Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Всё жаворонки нынче - вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
"Мой милый, что тебе я сделала?!"
И слезы ей - вода, и кровь -
Вода,- в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха - Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Вчера еще - в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал,-
Жизнь выпала - копейкой ржавою!
Детоубийцей на суду
Стою - немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал - колесовать:
Другую целовать",- ответствуют.
Жить приучил в самом огне,
Сам бросил - в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе - я сделала?
Всё ведаю - не прекословь!
Вновь зрячая - уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Само - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое...
- За всё, за всё меня прости,
Мой милый,- что тебе я сделала!
14 июня 1920
Just yesterday, you met my gaze,
Now you avoid it, grim and dark!
You used to stay till morning rays, -
Now, ravens have replaced the larks!
I’m just a fool, and you’re so wise,
You’re living and I’ve long turned numb.
O women’s ageless, timeless cries:
“My dear one, what is it I’ve done?!”
All blood and tears are merely water,
She bathes in them, becoming pretty.
Love is a step-mom - not a mother:
She’s cruel, unjust and feels no pity
Ships take our loved ones and set sail.
A white road takes them and they’re gone.
Across the earth, the women wail:
“My dear one, what is it I’ve done?!”
Last night, beside me, you lay low,
Comparing me to China’s power!
Then suddenly you let me go, -
And life, - a kopek - hit the ground!
As if in court for an infant’s murder,
I stood there, feeling rather stunned.
Even from hell, to you I’ll murmur:
“My dear one, what is it I’ve done?!”
I asked the chair, I asked the bed:
“Why all this pain? Why do I bother?”
“He got his kiss - you’re doomed to death:
And now, he’s off to kiss another.”
You’ve taught to live in the fire’s heat,
Now, in the icy steppe - I’m shunned!
That’s what, my dear, you’ve done to me!
My dear one, what is it I’ve done?
I know it all - don’t contradict me!
I see again - no more your lover!
Where Love departs, there, rather quickly,
Old Death-the-Gardener takes over.
Why shake the tree? The apples fall
Once they have ripened in the sun.
- Forgive me all, forgive me all,
My dear one, - that I’ve ever done!
June 14, 1920