Затруднения с «мытарствами преподобной Феодоры»

Есть ли мытарства в проповеди Апостолов?

Кому дадим отчет — Богу или бесам?

Кто имеет власть на мытарствах?

Может ли Бог совершать Свой суд через бесов?

О разнице между судом и промыслом

Матерь Божия и мытарства

Могут ли бесы быть участниками суда в качестве свидетелей или обвинителей?

«Частный Суд Христов» в отсутствие Христа

Сотериология «мытарств»: самоискупление личными делами и сверхдолжными заслугами святых

Упоминания о «милости Божией» в мытарствах

Педагогический аспект «мытарств»

Это надо понимать небуквально

Мытарства и ложная надежда

Учение о мытарствах часто подается как нечто обязательное для веры Православного Христианина; основной (и самый подробный) текст об их прохождении — «мытарства преподобной Феодоры» — соперничает по своей популярности с Евангелием. Многие начинают свое знакомство с Православием именно с него. Между тем это учение вызывает, при его сопоставлении с учением Апостолов, самые серьезные затруднения, которые и будут рассмотрены в этой статье.

Есть ли мытарства в проповеди Апостолов?

Нередко люди настаивают, что учение о мытарствах - это не частное мнение отдельных уважаемых людей, которое православный может разделять или нет - а обязательная часть учения Церкви, нечто важное и центральное, существенно необходимое для нашего спасения. Ставить это учение под вопрос - значит серьёзно погрешать против учения Церкви и подрывать как свое спасение, так и спасение других. Это нечто ключевое и центральное, что православному следует знать в первую очередь.

Но это вызывает неизбежный вопрос. Почему мы не находим этого учения в Новом Завете? Почему Апостолы, вместо того, чтобы сосредоточиться на самом важном – учении о 20 мытарствах – ничего о них не говорят, вместо этого разворачивают все свое возвещение вокруг чего-то совершенно другого – смерти и воскресения Господа нашего Иисуса Христа?

То есть мы читаем, как Феодора превосходно миновала все мытарства и водворилась в раю, ни о какой искупительной Жертве Христа и не вспоминая — а Апостолы, напротив, все время только и говорят, что о Его Жертве – вокруг которой все и строится – не вспоминая ни о каких мытарствах.

До сих пор в центре литургического служения Церкви находятся, опять таки, искупительные деяния Христа, а за каждой Литургией мы слышим о Крови Его, за нас изливаемой во оставление грехов.

Более того, Апостолы не преподают учения о мытарствах даже прямо говоря о посмертной участи христиан. Святой Апостол Павел, например, пишет о своем исходе из тела: «Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас» (Фил.1:23,24) А где же ожидание «страшных, диких, жестоких немилостивых и бесстыдных демонов, которые будут стоять пред ним, как мрачные мурины?»

Ведь самое время предупредить христиан о мытарствах — но Апостол этого не делает. Более того, говоря о посмертной участи христиан вообще, он говорит «Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. От того мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище» (2Кор.5:1,2), не только совершенно игнорируя необходимое для спасения его адресатов учение о мытарствах, но и рисуя совсем другую картину — мы не пребываем в ужасе относительно «мрачных муринов», но, напротив, воздыхаем о нашем небесном доме, ожидая смерти как переселения в намного лучшее место.

Сторонники мытарств усматривают в НЗ косвенные указания на них; но это было бы в любом случае странно — ограничиваться косвенными намеками, когда речь идет о центральном для Православной веры и нашего спасения учении.

Но и с намеками возникает очевидное затруднение. То, на что Господь и Апостолы указывают косвенно, не должно противоречить тому, что они говорят прямо.

Намек на мытарства усматривается в словах Господа «Уже немного Мне говорить с вами; ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» (Иоан 14:30)

Но вся 14 глава – это часть очень теплой, очень утешительной, очень ободряющей прощальной беседы Господа с учениками. Глава начинается со слов Господа « Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я» (Иоан.14:1-3)

То есть Господь, в самых сильных выражениях уверив учеников в Своей любви, и самым прямым текстом пообещав взять их к себе, потом намекает на то, что по выходе их из тела их будут ожидать двадцать мытарств и толпы страшных, диких, жестоких немилостивых и бесстыдных демонов, которые будут стоять пред ними, как мрачные мурины.

Другой текст, в котором усматривают косвенное указание на мытарства, принадлежит св.Апостолу Павлу.

«Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять. Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие. Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых» (Еф.6:11-18)

Тут у нас, во-первых, возникает та же проблема — открытым текстом сказав «имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше» Апостол, как предполагается, косвенно намекает на нечто совсем обратное — 20 мытарств. Но и сам текст явно относится именно к земной жизни христиан — «готовность благовествовать мир» никак не может относиться к ситуации прохождения мытарств.

Для Нового Завета демонические силы, несомненно, реальны, и им надлежит противостоять. Но это противостояние разворачивается здесь и сейчас. Апостолы проповедуют Евангелие, люди обращаются ко Христу и диавол теряет своих пленников.

Диавол пытается соблазнить верующих на грех (1Кор.7:5), он использует людей, на которых имеет влияние, чтобы воздвигать гонения на Церковь (Откр.2:10), он ослепляет умы неверующих (2Кор.4:4) — то есть его зловредные действия относятся к ситуации земного странствования христиан. Выводить из этого 20 мытарств, о которых Апостолы не желают сказать прямо, было бы странно.

Почему в проповеди Апостолов мытарства не только не занимают того центрального места, которое им многое отводят сегодня — но и вообще прямо не упоминаются? Это очень трудно согласовать с представлением об истинности и важности этого учения.

Но затруднение не только в этом — «мытарства» трудно согласовать с Апостольским возвещением.

Кому дадим отчет — Богу или бесам?

С точки зрения Священного Писания, ответ однозначен — Богу. Это неоднократно утверждается прямым текстом:

Итак каждый из нас за себя даст отчет Богу. (Рим.14:12)

И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто пред очами Его: Ему дадим отчет. (Евр.4:13)

В притчах Господа люди дают отчет своему Господину, который поручил им то или иное дело, то есть Богу. Надеюсь, нет необходимости доказывать христианам, что тот, кто может потребовать у нас отчета — Господь, наш Царь и Судия.

В «мытарствах» душа, исшедшая из тела, дает отчет не Христу, а бесам.

«Бесы, бывшие в образе эфиопов, обступили державших меня святых Ангелов и кричали, показывая мои грехи: «Душа эта имеет множество грехов, пусть даст нам за них ответ!»

И далее на мытарствах души дают отчет в своих поступках именно бесам, что не может не составлять самого резкого контраста с тем, что говорят Апостолы.

Кто имеет власть на мытарствах?

Тексты относительно мытарств тут совершенно однозначны — о чем говорит и само название «мытарства». Мытари есть сборщики податей, мытарства — заставы, где эти подати собираются. Подати собирает действующая власть — это есть ее очевидный признак.

То есть властью на мытарствах обладают мытари, те, кто может останавливать проходящих, учинять им допросы, предъявлять им требования, вымогать откуп, не получив его — подвергать их истязаниям и заключать в темницы.

Если некие лица могут вас задерживать, требовать от вас откупа, а не получив его, подвергать вас побоям и заключению — то именно они в этом районе власть.

Повествования о мытарствах недвусмысленно усваивают такую власть бесам.

Мы не можем уйти от вопроса, как они такую власть приобрели, и как со всем этим соотносятся слова Христа «дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Матф.28:18)

Может ли Бог совершать Свой суд через бесов?

Обычно на это говорят, что Бог «употребляет падших духов как орудия Своего праведного суда», и сами мытарства являются, таким образом, «частным судом», который «невидимо совершает Христос»

Это представление выглядит чрезвычайно затруднительным по ряду причин.

Прежде всего, заметим, что в самих повествованиях о мытарствах ни бесы, ни ангелы, ничего не говорят о том, что бесы есть орудия Божиего суда. Более того, ангелы обращаются к бесам с такой речью: «О бесстыдные, проклятые, мрачные и злые враги рода человеческого! Зачем вы всегда спешите придти к одру умирающих, производя шум, устрашаете и приводите в смятение каждую душу, разлучающуюся от тела? Но не радуйтесь очень, здесь вы ничего не найдете, ибо Бог милостив к ней и нет вам части и доли в этой душе».

Но почему они ставят такой вопрос — «Зачем вы всегда спешите придти к одру умирающих»? Как зачем — исполнять частный суд Божий об этой душе, разве ангелы не знают об этом? Зачем же они бранятся на тех, кто «является как бы орудием грозного суда Божия»?

Но что более важно — как праведный Судия, Бог, мог бы совершать суд посредством воплощения лжи, клеветы и ненависти, каковым являются бесы? Это совсем не соответствует тому, что мы знаем о взаимоотношениях Христа и демонических сил их Нового Завета.

