“То ли новостей перебрал,

То ли вина в обед,

Только ночью к Сергею пришёл его воевавший дед.”

Женя Беркович.

 В квартире Лобановых работал телевизор. Лидия Петровна, склонная к полноте женщина средних лет, готовила ужин. Пухлые короткие пальцы с удивительной ловкостью снимали кожу с оттаявшей тушки курицы. На кухне было жарко, не смотря на открытую форточку. 

 Антон Семенович - крупный мужчина возрастом около пятидесяти был одет в синие потертые треники и белую майку. Он сидел в большой комнате и смотрел последние новости, одним глазом в телевизоре, другим в Ютьюбе. 

Сын на балконе занимался гантелями.  

 Телеведущая с победоносными нотками в голосе сообщала:

- Украинский беспилотник попытался атаковать Москву, но был сбит нашей ПВО. Его обломки упали на жилой многоэтажный дом. Жертв и разрушений нет. 

- Как всегда, наше ПВО отлично сработала. - Антон Семеныч выключил звук телевизора, достал планшет, зашел на YouTube.

 На экране девайса появился танк. Он полз по городской улице. Зацепив брошенный троллейбус, протащил его несколько метров за собой. Троллейбус накренился и перевернулся на бок. Раздался выстрел. Из дула боевой машины вырвалось пламя. На пятом этаже в доме напротив вспыхнул балкон, куски кирпича разлетелись в стороны. Как только дым рассеялся, квартира, лишившись одной стены стала похожа на сцену в театре. Диван, шкаф, круглый деревянный стол выглядели, как декорации. Розовая детская кроватка закачалась на самом краю, а потом сорвалась вниз. 

 “Кошмар”, - подумал отец, отмотал назад и замедлил скорость воспроизведения. Хотелось рассмотреть все в деталях.

 Последнее время он увлекся роликами с мест боевых действий. Как говорится, “война в прямом эфире”.  

- Что там? - Спросила жена. 

- Танк выстрелил по жилому дому! 

- Чей, наш? Это всё фейк. - Послышалось с кухни.  

- Говорят, там засели бандеровцы. 

- А, ну тогда ладно. Ещё что показывают? 

- Наших солдат. 

- Солдат? - Жена выглянула из кухни, в ее глазах мелькнул лучик надежды, так хорошо знакомый Антону Семеновичу. 

 Дело в том, что больше года назад их старший сын Андрей ушел добровольцем на фронт. Родителей, разумеется, он не спрашивал - привык сам принимать решения. Но случилась беда - Андрей пропал без вести. Командование не дает никакой информации о нём. Среди живых его нет, но тела его тоже никто не видел. Мать надеялась, что его покажут в каком-нибудь видео. Смотреть войну она не могла, предоставила это занятие мужу. 

Но тот отрицательно покачал головой: 

- Слушай, может, ещё раз попробуем выяснить насчет сына? За погибшего нам причитается, как никак… 

- Не знаю. - Жена села на край диванчика. - Не хочу верить в плохое. С другой стороны, деньги не помешали бы. 

- Да, кстати. Мы собираем по пятьсот рублей на тепловизоры. В понедельник просили принести. 

- Конечно, возьми. Надо, чтоб нашим мальчикам тепло было. 

- Честно говоря, сам толком не знаю, что такое тепловизоры. Но вряд ли это как-то связано с обогревом. 

- Мы тоже без дела не сидим - Сказала Лидия Петровна. - Сегодня прихожане нашей церкви будут плести маскировочные сети. Ты с нами? 

- Не могу. Надо покопаться в машине. Что-то стучит справа.

 Машина была новая, но уже начала ломаться. Одно слово — АвтоВАЗ. Раньше у Лобановых “Форд” был. Хорошая рабочая лошадка. Три года - и ни одной серьёзной поломки. Но пришлось продать - деньги были нужны. 

  На экране молчаливого телевизора мелькнуло знакомое лицо. У Антона Семеновича бешено заколотилось сердце. Только что вроде президента показывали, больницу, раненых солдат, а тут вдруг… 

- Мать! - Крикнул он. А сам второпях ищет пульт, чтобы звук включить. 

- Ты чего? - всполошилась жена.

 На экране уже какие-то школьники ходили строем с флагами.  

- Показалось, наверное. 

- Что? Что показалось-то? 

В прихожей раздался звонок. 

- Кого это ещё черт несет? - Думал Антон Семенович, отпирая дверь. - Мистика. - Сказал он уже вслух. 

На пороге стоял Андрей - бледный, худой, но живой!

 Отец и сын без слов пожали крепко руки, обнялись.

- Нам сказали, ты пропал без вести. Может, даже погиб.

- Я и сам так думал. - Ответил Андрей. 

В прихожую выглянула мать. Кинулась к сыну, запричитала:

- Андрюшенька, сыночек, вернулся! - Не удержалась, разрыдалась. - Что же это мы в дверях. Проходи. Раздевайся. Мы как раз ужинать собираемся. Ты в отпуск или насовсем? 

В коридоре застучали быстрые шаги.

- Андрюха, брат!

На гостя бросился юноша, затряс его, завертел.

- Ваня, Ваня, тихо ты, задушишь. - Взмолился Андрей. - Во бугай вымахал. Прими-ка. - Протянул ему рюкзак.

- Ратибор. - Поправил его младший брат.

- Чего? 

- Я сменил имя. Иван имя нерусское. Теперь я Ратибор.

- Звучит патриотично. 

Мать всё крестилась. 

- Спасибо тебе, господи. Уберег.

 Стол накрыли в большой комнате. Выложили всё, что было. Ратибор сбегал за водкой, купил еще кое-какие закуски. Лидия Петровна, как только оправилась от потрясения, засуетилась, кинулась готовить “любимый Андрюшенькин салат”, потом бросила, так как Ратибор купил не те ингредиенты, стала прихорашиваться, даже платье надела - красное шелковое с большим вырезом на груди. Расставляя угощения, мать всякий раз старалась коснуться старшего сына — то по голове погладит, то за рукав тронет. Словно не верила, что живой. В общем, сели. Стали праздновать. 

- Ма, а где моя чашка? - Вдруг вспомнил Андрей. - Синяя такая.

Мать ахнула. 

- Разбилась, Андрюшенька. - В ее глазах опять блеснули слезы. - Помнит, надо же.

- Да бог с ней. - Весело ответил Андрей.  

 Раскрыл свой рюкзак. Из кармашка вынул золотую подвеску на цепочке.       

  - Что это? - Ахнула Лидия Петровна. - Мне?

  - Тебе. А кому же.  

Андрей помог ей застегнуть замок. 

- Красиво. - Она повернулась перед зеркалом и так и сяк. - И сколько ж такая вещь стоит? 

- Не дороже денег. - Отмахнулся Андрей и достал из мешочка серёжки. - Вот это ещё примерь. 

- То же золотые? - Поинтересовался Ратибор. 

- А ты как думаешь? С драгоценными камнями. - Ответил Андрей. - Правда, я в них не разбираюсь. 

Лидия Петровна восхищенно любовалась подарками. 

- Насколько я могу судить. - Сказал отец, вынимая очки. - Это бриллианты. 

- Не может быть! - Воскликнул Ратибор, таращаясь на маленькие,  поблескивающие голубоватым светом камешки. - Настоящие?

- Ну, или очень на них похожи. 

- А это что такое? - Ратибор заметил на серьгах коричневое пятнышко. 

- Ну, что ты цепляешься. - Мать с укоризной покачала головой.

- Испачкал, наверное. - Андрей потер пальцем. - Я их без упаковки вез. Все эти коробки много места занимают. 

Он залез в рюкзак и достал ещё один пакет. Извлек из него электробритву в черном матовом корпусе.  

- Это же Panasonic 900! - Воскликнул Ратибор. - Такая штука тысяч пятьдесят стоит. А может, и больше. Я сам отцу хотел бритву на днюху подарить. Но у этой цена просто запредельная. 

Заскучавший было Антон Семенович оживился. 

- Сколько сколько? - Он с любопытством нажал на кнопку. Еле слышно заработали ножи.  

- Ну-ка попробуй. - Предложил Ратибор. - Подровняй свою бороду. 

- Успеется ещё. - Отец бережно убрал бритву в шкаф. - Ну, а младшему брату что же? Ничего не привез?

- Отчего же. - Андрей вынул коробку. - На этот раз в упаковке. 

 Ратибор с трепетом взял небольшую коробку. 

   - iPhone 15! Афигеть! 

- 256 гигов хватит? 

- Спрашиваешь. 

 Пока возились с подарками, не заметили, как в квартире появился незнакомец - стройный подтянутый молодой человек в темном костюме с портфелем. Он бегло осмотрел помещение и отступил в сторонку. Его место занял мужчина зрелого возраста в таком деловом костюме, но более дорого покроя. На лацкане красовался значок с буквой Z, волосы были коротко подстрижены и уложены лаком.   

- Извините, что помешал. - На гладко выбритом лице сияла улыбка. - Я из местной администраци. Моя фамилия Попов. Вот, пришел поприветствовать героя и пригласить на встречу с жителями нашего района. 

- Кого, меня? - Спросил Андрей.

- Разумеется. - Ответил Попов. - Ты бы рассказал, как воевал. С какими замечательными ребятами служил. Ты ведь в плену был, каких ужасов ты там насмотрелся. Может, тебе довелось “познакомиться” с ЛГБТ-инструкторами НАТО. Как они превращают нормальных ребят в пидо… - Он замялся. - Ну ты понимаешь. У нас сейчас идет борьба за семейные ценности. Запад навязывает нам сексуальную вседозволенность. Геи, педофилы, лесбианки эти только и ждут чтобы… - Попов понял, что пришел сюда не за этим и прервал свою речь. - Извини, сейчас это ни к месту. Просто не сдержался. Ненавижу всю эту грязь… - Чиновник опять улыбнулся. - В общем, про награду расскажи, как спас летчика. 

- О чем это он? - Лидия Петровна нахмурилась. - Какой ещё плен, какая награда?   

- А вы не в курсе? - Удивился Попов. - Ваш сын герой. Получил звезду из рук самого президента! Родители, вы должны гордиться таким сыном.

- Вот тебе раз, значит, не почудилось мне. - Произнес отец. - Тебя по телеку показывали. 

- По всем центральным каналам! - Подтвердил чиновник. - Ну-ка доставай медаль. Что прячешь. Такие вещи надо на самом видном месте носить. 

Андрей смущенно вынул из кармана маленький серый диск. На нём была изображена звезда с вооруженным красноармейцем. 

- “Участнику специальной военной операции” - Прочел Ратибор. 

- Это же орден Красной Звезды, только переделанный. - Сказал Антон Семенович. 

- Всё верно. - Согласился Попов. - Связь времен, так сказать. От нашей администрации тебе тоже будет награда. Завтра в… э… - Он замялся, но секретарь уже что-то шептал ему на ухо. - Завтра в 11 часов ждем тебя у танка. 

В городе был большой красивый парк. Там часто устраивали общественные мероприятия, свадьбы или просто гуляли. В центре был установлен монумент - танк Т-34. Названия парка никто толком не знал. Все говорили просто “у танка”. 

- Ну что ж. - Попов направился к выходу.- До завтра. 

- Вы уже уходите? - Остановила его мать. - Посидите с нами. Откушайте, как говориться, чем бог послал.  

- Прошу меня извинить. Дела.  

- Ой, я совсем забыла! - Мать всплеснула руками. - Хотела вас спросить. 

- Что такое?

- Сегодня в магазине видела девку, которая меняла ценники. 

- И что? 

- Как что? Как что? - Лицо Лидия Петровны затряслось от возмущения. - Ценники были не настоящие. Это были антивоенные листовки. Агитация против войны, против Путина, против России. За это судить надо. 

- Да. - Согласился Попов. - Дело серьёзное. 

- Вот и я так подумала. - Радостно возвестила мать. 

- Вы ее запомнили? 

- Чернявенькая такая. Еврейка, наверное. Я ее на телефон сфоткала. 

- Это правильно. Таких отлавливать надо. 

- Конечно! Наши мальчики там кровь проливают. А эти тут… Всыпать ей по первое число. 

- Всыпать? - Чиновник усмехнулся. - Ее судить будут. И посадят, как за госизмену. 

- Насколько?

- Лет на десять, а может, и больше.  

- Тут парня, что военкомат поджог в подмосковье где-то, - Вставил отец. - Ему 13 лет колонии дали. 

- Ну и правильно, - Сказала Лидия Петровна. - Другим неповадно будет. Что за молодежь такая. Кто ее воспитывал? Не нравится Россия, вали за границу! Нечего жизнь другим портить. 

- Попадаются среди нас такие люди. - Согласила Попов. - Промыл им мозги госдеп. Вы правильно сделали, что зафиксировали происходящее.  

- Увидеть преступление и пройти мимо я не могла. Уж извините, я так воспитана… Так что мне делать сейчас? Кому передать информацию?

- К вам завтра зайдет полицейский. Я распоряжусь. Покажите ему фото, опишите ситуацию.  

- Спасибо. - Мать облегченно вздохнула. 

- Выпей хотя бы с нами. - Антон Семенович поднес Попову рюмку. 

- Нет-нет-нет. Нельзя. Я на работе. 

Чиновник и его молчаливый помощник исчезли так же быстро, как и появились. 

- Ты видел президента? - Воскликнул Ратибор.

- Как тебя сейчас. - Ответил Андрей.

- Так значит, ты герой? Расскажи, как это было? 

- Как, как… Обычно. Лежал в госпитале после ранения. Утром кипиш. Что такое? Говорят, президент приехал. Заходит какой-то полковник. Меня взял, ещё двух парней. Мы в палате выстроились. Тут появляется министр обороны, а за ним президент. 

- Ну, какой он? Какой? - Затараторил Ратибор.      

- Андрюшенька, - Мать погладила сына по голове. - Ты в плену был? Мы по тебе скучали. 

- Плен лучше, чем смерть. - Антон Семенович налил себе рюмку и осушил одним махом. Смачно выдохнул. - Ну ничего. - Проговорил он, дождавшись, когда водка проникнет дальше по организму - Говорят, сейчас тысячи новых добровольцев записались на фронт плюс мобилизация. Ничего, дай срок, мы им покажем. 

- Ну, что вы все об этой мобилизации. - Мать недовольно нахмурилась. - Не надо никому никуда ходить, у нас солдат сейчас хватает. 

- Если б хватало, Киев был бы уже наш. Там сейчас всё НАТО против нас воюет. Скажи, Андрюха, кого ты там видел? На фронте. 

- Кого, американцев, поляков, немцев… - Ответил Андрей. - Кого там только нет. 

- Ну мы тоже не одни. - Сказала Лидия Петровна. - С нами Бог. 

- Gott mit uns. - Как будто что-то вспомнив проговорил Андрей.

- Что? 

- Ничего. - Ответил он и пошёл в ванную. Открыл кран и долго и задумчиво смотрел на воду. Левая щека нервно подергивалась. 

- Гот мит унс. - Пошутил сержант и слегка подтолкнул Андрея в спину. - Так что не дрефь. 

 Андрей поднял автомат и вышел на открытое пространство. Он чувствовал себя неуверенно. И словно в подтверждение его опасений в соседних деревьях замерцали яркие вспышки. Рядом зажужжали пули. От бетонной стены, служившей ему укрытием последние полчаса, полетели осколки. Сзади ответил наш БТР, но через несколько мгновений ракета, пролетевшая над головой Андрея, врезалась в боевую машину и она превратилась в огненный сноп. Лобанов побежал, споткнулся. 

- Что разлегся! - Крикнули ему. - Вставай!  

- Нам нужна помощь! - Андрей старался перекрыть звук выстрелов. - Вызывай артиллерию!

 Через секунду взрыв откинул Андрея в сторону, земля взлетела вверх и закрыла собой солнце. В следующий раз, когда Андрей увидел солнце он был уже другим человеком.  

- Сынок, у тебя всё в порядке? - Мать обеспокоенной постучала в дверь.  

Андрей подставил голову под холодную струю. Вытерся полотенцем, закрыл кран и вышел из ванной. 

- Что с горячей водой? 

- Уже второй месяц нет. Что-то там чинят. То появится, то опять пропадет. - Она чувствовала, что сына что-то беспокоит. - Как там с тобой обращались? 

- Где?

- В плену. Сильно мучили?

- А ты как думаешь?

Она тяжело вздохнула и несколько раз перекрестилась. 

