проблем человека. С Линией Времени возможно погрузиться как в прошлое, так и в будущее, найти истоки конкретных проблем, которые безсознательное помещает в самые дальние уголки памяти, вытесняя ассоциированные с этим событием травмирующие ситуации из сознания в Тень. На самом деле результативность этого действа делает не техника сама по себе, а люди, решившие изменить жизнь, которые могут превратить исполнение алгоритма этой психотехники в глубокий творческий процесс. Хотя, надо сказать: само пребывание на Линии Времени уже может дать очень глубокий, образный и полезный отклик. Как будто сама ассоциация с ней по определению вводит человека в глубокий транс, открывая удивительные внутренние миры его души.

Виктору с Наталией надо было найти тот самый момент, когда в жизни Виктора «включилось» Тёмное Забвение, как энергоинформационная структура и начала искажать нынешнюю жизнь в этом теле. Они определили направление его Линии Времени, отметили точку настоящего, точку рождения...

На самом деле правильное проведение, корректная работа с Линией Времени очень важны, что касается также и всех эффективно работающих психотехник. Поэтому Виктор не стал вдаваться в тонкости и утомлять деталями читателя.

В будущем, для фиксирования уже исполненного, Виктор с Наталией отметили результат их работы и соответствующий «эффект». В «результатах» Виктор увидел себя в большом белом моторном катере, с наслаждением на высокой скорости, рассекающим лазурную гладь моря, почему-то в белой капитанской фуражке. «В эффектах», а это чувства, удовлетворение, вообще всего того, что это даёт человеку: увидел себя в горах с походным рюкзаком за плечами. Дух захватывало от вида с вершин гор в сторону бренной долины. Виктор получал колоссальное удовольствие от единения с Природой, достижения взятых высот, восторженного и уже преодолённого привычного страха высоты, всецелого единения с друзьями, что присутствовали там, от ощущения нахождения на Вершине Мира. И хоть эти исходные были привычными, далее они увидят, что здесь также будут сюрпризы...

Обычно те, кто проходит по Линии Времени, сильно погружаются в соответствующий контекст своего прошлого, когда картинки травмирующих событий просто сами всплывают из памяти. Причём в обычных условиях могут совершенно их не помнить.

Возвращаясь в прошлое, Виктор ожидал, что скорее всего его «потащит» в перинатальный период или прошлые жизни, что иногда тоже случается, когда «причина» не находится на Линии Времени конкретного воплощения, из которого всё и делается. Однако «это» вывело в пятилетний период именно его возраста. Он, как в кино со стороны увидел себя маленького во дворе трёхэтажного дома, построенного ещё пленными немцами после войны. Он сидит на трёхколёсном велосипеде со сломанной пластиковой красной звездой-ракетой в основании руля, как бы вместо фонаря. Ребёнок удивлённо смотрит на самого себя. В середине двора двух домов, создающих собой этот самый двор, находится глубокий колодец. Водопровода тогда не было, все набирают воду именно из колодца. Его деревянная крышка не запирается. И Виктор неожиданно вспомнил, как тогда, будучи совсем маленьким, решает исследовать манящие загадкой недра колодца...

Там, глубоко внизу, таинственно и завораживающе переливалась искрящимися бликами колодезная вода в далёком кольце у самой её кромки. Его начало затягивать в этот образ. Неожиданно наступила полная звенящая тишина. Правая рука вдруг соскочила с мокрой деревянной доски. Маленький Виктор завалился набок и, заскользив, стал падать прямо в колодец... Ужас тогда сковал тело. Он даже не мог крикнуть и позвать на помощь. Мгновения этого чувства скорой смерти вспыхнули в нём, охватывая целиком и полностью. И «Это» вдруг начало происходить...

Тут же зрение Виктора, как ему показалось, изменило своё фокусное расстояние. Он, будто оперируя фотографическими терминами, смотрел на внутреннее пространство колодца на этом самом широчайшем угле зрения. Все предметы стали мелкими, а видеть он стал очень широко и повсюду вокруг. Движение в его реальности резко замедлилось и остановилось...

В этот момент свет померк в глазах, но «вспыхнуло» большое тёмное, багрово-красное размытое пятно. Зрение быстро восстановилось.

