Торбен Линнхольм

В личной мастерской Торбена Линнхольма, старшего сына главы Основателей, вовсю кипела работа. Множество манипуляторов, газовых горелок, циркулярных пил и сварочных аппаратов танцевали вокруг огромного верстака, на котором постепенно обретало форму ранее невиданное в Долине орудие. Сам хозяин мастерской в громоздком инженерном экзоскелете, к которому и были подключены все эти инструменты, управлял процессом скупыми и отточенными движениями рук. На узком, интеллигентном лице Торбена сияла мечтательная улыбка – он был в своей стихии. Визг циркулярок и лязг манипуляторов звучали для его ушей подобно музыке, а резкие запахи машинного масла и сварки казались слаще аромата любых духов. Торбен даже мурлыкал себе под нос незатейливый мотив, помогающий ему сосредоточиться на работе:

– Красное к красному, синее к синему, этот провод вот сюда, тара-тара та-та-та…

В гармонию рабочего места требовательно вклинился пронзительный звук входящего вызова. Торбен недовольно оглянулся на терминал и уже отдал было команду одному из манипуляторов ткнуть в кнопку отбоя, но успел отменить приказ, когда прочитал имя звонящего. Это была его мать. Инженер тяжело вздохнул, но все же принял звонок. На экране появилось морщинистое лицо, наполовину скрытое дыхательной маской – Эва Линнхольм, матриарх Основателей. Колючий взгляд старой женщины воткнулся в Торбена, похожего на огромное хищное насекомое из-за ярко-желтого экзоскелета и множества «лапок»-манипуляторов.

– Торбен, ты заставил меня ждать. Опять в железе копаешься? Бросай свои игрушки и готовь машину – для тебя есть работа.

Торбен поморщился и развел руками, показывая на верстак.

– А эта твоя «работа» не может подождать? Мне казалось, что новое оружие для Семьи сейчас важнее всего. И вообще, может, ты ее Майе лучше поручишь? Сестренка всегда любила выезды в поле больше меня, да и…

Суровый взгляд Эвы из-под нахмуренных бровей прервал мужчину на полуслове. Тяжело втянув воздух, матриарх проскрипела:

– Что для семьи важнее всего – это решать мне, ясно? У Майи своя задача, а у тебя – своя. Дети Рассвета к нам за помощью обратились. У них проблемы возникли. Разумные железяки им пятки подпалили. Тут твои таланты и пригодятся. Готовь машину. Детали узнаешь по дороге.

Торбен отвернулся от погасшего экрана, лихорадочно обдумывая слова матери. В голове у него царил полный сумбур. Чтобы успокоиться и собраться с мыслями, мужчина отошел к скопившейся во время творческого процесса груде запчастей у дальней стены мастерской и начал раскладывать их по местам. По мере того, как манипуляторы сортировали громыхающие железки и пустые емкости из-под топлива по назначению на холодных металлических стеллажах, буря эмоций в его душе улеглась, и он снова смог приступить к отложенной из-за звонка Эвы работе. Много времени проводя в одиночестве, Торбен привык размышлять вслух – и сейчас тоже не изменил этой привычке. 

– Разумные железяки, значит? Интересно. Это могут быть только Опустошители. Возможно, эта «работа» матушки будет не такой уж и скучной. Надо постараться достать хотя бы один образец без серьезных повреждений. Сколько же тайн могут в себе хранить их приборы… И сколько всего можно будет узнать…

На губах инженера снова заиграла мечтательная улыбка. Пока Торбен размышлял, его тело продолжало отдавать команды вновь ожившим инструментам над верстаком – эти этапы привычного процесса он довел до автоматизма. Когда мужчина отвлекся от мыслей о предстоящей работе, перед его глазами уже сверкал полностью собранный корпус новенького орудия – массивный, угловатый, черно-желтый. Торбен довольно кивнул. Повинуясь его манипуляторам, перед верстаком с потолка опустилась толстая бронеплита, а орудие повернулось зияющим жерлом в ее сторону. Нажатие на кнопку активации – и ослепительный красно-оранжевый луч ударил в плиту, за секунду проплавив ее насквозь.

– Не люблю я оставлять работу недоделанной, матушка. А что для семьи важнее всего и кто это будет решать… посмотрим.

Мечтательная улыбка на лице Торбена стала еще шире.