Захмелевший отец размахивал куриной ножкой. 

- Сталина на них не хватает! 

- На кого? - Спросил Андрей. 

- Я о Гейропе. Ничего, они у нас попляшут. - Говорил он, подогретый алкоголем. - Перекроем им газ! Пусть померзнут. Отморозят свои европейские задницы. Надо их всех детимилизир… демитилизир… - Он оставил попытки выговорить слово “демилитаризировать”. - Вот Андрюха мне скажет. - Он повернулся к сыну. - Зачем они пичкают оружием Украину? Зачем затягивают конфликт? 

- Бросить на них атомную бомбу и всё. - Предложила Лидия Петровна. - Все наши ребятушки домой вернуться. Будем жить, как прежде. 

Щеки ее порозовели, взгляд затуманился. Она безмятежно улыбалась, глядя на сына. 

- Слыхали про Галкина и другую шушару? - Спросил отец. Его лицо покраснело и заблестело от пота. - Сбежали из страны. Бояться, суки. 

- Ладно, успокойся уже. - С укоризной произнесла жена. Ей когда то нравились передачи с участием Максима Галкина. 

- Бегут крысы. Бегут с тонущего корабля. 

- Так корабль тонет? - Спросил Андрей.

- Андрюша, Андрюшенька… - Лицо отца исказила гримаса, казалось, он сейчас заплачет. - Знаешь, что я тебе скажу. Можешь делать со мной что хочешь, но мне жалко. 

- Кого?

- Всех! И наших ребят и украинцев. Мы ж один народ, мать твою! Мой дед из Одессы. Но надо истребить эту фашистскую гадину! - Отец ударил кулаком по столу, посуда жалобно звякнула. - Только тогда мы снова заживем в мире и согласии. 

- Интересно, сколько ещё надо убить украинцев, чтоб они нас полюбили? - Мрачно заметил Андрей. 

- Да на кой хрен нам ихняя любовь? К стенке всех несогласных. Как в свое время Сталин сделал. 

- И не жалко тебе людей? - Непонятно было с иронией спросил Андрей или его это действительно волновало. 

- Людей жалко. - Ответил отец. - Но это не люди. Это нелюди. Мыслимое ли дело - уничтожать всё, лишь бы оно нам не досталось! 

- Ты думаешь, они идиоты бомбить собственные дома? 

Отец тяжело дышал. Он не мог понять, куда клонит его сын. 

- Ладно, давайте лучше споем. - Сказала мать и затянула - Мы так давно, мы так давно, не отдыхали, 

на-на-на.. что-то там… 

Слова вылетели у неё из головы.

Антон Семенович подхватил: 

- Нам было просто не до отдыха с тобой.

Мы пол Гейропы по пластунски пропахали. 

И вот назавтра наконец, последний бой!

Последний бой, последний бой! Он трудный самый!..

- Хватит! - Крикнул Андрей. - Ты что ли в последний бой пойдёшь? Тебя ещё самого не было, когда эту песню сочинили. Тоже мне вояка. 

Отец повел подбородком. Лицо пошло красными пятнами. 

- Эту песню написали во время Великой Отечественной войны… - Начал он, угрожающе приподнимаясь. 

- Великой войны? - Переспросил Андрей. - Миллионы людей убивали друг друга всеми доступными способами. Что в этом великого, я тебя спрашиваю? 

- Что-то я тебя не понимаю. Ты за кого? За нас или за них? 

- За нас. - Сухо ответил Андрей. - За кого же ещё. 

Он отшвырнул вилку, разбив бокал с вином. Красная жидкость расползалась пятном по белой скатерти.  

- Всё нормально. - Сказала мать. - Я уберу. 

Она быстро собрала осколки бокала и пошла за тряпкой. 

Андрей поднялся. 

- Я всё. - Сказал он. - Пойдем.  

 Андрей и Ратибор вошли в комнату поменьше, но достаточную, чтобы вместить диван, стол с компьютером и шкаф. Прямо посередине стояла черная пузатая гиря, купленная ещё Андреем. На шкафу пылились книги. В углу висела гитара, без единой струны.   

- Ты у нас поживешь, или опять снимать будешь? - Спросил Ратибор. 

- Посмотрим. - Угрюмо ответил Андрей. 

 На столе в рамке, купленной ещё в Икее, Андрей увидел свое фото. Он в кимоно, стоит улыбается, а переднего зуба нет. 

 Лобанов вспомнил тот день. Второе место на чемпионате по каратэ. До первого он так и не дотянул. “Главное - не победа, а участие” - Сказал он тогда брату. 

- Сохранил? - Андрей кивнул на фото. - Зачем она тебе? 

- Как зачем? Мой брат получил медаль.

- Это всего лишь кусок металла…  

- Расскажи, как ты воевал. - Сказал Ратибор. - Много нациков убил?

- Не хочу я об этом. 

- Ну ладно, чего ты уперся. На танке ездил? Из пулемета стрелял? 

- Всё. Закрыли тему! - Отрезал Андрей. - И убери ты это говно отсюда!

Он схватил со стола фотографию и зашвырнул о стену. Рамка разлетелась вдребезги.  

- Ты изменился. - Сказал Ратибор. 

- Похудел что ли?

- Вроде ты, а вроде нет.  

- Что ж поделать, я не на курорте отдыхал. Ладно, пойду в свою комнату. 

- Её мать себе взяла. - Виновато произнес Ратибор. - Хранит там всякую фигню. Так что, если хочешь, можешь спать у меня. 

 Андрей лег на диван, Ратибор постелил себе на полу. Потушили свет. Андрей долго лежал, никак не мог заснуть. Закурил. 

- Не спишь? - Позвал его Ратибор. 

- Нет. 

- Я тоже. Что-то вспомнилось, как мы тут с тобой раньше жили. Комната вроде крохотная, а места хватало. 

- Мелкие были, вот и хватало. 

- Резались в Sony playstation. - Ратибор улыбнулся. - Сколько ж времени мы тут с тобой угрохали? Ты меня всегда обыгрывал. Упрямый, никогда не сдавался. Ведь я единственный, кто не верил, что тебя убили. Не таков мой брат Андрюха, чтоб его завалили какие-то нацики. 

- Ты теперь значит, Ратибор? 

- Я ещё хочу волосы перекрасить, и причёску, как у Шамана сделать. 

- Это певец что ли? Что-то слышал… У тебя девушка есть? - Задал неожиданный вопрос старший брат.

- Конечно. - Ответил Ратибор. - Даже ни одна. 

- Ну надо же. Сколько я тебя помню, ты всегда боялся просто подойти, заговорить с девчонкой. А тут прям “даже ни одна”.

- Так это когда было-то… 

Андрей включил настольную лампу. 

   - Я смотрю, ты тут гирьками балуешься.   

   - Ну да. Надо держать себя в форме.   

- А институт как, учишься? 

- Да. - Ответил Ратибор. - Но… Ты только матери не говори. Хочу бросить. 

- Почему? 

- У меня другие планы. 

- А меня в них посвятишь?

Ратибор на секунду замялся, но потом решительно заявил:

- Я на СВО пойду! Нечего штаны протирать, когда наша страна бьется с укронацистами. 

Андрей нахмурился.  

- Ты же вроде против был. Говорил, что мы агрессоры, вторглись в чужую страну. Песенки сочинял антивоенные. 

- Дурак был. 

- А сейчас, значит, поумнел. 

- Поумнел. - Ответил Ратибор с вызовом. - В понедельник в военкомат пойду. 

   - Ну-ка, давай проверим, готов ли ты родину защищать. Возьми-ка свою гирю. 

 Ратибор играючи подхватил десяти килограммовый спортивный снаряд. 

- А теперь держи ее прямо над моей головой. - Сказал Андрей 

- Прямо над головой?

- Давай-давай.  

 Ратибор сделал, как просил брат. Гиря повисла ровно над лицом старшего брата. 

- Держи крепко. Если опустишь, проломишь мне башку. Вот досчитаю до ста, значит, ты готов, а если нет… 

- Считай! - Азартно заявил Ратибор. 

 Андрей вынул сигарету из пачки, неторопливо закурил, пустив в потолок облако дыма. 

- Ну! - Нетерпеливо сказал Ратибор. 

- Сейчас нагну… - Грубо парировал Андрей. - Ты мне сначала про своих девчонок расскажи. Сколько их у тебя? 

Гиря покачнулась. 

- Держать! 

 Лицо Ратибора задрожало от напряжения. 

- Несколько. - Ответил Ратибор, покрываясь потом. - Начинай уже считать. 

- Сейчас, сейчас… И как их звать? Только правду говори. Нехорошо врать старшему брату.  

Ратибор замялся. Гиря опустилась ниже. 

- Не-не-не. - Андрей покачал головой. - Держим ровно. 

Ратибор из последних сил принял прежнее положение. 

- Да нет у меня никого! - Заявил он. 

Андрей усмехнулся. 

- Раз…

 Но до цифры два Андрею так и не удалось дойти. Гиря выскользнула из руки и полетела вниз. Ратибор вскрикнул, но Андрей легко поймал ее и поставил на пол. 

- Слабак. - Андрей вскочил на ноги. Хлопнул по плечу младшего брата. - Таких нам в армии не надо. 

Ратибор устало вытер лоб. 

- Причем здесь эти глупые проверки? - Обиделся Ратибор. - Я же серьезно. Раньше мне всё это казалось каким-то далеким. Как будто все происходит в выдуманном фантастическом мире. Ты ушел, и это стало реальностью. А когда сообщили, что ты пропал безвести или даже погиб, у меня словно глаза открылись. Ведь ты погиб, защищая меня. Если бы не ты… если бы не такие, как ты, нас бы уже давно захватили. Ведь ты только посмотри, как расползлась эта зараза по всему миру. Правильно Попов говорит, экстремисты, нацисты, ЛГБТ… Посмотри, сколько этого дерьма в западных фильмах. И они хотят, чтобы и у нас также было. В общем, я просто обязан туда пойти. Мне дадут оружие, и тогда…   

- Что тогда? Пойдешь убивать? 

- Если надо… 

- Ладно. - Сказал Андрей. - Давай спать, младший брат. 

 Андрей долго лежал, наблюдая, как из его тела вытекала кровь. Она смешивалась с коричневой жижой на дне воронки. Он пытался подняться, но не мог. Когда солнце село, он услышал голоса. 

- Я здесь! - Позвал Андрей. - Эй, кто-нибудь!  

 Над краем воронки появилась чья-то голова в зеленой каске.

- Ты ранен? 

- Да. 

- Ещё один… Ладно, жди, за тобой придут. 

 Как только голова скрылась, Лобанов услышал стон. Напротив него в той же воронке лежал украинский боец. Нижняя часть его тела была залита кровью. Первым желанием Лобанова было достать оружие, но как только он пошевелился, боль пронзила все его тело, и он потерял сознание. 

 Утром Ратибор первым делом кинул взгляд на диван. Пастель была пуста. Он забеспокоился. С балкона донеслось:

- Проснулся? - Андрей сидел на табуретке, рядом пепельница с кучей окурков. - Крепко спишь, из пушки не разбудишь. 

- А ты что же? Так и не ложился? 

Андрей вздохнул.  

- Да что-то не спалось. Ладно. - Он затушил очередной окурок и поднялся. - Пора мне. 

- Ты сейчас куда? 

- По делам.

- Я с тобой. - Решительно заявил младший брат. 

- Не надо. Сам справлюсь. Надо в несколько мест заехать.  

- У меня машина, я у отца взял. А тебе придется на общественном транспорте мотаться.

Против таких доводов не попрешь. Подумав, Андрей согласился. 

С кухни донеслись мамины причитания. Братья разом выбежали из комнаты. 

- Что случилось? 

- Фотки пропали. - Сказал отец, зевая. - Так что там насчёт завтрака? 

- Какие ещё фотки? - Не понял Ратибор. 

- Те, что она сделала в Ашане. - Объяснил Антон Семенович.

- Не в Ашане - Расстроенным голосом поправила его жена. - А в Перекрестке.

- Ну, в Перекрестке. - Отец закатил глаза, показывая, как его уже достали эти крики. - Фотки с этой, как ее… с преступницей, что ценники меняла. 

- Это ты их удалил? - Набросилась на него жена.

- Да на кой ляд они мне нужны? Сама небось случайно что-нибудь нажала. Вспомни, как ты стерла все наши фотки с отпуска. Поди теперь докажи, что мы в Праге отдыхали. 

- Что я теперь полиции покажу? - Лидия Петровна чуть не плакала, так ей было обидно.   

- Опиши на словах. - Отец раздраженно открыл холодильник. - Мы будем сегодня завтракать или нет?   

 Белая Лада выехала на Ленинский проспект. Ратибор вел быстро, стараясь произвести впечатление на брата. 

- Не гони. - Андрей задумчиво глядел в окно. - Словно и нет ничего. 

 Мимо проплывали целые и невредимые дома, люди сидели в кафе, беззаботно гуляли, катались на самокатах… 

- Ты о чем?  

Андрей не ответил. Машина остановилась у старого кирпичного здания. 

- Я с тобой пойду. - Сказал Ратибор. 

- Не надо. Посиди в машине. 

 Ратибор обиженно поджал губы. Андрей задержался на тротуаре. Захотелось посмотреть на место, где раньше работал. Ничего не изменилось с тех пор, когда он был здесь последний раз. Всё так же ехали машины, шли пешеходы, каждый по своим делам. Где-то там далеко выстрелы, взрывы, смерть. А тут мир да покой. 

 Но покой неожиданно был нарушен ревом мотора. На тротуар вывалился джип. Люди недовольно уступали ему дорогу. Водитель сигналил, поторапливая толпу. Вот он подъехал к Андрею. Но тот, казалось, этого не заметил. Лобанов остановился и полез за сигаретами. Пронзительный и долгий сигнал прорезал улицу. Люди стали оборачиваться на Андрея. Он между тем, спокойно прикурил. В джипе опустилось стекло. Высунулось круглое белое лицо с маленькими острыми глазками. 

- Слышь ты, мутень! - Крикнул водитель. - Дай проехать. 

Андрей ничего не ответил. Он не двигался с места. 

- Отойдите в сторонку. - Сказала какая-то женщина. - Видите, сумасшедший. 

- Ну что встал, нищеброд! - Открылась дверь. Атлетического телосложения мужчина примерно лет тридцати пяти вылез из машины и бейсбольную биту с собой прихватил. - Проблем захотелось? Сейчас получишь. - Он подошел вплотную к Андрею. 

 Ратибор, видя эту сцену, подумал, что через секунду брат получит по голове этой дубиной. 

 Пару секунд Андрей и разъяренный водитель пристально смотрели друг на друга. Потом произошла странная вещь, верзила сначало попятился, потом быстро запрыгнул обратно в свой джип и аккуратно съехал на проезжую часть. Уже там дал полный газ и затерялся среди потока машин. 

 Андрей подошел к подъезду, двери которого украшала металлическая табличка с названием фирмы. Стеклянные двери дружелюбно разъехались. Лобанов зашел в просторный холл и обратился к охраннику:

- Здорово, брат. Мне пройти надо, хочу другу сюрприз сделать. Пропустишь? 

Охранник сухо, но вежливо ответил. 

- Заказывайте пропуск. Или позвоните, вам вынесут. Номера указаны на стенде. - На стене висел телефон. 

- Да ты не понял. Новенький что ли? Не узнаешь меня?

- Нет. 

- Я гендиректор и совладелец фирмы Артекс. 

- Ага. Я то же. 

- Да нет, я серьёзно. 

- Гражданин, нет проблем. Вы можете быть, хоть президентом России. Хотя, это вряд ли - он у нас один и другого нам не надо. Звоните, заказывайте пропуск и я…

- Ну подумай сам, какой же это будет сюрприз, если я ему позвоню? Понимаю, ты при исполнении. Но так, по братски… ты же видишь, откуда я приехал. 

Охранник казалось, только сейчас обратил внимание, что Андрей в военной форме. Он кивнул и сказал:

- Нужен пропуск.  

- Слушай. - Андрея начал терять терпение. - Пока по-хорошему тебя прошу, дай с другом повидаться. Сорокин Колька. Знаешь?

- Николай Александрович?  

- Во-во, Николай Александрович. Ну так что?

- Заказывайте пропуск, я вас впущу. 

- Вот болван. - Не выдержал Андрей. - Тебя кто сюда поставил? 

- Всё, гражданин, не мешайте работать. 

