Желаніе видѣть вершину рѣки Волги и озеро Селигеръ заставило меня представить ученому Собранію Академіи Наукъ, не угодно ли ему будетъ, чтобъ я туда отправился, ученое Собраніе, всегда будучи готово къ новымъ изслѣдованіямъ, согласилось на мое представленіе , которое Г. Министръ народнаго просвѣщенія подтвердить изволилъ, и я отправился въ путь Іюня 27 дня 1814 года.
.....
Волга протекаетъ великое пространство Россіи, скопляя свои воды отъ множества рѣкъ, въ нее впадающихъ; сими рѣками связываетъ она съ собою отдаленныя отъ нее мѣста, чрезъ которыя текутъ рѣки. Отъ сего союза съ рѣками обогащается она водами; отъ нее же течетъ обиліе въ тѣ рѣки, въ которыя плывутъ изъ Волги многоразличныя рыбы, и доставляютъ промыселъ жителямъ. — Сближая съ собою рѣками отдаленныя страны, подаетъ она способы жителямъ привозить въ себя все, что они промышляютъ, все, что у нихъ растетъ и живетъ; Волга питаетъ многія тысячи народовъ, которые и въ пѣсняхъ называютъ ее матушкою. Сей матушки опишу я теперь родину.
По большой дорогѣ, ведущей отъ Старой Русы къ городу Осташкову, проѣхавъ сто пять верстъ, остановился я в сельцѣ Кириловѣ или Василькахъ, которое лежитъ подлѣ оной дороги на горѣ, и принадлежитъ какъ уже сказано, г. капитану Семену Козмичу Азарьеву, у котораго проводя ночь, узналъ я, что вершина Волги находится отъ сельца его верстахъ въ десяти, въ правой сторонѣ отъ большой дороги. Будучи въ толь маломъ разстояніи отъ источника Волги, воспользовался я совѣтомъ г. Азарьева, чтобъ съѣздить туда на дрожкахъ, по проселочной дорогѣ, которая идетъ лѣсомъ.
По утру Іюля 10 дня, отправился я въ деревню Волгою называемую, которая лежитъ при самой вершинѣ Волги. Въ деревнѣ нашелъ я однихъ маленькихъ ребятъ; мущины и женщины всѣ были на сѣнокосахъ; но нечаянно встрѣтилъ пришедшую съ работы женщину, которая проводила меня къ источнику Волги. Перешедши черезъ маленькой мостикъ, лежащій на ручейкѣ Волги, надобно было поворотишь въ право и итти по наметаннымъ пластинкамъ до самаго кладезя, который пространствомъ сажени въ полторы. Сюда вбирается вода изъ обширнаго болота ельникомъ поросшаго, и въ семъ водовмѣстилищѣ, которое жители Іорданью называютъ, она кажется стоячею; однакожъ тихо пробирается ручейкомъ въ обширной буеракъ, и дномъ онаго продолжаетъ путь свой по наклонности буерака. Надъ Іорданью лежатъ старыя бревна вдоль и поперегъ, которыя остались отъ бывшей нѣкогда тамѣ часовни, которой ни кто изъ жителей не помнитъ; но извѣстно по преданіямъ, что тамъ, была часовня, и Вода въ кладезѣ хранилась чиста и такъ прозрачна, что опущенная въ нее булавка или полушка въ нарочитой глубинѣ были видны. Но когда не стало часовни, источникъ оставленъ въ небреженіи, и теперь воду содержитъ черную, тинистую, которую пить не можно. Сказываютъ, что въ старинные годы вода сія почиталась лѣкарственною въ глазныхъ болѣзняхъ и разныхъ наружныхъ сыпяхъ, и что изъ дальныхъ мѣстъ многіе люди, приѣзжая сюда лѣчиться, обмывали ею свои струпья. Естьли бы нынѣ вычистить оной источникъ и обнести его срубомъ съ кровлею, то отъ воды могло бы быть тоже дѣйствіе; но и безъ того истокъ толь знаменитой рѣки заслуживаетъ быть уваженъ.
Между деревнею и ручьемъ Волги близь дороги лежитъ круглая, гладкая, безлѣсная и довольно высокая гора, на которой стоитъ деревянная часовня. На горѣ сей примѣчаются старинныя могилы, а насупротивъ ее зеленѣетъ березовая рощица, состоящая изъ крупныхъ деревъ рядомъ стоящихъ. Сказываютъ, что на горѣ сей былъ нѣкогда монастырь; полагаютъ, что и рощица оная осталась послѣ монастыря, и часовня надъ источникомъ отъ обителижъ была построена.
Отъ источника, ручей течетъ извилисто глубокимъ онымъ буеракомъ, въ которомъ окруженъ онъ лѣсомъ, и сверху буерака во многихъ мѣстахъ едва усмотрѣть его можно. Потомъ принимаютъ его въ себя два небольшіе озерка не подалеку одно отъ другаго лежащія, Верьхиты называемыя, отъ которыхъ обогатясь водою втекаетѣ въ озеро Стержъ или Стержи, гдѣ примѣтно уже его стремленіе, и вода его отъ озерной отличается. Длинное сіе озеро никакихъ острововъ не имѣетъ; при окончаніи его Волга съ правой стороны принимаетъ въ себя рѣку Руну, вытекающую изъ озера Истошни; за устьемъ Руны вскорѣ слѣдуетъ другое озеро Вселукъ и Вселуцкимъ называемое; по срединѣ котораго находится островъ и на немъ Новосоловецкая пустыня, которая такъ только пишется на ландкартахъ, а народъ знаетъ ее подъ именемъ Дѣло Божіе. Къ названію сему подалъ поводъ нѣкто отставной солдатъ, а другіе приписываютъ какому-то монаху, которой вздумалъ построить на семъ пустомъ островѣ церковь, и не имѣя денегъ на уплату работникамъ, на требованія ихъ всегда отвѣчалъ: Дѣло Божіе. Между тѣмъ собиралъ деньги отъ подателей и уплачивалъ работникамъ, которые терпѣливо трудились надъ дѣломъ Божіимъ и довершили церковь. Съ того времени и пустыня въ народѣ слыветъ Дѣломъ Божіимъ, такъ что многіе изъ простыхъ людей и не знаютъ, что она пишется Новосоловецкою. Предъ сею пустынею находится прекрасная роща, изъ разныхъ деревъ состоящая, и вообще мѣстоположеніе пустыни весьма красиво.
Волга изъ озера Вселуцкаго проливомъ входитъ въ озеро Пено и предъ симъ озеромъ принимаетъ въ себя нарочито большую рѣку Кудь, изъ озера Видьбина выходящую. На сей рѣкѣ есть пильная мельница, съ которой байдакъ[1] и тесъ отвозятъ на баркахъ въ нижніе города на продажу. Вышедши изъ озера Пено и сдѣлавъ излучину въ лѣво, а потомъ въ право, обогащается водою рѣки Жукопы въ нее впадающей, по берегамъ которой много растетъ сосноваго и еловаго лѣсу, изъ котораго поселяне строятъ барки, а другіе гоняютъ оной плотами въ Тверь и другіе города. Отъ озера Пено не въ дальномъ разстояніи находится вершина западной Двины, которая выходитъ изъ небольшаго озерка Двинецъ называемаго, и пройдя озерами Охватъ и Жадье или Жаденье, вскорѣ оставляетъ уѣздъ Осташковскій. Волга изгибаясь къ сѣверу втекаетъ въ озеро Волго, за которымъ впадаетъ въ нее рѣка Селижаровка, изъ озера Селигера изтекающая; далѣе въ осташковскомъ уѣздѣ озерами уже болѣе не проходитъ, и идетъ ко Ржеву, до котораго отъ устья Селижаровки сухимъ путемъ около ста верстъ, отъ Селижаровки же до вершины Волги еще гораздо далѣе; и какъ она течетъ излучисто, то и протяженіе ея отъ Ржева до вершины не заключается въ пятидесяти верстахъ, какъ написано въ Россійской Географіи, гдѣ сказано: «Что по Волгѣ нагруженныя барки могутъ проходить вверхъ до Ржева Володимірова въ 50 верстахъ пониже ея начала лежащаго.» Сколь несправедливо сіе сказано, доказываетъ вершина Волги выше всѣхъ озеръ находящаяся, доказываютъ озерки Верхиты, и длинныя озера Стержъ или Стержи, Вселукъ или Вселуцкое, Пено, Волго и протяженіе ея до устья Селижаровки, а отъ него до города Ржева. То извѣстно, что судоходство по Волгѣ отъ Ржева, Зубцова, Гжатской пристани и Старицы до Твери производится наиболѣе весною, когда вода покрываетъ всѣ камни и пороги на сей рѣкѣ находящіеся; а лѣтомъ изъ Твери и Ржева Володимірова приходятъ въ Осташковъ полубарки и лодки съ казенною солью и мукою частныхъ людей. Изъ Осташкова на такихъ же судахъ прасолы ежегодно отправляютъ въ столицу сухую и соленую рыбу на ярмонку, которая бываетъ тамъ въ Іюлѣ передъ Ильинымъ днемъ въ пятницу; весноюжъ Волга судоходна до самаго озера Стержа, но и тогда выше Селижарова суда по ней не ходятъ по той причинѣ, что нѣтъ тамъ ни деревень, ни селъ сколько нибудь важныхъ. Извѣстнѣйшіе на Волгѣ пороги сушь Бенскъ выше Ржева и Ярославль ниже города Старицы.
Но какъ Географіи наши во многомъ погрѣшаютъ и исправишь ихъ не иначе можно, какъ обозрѣніемъ самыхъ мѣстъ, то потупѣвшіе мои глаза довольны уже и тѣмъ, что видѣли вершину пресловутой рѣки Волги. Съ вершины ея возвратился я въ сельцо г. Азарьева тою же проселочною дорогою, по сторонамъ которой въ Іюлѣ мѣсяцѣ расли, цвѣли и созрѣвали прекраснѣйшія травы, такъ что жаль было смотрѣть, когда косить ихъ тогда уже начали, и когда синеголовый безлистникъ (Jasione montana) упадалъ на землю, которая его воспитала.
Іюля 10 дня изъ сельца г. Азарьева черезъ пять верстъ приѣхалъ я вечеромъ въ немалую деревню Ирвеницы, принадлежащую помѣщику Андрею Ѳеоктистовичу Толстому; въ ней ночевалъ на улицѣ. Изъ Ирвеницъ на другой день, т.е. Іюля 11 дня, отправился къ озеру Селигеру, близь котораго надлежало бы мнѣ ѣхать далѣе по большой дорогѣ, гдѣ обыкновенно ѣздятъ; но извощикѣ поворотилъ назадъ и везъ меня дорогою во ржи лежащею до деревни Подгорья. Хотя разстояніе было не велико, и я больше шелъ пѣшкомъ нежели сидѣлъ на облуку кибитки, но на семъ маломъ разстояніи близь озера Селигера увидѣлъ я въ кустахъ великорослое растѣніе, засплисою названное (Thalictrum aquilegifolium) съ бѣлыми густыми и пахучими цвѣтками, на которомъ иные цвѣтки уже опадали и мѣсто ихъ заступали сѣмена, но еще не зрѣлыя; однакожѣ и растнѣніе съ цвѣтками и сѣмена его я собралъ, чтобъ послѣднія посѣять въ Петербургѣ и узнать, произойдутъ ли отъ нихѣ такіяжъ великолѣпныя растѣнія, какими красуются берега озера Селигера, но привезши ихъ въ Петербургъ возпрепятствовала буря на озерѣ Ильменѣ случившаяся; о чемѣ разскажу я ниже.
Пришедши въ Подгорье, деревушку при самомъ озерѣ Селигерѣ лежащую, увидѣлъ я на водѣ множество порожнихъ лодокъ, но не было на нихъ гребцовъ; зашелъ въ харчевню близъ берега стоящую, но и тамъ не нашелъ ни кого кромѣ харчевника и нѣсколькихъ харчевницъ, которыя пекли пшенишныя пирошки на продажу.
__________
[1] Байдакъ называется тамъ половой тесъ толщиною в 2½ дюйма.
Здѣсь помѣщаю изчисленіе господскихъ селеній и деревень, лежащихъ отъ Подгорья по лѣвую сторону озера Селигера.
1. Деревня Подгорье господъ Азарьева, Пущина, Хрипунова и Толбугиной; зимою ловятъ тамъ рыбу неводами, а лѣтомъ, бурлаки, изъ Петербурга проходящіе, на лодкахъ возятъ въ Осташковъ рыбу и богомольцевъ въ Нилову пустыню; отъ чего не малой имѣютъ доходъ.
2. Сельцо Кустынь помѣщиковъ Хрипунова и Толбугина. — Промыселъ тотъ же.
3. Деревня Жалыбня господская.
4. Пущина гора, г-дъ Пущиныхѣ, въ коей 3 господскихъ дома; кромѣ хлѣбопашества, другихъ промысловъ нѣтъ.
5. Деревня Залучье, помѣщиковъ Толстыхъ по поламъ сѣ Нащокинымъ, имѣетъ ловлю весною мережами и маленькими неводками.
6. Погостъ Воскресенья Господня; вѣ немѣ на превысокой горѣ каменная церковь, а подъ горою господской домъ дѣвицъ Пущиныхъ.
7. Въ полуверстѣ погостъ Спаса Преображенія; вѣ немѣ деревянная церковь старинная.
8. Деревня Картунь разныхъ помѣщиковъ; рыбаки имѣютъ зимніе неводы и лѣтніе заколы.