В самом деле, так князь мира сего осужден (Иоан 16:11) или князь мира сего назначен генеральным прокурором? Он изгнан вон (Иоан 12:31) или приглашен быть инструментом Божиего правосудия? Демонические силы лишены власти смертью и Воскресением Господа (Кол.2:15) или они наделены властью быть орудиями Его суда? Христос дает христианам «власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью» (Лук.10:19) или он дает силе вражей власть истязать христиан? Как тот, кого Христос называет отцом лжи и иже с ним лживые бесы могут быть орудием правосудия?

Для нас очевидно, что прокурор сам должен быть честным и законопослушным человеком. И что человек с несомненной репутацией лжеца и клеветника, и сам тяжкий преступник, эту должность исполнять не может.

Какой бы праведный Государь стал назначать на должность обвинителей в суде заведомых лжецов и клеветников? Назвали бы мы такое решение справедливым и мудрым? Если бы услышали «Государь император утвердил на должность прокурора N, которого он же сам публично объявил лжецом и клеветником» — не сочли бы мы это явной и грубой неправдой на Государя?

Если бы нам сказали. что тройка особого совещания НКВД или «народный трибунал» национал-социалистов есть орудия Божиего правосудия, не сочли бы мы эту мысль неприемлемой? Но ведь это всего лишь злые люди, а не бесы. Как предельное воплощение лжи, зла и богопротивления может быть орудием Божиего правосудия?

Христос ради нас осуждает, поражает и изгоняет сатану и бесов — и Христос напускает на нас сатану и бесов как «орудия Его правосудия» это какие-то совсем разные представления о том, кто такой Христос.

О разнице между судом и промыслом

Но здесь нам могут сказать, что Бог может использовать злых людей и бесов как орудия Своего промысла — и почему бы не суда?

Здесь стоит обозначать разницу между судом и промыслом — которая, коротко говоря, состоит в том, что любые события — в том числе самые отвратительные, греховные и несправедливые, являются частью Божиего промысла.

В мире творится много несправедливости, но промысл означает, что Бог обратит все ко благу — подобно тому, как величайший акт несправедливости, неправедное осуждение и распятие Христа, Он обратил к спасению мира.

Бог при этом никоим образом не является ни автором, ни участником зла — злые люди и бесы творят зло против Его воли, злоупотребляя своей свободой. Бог, в своем всеведении, знает, как обратить эти акты зла к Своим благим целям, и нанести злу окончательное поражение.

В рамках божественного промысла злые люди и бесы, против своей воли, послужат осуществлению Божиих замыслов – и неправедный приговор той же тройки особого совещания послужит к прославлению святых Божиих. Но это никак не делает тройку орудием Божиего правосудия.

Суд Божий — частный или всеобщий — это явление правды Божией. В этом его принципиальное отличие от любых других событий, которые лежат в рамках промысла Божия.

В мире каждый из нас может столкнуться с несправедливостью, ненавистью, клеветой, преувеличенными или надуманными нападками и т.д, Но одна ситуация, в которой мы с несправедливостью точно не столкнемся — это суд Божий. Он всегда праведен, истинен, чист и свят. Он может быть ужасающим — но вот лжи и клеветы на нем не может быть.

Вера в то, что Бог совершает частный суд посредством лжецов, клеветников, и ненавистников, каковы бесы, выглядит совершенно несообразной праведности Божией.

В Писании диавол является подсудимым и осужденным — а не прокурором.

Матерь Божия и мытарства

Как пишет о мытарствах отец Серафим Роуз в своей книге «Душа после смерти», «Как ужасны эти бесы и мытарства, можно видеть из того факта, что Сама Матерь Божия, когда Архангел Гавриил сообщил Ей о приближении смерти, молила Сына Своего избавить душу Ее от этих бесов, и в ответ на Ее молитвы Сам Господь Иисус Христос явился с Небес принять душу Пречистой Своей Матери и отвести Ее на Небеса. (Это зримо изображено на традиционной православной иконе Успения.)»

Но это составляет огромное затруднение. То есть бесы могли заявлять свои права на душу Матери Божией? Честнейшей Херувим и славнейшей без сравнения Серафим? Той, кто носила под сердцем Бога, Спасителя, победителя ада и смерти? Той, которая о Себе пророчествовала, что Ее ублажат все роды? Той, кого Бог избрал из всего творения, чтобы воплотиться от Нее? Бесы ее могли забрать? Христос мог бы выдать Свою Матерь бесам — или, по меньшей мере Она этого всерьез опасалась? В самом деле? И мы должны в это верить?

