Посиделки
08.02.2018 состоялись очередные Посиделки "В гостях у Тэффи".
Участниками мероприятия были учащиеся 9 класса (24 человека).
Гости - это родители, педагоги школ города и района и учащиеся лицея. (110 человек)
Проект «Литературные посиделки» - ежегодные литературно-музыкальные композиции с элементами театрализации.
Для внеклассных занятий характерны свои, особые формы работы, формы, которые должны способствовать возникновению задушевной беседы, выбору увлекательных, тематических занятий, иметь возможность высказать свое мнение, формы, которые требуют активной, творческой деятельности учащихся, большего развития их склонностей и способностей в области литературы.
Одним из важных средств эстетического и нравственного воспитания детей, развития их познавательных интересов являются наши «Литературные посиделки» (так мы с ребятами стали называть внеклассные мероприятия в лицее). Здесь могут решаться задачи литературного образования, нравственно-эстетические, культурологические, осуществляется драматургический характер работы с литературным материалом, осваиваются умения, навыки театрального искусства, актёрского мастерства.
Основополагающий принцип: через освоение, понимание идеи, конфликтов драматического действия как единого целого, через работу над сценическим образом (ролью), через эмоциональное внутреннее напряжение ребята приходят к качественно новому пониманию литературного произведения, его нравственной, идейной основы.
Работа «посиделок» решает задачи формирования культуры речи, коммуникативных навыков учащихся, расширения словарного запаса, привития интереса к театральному искусству, литературе, музыке, формирования навыков сотрудничества и коллективного взаимодействия.
Преимущества «Литературных посиделок» перед другими формами внеклассных занятий - это:
- стабильность (что способствует зарождению и развитию школьных традиций);
- систематичность (что дает возможность использовать разные виды внеклассной работы не изолированно друг от друга и случайно, а взаимосвязанно, целенаправленно, а это, в свою очередь, обеспечивает эффективность занятий);
- массовый характер работы (что позволяет приобщить к литературе, к искусству максимальное количество школьников).
Содержание проекта:
1 этап - подготовительный: учащиеся в ходе уроков открытия знаний изучают литературные произведения по учебной программе, а также произведения для внеклассного чтения. Не только в ходе уроков отбирается материал для посиделок, но и на классных часах, на внеклассных занятиях распределяются роли между детьми, подбирается музыкальный материал. При этом учитываются способности детей, их интересы, желания и индивидуальные возможности. Учитель создаёт общий сценарий мероприятия.
2 этап - практический: страницы любимых произведений оживают в форме «Литературных посиделок». Учащиеся представляют отрывки из изученных литературных произведений, причем с соблюдением требований театрального искусства, это монологи, диалоги, музыкальные произведения, инсценировки. Согласитесь, каждому ребёнку было бы легче просто выучить произведение и «оттарабанить» его на уроке. Но творческое задание преследует несколько иную цель: детям надо поработать в паре или группе с кем-то, распределить роли, продумать незамысловатые костюмы.
«Литературные посиделки» как форма внеклассной работы очень нравится моим детям, и теперь они прочно вошли в нашу совместную деятельность. Сегодня «Литературные посиделки» ждут, к ним готовятся, они пользуется популярностью в нашем лицее.
О степени духовного и общеобразовательного роста моих учащихся говорит целый ряд фактов. Многие ребята имеют отличные и хорошие оценки, выросла речевая культура детей, они могут радовать меня интересными наблюдениями и находками как на внеклассных занятиях, так и на уроках. Темы многих художественных текстов стали детям ближе и интереснее. Неформальная обстановка, звучащая музыка, инсценирование настраивают ребят на определённый лад, оставляя в их душах неизгладимый след. На все наши выступления мы приглашаем родителей, учащихся лицея, учителей.
Таким образом, создаются необходимые условия для художественно-эстетического развития учащихся, для их творческой самореализации, развития креативности.
"В гостях у Тэффи"
Мелочи жизни, или а с вами такое бывало?
Пояснительная записка
Актуальность мероприятия
Было время, когда книги Тэффи пользовались необыкновенной популярностью. «Ее считают самой занимательной и «смешной» писательницей и в длинную дорогу непременно берут томик ее рассказов», — писал М.М. Зощенко.
Тэффи — псевдоним Надежды Александровны Лохвицкой, родившейся в Петербурге в семье известного адвоката, автора нескольких книг по юриспруденции и множества статей. С юных лет Тэффи увлекается литературой. Среди ее любимых книг — произведения А. Пушкина, Л. Толстого. Девочкой она даже ходила к Толстому в Хамовники (Москва) — хотела попросить «не убивать» князя Болконского, но испугалась и не решилась заговорить с писателем. Еще в гимназии она и ее сестры начинают писать стихи.