9. Сельцо Вялицы г-дъ Толстыхъ; имѣетъ хлѣбопашество; въ немъ ведется и валовой скотъ.
10. Сельцо Еремеевъ конецъ г-дъ Нащокиныхъ; въ немъ домъ господскій.
11. Сельцо Бухвостово г-дъ Толстыхъ, Андрея Ѳеоктистовича и Алексѣя Ѳеоктистовича.
12. Троица Переволока; въ ней церковь деревянная болѣе 200 лѣтъ построенная, самой старинной архитектуры, на острову.
13. Деревня Село г. Шелашникова на оброкѣ; жители для промысла ходятъ въ Петербургъ.
14. Экономическая деревня Чистославецъ.
15. Брадино г-дъ Челеевыхъ.
16. Сельцо Подполье разныхъ господъ Шишмаревыхъ, Сутерминыхъ, промысломъ богатое. — Противъ него островъ Хачинъ, на коемъ 7 деревень экономической Пахнутьевской волости.
17. Близъ сего сельца рѣка Полоновка соединяетъ осташковскія плеса съ Полоновскими, хотя уже начинается уѣздъ Валдайскій Новгородской губерніи; а озеро принадлежитъ городу Осташкову.
18. Сельцо Заузье г-жи Бачмановой.
19. Сельцо Карпово г-на Дивова.
20. Погостъ Сосница Валдайскаго уѣзда; въ немъ каменная церковь.
21. По берегу лежатъ деревни Валдайскаго уѣзда; всѣ промышляютъ рыбною ловлею, вяжутъ сѣти и дѣлаютъ горшки.
22. Сельцо Перерва, въ коемъ три господскихъ дома: Темицкаго, Лошакова и дѣвицы Рюминой; торгуютъ дровами.
23. Сельцо Красота, г. Елчанинова.
24. Сельцо Кривая клетка, г-дъ Вараксиныхъ.
25. Село Полнова Новгородской губерніи Валдайскаго уѣзда, гдѣ живутъ помѣщикъ Вараксинъ и Княгиня Шаховская, — есть и другихъ господъ земли, на коихъ поселилось довольное число купцовъ города Осташкова, съ давнихъ временъ, и у нихъ выстроены прекрасные домики; всѣ ремесло имѣютъ кузнечное, и находится 7 кузницъ, куютъ все, а паче для крестьянъ необходимое; вывозятъ свои издѣлья на ярмонки; ихъ бываетъ три; сверхъ сего, купечество торгуетъ хлѣбомъ, которой закупая, отправляютъ на пристань и въ Петербургъ, а остальное отъ продажи кузнечное издѣлье отвозятъ въ Ригу и куда случится. При селѣ семъ большая каменная церковь. Изъ Осташкова съ товарами приѣзжаютъ въ лодкахъ, гдѣ перевозить лодки сухимъ путемъ нанимаются жители.
26. Сельцо Лаврово, г-жи Образцовой.
27. Сельцо Зыковщина, г. Бровцына.
28. Деревня Хадыриха г-жи Бѣлавиной.
29. Деревня Опрометное, г-на Хвостова.
30. Противъ Опрометной островъ Скребель гдѣ домовъ до 40, и всѣ Осташковскіе купцы и мѣщане; весь ихъ промыселъ состоитъ въ рыбьей ловлѣ; платятъ всѣ повинности въ Осташковъ, живутъ избыточно.
31. Сельцо Покровъ г-на Стогова.
32. Деревня Ховреки г.г. Толстова и Варацина, гдѣ лѣсная дача, и лѣсомъ торгуютъ.
33. Много еще по берегу прилегаетъ деревень экономическихъ Сосницкой вотчины, гдѣ живутъ все рыбаки. Послѣ сихъ деревень до самой Полоновки опять начинается Осташковской уѣздъ.
34. Деревня Заплавье на рѣкѣ Полоновкѣ.
35. Село Краватынь, экономическое, гдѣ каменная церковь.
36. Свѣтлица Поселье принадлежитъ Ниловой пустынѣ, гдѣ выстроены скотные и конскіе дворы, и для приѣзжихъ домикъ, противъ самаго монастыря.
37. Четыре деревни экономическія Пески, Ляпина, Жоръ и Пачкова. Всѣ они дѣлаютъ кирпичъ и ставятъ въ Осташковѣ и въ Нилову пустынь, также не оставляютъ зимою и рыбной ловли.
38. Деревни Уницы и Залучье г-дъ Мусина-Пушкина и Строева ; дѣлаютъ бочки для рыбы и всякую посуду и ѣздятъ на судахъ въ море.
39. Деревня Сарога Княгини Елецкой, близъ которой деревни мельница о 5 поставахъ, принадлежитъ Ниловой пустынѣ.
40. Сельцо Покровское, гдѣ господской домъ г. Козина.
41. Сельцо Дубокъ г-дъ Козина и Пущина.
42. Деревня Залѣсье, изъ коей откупились отъ г-на Пущина два двора, въ вольные хлѣбопашцы.
43. Погостъ Рагоза, прежде сего былъ дѣвичій монастырь, а нынѣ приходская церковь, при коей ключъ, изъ коего протекаетъ прозрачной источникъ. Многіе приѣзжаютъ туда купаться, а паче отъ скорбута, и получаютъ облегченіе; также излѣчаютъ и глаза оною водою. Тутъ же въ селеніи есть нѣсколько саженъ красной земли, называемой мумiя; многіе берутъ ее для крашенія домовъ.
44. Сельцо Заболотье г-на Елчанинова.
45. Перевозъ противъ верхнихъ Котицъ г-дъ Елчаниновыхъ.
46. Нижнiя Котицы Елчанинова и Курбатовскихъ; всѣ оныя торгуютъ, выставляя дрова на берегъ, а Осташи, приѣзжая въ баркахъ, отвозятъ въ свой городъ.
Здѣсь оканчивается лѣвая сторона озера Селигера; а за рѣкою Селижаровкою начинается противуположная сторона озера.
47. Верхнія Котицы. Въ нихъ домѣ господскій и каменная церковь.
48. Сиговка, мельница о 5 поставахъ, принадлежитъ Ниловой пустынѣ; здѣсь также скотной дворъ, и монастырская запашка, и кельи для проѣзжающихъ богомольцовъ.
49. Деревня Комицы и Горбова г-дъ Елчаниновыхъ и Кошнина.
50. Экономическая деревня; здѣсь узкое мѣсто, перевозъ и большая дорога въ вышней Волочекъ, гдѣ и почта ходитъ — называется верхнія Рудины, а по другую сторону межъ тока нижнія Рудины.
51. Городъ Осташковъ, противъ коего монастырь житной; изъ города въ монастырь мостъ.
52. Противъ города есть еще два острова Кличень и Городомля. Первой принадлежитъ городу, а другой Ниловой пустынѣ. На послѣднемъ находятся кельи и баня. На семъ островѣ два озерка, на озеркѣ островокъ, и на немъ прудикъ: — лѣсъ сосновой, довольно частой — въ окружности болѣе 5 верстъ.
55. Деревня экономическая Емша, въ верстѣ отъ Осташкова.
54. Деревня Ройское разныхъ господъ, изъ коей многіе ходятъ въ Польшу для ловли рыбы неводами.
55. Сельцо Боголюбское г. Селитреникова — куплено отъ Болтиныхъ.
56. Сельцо Весцо г-на Козина — тутъ мельница о 3 поставахъ.
57. Радухова г-жи Игнатьевой.
58. Погостъ Ботова и деревня того же имени. — Тамъ каменная церковь.
59. Слобода, деревня экономическая.
60. Погостъ Рожокъ, - съ каменною церковью.
61. Сельцо Баранова гора, г-на Панафидина.
62. Сельцо Непрія на прекрасномъ мѣстѣ въ 2 верстахъ отъ Ниловой пустыни — было прежде г. Панафидина, а нынѣ Ивашева.
63. Деревня Зарѣчье г-жи Игнатьевой.
64. Деревня Забарки г-дъ Толстыхъ.
65. Село Ельцы г-дъ Толстыхъ, при коемъ церковь богатая каменная, домъ каменной о 3 этажахъ, полотняная фабрика на 70 станахъ, кожевенной заводъ — тутъ былъ прежде сего театръ, музыка духовая и роговая, пѣвчіе, и перевозъ на противулежащую сторону.
66. Деревни Ялохова, Усадьба, Гуща, Выворье, Тарасова и Барутина. — Всѣ онѣ принадлежатъ къ селу Ельцамъ, а по межеванью Вознесенскому.
67. Бортики, господской домѣ г-на Панафидина.
68. Трестники разныхъ г-дъ Азарьевыхъ. — Тамъ промышляютъ рыбною ловлею и вяжутъ сѣти.
69. Деревня Старое село разныхъ господъ.
70. Сельцо Свапуши князя Шаховскаго.
71. Другое сельцо Покровское, тоже Шаховскаго.
72. Деревня Сопки Пущина и Шаховскихъ.
Здѣсь оканчивается озеро Селигеръ. — Слѣдуетъ деревня Подгорье, съ которой началось сіе обозрѣніе селеній, озеро Селигеръ окружающихъ и лежащихъ на островахъ онаго.
Оставя деревню Подгорье, и въ ней свою кибитку, пошелъ я въ деревню Кустаницы, неподалеку отъ Подгорья лежащую, которой помѣщикъ Александръ Васильевичъ Хрипуновъ угостилъ меня обѣденнымъ столомъ; а между тѣмъ привезли туда мою кибитку. У г. Хрипунова видѣлъ я четырехлѣтняго его сынка, лежащаго въ пресильной кори, которая на тѣлѣ въ разныхѣ мѣстахъ, какъ оспа, сливалась въ большія красныя пятна. Мальчикъ тосковалъ, метался, и остался ли живъ, не знаю.
Поблагодаря г. Хрипунова за гостеприимство, поѣхалъ отъ него на сельцо Пущина гора, гдѣ выходитъ упомянутая рѣка Щебериха. Въ Пущиной горѣ на высокомъ бугрѣ стоитъ каменная церковь Воскресенія Христова, тутъ же противъ церкви подлѣ озера Селигера лежитъ деревня Заволочье при лукѣ[1] озера Селигера, которая обще принадлежитъ г. Толстому и г. Нащокину. На семъ пути дорога въ одномъ мѣстѣ лежала каменистымъ буеракомъ, которымъ проѣзжая, съ камня опрокинулся я въ кибиткѣ на жесткую землю, ушибся, похромалъ и потащился далѣе въ сельцо Бухвостово къ помѣщикамъ онаго г.г. Толстымъ Андрею Ѳеоктистовичу и Алексѣю Ѳеоктистовичу; приѣхалъ къ нимъ подъ вечеръ. Непритворное гостеприимство къ незнакомому имъ человѣку показало мнѣ, что заѣхалъ я къ почтеннымъ помѣщикамъ, въ которыхъ нашелъ умъ, честность, приязнь и напослѣдокъ дружбу. Я выздоровѣлъ у нихъ отъ удара, которой достался мнѣ въ буеракѣ или въ оврагѣ; получилъ отъ нихъ карту всего осташковскаго уѣзда, которую привезъ въ Академію Наукъ, снялъ съ нее образчикъ, и Академія вырѣзала ее на мѣди. Карта сія находится при сей книжкѣ.
Я пробылъ нѣсколько времени у господѣ Толстыхъ, съ тѣмъ, чтобы изъ оконъ каменнаго ихъ дома разглядѣть озеро Селигеръ или паче луку его, противъ которой, за другою длинною лукою, стоитъ каменной господской домъ, также одного покойнаго Толстова. При семъ сиромъ домѣ церковь Вознесенія Христова, и каменная фабрика, на которой ткутъ и приготовляютъ бѣленьемъ ревендукъ, фламское полотно и парусину.
Слыша тамъ отъ разныхъ людей, что всѣ дворяне и обыватели, живущіе вокругъ Селигера, противъ своихъ селеній не могутъ ловить рыбы въ озерѣ, едва повѣрить я могъ, чтобъ вода при ихъ берегахъ въ пространномъ Селигерѣ была чужая, и принадлежала однимъ Осташамъ; но истинна сія подтвердилась спискомъ съ жалованной грамоты Великаго Государя Царя и Великаго Князя Алексѣя Михайловича, которой грамоты списокъ хранится въ Осташковѣ и есть слѣдующаго содержанія.