Говорят о том, что мы должны приписать этот страх смирению Матери Божией. Но это не проясняет ситуацию. Приписываемые Ей опасения, что бесы могут ее забрать, либо соответствовали действительности, либо нет. Если соответствовали — то как возможно принять такое о Матери Божией? Если не соответствовали, и Ей приписывается не грех, а просто заблуждение, то это несколько легче — но все равно очень странно, как бы мы могли а)приписывать Матери Божией ошибочное мнение б) строить на этом (нами же признанном ошибочном) мнении наше богословие.

Апостол Павел пишет о собственной своей кончине «имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше» (Флп.1:23), и «Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. От того мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище; Только бы нам и одетым не оказаться нагими. Ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем, потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью» (2 Кор.5:1-4)

А Матерь Божия, как сообщается опасается, разрешившись, оказаться не со Христом, а с демонами.

Могут ли бесы быть участниками суда в качестве свидетелей или обвинителей?

Много раз — и в Писании, и в Предании – говорится о том, что Бог не нуждается в каких-то помощниках на суде.

Человеческий суд состоит из обвинителей (которые должны сформулировать и обосновать обвинение, и потребовать наказания), защитников, которые должны представить свидетельства невиновности обвиняемого – или, если это невозможно, свидетельства, смягчающие его вину — и судьи, который, рассмотрев представленные ему свидетельства, должен принять решение.

Но такая структура нужна для того, чтобы свести к минимуму возможности ошибки – исходя из того, что судья – грешный человек, который мало что знает сам по себе, и который нуждается в том, чтобы для него собирали данные с двух сторон.

Но Богу, как всеведущему, состязательный процесс не нужен. Он знает всю истину с самого начала.

Тем более было бы странно привлекать в качестве свидетелей обвинения заведомых и несомненных лжецов и клеветников, каковыми являются бесы.

Но — отметим это — в «мытарствах» бесы не выступают в качестве свидетелей или обвинителей в ходе суда. Ни у свидетеля, ни у прокурора нет власти истязать обвиняемого или заключать его в темницу. Бесы такую власть проявляют —

«Когда душа разлучится от тела и стремится взойти на небо к своему Создателю, тогда лукавые духи препятствуют ей, показывая списки ее грехов; и если душа имеет добрых дел более, нежели грехов, то они не могут ее удержать; когда же окажется на ней грехов более, чем добрых дел, то они удерживают ее на время, заключают в темницу неведения Божия и мучают, насколько допускает им сила Божия, до тех пор, пока душа, по молитвам Церкви и родных получит свободу. Если же окажется какая душа настолько грешна и недостойна перед Богом, что теряется всякая надежда на ее спасение и ей грозит вечная гибель, то ее низводят в бездну, где она находится до второго пришествия Господня, когда начнется для нее вечное мучение в геенне огненной»

Свидетель (как и обвинитель) может только представить свои данные — но решение принимает судья. Но бесы на мытарствах действуют сами, никак не обозначая, что уполномочены на это Христом. Более того, Христос при этом вообще отсутствует — что составляет, возможно, самую поразительную особенность «мытарств», о которой стоит сказать подробно.

«Частный Суд Христов» в отсутствие Христа

Можно ли сказать, что мытарства — это «частный суд», который невидимо совершает Христос? Это весьма затруднительно, поскольку в тексте Он не просто невидим, но и неслышим, и вообще никак необнаружим. Он не совершает вообще никаких действий и никак Себя не проявляет. Ничего не говорит. Не выслушивает свидетельские показания. Не принимает никаких решений. Не выносит никаких вердиктов. Его там просто нет.

Есть ряд действующих лиц — Феодора, св.Василий, Ангелы, бесы — они вступают в разговоры, производят взаиморасчеты грехов и добрых дел и т.д, но кому не отведено вообще никакой роли — так это Господу нашему Иисусу Христу.

Что еще более поразительно, ни ангелам, ни Феодоре в голову не приходит, оказавшись в угрожающем присутствии бесов, воззвать ко Христу. В тесных обстоятельствах и закоренелые безбожники начинают крепко вопиять к Богу — но этого не делают ни Феодора, ни сопровождающие ее ангелы.

Феодора ведет с ангелами вполне оживленную беседу, задает вопросы и получает ответы — но при этом ведет себя так, будто о Христе и Его победе над демоническими силами ей (как, впрочем, и ангелам) ничего не известно.

Сотериология «мытарств»: самоискупление личными делами и сверхдолжными заслугами святых

Это отсутствие Христа особенно поразительно, когда мы рассматриваем сотериологию «мытарств» — как именно Феодора преодолевает все затруднения и водворяется в раю.