С детства любившая рисовать карикатуры и сочинять сатирические стихотворения, Тэффи начинает писать фельетоны. Очень популярный в начале прошлого века жанр привлекал публику злободневностью, четко выраженной авторской позицией, полемичностью, остроумием. С 1904 г. Тэффи сотрудничает в литературных журналах.
Слава к писательнице, по ее же утверждению, пришла в 1910 г. после издания первой книги юмористических рассказов. Лучшие произведения ее отличает предельная жизнерадостность.
Уделяя внимание комической стороне, писательница хочет не только рассмешить, но и показать всю несуразицу и пустоту того, что персонажи считают жизнью, обнажить несоответствие между высшим предназначением человека и бессмысленностью его существования.
В августе 1918 г. Тэффи вместе с Аверченко уезжает в Киев, затем в Константинополь и, наконец, обосновывается в Париже, где работает в газетах Парижа, Берлина, Стокгольма, Праги, Нью-Йорка, становится одной из крупнейших фигур русского зарубежья.
Тэффи прожила долгую жизнь: на ее глазах совершились три революции, две мировые войны. За более чем пятьдесят лет она опубликовала огромное количество рассказов и фельетонов, ее перу принадлежат стихи, песни, либретто, пьесы, рецензии. Она выпустила свыше тридцати книг.
К сожалению, наши ученики мало знают о жизни и творчестве этой удивительной женщины( в школьной программе уделено творчесту Тэффи всего два урока). Что бы хотелось сказать им? Надежда Александровна любила писать юмористические рассказы. Она умела о серьёзных вещах рассказывать с усмешкой и юмором, помогала детям постигать секреты смешного. Имя Надежды Тэффи малоизвестно в детских кругах, но её произведения захватывают юного читателя. Так интересно, с юмором, названы произведения6 « Модный адвокат», « Утешитель», «Дон Жуан» и др. Вот страницы её произведений:
На подготовку к экзамену по географии дали три дня. Два из них Маничка потратила на примерку нового платья. На третий день вечером села заниматься.
Открыла книгу, развернула карту и – сразу поняла, что не знает ровно ничего.
В пятницу, 14 января, ровно в восемь часов вечера гимназист восьмого класса Володя Базырев сделался донжуаном.
Дорогая моя! Я в ужасном состоянии. Все мои нервные окончания расстроились совершенно. Дело в том, что мой роман быстро идет к роковой развязке.
Наш сосед по имению, молодой граф Михаил, не дает мне покоя.
Заинтересовались? Возьмите книги в библиотеке ! Приятного вам чтения и хороших впечатлений!
Внеклассное занятие поможет ребятам раскрыть свои актёрские способности, привить учащимся интерес к художественной книге, формирует способность к сотрудничеству, учит творчески применять знания.
Новизна мероприятия
« Посиделки – собрание для неспешной беседы, как правило, на фольклорные или исторические темы или знакомства с народными традициями, могут сопровождаться каким-либо рукоделием, чаепитием. Например, литературные посиделки, фольклорные посиделки»,- такое определение читаем мы в словаре В.И.Даля. Этот тип внеклассного занятия выбран не случайно. Именно в неторопливой беседе хотелось показать учащимся яркий, необычный, бесконечный мир А.С Пушкина. В современном мире необходимо обращение ребят к народным традициям. Именно из этих основ растёт, формируется, крепнет любовь к близким людям, к родной стране, его истории. На посиделках ребята будут не только слушать своих товарищей, говорить о творчестве писателя, смотреть инсценировки, они услышат музыку великих композиторов.
Цели и задачи мероприятия
Цель: продолжить знакомство учащихся с жизнью и творчеством Тэффи ( Надежды Александровны Лохвицкой)
Задачи занятия:
образовательные:
- расширить знания учащихся о творчествеТэффи, формировать представление о художественных особенностях её произведений, формировать эстетическую культуру учащихся посредством интеграции литературы, изобразительного искусства и музыки, расширить круг чтения учащихся;
развивающие:
-развивать умения самостоятельно готовить материал по заданной теме и показывать результаты своей деятельности, развивать речь, навыки выразительного чтения, творческие способности; развивать процесс духовного взросления, прочность гражданских идеалов.
-воспитательная:
развивать любознательность, стремиться знать больше о творчестве писателя и его личности.