Сзади в спину Андрея уже тыкался курьер с коробками пиццы. 

- Я в Феникс.

Щелкнул замок, и турникет крутанулся, пропуская парнишку. 

- То есть, его ты пропустил без проблем? - Спросил Андрей. 

Охранник демонстративно отвернулся. 

- На меня смотреть! - Скомандовал Андрей.  

В холле появился ещё один охранник. Высокий крепкий парень. 

- Проблемы? - Спросил он, лениво откусывая гамбургер. 

- Никаких. - Ответил его напарник. - Тип какой-то права качает. 

- Ну так вышвырни его отсюда. 

- Что? - Возмутился Андрей. - Что ты сказал? Пока ты здесь морду свою отращивал, я родину в окопах защищал!

- Я тебя об этом не просил. 

- Ну все, ты меня достал! А ну выходи. Давай, поговорим, как нормальные мужики. 

Охранники достали электрошокеры. 

- Вали его.

- Оу-оу-оу - Из боковой двери вышел молодой мужчина в деловом костюме цвета мокрый асфальт. - Не надо никого валить. 

- Как скажите, Николай Александрович. - Равнодушно ответил охранник. 

- Андрюха, ты что ли? - Сорокин пораженно застыл на месте. - А мне говорили, ты помер или без вести пропал.

Андрей все еще тяжело дыша, перевел взгляд на старого друга. 

- Хотел сюрприз тебе сделать. Да, как видишь, не получилось.

- Отчего же. Очень даже… 

Друзья пожали друг другу руки. 

   - Ого, вот это хватка! - Сорокин скривился. - Вижу, ты при наградах. Подвиг какой-то совершил? 

   - Да, - Андрей небрежно отмахнулся. - Было дело. Ну так что, мне заказывать пропуск или так пройти можно? - Спросил Лобанов, глядя на охранников.

Колька обнял товарища за плечи. 

- Я сейчас уезжаю. Пойдем, ты меня проводишь. 

- Фу, ну и жара. - Колька потянул ворот рубашки, как только они оказались на улице.

- А ты что при параде? - Андрей пренебрежительно усмехнулся. - Жениться собрался? 

- Ты про костюм что ли? Да это теперь моя рабочая одежда. Растем потихоньку. А ты кстати, намного модней меня оделся. Да-да! Не делай такие глаза. Скоро вся страна будет в военной форме ходить. Наступают другие времена.   

Навстречу шли две молоденькие симпатичные девушки. 

- Извините, - Сказала одна из них. - Можно вас вас на секундочку? 

- Конечно. - Андрей довольно кивнул. Ему было приятно внимание и он не пытался это скрыть. 

Девушка протянула ему телефон и вернулась к подруге.

- Сфотографируйте нас, пожалуйста. 

 Они приняли жеманные позы и улыбнулись. Андрей почему-то решил, что сфотографироваться хотят именно с ним и обиженно протянул телефон Николаю. 

- На, помоги мокрощелкам. 

Девушки вспыхнули от обиды, забрали свой телефон и удалились. 

 Сорокин открыл водительскую дверь Ауди серебряного цвета.  

- Садись, у меня есть пара минут.

Лобанов скользнул за руль. 

- И сколько такая игрушка стоит? - Поинтересовался Андрей, с наслаждением откидываясь в кожаном кресле.  

- Да. - Ответил Колька, подражая другу. - Было дело, купил. Заводи. 

- Давай ключ. 

Колька нажал на кнопку, двигатель тихо заурчал. В салоне заиграла легкая музыка, включился кондиционер. 

- Сейчас, конечно, не так, как раньше, с запчастями труднее стало, и цены вверх поползли. Но ничего, справимся.

- Мда… - Андрей невольно залюбовался приборной панелью. - Как поживает наш бизнес? 

- Да, нормально. Мы скоро отсюда съезжаем. В центр перебираемся. 

- Ого!  

- Да. Дела идут помаленьку…

- Что ж, приятно слышать. А меня обратно пустишь? 

Сорокин дружелюбно осклабился, обнажив ряд ровных белых зубов. 

- А почему ты не писал, не звонил, если был жив?

- Обстановка не позволяла.

- В смысле, пули рядом свистели?

Андрей с трудом проговорил. 

- Я был в плену.

- Да, я смотрел передачу. 

- Смотрел, а чего тогда удивился, что я живой?

- Да, я и сейчас удивлен. Будто с призраком разговариваю. 

- Могу врезать тебе… для достоверности. 

- Нет-нет, спасибо. - Засмеялся старый друг. - Вот сейчас уже всё, верю! 

- Ну, так что? 

- Прости. - Спохватился Сорокин. - Не хотел тебя обидеть. Разумеется, ты можешь участвовать в моём… в нашем бизнесе. Надо только утрясти кое какие вопросы. 

- Какие?

- Неважно. Это мои проблемы. Всё решим, но не сейчас. Давай так. Сегодня вечером приходи в клуб “Патриот”. Ну ты знаешь, он раньше “Дольче Вита” назывался. Там всё и обсудим. Лады?

Андрей задумчиво поглаживал руль. 

- Какой же я дурак! - Колька шлепнул себя по лбу. - Тебе ж деньги нужны! Вот я тормоз… - Он открыл бардачок, вынул пару увесистых пачек. - Держи. Это тебе так, на первое время, чтоб осмотреться. Извини, что сразу не допер. Башка совсем другим забита. 

Лобанов деньги брать не стал. 

- До вечера. - Бросил он и вылез на душную пыльную улицу. 

Быстрая тень пробежала по асфальту, из-за угла дома вылетел дрон. За ним бежали мальчишки, вырывая друг у друга пульт управления.  

…Дрон завис над воронкой. Лобанов наблюдал за ним из-под сомкнутых век. Под аппаратом висела бомба. Маленькая, но смертоносная. Сейчас дрон завис над самой воронкой. Андрея мучила нестерпимая боль, но он старался не шевелиться. Казалось, камера смотрит прямо на него. Это было невыносимо…

- Ну что, куда едем? - Спросил Ратибор, заводя двигатель. 

- Давай, загружай в свой навигатор улицу Ленина.  

- К Настюхе, что ли? Так я и так дорогу помню. 

Андрей легонько стукнул брата. 

- Не к Настюхе, а к Насте. - Поправил он.

Но в этот момент новый телефон Ратибора проиграл красивую мелодию. 

- Какой-то неопознанный номер. Не буду отвечать. Сейчас мошенников море. 

Он скинул звонок. Но через секунду пришло голосовое сообщение. “Не бросай трубку. Это Попов. Передай брату, что его ждут на встрече, как условились. Народ уже давно собрался. Где его черти носят?”. 

- Ничего себе - Удивился Ратибор. - Какая осведомленность. Не помню, чтобы я давал ему свой номер телефона.  

Андрей взял аппарат и нажал обратный звонок.

- Тут такое дело… - Начал он. - Короче, я не приду. Извини. 

- Почему? - Послышалось в отчет. 

- Нет времени. - Уклончиво ответил Андрей.

- Так не пойдет, Лобанов. Я уже договорился. Ты меня подводишь. 

- На кой черт я вам сдался? Других что ли нет?

- Из нашего города только тебе президент награду вручал. Ты у нас теперь гвоздь программы. 

- Понятно, но, может, позже. Мне надо сперва кое что важное сделать… 

- К бабе собрался? 

- Не твое дело.   

Лобанов отключился. Телефон зазвонил снова, но Андрей скинул звонок. 

- Ты чего? - Спросил Ратибор.

- Ничего. Поехали. 

 Настя жила на набережной. В старом доме, построенном ещё лет сто назад. А может, и ещё раньше. Квартира находилась на последнем этаже. Андрей лифтом пользоваться не стал, взлетел туда за считанные секунды, перескакивая через несколько ступенек.   

Первое, что увидела Настя, заглянув в глазок были розы. 

- Кто там? - Она открыла дверь. - Андрей? - Красивые зеленые глаза раскрылись от удивления. - Ты жив? А почему не писал, не звонил?

- Прости, не мог. - Ответил Андрей. - Впустишь? 

- У меня полный бардак. - Настя смущенно поправила тонкий ситцевый  халатик, выгодно подчеркивающий ее стройное тело. - Ну хорошо, проходи. 

“Ну хорошо, проходи”? Не такого приёма ждал Андрей. 

- Это тебе. - Андрей вручил букет.  

- Ого, такой огромный.  

- От таких слов у меня аж… 

Андрей чуть было не сорвался на пошлость, но вовремя остановился.   

- Спасибо, конечно, только это ни к чему. - Она небрежно бросила цветы у зеркала в прихожей. - Потом заберешь. Я тороплюсь… - Сказала она, удаляясь на кухню. - Кофе хочешь?

- Не откажусь. 

- Я очень рада, что ты живой. - Прозвучало так, словно она обнаружила, что фильм, который она не досмотрела, не удалили до конца, его ещё можно достать из “корзины”. - Как там на улице, жарко? 

- Настя… - Андрей все никак не мог поймать ее взгляд. 

- Что?   

- Ты… прекрасно выглядишь. - Сказал он первое, что пришло ему в голову. 

- Да. Ты тоже. Ну как там?  

- Где? 

- Ну на этой СВО… Блин! - Она метнулась в другую комнату. - Ты рассказывай! - Крикнула она.  

- Да, что рассказывать… Воюем… 

- Куда я его дела? - Она юркнула в ванную. 

- Ты что-то потеряла? 

- Телефон! Будь он неладен… - Она вернулась на кухню. - Хочешь кофе?

- Ты уже спрашивала. 

- Да? Прости, я с утра плохо соображаю. 

 Налила воды, включила чайник. Андрей смотрел на ее руки, глаза, непослушную рыжую челку, цепляющуюся за ресницы. Все было свое родное, знакомое и в тоже время ужасно далекое, бесповоротно потерянное.  

- Как живешь? - Спросил он.

- Ты знаешь, неплохо. Всё вроде в порядке. - Настя смотрела на Андрея, не так как раньше. Взгляд был пустой равнодушный, словно перед ней стоит водопроводчик, пришедший починить раковину. 

- Работаешь всё там же? 

- Нет. - Она достала чашку. - Сахар на столе. - Сказала она.

- Я пью несладкий. 

- Да, верно. Я и забыла. Я уволилась, теперь работаю дома… Ну так как там на СВО? Всех нацистов перебили? Ты извини. - Она вдруг остановилась. - Может, тебе нельзя рассказывать. Военная тайна и все такое…

Андрей поймал ее руку.  

- Ты меня ещё любишь? 

- Люблю? - Лоб Насти прорезала вертикальная складка. - - Причем здесь это? У меня уже давно своя жизнь. Свои проблемы.

- Когда-то они у нас были общие. 

- Никогда такого не было. - Призналась Настя. - Мои проблемы тебя мало волновали. Были проблемы в твоем бизнесе, у твоего брата, в твоей жизни. Но в нашей ты их не замечал. 

- Сколько месяцев мы встречались? Мы были почти семьей. 

- Вот именно, почти. Ладно, пей свой кофе. Мне надо собираться. Меня ждут. 

Она скрылась в спальне. 

- Ну, Настя! Бога ради! 

 Андрея охватило отчаяние, он бросился за ней. Девушка была в одних лишь трусиках. Она стыдливо спряталась за дверцей шкафа. 

- Это ты меня стесняешься? Перестань, я и не такое у тебя видел. 

- Отвернись. 

- И не подумаю.  

- Впрочем, мне все равно. 

Настя вышла из своего укрытия. Без всякого смущения стала одеваться. Натянула джинсы, кофточку.  

- Ты хотела замуж? Но чтобы это изменило? - Горячо воскликнул Андрей. - Если любишь человека, это и так видно. А если разлюбил, никакая бумажка его не удержит. 

- Наверное. - Настя равнодушно пожала плечами. - Только сейчас это уже неважно. 

- У тебя кто-то есть? 

- Это тебя не касается. 

 Андрей ринулся к полкам, стал раскидывать вещи. 

- Что ты делаешь? - Возмутилась Настя.

- Ищу его шмотки. 

- Перестань! Нет у меня никого. А если бы даже и был, какое ты имеешь право меня упрекать? Я тебя честно ждала, пока… 

Она замолчала. 

- Пока что? 

- Ничего - Сухо ответила Настя. - Мне пора. Меня ждут. 

- Значит, уже нашла себе мужика?

Звонкая пощечина обожгла его щеку. 

- Убирайся. - Потребовала Настя. 

Заиграл Настин телефон. Лобанов успел прочитать сообщение, мелькнувшее на экране. Какой-то Максим писал: “Опаздаю минут на 15. Ок?” 

- А, так его зовут Максим! - Взревел Андрей. 

- Максим - это моя подруга. - Ответила Настя. - Приехала из Питера. Остановилась у меня. Она художница - фрилансер.

 Только сейчас Лобанов заметил, что все стены в квартире увешаны картинами. 

Андрей упал перед ней на колени.  

- Извини. - Горячо заговорил он. - Прости меня. Настя, милая, только там я понял, как люблю тебя. Среди всего этого дерьма - бомбежки, стрельба, кровь и смерть. Твоя любовь - это единственное, что не позволяло мне сойти с ума. Ты даже не представляешь, что я пережил. 

- Ты прав. - Сказала Настя. - Я не представляю, что там творится. - Она погладила его по волосам. - Я тебя прощаю. А сейчас уходи…  

 Ратибор любил бродить по городу, представлять, как тут раньше жили люди. Рассматривал дома, читал названия улиц, а потом выискивал их в Википедии. Особенно ему нравилась набережная. Вот и сейчас, расставшись с Андреем, решил немного пройтись. 

 Погода стояла теплая. Даже слишком. Парило, как обычно бывает перед грозой. Вдоль каменных перил гуляли люди. Внимание Ратибора привлекла симпатичная девушка примерно его возраста. У нее на плече висел рюкзак из грубой холщовой ткани. Она была одета в джинсы и футболку со знаком пацифик. Короткие волосы цвета смолы, загорелая чистая кожа, тонкие кисти рук. Молодой человек невольно залюбовался ее стройным телом. Вокруг было много привлекательных девушек, но ему почему-то хотелось смотреть только на неё. 

 Брюнетка вынула из рюкзака скрученный лист бумаги, но не совладав с порывом ветра, выпустила его. Непослушная бумага тут же устремилась ввысь, рискуя очутиться в реке. Ратибор сделал отчаянный прыжок и поймал лист уже над самыми перилами.  

- Вот. - Ратибор отдал его девушке. При это случайно коснулся ее пальцев, и его словно током ударило. 

- Спасибо. - Ответила девушка. 

Она сделала паузу, ожидая, что Ратибор скажет что-то ещё, но он повернулся и пошел прочь, проклиная себя за трусость. 

 Между тем, девушка подняла свой лист над головой. 

- Нет войне! - Крикнула она. - Нет войне!

Молодые люди, стоявшие рядом, тут же подхватили ее клич.

- Нет войне! Нет войне! - Скандировали они. 

Те же слова (только по-английски) были написаны на плакате, что держала девушка. Ратибор, сам того не желая, оказался в центре антивоенной демонстрации. Нужно было уходить. Но он почему-то медлил. Пока он стоял в нерешительности, откуда-то взялись полицейские. Невысокий лейтенант с азиатскими чертами лица подошел к девушке.

   - Убери плакат. Ты нарушаешь правила проведения массовых мероприятий.

- Не уберу. Я за мир и не хочу, чтобы убивали людей. Вы тоже человек и должны меня понять. 

Полицейский выхватил плакат, разорвал его на части. Затем резко дернул за рюкзак, ткань треснула, на асфальт посыпались маленькие кусочки бумаги.  

 Ратибор поднял несколько. Рядом с цифрами было написано “Российские солдаты не мясо - верните их домой”. На следующем “Мой прадед сражался с Гитлером не для того, чтобы Россия стала фашистским государством и напала на Украину”. Третий начинался со слов “Остановите войну…”

 Подбежал второй полицейский, и не разобравшись в чем дело, ударил девушку дубинкой в живот. Она охнула и сложилась пополам.

- Взять. - Приказал лейтенант.

 Второй полицейский железными пальцами стиснул ее руку и поволок в автозак. 

- Позор! Позор! Позор! - Скандировала толпа. Многие достали телефоны и снимали на камеру. 

- Зачем вы так? - Запротестовал Ратибор. - Она же не сопротивляется. 

Лейтенант полиции подошел к Ратибору. 

- Это ты сказал?