«Божіею милостію Мы Великій Государь, Царь и Великій Князь Алексѣй Михайловичъ, Всея великія, и малыя и бѣлыя Россіи Самодержецъ, пожаловали симъ отца нашего и богомольца Великаго господина святѣйшаго Іоасафа, патріарха московскаго и всея Россіи, велѣли дать Нашу Великаго Государя жалованную грамоту Ржевскаго уѣзда на озеро Селигеръ съ плесами и съ луками и съ разливы и со всякими угодьи для того: билъ челомъ Намъ Великому Государю богомолецъ Нашъ святѣйшій Іоасафъ, патріархъ московскій и всея Россіи, во Ржевскомъ уѣздѣ Володиміровѣ подъ Осташковомъ рыбныя ловли въ озерѣ Селигерѣ съ плесами и съ луками и съ разливы и со всякими угодьи въ писцовыхъ книгахъ написаны въ домъ Успѣнія Пречистыя Богородицы и великихъ чудотворцовъ Петра, Алексія, Іоны и Филиппа за прежними патріархи, и тѣми рыбными ловлями владѣютъ патріаршижъ домовые, осташковскихъ слободъ крестьяне и сторонніе люди изъ оброку, а помѣщикомъ и вотчинникомъ Новгородцамъ и Ржевичемъ, которые живутъ около того озера Селигера, опричь боярина Нашего князя Бориса Михайловича Лыкова, въ томъ озерѣ Селигерѣ рыбы ловить не указано, и о томъ въ домъ Успѣнія Пречистыя Богородицы, при Великомъ Государѣ святѣйшемъ патріархѣ Филаретѣ Никитичѣ, московскомъ и всея Россіи, блаженныя памяти отца Нашего Великаго Государя Царя и Великаго Князя Михаила Ѳедоровича, всея Россіи Самодержца, дана жалованная грамота, и въ прошломъ де во ρѯӑ году городъ Осташковъ выгорѣлъ безъ остатку, и въ приказной избѣ всякія письма и прежняя отца Нашего Великаго Государя, Царя и Великаго Князя Михаила Ѳедоровича, всея Россіи Самодержца, жалованная грамота, которая дана была на тѣ рыбныя ловли, сгорѣлажъ а помѣщики де и вотчинники, которые живутъ около тѣхъ домовыхъ рыбныхъ ловель, черезъ свои земли дороги и пристани патріаршимъ домовымъ крестьянамъ и рыбнымъ ловцамъ и обротчикамъ не даютъ, и Намъ Великому Государю отца Нашего и богомольца святѣйшаго Іоасафа, патріарха Московскаго и всея Россіи пожалованной въ домъ Успѣнія Пречистыя Богородицы и великихъ чудотворцевъ Петра, Алексія, Іоны и Филиппа, на озеро Селигеръ съ лѣсами и съ луками и съ розливы и со всякими угодьи, велѣти дать Нашу Великаго Государя жалованную грамоту вновь съ писцовыхъ книгъ, а о пристани на берегъ и о проѣздѣ чрезъ вотчинниковы земли домовымъ рыбнымъ ловцамъ и обротчикамъ Нашъ Великаго Государя указъ учинить. По Нашему Великаго Государя Указу и по уложенью и изъ помѣстнаго приказу въ приказъ большаго дворца въ памяти за приписью дьяка нашего Стефана Венедиктова написано: Во Ржевскихъ писцовыхъ книгахъ письма и мѣры Леонтья Скобельцына, да подьячего Макарья Чукарина 132 и 133 годовъ, Виличинской волости въ монастырскихъ вотчинахъ написано Великаго Государя святѣйшаго патріарха Филарета Никитича московскаго и всея Россіи; Слобода осташковская у озера Селигера, да и патріаршей же осташковской слободѣ на озерѣ Селигерѣ четыре островка на оброкѣ, островокъ Поповъ, островокъ Кличинъ, островокъ Ѳоминъ, островокъ Житной; да по памяти Великаго Государя святѣйшаго патріарха Филарета Никитича московскаго и всея Россіи 136 году, за приписью дьяка Козьмы Розина и по купчимъ патріарша крестьянина Иваньки Терентьева сына Жука 61 и 75 годовъ, островокъ Козье на озерѣ Селигерѣ возлѣ Воронья, а оброку платилъ и на Москвѣ съ четырехъ островковъ Великаго Государя святѣйшаго патріарха Филарета Никитича московскаго и всея Россіи въ казну по рублю по шестнадцати алтынъ, по четыре деньги на годъ, да пошлинѣ съ рубля по два алтына по двѣ деньги, да съ Козья островка оброку по пяти алтынъ, да пошлинъ по двѣ деньги, да Великаго Государя святѣйшаго патріарха Филарета Никитича московскаго и всея Россіи осташковскія слободы за крестьяны на оброкѣ озеро Селигеръ отъ Осташкова на правую сторону до боярскихъ водъ боярина князя Бориса Михайловича Лыкова, и до межъ току Рудинскаго на пять верстъ, а на лѣвую сторону въ большое плесо до евожь боярскихъ водъ и до Межниковъ рыбныхъ ловель съ берега отъ Рубежицы рѣчки подлѣ Никифорова наволока по берегу отъ Никифорова наволока въ большое плесо, на Налье, на Плитки да на островъ на Разбойникъ, на Хотку, а отъ Хотки по берегъ, по плеса Малохочинскаго мысу, пряможъ на берегъ материкъ, да позади Осташкова тогожъ оброчнаго озера Селигера къ Каменному и къ Ботову и до Вѣнца и деревни Плеса и луки тояжъ Великаго Государя святѣйшаго патріарха Филарета Никитича, московскаго и всея Россіи, осташковскія слободы ловли, да заводями боярина князя Бориса Михайловича Лыкова тогожъ оброчнаго озера Селигера прибавочныя воды въ сторонѣ особо отъ длиннаго отъ большаго озера, отъ Осташкова на лѣвую сторону, Березовскія плесо и лука отъ селища князя Петра Пронскаго и отъ дуба отъ Одинца къ Свапушѣ и по Селижаровку рѣку, да по пустошь Паракиткину, а отъ Селижаровки рѣки и отъ помянутой пустоши въ плесахъ Селигера озера по Гумъ и по деревню Калище и Сосницкія плеса и луки отъ боярина князя Бориса Михайловича Лыкова водъ и до Полонова, которыми водами владѣли Новгородцы и Ржевичи, дворяне и дѣти боярскія; а оброку съ того Селигера озера съ прибавочныхъ водъ Патріаршей осташковской слободы крестьяне платятъ на Москвѣ Великаго Государя святѣйшаго патріарха Филарета Никитича Московскаго и всея Россіи въ казну по три ста рублей на годъ; а въ Вашемъ Великаго Государя указѣ и въ Соборномъ уложеньѣ въ 7-й главѣ въ статьѣ напечатано: буде въ чьемъ лѣсу будутъ чужія озера и сѣнные покосы, и ему въ тѣ чужія озера и сѣнные покосы не вступаться ни которыми дѣлы, и тѣхъ людей, чьи тѣ озера и сѣнные покосы, отъ тѣхъ озеръ и отъ сѣнныхъ покосовъ не отбивать и дороги къ тѣмъ угодьямъ дать, а тѣмъ людямъ, чьи тѣ угодья будутъ, ходя по тѣмъ своимъ угодьямъ, пашни и сѣнныхъ покосовъ не топтать и ни которыхъ убытковъ не чинить, и во Ржевскомъ уѣздѣ Володимеровѣ озеромъ Селигеромъ съ плесами и съ луками и съ розливы и съ заводями и съ протоки и съ островами и со всякими угодьи отцу нашему и богомольцу святѣйшему Патріарху Іоасафу Московскому и всея Россіи, и впредь, кто волею Божіею въ дому Пресвятыя Богородицы иные святѣйшіе патріархи будутъ, владѣютъ по сей нашей Великаго Государя жалованной Грамотѣ и по писцовой книгѣ, какъ о томъ писано въ сей нашей Великаго Государя грамотѣ выше сего.»
Дана сія Наша Царская жалованная грамота въ царствующемъ градѣ Москвѣ лѣта 7179 Генваря въ 9 день[2]. А данъ сей списокъ изъ приказу патріарша дворца въ Осташковѣ въ патріаршу приказную избу впредь для спору и вѣдома приказнымъ людемъ и домовымъ патріаршимъ крестьянамъ. У сей копіи приложена патріарша печать.»
Дьякъ Денисъ Детловскій.
По сей грамотѣ, снятой съ копіи, и по нынѣ владѣютъ Осташи Селигерскими водами, хотя уже нѣтъ патріарховъ, нѣтъ ихъ осташковской слободы, и вообще нѣтъ крестьянъ, которые отобраны отъ монастырей при Екатеринѣ II.
Въ Бухвостовѣ слышалъ я отъ Андрея Ѳеоктистовича г. Толстова, что одинъ офицеръ, ѣхавшій изъ Молдавіи, вылѣчилъ его отъ упорной лихорадки сокомъ изтолченой травы, которой Россійскаго названія оной офицеръ не зналъ, а нашедши ее растущую на берегу озера Селигера, принесъ къ больному, велѣлъ изтолокши выжать изъ нее сокъ, котораго рюмочку далъ выпить больному; отъ чего вскорѣ послѣдовала рвота безъ всякаго усилія и неприятнаго чувствованія. Отъ употребленія сока травы оной лихорадка не только у самаго помѣщика, но и у дворовыхъ его людей, которыхъ она же мучила, въ короткое время прошла. Немедленно отыскали оную траву, и принесли ко мнѣ съ желтыми ея цвѣтками. Стоило только ее увидѣть и сказать, что она называется молодило (sedum acre). О сей травѣ изъ Медицинскаго веществословія (Materia medica) извѣстно, что она мыльная и слѣдственно разрѣшающія и чистительныя имѣетъ силы, а горьковатостію своею гонитъ изъ тѣла нечистоты. Потому сельскіе жители въ чужихъ земляхъ, выжатой изъ нея сокъ даютъ пить страждущимъ лихорадкою; а поелику вся сила ея содержится въ соку, то и сушить ее не должно, особливо, что ее во многихъ мѣстахъ круглой годѣ свѣжую имѣть можно.
__________
[1] Лука значитъ заливъ, заводь, излучину, рукавъ, небольшую губу.
[2] 19 января 1671 года.
Въ Бухвостовѣ сказывалъ мнѣ праводушный помѣщикъ, живущій съ своимъ братомъ по братски, объ извѣстной птичкѣ ласточкѣ (hirundo urbica), что одна за нѣкоторыми препятствіями высидѣла дѣтенышей своихъ очень поздно, такъ что другія ласточки съ дѣтьми своими стали уже отлетать въ теплыя страны, а ея дѣтенышки еще не оперились. Не хотя отстать отъ подругъ своихъ, и крикомъ и безпрестаннымъ къ гнѣзду прилетомъ вызывала она птенцовъ своихъ къ полету, но видя, что они слѣдовать за нею никакъ не могутѣ, разлетѣвшись ударилась объ стѣну и упала на землю мертвая. Ее видѣлъ самъ г. Толстой; а я очевидцемъ былъ другаго явленія. Молоденькіе голубятки лишились своей матери; оставался отецъ, которой приносилъ имъ пищу, но и онъ съ тоски, по голубкѣ своей умеръ; безперые голубятки остались въ гнѣздѣ безъ матери и безъ отца. Другіе голуби, ихъ сосѣди, видя ребятишекъ голодныхъ, слабыхъ, летать не могущихъ, сжалились надъ ними, заступили мѣсто опекуновъ, какіе въ сихъ птицахъ не уступаютъ опекунамъ человѣческаго рода; они, набравши въ свой зобъ зеренъ для собственныхъ своихъ дѣтенышей, прилетали къ сиротамъ, кормили ихъ изъ своего зоба, и съ остатками возвращались къ своимъ собственнымъ дѣтямъ. Къ такимъ дѣйствіямъ побуждаются твари сіи не однимъ инстинктомъ, а вѣрно нѣкоторымъ чувствованіемъ отъ соображенія произходящимъ.
Оставя повозку мою въ Бухвостовѣ, Іюля 14 дня отправился я озеромъ въ Нилову пустыню, до которой отъ Бухвостова считаютъ 13 верстъ. Во первыхъ замѣтить должно, что всѣ излучины озера Селигера имѣютъ свои названія, изъ коихъ многія внесены въ общую карту осташковскаго уѣзда, и за множествомъ такихъ названій самое озеро не наименовано Селигеромъ, какъ на разныхъ рукописныхъ картахъ я видѣль, и самъ подписалъ озеро Селигеръ на приложенной картѣ осташковскаго уѣзда. Проѣхавъ переволоку, изѣ песчанаго материка состоящую, которая шириною саженъ тридцати, въѣхалъ я въ большой заливъ озера, близь котораго въ правой сторонѣ на берегу видна часовня, въ которой, поставленъ образъ преподобнаго Ніла Столобенскаго и крушка для клажи подаяній въ пользу приходской церкви Николая чудотворца, не далеко отъ часовни стоящей и называемой Никола Рожокъ; потомъ ѣхалъ я черезъ островъ Хочин каналомъ, которой въ противулежащее плесо озера прорытъ, какъ сказываютъ, однимъ монахомъ по имени Нектаріемъ, жившимъ нѣкогда на островѣ Хочинѣ, которой монахъ и погребенъ въ соборной церкви Ниловой пустыни, куда въ тотъ же день приѣхалъ я засвѣтло.
Островокъ, на которомъ стоитъ Нилова пустыня, называется Столобное; всей поверхности на немъ только семь десятинъ и 2025 квадратныхъ саженъ. Островъ сей не ровенъ, имѣетъ возвышенія и подолы, на немъ ростетъ лѣсъ сосновой и еловой; пустыня состоитъ изъ шести церквей: Соборная во имя Богоявленія Господня, съ однимъ придѣломъ Благовѣщенія; на ней подъ колоколами находятся часы, которые бьютъ минуты; возлѣ соборной церкви храмъ во имя преподобнаго Ніла; при входѣ въ монастырь надъ воротами церковь Петра и Павла; подлѣ воротъ церковь всѣмъ Святымъ, которую называютъ больнишною; за монастыремъ каменная церковь Іоанна Предтечи, съ придѣломъ Покрова пресвятыя Богородицы, и другая воздвиженія креста Господня; первую построилъ отъ себя извѣстный въ томъ краю помѣщикъ Иванъ Сергѣевичъ Челищевъ, съ тѣмъ, чтобы онъ по смерти своей положенъ былъ въ сей церкви; что и исполнено. Монашескія кельи каменныя, и построены какъ большіе домы; для приѣзда тверскаго епархіальнаго архіерея воздвигнуть прекрасной домъ о двухъ жильяхъ, изъ коихъ нижнее каменное, а верхнее деревянное. Домъ тамошняго архимандрита весь каменный о трехъ ярусахъ или этажахъ; въ немъ нашелъ я все въ чистотѣ и убранствѣ. Передъ воротами въ монастырь выстроены большіе каменные домы для помѣщенія богомольцовъ, которыхъ множество наѣзжаетъ въ пустыню во весь великой постъ, а наипаче 27 Маія, въ день обрѣтенія мощей преп. Ніла.
