Я наравне с другими
Хочу тебе служить,
От ревности сухими
Губами ворожить.
Не утоляет слово
Мне пересохших уст,
И без тебя мне снова
Дремучий воздух пуст.
Я больше не ревную,
Но я тебя хочу,
И сам себя несу я,
Как жертву, палачу.
Тебя не назову я
Ни радость, ни любовь.
На дикую, чужую
Мне подменили кровь.
Еще одно мгновенье,
И я скажу тебе:
Не радость, а мученье
Я нахожу в тебе.
И, словно преступленье,
Меня к тебе влечет
Искусанный в смятеньи
Вишневый нежный рот.
Вернись ко мне скорее,
Мне страшно без тебя,
Я никогда сильнее
Не чувствовал тебя,
И все, чего хочу я,
Я вижу наяву.
Я больше не ревную,
Но я тебя зову.
1920
Like other men, transfixed,
I want to serve you zealously,
Tell fortunes with the lips
Completely dry from jealousy.
A word does not suppress
This dryness spreading through,
Dense air is emptiness
For me without you.
I want you now so awfully,
No longer jealous-green,
I bring myself as offering
Up to the guillotine.
I will not call you ever
My love, my joy, it’s mad,
A blood so strange and feral
Replaced the one I had.
In just another moment,
I’ll speak my mind to you:
Not happiness, but torment
Is all I find in you.
As if by crime’s compulsion,
I’m drawn and can’t resist,
By, bitten in commotion,
Your cherry gentle lips.
I’m scared alone so rush here,
Return here, I implore,
I’ve never, with such passion,
Perceived you thus before.
All that I crave I see
Now coming into view,
I’ve lost my jealousy,
And I am calling you.
1920