Мрачное подземелье. Виктор увидел горящее пламя, его мрачные красноватые, пляшущие отблески на стенах. Он как будто смотрел снизу-вверх, но, находясь лёжа, видел себя также сверху, как и людей, склонившихся над телом. Вокруг стояли незнакомые, странные, обнажённые по пояс люди с гладко выбритыми головами. Их глаза искрились красным жутковатым светом. Они что-то говорили, монотонно пели, медленно двигали руками, смотрели друг на друга, делая глухие краткие замечания на незнакомом, гортанном, но красивом певучем языке. Виктор был стройным юношей и, похоже, лежал на спине, смотря остановившимся взглядом прямо вверх. Зрение по-прежнему было сферическим. Если кто-то наклонялся к нему, лицо человека резко искажалось и занимало почти всё видимое пространство. Один из них протянул над ним руку с чёрной каменной чашей, начав проливать на тело в области груди темно-красную тягучую жидкость. Виктор ничего не почувствовал, но одновременно понял, что не ощущает вообще ничего. У него «в ногах» стоял высокий, худой, очень неприятный с виду старик в накидке из шкуры леопарда, с острым, длинным, немного загнутым вниз крючковатым носом, как у стервятника. В руках высокий посох – жезл уас[4] с головой остромордого чудовища с высокими ушами в его навершии[5]. Он поднял посох и три раза ударил им о камень пола, произнося гортанным голосом какие-то пугающие, нечеловеческие звуки. Последнее, что Виктор помнил, так это то, что все эти люди замерли... Страх чего-то тёмного и неизбежного проник во всех присутствующих и в Виктора тоже. Вокруг него вдруг начал закручиваться, словно хоровод лиц людей, образов незнакомых и таинственных храмов, жёлтых песков, оскаленных пастей чудовищ с большими острыми клыками, с горящими злобой красными глазами. Эта бешеная, неистовая образная карусель вертелась всё быстрее и быстрее, голоса срывались в искажённое «мычание» и пронзительные глубокие стоны. Это словно на большой скорости перемотки магнитофонной ленты было включено смазанное воспроизведение звуков этой страшной реальности. Общий видимый образ превратился в вызывающую животный страх закручивающуюся чёрную спираль. Виктору казалось, что он кричит от отчаяния...

Вдруг чья-то жёсткая рука крепко схватила его за ногу, и Виктор осознал, что этот маленький мальчик, он сам, уже падал в жуткую глубину колодца. Его вытащил молодой парень в мятой чёрной кепке. Виктор запомнил о нём лишь то, что его уши были сильно оттопырены...

— Ну! Жить будешь, — ухмыляясь, добродушно, тепло, одновременно тяжело дыша, резко выдохнул спаситель…

Тут включились окружающие звуки. Виктор услышал женские крики и надвигающиеся на него тени людей, что бежали на помощь. Жуткие образы жрецов и тёмного водоворота быстро исчезли.

Виктор совершенно не помнил эту сцену: происшествие с колодцем. Ему только рассказывали родители, что однажды он «чуть не упал в колодец». Для него это раньше было абстрактным и незначащим событием.

Так вот оно что, оказывается! Одновременно в этот момент, после виде́ния, в сознание Виктора пришло чёткое понимание, как срабатывает это самое Тёмное Забвение в каждом очередном земном воплощении человека, к которому оно было применено. Первая же сильнейшая травмирующая ситуация в жизни человека, когда он испытывает ужас или происходит неосознанное понимание возможно близкой смерти, «включает» в этом теле это самое Забвение. И затем оно, естественно, вместе деталями травмирующего события сразу подавляется и вытесняется в Тень. А уже оттуда начинает действовать, как провокатор, террорист, превращая жизнь человека в кошмар. В его же случае – не допускает в земную жизнь необходимых составляющих творение ресурсов: любви, радости, счастья, принятия, спокойствия, здоровья. Заменяет Бога его антиподами в канве событий жизни человека. Этот маленький мальчик был травмирован и серьёзно. Воздействие было внешним, нарушающим волю и выбор. В его судьбе запускался, компьютерными терминами говоря, зловредный вирус, заменяющий чистое и светлое грязным и тёмным. Теперь всё было окончательно понятно...