Воспитывать чувство патриотизма, любви к Родине на примере этого мероприятия.
Ожидаемые результаты реализации воспитательного мероприятия:
- эффективное усвоение изучаемого материала;
- формирование нового взгляда на жизнь и творчество Тэффи;
- развитие творческих, актёрских, художественных способностей детей;
- создание ситуации успеха для слабоуспевающих учащихся.
Продолжительность и этапы реализации
1 этап - подготовительный (с 11 декабря по 2 февраля): анализ источников по теме, разработка сценария, распределение ролей между детьми, выбор музыкального материала, подготовка оформления, репетиции
2 этап - практический (8 февраля 2018 года): проведение открытого мероприятия в МОУ лицее №3 в рамках Недели педагогических технологий. Участники мероприятия: учащиеся 6Б класса, педагоги, библиотекари образовательных учреждений города и района, методисты МУ Информационно-методического центра г. Галича.
3 этап - аналитический (9 февраля): подведение итогов, анализ деятельности организаторов, представление результатов работы в рамках муниципального методического конкурса.
Форма мероприятия: посиделки - собрание для неспешной беседы.
Методическое обеспечение:
- Информационные технологии: применение информационных технологий позволяет учащимся получить максимальное впечатление от представляемого материала, стимулирует интерес к нему. Содержание всего занятия сопровождается презентацией «В гостях у Теффи» (Приложение 1).
- Самостоятельные задания учащихся: выполняя самостоятельные задания, учащиеся погружаются в индивидуально – неповторимый, яркий мир времени Тэффи. Обращение к конкретным произведениям позволит почувствовать выразительность языка поэта, красоту и силу его чувств.
- Инсценировка рассказов Тэффи: используемые элементы театрализации побуждают учащихся к творческому прочтению произведений писателя, стимулируют развитие памяти, развивают психологическую культуру, формируют этические навыки общения.
- Метод рефлексии: после мероприятия участникам и организаторам было предложено написать отзывы.
Техническое обеспечение:
Оборудование:
- компьютер,
- проектор,
- экран
Ход мероприятия
Коммунальная кухня: на протянутой около двери верёвке висят пелёнки, разные вещички. В середине комнаты стоят столы кругом, в центре – самовар с бубликами. В углу – ширма, на ней – шляпка, кепка, платок. За ширмой – зеркало. Всюду развешены плакатики с выражениями:
«Бороться и искать, найти и перепрятать»
«Уходя, гасите всех»
«Базар копейку любит»
«Даром – за амбаром»
«Под лежачий камень мы всегда успеем»
«Рога быстрее растут на лысине»
«А вы даже ухом не моргнули»
«Кто поспел, того и съели»
1 ведущий. Я синеглаза, светлокудра
Я знаю — ты не для меня...
И я пройду смиренномудро,
Молчанье гордое храня.
И знаю я — есть жизнь другая,
Где я легка, тонка, смугла,
Где от любви изнемогая,
Сама у ног твоих легла...
И, замерев от сладкой муки,
Какой не знали соловьи,
Ты гладишь тоненькие руки
И косы черные мои.
И, здесь не внемлющий моленьям,
Как кроткий раб, ты служишь там
Моим несознанным хотеньям,
Моим несказанным словам.
И в жизни той живу, не зная,
Где правда, где моя мечта,
Какая жизнь моя, родная,
— Не знаю — эта, или та...
2 ведущий. А помните ли вы, любезные, такой эпизод? Когда в 1913 г. в России праздновалось 300-летие царствования дома Романовых и по этому случаю составляли юбилейный императорский сборник, у царя Николая спросили, кого из современных русских писателей он желал бы в нем видеть.
3 ведущий. И что же ответил государь?
4 ведущий. А государь категорично заявил: «Тэффи, только ее! Никого, кроме нее, не надо. Одну Тэффи!».
5 ведущий. Кто же эта загадочная дама, к которой так благоволил русский император?
6 ведущий. А для этого, мой друг, нужно заглянуть в мир детства. И тогда вы непременно вспомните, что Тэффи – это персонаж сказки Р. Киплинга «Как было написано первое письмо».
7 ведущий. А сама Тэффи так объясняла свой псевдоним: «Нужно такое имя, которое принесло бы счастье. Лучше всего имя какого-нибудь дурака — дураки всегда счастливы»,— так она объяснила свое решение тем, кто говорил, что попасть на сцену могут только пьесы авторов, имеющих крупное литературное имя или связи в театральном мире. «И тут вспомнился мне один дурак, … и вдобавок такой, которому везло. Звали его Степан, а домашние называли его Стеффи. Отбросив … первую букву …, я решила подписать пьеску свою Теффи…»
8 ведущий. «Моя жизнь – анекдот, а значит — трагедия», — говорила Тэффи. В ее произведениях смех и печаль соседствовали друг с другом: « У меня, как на фронтоне древнегреческого театра, два лица: смеющееся и плачущее».
