Рано утром 25 сентября 1916 года с аэродрома у деревни Мясота, восточнее Молодечно, взлетели три воздушных корабля «Илья Муромец» и тринадцать самолетов «Моран—Парасоль» для их прикрытия. Над аэродромом отряд построился, и его командир — штабс- капитан Башко — на корабле «Киевский» лег курсом на цель — штаб 89-ой германской дивизии, аэродром и склады, расположенные южнее Сморгони, у Крево.

На середине пути командиру доложили, что «Муромец» №16 поручика Макшеева разворачивается назад. У него отказал крайний правый двигатель. Всего двигателей на самолете было четыре, они обеспечивали дальность полета 540 км, грузоподъемность до 500 кг бомб и скорость 135 км/час.

При подлете к передовой немцы открыли по российским самолетам сильный артиллерийский заградительный огонь. Экипаж «Муромца» №12 не смог его преодолеть, и самолет развернулся назад. Остальная группа прорвалась в район Боруны — Антоново, западнее Крево.

Сделали по два захода на цель. «Мораны» сбросили 78 бомб по автомобильному обозу, а все 15 пудовых бомб с «Киевского» попали в расположение штаба и артиллерийские склады, вызвав там сильный пожар. Когда отряд развернулся домой, в небе появились немецкие истребители.

В это время к цели стал приближаться корабль поручика Макшеева. Это был большой риск — бомбить в одиночку, но честь была превыше всего. Корабль штабс-капитана Башко помочь не мог. Горючего было в обрез. Во время бомбометания с «Муромца» №16 в небе завязался воздушный бой. Девять «Моранов» прикрывали свой бомбардировщик. Его атаковали два немецких «Альбатроса» и два «Фоккера». Упал сбитый российский «Моран-Парасоль» №770 рядового Янсона, загорелся и «Илья Муромец». Ответным пулеметным огнем его экипаж срезал три атакующих немецких истребителя, но бомбардировщик завалился на крыло: раздался взрыв - и самолет развалился в воздухе.

На земле, среди обломков, немцы обнаружили четыре обгоревших тела российских авиаторов. Их с воин­скими почестями похоронили на немецком воинском кладбище в Борунах как неизвестных «храбрых воинов» (могила сохранилась — В.Л.). Все члены экипажа — поручики Д. Макшеев, М. Рахлин, Ф. Гаибов и О. Карпов — были посмертно награждены орденами св. Георгия 4-й степени. Это была единственная боевая потеря такого самолета в российской авиации за всю войну.

Командир отряда штабс-капитан Башко за разгром складов и германского штаба получил орден св. Анны 4-й степени «За храбрость» и был произведен в капитаны.