Продолжая работать на Линии Времени, надо было зайти в это событие за какое-то время и не допустить шокирующего финала, а главное: дать маленькому главному герою необходимые ресурсы для обеспечения другого варианта развития событий. Далее всё опять пошло не так, нарушая традиционную канву выполнения этой удивительной психотехники. Во время формирования «ресурсов» в пространстве проявился образ воина с длинным боевым копьём, на которое он опирался правой рукой. Внешне в нём узнавался легковооружённый греческий воин в изящных защитных металлических доспехах. И вообще, это, похоже, юноша, лицо которого скрывал традиционный коринфский греческий шлем с высоким наносником, широкими нащёчниками с гребнем из белой конской гривы. Это был явно непростой ресурс, личный архетип, поэтому, очевидно, он и являлся его комплексным ресурсом в этой ситуации. Воин с Виктором вошли за полчаса до известных уже событий и вместе прошли до этого происшествия, а затем немного вперёд. Далее Виктору надо было пройти путь уже в теле мальчика заново и затем довести его, взрослеющего, «до настоящего». Но воин, к удивлению Виктора, не исчезал, а видимо «оставался» как нужный ресурс. Воин, пока «не входил» в тело Виктора на Линии Времени, проходил с ним все те элементы работы, не меняясь. Это было удивительно, потому что обычно всё происходит хоть и затейливо, но гораздо проще и более традиционно.

Наступал важный момент. Виктору с мальчиком надо было пронести этот ресурс не только до настоящего, но скорректировать будущее и «пристроиться» к нему. Здесь Виктора и Наталию ждал очередной комплексный и странный сюрприз. Проходя до точки результата, Виктор увидел совершенно удручающую картину. Там, где он был «в капитанской фуражке» «происходила» статичная картинка какого-то европейского города. Это была явно деловая часть его центра. Самое любопытное, людей в этом месте не было, но общее впечатление было каким-то спокойным и полным принятия. Виктора это всё почему-то обескуражило. Посмотрев на точку «эффектов», он увидел призрачные фигуры. Рождалось ощущение, что это не пустота как таковая, а напоминание ему, что «он есть».

Подивившись этим странным картинкам и пришедшим мыслям, Виктор вернулся в своё время и сообщил Наталии, что ему срочно нужны ресурсы! Наталия предложила Виктору объявить о тех, которые он хочет получить. Первое, что он объявил: Полное Принятие. Это был огромный золотистый шар над ним. Шар легко «влился» в Виктора через затылок. Второй: Уверенность в Себе…

Виктор смотрел на пролетающую мимо стаю огромных орлов из окна большого зала замка на вершине высокой горы. Стая повернула в его сторону. В залу влетел большой белый орёл. Приблизившись, он торжественно обнял юношу и закрыл могучими крыльями. Виктор ещё тогда подумал: очень похоже на образ Исиды. Следующей была картинка, как будто Виктор в образе орла сидит среди отдыхающей группы таких же, как и он, орлов. Третьим ресурсом была Любовь. Неожиданно это оказалась вроде бы совсем земная женщина лет тридцати в длинном белом ниспадающем одеянии. У неё было слегка вытянутое лицо, пышные чёрные волосы, припухлые чувственные алые губы. Вдруг в Викторе включилось дополнительное понимание всего этого. В голове пошёл структурированный поток мыслей, чувств, полного осознавания: Богиня! Мать! Это Образ и символ всего Сущего на Земле. Образ Нестареющей Мудрости. Проявление Любви во всех максимально возможных ипостасях: от физической чувственной любви до высоко духовных её составляющих – всеобъемлющей Любви, светлой и фундаментальной. Образ женщины – «Любви» находился как бы слегка боком к нему. Она сидела на ступенях старой античной мраморной лестницы. Глаза были живыми, в них искрилось что-то невообразимо важное, свежее, одновременно чуть насмешливое. Она встала и пошла по направлению к Виктору. В этот момент вокруг неё как будто бы появились ниоткуда существа, похожие на ангелов-херувимов – маленькие золотистые румяные детишки с уморительно малюсенькими крылышками и забавными луками со стрелами в колчанах. Они о чём-то там хихикали и странным образом, но мило порхали вокруг Любви, что шла прямо к Виктору. Они что-то ей нашёптывали, поглядывая игриво в его сторону. Она подошла совсем близко. Виктор ощутил наэлектризованность и даже какие-то электрические разряды, что причиняли какую-то тонкую сладкую боль. Богиня взглянула ему в глаза, откинула голову назад и, легко засмеявшись, неожиданно вошла в него. Ощущение было неповторимым. В него вливалось то, что наполняло желанием жить и просто пребывать в самой Жизни, Творить Жизнь и наслаждаться ей...