9 ведущий. Кто же герои её рассказов?
10 ведущий. Гимназисты, мелкие служащие, журналисты и путешественники, чудаки и растяпы, взрослые и дети – одним словом, «маленький» человек со своим внутренним миром, поглощенный мелочами быта, семейными неурядицами и несуразностями жизни.
11 ведущий. ( читает стихотворение «Подсолнечник»)
Когда оно ушло и не вернулось днем,
— Великое, жестокое светило,
Не думая о нем, я в садике своем
Подсолнечник цветущий посадила.
«Свети, свети!— сказала я ему,
— Ты солнышко мое! Твоим лучом согрета,
Вновь зацветет во мне, ушедшая во тьму,
Душа свободного и гордого поэта!»
Мы нищие — для нас ли будет день!
Мы гордые — для нас ли упованья!
И если черная над нами встала тень
— Мы смехом заглушим свои стенанья!
12 ведущий. Судья — обвиняемому:
— Чем Вы можете опровергнуть показания свидетелей ?
— Мне нужно время, чтобы это обдумать.
— Хорошо. Вам пять лет хватит ?
Старый адвокат советует молодому:
— Когда будешь защищать кого-либо в суде, старайся говорить подольше.
Чем дольше ты говоришь, тем дольше твой клиент будет оставаться на воле.
Модный адвокат. В этот день народу в суде было мало. Интересного заседания не предполагалось. На скамьях за загородкой томились и вздыхали три молодых парня в косоворотках. В местах для публики – несколько студентов и барышень, в углу два репортера. На очереди было дело Семена Рубашкина. Обвинялся он, как было сказано в протоколе, "за распространение волнующих слухов о роспуске первой Думы" в газетной статье. Обвиняемый был уже в зале и гулял перед публикой с женой и тремя приятелями. Все были оживлены, немножко возбуждены необычайностью обстановки, болтали и шутили.
– Хоть бы уж скорее начинали, – говорил Рубашкин, – голоден, как собака.
– А отсюда мы прямо в "Вену" завтракать, – мечтала жена.
– Га! га! га! Вот как запрячут его в тюрьму, вот вам и будет завтрак, – острили приятели.
– Уж лучше в Сибирь, – кокетничала жена, – на вечное поселение. Я тогда за другого замуж выйду.
Приятели дружно гоготали и хлопали Рубашкина по плечу.
В залу вошел плотный господин во фраке и, надменно кивнув обвиняемому, уселся за пюпитр и стал выбирать бумаги из своего портфеля.
– Это еще кто? – спросила жена.
– Да это мой адвокат.
– Адвокат? – удивились приятели. – Да ты с ума сошел! Для такого ерундового дела адвоката брать! Да это, батенька, курам на смех. Что он делать будет? Ему и говорить-то нечего! Суд прямо направит на прекращение.
– Да я, собственно говоря, и не собирался его приглашать. Он сам предложил свои услуги. И денег не берет. Мы, говорит, за такие дела из принципа беремся. Гонорар нас только оскорбляет. Ну я, конечно, настаивать не стал. За что же его оскорблять?
– Оскорблять нехорошо, – согласилась жена.
– А с другой стороны, чем он мне мешает? Ну, поболтает пять минут. А может быть, еще и пользу принесет. Кто их знает? Надумают еще там какой-нибудь штраф наложить, ан он и уладит дело.
– Н-да, это действительно, – согласились приятели.
Адвокат встал, расправил баки, нахмурил брови и подошел к Рубашкину.
– Я рассмотрел ваше дело, – сказал он и мрачно прибавил: – Мужайтесь.
Затем вернулся на свое место.
– Чудак! – прыснули приятели.
– Ч-черт, – озабоченно покачал головой Рубашкин. – Штрафом пахнет.
– Прошу встать! Суд идет! – крикнул судебный пристав.
Обвиняемый сел за свою загородку и оттуда кивал жене и друзьям, улыбаясь сконфуженно и гордо, точно получил пошлый комплимент.
– Герой! – шепнул жене один из приятелей.
– Православный! – бодро отвечал между тем обвиняемый на вопрос председателя.
– Признаете ли вы себя автором статьи, подписанной инициалами С. Р.?
– Признаю.