Коснемся Ниловой пустыни со стороны ея содержанія. Въ ней, помнится, положено имѣть монаховъ небольшое число, которые прокормились бы отъ богомольцовъ одною платою за молебны, что поютъ они надъ ракою преп. Ніла; имъ бы не издержать хлѣба привозимаго отъ окольныхъ жителей, которые изъ набожности снабжаютъ пустыню разнымъ хлѣбомъ или харчемъ. Иной помѣщикъ посылаетъ туда разные припасы; крестьянинъ везетъ туда горохъ, овесъ, масло, конопляное сѣмя, холстъ, или что нибудь другое. Въ вознагражденіе за такія подаянія, пустынники принимаютъ гостей ласково, кормятъ ихъ, а за молебны получаютъ съ нихъ установленную плату. При сихъ вспоможеніяхъ, для прокормленія не многихъ монаховъ, пустыня имѣетъ богатыя владѣнія на другихъ островахъ и на матерой землѣ, имѣетъ дачи лѣсныя, пашенныя и сѣнокосныя; въ сихъ дачахъ находятся четыре поселья, какъ сказывалъ архимандритъ, въ сихъ посельяхъ живутъ крестьяне съ своими женами и дѣтьми, которыхъ изъ набожности надарили пустынѣ разные помѣщики и помѣщицы. Число всѣхъ людей, къ пустынѣ принадлежащихъ, простирается до 400. Они сѣютъ тамъ для пустыни всякой хлѣбъ, косятъ сѣно, котораго собираютъ до 20 тысячъ пудовъ, и содержатъ разной скотъ, изъ котораго въ пустынѣ видѣлъ я только нѣсколькихъ лошадей. Обработывать пашни, снимать съ нихъ хлѣбъ, косить травы и пр. помогаютъ пустынѣ окольные обыватели, къ которымъ, въ рабочую пору, посылаетъ пустыня какого нибудь церковника, съ прозьбою, прислать людей на толоку для такой-то работы. Присланному отъ обители никто не отказываетъ.
Сказываютъ, что прежде сего Нилова пустыня приѣзжимъ туда господамъ выдавала безъ платы и овесъ и сѣно для ихъ лошадей, на день или на два; но нынѣ угощеніе сіе пресѣклось, а берутся деньги: за четверикъ овса по рублю, за пудъ сѣна по полтинѣ, а иногда и больше; а какъ пустыннаго корму, по причинѣ великаго съѣзда богомольцовъ, не можетъ быть достаточно; то пустыня скупаетъ сѣно у сосѣднихъ жителей, и подаетъ оное богомольцамъ.
Пустыня окружена водами озера Селигера, которое довольствуетъ ее своею рыбою. Судаки, окуни, лещи и щуки ловятся неводами близь самаго монастыря. Лучшая и вкуснѣйшая рыба ловится около острововъ Кличина и Городомли, въ заливахъ же Селигера Весецкомъ и Котицкомъ таже рыба тоща и пахнетъ тиною; но Ниловой пустынѣ принадлежитъ Орлова лука, о которой доставлено мнѣ извѣстіе слѣдующаго содержанія.
«Примѣчанія достойна въ семъ озерѣ Орлова лука, принадлежащая Ниловой пустынѣ. Она лежитъ между островомъ Городомлею и пустынею вправѣ, когда ѣхать изъ пустыни въ Осташковѣ. Осенью, передъ замерзаніемъ озера, огораживаютъ луку сію сѣтьми, кои называются рѣдухи, съ тѣмъ, чтобы рыба во время зимней ловли не разбѣжалась въ стороны.
Ловля въ лукѣ сей бываетъ однажды въ годъ, за недѣлю или дни за три до праздника, которой отправляется 7 Декабря въ память преподобнаго Нiла Столобенскаго. На ловлю сію ежегодно приѣзжаетъ Ниловской пустыни настоятель. Ловятся наиболѣе судаки и лещи, щукъ и окуней мало. Прошлаго Декабря 1814 года, въ одинъ разъ изловлено рыбы по тамошней цѣнѣ на три тысячи рублей; лучшая посажена въ садки и въ озерко близь пустыни, а остальная для всегдашняго употребленія заморожена. Ловъ сей былъ посредственный; бывали годы, что рыбы изъ луки сей вытаскивали по цѣнѣ до десяти тысячъ рублей.
О другой лукѣ, Дударницею называемой, сообщено мнѣ слѣдующее замѣчаніе:
Лука Дударница лежитъ близь села Бухвостова, принадлежащаго помѣщику Андрею Феоктистовичу Толстому, простирается въ длину на 200, а въ ширину около 100 саженъ, славна и примѣчательна тѣмъ, что въ нее собирается рыба, изъ многихъ мѣстъ, самая лучшая и въ значительномъ количествѣ. При входѣ въ оную со стороны озера находится подводная песчаная мѣль, наліомъ отъ рыбаковъ называемая, окружающая губу сію отъ
одного берега до другаго на подобіе полукружія. Между сею песчаною мѣлью и матерою землею находится глубина, отъ 3 до 6 сажень простирающаяся, и имѣющая дно ровное и чистое отъ всякаго наносу и каменьевъ, бывающихъ на другихъ мѣстахъ, таковою же водною глубиною покрытыхъ. Въ сію луку рыба, какъ въ мѣсто уединенное и спокойное отъ волненія и преслѣдованія повседневныхъ ловцовъ, заходитъ великими стадами, и тамъ остается дотолѣ, пока не сдѣлается лестною добычею откупщиковъ, получающихъ право ловли въ оной за положенную отъ осташковской градской думы плату. Откупщики сіи, по вскрытіи льда, ставятъ съ весны на берегу оной луки караулъ, и до самой зимы строго назираютъ, чтобы ни кто туда изъ рыбаковъ не заходилъ, а тѣмъ менѣе отваживался бросать въ нее рыболовныя свои снасти.
При семъ замѣтить должно, что хотя лука сія издревле принадлежала городу Осташкову, но граждане онаго, по стеченію нѣкоторыхъ обстоятельствъ, выгодами ея не всегда пользовались. Были случаи и дѣла такія, для которыхъ[1] городъ долженъ былъ отдать сію луку во владѣніе безоброчно тамошнему помѣщику Николаю Яковлеву Толстому. Означенный помѣщикъ, получивъ ее въ свои руки, позволилъ Ниловой пустынѣ брать безденежно половину вылавливаемой изъ нее рыбы. Спустя нѣсколько лѣтъ послѣ того, когда помѣщикъ Толстой умеръ, лука сія обратно поступила къ городу, но половинную ея часть, отданную Толстымъ, изъ усердія, обители преподобнаго Ніла, городъ оставилъ за нею. Съ тѣхъ поръ Нилова пустыня, даже до днесь, вмѣстѣ съ гражданами раздѣляетъ добычу изъ нее по поламъ, и на рыбную ловлю приѣзжаетъ или архимандритъ, или присылаетъ онъ изъ монастыря повѣреннаго. Въ прошломъ 1816 году ловля была Ноября 30 дня; со стороны гражданъ былъ на ней купецъ Свинкинъ, которому всѣ березовскія плеса, а въ числѣ ихъ и лука Дударница, отданы отъ градской думы съ публичнаго торгу на годъ за 2500 рублей; со стороны же Ниловскаго монастыря находился Іеромонахъ. Ловля происходила слѣдующимъ образомъ: заложено было рядомъ три невода самыхъ большихъ съ горлами[2]; однако вытяжка была не всѣмъ вдругъ, а каждому особливо. Сими тремя неводами изловлено за одинъ разъ судаковъ и лещей 19 возовъ, по цѣнѣ на двѣ тысячи рублей. Таковаго порядочнаго лову не было, говорятъ, сряду два протекшіе года; но предшествовавшіе онымъ, сказываютъ, бывали гораздо богатеѣ. Не рѣдко вылавливали по 40, старики же помнятъ одинъ такой годъ, въ которой 120 возовъ нагружено было рыбою. Жители города Осташкова, и даже самые изъ нихъ рыболовы, долго не знали, отъ чего изъ сей луки въ иной годъ вылавливается рыбы больше, а въ другой меньше: но поселяне, около ея живущіе, открыли имъ неизвѣстную тому причину, и научили вѣрить, что хорошій и худой ловъ произходитъ отъ разнообразнаго ея замерзанія. Ежели, говорили они, въ которой годъ случится, при замерзаніи, вѣтръ съ открытаго озера, заносящій въ луку плавающій снѣгъ и шорошь; отъ чего дѣлается на поверхности сего залива колебаніе и шумъ рыбѣ неприятный, тогда должно предполагать, что въ тотъ годъ рыбацкія тони будутъ очень скудны рыбою; напротивъ, когда лука станетъ тихо и гладко, тогда сіе обстоятельство почитать надлежитъ за самый хорошій признакъ будущей обильной ловли. — Справедливость сего замѣчанія не одинъ нынѣшній годъ, но многіе уже подтвердили, и теперь никто не сомнѣвается, чтобъ вышеозначенныя случайности не имѣли важнаго вліянія на богатую и скудную ловлю въ лукѣ Дударницѣ. А изъ сего заключить можно, что деревенскіе жители, въ своихъ замѣчаніяхъ и предсказаніяхъ, бываютъ иногда искуснѣе городскихъ умныхъ обывателей.
Сколь ни знаменита впрочемъ сія лука значущимся числомъ скопляющейся въ ней рыбы, но съ Орловою лукою сравниться не можетъ. Лука сія есть не что иное, какъ гнѣздо всѣмъ плавающимъ въ водахъ селигерскихъ рыбамъ. Иногда стерляди заходятъ въ нее изъ Волги рѣкою Селижаровкою, которая въ Волгу впадаетъ. Годичная въ ней ловля производится наибольше въ Декабрѣ. Не давно изловлено тамъ 50 возовъ судаковъ и лещей, для стола Ниловскихъ пустынниковъ. Въ сихъ возахъ полагаютъ рыбы по крайней мѣрѣ на пять тысячъ рублей; однако не изъ одной сей губы довольствуется Нилова пустыня рыбою; она много получаетъ изъ других водъ, ей принадлежащихъ. При всемъ томъ, есть ли бы пустыня не имѣла Орловой луки въ своемъ разпоряженіи, то безъ сомнѣнія, недостатокъ въ рыбѣ былъ бы для нее весьма чувствителенъ, особливо предъ праздникомъ, установленнымъ въ память преподобнаго Ніла, когда приѣздъ народа въ монастырь бываетъ весьма великъ; ибо не рѣдко случается, что въ сіе время свѣжей хорошей рыбы в достаточномъ количествѣ за самую высокую цѣну достать не возможно. Я сказалъ въ своемъ, разпоряженіи, а не во владѣніи, для того, что пустыня сія не имѣетъ на луку никакого законнаго акта, да и имѣть его не можетъ, ибо лука собственно принадлежитъ экономической Кравотынской волости, а не монастырю Ниловскому. Нилова же пустыня выгодами ея пользуется по случаю. Лѣтъ 60 тому назадъ, упомянутая волость нѣкогда имѣла нужду въ двухъ тысячахъ пяти стахъ рубляхъ, въ такой суммѣ, которая по нынѣшнему времени не очень значительна, но въ тогдашнее время, собрать ее съ волости скоро, было затруднительно. Во избѣжаніе сего, волость предположила занять оную на сторонѣ, и для сего послала съ прозьбою къ бывшему тогда Ниловой пустыни архимандриту Ѳеодосію, чтобъ онъ ссудилъ ее заимообразно тою суммою. Архимандритъ, узнавъ нужду просителей, охотно согласился оказать имъ сіе вспоможеніе, только съ такимъ условіемъ, чтобъ за одолженіе, и пока деньги будутъ находиться въ рукахъ волости, отдала она Орлову луку во владѣніе пустыни. Волость, будучи угнѣтена крайностію, рѣшилась на заемъ той суммы подъ, предложеннымъ условіемъ, давъ пустынѣ, какъ въ деньгахъ, такъ и въ отдачѣ Орловой луки во владѣніе, обязательное письмо, по силѣ котораго и производитъ она въ лукѣ той по нынѣ важную рыбную ловлю; а волость, равно какъ и городъ Осташковъ, въ лукѣ Дударницѣ, чрезъ самопроизвольную уступку сихъ пребогатыхъ рыбныхъ мѣстъ, лишаютъ сами себя ежегодно знатныхъ доходовъ, не смотря, что о прекращеніи оныхъ, главамъ ихъ и предписано имѣть всевозможное раченіе.
__________
[1] Городъ имѣлъ въ Сенатѣ нѣкоторое тяжебное дѣло объ озерѣ, и опасаясь, чтобъ, со стороны г. Толстова, не послѣдовало каковаго препятствія по дѣлу, отдалъ ему луку Дударницу во владѣніе даромъ.