- Я всего лишь… - Попытался объяснить Ратибор, но тут же дубинка своим тупым концом врезалась ему под ребра. 

- Ещё один. - Сказал лейтенант полиции и заломил руку юноши за спину. Ратибор почувствовал дикую боль в суставе. Его потащили головой вниз. Он видел только ноги прохожих.

 Толпа снимала уже его, всё так же продолжая повторять:

- Позор! Позор! Позор!

 Потом случилось что-то. Юноша не мог понять, что именно, но хватка ослабла. Удар, шум. Лейтенант упал, уткнувшись носом в газон. Над ним стоял Андрей. 

Толпа в изумлении молчала. 

- Нам пора. - Сказал старший брат. 

- Подожди. - Ратибор потер онемевшую руку. - Тут ещё одному человеку надо помо…

 Но договорить он не успел. К ним вернулись два полицейских, что увели девушку. Один тут же обрушил свою дубинку на голову Андрея. Но тот качнулся в сторону, и удар прошёл мимо. Андрей произвёл прием. Послышался неприятный хруст. Рука полицейского вывернулась неестественным образом, а дубинка оказалась уже у Андрея. Второго нападавшего Андрей встретил ударом в пах. Страж порядка осел, схватившись за ушибленное место. Андрей подцепил дубинкой его ногу и полицейский рухнул на землю. Шлем соскочил с головы и откатился в сторону. Андрей наступил ему на горло.  

- Ты что, сука! - Прорычал Андрей. - Ты на кого руку поднял, мразь?  

 Полицейский схватил Лобанова, но тот вывернулся и сам поймал его за пальцы, крутанул хорошенько, полицейский закричал. Андрей добавил ему по ребрам.

- Ладно, всё, уходим. 

 Но уйти им не дали. 

 Солнце село, полная круглая луна выкатилась на середину неба и повисла прямо над головой Андрея, окрасив предметы серебряным светом. Что там писал Толстой про князя Болконского? Когда его ранили, он лежал и смотрел в высокое синее небо… Какая чушь! Какая на хер чушь! Причем здесь это небо? Кому оно вообще далось, когда ты понимаешь, что жить тебе осталось с гулькин нос. 

- Лёша. - Кто-то позвал совсем рядом. - Ты живой? Это Богдан, не стреляй. 

 В воронку спрыгнул боец в каске, обмотанной синим скотчем. Лицо закрывала балаклава. На куртке желто синий шеврон. Андрей замер, боясь пошевелиться, хотя все тело била мелкая дрожь. 

 Украинец стянул с себя маску. 

- Лёшка, друг - Он потряс раненого товарища. - Это я. Ты как? Сейчас мы тебя вытащим отсюда. 

Тело, которое раньше было его другом, не выказывало ни малейших признаков жизни.  

- А… - Не выдержал Лобанов. 

 Украинец моментально вскинул автомат, щелкнул затвор. 

- Пожалуйста. - Попросил Лобанов. - Не стреляй. 

- Ты кто? 

- Я…

- А ну скажи паляниця. 

 Андрей знал, что украинцы часто таким способом распознают русских. Сколько он не пытался, так и не научился правильно произносить это слово. 

- Па… - Начал было Андрей. 

- Шо ты там пыжишься? Даже если правильно скажешь, всё одно тебе пиздец. 

 В автозаке было душно и пахло какой-то гадостью. На плотно закрытых окнах висели решетки. Андрей и Ратибор сидели в наручниках. Кроме них внутри никого не было. 

- Как ты меня нашел? - Спросил Ратибор. 

- Да, уж нашёл, любитель древней старины.

- Я думал, ты пошел к своей девушке. 

- Я тоже так думал. 

- В смысле?

- Я, как дурак, купил ей кольцо, букет из сто одной розы. Думал, приду такой, скажу - выходи за меня. 

- Что, прям так сразу? 

- А чего тянуть? Я уже в окопах для себя все решил. Мне нужна только Настя. Не могу без неё. 

- А она что?

Андрей отвернулся к окну.  

- Эх закурить бы. - Сказал он. 

Со скрипом открылась дверь и вошел лейтенант. 

- Представляться не буду. - Сказал он. - Велика честь. Ты очень крупно попал, парень. Тебе конец! Ты труп. - Полицейский нервно сжимал кулаки, похоже боролся с собой, ему очень хотелось врезать тому, кто раскидал его подчинённых, как котят. Да и ему самому сильно досталось. - Сядешь лет на двадцать. А ты - Он раскрыл паспорт Ратибора. - Подожди, ты тоже Лобанов? Брат что ли? Вот так улов. Семья террористов!

- Он здесь ни причем. - Сказал Андрей. - Наоборот, он…

- Молчать! 

- Это герой СВО! - Запротестовал Ратибор. - Вы не имеете права! 

- СВО… Какое на хер СВО? Форму нацепил. Думаешь улизнуть от правосудия?  

В дверь автозака кто-то требовательно постучал.

- Ну что там ещё? - Лейтенант недовольно выглянул наружу. 

Перед ним стоял Попов. 

- Поговорим? - И не дожидаясь ответа, отошел в сторону. 

О чем они говорили братья не слышали. Лишь когда лейтенант воскликнул “Он же моих людей искалечил!”, Андрей сказал:

- Всё, расслабься. Нас выпускают. 

 Ратибор так не думал. Мыслимое ли дело - избить полицейских, да за меньшие провинности людей сажали на годы! Что скажет отец, а мать?.. Голова шла кругом от этих мыслей. 

 В салон вошел лейтенант. Не говоря ни слова снял с обоих наручники, сухо извинился и вывел братьев на свежий воздух. Ратибор недовольно выругался и добавил.    

- Набрали черномазых. Россия для русских! 

- Для русских? - Андрей усмехнулся. - Твоя бабка татарка, дед с Украины. А ты значит, чистокровный русский? Скажи мне, только честно. Какого хера ты имя сменил? Игрушки для тебя это? 

- Ты о чем? 

- Там люди гибнут, а ты тут ху@ёй занимаешься. Имя ему, видите ли, не понравилось.

Ратибор покраснел. По щекам потекли слёзы. Андрей достал сигареты. 

К ним подошёл Попов: 

- Слезы радости? 

Ратибор отвернулся. 

- Где моя сумка, брат? - Спросил Лобанов.

- Какая? 

- Какая, какая… - Раздраженно ответил Андрей. - Которую я с собой брал.

- В багажнике. 

- Иди в машину, подожди меня там. 

Ратибор скрылся в толпе. 

- Если ещё раз попадешься, вытаскивать не буду. - Пообещал Попов. - А сейчас быстро, тебя люди ждут.  

- Спасибо, конечно, но у меня другие планы.  

Попов вздохнул и сказал. 

- Хорошо. Извини, я слегка погорячился. Понимаю, ты многое пережил и девушку свою давно не видел. Как там ее зовут, Настя? Да-да. - Сказал ему Попов. - Я навел справки. Работа такая. Кстати о работе. Скоро у нас пройдут выборы в местные органы управления. Я собираюсь баллотироваться на пост губернатора. Мне бы пригодилась твоя поддержка. Ну, как героя спецоперации.  

- И что мне надо делать?

- Это мы потом обсудим. - Ответил Попов. - Мне сейчас пока важно твое согласие. Разумеется, - Добавил он. - Все “неудобства” будут оплачены…  

- Спасибо, я подумаю.  

  Попов пристально посмотрел на Лобанова.

- Ладно. - Сказал он с неожиданной легкостью. - Не хочешь, не надо. Большой уже у тебя брат. - Сказал он неожиданно меняя тему. - Спортом занимается?   

Андрей насторожился. 

- А что?

- Как что? На СВО такие спортсмены нужны. 

- К чему ты клонишь? 

- Сам должен догадаться. Ты парень умный. Раньше бизнесом занимался. 

- Ты этого не сделаешь. - Жестко сказал Лобанов. 

- Сделаю, сделаю, ещё как сделаю. Твой брат уже завтра вечером будет срать в окопе. 

 Андрей почувствовал, как щека опять начала дергаться. 

 В парке собрался народ. Над головами виднелись таблички с фотографиями героев СВО. Из мощных колонок лилась военная патриотическая музыка. Среди людей виднелись люди в камуфляже. Они предоставляли различное оружие для всеобщего обозрения. Десятилетний мальчик направил боевой пистолет на своего друга. 

- Пьюх, пьюх. - Попробовал он сымитировать выстрел. 

Трое парней работали с телекамерами. К Андрею подошла розовощекая ведущая. Из-под короткого платья торчали толстые ноги.  

- Вы ветеран СВО? 

 Андрей кивнул. 

   - Сейчас будет ваш выход. Встреча с девочкой Катей из ДНР, то есть ЛНР… Катя - дочь полка. Скажите, как она вас ждала, надеялась… 

   -  Подождите, - Всполошился Андрей. - Какая еще девочка? 

Ведущая поводила пальцем по экрану планшета, прочитала:

- Шестилетняя девочка Катя восемь лет пряталась в подвале от укронацистских снарядов. Она прибежала к русским саперам, когда они разминировали ее поселок. Вы взяли шефство над ней. Стали прикармливать, то есть навещать. Скучали по ней и так далее… Сейчас принесут подарки - ноутбук, смартфон, портфель, канцелярия… Дадите ей. Вон, кстати, и она с мамой. 

 Около сцены стояла девочка в желтом платьице. Рядом дородная женщина в леопардовой кофте. Мама, стараясь не привлекать лишнего внимания, что-то настойчиво объясняла дочке. Та слушала, недовольно надув щеки. Потом мотнула головой, и они скрылись в кустах. Через минуту вернулись. На Кате были уже короткие штанишки и футболка с надписью “Русские не сдаются”.

- Вы меня с кем-то перепутали. - Сказал Андрей. - Я Лобанов.   

 Ведущая недовольно сдвинула брови, что-то поискала в планшете. 

- Ах да, вижу, “Лобанов - подвиг “Спасение летчика”. Затем Попов и вручение награды”. - Женщина быстро удалила какие-то записи. - Ок, все это будет, но потом. Сначала девочка. Выходишь, берешь ее на руки. Знаешь памятник “Воин освободитель”? Русский солдат - в одной руке меч, в другой девочка. 

- Мне и меч дадут?

- Нет. Попозируешь немного перед камерами. 

   - А зачем ноутбук шестилетней девочке? - Засомневался Андрей. - Может, лучше куклу? 

   -  Всё уже согласованно. - Ответила ведущая с оттенком нарастающего раздражения. - После скажи пару слов о своем подвиге, как летчиков спас…

   - Я спас только одного летчика.

   - Потом выйдет Попов, вручит тебе награду. Маску будешь надевать?

- Какую ещё маску? - Удивился Андрей.

- Ну многие военные снимаются в масках. 

- Героев надо знать в лицо. - Ответил Андрей. 

Музыка стихла. На сцену вышла ведущая.  

- Западные кураторы пичкают Украину оружием! Но не понимают главного, что делают только хуже. Сколько бы они не давали танков и пулеметов, им не победить. А знаете почему? Потому что на каждый их патрон и снаряд мы ответим нашим героем. Русь-матушка даст их нам столько сколько потребуется. Правильно я говорю? - В ответ раздались редкие аплодисменты. Кто-то крикнул “Правильно!”. 

К Андрею подошел Попов.

- Здесь телевидение из Москвы. - Он заметно волновался. - Так что, постарайся соответствовать. 

- А я что, не соответствую? 

- Это я так, на всякий случай. Потом съездим с тобой ещё в пару мест. 

- Зачем? 

- Общение с электоратом.   

- Посмотрим. - Проговорил Андрей, не впечатленный данной перспективой.  

 Ведущая тянула время, пытаясь завести толпу песней “Я русский!” 

- Ладно, тебе пора. - Сказал Попов. - Люди ждут. Не забудь сказать про ЛГБТ инструкторов НАТО. 

- Я их там не видел.  

- Неважно. - Сказала Попов. - Главное, обрисовать цели военной операции. 

- Делимиритализация и не дать НАТО приблизиться к нашим границам? 

- И это тоже. Но на первое место сейчас входит борьба за семейные ценности. И ещё… - Он сделал выразительную паузу. - Скажи, что был знаком со мной раньше. Что мол, я рвался добровольцем на фронт, но ты меня отговорил - здесь, мол, тоже полно работы. И здесь я нужнее. Лады?

 Андрей поднялся на сцену. С другой стороны вывели девочку. Она тут же бросилась к Андрею, словно они были давно знакомы.  

   - Шестилетняя девочка восемь лет пряталась в подвале… - Читала в микрофон ведущая.  

   - Просто удивительно, как ей это удалось. - Ратибор услышал знакомый голос. Перед ним стоял Никита. До недавнего времени они считались лучшими друзьями. - И довольно упитанная, несмотря на жизнь в подземелье. 

- Чего тебе надо? - Спросил Ратибор.

- Я вижу, твой брат вернулся? Поздравляю. 

- Спасибо. 

- Слышал новость? Русская ракета убила девочку в Одессе. Вместе с мамой. Когда они гуляли во дворе. 

- Ты слушай больше всякую хрень. Тебе ещё и не такие фейки расскажут. 

- Ты хочешь сказать, что во время войны не пострадал ни один ребенок?

- А где вы были, когда Донбасс бомбили? Восемь лет люди прятались в подвалах. А американцы, думаешь, они не убивали мирных жителей в Ираке? 

Ратибор всё больше горячился. Но Никита оставался спокойным. 

- Я их не оправдываю и считаю это военным преступлением. 

- Да? А почему же тогда никто не ввел против США санкции? А, что скажешь? 

- Не знаю. - Ответил Никита. - Можешь спросить у нашего президента, почему он не ввел против США санкции? 

- Хаха, очень смешно. Да им плевать на наши санкции. 

- Я тоже так думаю. Поэтому, чтобы не разрушить нашу экономику в конец, лучше вывести войска из Украины. Сохранить жизни мирных жителей. 

- Ничего не поделаешь. - Сказала Ратибор. - Это называется сопутствующий ущерб. Скажи спасибо, что наша армия стреляет высокоточным оружием, а то…

- А то что? Атомную бомбу скинули? 

- Да запросто! Если НАТО не уберется с наших границ.

- А ты обратил внимание, что эта СВО достигла прямо противоположных целей? Хотели, как лучше, а получилось, как всегда. 

- Чего?

- Вместо того, чтобы отодвинуть границы НАТО, мы их придвинули и расширили. Швеция и фины теперь в альянсе. 

- Да нам до звезды! - Кипятился Ратибор. - С нами Китай. Знаешь, какая у него армия? 

- Хочешь сказать, китайцы впрягутся за нас? Им делать больше нечего? А куда делись те тыщи “сирийских добровольцев”, которыми Шойгу хвастался в начале войны? Что-то я их не вижу. 

Ратибора захлестнуло возмущением. Не найдя подходящих слов, он оттолкнул Никиту. 

- Если в дело пошли кулаки, - Сказал Никита. - Значит, другие аргументы закончились. 

Ведущая опять завладела микрофоном. 

- Когда сбили наш самолет, Андрей с товарищами пошли на поиски летчиков… Ну, я думаю, сам Андрей лучше меня вам это расскажет.

Она вернула микрофон Лобанову. 

- Да, кхм… я… - У Андрея вдруг перехватило горло. Он прокашлялся и продолжил. - То есть мы должны были найти наших упавших летчиков первыми, иначе их захватили бы нацисты. Мы разделились. Я первым вышел на наших ребят. Один был убит, второй ранен. Двигаться он не мог. Пилот сказал мне уходить, но все знают, что “мы своих не бросаем”. Поэтому я потащил его на себе. Но тут появился отряд украинцев… то есть укронацистов. Их было много. Летчик хотел бросить гранату, но тогда бы нас точно заметили… 

 Андрей замолчал, глядя на зрителей. Они, в основе своей, равнодушно взирали на него со своих мест. В их глазах не было ни интереса, ни сочувствия, ни восхищения. Было видно, что им в общем-то все равно, что он скажет. Многие пришли сюда в добровольно принудительной порядке, направленные от своих предприятий. Им надо отстоять какое-то время “для галочки”. Кто-то оказался здесь случайно, просто проходил мимо. Все слушали вполуха. Компания молодых людей смеялась, откровенно игнорируя все его попытки привлечь внимание. 

 Ведущая приблизилась к Андрею. Вполголоса спросила:

- Ты закончил? У нас ещё торжественное вручение награды. 