– Что имеете еще сказать по этому делу?
– Ничего, – удивился Рубашкин.
Но тут выскочил адвокат.
Лицо у него стало багровым, глаза выкатились, шея налилась. Казалось, будто он подавился бараньей костью.
– Господа судьи! – воскликнул он. – Да, это он перед вами, это Семен Рубашкин. Он автор статьи и распускатель слухов о роспуске первой Думы, статьи, подписанной только двумя буквами, но эти буквы С. Р. Почему двумя, спросите вы. Почему не тремя, спрошу и я. Почему он, нежный и преданный сын, не поместил имени своего отца? Не потому ли, что ему нужны были только две буквы С. и Р.? Не является ли он представителем грозной и могущественной партии?
Господа судьи! Неужели вы допускаете мысль, что мой доверитель просто скромный газетный писака, обмолвившийся неудачной фразой в неудачной статье? Нет, господа судьи! Вы не вправе оскорбить его, который, может быть, представляет собой скрытую силу, так сказать, ядро, я сказал бы, эмоциональную сущность нашего великого революционного движения.
Вина его ничтожна, – скажете вы. Нет! – воскликну я. Нет! – запротестую я.
Председатель подозвал судебного пристава и попросил очистить зал от публики.
Адвокат отпил воды и продолжал:
– Вам нужны герои в белых папахах! Вы не признаете скромных тружеников, которые не лезут вперед с криком "руки вверх!", но которые тайно и безыменно руководят могучим движением. А была ли белая папаха на предводителе ограбления московского банка? А была ли белая папаха на голове того, кто рыдал от радости в день убийства фон-дер… Впрочем, я уполномочен своим клиентом только в известных пределах. Но и в этих пределах я могу сделать многое.
Председатель попросил закрыть двери и удалить свидетелей.
– Вы думаете, что год тюрьмы сделает для вас кролика из этого льва?
Он повернулся и несколько мгновений указывал рукой на растерянное, вспотевшее лицо Рубашкина. Затем, сделав вид, что с трудом отрывается от величественного зрелища, продолжал:
– Нет! Никогда! Он сядет львом, а выйдет стоглавой гидрой! Он обовьет, как боа констриктор, ошеломленного врага своего, и кости административного произвола жалобно захрустят на его могучих зубах.
Сибирь ли уготовили вы для него? Но господа судьи! Я ничего не скажу вам. Я спрошу у вас только: где находится Гершуни? Гершуни, сосланный вами в Сибирь?
И к чему? Разве тюрьма, ссылка, каторга, пытки (которые, кстати сказать, к моему доверителю почему-то не применялись), разве все эти ужасы могли бы вырвать из его гордых уст хоть слово признания или хоть одно из имен тысячи его сообщников?
Нет, не таков Семен Рубашкин! Он гордо взойдет на эшафот, он гордо отстранит своего палача и, сказав священнику: "Мне не нужно утешения!" – сам наденет петлю на свою гордую шею.
Господа судьи! Я уже вижу этот благородный образ на страницах "Былого", рядом с моей статьей о последних минутах этого великого борца, которого стоустая молва сделает легендарным героем русской революции.
Воскликну же и я его последние слова, которые он произнесет уже с мешком на голове: "Да сгинет гнусное…"
Председатель лишил защитника слова.
Защитник повиновался, прося только принять его заявление, что доверитель его, Семен Рубашкин, абсолютно отказывается подписать просьбу о помиловании.
Суд, не выходя для совещания, тут же переменил статью и приговорил мещанина Семена Рубашкина к лишению всех прав состояния и преданию смертной казни через повешение.
Подсудимого без чувств вынесли из зала заседания. В буфете суда молодежь сделала адвокату шумную овацию. Он приветливо улыбался, кланялся, пожимал руки.
Затем, закусив сосисками и выпив бокал пива, попросил судебного хроникера прислать ему корректуру защитительной речи.
– Не люблю опечаток, – сказал он.
В коридоре его остановил господин с перекошенным лицом и бледными губами. Это был один из приятелей Рубашкина.
– Неужели все кончено! Никакой надежды?
Адвокат мрачно усмехнулся: « Что поделаешь! Кошмар русской действительности!..»
14 ведущий. У меня две новости: хорошая и плохая.
- Давай сперва хорошую!
- Хорошая в том, что я не скажу вам плохую.
- А плохая?
- А плохая - что не скажу хорошую.
Утешитель
Мишеньку арестовали.
Маменька и тетенька сидят за чаем и обсуждают обстоятельства дела.