[2] Неводъ съ горломъ называется такой, въ которомъ третья часть кормы перегораживается сѣтью съ небольшимъ отверстіемъ по срединѣ. Сіе дѣлается для того, чтобы рыба, зашедшая узкимъ проходомъ въ заднюю часть кормы, не могла обратно изъ нее выбѣжать; ибо примѣчено рыбаками, что безъ сей преграды она не рѣдко избѣгаетъ опасности, обращаясь назадъ; чего сдѣлать уже не можетъ, миновавъ означенное отверстіе, именуемое горломъ.
Въ ризницѣ Ниловой пустыни видѣлъ я большую серебреную позолосеную и дорогимъ каменьемъ украшенную чашу, изъ какихъ приобщаютъ въ церквахъ святыхъ таинъ. Въ ней вѣсу съ приборомъ до одного пуда. Откуда она взялась и пришла въ Нилову пустыню, мнѣ не извѣстно; скажу только, что ее употреблять по назначенiю ея совсѣмъ не можно. Ни одинъ монахъ, сколько бы онъ силенъ ни былъ, не сдержитъ ее въ рукахъ, доколѣ причастниковъ приобщать будетъ святыхъ таинъ. Въ той же ризницѣ хранится серебреная монета, съ изображенiемъ на одной сторонѣ курильницы или чаши, изъ которой поднимается дымъ, съ Еврейскою вокругъ надписью: Сиклъ Еврейскiй; на другой сторонѣ представлено древо съ Еврейскою жъ по краю надписью: Святый Iерусалимъ; вѣсу въ ней 21/4 золотника. Она такъ чиста и бѣла, какъ будто бы вчера изъ подъ чекана вышла. Нѣмецкая земля начеканила тикихъ монетъ множество, и распустила по свѣту подъ видомъ, якобы за такiе тридцать сребрениковъ предалъ Iуда Iисуса Христа. Знатоки древностей говорятъ, что настоящей такой монеты нѣтъ въ Европѣ ни въ одномъ собранiи монетъ и медалей; но вѣроятно, что когда нибудь такая монета существовала; почему набожнымъ людямъ приятно заключать, что она есть изъ числа тѣхъ монетъ, которыя даны Iудѣ за его предательство. Въ нѣмецкихъ и другихъ иностранныхъ книгахъ изображена она болѣе нежели двадцать разъ, (см. die Kenntnis antiker Münzen von Rusche. Nüremberg 1778). Руше говоритъ: «я бы могъ утверждать, что монетъ сихъ подложныхъ нѣтъ; но принужденъ упрекнуть Германiю, что она за нѣсколько лѣтъ всѣ Iудейскiя монеты отчеканила».
Въ Ниловой пустынѣ архимандритъ принялъ меня ласково, и благословилъ печатною службою преподобному Нiлу Столобенскому; въ сей службѣ содержится и святое житiе сего угодника.
Отъ простуды въ проѣздъ по озеру Селигеру сдѣлался я болѣнъ, потому боясь, чтобъ не умереть въ скучной для меня пустынѣ, на другой день отправился я водою въ Осташковъ, до котораго разстоянiя отъ пустыни только семь верстъ.
Сей уѣздный городъ Тверской губерніи граничитъ съ уѣздами Вышневолоцкимъ, Новоторжскимъ, Старицкимъ, Ржевскимъ, Бѣльскимъ, Торопецкимъ, Холмовскимъ, Старорускимъ, и Валдайскимъ; что показано на приложенной при семъ путешествіи картѣ всего Осташковскаго уѣзда, которой испещренъ озерами, болотами, мхомъ, рѣками, рѣчками и ручьями. Озеръ считается до 50 , изъ которыхъ наибольшія суть: Селигеръ, Вселукъ, Пено, Стержъ, Волго, Глубокое, Сигъ, Собро, Сонино, Охватъ и Щучье; изъ рѣкъ важнѣйшія: Волга, Цна, Двина, Жукопа, Селижаровка, Тихмина, Сонка, Кудь, большая и малая Коши, и Песочня.
Пахотная земля въ уѣздѣ иловатая, усыпанная крупнымъ и мѣлкимъ дикимъ камнемъ, подъ коимъ лежитъ суглинокъ. Берегъ озера Селигера къ Валдайскому уѣзду песчаной, а ко Ржевскому иловатой, съ мѣлкимъ булыжникомъ. Сѣютъ рожъ, пшеницу, ячмень, ярицу или оводъ, гречу, горохъ, овесъ, конопли и ленъ. Ячмень, горохѣ и ленъ родятся лучше противъ другаго хлѣба; рожь съ горохомъ приходитъ самачетверта, а прочій хлѣбъ самдругъ. За недостаткомъ собственнаго хлѣба, покупаютъ оной въ разныхъ уѣздахъ. Сѣнокосы по невыгодности мѣстъ посредственные, и доставляютъ сѣна только для прокормленія собственнаго скота. Лѣса состоятъ изъ ельника, сосняка, дубу, клена, ильма, березника, ольхи и осины. Лѣсъ идетъ на строеніе, на дрова, на постройку барокъ, на пилку досокъ и теса, и бревнами доставляется на продажу во Ржевѣ, Старицу, Зубцовѣ, Тверь, вышній Волочекъ и въ Ригу. Родятся яблоки и орѣхи, и всѣ ягоды, свойственныя и другимъ мѣстамъ, какъ то малина, клубника, смородина, земляника и проч. Огородные овощи почти всѣ тамъ водятся, какіе и въ Петербургѣ. Сельское домостроительство не въ самомъ лучшемъ состояніи; скота мало, и тотъ мѣлкой. Мельницы выстроены на 23 рѣкахъ. Жители уѣзда сего строятъ суда и отправляютъ порожнія или съ лѣсомъ по рѣкѣ Волгѣ во Ржевъ, Зубцовъ, Старицу и Тверь, по рѣкѣ Цнѣ въ вышній Волочекъ; а плоты съ лѣсомъ по рѣкѣ Двинѣ въ Ригу, по рѣкѣ Жукопѣ, Куди, Тихминѣ, по большой и малой Кошѣ въ Волгу.
Городъ Осташковъ лежитъ на полуостровѣ ровномъ, вдавшемся въ Селигеръ, и выстроенъ очень правильно. Онъ въ прошедшемъ столѣтiи назывался Осташковскими слободами, которыя съ давнихъ временъ принадлежали московскимъ патрiархамъ, и городомъ сдѣланы въ 1772 году; по 1775 годъ причислялся онъ къ Новогородской губернiи. Въ немъ церквей, одна соборная Живоначальной Троицы, въ которой царскiя двери, престолъ и жертвенникъ, вылиты изъ серебра; святыя иконы обложены серебреными позолоченными ризами; вторая и третiя церкви приходскiя, одна Воскресенiя, близъ соборной церкви, другая Преображенiя Господня; обѣ чисто убраны, и всѣ каменныя; при нихъ рядомъ построены двѣ каменныя колокольни, изъ коихъ одна готическаго вида, складена изъ кирпичей и къ верху выведена конусомъ безъ всякой кровли; четвертая церковь также каменная, за городомъ на кладбищѣ.
Знаменскiй дѣвичей монастырь лежитъ на берегу Селигера, на полѣ, уступленномъ для сего монастыря бывшими патрiаршими и монастыря Iосифова крестьянами, которое поле называлось большое струговище. Третьекласный сей монастырь основанъ 1673 году по указу Царя и В.К. Алексѣя Михайловича, и по грамотѣ преосв. Павла, митрополита Сарскаго и Подонскаго; указъ и грамота даны безмѣстнымъ старицамъ Екатеринѣ, Маринѣ и Прасковьѣ съ тридцатью другими сестрами, по ихъ прошенiю; выстроенъ при игуменьѣ Евпраксiи мiрскимъ подаянiемъ; каменною оградою обнесенъ колл. ассессоромъ Савою Яковлевымъ Собакинымъ. Ограда сiя имѣетъ въ окружности 283 сажени; на ней по сторонамъ четыре осьмиугольныя башни съ деревянными куполами и шпицами. Въ семъ монастырѣ двѣ церкви, первая Вознесенiя Господня о двухъ престолахъ, изъ коихъ одинъ во имя знаменiя Божiей матери, а второй усѣкновенiя главы Iоанна Предтечи, построена въ 1734 году, на мѣстѣ деревянной, которую заложила въ 1685 году упомянутая игуменья. Вторая церковь, надъ святыми воротами, Тихфинскiя Божiя матери, построена 1784 года, иждивенiемъ генеральши Натальи Стрешневой. Въ церкви сей на иконѣ Божiей матери риза покрыта самымъ крупнымъ жемчугомъ и убрана разными каменьями, какъ то, изумрудами, яхонтами и брилiантами, кои съ жемчугомъ цѣнятъ выше двадцати тысячъ рублей. Въ церкви знаменiя большая часть образовъ въ серебреныхъ и позолоченыхъ окладахъ, а на одной иконѣ вся золотая; много образовъ въ кладу принесенныхъ въ богатыхъ окладахъ, унизанныхъ жемчугомъ и дорогими каменьями. Монахини живутъ въ собственныхъ деревянныхъ домикахъ, выключая монастырской домикъ игуменьи.
Изъ оброчныхъ статей имѣетъ сей монастырь слѣдующiя: 1. мельницу о 4 поставахъ на рѣкѣ Песочнѣ, отъ города въ 45 верстахъ, которая приноситъ доходу 150 рублей въ годъ; 2. озерко Волосцо, съ коего ежегоднаго доходу 100 рублей; 3. два острова на Селигерѣ Ивановъ и Радоново, съ которыхъ собирается сѣна до 300 копенъ; къ сему въ прибавокъ, въ 1797 году, по Высочайше утвержденной осписи, поступило земли 15 десятинъ близъ погоста Голенкова, въ дополненiе положенныхъ 33 десятинъ; на оныхъ 15 десятинахъ косятъ сѣно для монастырскаго скота.
Вторый монастырь мужескiй на другомъ краю города, отъ котораго отдѣленъ небольшимъ проливомъ, и лежитъ на островѣ Житномъ, гдѣ находится сосновая роща. Черезъ помянутой проливъ наведенъ мостъ длиною 160 сажень. Сей монастырь начало свое воспрiялъ въ 1716 году Марта 19 дня, по Указу Государя Петра великаго и по прошенiю самихъ жителей Осташкова. Онъ называется Смоленскимъ, по образу смоленскiя Богоматери, которой убранъ жемчугомъ. Образъ сей въ старину стоялъ въ главной улицѣ Осташкова на городовой стѣнѣ, гдѣ нынѣ сооруженъ столпъ, и въ немъ поставленъ списокъ съ того образа. На Житномъ островѣ и прежде была церковь, которая называлась Церьковнище; она издревле принадлежала къ Кличенской волости, которая уже не существуетъ, и названiе Кличина осталось при одномъ островѣ. На Житномъ островѣ смоленская церковь о трехъ престолахъ, другая надъ вратами во имя Iоанна богослова и Андрея первозваннаго, обѣ каменныя, равно какъ колокольня и ограда съ башнями, въ окружности 210 саженъ имѣющая. Монаховъ здѣсь только 7 человѣкъ и одинъ бѣлой священникъ. Заштатной сей монастырь пользуется милостынею изъ 300 рублей состоящею, которую ежегодно получаетъ изъ Осташковскаго уѣзднаго казначейства; еще даны ему въ кладъ поселье Зуевка и пустошь Гатилиха, отъ коихъ довольствуется дровами и сѣномъ.
Въ сей монастырь большаго съѣзда не бываетъ, кромѣ праздника смоленской Богоматери Iюля 28 дня, въ которой изъ всѣхъ церквей города Осташкова отправляется крестной ходъ. – Въ семъ монастырѣ помѣщается осташковское духовное правленiе; а прежде находилось и духовное училище, которое, за вѣтхостiю зданiя, лѣтъ за 14, переведено въ Осташковъ. На всемъ островѣ пространства не съ большимъ три десятины; онъ красивъ сосновою рощею и водами Селигера, его окружающими.
Осташковскiй женскiй полъ ходитъ въ церковь по однимъ только воскресеньямъ, либо въ Знаменской, либо въ Житной монастырь. Женщины носятъ кокошники съ высокими очельями, унизанными жемчугомъ по парчѣ или другой дорогой ткани, такъ что одинъ кокошникъ цѣною бываетъ въ 4000 рублей, да и посредственной стоитъ не менѣе тысячи рублей. У дѣвицъ на головахъ широкiя ленты или вѣнцы такой же цѣны; сверхъ сихъ уборовъ покрываются длинными фатами, по большей части бѣлыми. Въ душегрѣйкахъ и въ ферезяхъ (по тамошнему сташники), обшитыхъ плетенькомъ (кружевомъ), по воскреснымъ днямъ ходятъ прогуливаться подъ вечеръ вокругъ Знаменскаго монастыря; погулявши тамъ, сходятся на площадь беззаботную, гдѣ, до ночи прохаживаясь, поютъ пѣсенки, и какъ станетъ темно, разходятся по домамъ своимъ, каменнымъ и деревяннымъ. На сихъ прогулкахъ всегда бываютъ и мущины, которые одѣваются въ хорошiе кафтаны. Изъ сего ихъ убранства явствуетъ, что Осташи отъ промысловъ своихъ зажиточны. – Роскошь есть дочь избытка; избытокъ же приобрѣтается промышленностiю, которая у Осташей есть разныхъ родовъ.