Это продолжалось какое-то время, но вдруг произошло то, что, наверное, давным-давно должно было произойти. Пространство как бы взорвалось, одновременно раздвинув все размерности. Виктор стоял на Линии Времени и к нему подходил древнеегипетский бог Тот с головой Ибиса. Тот держал в руках небольшой сверкающий энергетический шар фиолетово-сиреневого цвета в диаметре около двадцати сантиметров. Он был выше Виктора где-то на целую голову.

— Приветствую тебя, — сказал мягко и веско Тот. — Прими Мудрость и Знание. Тебе они скоро пригодятся в испытании!.. Не расплескай!

Виктор неожиданно почувствовал в его голосе знакомую и неповторимую нотку тонкой иронии Тевта.

Виктор с благодарностью принял этот ресурс. Чудесный шар легко вошёл в его руки и растёкся по ним. Он чувствовал, как удивительная в ощущениях энергия течёт и входит в каждую клеточку тела. На мгновение вместо странного и строгого лика Тота Виктор увидел лицо Иберия, который ободряюще ему кивнул, улыбаясь. Виктор поблагодарил и его. Образ Тота медленно растворился. Пока Виктор обескураженно соображал: почему он увидел Иберия...

...К нему уже приближался Анубис. Только сейчас Виктор увидел, что боги выходят из классического древнеегипетского каменного прямоугольного портала с поверхностью в нём похожей на ртуть, по цвету также серебристой и бликующей. Голова у божества оказалась не чёрной, как изображали на фресках древние египтяне, кстати, и не собачьей в полной мере, а какой-то очень необычной и, естественно, гармоничной. Анубис также держал в руках энергетический шар зеленовато-желтоватого цвета, который ещё и переливался глубоко синим или лазурным. Виктор уже понял, что он сам начнёт говорить.

— Приветствую тебя, — произнёс Анубис глубоким, звучным, волнующим Душу голосом. — Прими способность проникать в отражённые и иные миры, способность различать скрытое в явном.

Этот ресурс вливался в Виктора не так легко. В одно мгновение он даже подумал, что ресурс проникновения остановил своё перетекание в него.

Анубис смотрел на Виктора, и тому даже показалось, что он ждёт чего-то.

— Благодарю тебя, Анубис, — сказал Виктор, склонив голову в почтении, когда этот ресурс вошёл, наконец, полностью. — Спасибо, что помог найти меня, как затерянное воплощение Хэя, будущего жреца, погибшего невинно, с нарушением его воли.

Анубис молчал... Виктор вдруг увидел чётко его глаза. Они были чёрными, живыми и безмолвными, как глубокая бездонная ночь. Ему даже показалось, что их взгляды, встретившись, соединились невидимой прочной мистической связью.

Неожиданно Анубис протянул правую руку и возложил её на левое плечо Виктора. Тот почувствовал, как в него стало полным потоком вливаться что-то важное, глубокое и необъятное...

— Это великая честь. Ты получаешь то самое качество и силу, которое вы называете Просветлением. Это заключительная часть Мистерий Осириса. Все же нужные знания ты получил через то, что я уже передал. Используй их с мудростью и по мере.

— Благодарю тебя, Анубис! — повторил Виктор.

Анубис отступил. И Виктор вдруг почувствовал его. Это был человек, но с таким огромным количеством позитивных, без границ человеческих качеств, что Виктор только в этот момент окончательно понял, чего же он хочет от себя, других и Мира. В этом существе ощущалась сама Жизнь и строгое, удивительно концентрированное божественное удовольствие от неё. Образ Анубиса, кто продолжал пристально смотреть в глаза Виктору, медленно растаял.