– Пустяки, – говорит тетенька. – Мне сам господин околоточный надзиратель сказал, что все это ерунда. Добро бы, говорит, студент, а то гимназист-третьеклассник. Пожучат, да и выпустят.
– Пожучить надо, – покорно соглашается маменька.
А потом тоже, и пистолет-то ведь старый, его и зарядить нельзя. Это всякий может понять, что, не зарядивши, не выпалишь.
– Ох, Мишенька, Мишенька! Чуяло твое сердце. Он, Верушка, как эту пистоль-то завел, так сам три ночи заснуть не мог. Каждую минутку встанет да посмотрит, как эта пистоль-то лежит. Не повернулась ли, значит, к нему дыркой. Я ему говорю: "Брось ты ее, отдай, у кого взял". И бросить нельзя – товарищи велели.
– Так ведь оно не заряжено?
– Не заряжено-то оно не заряжено, да Мишенька говорит, что в газетах читал, быдто как нагреется пистоль от солнца, так и выстрелит; и заряживать, значит, не надо. В Америке быдто нагрелась, да ночью целую семью и ухлопала.
– Да солнца-то ведь ночью не бывает, – сомневается тетенька.
– Мало что не бывает. За день разогреется, а ночью и палит.
– Не спорю, а только много и врут газеты-то. Вот намедни Степанида Петровна тоже в газете вычитала, быдто на Петербургской стороне продается лисья шуба за шестнадцать рублей. Ну, статочное ли дело? Чтобы лисья шуба…
– Врут, конечно, врут. Им что!.. Им все равно. Что угодно напишут.
Дверь неожиданно с треском распахивается. Входит гимназист – Мишин товарищ. Щеки у него пухлые, губы надуты, и выражение лица зловещее.
– Здравствуйте! Я зашел… Вообще считаю своим долгом успокоить. Волноваться вам, в сущности, нечего. Тем более что вы, наверно, были подготовлены…
У маменьки лицо вытягивается. Тетенька продолжает безмятежно сплевывать вишневые косточки.
– Можете, значит, отнестись к факту спокойно. Климат в Сибири очень хорош, особенно полезен для слабогрудных. Это вам каждая медицина скажет.
Тетенька роняет ложку. У маменьки глаза делаются совсем круглыми, с белыми ободочками.
– Вот видите, как вы волнуетесь, – с упреком говорит гимназист. – Можно ли так… из-за пустяков. Скажите лучше, были ли найдены при обыске ком-пром… прометирующие личность вещи?
– Ох, господи, – застонала маменька, – пистоль эту окаянную да еще газетку какую-то!
– Газету? Вы говорите: газету? Гм… Осложняется… Но волноваться вам совершенно незачем.
– Может быть, газета-то и не к тому… – робко вмешивается тетенька. – Потому он на газету-то только глазом метнул, да и завернул в нее пистолет. Может быть…
Гимназист криво усмехнулся, и тетенька осеклась.
– Гм… Ну, словом, вы не должны тревожиться. Газета. Гм… Тем более что тюремный режим очень хорошо действует на здоровье. Это даже в медицине написано. Замкнутый образ жизни, отсутствие раздражающих впечатлений – все это хорошо сохраняет… сохраняет нервные волокна… Каледонские каторжники отличаются долговечностью. Михаил может дотянуть до глубокой старости. Вам, как матерям, это должно быть приятно.
– Голубчик, – вся затряслась маменька, – голубчик! Не томи! Говори, говори все, что знаешь. Уж лучше сразу!..
– Сразу! Сразу, – всхлипнула тетенька. – Не надо нас готавливать… Мы тверды…
– Говори, святая владычица.
Гимназист пожал плечами.
– Я вас положительно не понимаю. Ведь ничего же нет серьезного. Нужно же быть рассудительными. Ну, газета, ну, револьвер. Что за беда! Револьвер, гм… Вооруженное сопротивление властям при нарушении судебной обязанности… В прошлом году, говорят, расстреляли одного учителя за то, что тот очки носил. Ей-богу! Ему говорят: "снимите очки". А он говорит: я, мол, ничего не могу невооруженным глазом. Вот его за вооружение глаз и расстреляли. Что же касается Михаила, то, само собой разумеется, что револьвер будет посерьезнее очков. Да и то, собственно говоря, пустяки, если принять во внимание процент рождаемости…
Маменька, дико вскрикнув, откидывается на спинку дивана. Тетенька хватается за голову и начинает громко выть.
В дверь просовывается голова кухарки.
– Ну, разве можно так волноваться! Ай, как стыдно! – ласково журит гимназист.