Въ бытность мою въ Осташковѣ, подъ городомъ считалось земли 199 десятинъ, частей 2, кои раздѣлены на кварталы, площадей 5, улицѣ 40, купцовѣ 800, мѣщанъ 2432, духовныхъ 76, дворянъ и чиновниковъ 8, приказныхъ 37, военныхъ 74, разночинцовъ 8, дворовыхъ людей 29, судебныхъ мѣстъ 4 каменныхъ, партикулярныхъ домовъ каменныхъ старыхъ 9, деревянныхъ старыхъ же 31, каменныхъ выстроенныхъ по плану 157, деревянныхъ 971, монастырь дѣвичей 1, монахинь 39 , богодѣльня 1; въ ней, дѣтей мужескаго полу 9, женскаго 5; въ духовномъ училищѣ (въ наемномъ 1 домѣ) учителей 5, учениковъ 150; въ народномъ училищѣ, въ наемномъ 1 домѣ, учителей 3, учениковѣ 138, воспитательной домъ деревянной 1, въ немъ дѣтей мужеска пола 9, женска 1, городовая наемная больница 1, магазиновъ каменныхъ 3, деревянной 1, лавокъ по плану выстроенныхъ, каменныхъ 113, кузницъ каменныхъ 50, мельницъ вѣтреныхъ 6, заводовъ юфтяныхъ кожевенныхъ каменныхъ 3, деревянныхъ 9, парусинной каменной 1; при нихъ мастеровыхъ людей 200, кирпичныхъ заводовъ 3.
Въ Осташковѣ бываютъ три годовыя ярмонки, Генваря 6, Маiя 27, и Августа 6, а еженедѣльно три торговыхъ дня, по воскресеньямъ, середамъ и пятницамъ. Зимою проѣзжаютъ чрезъ Осташковъ тысячи обозовъ изъ Москвы, Калуги, Вереи, Тулы, Орла, Вязьмы, Гжатской пристани, Боровска и Твери съ разными товарами, которые и сами Осташи, закупая въ разныхъ городахъ, отправляютъ въ С. Петербургъ, откуда вывозятъ всякiе иностранные товары, и разпродаютъ въ Осташковѣ и другихъ смежныхъ городахъ. Они входятъ въ подряды какъ казенные такъ и частные.
Осташковскiе кожевенные заводы много способствуютъ къ ихъ промышленности; сихъ заводовъ считается тамъ до 28; они построены на берегу озера Селигера; нѣкоторые изъ нихъ заведены уже за за и 50 лѣтъ; на нихъ выдѣлывается сафьянъ, козлы, опойки, юфть, подошвенныя и другiя простыя кожи, кои сырыя или нѣсколько обработанныя скупаютъ въ разныхъ мѣстахъ своего уѣзда, а въ торговые дни и въ самомъ Осташковѣ; козловыя жъ кожи большею частiю достаютъ изъ Краснохолмскаго уѣзда; сандалъ изъ С. Петербурга и Москвы, деготь изъ Бѣлозерска, золу и известь изъ осташковскаго уѣзда, квасцы, купоросное масло, лавру и купоросъ изъ С. Петербурга и Москвы; кору и толокнянку въ торговые дни привозятъ крестьяне. Всѣхъ оныхъ матерiаловъ покупается въ годъ на 410,198 рублей, а выдѣланныхъ кожъ продается безъ мала на 500,000 рублей; слѣдовательно прибыли на капиталъ заводчики получаютъ до 100,000 рублей. Цѣна на мѣстѣ не одинакова: одна кожа зеленаго сафьяна продается по 5 рублей, 10 козловыхъ кожъ 33 руб. опоекъ отъ 1 руб. до 170 коп. пудъ юфти 40 руб. 10 коневьихъ кожъ 80 р. мездриннаго клею пудъ продавался по 11 руб. Онъ приготовляется такъ: мездрину соскабливаютъ съ кожъ стругами, скобели подобными; варятъ ее въ котлахъ цѣлыя сутки, потомъ выливаютъ въ корыта, гдѣ простудя вынимаютъ и разрѣзываютъ сутугою на тонкiя пластинки, которыя кладутъ на пеньковую сѣть, и для сушки развѣшиваютъ въ сараяхъ. Машины на всѣхъ заводахъ одинакiя, и состоятъ изъ колесъ употребляемыхъ на мельницахъ, которыя, чрезъ воротъ, лошадью или вѣтром приводятся въ движенiе. Шестерня, оборачивая валъ, поднимаетъ и опускаетъ песты съ желѣзными на концахъ зубцами, которые толкутъ или паче рубятъ на мѣлко, въ поставленномъ подъ ними корытѣ, сухую ивовую кору или по осташковски бредовую кору, которую зовутъ также и ракитою; такимъ же образомъ поступаютъ съ сухою травою толокнянкою. Такiя машины устрояются на мѣстѣ русскими мастерами, и обходятся, смотря по числу шестерней, отъ 300 до 800 рублей. На всѣхъ кожевенныхъ заводахъ работаютъ наибольше крестьяне сташковскаго уѣзда, изъ коихъ каждому, сверхъ корма, производится плата до 150 р. въ годъ. Кожевенныя издѣлiя, особливо рускiе сапоги отвозятся въ С. Петербургъ на продажу.
Парусинную фабрику содержитъ одинъ осташковской купецъ; на ней приготовляется парусина для большихъ морскихъ судовъ; тамъ становъ болѣе 50; пеньку прядутъ на самопрялкахъ крестьяне осташковскаго уѣзда, а ткутъ крестьянежъ Гжатскаго уѣзда. Одинъ человѣкъ въ недѣлю можетъ выткать кусокъ длиною въ 50 аршинъ, шириною въ 1 арш. и 2 вершка, а вѣсомъ въ 52 фунта. Таковыхъ кусковъ выработывается въ годъ болѣе 1000. Пряжу бѣлятъ обыкновеннымъ образомъ во всякую пору, изключая мѣсяцы Октябрь, Ноябрь и Декабрь; бѣленье продолжается около двухъ мѣсяцовъ. Лучшая для бѣленья зола почитается вязовая, которая доставляется на фабрику изъ осташковскаго уѣзда, и за четверть оныя платится по 20 рублей, а за пудъ пеньки сырцомъ по 6 и по 7 рублей. Кусокъ парусины на мѣстѣ продается по 55 руб. заработная плата, сверхъ харчей, прядильщикамъ по 4 рубля съ пуда, а ткачамъ по 10 руб. за кусокъ. Парусина сія идетъ къ С. Петербургскому порту.
На солодовенныхъ заводахъ, которыхъ въ Осташковѣ 9, солодъ приготовляется по большей части изъ ячменя, котораго соложеніе совершается въ 6 или 7 дней, и которой сушатъ умѣреннымъ огнемъ, а мелютъ жерновами люди на всѣхъ заводахъ. Ячмень и дрова достаютъ въ осташковскомъ уѣздѣ цѣною на 37,000 руб. а солоду продаютъ въ Петербургѣ и другихъ городахъ на 40,850 руб. слѣдовательно прибыли на капиталѣ получаютъ 3850 руб. на мѣстѣ четверть солода продается отъ 12 до 14 рублей. Заработная плата уѣзднымъ крестьянамъ, сверхъ харчей, 150 руб., а мельникамъ, безъ харчей, 30 коп. съ четверти.
На кирпичныхъ заводахъ, которыхъ въ городѣ 3, дѣлаютъ кирпичъ и черепицу; глину употребляютъ красноватую, сухую, которую достаютъ по близости города, также изъ деревни Іомши и съ острова Кличина. Ее смягчаютъ иногда людьми, а иногда скотомъ. Одинъ человѣкъ въ день можепіѣ сдѣлать 600 кирпичей или 600 черепицъ. За сдѣланіе 1000 кирпичей, на хозяйскомъ харчѣ, платится 3 рубля; а за 1000 черепицъ, безъ харчей, по 15 рублей. Мѣстная цѣна 1000 кирпичей 10 руб. а 1000 черепицъ 40 и 45 рублей. Длина кирпича 6 вершковъ, ширина 3 вершка, толщина 1½ вершка. Вѣсу въ кирпичѣ 12 фунтовъ. Для обожженія 1000 кирпичей потребно дровъ 3/4 сажени, а для 1000 черепицъ одна сажень трехъ-аршинныхъ. Печи дѣлаются довольно обширныя; на одномъ заводѣ находится печь о двухъ устьяхѣ; въ ней помѣщается кирпичей до 20,000 тысячъ, а черепицъ до 25 тысячъ. Дрова на сіи заводы идутъ изъ уѣзда; квадратная саженъ покупалась по 6 рублей. Работаютъ на заводахъ также уѣздные крестьяне.
Кузницы въ Осташковѣ занимаютъ многихъ жителей; желѣзо и сталь получаются изъ Твери количествомъ до 20,000 пудовѣ; желѣзо идетъ съ Сибирскихъ заводовъ г. Демидова и г. Дурасова, а сталь изъ Ярославской губерніи съ завода графа Шереметева. Изъ нихъ дѣлаются въ кузницахъ хорошіе топоры, прочныя косы, надежныя сверла или буравы, и для небольшихъ водоходныхъ судовъ преизрядные якори. Образцы сихъ орудій привезъ я въ кунсткамеру Академіи наукъ, гдѣ они хранятся. Пудъ вѣсу въ якорѣ продается тамъ отъ 8 до 10 руб. пудъ полоснаго желѣза 3 руб. 80 коп. стали 6 руб. 50 коп. Разныя произведенія осташковскихъ кузницъ отвозятся въ С. Петербургъ на продажу. Осташковской уѣздъ снабжаетъ кузницы угольемъ; сало для закалки косъ покупаютъ въ самомъ городѣ. За всѣ кузнечныя произведенія выручается въ годъ болѣе 200,000 рублей. Обыкновенная цѣна работнику, сверхъ харчей, 150 рублей въ годъ. Харчамъ цѣна не постоянна. Въ бытность мою въ Осташковѣ, пудъ ржаной муки продавали выше 2 рублей; пудъ пшеничной муки низкаго разбора 5 рублей; четверть просяной крупы 32 рубля; четверть грешневой крупы 26 руб. пудъ говядины 4 руб. пудъ коровьяго масла 22 р. коноплянаго 9 рублей.
Осташи славятся искуствомъ въ рыбной ловлѣ, и сіе не удивительно, потому что родилися и родятся возлѣ озера и даже на самомъ озерѣ Селигерѣ; а въ немъ водятся судаки, лещи, щуки, окуни, язи, налимы, лини, шерешперы, караси, ерши, плотва, уклея, густера, ряпушка и снятки, которыя ловятся во всякую пору года, но наиболѣе весною. Почти всѣ рыбы сіи бросаютъ икру въ началѣ весны, когда ледъ таять начинаетъ, ледъ же не рѣдко держится и плаваетъ до Маія мѣсяца. Налимѣ мечетъ икру въ февралѣ; про ряпушку сказываютъ, что она мечетъ икру однажды въ годъ въ Сентябрѣ мѣсяцѣ; но уклея будто-бы три раза въ годъ; первой разъ, когда колосится рожъ, второй разъ, когда закладывается зерно или пяшка, а третій разъ, когда рожъ начинаетъ цвѣсти. Вѣроятно, что рыбаки ошибаются, почитая, что одна и таже рыба можетъ кидать икру въ толь малое разстояніе времени; вѣроятнѣе, что одна не готова бываетъ къ тому времени, въ которое другая ее уже кидаетъ; однакожъ замѣчу, что уклея въ тамошнихъ водахъ весьма многочисленна передъ другими рыбами. Увѣрюсь въ семъ недоразумѣніи, когда случится пожить на озерѣ Селигерѣ. Прежде всѣхъ рыбъ весною мечутъ икру язь и щука, потомъ снятокъ, ершъ, окунь, судакъ, лещъ и линь; о сихъ двухъ послѣднихъ рыбахъ сказываютъ, что онѣ наростуются или мечутъ икру еще два раза по вскрытіи воды, а именно, когда цвѣтетъ черемуха и колосится рожъ. — Видѣлъ я на сѣверномъ океанѣ, близь Лапландіи, что утки, гагками называемыя, въ одно лѣто несутъ яйца по четыре раза, и тамъ говорятъ, что гагка до четырехъ разъ наросты имѣть можетъ, когда не выведетъ дѣтей отъ перваго нароста, т.е. отъ первыхъ своихъ четырехъ яицъ, есть ли гнѣздо ея будетъ разорено. Таже сила дѣтородности можетъ быть и въ рыбахъ. Вода, въ которой живутъ, можетъ быть способствуетъ и гагкамъ и рыбамъ къ размноженію своего племени.
Для ловли рыбъ употребляются: неводы, одинки, бродники, сѣти, мережи, уды и остроги. Неводъ бываетъ двоякій, лѣтній и зимній; лѣтній неводъ длиною въ 200, шириною въ 12 саженъ, а каждая ручная сажень мѣрою въ 2 аршина; корма въ 3 полосы; имъ ловятъ 4 человѣка. Въ зимнемъ неводѣ длины 240, ширины 18 саженъ, корма или машьня въ 4 и 5 полосъ; съ нимъ рыбаковъ 12 человѣкѣ и четыре лошади, которыя возятъ неводъ въ большомъ коробѣ, на полозахъ поставленномъ.
Послѣ невода слѣдуетъ одинокъ, которой бываетъ троякій; окуневой, снятковой и ершовой. Окуневой одинокъ длиною 80, шириною 9 саженъ, корма у него въ 3 полосы, и ходитъ поверьхъ воды. Снятковой длиною 20, шириною отъ 5 до 6 саженъ, корма у него въ три полосы; ходитъ въ глубинѣ. Ершовой длиною 20, шириною 4 саженъ, корму имѣетъ въ 2 полосы, и ходитъ въ глубинѣ.
