Государственная полиция, как офицеры, так и спецназовцы - стали первой преградой на пути орд зараженных, когда те вышли на улицу и начали нападать на людей. Первым героям, которые встали на защиту людей пришлось столкнуться с ужасающим по виду, численности и "живучести" противником, которого никто не понимал как убивать.
Когда полицейские и спецназовцы набрались опыту и начали кое-как противостоять ожившим мертвецам - многие и очень многие их коллеги либо лежали холодным трупом, либо вместе с ордой маршировали на других людей. Потери были катастрофическими, и могли стать ещё хуже, если бы не мужество работников правоохранительных органов и помощь армии и национальной гвардии.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
К моменту, когда начали появляться первые лагеря выживших и эвакуационные пункты, создаваемые силами полиции - регулярных патрульных офицеров полиции оставалось меньше 50% от доэпидемического состава, а к моменту входа в города регулярной армии и национальной гвардии в 1993 году - их практически и не осталось в принципе.
Полицейский спецназ организовывал местами успешную оборону лагерей, собирая все, что могло бы пригодится против зараженных. Первое время полиция строго запрещала гражданским принимать участие в боевых действиях, однако, с ростом потерь и уменьшением количества боеспособных офицеров - стали привлекать к обороне и гражданских, но лишь тех, кто сам изъявил желание помочь и имел опыт владения оружием.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
К моменту, когда военные вошли в города и начали эвакуацию гражданских в 1993 году - полицейские и полицейский спецназ так же считался подлежащим эвакуации, наряду с гражданскими, а все оборонительные мероприятия взяли на себя военные. Желающих помогать освобождать страну полицейских отправляли на квалификационные курсы и военные учебные центры, где те проходили переподготовку, а позже зачислялись в подразделения регулярной армии, несущих службу в красной зоне.