Как изглаживаются грехи человека? Как он освобождается от притязаний бесов на его душу? Своими собственными добрыми делами, что утверждается настойчиво и предельно ясно:

«Бесы, бывшие в образе эфиопов, обступили державших меня святых Ангелов и кричали, показывая мои грехи: «Душа эта имеет множество грехов, пусть даст нам за них ответ!» Но святые Ангелы стали отыскивать мои добрые дела и, по благодати Божией, находили и собирали все, что при помощи Господней сделано было мною доброго: милостыню ли я когда подала, или накормила голодного, или жаждущего напоила, или одела нагого, или ввела странника в дом свой и успокоила его, или услужила святым, или посетила больного и находящегося в темнице и помогла ему, или когда с усердием ходила в церковь и молилась с умилением и слезами, или когда со вниманием слушала церковное чтение и пение, или приносила в церковь ладан и свечи, или делала какое другое какое-либо приношение, или вливала деревянное масло в лампады перед святыми иконами и лобызала их с благоговением, или когда постилась и во все святые посты в среду и в пятницу не вкушала пищи, или сколько когда поклонов сделала и молилась по ночам, или когда всей душой обращалась к Богу и плакала о своих грехах, или когда с полным сердечным раскаянием исповедовала Богу перед своим духовным отцом свои грехи и старалась их загладить добрыми делами, или когда для ближнего сделала какое-нибудь добро, или когда не рассердилась на враждующего на меня, или когда перенесла какую-нибудь обиду и брань и не помнила их и не сердилась за них, или когда воздала добром за зло, или когда смиряла себя или сокрушалась о чужой беде, или сама была больна и безропотно терпела, или соболела другим больным, и утешила плачущего, или подала кому руку помощи, или помогла в добром деле, или удержала кого от дурного, или когда не обращала внимания на дела суетные, или удерживалась от напрасной клятвы или клеветы и пустословия, и все другие мои малейшие дела собирали святые Ангелы, готовясь положить против моих грехов»

Грехи Феодоры заглаживаются, таким образом, ее собственными добрыми деяниями, а также сверхдолжными заслугами св.Василия:

«В это время неожиданно явился там же преподобный отец наш Василий и сказал святым Ангелам: «Господие мои, эта душа много служила мне, успокаивая мою старость, и я молился Богу, и Он отдал ее мне». Сказав это, он вынул из-за пазухи золотой мешочек, весь полный, как я думала, чистым золотом, и отдал его святым Ангелам, сказав: «Когда будете проходить воздушными мытарствами и лукавые духи начнут истязывать эту душу, выкупайте ее этим из ее долгов; я по благодати Божией богат, потому что много сокровищ собрал себе своими трудами, и дарю этот мешочек душе, служившей мне»

Душа Феодоры — там где не хватает ее личных дел — выкупается из ее долгов «сокровищами», которые св.Василий собрал «своими трудами».

Дальнейшее повествование неоднократно подчеркивает основной тезис — Феодора искупается от грехов своими добрыми делами и сверхдолжными заслугами св.Василия. Например «Но святые Ангелы, водившие меня, положили конец моему испытанию на первом мытарстве: они покрыли грехи мои, указав лукавым на некоторые из бывших моих добрых дел, а чего не доставало из них на покрытие моих грехов, добавили из добродетелей отца моего преподобного Василия и искупили меня из первого мытарства, и мы пошли далее»

То есть, как видим, Феодора обретает искупление а)своими личными делами б) добродетелями преп.Василия.

Эта же картина повторяется неоднократно:

«Уличив меня во лжи, духи пришли в большую радость и уже хотели похитить меня из рук Ангелов, но они, для покрытия найденных грехов, указали на мои добрые дела, а недостающее пополнили добрыми делами отца моего преподобного Василия и тем выкупили из этого мытарства, и мы беспрепятственно пошли выше»

Отметим, что в тексте речь идет не о «молитвах» св.Василия, а именно о его сверхдолжных делах.

Или далее:

«Но святые Ангелы, заимствовав из сокровищницы преподобного Василия добрые дела его, покрыли мои грехи и изъяли из власти тех лукавых духов… И тебе самой невозможно было избежать этого, если бы не сокровищница добрых дел преподобного Василия, из которой были покрыты твои грехи… Много и меня испытывали здесь и, если бы не добродетели преподобного Василия, восполнившие недостаток моих добрых дел, то мне не освободиться бы от долга лукавым духам этого мытарства за грехи мои; но они покрыли все, и я была изъята оттуда… Следующее мытарство кражи. В нем мы ненадолго были задержаны, и немного добрых дел потребовалось на покрытие моих грехов, потому что я не совершала кражи, кроме одной, весьма малой, в детстве по неразумению…. Но мы, по благодати Божией, беспрепятственно миновали это мытарство, покрыв лишь немногими добрыми делами мои грехи этого рода»

И так далее — практически на каждом мытарстве уточняется, что Феодора благополучно миновала его, будучи искуплена своими добрыми делами, к которым приложила сверхдолжные дела св.Василия.