Бродникъ длиною отъ 15 до 17 саженъ, имъ ловятъ всякую рыбу по мѣлкимъ мѣстамъ, ходя въ водѣ въ коженыхъ сапогахъ, сшитыхъ нарочно по самую грудь.
Сѣти плетутся изо сканаго льна и называются болтовыми; онѣ бываютъ большія и малыя: большими ловятъ судаковъ, лещей, налимовъ и окуней, а малыми плотву, ершей и проч.
Мережи составляютъ пятую рыболовную снасть, и бываютъ двукрылыя и однокрылыя. Въ однокрылыя рѣдкія попадаетъ только крупная рыба, а въ двукрылыя крупная и мѣлкая.
Уда и острога суть извѣстныя два орудія, во всей Россіи употребительныя. Удою въ сѣверномъ океанѣ одинъ человѣкъ выуживаетъ въ день до 15 пудовъ трески и палтусины, когда рыбы сіи во множествѣ приходятъ къ берегамъ Лапландіи; въ озерѣжъ Селигерѣ случается одному человѣку выудить въ день до одного пуда разной рыбы, на разныя приманки или наживки, какъ называютъ ихъ въ Колѣ. Язи хватаются за стрекозу, окуни за рака, коихъ насаживаютъ на уды; а мѣлкая рыба любитъ земляныхъ червей. Острогою бьютъ щукъ и язей наибольше по ночамъ и весною, разъѣзжая въ лодкѣ съ огнемъ, при свѣтѣ коего видятъ стоящую на днѣ рыбу. Невода и сѣти вѣ Осташковѣ смолятъ; я былъ при семъ смоленіи невода и прилагаю здѣсь оному изображеніе, на которомъ представлено, какъ четыре человѣка обмакиваютъ неводъ въ котелъ растопленной смолы, какъ оной вытаскиваютъ оттуда воротомъ, и какъ укладываютъ. Послѣ смоленія неводъ скоро обсыхаетъ; но по частому его употребленію въ рыбной ловлѣ иногда смолятъ оной два и три раза въ лѣто.
Всѣми вышесказанными снастьми и орудіями рыбы ловится въ годъ столько, что кромѣ домашняго употребленія, отпускаютъ оной въ разные города тверской и смоленской губерній цѣною отъ 40 до 60 тысячъ рублей.
Описаніе озера Селигера, большихъ на немъ острововъ, съ показаніемъ обитающей въ немъ рыбы, ея величины, вѣса и приготовленія.
Озеро Селигеръ лежитъ на самомъ возвышенномъ мѣстѣ изъ всѣхъ озеръ находящихся въ Тверской губерніи. Самое большое протяженіе его къ Сѣверу, то есть, отъ выходящей изъ него рѣки Селижаровки[1] до погоста Пески Валдайскаго уѣзда, со всѣми кривизнами простирается на 60 верстъ. Самая большая ширина отъ сѣверовостока на западъ, чрезъ Весецкій заливъ, на 15 верстъ. Оно имѣетъ по разнымъ мѣстамъ разныя названія, а именно, у города Осташкова, именуется Осташковскимъ, между слободою Кравотынью и островомъ Хочиномъ Кравотынскимъ, у береговъ Весецкихъ Весецкимъ. Малыхъ заливовъ и губъ находится множество. Въ нѣкоторомъ мѣстѣ[2] называются они однимъ именемъ Астраганами. Проливовъ или межтоковъ считается три, первымъ[3] соединяется Полоновское озеро съ Селигеромъ, вторымъ[4] Селигеръ съ Калищскимъ или Рогожскимъ, посредствомъ третьяго[5] Калищское съ Котицкимъ озеромъ. Изъ рѣкъ наполняющихъ Селигеръ, по величинѣ своей, нѣтъ ни одной примѣчательной; съ правой стороны текутъ въ него рѣчки: Глубочка изъ озера Глубокаго, Сабрица изъ озера Сабра, Сиговка изъ озера Сигъ. Съ лѣвой Черемуха, Сарога и большая Крапивна изъ болотъ, на коихъ почти на всѣхъ находятся мучныя мельницы[6]. Берега сего озера больше возвышенные и песчаные, мѣстами же есть низменные и болотистые. Взоръ ѣдущаго по оному на низкихъ мѣстахъ усматриваетъ растущій мѣлкой березникъ, ельникъ, ольшнякъ и вересковые кустарники, а на возвышенныхъ, разныя селенія и пашни. Глубина его также въ разныхъ мѣстахъ различна, потому что на днѣ онаго находятся, такъ какъ и на поверхности земли, возвышенныя мѣста и равнины; средняя глубина отъ 3 до 4, самая большая до 10 саженъ простирается. Дно по большой части песчаное, но индѣ есть иловатое и тинистое. Опасныхъ камней и подводныхъ лудъ вовсе не имѣетъ. Волненіе во время сильныхъ вѣтровъ и бурь ограничивается разсѣянными по немъ большими и малыми островами; пространство между ими и матерою землею вездѣ столь малое, что въ нѣкоторыхъ только мѣстахъ доходитъ оное до двухъ верстъ съ половиною. Вообще длинное сіе озеро для судоваго хода довольно способно, даже въ самыхъ межтокахъ, гдѣ примѣтно уже теченіе воды среди лѣта. Изъ нижнихъ городовъ Тверской губерніи безопасно приходятъ къ городу Осташкову барки съ хлѣбомъ, солью, желѣзомъ и другими произведеніями. Городъ, окруженный съ трехъ сторонъ водою, имѣетъ для пристани глубокія мѣста, въ которыхъ складка товаровъ произходитъ близь самаго берега. Онъ могъ быть портовымъ городомъ и доставилъ бы себѣ великую промышленность въ торговлѣ, ежели бы воды Селигера соединены были посредствомъ канала съ водами текущими въ Ильмень; тогда барки, отправляемыя изъ Ржева-Володимірова, Зубцова и Гжатской пристани, могли бы итти чрезъ Осташковъ, и скорѣе достигать назначенной имъ цѣли[7]. На Селигерѣ находится много большихъ и малыхъ острововъ, принадлежащихъ разнымъ владѣльцамъ. Отличнѣйшіе изъ оныхъ по пространству суть: Хочинъ, Коневъ, Городомля и Кличенъ.
Островъ Хочинъ лежитъ посреди озера, простирается въ длину на 8, а въ ширину на 4 версты; почву имѣетъ песчаную и къ хлѣбопашеству неудобную[8]; при всемъ томъ находится на немъ пять большихъ деревень, принадлежащихъ Кравотынской экономической волости. Главное пропитаніе жителей сего острова состоитъ въ рыбной ловлѣ; они продаютъ рыбу Осташамъ, или промѣниваютъ на хлѣбъ и другія нужныя для нихъ припасы. Островъ въ межень соединяется съ матерою землею узкою тропою, а весною опять отдѣляется отъ оной. Внутри его считается до десяти небольшихъ озерковъ, большею частію рыбою изобилующихъ, но лѣсомъ очень скуденъ, такъ, что недостаетъ его даже на необходимыя домашнія подѣлки.
Островъ Коневъ въ двое меньше Хочина, однако и онъ имѣетъ селеніе[9] и одно рыбное озерко; земля на немъ лучше и хлѣбопашество выгоднѣе; отдѣляется отъ перваго каналомъ, названнымъ Копанкою[10] потому, что онъ прорытъ руками. Помѣщикъ Яковъ Толстой и Ниловой пустыни архимандритѣ Ѳеодосій Буйковъ провели его своимъ иждивеніемъ, и тѣмъ открыли новой путь жителямъ западныхъ береговъ Селигера, скорѣе и безопаснѣе достигать Ниловой пустыни, не объѣзжая сего острова вокругъ.
Островѣ Городомля имѣетъ въ окружности восемь верстъ, гористъ и покрытъ дремучимъ сосновымъ лѣсомъ. Земля на немъ почти вся заросла сухимъ мхомъ, на которомъ кромѣ грибовъ и черники не растетъ никакихъ луговыхъ растѣній; въ срединѣ имѣетъ два глухихъ озерка, изъ которыхъ въ одномъ водится рыба. Онъ принадлежитъ городу Осташкову, но владѣетъ[11] имъ съ давняго времени Нилова пустыня, отъ которой отстоитъ на двѣ версты съ половиною. Сюда лѣтомъ въ хорошую погоду ѣздятъ Ниловскіе монахи, гдѣ, въ выстроенныхъ на прекрасномъ мѣстѣ кельяхъ, бываетъ у нихъ препровожденіе междочасій.
Островъ Кличенъ не много меньше Городомли, гористъ, песчанъ и крутъ берегами. Прежде росло на немъ много сосноваго лѣсу[12] и всякихъ ягодъ, а теперь съ истребленіемъ перваго уменьшились и другія. По видимому скуденъ онъ и травами, однакожъ существующія изъ нихъ столь сочны и питательны, что лошади и коровы[13] въ короткое время на немъ отъѣдаются. Тутъ гуляютъ онѣ безъ пастуха, и къ чести города пропажа рѣдко на немъ случается.
Между Кличеномъ и Осташковомъ малыхъ острововъ прежде считалось пять, Ѳоминъ, Житенной, Воронье, Козье и Званецъ, но теперь ихъ только три. Два послѣдніе, первой въ концѣ, а другой въ началѣ прошлаго столѣтія, водами Селигера были совершенно смыты[14]. Прекрасные сіи два острова многіе вѣки служили и другимъ островамъ и городу Осташкову крѣпкимъ оплотомъ противъ волненія и льдовъ, возносящихся на озерѣ иногда высокими горами. О первомъ сожалѣютъ наиболѣе рыболовы, лишившись способнаго мѣста складывать и развѣшивать рыбацкія свои снасти; о другомъ дѣды и прадѣды ихъ, имѣвшіе нѣкогда на немъ овощные огороды, покрытые теперь никогда неосыхающею глубиною. Прочіе острова, ближайшіе ихъ сосѣди, нынѣ ожидаютъ той же участи, отдѣляя ежегодно отъ береговъ своихъ кучи песку на поглощеніе волнующемуся около ихъ Селигеру.
__________
[1] Рѣка Селижаровка начинается у деревни называемой нижнiя Котицы.
[2] Близъ Кравотыни.
[3] Сей проливъ называется рѣкою потому, что простирается на 4 версты, вода же въ немъ только весною имѣетъ примѣтное теченіе, притомъ онъ глубже и шире Селижаровки.
[4] Находится при деревняхъ верхнiе и нижнiе Рудины, длина его 500, а шир. 100 саженъ.
[5] Третiй проливъ длиною саженъ 300, и вода въ немъ имѣетъ примѣтное теченiе.
[6] Болѣе уже 30 лѣтъ не замѣчено, чтобъ весною вода въ Селигерѣ поднималась выше полуторыхъ аршинъ; многіе однакожъ помнятъ, что прежде восходила она до двухъ аршинъ съ половиною; отъ чего большая часть земли, находящейся теперь подъ домами обывателей, не рѣдко покрывалась водою, и тамъ, гдѣ нынѣ стоятъ каменные двуэтажные домы, ловили неводами рыбу и ставили мережи. Нѣкоторые говорятъ, якобы количество весеннихъ водъ нынѣ уменьшилось; другіе съ большею вѣроятностію утверждаютъ, что не количество водъ уменьшилось, а затрудненіе, которому до сего времени вода подвергалась въ рѣкѣ Селижаровкѣ. Рѣка сія, при своемъ началѣ, на маломъ пространствѣ дѣлаетъ великія излучины, которыя тамъ кишками называются. На берегахъ сихъ излучинъ, равно какъ и по всей рѣкѣ, прежде находились дремучіе лѣса, кои согнивая, или будучи подмыты водою, падали въ рѣку, отъ чего вода во водополь не могла имѣть свободнаго теченія, и скоплялась въ Селигерѣ до нарочитой высоты. Къ томужъ на днѣ сей рѣки премножество росло травы ситника, которой также препятствовалъ теченію воды. По прошествіи нѣсколькихъ лѣтъ, когда на берегахъ растущій лѣсъ изтребленъ, а увеличивающееся годъ отъ году число проходящихъ вверхъ и внизъ барокъ очистили сію рѣку отъ лѣсныхъ заваловъ и травянаго нароста, вода изъ Селигера стала вытекать скорѣе, а съ симъ прекратились и большія наводненія, которымъ нынѣ на опущенныхъ въ воду старинныхъ обрубахъ хранятся только сдѣланныя отъ стариковъ замѣтки.
[7] Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ для проведенія сего канала изъ Селигера въ рѣки, текущія въ Ильмень озеро, кажется сама природа руководствуетъ. Изъ нихъ способнѣйшее предъ прочими находится близь села называемаго Свапуща (принадлежащаго Князю Якову Ѳедоровичу Шаховскому), гдѣ озеро Селигеръ, простираясь отъ Осташкова чрезъ 25 верстъ, имѣетъ конецъ. Версты полторы отъ сего села лежитъ глубокое Чаячное озерко, глубиною 9 саженъ, изъ котораго вода вытекаетъ двумя истоками. Первой, извиваясь низкими лощинами, впадаетъ въ Селигеръ, другой, обратясь въ противную сторону, верстахъ въ десяти отъ своего начала изливается въ Щебереху, а сiя въ Полу текущую въ Ильмень. Нужное количество воды для предполагаемаго канала можно заимствовать частію изъ озера Селигера, а частію изъ другихъ рѣчекъ впадающихъ въ Щебереху.
[8] Одна греча сѣется на немъ съ успѣхомъ.
[9] На Коневѣ деревня состоитъ изъ 7 дворовъ.