Кухарка голосит: и на кого ты нас…
– Ну-с, я вечерком опять зайду, – говорит гимназист и, взяв фуражку, уходит с видом человека, удачно исполнившего тяжелый долг.
15 ведущий. - Сегодня у нас будет контрольная.
- А калькулятором пользоваться можно?
- Да, можно.
- А транспортиром?
- Транспортиром тоже можно.
- Итак, запишите тему контрольной. История России. XVII век.
Экзамен
На подготовку к экзамену по географии дали три дня. Два из них Маничка потратила на примерку нового платья. На третий день вечером села заниматься.
Открыла книгу, развернула карту и – сразу поняла, что не знает ровно ничего. Ни рек, ни гор, ни городов, ни морей, ни заливов, ни бухт, ни губ, ни перешейков – ровно ничего.
А их было много, и каждая штука чем-нибудь славилась.
Индийское море славилось тайфуном, Вязьма – пряниками, Пампасы – лесами, Льяносы – степями, Венеция – каналами, Китай – уважением к предкам.
Все славилось!
Хорошая славушка дома сидит, а худая по свету бежит – и даже Пинские болота славились лихорадками.
Подзубрить названия Маничка еще, может быть, и успела бы, но уж со славой ни за что не справиться.
– Господи, дай выдержать экзамен по географии рабе твоей Марии!
И написала на полях карты: "Господи, дай! Господи, дай! Господи, дай!"
Три раза.
Потом загадала: напишу двенадцать раз "Господи, дай", тогда выдержу экзамен.
Написала двенадцать раз, но, уже дописывая последнее слово, сама себя уличила:
– Ага! Рада, что до конца написала. Нет, матушка! Хочешь выдержать экзамен, так напиши еще двенадцать раз, а лучше и все двадцать.
Достала тетрадку, так как на полях карты было места мало, и села писать. Писала и приговаривала:
– Воображаешь, что двадцать раз напишешь, так и экзамен выдержишь? Нет, милая моя, напиши-ка пятьдесят раз! Может быть, тогда что-нибудь и выйдет. Пятьдесят? Обрадовалась, что скоро отделаешься! А? Сто раз, и ни слова меньше…
Перо трещит и кляксит.
Маничка отказывается от ужина и чая. Ей некогда. Щеки у нее горят, ее всю трясет от спешной, лихорадочной работы.
В три часа ночи, исписав две тетради и клякспапир, она уснула над столом.
Тупая и сонная, она вошла в класс.
Все уже были в сборе и делились друг с другом своим волнением.
– У меня каждую минуту сердце останавливается на полчаса! – говорила первая ученица, закатывая глаза.
На столе уже лежали билеты. Самый неопытный глаз мог мгновенно разделить их на четыре сорта: билеты, согнутые трубочкой, лодочкой, уголками кверху и уголками вниз.
Но темные личности с последних скамеек, состряпавшие эту хитрую штуку, находили, что все еще мало, и вертелись около стола, поправляя билеты, чтобы было повиднее.
– Маня Куксина! – закричали они. – Ты какие билеты вызубрила? А? Вот замечай как следует: лодочкой – это пять первых номеров, а трубочкой пять следующих, а с уголками…
Но Маничка не дослушала. С тоской подумала она, что вся эта ученая техника создана не для нее, не вызубрившей ни одного билета, и сказала гордо:
– Стыдно так мошенничать! Нужно учиться для себя, а не для отметок.
Вошел учитель, сел, равнодушно собрал все билеты и, аккуратно расправив, перетасовал их. Тихий стон прошел по классу. Заволновались и заколыхались, как рожь под ветром.
– Госпожа Куксина! Пожалуйте сюда.
Маничка взяла билет и прочла. "Климат Германии. Природа Америки. Города Северной Америки"…
– Пожалуйста, госпожа Куксина. Что вы знаете о климате Германии?
Маничка посмотрела на него таким взглядом, точно хотела сказать: "За что мучаешь животных?" – и, задыхаясь, пролепетала:
– Климат Германии славится тем, что в нем нет большой разницы между климатом севера и климатом юга, потому что Германия, чем южнее, тем севернее…
Учитель приподнял бровь и внимательно посмотрел на Маничкин рот.
– Так-с!
Подумал и прибавил:
– Вы ничего не знаете о климате Германии, госпожа Куксина. Расскажите, что вы знаете о природе Америки?
Маничка, точно подавленная несправедливым отношением учителя к ее познаниям, опустила голову и кротко ответила:
– Америка славится пампасами.