То есть Феодора отчасти сама является своей искупительницей, отчасти же ее искупителем является св.Василий.

Что же до искупления, совершенного Христом, то и Феодора, и св.Василий, и Ангелы в этом повествовании ведут себя так, как будто им о нем вообще ничего не известно.

Между тем Новый Завет говорит о том, что наши грехи искуплены, а сами мы избавлены от власти бесов Крестной Жертвой Христа — а никак не нашими собственными делами:

«В Котором [во Христе] мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его» (Еф.1:7)

«и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление» (Евр.9:12)

Более того, сам Господь наш Иисус Христос произносит слова, которые мы слышим за каждой Литургией:

«сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Матф.26:28)

Оставление грехов, таким образом, приобретается честной Кровью Христа — и больше ничем.

Таким образом поразительное отсутствие Христа в «мытарствах» это не просто упущение — это необходимое требование всего сюжета.

В самом деле, если упоминать в повествовании Христа, «в Котором мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его» (Еф.1:7), то места для самоискупления не остается — грехи изглаживаются честной Кровью Христовой и больше ничем. Если же они изглаживаются добрыми делами самого человека (или сверхдолжными делами покровительствующих ему святых), то Кровь Христова оказывается излишней.

Ведь если св.Василий накопил столько добрых дел, что не только сам обрел спасение, но и в состоянии поделиться своими сокровищами с другими — то зачем ему еще и честная Кровь Христова? Как еще св.Апостол Павел говорил об этом, «а если законом оправдание, то Христос напрасно умер» (Гал.2:21)

Призывание имени Христова полностью разрушило бы всю бухгалтерию «мытарств» — как это происходит в известном фрагменте св.Иоанна Карпафского, где душа поминает Христа, как Господа и Судию, и честной Его крест, и дьяволу приходится убираться, так что места для тех транзакций, которые описаны у преп.Феодоры просто не остается:

«С угрозою и бранью дерзко нападает враг на душу, только что исшедшую из тела, являясь горьким и страшным обличителем в падениях ее. Но можно видеть тогда и то, как боголюбивая и верная душа, хотя многократно прежде уязвлена была грехами, не боится его нападений и угроз, а паче его является сильной в Господе, окрыляется радостью, воодушевляется мужеством, видя сопровождающие ее небесные силы и как стеной ограждающий ее свет веры, и с великим дерзновением взывает против злого дьявола: что тебе и нам, чуждый Богу? Что тебе и нам, сверженный с неба и раб лукавый? Не имеешь ты власти над нами; власть над нами и над всем имеет Христос, Сын Божий; Ему мы согрешили, Ему и ответ дадим, имея ручательством милосердия Его к нам и спасения в Нем честный Его Крест. Ты же беги дальше от нас, окаянный. Ничтоже тебе и рабам Христовым. – От таких дерзновенных слов души хребет наконец даст [т.е. убежит] дьявол, раздирающий испуская крик, в бессилии устоять против имени Христова; душа же превыше его сущи и паря над врагом, заушает его, как так называемый быстрокрыл ворону. – После сего она в радовании переносится божественными Ангелами в определенное ей по ее состоянию место»

И в самом деле, как говорит Апостол, «истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту; отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою» (Кол.2:14,15)

А если это так, все притязания бесов требовать от Христиан чего бы то ни было можно сразу отклонить, не вступая ни в какие переговоры и транзакции — как это и делает «боголюбивая и верная душа» у св.Иоанна. При этом стоит подчеркнуть, что она не апеллирует к своим добрым делами, которые, якобы, могли бы покрыть ее грехи — а к тому, что «власть над нами и над всем имеет Христос, Сын Божий; Ему мы согрешили, Ему и ответ дадим», причем надежда ее спасения — именно Крест Христов. Дьяволу же совершенно справедливо и согласно с возвещением Апостолов указывается на то, что «Ничтоже тебе и рабам Христовым», то есть у диавола нет на нее никаких прав.

Упоминания о «милости Божией» в мытарствах

Говорят о том, что в конце текста упоминается, что Феодора прошла все мытарства «по милости Божией». Боюсь, однако, что это не решает нашей проблемы. Что мы имеем в виду под «милостью Божией»?