Перед ним уже стояла Богиня Хатхор. Непостижимое ощущение глубокой любви и восхищение Великой Богиней, Женщиной с большой буквы охватило Виктора. Он её уже видел в двойном сновидении, и сейчас она была совсем близко. Это была красивая, твёрдо и одновременно тепло смотрящая на него женщина. Её чуть раскосые глаза Виктору неуловимо привычно кого-то напоминали. Глаза Хатхор даже немного смеялись в уголках. От Богини исходило не просто сияние, но тепло, нежность, чувственность, материнство и мягкое, но властное ощущение покровительства и заботы. Хатхор держала в руках крупную длинную голубую лилию, что мерцала синеватым светом.

— Приветствую тебя! — Голос Хатхор был гулким, торжественным и проникал в само естество, слегка вибрируя в теле Виктора. — Прими символ победы Духа над человеческими чувствами, символ Мудрости и Достоинства, обладающего Сокровенным Знанием, символ Тайны Творения, основу твоей зарождающейся Божественной Любви…

Виктор принял Голубую лилию из её рук и медленно, торжественно вложил в себя. В теле что-то вновь завибрировало, и он ощутил, будто нечто мягким толчком вспыхнуло в нём, наливаясь искрящимся светлым жаром, видимыми внутренними всполохами радужного света. Одновременно он чувствовал, что Хатхор закончила с официальной частью и должна сказать что-то более земное, тёплое и человеческое.

— Ты получил ту часть Творения, которая будет востребована, в том числе и для творения Тела Света, — неожиданно закончила Богиня фразу почти техническим термином. Её голос звучал, как совершенная музыка, был удивительным и неповторимым.

— Моя жрица просила за тебя. Именно за тебя Виктор, — совсем неожиданно для него добавила она. — Шу вопрошала меня дать возможность воплотиться в твоём мире, чтобы ты узнал её и не прошел мимо. Я помогу и тебе и ей.

Виктор склонил голову с почтением и благодарностью Великой Богине.

— Когда окажешься перед моментом Творения Света, призови меня. Визуализируй в теле Голубую лилию, горящую мерцающим светом, и только после этого «входи» в дух Хэя. Помни: призыв моей ипостаси будет финальным после призыва других богов и богинь. Именно ресурс Любви и Мудрости должен быть заключительным перед объединением ваших миров.

— Благодарю, Хатхор! Спасибо за помощь, что оказываешь нам и великую честь разговаривать с тобой вот так, как сейчас. Мне необходимо узнать и запомнить какие-либо ритуальные вербальные манифестации?

— Ты скажешь всё сам: будешь знать, что следует. Тебе уже многие это говорили.

— Да, спасибо тебе ещё раз, Великая Богиня!

— Мне пора! У тебя заключительный ресурс и… самый важный! —

Хатхор открыто улыбнулась. Её образ как бы затуманился, продержался ещё несколько мгновений и потом быстро и плавно растворился...

Теперь перед Виктором проявлялся горящий светом золота силуэт высокого человека. Он подходил к нему чётко, быстро и одновременно, очень плавно и грациозно. Светящийся ореол вокруг контура его тела сверкал и усиливался в своей интенсивности. Свет ослеплял и вызывал всецелое благоговение.

— Лучезарный Ра, — стремительно, с пониманием пронеслось в голове.

Ра подошёл совсем близко. Виктор был полностью в его свете и волнующих, искристых, волшебных, вдохновляющих энергиях. Глаза Виктора уже не видели прежнего окружения: он смотрел каким-то совсем другим взором на всё происходящее. Теперь Виктор мог видеть его. Это был высокий стройный мужчина в длинном белом свободном одеянии. Золотистые волосы рассыпались по плечам. На голове царский изысканный обруч со странными символическими рельефными изображениями. Подпоясан Ра тоже золотым обручем. Что странно, выглядел он очень знакомо, необычно, естественно и гармонично. Ра приветливо, еле заметно улыбался Виктору и кивнул просто как давнему знакомому, чем поразил того в самое сердце.

