Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь нагнувшись под метелью белой?
Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.
И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.
Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,
Не дойду до дома с дружеской попойки.
Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.
Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.
И, утратив скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую, обнимал березку.
28 ноября 1925
My leafless maple, why, frozen over,
Stand in the blizzard, bending lower?
You’ve noticed something? Or heard a sound?
Beyond the village, you have gone out.
As though a drunk guard, out in the street,
You’ve sunk in snow and froze your feet.
I am, myself, now, drunk and unstable,
My house is far, and I’m - unable…
I met a willow there, and there - a pine.
In snow, I sang to them of summertime.
It seemed to me, - I was a maple too,
But dressed in green, not nude like you.
And lacking modesty, I hugged, revived,
The birch as though another’s wife.
November 28, 1925