 У лестницы ожидал Попов. Он что-то говорил своему секретарю, склонившись к его уху. Юноша застенчиво улыбался и краснел. Затем он повернулся и ушел. Попов игриво шлепнул его по заднице. 

 Лицо Попова опять стало серьёзным. Он кивнул Лобанову и сделал пару шагов на сцену… 

- Давайте я лучше про эту штуку расскажу. - Андрей вдруг наклонился к солдату и забрал у него оружие. 

 Попов потоптался немного и ретировался на свое место, скрежеща зубами от злости. 

- Эта зеленая труба. - Начал Андрей. - Называется ручной противотанковый гранатомет РПГ 28 “Клюква”.

- Клюква. - Десятилетний мальчик из первого ряда захихикал. 

- Да, такое смешное название. - Сказал Лобанов. - Это оружие нужно для поражения техники - танков и машин пехоты. Но так же можно использовать для уничтожения различных укреплений. У тебя есть мама? - Лобанов обратился к этому мальчику. 

- Есть. - Ответила за него рядом стоящая молодая женщина. Её голову украшала пилотка времен Второй мировой. Зеленая кофта обтягивала бесформенное тело. - И мама, и папа, и младшая сестрёнка. - Добавила она кокетливо.  

- Тогда представь, вся семья в сборе. Ты играешь на смартфоне, мама готовит обед. Папа с младшей сестренкой читает детскую книжку. Ваш дом сделан из прочного бетона. Но для этой штуки - это все равно, что картон. - Лобанов поднял оружие и положил его на перила трибуны, выходное отверстие направил на мальчика и его маму. Зрители перестали разговаривать и затихли. - Масса взрывчатого вещества два с половиной килограмма. Граната, выпущенная из этой дырки, пробивает броню, толщиной в девятьсот миллиметров. Ты даже ничего не успеешь почувствовать, как твое тело превратиться в пепел. - В толпе послышался ропот. - Оружие очень быстро приводится в действие. 

Лобанов нажал какую-то кнопку, раздался щелчок. Публика вздрогнула. 

- Через несколько секунд взрыв… и всё - ты мертв, мертва твоя мама, папа и младшая сестрёнка. Потом, когда будут разбирать завалы, тех, кого можно будет опознать упакуют в черные пакеты, тех кого нет - в оранжевые. 

 В задних рядах кто-то по привычке зааплодировал. Ведущая закрыла рукой микрофон. 

- Ты что несешь, идиот? 

Андрей спустился со сцены. Попов ткнул его пальцем в грудь.  

- Все. Вали на хер отсюда. Чтобы я тебя больше не видел.   

На трибуну вышел другой ветеран. 

- У меня на фронте был свой личный гранатомет. - Начал он бодро. - Я даже дал ему имя. Его звали, как и мою жену - Олеся. 

- Олеся, отойди! - Богдан еле сдерживал ярость.  

 Андрей стоял, опираясь на обломанный ствол дерева. Украинский боец направлял на него свой автомат. Только теперь между ними была белокурая девушка в военной форме. 

- Не стреляй. - Ответила она по русски. - Мы не за этим сюда пришли. 

- Це ж орк! - Вспылил Богдан. - Тварина, их треба вбивати!

- Он ранен. - Ответила Олеся. - Это пленный, Богдан. 

- Пленный?! - Богдан опять перешел на русский. - Они друга моего убили, а у него между прочим, шестеро своих и шестеро приемных. 

 Олеся спокойно взялась за ствол автомата и отвела его в сторону. 

- Смерть отца всегда трагедия, и неважно, сколько детей у него осталось. 

- Он убийца! - Не унимался Богдан.

- Твой друг погиб от взрыва. А у этого парня полные магазины патронов. Он не сделал ни одного выстрела. - Сказала Олеся. - Не надо уподобляться тварям. 

- Ладно, берем Леху и пошли. 

- Он мертв.

- Я знаю. - Богдан обжег Андрея взглядом полным ненависти.  

- Сначала заберем раненого. - Сказала Олеся. 

- Раненого? - Возмутился Богдан. - Это не наша проблема. Пусть сами его забирают. Я его не потащу.

- Поступай, как знаешь. Я без него отсюда не уйду. - Решительно заявила Олеся. 

- Тогда прощай.      

Богдан толкнул Андрея в грудь, отчего тот шмякнулся в размокшую от дождя глину. 

- Надеюсь, ты помрешь по дороге. - Он плюнул Андрею в лицо. 

 Когда он ушел, девушка стянула маску. Андрей смог ее рассмотреть. У нее были правильные черты лица, прямой нос и полные, лишенные вульгарности, губы. “Красивая. - Подумал Андрей. - И что она делает со мной в это вонючей яме?.. Черт, как же у меня все болит”. 

 Он попытался подняться. 

- Лежи спокойно. 

Она деловито распаковала сумку. Достала бинты и препараты. Занялась раной. Через несколько минут он почувствовал, что боль уходит. 

- Ты меня заберешь с собой? - Спросил он. 

- Попробую. - Ответила она. - Здесь каждый метр простреливается, так что веди себя тихо и не отключайся. Договорились? 

- Попробую.

- Приготовься, сейчас будет очень больно. 

- Да всё норма… - Но ему так и не удалось закончить фразу. Он потерял сознание. 

 Когда он очнулся, по небу плыли экзотические деревья причудливой формы. Луна, то пряталась за них, то выныривала, ослепляя Андрея ярким светом. 

- Очухался? - Приветствовала его Олеся, тяжело дыша. - Поможешь мне, а то я осталась без помощников. 

Медсестра взялась за край ткани, на которой лежал Андрей, и потащила за собой. Экзотические деревья оказались высокой травой, которая скрывала их от противника. 

   - А ты молодец. - Услышал он Олесю. - С такой раной люди плачут и орут от боли. 

   - Что? - Андрей потрогал бинты. - Всё так плохо? 

   - Вскрытие покажет - Пошутила Олеся. 

Но Лобанову было несмешно. 

- У меня просьба. - Голос Андрея задрожал. - Спасите ногу. Не отрезайте. 

- Там видно будет. 

 Андрей помогал здоровой ногой. Это оказалось не так просто. Они проползли ещё несколько метров. По прямой это было трудно сделать. То тут, то там попадались трупы российских солдат. Но были и украинцы. У одного из них Олеся остановилась. Солдат лежал с открытыми глазами. Было видно, что умер он совсем недавно. 

- Веселый парень был. - Сказала она, закрывая ему глаза. - Смешные анекдоты рассказывал. 

Она с сожалением вздохнула. Похоже, он ей нравился. 

- Почему ты меня спасаешь? - Спросил Андрей.    

- Я медик. -  Ответила она. - Это моя обязанность.

Она схватила ткань и потащила дальше. Через несколько метров Андрей спросил.  

- А если б ты была солдатом, пристрелила бы?

Девушка устало села на землю. 

- Что ты ко мне привязался со своими вопросами? - Она достала флягу, сделала пару глотков. 

- Что это, кофе?

- Да, но тебе сейчас нельзя. К тому же, он холодный. - На измученном лице появилась улыбка. - Я привыкла. Ещё когда училась в институте. Бывало, нальешь себе чашку, сидишь, зубришь уроки, а про кофе забываешь. Потом вспомнишь, а он уже остыл. Я и такой пила, а подруга всегда свежий заваривала… 

Тут ее взгляд стал печальным. 

- Ты сам откуда? Не из Москвы?   

- Нет, но часто там бывал.  

- Знаешь, метро Полежаевская. Там ещё Макдональдс есть. 

- Знаю, только нет там уже никакого Макдональдса. Теперь это называется “Вкусно и точка”. 

- Да, странное название. Буд-то кому-то что-то хочет доказать… В общем, жила я в Москве, пока училась. Мы с подругой квартиру на Полежаевке снимали. Дружили мы с ней крепко. Еще с первого класса. Всегда вместе, как говориться “и в печали, и в радости”. Вместе в Москву приехали. Вместе поступили в институт…

- “Дружили”, а сейчас что же? Она погибла?

- Нет. Жива, здорова. Замуж вот недавно вышла.  

- Тогда что?

Олеся полезла в карман, вынула пачку сигарет, повертела ее в руках, засунула обратно. 

- Как война началась, я сюда вернулась. А она там осталась. Говорит, не хочу жить с нацистами. Разругались мы с ней тогда в пух и прах. Я говорю, какие мы нацисты, у нас президент еврей. Нацисты во время Второй Мировой евреев убивали. А она свое талдычит - “бандеровцы, нацисты…”. Точно в каком-то гипнозе находится и никак из него выйти не может. После этого мы ни разу больше не разговаривали. Я подругу потеряла - у меня словно часть жизни отняли. 

Где-то застрочил пулемет. Пули зажужжали совсем рядом, сбивая траву и врезаясь в землю. Олеся накрыла собой Лобанова. 

- Похоже, засекли. 

 Они лежали, плотно прижавшись друг к другу. Андрей чувствовал ее тело - упругое, волнующее… Он вдруг понял, что его жизнь зависит от этой маленькой белокурой девочки. 

- Олеся, ты живая? 

- Да. - Ответила она через какую-то паузу. - Просто испугалась. Никак не могу к этому привыкнуть. 

 Они поползли дальше. Через несколько метров Андрей услышал шум ручья. Темная широкая полоса перегородила дорогу. Олеся выругалась. 

- Надо было левее брать. Придётся возвращаться. 

- Возвращаться? - Андрея ужаснула эта мысль. - Нет уж. Я смогу. Мне бы только палку покрепче. Тут вряд ли глубоко. 

 Андрей поднялся. Голова кружилась, но сильной боли он не чувствовал. Похоже, все еще работало обезболивающее. Он нашел длинный сук, сунул в илистое дно. Палка погрузилась на несколько сантиметров и застряла. А Лобанов рухнул в воду. Олеся помогла ему выбраться на берег. 

- Поступим так. - Сказала она, отдышавшись. - Оставайся здесь. Я схожу за помощью.  

Лобанов ничего не ответил. Он знал, что она не вернётся. 

Шевельнулась трава, высокая тень закрыла луну, Олеся выхватила пистолет.

 Вход в клуб Патриот находился в узком переулке. Высокий крепкий охранник в черном костюме преградил дорогу. 

- Нас там ждут. - Сказал Андрей. - Я Лобанов, а это мой брат. 

- Оружие есть? 

- Нет. 

- Проходите. 

В коридоре их встретила пышногрудая блондинка. На ней был военный китель, кепи с кокардой и черные колготки. Юбка отсутствовала. 

- Добрый вечер. - Она одарила гостей ослепительной улыбкой. - Прошу за мной. 

 Черные сапожки на высоком каблуке энергично застучали по ламинату. Бедра привлекательно двигались. Братья весело переглянулись и последовали за незнакомкой. Снизу доносились звуки музыки. Гости вышли в зал, где танцевали люди. Полумрак разрезали вспышки яркого света. От этого казалось, что все двигаются рывками. Прошли среди столиков и повернули в другой коридор, освещенный тусклыми фонарями. Вдоль стен тянулись доски. Создавалось впечатление, что ты идешь по траншее. 

У двери с табличкой VIP девушка остановилась.

- Вам сюда. - Сказала она и удалилась. 

- Хороша девка. - Андрей плотоядно проводил ее взглядом, затем открыл дверь, и братья оказались в совершенной темноте. - Что за… - Начал было Андрей, но в этот момент раздались выстрелы. - Ложись! - Скомандовал он и сам бросился на пол. 

Зажегся свет. 

- Сюрприз! - Хором выкрикнуло несколько человек. 

 В центре веселой компании стоял Колька с бокалом шампанского. На полу, среди разноцветных конфетти лежал Андрей.

 Одна девушка хихикнула, но тут же умолкла. 

   - Извини, мой косяк. - Сорокин поспешил к другу. - Захотелось праздника, понимаешь. Хлопушек новогодних… Чушь полная, конечно. 

 Андрей поднялся. 

- Хочу всем представить моего лучшего друга! - Громко заявил Сорокин. - Андрей Лобанов! Герой спецоперации! 

Все захлопали. 

- А это коллектив нашей компании. - Сказал Сорокин, указывая на собравшихся. - Ну и не только… - Добавил он многозначительно.  

 В просторной комнате стояло несколько столиков, заставленных напитками и небольшая сцена. Друг усадил Андрея рядом с собой на диванчик. К гостю тут же подошла молоденькая официантка в коротком кителе. Наклонилась, чтобы разить напитки. Полы ее кителя разъехались в стороны, давая возможность полюбоваться ее грудью. Чем тут же невольно и воспользовался Андрей.  

- Я Анка-пулеметчица. - Представилась она. 

- И где ж твой пулемет? - Спросил Андрей. 

Девушка рассмеялась и без приглашения уселась рядом. 

- Ты был на войне? - Спросила она. 

- На специальной военной операции. - Поправил он. 

Ее длинные стройный ноги были совсем рядом. Андрей выпил вина и положил руку ей на бедро. Девушка удивленно захлопала ресницами, но руку не убрала. 

 Свет опять погас. Заиграла музыка. “Рассия, Рассия, в этом слове огонь и сила!” Запел Газманов. На освещенной сцене появились две девушки. На них были гимнастерки времен Второй мировой и очень короткие юбки. Девушки шли, печатая шаг высокими каблуками. Потом одна из них легла, подняла и раздвинула ноги. Вторая стала на колени и изогнулась особым образом. 

- Ну ты понял, да? - Колька подмигнул другу. 

- Нет. Что сие означает?

- Латинские буквы, символы нашей армии - V и Z.

- Понятно. - Кивнул Андрей. - По какому поводу праздник?

- За последний год наши дела пошли в гору. - Ответил Сорокин. - Показатели поднялись на двести пятьдесят процентов. И это несмотря на санкции! 

- И как же тебе это удалось? - Поинтересовался Лобанов.

Колька пожал плечами.  

- Вертелся, крутился… 

- Молодец. 

 Так же под музыку девушки покинули сцену. Все это время Анка позволяла Андрею поглаживать ее в разных интимных местах. Потом положила руку ему на ширинку.

- Пойдешь со мной? - Спросила она.

- А у меня есть выбор? - Плотоядно улыбнулся Лобанов.   

 Они миновали ещё один коридор-траншею. Анка откинула брезент, и они оказались в небольшой комнате, напоминавшей землянку. Стены были сложены из березовых бревен, по середине стоял массивный дубовый пень. Над двуспальной деревянной кроватью зеленым балдахином висела маскировочная сеть. 

- Это наш блиндаж. - Сказала Анка. - Что нам нужно, чтобы продержаться? 

- Оружие, патроны. - Ответил Андрей.  

Анка провела ножкой у стенки пня, и у него сбоку открылась дверца. 

- Еб@ть ту Люсю! - Воскликнул Андрей, пораженный выбором. 

Перед гостями в лучах неоновой лампы предстал целый арсенал - французский коньяк, ирландский виски, мексиканская текила, шведская водка…

 Ратибор сидел за одним из столиков в полном одиночестве. Он чувствовал себя здесь не в своей тарелке. В зале сидели успешные молодые люди, наверняка, хорошо зарабатывающие, в компании с яркими привлекательными женщинами. 

 Одна фигуристая блондинка в коротком обтягивающем платье цвета морской волны, казалось, совсем не замечала, что ее бедра излишне оголились. Ратибор случайно заглянул ей под платье и его обдало жаром. Женщина скользнула по нему взглядом, лишенным всякого интереса. Он смущенно уставился в тарелку. Поковырял жаренную рыбу. Подцепил вилкой кусок картошки и окунул в красный соус.

- Осторожно. Он может быть очень острым. - Услышал он совсем рядом. - Как тебя зовут?

 Ратибор икнул и обернулся. Женщина в обтягивающем платье уже перебралась к нему за столик. 

- Меня? А… э… Ратибор. 

- Какое древнее русское имя. А меня Жанна. Ты тут один? 

- С братом.

- Я хочу сказать, без девушки? - В ее глазах сверкнули лукавые искорки. 

- Нет. То есть да. То есть… Я без девушки. - Ратибор покраснел от волнения.

- О. - Она коснулась его плеча. - Какие мышцы. - В ее взгляде читалось неприкрытое желание. - Ты сможешь мне помочь? 

- Конечно, без проблем. - С готовностью отозвался Ратибор. - А что надо делать? 

- Массаж. - Жанна потянулась своим гибким телом. - Тут есть комната, где можно укрыться. Ну так что? 

 Ратибор вздохнул, собираясь что-то сказать.  