— Приветствую тебя! Ты не ошибся. Мы уже не раз встречались. В твоих воплощениях в Аттике я всегда покровительствовал тебе, давал возможность снять наложенное заклятье в том воплощении.

— Аполлон?! — Виктор задохнулся от восторга.

И он вдруг ясно вспомнил все незабываемые встречи с ним в прошлых жизнях, а также появление на божественной громогласной Солнечной колеснице, когда Виктор выходил на показательный учебный сеанс на летнем тренинге для работы на нейрологических уровнях с личным трудоголизмом. Его архетип постоянно присутствовал в нём. Виктор чувствовал его, но земные будни и сознание гасили возвышенные ощущения «пребывания» в Свете.

— Да, я Божество Видимого Солнца. Греки практично использовали мой образ для включения в свой пантеон богов, придав мне светский и вдохновенный образ, снабдив, правда луком и стрелами.

Ра слегка иронично и покровительственно улыбнулся Виктору.

— Я всё знаю, — просто сказал он. Это заключительная инициация. Ты войдёшь в Свет, станешь Светом и сможешь Его сотворить. У тебя особая миссия: передать эту инициацию далёкому, но близкому по духу человеку, который искал Истину, но был вовлечён в искушение, погиб во имя Любви, Света, Правды и сейчас полностью готов к Преображению. Его обучение будет закончено, как только ты войдёшь в него, вольёшься, инициируя, как это сейчас сделаю я.

Ра поднял обе руки в жреческом жесте ладонями вперёд, за ним начал разливаться бело-золотой свет с голубоватыми всполохами. Виктор понял, что может не успеть поблагодарить, и воскликнул в порыве:

— Благодарю тебя, о Лучезарный Ра! Спасибо за Свет, Радость, Счастье и возможность познать себя в Свете!

— В Добрый Путь! — Эти слова Ра Виктор услышал одновременно с его шагом навстречу к нему. Теперь перед Виктором сияло яркое солнечное зарево благодатного Золотого Света…

Свет Солнца был везде, Свет был повсюду, все сущее было пронизано этим восхитительным и захватывающим ресурсом. Свет входил в Виктора… Это было ни с чем несравнимое, восхитительное ощущение. Нечто похожее он однажды испытывал на море в шторм, когда вдруг могучая морская волна захватила его, разрушив сознательный контроль и понесла к берегу, играючи переворачивая в плотной, прозрачной, лазурной, энергетически насыщенной неистовой жизнью морской стихии. Он был полностью поглощён Светом, который точно также переворачивал в нем всё, что Виктор пытался сознательно контролировать и управлять.

Свет входил в него. Это было как триумф, как победа, как полет в небесах, как торжество Света над Тьмой. Неожиданно включился общий аудиальный канал восприятия. Непередаваемой красоты ангельский хор и уже знакомый ему небесный, необъятный, неземной орган славили Бога. Виктор был Светом. Он был Творением!..

Виктор даже не уловил, когда всё закончилось. Он стоял на Линии Времени, на «точке эффектов» в Будущем и пытался осмыслить всё, что увидел и ощутил.

Сбивчиво, чтобы Наталия обязательно запомнила, Виктор рассказывал ей все детали прошедшего Посвящения. Наталия довела технику до логичного завершения, и он сошёл с Линии Времени. Итоговых баллов было очень много – двадцать один, что при таких происходивших вещах было совсем не удивительно.

А он ещё расстраивался, что вроде всё идёт не так масштабно и качественно, как бы хотелось. Концовка была такой стремительной, яркой, образной, торжественной, что Виктор ещё долго не мог прийти в себя и успокоиться. Наталия сказала, что её неудержимо «трясёт» и сообщила, что частично видела происходившее с Виктором в квантовом мире. Она выглядела воодушевлённой, её глаза лихорадочно сверкали от сдерживаемого восторга, но Наталия явно падала от усталости, и им обоим нужен был срочный отдых. И они, наконец, в изнеможении побрели на кухню пить чай...

