Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.
И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все - как будто бы под небом
И не было меня!
Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.
Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
- Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!
К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?!-
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет,
За то, что мне прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
- Послушайте!- Еще меня любите
За то, что я умру.
8 декабря 1913
Into this chasm, many fell,
It’s gaping wide!
My time will come and I, as well,
Will go one night.
And all that struggled, shone, rejoiced
Will be ensnared -
My emerald eyes, my gentle voice,
My golden hair.
Your daily bread will come. You’ll live
Without a pause.
And everything will be - as if
I never was!
Like children, changeable in mood,
And sometimes brash,
I loved it when the firewood
Would turn to ash.
The cello, cavalcades, the bell
In village square…
- Without me, who lived, as well,
Among you there!
From all - I never knew just when
To say enough, -
I now demand your faith again
And ask for love.
Each day, in speech and on a page:
For all I’ve shared,
For I’m, - at twenty years of age, -
Full of despair,
For I - it’s certain, in reflection,
Feel no offense,
For insuppressible affection,
And proud stance,
For all that’s happening above me,
Each truth and lie…
- O listen to me! – Also love me
For I shall die.
December 8, 1913