- Для начала, ты просто супер! - Признался молодой человек. - Я бы всё отдал за ночь с тобой. Да любой в этом зале пошел бы за тобой на край света. Но… я не могу.  

- Почему? 

Он и сам толком не знал, почему. Но та девушка с набережной не выходила у него из головы. Он понимал, что больше ее не увидит, но ничего не мог с собой поделать. 

- Извини. - Сказал Ратибор, прекрасно осознавая, какую возможность упускает. 

Жанна пренебрежительно дернула плечиком. 

- Ты импотент что ли? 

- Нет.  

- Развелось педиков. - С подчеркнутым презрением она направилась к своему столику. 

 В “блиндаже” из березовых бревен Анка-пулеметчица стояла на четвереньках. Андрей стянул с нее трусики и пристроился сзади. 

- Да, сучка, да. - Повторял он в предвкушении. 

- Трахни меня, герой. - Анка выгнула спину. - Трахни жестко, чтоб сперма из ушей полилась. Засунь в меня свой ствол. Да! 

 Лобанов держал ее за бедра. Дама была готова… а вот кавалер нет. У нее было идеальное тело. Всё, как он любит, но у него не встал. Такое с ним было впервые. Анка ещё вертела задницей, в ожидании продолжения, но продолжения не последовало. 

- Ты чего? - Анка надула губки. - Я тебе не нравлюсь? 

 Лобанов схватил коньяк, сделал несколько глотков прямо из горлышка. Зашвырнул бутылку о стену. От удара бутафорская береза отвалилась, обнажив розовые обои. Лобанов рыгнул, натянул штаны и вышел. 

- Ей! - Возмущенно воскликнула Анка. - Ты совсем что ли сдурел?  

 Колька был там, где Андрей его оставил. Умело орудуя палочками, он выуживал из фарфоровой пиалы лапшу.  

- Знаешь, что это? - Спросил Сорокин хитро улыбаясь. - Обыкновенный Ролтон. Обожаю его. Не знаю, что со мной не так. - Он расхохотался.  

- Ну что?  - Андрей плюхнулся рядом. - Поговорим?

Сорокин тяжело вздохнул, отложил палочки. 

- Послушай, фирма сейчас процветает. И всё благодаря мне. Я помню, как мы с тобой работали. Ты вечно со всеми конфликтовал. Во всем видел подвох и неуважение. Всё твердил про каких-то нациков и Запад, который хочет развалить Россию. Меня политика вообще не трогает. Я делом хочу заниматься. Мне ипотеку платить надо, за аренду и зарплату работникам.  

- То есть, ты против России что ли? 

- Конечно, я за Россию. Если завтра наш президент объявит Марс недружественной планетой, и по всем каналам попрет пропаганда, разжигая ненависть к марсианам, я буду стоять в первых рядах и кричать, что прикажут. Но только я понимаю, что всё это полная чушь. А ты всему этому веришь. И добровольцем ты записался. И фирму на меня одного бросил. Забрал свою долю и ушел. Тебя даже не волновало, как я один справлюсь, тебе хотелось “защитить Россию!” 

- Да если бы не я, ты бы сейчас по-украински разговаривал. 

Сорокин пожал плечами. 

- Да я в общем-то не против. Хороший язык. Ничем не хуже русского. 

- А что ты будешь делать, когда НАТО разорвет нашу страну на части?

- НАТО? Спроси меня об этом, когда это случится. 

 Андрей хватил кулаком по столу. Звякнули бокалы. Разговоры за соседними столиками стихли. За спиной Андрея возникли два высоких парня в черных майках. Их лица и выправка говорили о том, что они хорошо знают свое дело. Это не менты, привыкшие крутить студентов на демонстрациях. Эти рассусоливать не будут, сразу применят те штуки, что висят у них на поясе. Ещё двое профи возникли у дверей. Похоже, Сорокин хорошо подготовился. 

- Хорошо. - Сказал Андрей. - Потом всё обсудим. Давай бумаги, я внесу свою долю, и будем работать, как раньше. 

Но тот не спешил это делать.

- Скажу честно, я очень расстроился, когда узнал, что ты пропал без вести. - Признался Сорокин. - Всё-таки ты мой друг детства. Сколько мы с тобой всего пережили. Но, понимаешь… у меня уже есть партнер. Я тут с одним человечком сошелся… ты его не знаешь. Отличный парень, в обстановке хорошо разбирается и связи есть. Мы с тобой мебель делали, а он посоветовал другой бизнес. Что сейчас лучше всего идёт - военная форма, экипировка, гробы… 

- Ты совсем рехнулся что ли? Я никогда на это не пойду. 

Сорокин кивнул официантке, и та унесла остывшую китайскую лапшу.  

- Извини. - Сказал он. - Я в общем-то и не надеялся, что ты согласишься. Короче, я бы рад, но не могу продать тебе долю. Во-первых, фирма теперь стоит намного дороже, боюсь, у тебя денег не хватит. Ну, а во-вторых, я тебе не доверяю. Где гарантия, что ты завтра не сбежишь на новую войну? А мне потом опять за тебя все расхлебывать? Нет уже, спасибо. 

- Бросаешь меня? - Левая щека Андрея предательски задергалась. 

- Нет, что ты. - Сорокин изобразил удивление. - С чего ты это взял? Мы ж друзья. Я могу тебе дать любую должность, выбирай - менеджер по закупкам, продажам, охранник… 

- Что, даже гендиректора не дашь?

- Извини, не могу. - Сорокин покачал головой. - У нас сейчас все так слаженно-налажено, что лучше не мешать. 

- Хочешь, чтобы я сидел в офисе и доски для гробов закупал? - В Андрее закипал гнев. 

- Не нравится закупать? Иди в охрану. Это, наверняка, тебе ближе. У тебя есть опыт… 

- Тварь!  

 Лобанов сгреб своей пятерней дорогущую рубашку на груди Сорокина. Но тут же один из парней быстро и даже как-то лениво, ткнул Лобанова в шею. Тело Андрея обмякло, члены безвольно повисли. Его подхватили, и как мешок с мусором понесли к выходу. По коридору, между столиков и полуголых девиц. Посетители не обращали на него никакого внимания. Уже на улице, один из охранников дал ему пинка на прощание. 

Андрей тяжело поднялся и побрел к машине. Там его уже ждал Ратибор. 

- Заводи. - Сказал Андрей.

Ратибор повернул ключ. Заработал двигатель. Машина тронулась. 

- Давай вокруг квартала и припаркуйся где-нибудь недалеко. 

Через пять минут белая “Лада” встала в соседнем переулке. 

 Андрей открыл багажник, что-то поискал в своей сумке. Затем направился к “Ауди” Сорокина. Разбил стекло, и бросил внутрь какой-то предмет. Тут же сработала сигнализация. Лобанов отскочил за угол. Через секунду раздался взрыв. Сноп огня разорвал иномарку на части. Стекла мелким дождём разлетелись в разные стороны. Пламя охватило салон и выплеснулось наружу. Повалил черный дым. 

 Из клуба высыпал народ. 

- Что это? Дрон? Беспилотник? 

Из толпы выскочил Колька. Схватился за голову.  

- Твою ж мать! - Завопил он в ужасе. - Твою ж мать! Лобанов, я тебя убью!

Белая “Лада”, заскрежетал шинами рванула с места. 

- Давай, перестраивайся, скоро поворот. - Сказал Андрей. На его лице читалось удовлетворение. 

- Куда? - Удивился Ратибор. - Я думал, мы едем домой. 

- Надо заскочить еще в одно место.   

 Дверь открыла девушка с гладко выбритым черепом. Между тем, отсутствие волос не делало ее страшной и непривлекательной. Наоборот - появлялась возможность полюбоваться ее шеей, достойной не меньшего внимания, чем другие части ее тонкого и стройного тела.  

 На девушке были джинсы, испачканные краской и майка, съехавшая на одно плечо. Из под ткани виднелась татуировка кролика. 

- Вечер добрый. - Приветствовал Андрей. - Можно войти?

- Макс, кто там? - Донеслось из квартиры.

- Не знаю. - Ответила лысая девушка. - Какие-то два типа. Один в военной форме, второй вроде нормальный. 

В прихожей появилась Настя. 

- Андрей? - Настя недовольно нахмурилась. - Что ты тут делаешь?

- Вот, зашел попрощаться. Завтра опять в окопы.  

Ратибор озадаченно уставился на брата.

- Что ж, проходите. - Сказала Настя.

- В окопы? - Ратибор замер на месте от изумления. - Ты о чем вообще?  

- А ты думал, я тут останусь? - Андрей поставил сумку на пол. Внутри звякнули бутылки. - Мы тут немного принесли с собой. 

 Настя занялась закуской - нарезала салат, высыпала чипсы в вазу.  

Пока накрывали на стол, Ратибор развлекал себя тем, что рассматривал картины. Они были не очень ему понятны. Многие напоминали детские рисунки. На одной была изображена девочка с белыми крыльями. Она летела над городом, держа в руках женщину и мужчину. Взрослые были меньше неё и были похожи на куклы. 

- Это Наташа. - Сказала Максим. - Ей шесть лет. А это ее родители - Лида и Антон. 

- Ну, надо же. - Удивился Ратибор. - У меня тоже родичей так зовут. 

- Родители, родители, вы выпить не хотите ли? - Андрей позвал всех к столу. - А я вот не понимаю такую живопись. Я думаю так, вот пройдёт тысяча лет, сядет на Землю летающая тарелка, выйдут оттуда зеленые человечки, посмотрят на эту мазню и подумают невесть чего. Типо, что за монстры тут раньше жили? На картине должно быть всё, как в жизни. 

- Картины рисуют не для инопланетян. - Ответила Максим. - И живопись - это не фотография. Если хочешь, чтобы было похоже, щелкни на телефон. 

- Да, но раньше то рисовали по-другому. Я мог сразу понять, что изображено на картине. Конечно, я не имею в виду “Черный квадрат” - это просто издевательство. 

- В каком смысле?

- В прямом. Этот Малевич откровенно глумился над народом, впаривал всякую дичь под видом искусства. Мол, если ты не понял, значит, ты дебил. Вот это например, что? Почему девочка летит над городом, да ещё тащит за собой своих родителей? Что это за бред? Может, ты просто рисовать не умеешь? Без обид, конечно. 

- Максим отлично рисует. - Встала на ее защиту Настя.   

- Да? - Андрей обвел взглядом комнату. - Ну, кому как, конечно. Ладно. За искусство! - Он поднял рюмку. 

Все выпили. 

- Это девочка, - сказала Максим - жила в Одессе. Она погибла, когда в ее дом попала российская ракета. 

- Неправда! - Возмутился Ратибор. - Мы стреляем только высокоточным оружием. 

- Да всякое бывает, это ж война. - Сказал Андрей. - А наши ракеты ещё в Советском Союзе сделали. Хрен его знает, что там у них внутри. Может, всё сгнило уже давно. Ладно. - Он потянулся к бутылке. - После первой и второй перерывчик небольшой. 

- Нет-нет-нет. - Запротестовала Настя. - Я так быстро не могу. 

- Куда торопиться? - Максим тоже не допила свой бокал. 

- Ну, кому как. - Андрей осушил ещё одну рюмку. 

Разговор не клеился. Все сидели молча. 

- А вы знаете, кого я недавно видел? - Спросил Андрей. - Президента!

- Надо же. - Сказала Максим с оттенком иронии. - Радость-то какая. 

- Меня даже по телеку показывали. - Андрей завертел головой. - Где у вас тут телек? Давайте включим, может, ещё раз покажут. 

- У нас нет телевизора. - Ответила Максим. 

- Как же вы новости смотрите? Ладно, тогда я вам расскажу. 

- Спасибо. - Ответила Максим. - Не надо.

- Отчего же? Это не секретная информация. За неё тебя не посадят. 

- Расскажи, конечно. - Попросил Ратибор.  

Андрей откинулся на спинку стула. 

- Вызывает меня к себе ротный. Говорит, - срок контракта у тебя закончился. Но перед тем, как домой отчаливать, заедешь в одно место. Куда? - спрашиваю. - В Москву. - Привезли меня в госпиталь. Больше недели там мариновали на карантине. Я от скуки чуть не повесился. За это время со мной неоднократно проводили беседы. Это что б я осознал, какая у меня отвественность. Вдруг утром - подъём! Президент приехал. Входит такой невысокий лысоватый человек. И я подумал…

- Так вот ты какой, северный олень. - Тихо вставила Максим. 

- Не, - Сказала Андрей. - Я совсем другое подумал. - Андрей усмехнулся. - Вот передо мной стоит человек, от которого зависят миллионы жизней на земле. На расстоянии вытянутой руки. 

- И что? - Максим подалась вперед. 

- Что будет, если я сейчас плюну в его довольную, накаченную ботоксом физиономию? - Лобанов заржал. - Ладно, пойду отолью.  

 Андрей поднялся и неровной походкой проследовал в сторону туалета. 

- Не знаю, может, быть я ошибаюсь, - Ратибор нерешительно проговорил. - Но мне кажется, я догадался, о чем эта картина. Ну та, где девочка с крыльями. Она чиста душой и поэтому летит на небо. А родители, они успели согрешить и в рай им вход заказан. Но девочка все равно взяла их с собой. Держит крепко, не отпускает. Потому что любит, ну и думает, может, прокатит… 

Максим пожала плечами. 

- Каждый видит то, что хочет увидеть. - Сказала она.

- Может, ты хочешь нормально поесть? - Спросила его Настя. - Я смотрю, ты все чипсы смел. Мясо, конечно у нас нет, но можно что-то придумать. 

- Да нет. Всё нормально. - В этот момент у Ратибора заурчало в желудке. - Хотя…  

Настя вынула из холодильника сковородку с жареной картошкой, включила плиту.

- Спасибо. - Сказал Ратибор. - Греть не надо, я так съем. А может, что-то типа сосисок есть или яичницы? - Спросил он с надеждой. 

- Яйца мы не едим. - Ответила Максим. - А сосиски есть. Только вегетарианские. 

- Это как? 

- Это значит, что они не из мяса.

- А из чего? 

- Какая тебе разница? Главное, ни одно животное при этом не пострадало. 

Максим поставила на стол банку оливок, резким движением дернула кольцо, но оно оторвалось. Девушка вынула из ящика нож и вонзила его в банку. Быстро провернула и вывалила содержимое на тарелку.

- Шайсе! - Выругалась она и схватилась за палец.  

- Что случилось? - Забеспокоилась Настя. Из тонкой царапины сочилась кровь. - Сейчас йод принесу. - Она заметалась по комнате.  

- Да, ерунда. - Максим засунула палец в рот. 

- Не надо. - Запротестовала Настя. - Во рту полно микробов. 

Она заботливо обработала ранку йодом. Приклеила пластырь. 

- Обалдеть! - На пороге стоял Андрей. - А ведь ты права, Настюха. Твоя подружка талант ходячий. 

Он показал Ратибору альбом. На рисунках с удивительной точностью была изображена Настя. В разных ракурсах. В том числе и полностью обнаженная. 

- У меня аж встал! - Признался Андрей. 

- Кто тебе разрешил входить в мою комнату? - Максим побелела от негодования. - Положи, где взял.  

- Подари мне на память парочку. - Попросил Андрей. - Они мне в окопах пригодятся. 

- Ага, сейчас. 

- Ну, хорошо. - Сказал Андрей. - Тогда продай. 

- Денег не хватит. 

 Она попыталась отнять альбом, но Андрей поднял руку, как можно выше.  

- Отчего же. Деньги у меня есть. Сколько ты хочешь вот за эту прелесть. Настя здесь голая. Глаз не оторвать. Даю десять тысяч. 

- Отдай.

- Ну хорошо. Даю двадцать, тебе никто ещё за твою мазню столько денег не предлагал. А ты тут всего лишь пару минут карандашиком поводила и всё. Ну, соглашайся. Двадцать штукарей. 

- Я же сказала, это не продается. 

- Меня тут одна догадка посетила. - Сказал Андрей, переводя взгляд то на Настю, то на Максим. - А вы часом не…? 

- Ты чего несешь, придурок? - Возмутилась Максим. 

- Ничего особенного. Просто сложил одно к одному. Вон, как ты на Настюху смотришь, прям, как я когда-то… Да и рисуночки твои больше слов говорят. 

- Дурак! - Выкрикнула Максим. - Кто тебя за язык тянул? Приперся тут среди ночи!