Минут через десять на них навалилась неимоверная вселенская тяжесть. Это тяжесть была везде. Особенно она проявлялась в воротниковой зоне и верхней части плеч, как будто бы там были навешаны тяжкие чугунные гири, как истязающие вериги у христианских аскетов. Это был «центр сборки». Ещё минут сорок они просто сидели за столом и «тупо» смотрели друг на друга. Иногда молча крутили головами, говоря этими жестами, что всё было «круто»! Крепкий свежезаваренный чай почти не снимал это состояние. Наталия сказала, что на финальной стадии, когда «пошли» древнеегипетские боги, потеряла счёт времени и ощущение нашего пространства. Она видела и Виктора, и одновременно другие миры, которые, очевидно, уже имели отношение к ней самой. Через неё проходили все эти энергии, что проходили через него. Все ресурсы, что Виктор получал, фиксировались и в её в сознании, но проявлялись совсем по-другому...

Тело до сих пор гудело. Оно пыталось спешно адаптироваться к этой иной вибрационной составляющей. Через силу Виктор заставил себя и Наталию вспомнить все сюжеты и детали проведённой ими работы. То, что она видела, слышала, когда он в трансе комментировал приходящие образы. Так они спасли от забвения видения, что были у него. Даже сейчас, на этом этапе, Виктор успел подзабыть в сознании добрую половину полученной удивительной визуальной квантовой информации.

Наталия, наконец, сказала, что у неё просто нет сил и, собравшись, еле передвигая ноги, отправилась домой отдыхать.

Виктор долго не мог заснуть. Проявилось усиливающееся сердцебиение, у него начало давить сердце. Он пытался с этим справиться известными ему методами, но ничего не помогало. Каким-то образом умудрился забыться сном часа на полтора, но, проснувшись в три ночи, больше так и не уснул. Его «колотило и трясло» как в известной песне. Виктор уже начал тревожиться, что придётся вызывать «скорую», но к семи утра всё стало понемногу стихать. Навалилась жестокая, тупая и давящая головная боль, похожая на ту, что он испытал «в чистилище». Исходя из уже пережитого, Виктор начал понимать, что процесс интеграции заканчивается. И, наконец, смог заснуть.

Проснулся он в двенадцать дня. Головная боль ещё оставалась, но была уже не такой неистовой. Весь следующий день, слава Богу, была суббота, Виктор то валялся на диване, неподвижно смотря в потолок, то бесцельно слонялся по квартире. Сил абсолютно не было. Можно было совершенно определённо считать, что процесс трансмутации всё ещё продолжался. Очень хотелось пить. В этот день он, наверное, выпил литров пять спасительной жидкости. С Наталией всё было примерно также. Они, охая, обменявшись внутренними ощущениями и впечатлениями по телефону, долго не смогли разговаривать и условились обсудить всё попозже. И на следующий день Виктор проснулся полностью обновлённым.

В окно светило яркое весеннее солнце. Голубое небо врывалось к нему и приглашало в Мир. Хотелось свежего воздуха, света и перемен. Голова немного в каких-то микроскопических её участках ещё побаливала, но общее состояние было бодрым и приподнятым, не то, что в субботу.

Позавтракав, Виктор отправился погулять в парк, фотографировать пробуждающуюся природу и в этом медитативном процессе поразмыслить обо всём, что пережил и узнал. Ранее он волновался, что предстоящая работа пройдёт невыразительно и без полного погружения, но был в финале вознаграждён: всё произошло так, что он даже не ожидал такого качественного результата. Вот таким образом и завершилась эта удивительная по своей насыщенности событиями очередная глава повествования его Пути...

____________________________________________________

[4] Уас (др.-егип. w3s) – древнеегипетский символ, встречающийся в искусстве, иероглифике, связанной с древнеегипетской религией. Изображался в виде длинного посоха с раздвоенным концом и навершием в виде головы животного бога Сета. Посох уас был символом власти и силы, ассоциировался с древнеегипетскими богами Сетом, Анубисом, и фараоном. Позже уас обозначал борьбу с силами хаоса, которыми руководил Сет. «Посох» - уас могли носить не только боги и фараоны, но и влиятельные чиновники,  жрецы высоких иерархий. Уас был символом IV нома в Верхнем Египте со столицей Ау-Сет (Фивы).

[5] Навéршие (навéршье) – верхушка какого-либо изделия (рукояти меча, древка знамени, посоха, жезла), то есть, оправа, украшение на его верхнем конце