[10] Копанка простирается въ длину на 100, въ ширину на 1½ сажени. Вода въ ней имѣетъ примѣтное теченiе.
[11] Владѣетъ также, какъ и Дударницею.
[12] Вырубленъ бѣдными городскими жителями на дрова.
[13] Коровъ каждой день ѣздятъ хозяева провѣдывать и доить.
[14] Островъ Козье оставилъ по себѣ на своемъ мѣстѣ, вмѣсто памятника, одинъ превеликой камень, кажущійся изъ-дали на подобіе плывущаго по водѣ большаго животнаго. Онъ имѣлъ въ окружности до 200 саженъ.
Островъ Званецъ величины былъ съ первымъ почти одинаковой и отстоялъ отъ Осташкова саженъ на 70.
Въ озерѣ Селигерѣ, орошающемъ Осташковъ и не малую часть его уѣзда, водится слѣдующая рыба: судаки, лещи, щуки, окуни, язи, налимы, лини, сомы, шелешперы, караси, ерши, плотва, ряпуха, уклея, густера. Изъ оной за самую лучшую почитаются судаки и лещи. Величина и вѣсъ сихъ рыбъ различны: чаще и обыкновенно ловятся въ 10 и 15 фунтовъ, въ 20 и 25 очень рѣдко; щуки въ 20 и 30 фунтовъ; окуни, лини и язи въ 5 и 8 фунтовъ; сомы[1] въ 2½ аршина и болѣе; шелешперы въ 10 и 20, налимы въ 20 фунтовъ. Сіи предпослѣднія двѣ рыбы преимущественнѣе водятся въ Котицкомъ озерѣ; караси и лини въ Весецкомъ, налимы, ерши, плотва, ряпуха, уклея, густера и снятки находятся какъ въ Селигерѣ, такъ и во всѣхъ съ нимъ соединенныхъ озерахъ, съ тѣмъ только различіемъ, что въ самой срединѣ Селигера рыбы сладимѣе и вкуснѣе, нежели въ заливѣ Весецкомъ и озерѣ Котицкомъ, въ которыхъ она отзывается тиною, и наружной видъ имѣешъ темнѣе и грязноватѣе. Хотя вся сія рыба ловится во всякое время года, однако обильнѣйшій ея ловъ бываетъ особенно весною, когда она силою природы изъ глубины стремится къ берегамъ для метанія икры, и остается при нихъ на нѣкоторое время; въ сіе время за всемъ расходомъ накопляется оной великое количество[2], такъ что прасолы и рыболовы едва успѣваютъ излишнюю солить и убирать въ бочки. Осташковскія рыбныя бочки троякой величины и вѣса: двупудовыя, пудовыя, полупудовыя или четвертушныя[3]; въ первыя кладется рыба крупная и лучшая, судаки, лещи, щуки, окуни и язи; въ послѣднія мѣлкая, плотва, ряпуха, густера и уклея. По прекращеніи весенняго лову и собраніи[4] промышлениками таковыхъ бочекъ до нарочитаго количества, грузятъ ихъ въ полубарки и отправляютъ внизъ по Селижаровкѣ и Волгѣ во Ржевъ, Зубцовъ и Старицу на ярманки, бывающія тамъ въ Іюнѣ и Іюлѣ мѣсяцахъ; за рыбою туда нарочно приѣзжаютъ купцы изъ Твери, Вязьмы, Дорогобужа и другихъ городовъ тверской и смоленской губерній. Двупудовая бочка стоитъ 2 р. 50 к. и 3 р., а продается по 4 р. и дороже. Снятки и гарюгу[5] сушатъ въ печахъ, и частію продаютъ на мѣстѣ Бѣжецкимъ, Новоторжскимъ и Вышневолоцкимъ торговцамъ, частію же развозятъ сами по тѣмъ городамъ одну или вмѣстѣ съ соленою. Осенніе снятки вкуснѣе, нежели зимніе и вешніе; они добротою и качествомъ не много уступили бы Псковскимъ, естьли бы способъ сушенія, по примѣру тѣхъ мѣстъ, доведенъ былъ до надлежащаго усовершенія. Городскіе жители онымъ мало занимаются, а деревенскіе о семъ не радятъ, и отъ единообразнаго приготовленія оныхъ не отступаютъ; напр. подъ Псковскіе снятки, когда кладутъ ихъ въ печи, подсыпаютъ на подъ песокъ самой мѣлкой, привозимой изъ одного найденнаго тамъ мѣста, бросая въ печи на поверхность снятковъ малое количество соли; подъ Селигерскіе снятки песокъ подсыпаютъ обыкновенной или какой гдѣ случится, соли же вовсе къ нимъ не примѣшиваютъ. Отъ Псковскихъ по высушкѣ песокъ отстаетъ самъ собою, напротивъ Осташковскіе часть его на тѣлѣ крѣпко удерживаютъ, и тогда только совсѣмъ отъ него очищаются, когда положены бываютъ въ горячую воду или дѣйствительно сварятся.
Зимою крупную несвѣжую рыбу для прочности сперва замораживаютъ на открытомъ воздухѣ, потомъ пересыпаютъ снѣгомъ, и въ семъ положеніи соблюдаютъ ее чрезъ всю зиму, безъ всякаго поврежденія.
Всѣ сіи рыбы свѣжія, соленыя и сушеныя употребляются въ пищу, и приготовляются для стола богатаго и бѣднаго (изключая на первомъ излишнія иногда приправы) почти одинакимъ образомъ: напр. изъ свѣжихъ и малосольныхъ судаковъ, щукъ и окуней готовятъ холодное, жареное, пекутъ пироги и кулебяки; лещей и язей по большей части жарятъ, вялятъ и подпекаютъ. Вкусныхъ и икряныхъ ершей жарятъ въ плошкахъ, называемыхъ тамъ латками. Налимы и лини даютъ лучшую уху, изъ молокъ же ихъ и максы пекутъ круглое со зборами вокругъ пироги съ узорчатою на верху крышкою. Прочая мѣлкая рыба, плотва, ряпуха, уклея, густера и снятки, составляющая по дешевизнѣ выгодной харчъ большей части недостаточныхъ гражданъ, также идетъ на холодное, въ горячее и жаркое, коей три показанныя блюда стоятъ имъ въ весеннее время не больше, какъ сколько должно заплатить въ ту пору за одинъ фунтъ свѣжей говядины.
__________
[1] Сомъ, котораго видѣли въ лавкѣ Осташа Екимова, уловленъ въ Кравотынскомъ озерѣ близь деревни нижнее Подполье. Весною сего 1817 года продалъ онъ Ржевскимъ купцамъ живаго сома въ 5 арш. которой ходилъ у него въ зарубѣ на веревкѣ болѣе недѣли; уловленъ въ Селигерѣ.
[2] Снятковъ въ одну недѣлю вытягиваютъ болѣе пяти тысячъ четвериковъ. Плотвы, уклеи и другой мѣлкой рыбы въ двѣ недѣли Маія болѣе десяти тысячъ бочекъ.
[3] Четвертушными бочками называются здѣсь такія бочки, въ коихъ чистой рыбы содержится 20 фунтовъ.
[4] Собираютъ бочки съ соленою рыбою Осташковскіе промышленики отъ крестьянъ упражняющихся въ рыбной ловлѣ, одни доставляютъ имъ нѣкоторое число оныхъ по подряду, другіе по добровольной цѣнѣ продаютъ имъ на мѣстѣ.
[5] Подъ симъ именемъ должно разумѣть вообще всякую мѣлкую рыбу, недоростокъ, напр. ерши, плотву, окуньки и проч.
Осеннихъ сушеныхъ снятковъ продается пудъ 11 и 12 рублей, зимнихъ 10 и 11 руб. весеннихъ 8 и 9 рублей.
Въ изслѣдованіяхъ сего рода спомоществовали мнѣ г.г. учители осташковскаго народнаго училища, особливо смотритель и вмѣстѣ учитель Семенъ Никифоровичъ Суворовъ, которой и въ должности своей весьма исправенъ. Іюля 19 дня передъ полуднемъ произведено было испытаніе ученикамъ осташковскаго училища, и на оное собралось въ училищный домъ довольное число посѣтителей обоего пола. Тутъ осташковскій городничій г. надворный совѣтникъ Иванъ Ивановичъ Озеровъ выхвалялъ г.г. учителей за ихъ исправность и хорошее поведеніе; что и видѣть было можно изъ отвѣтовъ учениковъ и ученицъ; они ни въ чемъ не запинались, а вмѣсто того одинъ передъ другимъ торопились показать то, что они выучили и хорошо знаютъ. Всѣ зрители довольны были ихъ успѣхами, и по окончаніи испытанія сдѣлали складчину на надобности училищныя; которая складчина послужитъ на покупку учебныхъ книжекъ въ награду ученикамъ наиболѣе успѣвшимъ, до сегожъ времени получали они одни похвальные листы. Всѣхъ учениковъ число простиралось до 138 человѣкъ; въ томъ числѣ было 26 дѣвушекъ. Когда умножится число поучившихся въ народныхъ училищахъ, то въ Осташковѣ не будутъ употреблять дательный падежъ вмѣсто родительнаго; что теперь во всеобщемъ употребленіи: вмѣсто хочется поѣсть кашки, говорятъ кашкѣ и проч. въ глаголахъ дѣйствительныхъ и среднихъ настоящаго и будущаго времени въ третьемъ лицѣ обоихъ чиселъ не договариваютъ тъ, на примѣръ: вмѣсто читаетъ, хвалитъ, говорятъ читае, хвали; вмѣсто сидитъ, спитъ, сиди, спи; кольнетъ, выпьетъ, кольне, выпье и проч. Тамъ есть слова совсѣмъ отличныя отъ другихъ мѣстъ; напримѣръ, картина называется богатырь, ивовая и дубовая кора бреднякъ, головная лента или повязка вѣнецъ, вправду взаболь, рано проснуться, встревожиться взбулгатиться, маслить, мазать, воложить, маленькой сапожной гвоздь, добой, гладить, нѣжить, драчить, поросенокъ жишка, маленькая горенка изобка, галка клуша, летучая мышь кожанъ, противень, на которомъ жарятъ, латка, заливъ лука, лягушка ляготка, рыбьи молоки макса, коромысло, водоносъ, маторъ, налимъ мень, уполовникъ, разливная ложка поварешка, паукъ павокъ, маленькой кулечекъ пещерикъ и проч.
Въ гербѣ города Осташкова верхнюю часть щита занимаетъ двуглавый орелъ о трехъ коронахъ въ красномъ полѣ; а въ нижней части щита въ голубомъ полѣ представлены три серебристыя рыбы, плывущія отъ востока на западъ.
Узнавъ въ Осташковѣ, что далѣе отъ онаго къ рѣкѣ Селижаровкѣ находится въ берегу Селигера красная охра или мумія при погостѣ Рагозѣ, отправился я туда водою Iюля 20 дня. На семъ десятиверстномъ переѣздѣ озеро становится уже, и вода примѣтное имѣетъ теченіе къ р. Селижаровкѣ. Погостъ Рагоза лежитъ близъ лѣваго берега озера, когда ѣхать туда изъ Осташкова; при церкви сего погоста живутъ одни церковники или по тамошнему крылошане, а крестьянскихъ жилищъ тутъ не имѣется; прихожане живутъ по деревнямъ. Въ берегу подъ Рагозою лежитъ красная охра на самой поверхности земли и занимаетъ нарочитое протяженіе; ее употребляютъ на крашеніе кровель; сказываютъ, что нѣкоторые промышленники боченками отвозятъ ее и въ Петербургъ на продажу. Тамъ въ одномъ огородѣ видѣлъ я гряды изъ охры, на которыхъ очень сильная росла капуста. Изъ подъ охры пробиваются въ озеро чистые холодные ключи; надъ однимъ изъ сихъ ключей сооружена часовенька, и въ ней сдѣланъ деревянной срубъ или желудокъ, въ которой вода собирается, и оттуда по намосту течетъ къ мельницѣ о двухъ жорновахъ. Увѣряютъ, что вода сія имѣетъ лѣкарственныя силы; я уже упомянулъ выше при изчисленіи селеній, вокругъ Селигера лежащихъ, что ею лѣчатся отъ разныхъ наружныхъ нечистотъ; сіе тѣмъ вѣроятнѣе, что ключи, проходя чрезъ желѣзную охру, безъ сомнѣнія заимствуютъ отъ нее минеральныя частицы, которыя и на вкусъ ощутительны. Надлежало бы изслѣдовать всѣ воды той страны, и сдѣлать имъ особливое описаніе.
Возвращаясь изѣ Рагозы въ Осташковъ, гребцы мои, молодые осташковскіе мѣщане, безпрерывно пѣли разныя пѣсни громко, свѣтло и согласно. Пѣсельники сіи въ городѣ занимаются своими ремеслами: иной хорошій рѣщикъ, другой сапожникъ или портной, словомъ, въ уѣздѣ семъ находятся всякаго рода ремесленики; но наиболѣе Осташи славятся искуствомъ въ рыболовствѣ; а сами хвалятся, что они и хорошіе стрѣлки, говоря: лишь только бы птица присѣла, то уже не улетитъ отъ охотника.
Изъ Осташкова озеромъ возвратился я въ Бухвостово къ моимъ добрымъ гостеприимцамъ, господамъ Толстымъ, отъ которыхъ чрезъ вышепомянутыя селенiя, Ирвеницы, Васильки, Молватицы и Рамушево приѣхалъ въ Старую Русу;
...