- Макс, всё нормально. - Настя тронула ее за плечо. - Верни, пожалуйста, альбом.  - Обратилась она к Андрею. Тот с презрительной усмешкой исполнил ее просьбу.  

Максим взволнованно заговорила:

- Извини, я не хотела. Всё это само получилось. Если ты хочешь, я завтра же съеду. 

- Не надо. - Сказала Настя. 

- “В ее взгляде читалось ответное чувство”. - Андрей расхохотался. - Вот, мой милый братец, видишь, как плохо ты борешься за традиционные ценности. Теперь хоть все стало на свои места, а то я думал, со мной что не так. А тут оказывается “вот оно чо, Кузьмич, вот оно чо”… вы уже трахались?

- Не твое дело. - Отрезала Максим. - Всё. Считай - тебя уже проводили. Можешь проваливать на свою войну. 

- Подожди меня прогонять. - Андрей стоял, пошатываясь. - Может, я последний раз хочу со своей бывшей подружкой перепихнуться по быстрому. 

- А это надо у нее спросить. - Ответила Максим. - Захочет она с тобой… 

- Не боишься? - Усмехнулся Андрей. - А вдруг согласится? 

Настя открыла шкаф под раковиной, среди мусора в ведре отыскала маленькую коробочку, покрытую алым бархатом. 

- Твое кольцо. - Она бросила его на стол. - У нас бы все равно ничего не получилось. Я же тебе сразу сказала, забирай. 

- Ты его в помои бросила? - Возмутился Лобанов. - Ты знаешь сколько оно стоит? Твоя подружка никогда в жизни своими картинками таких денег не заработает.   

- Ты надеялся купить меня этой штукой?

- Купить? Да я вообще ничего не покупаю, я забираю. - Андрей усмехнулся, бросив взгляд на брата. - Все эти побрякушки, что я привез. Я ни копейки на них не потратил. 

- Какой же ты гад. - Сказала Настя тоном полным презрения.  

- Это как же понимать? - Спросил Андрей - Отказ?

Настя кивнула. 

- Хотелось бы все-таки услышать. - Настаивал Андрей. - Да или нет.

- Нет. 

- Что ж. - Губы Андрея превратились в тонкую полоску. - Во всяком случае честно… Вот, ты, брат, все на фронт рвешся. А хочешь расскажу про свой подвиг? 

- Как ты спас летчика? 

Андрей икнул и продолжил. 

- Летчика? Ну что-то типо… Короче, наша грёбаная артиллерия, своим, бл@я, “высокоточным” оружием накрыла наши позиции. Я оказался в воронке, раненый. Сам двигаться не могу. Но, как известно, “мы своих не бросаем?” Слыхали такую фразу? 

- Ещё бы. - Подтвердил Ратибор - Это девиз российской армии. 

- Ну так вот, меня бросили подыхать, как собаку. Но Олеся, одна украинская медсестра, вытащила меня с поля боя. 

- Украинка? - Удивился Ратибор. - Но почему? 

- Это надо было у нее спросить. 

- И как же она тебя дотащила? 

- Помог еще один парень - Богдан. Тоже украинец. Хотя, конечно, вряд ли он сделал это для меня. Нравилась ему Олеся… Вместе они доставили меня в свой госпиталь. В плену мне присвоили статус военнопленного. Это означало, что они должны соблюдать Женевскую конвенцию. Ну то есть, не будут бить и издеваться. У нас часто пугали этим, но сам я такого не видел. Пробыл я в плену недолго. Там меня подлатали. Как только очухался предложили связаться с родными, но я отказался. Не хотел никого в это впутывать. Да и незачем им знать телефон моих родных. Потом меня обменяли на своих пленных. Я, как вернулся, хотел своим родным сообщить, что живой, всё в порядке. Но… - Андрей замолчал, потом после паузы продолжил. - Чтобы я им рассказал? О плене? Хорош герой - только прибыл на фронт и сразу сцапали. Решил, что будет ещё время - сообщу. - Андрей вылил себе в бокал остатки вина. - После плена оказался я в другой части… 

Коренастый, невысокого роста сержант пнул спящего Андрея. 

- Глухарь? 

- Я. 

- Головка от ху@я. - Сержант шутил, значит, у него было плохое настроение. - Подъем. Бери Фикуса и выходи. Сбор возле кухни. Погода дрянь… 

- Кухни? - Андрей ещё не совсем проснулся. - Что мы там будем делать? 

- Колбасу спиртом протирать. 

  Свой позывной Андрей выбрал сам. Взял из российского сериала с таким же названием. Когда был пацаном любил его смотреть. Фикусом звали Петьку Ромашкина - они вместе в эту часть попали. 

  Андрей осторожно подергал его за плечо. Тот, ещё не проснувшись, прошептал:

- Мама…  

- Одевайся, только быстро. - Тихо сказал Лобанов. - Молот зовет. 

 Андрей не знал, кто выбрал такой позывной сержанту. Но он чем-то напоминал этот инструмент - наверное, своим тяжелым характером. 

- Который час? - Засуетился Петя. 

- Около трёх. 

- Броник надевать?  

- Надевай. Не помешает.  

 Накрапывал дождик. Молот встретил их под навесом. С ним был Кандыба - никто не знал, это позывной или настоящая фамилия. Он бы из бывших зеков, записавшийся добровольцем прямо из колонии, где сидел за особо тяжкое преступление.  Вроде семью чью то порешил. Но глядя на этого улыбчивого и в общем, дружелюбного человека, нельзя было сказать, что он способен на такое. 

 Кандыба закурил. Характерный запах марихуаны повис в воздухе. В роте многие баловались наркотиками. Кто-то для храбрости, кто-то просто от скуки. 

 Предрассветные сумерки медленно перетекли в хмурое утро. Сержант вел небольшой отряд за собой. На открытое пространство старались не выходить, держались леска вдоль дороги. Лобанов шел за Фикусом след в след, чтобы не наступить на мину. “Лепестки” здесь часто встречались. Как только немного просветлело, заметил, что Петя припадает на одну ногу. 

- Фикус, чего хромаешь? 

- Да ноготь замучил. Впился в палец. Теперь гноится. 

- Надо следить за собой. - Молот смачно высморкался одной ноздрёй. - Тут нет салонов, где бабы тебе педикюр будут делать… Слышь, Глухарь! - Сержант обратился к Андрею. - Ты был в массажном салоне? 

- Нет. 

- А кем ты был на гражданке?

- Мебелью торговал.

- Продавцом что ли?

- Мы с другом организовали бизнес, наняли рабочих, менеджеров по продажам, бухгалтера… Ну как-то так… 

- Бизнесмен, значит. А как тут оказался? Мобилизовали? 

- Сам пошел. 

- На ху@я? Мало зарабатывал?

- Нормально зарабатывал. 

- Тогда зачем? Кандыба, к примеру, сидел на киче. Ему ещё годков семь оставалось. Так у него и выбора то особо не было. Я от скуки и безысходности - в нашей дыре всё одно нечем заняться. А ты? 

- Деньги. - Ответил за него Кандыба.

- Деньги всем нужны. - Согласился сержант. - Но мне кажется, ты здесь по другой причине. 

- От долгов сбежал - Выдвинул новое предположение Кандыба. - Или от алиментов.  

- То же вариант. - Кивнул сержант. - Или хотел покрасоваться, мол смотрите, какой я мужик. Так что ли, Глухарь? Что молчишь? 

Андрей медлил с ответом. 

- Лично для меня. - Признался Кандыба. - Это война за Россию. За ее будущее. Хочу, чтобы ни одна падла не посмела больше открыть рот на русский народ.

- Я слышал, есть какой-то документ. - Заметил Петя. - Где написано, что случилось бы если бы мы раньше не напали. Украинцы готовили нападение. Сами все там и написали. Нам просто повезло, что мы раньше начали, иначе все наши города НАТО давно бы уже уничтожило. 

Молот с Кандыбой переглянулись.

- Фикус, а ты кем на гражданке был? 

- Да я особо ещё не работал по профессии. После института увлекся музыкой. Стал диджеем. 

- На гражданке ты гражданин. - Поправил его Молот - А на гражданине пи@дор. - Он рассмеялся собственной шутке. 

 Дождь перестал. Отряд вышел на дорогу, вдоль которой то тут, то там попадались уродливые остовы разбитой искореженной техники - российские танки, БТРы, бронированные джипы “Тигр”... 

- Джавелины. - Мрачно прокомментировал картинку сержант. 

- Что? - Не понял Лобанов. 

- Американский гранатомет Javelin. Слышал о таком? Наводишь, нажимаешь кнопку и идешь чай пить. Ракета сама долетит куда надо и поразит цель… - Он кивнул на танки, стоявшие один за другим. - Колонной шли, думали, цветами встречать будут. А тут вон оно как вышло… 

- Говорят, сто лет назад. - Сказал Петя. - В этих местах тоже Россия воевала против Украины. 

- Чему вас только в школе учат. - Сказал Молот. - Раньше все эти земли были наши - русские. Была огромная Российская Империя. Но Америке и Европе это, разумеется, не нравилось, вот они и развалили Россию. - Молот расстегнул штаны, желтая струя полилась на чью-то простреленную каску. - Сто лет назад здесь была гражданская война. Коммунисты-евреи скинули царя, и понеслось. Народы России воевали между собой, а Запад ржал над нами. И сейчас, Фикус, мы воюем не с украинцами, а с Западом. Это Америка устроила тут укро нацистский режим, который втянул в эту бойню свой народ. Украинцы ждут, когда мы их освободим. 

- Тогда почему они встречают нас Джавелинами, а не цветами?

- Дурак ты, Фикус. Украинцам почти тридцать лет мозги промывали, чтобы легче было ими управлять, чтобы они нас ненавидели. Вот вернем эти земли, опять заживем дружной единой семьей. И вообще, надо вернуть все территории, которые раньше были наши. 

- Какие? 

- Прибалтику, Польшу, Среднюю Азию… Всё это отняли у нас незаконно. Ты видел, какой у меня шеврон на рюкзаке?

- “Нам нужен мир, и желательно весь”

- Верно. - Подтвердил Молот. - Так вот это не шутка. 

- И религию надо вернуть свою - славянскую. - Встрял в разговор Кандыба. - Не фига нам молится еврейскому Богу. У нас и свой есть. Русским нужен русский Бог - я так считаю. 

- Ты веришь в Перуна? - Спросил Андрей.

- Я нет. Но у России должен быть русский Бог - это дураку понятно. 

- Ладно, хватит болтать. - Сказал сержант. - Это что за дорога? 

В сторону от шоссе шла широкая колея. Группа остановилась. Сержант в задумчивости смотрел на грунтовку, уходящую в лес.   

- Глухарь, - Сержант подозвал Андрея. - Давай вперёд! Расстояние пятьдесят метров. Если увидишь укропов, действуй по обстоятельствам.

- Лучше сразу стреляй. - Посоветовал Кандыба.

- Мы за тобой. - Сказал Молот. - Фикус, замыкаешь.

- Есть. - Ответил Петя и вскинул руку.

- Перестань отдавать мне честь. Украинский снайпер будет только рад шлепнуть русского сержанта.    

 Лобанов выдвинулся вперёд. Остальные следовали за ним. Минут через десять вышли к коттеджному поселку. Андрей услышал шум машины. Поднимая клубы пыли, по проселочной дороге приближалась пятидверная “Нива”. Не доезжая до него несколько метров, остановилась. 

  За рулем сидел мужчина лет сорока пяти в свитере. Рядом женщина в светлой кофте. На заднем сиденье маячила собака. 

- Дачники что ли, - подумал Андрей. - Нашли время. Валить отсюда надо.

 Мужчина с опаской смотрел на Андрея. Тот показал, чтобы проезжали, да поскорей. Водитель кивнул и нажал на газ. Через стекло женщина сказала: “Спасибо”. Андрей не слышал, но отчетливо прочитал по губам. 

 Когда машина миновала поворот, из кустов выскочил Молот, вскинул автомат и дал длинную очередь. “Нива” вильнула в сторону и с грохотом перевернулась. Огонь охватил автомобиль, черный дым повалил столбом. Из разбитого окна, шатаясь и припадая на одну лапу, вылезла собака. Она отчаянно скулила. Молот прицелился. Андрей крикнул:

- Нет! 

Раздался выстрел. Собака больше не скулила. 

Лобанов бросился к сержанту. Тот опустил автомат на землю и спокойно ожидал. Андрей остановился метрах в трех - минимальная дистанция перед началом схватки. Если ее сократить, драки уже не избежать. А бить высшего по званию - не очень хорошая идея. И Лобанов вовремя это понял. 

- Ну, что встал? - Молот закатал рукава. - Давай, что же ты? Забудь о субординации. Здесь никого кроме нас нет. Можешь дать мне в морду. Или во всяком случае, попробовать это сделать.

На самодавольном лице сержанта появилась глумливая усмешка.  Лобанову очень хотелось пройтись по ней своими пыльными берцами. 

- Андрей. - Назвал его по имени Петя. - Не надо. 

Лобанов замер на месте. Тряхнул головой. Он чуть было не совершил преступление. О чем он вообще думал? Спасибо, Фикус, уберег. 

 Сжав кулаки, Лобанов сделал над собой усилие успокоиться. 

- Прошу меня извинить. - Выдавил Андрей. - Погорячился. Разрешите идти? 

- Ссыкло. Что ты как баба? Хотя, почему как, ты и есть баба. Так всем и скажу в роте. 

И тут Андрею вдруг стало все равно, что будет потом. Ему хотелось лишь одного - заколотить эти слова обратно в глотку обидчику.

 Он моментально оценил ситуацию. Сержант крепкого телосложения, зато ниже ростом и малоподвижен. Андрей гибок и силен. В этом его преимущество.

 Лобанов резко вынес кулак вперед, собираясь произвести серию ударов, используя руки и ноги одновременно. Так его учили на занятиях по каратэ. Обычно от такого напора противник пятился назад. А позади Молота был ров, заполненный зеленой жижой. Он неминуемо свалится туда. А там уже дело техники - добить его прямым в челюсть.  

 Но сержант отскочил в сторону, уходя с линии атаки, нанес сильный встречный Андрею в солнечное сплетение. Затем так же быстро развернулся и ребром ладони добил его по шее. Всё заняло не больше трёх секунд. Лобанов рухнул на землю. 

- Ну что, каратист. - Молот наступил ему на грудь, отчего у Андрея перехватило дыхание. - Какой там у тебя пояс? Черный? - Сержант схватил его за грудки и легко вернул в вертикальное положение. - А теперь ответь мне. Ты почему не стрелял? 

- Там были гражданские. 

- Откуда тут гражданские? Ты совсем что ли ох@уел? Все гражданские отсюда уже давно съеб@лись. Это разведка ВСУ. Если бы я их не положил, сейчас бы по нам их артиллерия шандарахнула.           

Лобанов опустил взгляд. До него только сейчас дошло, как он подвел своих. 

- Виноват.  

- Виноват? - Молот приблизился вплотную к Андрею. - Да ты только что, ослушался прямого приказа командира. Тебя под трибунал надо. 

Кандыба стоял и рядом и довольно улыбался. 

- А мы можем прямо здесь привести в исполнение. - Он передернул затвор. 

Сержант подобрал оружие. 

- Ты мне сразу не понравился, Лобанов. Не хотел я тебя брать к себе. Гнилой ты какой-то. 

- Виноват. Исправлюсь. 

- Ладно, - Молот уже остыл. - Пошли. 

Остановились у первого дома.  

- Надо проверить. Фикус, заходишь первый. За ним Кандыба. Потом мы. Глухарь, поглядывай назад.  

- Давай, я первый. - Предложил Лобанов. 

Сержант усмехнулся.

- Реабилитироваться хочешь? Ну-ну…  

Андрей подошел к двери. Подергал за ручку. Дверь оказалась заперта. 

- Ключи дома забыл? - Спросил Молот. - Сбегай, мы подождём. 

Андрей двумя короткими выстрелами выбил замок. Дверь приоткрылась. Лобанов заглянул внутрь. Быстро зашёл и прижался к стене. 

- Чисто! - Сообщил он, после того, как осмотрелся. 

Дом был двухэтажный. Бойцы разошлись по комнатам. 

- Странно. - Сказал Фикус. 

- Что странно? 

- Я как будто не на войне, а в гости к кому-то из соседей зашел. Тут все, как у нас - те же вещи, обстановка. Фотки в рамках на стенах. На полках книги. Все на русском. В детской лежат раскраски. Моя сестренка такие же раскрашивает.  

