Овчинцева Л.

Ходжу.- Молись, чтоб он хоть что-нибудь нашел в нашем доме, - пробормотал Ходжа, переворачиваясь на другой бок, - а отнять у него будет не так уж и трудно... Таджикская семья традиционно была велика, 5-7 детей - норма. Трудовой потенциал республики и раньше существенно превышал местный рынок труда. Трудовая миграция в Россию началась еще в 1970-е годы, но тогда она, естественно, носила организованный и внутренний характер. Интернациональный характер трудовых ресурсов на всесоюзных промышленных и строительных объектах, в совхозах-гигантах никого не удивлял.

Сегодня экономически активное население Таджикистана составляет порядка 1,8 миллиона человек, имеют работу 0,8 миллиона, остальные находятся в так хорошо знакомых нам "неоплачиваемых отпусках", то есть фактически безработные. Внутренний рынок труда в республике существенно сократился после развала СССР, земли, которая позволила бы жителям небольших городов и сел хоть как-то пропитаться, как это происходит в России, мало (93% территории страны - горы), и все это толкает людей на поиски любых способов заработка. Некоторые попадают в сеть торговцев наркотиками, но все-таки основной способ заработка для мужчин - трудовая миграция преимущественно в Россию, Казахстан, на Украину, а также в Иран и еще некоторые страны бывшего СССР и Ближнего Востока.

Выбор регионов для трудовой миграции определяется общностью языка и до недавнего времени относительной прозрачностью границ, особенно внутри постсоветского пространства. Следует заметить, что границы становятся все менее прозрачными, а число молодых людей, знакомых с русским языком, с каждым годом становится все меньше.

Подавляющее большинство таджиков въезжает в Россию легально, но работают у нас нелегально. Чтобы получить официальное разрешение на работу, иностранец согласно нашему законодательству должен зарегистрироваться на чьей-либо жилплощади и найти работодателя, имеющего право нанимать иностранных работников. Для большинства таджиков эти препятствия становятся непреодолимой проблемой, в результате они становятся нелегалами.

Нелегалы работают на стройках, в лесной промышленности, на транспорте, подсобными рабочими в частной торговле, в жилищно-коммунальном хозяйстве. Московские коммунальные службы, по всей вероятности, относятся к категории организаций, имеющих право привлекать на работу иностранцев. Недавней зимой, как помните, весьма снежной, мой московский двор усиленно чистился силами смуглолицых дворников. Однажды мою машину изрядно засыпал снегопад. Я обратилась к ним за помощью. Один из дворников, помладше, по-русски практически не говорил, но старший все понимал и изъяснялся вполне внятно. Пока мы вместе махали лопатами, я узнала, что зарплата дворника невелика, но устроившиеся таким образом довольны: жизнь в теплом подвале с удобствами, гарантированная оплата труда - что еще надо. В благодарность за помощь я дала им небольшое вознаграждение. С тех пор во дворе меня всегда встречала белозубая улыбка, а моя машина оказывалась засыпанной снегом, даже если все соседние машины были совершено от него свободны. Я утешалась тем, что людям, наверное, хотелось еще со мной пообщаться...

На самом деле, дворникам из моего двора действительно повезло. В строительстве

деньги и начали бить. Наконец Ходжа не вытерпел и воскликнул:- За что же вы меня бьете? Разве я не вовремя пришел или мало принес? В-третьих, выходцы из Таджикистана и других бывших советских южных республик неизбежно сталкиваются с расизмом наших скинхедов. Работавшего у меня пару лет назад узбека зверски избили и отрезали ему уши. Нескольких таджиков, работавших у меня в прошлом году, также избили до такой степени, что они оказались в больнице. И это только мои личные наблюдения. Журналисты свидетельствуют о сотнях таджиков, гибнущих и пропадающих в России ежегодно [См.: Кригер И. Великий шоковый путь // Новая газета. 04.10. 2004]. Рост ксенофобии еще более усугубляет положение трудовых мигрантов, для которых тяжкий труд сменяется агрессивной окружающей средой в скудные часы досуга.

И наконец, еще одна проблема, это криминализация среды нелегальных трудовых мигрантов на фоне полного равнодушия своих же официальных чиновников и представителей. Регулярно я слышу истории об убийстве и исчезновении крупных сумм денег. Как правило, это происходит в конце сезона с теми, кто заработал по своим меркам достаточно и собирался вернуться на родину. Рабочие недоумевают: "Кто мог это сделать, ведь знали только свои!"

Увы, от криминализации не спасает то, что в традиционной среде жителей Центральной Азии отношения в первую очередь строятся на кровнородственных и клановых связях. Наверное, на таджиках, оказавшихся в России, сказывается тот же фактор, что в свое время превратил застенчивых и доброжелательных деревенских жителей в наглых и злобных лимитчиков. Оторвавшиеся от родной среды люди считают, что на чужбине все позволено. Тем более что обеспеченные работой и зарплатой представители посольства и консульства Таджикистана нелегальных трудовых мигрантов-соотечественников как бы и не замечают. О равнодушии этих формально "своих" с горечью рассказывали работавшие у меня таджики. А душанбинские правозащитные организации успешно распространяют среди потенциальных мигрантов памятку о том, как выжить в России.

несчастье и сдерживала бы в радости. На следующий день Ходжа пришел к эмиру и молча протянул ему перстень с надписью: "И это пройдет"...

Любовь Овчинцева