Пелагиане верили в милость Божию — то, что ты родился среди христиан, а не каннибалов, то, что ты мог присоединиться к Церкви, то, что тебя перед глазами были примеры благочестивых людей — все это милость Божия. Но спасаешься ты тем, что активно пользуешься всеми этими возможностями, то есть спасаешь себя сам при Божием благожелательном содействии. Более того, и нехристиане верят в милость Божию — и приписывают ей все доброе в жизни, будь то выздоровление от болезни, успех в делах, или возможность получить наставления относительно нравственной жизни. Ни один мусульманин или иудей не скажет, что он творит добрые дела или ведет нравственную жизнь без содействия Всевышнего. Более того, те и другие постоянно просят Бога о таком содействии.

То есть сказать «по милости Божией я избежал большой беды» может и пелагианин, и вовсе не христианин. Заявление о том, что в итоге Феодора прошла мытарства «по милости Божией» никак не освобождает в тексте место для Христа.

Мы можем, конечно, сказать, что «по милости Божией Феодора была наставлена в добре, сделала много добрых дел, имела покровительство св.Василия и его сверхдолжные заслуги». Но в этой схеме Христа и Его Жертвы как не было, так и нет, и нет для Него места и возможности.

Потому что милость Христа, о которой мы слышим на каждой Литургии, проявляется не в том, что Он содействует человеку в деле самоискупления — а в том, что он искупил людей честной Своей Кровию.

Тезис «сие есть Кровь Моя, еже за вы и за многие изливаемая во оставление грехов» невозможно согласовать с тезисом «человек сам искупает свои грехи своими добрыми делами и сверхдолжными заслугами святых».

Педагогический аспект «мытарств»

Стоит отметить и мотивацию, которую предлагают «мытарства». В этом отношении интересно другое повествование — о воине Таксиоте.

Таксиот было покаялся от своей греховной жизни, но потом «соблудил с женой земледельца своего». Повествование не уточняет, насколько это было добровольно с ее стороны – но возьмем наиболее благоприятный для Таксиота вариант. Допустим, нехорошая женщина сама его добивалась, как Иосифа прекрасного, но, в отличие от Иосифа он не устоял.

Человек умирает нераскаянным блудником, мало что блудником — осквернителем чужого брака, мало что осквернителем — тяжким обидчиком подчиненного и зависимого человека, которому он обязан оказывать покровительство и защиту в обмен на то, что тот его кормит от трудов своих. Но его проблема не в этом – а в том, что ему не хватает добрых дел на покрытие образовавшегося долга.

Черти на мытарствах предъявляют ему этот грех: «На это сказали мне сопротивники мои: «Но вышедши из города, на селе ты соблудил с женою земледельца твоего». Ангелы, услышав это и не нашедши доброго дела, которым бы можно было возмерить за грех мой, оставили меня и удалились»

То есть если бы у него было доброе дело, чтобы возместить, он успешно миновал бы мытарства и попал в рай.

Но увы, кредит с дебитом не сошелся. Идея, что если у тебя есть достаточный репозиторий добрых дел, ты можешь спать с женами подчиненных, кому-то может показаться привлекательной — но с точки зрения Евангелия, вся эта бухгалтерия производит крайне странное впечатление. Евангелие говорит об обновлении сердца.

Рассмотрим библейского Иосифа: « И обратила взоры на Иосифа жена господина его и сказала: спи со мною. Но он отказался и сказал жене господина своего: вот, господин мой не знает при мне ничего в доме, и все, что имеет, отдал в мои руки; нет больше меня в доме сем; и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему; как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?» (Быт.39:7-9)

То есть для него это недопустимо не потому что «ко мне пристанут черти на мытарствах, и у меня нет запаса добрых дел, чтобы отбиться, черти мне сделают больно» а «нельзя предавать доверие господина моего и грешить перед Богом».

Покаяние — это обновление сердца, когда бы Таксиот увидел в земледельце человека и брата во Христе, и в жене его сестру во Христе, и подумал «как же я сделаю такое зло и согрешу перед Богом». Но в повествованиях о мытарствах покаяние — это чисто формальное действие, при котором человеку списываются грехи, которые он назвал духовнику, но никакого обновления сердца при этом не предполагается. Главный мотив для избегания греха и творения добрых дел, это не благоговение перед Богом и любовь к ближнему, а то, что мне бесы сделают больно. Чистый, незамутненный, детский эгоизм.

Конечно, когда человек удерживается от зла по страху, что кредит с дебетом не сойдется, то это все лучше, чем когда не удерживается вообще.