Заглянул Молот. 

- Всё чисто? 

- Да, можно уходить. - Ответил Лобанов. 

- Рано. - Его глаза жадно заблестели. - Техника есть? 

Он оглядел комнату. На стене висел плоский телевизор. 

- Снимай. - Приказал Молот. - Посмотри, может, планшет, телефон попадется. 

- Внизу ничего. - Сказал вошедший Кандыба. - Только стиралка. 

- Что значит, ничего. - Возразил Молот. - Целая стиральная машина. Давай, пиз@дуй в роту. Возьми грузовик и сюда. А лучше танк. А то мало ли что. Всё-таки укропы рядом. 

Кандыба скрылся в дверях. 

- Я думал, - Фикус напрягся. - Мы должны очистить местность от бандеровцев. 

- А мы что делаем? - Молот подступил к комоду. - За этим я и приказал ему пригнать сюда боевую технику. Одним нам тут не справится… Ну-ка что тут у нас? - Он открыл ящик комода. - Ого! Вот так удача! - В его руках был увесистый фотоаппарат. - Что за фирма? 

- Canon, я его маме на юбилей подарила. 

В дверях стояла девушка в военной форме, сжимая в руке семнадцатизарядный “Glock”. Пистолет был направлен на сержанта. 

- Не двигаться! - За его спиной возник ещё один боец. 

- Вы кто такие? - Спросил Молот, косясь на автомат, необдуманно оставленный им у стены.  

- ЗСУ. - Ответила девушка. - По вашему ВСУ. 

 Лобанов и Фикус тут же направили на врага свои автоматы. 

- Бросай оружие! - Приказала девушка. - Иначе вашему командиру конец. 

 Но ни Лобанов, ни Фикус не торопились этого делать. Украинский боец щелкнул затвором. 

- Ещё секунда. - Сказала он. - И я стреляю. 

Молот залепетал:

- Отставить, положите оружие. Сейчас же! 

Подчинённые нехотя исполнили приказание. 

- Залезли в мой дом, - Голос девушки дрожал от гнева. - Сломали дверь, ходите тут грязными сапожищами. А у нас пол всегда был чистый. Мама за этим следила. Если бы не вы… Кто из вас стрелял по машине? 

- По какой машине? - Не понял Молот. - Мы здесь ни причем. Мы просто проверяем, есть ли гражданские. Может, помощь какая нужна. 

- “Нива”. - Уточнил украинец. - Несколько минут назад отсюда отъехала. 

- Мои родители. - Сказала девушка. - Долго не хотели уезжать. Но я все таки их убедила. Достала машину, сказала, что это безопасно, что все будет хорошо, по гражданским они не стреляют… - Она умолкла. - Я хочу знать, кто именно открыл огонь?

Все молчали. 

- Тогда я убью сержанта. - Констатировала она.  

- Подожди, я же пленный. - Запротестовал Молот. - Ты не имеешь права.  

Позади девушки мелькнула чья-то тень. 

- Бросай оружие! - Кандыба приставил нож к горлу девушки. - И ты, - он резко обратился к украинцу. - Ну! 

Украинский боец медлил. 

- Стреляй! - Крикнула девушка.

- Ей конец, если выстрелишь. - Кандыба укрылся за ее телом. И еще дальше вдавил нож в горло. 

Украинец опустил автомат. Молот тут же ткнул его сложенными пальцами. Боец схватился за горло. Сержант повалил его на пол и с остервенением стал бить ногами.    

- Не надо! - Воскликнул Фикус.   

Тяжело дыша, Молот отступил в сторону. 

- Связать. Обоих. 

Кандыба быстро и умело исполнил его приказание. Было ясно, что ему ни раз приходилось это делать. Оба - и девушка, и парень были связаны их собственными ремнями. 

- Ну, что дальше? 

- Как что. - Ответил Лобанов. - В часть отправим. 

Сержант снял китель. На плече красовалась татуировка с изображением русской свастики.   

- Не… - Протянул он. - Эти нацики нас только что чуть не шлепнули. А мы их в часть? Так дело не пойдёт. Ну-ка, Петя, дай мне свой ствол. И ты тоже Лобанов. - Он забрал автоматы. - А теперь, Лобанов, мне хочется понять, почему ты не пристрелил эту падаль, когда он вошел.

- Я не заметил. - Признался Лобанов.   

- Короче. - Заявил Молот. - Из всех вас только Кандыба сработал геройски. Остальные трусливые твари. И я вас сейчас буду учить уму разуму. 

- Это как же? - Спросил Лобанов. 

- Узнаешь. - Сержант неторопливо закурил. - Я слышал, ты в плену был. Мне вот жуть как интересно, а как ты туда попал? Может, ты своих всех положил, чтоб шкуру спасти. И меня вот сейчас чуть не продал. Если бы не Кандыба, лежал бы я сейчас в сырой земле, а ты бы свои гривны пересчитывал. 

- Ты что несешь? - Возмутился Андрей. - Меня ранили. Я же рассказывал. 

- Мало ли что ты там кому рассказывал. Я вот тоже рассказывать умею. - Он переглянулся с Кандыбой. - Мусора вообще любят слушать интересные истории… На, держи. - Он сунул Андрею свой “Макаров”. - Шлепни этого бандеровца. 

   - То есть как? - Спросил Андрей. - Он же пленный. 

- Это сейчас он пленный, а совсем недавно бегал, как живой. 

 Андрей неуверенно взялся за черную потёртую рукоять.   

- Я не могу. - Сказал он чуть слышно. 

- Что, прости? 

- Я… Я не могу… Вот так безоружного. 

- А ты хочешь, чтобы мы его вооружили? - Ухмыльнулся Молот. - Давай, стреляй. Если не убьёшь, я сам тебя пристрелю, можно сказать, как потенциального иноагента. Ты что приказ не понял? - Сержант перешел на крик. - Приказываю расстрелять этого нациста!

 Лобанов поднял оружие, направил на свою жертву. 

- Я не нацист. - Спокойно сказал украинский боец. - Я землю свою защищаю. А ты что тут делаешь? 

В его взгляде не было страха, лишь только презрение. 

- Не двигаться! - Фикус направил автомат на сержанта. - Ты арестован!

- Вот тебе на. - Удивился Молот. - Ты на каком основании меня арестовывать собрался? В мусора заделался? Сам же рассказывал, как твой дед фашистов мочил. А сейчас что же? Хочешь их спасти? 

- Это пленные. Их надо в часть. 

- В часть? Чтоб они рассказали, как мы гражданских завалили и дом обчистили? Тебя же первого за это посадят. 

- Меня?! За что? 

Но он так и не узнал за что. Пуля раздробила ему позвоночник. Брови Фикуса поползли вверх. Он упал навзничь. Кандыба перевел дымящийся автомат на Лобанова. 

 Андрей нервно рассмеялся и… нажал на курок.

- Ее тоже? - Спросил он минутой позже.

- Погодь. - Молот плотоядно облизнулся. - Мы с ней сперва поиграем. Люблю белокурых… Ты иди пока на улице обожди. 

Лобанов вышел на свежий воздух. Стоял и слушал, как она кричала. Потом выстрел, и всё стихло. 

- Такая вот история. - Андрей закончил свой рассказ и налил себе ещё рюмку. - Да, забыл упомянуть - это были Богдан и Олеся. Он умер сразу, а вот ей не повезло… 

 Ратибор побледнел и вскочил с места.  

- Нет. - Сказал он. - Я тебе не верю!

- А что у нас с водкой? - Андрей перевернул бутылку и вытряхнул последние капли себе сразу в рот. - Вот тебе раз, это что же, я один всё выдул? 

Только сейчас стало заметно, как он опьянел - голос стал заплетаться, движения сделались нетвердыми, глаза словно заволокло туманом.    

- Ну ты и говнюк. - Сказала Максим. 

Андрей рассмеялся. 

- А ты мне нравишься. - Он посмотрел на нее исподлобья. - Смелая. 

- Я тебя что ль должна боятся? - Сказала Максим. - Это же надо быть таким трусливым дерьмом, чтобы сделать такое. 

- А ты. - Андрей обратился к брату. - Тоже считаешь, что я струсил? - Ратибор молчал. - Понятно. Думаешь, ты лучше меня? Ты поступил бы по-другому? Отвечай, чего молчишь? 

- Не знаю. 

- Не знаешь, - Он наклонился к своей сумке. - Тогда давай проверим. - В его руке появился пистолет. 

В комнате повисла напряженная тишина. 

   - Это Glock 22. - Сказал Андрей. - Оружие НАТО, хорошая штука. Тут хватит патронов, чтобы перебить всех в этой комнате. Причем, несколько раз…

 Он передернул затвор и выстрелил в потолок. На присутствующих посыпалась штукатурка. Настя невольно вскрикнула. Максим инстинктивно прикрыла ее собой. 

   - Как видишь, пистолет заряжен. - Лобанов вручил его брату. - Давай, пристрели эту шлюху. Пока я родину защищал, она трахалась тут со всеми.   

   Ратибор отрицательно покачал головой.

- Не буду.

- Не будешь? - Андрей схватил со стола нож и с неожиданной прытью оказался позади Ратибора. - Тогда я перережу тебе глотку. - Зашипел он ему в ухо. Лезвие коснулось горла. 

- Нет. - Ответил Ратибор. 

- Вызывай полицию. - Тихо проговорила Настя. 

Максим потянулась к телефону.

- Не двигаться! - Приказал Андрей. Девушка вынуждена была послушаться. - Давай, брат, чего ты ждёшь. - Андрей чуть продвинул нож. По шее потекла струйка крови. 

Ратибор локтем ударил брата в живот и отскочил в сторону.

- Ого! - Удивился Андрей. - Вот это поворот. И что же мы будем делать дальше? 

- Брось нож и… и уходи. - Сказал Ратибор, направляя на него пистолет. 

- Нет, братец, теперь из нас двоих только один покинет эту комнату. - Андрей надвигался на него, пошатываясь и поигрывая ножом. - Холодное оружие против огнестрела. Кто победит? Мне даже самому интересно. - Ратибор попятился. - Ты подпускаешь противника слишком близко. - Предупредил Андрей. - Стреляй, иначе тебе конец. - Дуло пистолета смотрело ему в грудь. - Если ты меня не остановишь, я ещё много народу перебью. 

- Не подходи. - Сказал Ратибор. Пистолет дрожал в его руке. 

- Ты вот меня спрашивал, много я нациков убил? - Сказал Андрей. - Я тебе отвечу. Я убивал не нациков - я убивал людей. Ты даже не представляешь, как это легко. Нажал на курок и всё. Мне теперь никогда не отмыться. Но страшней всего то, что я даже не хочу в этом каяться. Поздно. Таких вещей Бог, если он конечно есть, не прощает. Так что зачем останавливаться? 

- Ты все это выдумал. - Сказал Ратибор. - Думаешь, я не знаю, что ты стер фотки в мамином телефоне. Не хотел, чтобы она донесла на ту девчонку из супермаркета. Её бы сто пудов посадили. А ты ее спас. 

- Никого я не спас! - Крикнул Андрей. - Даже того летчика. Не было этого, понимаешь! Это бурная фантазия сержанта с выразительным позывным Молот. Мы с ним вообще очень хорошо спелись после того случая. Так что награду я не заслужил… Да и плевать мне на награду. Мне вообще на всех плевать! Ты будешь стрелять или нет? 

 Ратибор опустил пистолет. 

- Уходи. - Сказал он.     

 Андрей горько усмехнулся и направился к двери. Проходя мимо Максим задел ее локтем, вроде бы невзначай, но от этого прикосновения бедная девушка отлетела метра на два.   

- Максим! - Настя бросилась к подруге. 

Андрей влепил своей бывшей девушке пощечину. Настя взвизгнула. Он схватил ее за волосы. 

- Отпусти, гад. - Максим пыталась подняться.  

Андрей ударил тыльной стороной руки, и Максим опять упала. 

- Думаешь, я ее бью? - Спросил Андрей. - Неа. Это не избиение. Это СВО - специальная воспитательная операция. Иди-ка сюда, братец. Ты вроде пидоров и лесбианок ненавидишь. Вот тебе и представилась возможность побороться за традиционные ценности. Вмажь ей хорошенько. 

Максим вся сжалась, ожидая удара. 

- Нет. - Сказал твердо Ратибор. 

- Нет? - Угрожающе протянул Андрей. Он отшвырнул Настю в угол кухни. - Ну тогда я сам. - Максим подобрала с стола открывалку и выставила перед собой. Андрей покачал головой. - Ай-ай-ай, ты что же это, защищаться собралась? Слышала, что наш министр обороны сказал? Когда ты защищаешься, только делаешь себе хуже. 

- Если я не буду защищаться, ты уйдешь?

Андрей усмехнулся.

- Это вряд ли. 

- Перестань! - Крикнул Ратибор. - Оставь ее!

- Как скажешь, брат, как скажешь. - Андрей смахнул посуду на пол, схватил Настю и положил грудью на стол. Девушка слабо застонала. - Я возьму то, что мне причитается, а ты потом почистишь тут всё. Понял? Если нет, то я и тебя тут оставлю. 

Лобанов взялся за бедра Насти, закинул подол платья и резким движением порвал трусики.

Раздался выстрел. Пуля ударилась в стену в нескольких сантиметрах от Андрея. 

- Отойди от неё. - Тихо, но твёрдо произнёс Ратибор. 

- А иначе что? 

- Пристрелю.

- Поздно. - Сказал Андрей расстегивая штаны. - Ты упустил свой шанс. Я тебе не верю. 

- Придётся поверить. - Сказал Ратибор и направил пистолет ему в голову.  

- Брось оружие! - Послышался чей-то голос. 

 В дверях стоял полицейский. В его руках был автомат с коротким дулом.  

 Звук грома яростным треском разорвал небо. Мощный ливень обрушился на город, унося с собой пыль и мусор с жарких и душных улиц. Дождь кончился так же неожиданно, как и начался. 

 Младший Лобанов шел по набережной. Над головой висел баннер с рекламой службы по контракту. “Наша профессия родину защищать”. Боец в балаклаве смотрел вдаль на фоне российского флага. Под баннером валялись таблички с фотографиями павших российских солдат. Промокшая бумага распухла и порвалась в некоторых местах. 

 Младший Лобанов остановился у небольшого здания с надписью “Военный комиссариат”. Взялся за ручку. В семь часов утра дверь была ещё закрыта. Молодой человек отступил на несколько шагов, вынул из сумки бутылку с торчащей из горлышка тряпкой. Чиркнул зажигалкой. Пропитанная бензином ткань моментально вспыхнула. Он размахнулся и зашвырнул “коктейль Молотова” в окно. Бутылка разбила стекло и влетела внутрь. 

 Лобанов стоял и смотрел, как огонь охватывает помещение. Столы, компьютеры, шкафы исчезали в сером дыму и пламени. 

 Где-то послышалась сирена. Молодой человек быстро зашагал прочь. К нему навстречу выбежало двое полицейских. Лобанов развернулся и бросился в противоположную сторону. Но и там уже маячили темные фигуры с дубинками. 

 Лобанов пересек детскую площадку, выскочил в соседний двор и… уткнулся в высокий бетонный забор. Сзади приближались шаги, слышались крики полицейских. Через забор не перелезть, а все подъезды с кодовыми замками. Бежать было некуда. 

 Вдруг из-за поворота выскочил белый фургон и резко остановился у самых ног Лобанова, издав противный скрип тормозов. Задние двери распахнулись. Темноволосая девушка в футболке со знаком пацифик махнула ему рукой. 

- Залезай! Быстрее! 

 Он узнал ее и, не раздумывая, запрыгнул внутрь. 

- Я… - Начал было он, но брюнетка прижала палец к его губам. 

- Тихо… 

Он замолчал. Они сидели почти в полной темноте. Лишь слабый свет проникал через оконце из кабины. 

Послышались шаги. 

- Где он? Куда он делся? - Недовольные грубые голоса звучали совсем рядом. - Наверное, перемахнул через забор! Догнать, быстро!  

Шаги стали удаляться.  

- Софья - Представилась девушка и протянула руку.

- Иван. Иван Лобанов. 

- Я знаю. - Сказала девушка. 

Из кабины высунулось знакомое лицо. Это было Никита. Он широко улыбался. 

- Я рад, что ты вернулся, друг. 

КОНЕЦ