«…И Пушкин падает в голубоватый колючий снег.»
Багрицкий
...И тишина.
И более ни слова.
И эхо.
Да еще усталость.
...Свои стихи
доканчивая кровью,
они на землю глухо опускались.
Потом глядели медленно
и нежно.
Им было дико, холодно
и странно.
Над ними наклонялись безнадежно
седые доктора и секунданты.
Над ними звезды, вздрагивая,
пели,
над ними останавливались
ветры...
Пустой бульвар.
И пение метели.
Пустой бульвар.
И памятник поэту.
Пустой бульвар.
И пение метели.
И голова
опущена устало.
...В такую ночь
ворочаться в постели
приятней, чем стоять
на пьедесталах.
<196?>
“…And Pushkin falls into the pale blue, stinging snow.”
Eduard Bagritsky
… And there was silence.
There was nothing but.
An echo.
And fatigue throughout.
…They finished off
their poetry in blood
and somberly descended on the ground.
They looked around tenderly
and slowly.
And all felt cold and strange
beyond compare.
The grey-haired doctors gazed at them with worry,
and seconds stood above them in despair.
And shivering above them,
stars sang on,
and winds would pause above them
to lament…
The empty street.
And blizzards’ solemn song.
The empty street.
The poet’s monument.
The empty street.
And blizzards’ solemn song.
His wearied head
is bending down, slanted.
…On nights like this,
tossing in bed alone
beats standing
on the pedestal of granite.
<196?>