Но даже и нехристиане могут удерживаться от зла и творить добро по другим причинам — потому что они любят свои семьи, солидарны со своими ближними или имеют свои нравственные убеждения. Люди могут верно служить своей стране, или корпорации, или партии — не из страха, а по искренней преданности.

Новый Завет предлагает в качестве мотивации не страх перед бесами, а любовь ко Христу — «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Иоан.14:15)

Как говорит Апостол, « Ибо и мы были некогда несмысленны, непокорны, заблуждшие, были рабы похотей и различных удовольствий, жили в злобе и зависти, были гнусны, ненавидели друг друга. Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего» (Тит.3:3-6)

Бог ошеломляюще, незаслуженно добр — он призвал нас Своей благодатью, обратил, простил и исцелил. Бог обошелся, обходится, и обойдется в будущем с нами незаслуженно хорошо. Мы призваны подражать Ему. Наша доброта может быть только отражением Его доброты — и чтобы измениться, мы должны принять этот невероятный, поразительный факт: Бог благ и к неблагодарным и злым. У Него хватает любви и терпения на нас. Он списал нам все наши долги — и продолжает списывать. Он терпеливо переносит все наши провалы.

Его спасительная любовь простерлась на нас, когда мы были Его врагами, противились Ему, оскорбляли Его в лицо — и глубоко нас изменила.

Теперь мы можем транслировать ее дальше — обращаясь с другими людьми так, как Он обращается с нами.

Способность христианина быть верным, или терпеливым, или любящим, или кротким, происходит от Христа, на которого он взирает. Если человек помышляет себе Христа неверным – и охотно сдающим его бесам, равнодушным и отстраненным – и покидающим человека в момент его величайшей нужды, по исходе из тела, не любящим и не желающим спасать человека, за которого Он уже умер, и постоянно раздраженным на его споткновения и немощи, то как такому человеку быть верным терпеливым или кротким? Как он может быть превосходнее Спасителя, в которого верует? Как человек может быть более верным, или терпеливым, или кротким по отношению к ближним, чем Христос, которого он себе помышляет?

Такое представление о Христе не только несправедливо по отношению к Нему, но и разрушает всякое основание для добродетели — со страху еще можно удержаться от скандальных грехов, но вот приобрести терпение или кротость так не получится.

Преображение жизни и характера человека строится на его вере в Благую Весть – «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего? Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает [их]. Кто осуждает? Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас» (Рим.8:32-34)

Что же до бесов — то, как говорит Апостол, «отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою» (Кол.2:15)

Это надо понимать небуквально

Столкнувшись с явной несообразностью «мытарств» вере Церкви в Иисуса Христа, как нашего Господа, Судию и Искупителя, сторонники мытарств говорят о том, что эти повествования «не нужно понимать буквально» . Никто же не думает, что выражение «мышца Господня» подразумевает, что у Бога есть буквальные мышцы. Разумеется, никто не верит ни какие буквальные налоговые заставы и буквальный мешочек с золотом. Но все мы понимаем, что «мышца Господня» означает могущественное действие Бога, а не человека или демона. И что «бесы, которым душа должна давать отчет и откупаться от них добрыми делами (хотя и непонятно, с чего бы бесы могли быть заинтересованы в такой валюте)» означают именно бесов, а никак не Христа и Его суд.

Буквально ли понимать повествования о мытарствах или аллегорически — они содержат вполне определенные сотериологические представления, и эти представления находятся в резком контрасте с тем, что проповедовали Апостолы.

Мытарства и ложная надежда

Предлагая самоискупление своими делами (а это, отметим, выражено в повествованиях о мытарствах самым недвусмысленным и настойчивым образом), и игнорируя Искупление, совершенное Христом, повествования о мытарствах внушают людям полагаться на то, что к моменту исхода души из тела соотношение злых и добрых дел (возможно, с добавлением сверхдолжных заслуг святых) окажется в их пользу.

Но это ставит всякого человека перед выбором между надменной самонадеянностью (возможно, прикрытой показушным и утрированным смирением) и отчаянием. Если человек, искренне и всерьез принимает именно такую сотериологию, но все еще питает надежду спасения, он, неизбежно полагает, что его добрые дела, возможно, окажутся, достаточными для искупления его грехов (хотя и не выражает уверенности в этом). Если он (оценивая себя более трезво) понимает, что не может искупить себя своими делами, это учение приводит его в отчаяние.

Потому что наша единственная надежда — это Христос, умерший за наши грехи и воскресший из мертвых, а именно этой надежды в «мытарствах» нет — и даже нет для нее места.