Учитель молчал, и Маничка, выждав минуту, прибавила чуть слышно:
– А пампасы льяносами.
Учитель вздохнул шумно, точно проснулся, и сказал с чувством:
– Садитесь, госпожа Куксина.
Следующий экзамен был по истории.
Классная дама предупредила строго:
– Смотрите, Куксина! Двух переэкзаменовок вам не дадут. Готовьтесь как следует по истории, а то останетесь на второй год! Срам какой!
Весь следующий день Маничка была подавлена. Хотела развлечься и купила у мороженщика десять порций фисташкового, а вечером уже не по своей воле приняла касторку.
Зато на другой день – последний перед экзаменами – пролежала на диване, читая "Вторую жену" Марлитта, чтобы дать отдохнуть голове, переутомленной географией.
Вечером села за Иловайского и робко написала десять раз подряд: "Господи, дай…"
Усмехнулась горько и сказала:
– Десять раз! Очень Богу нужно десять раз! Вот написать бы раз полтораста, другое дело было бы!
В шесть часов утра тетка из соседней комнаты услышала, как Маничка говорила сама с собой на два тона. Один тон стонал:
– Не могу больше! Ух, не могу!
Другой ехидничал:
– Ага! Не можешь! Тысячу шестьсот раз не можешь написать "Господи, дай", а экзамен выдерживать – так это ты хочешь! Так это тебе подавай! За это пиши двести тысяч раз! Нечего! Нечего!
Испуганная тетка прогнала Маничку спать.
– Нельзя так. Зубрить тоже в меру нужно. Переутомишься – ничего завтра ответить не сообразишь.
В классе старая картина.
Испуганный шепот и волнение, и сердце первой ученицы, останавливающееся каждую минуту на три часа, и билеты, гуляющие по столу на четырех ножках, и равнодушно перетасовывающий их учитель.
Маничка сидит и, ожидая своей участи, пишет на обложке старой тетради: "Господи, дай".
Успеть бы только исписать ровно шестьсот раз, и она блестяще выдержит!
– Госпожа Куксина Мария!
Нет, не успела!
Учитель злится, ехидничает, спрашивает всех не по билетам, а вразбивку.
– Что вы знаете о войнах Анны Иоанновны, госпожа Куксина, и об их последствиях?
Что-то забрезжило в усталой Маничкиной голове:
– Жизнь Анны Иоанновны была чревата… Анна Иоанновны чревата… Войны Анны Иоанновны были чреваты…
Она приостановилась, задохнувшись, и сказала еще, точно вспомнив наконец то, что нужно:
– Последствия у Анны Иоанновны были чреватые…
И замолчала.
Учитель забрал бороду в ладонь и прижал к носу.
Маничка всей душой следила за этой операцией, и глаза ее говорили: "За что мучаешь животных?"
– Не расскажите ли теперь, госпожа Куксина, – вкрадчиво спросил учитель, – почему Орлеанская дева была прозвана Орлеанской?
Маничка чувствовала, что это последний вопрос, влекущий огромные, самые "чреватые последствия". Правильный ответ нес с собой: велосипед, обещанный теткой за переход в следующий класс, и вечную дружбу с Лизой Бекиной, с которой, провалившись, придется разлучиться. Лиза уже выдержала и перейдет благополучно.
– Ну-с? – торопил учитель, сгоравший, по-видимому, от любопытства услышать Маничкин ответ. – Почему же ее прозвали Орлеанской девой?
Маничка мысленно дала обет никогда не есть сладкого и не грубиянить. Посмотрела на икону, откашлялась и ответила твердо, глядя учителю прямо в глаза:
– А потому что замуж так и не вышла!!! Фамилию мужа не взяла!!!
Ведущий. - Девушка, когда вы улыбаетесь, у меня возникает большое желание пригласить вас
к себе.
- Какой вы донжуан.
- Что вы, я зубной врач.
Ведущий. Если уж любить, то такую женщину, чтобы с ней не стыдно попасться на глаза жене.
Донжуан
В пятницу, 14 января, ровно в восемь часов вечера гимназист восьмого класса Володя Базырев сделался донжуаном.
Произошло это совершенно просто и вполне неожиданно, как и многие великие события.
А именно так: стоял Володя пед зеркалом и маслил височные хохлы ирисовой помадой. Он собирался к Чепцовым. Колька Маслов, товарищ и единомышленник, сидел тут же и курил папиросу, пока что навыворот -- не в себя, а из себя; но в сущности -- не все ли равно, кто кем затягивается -- папироса курильщиком, или курильщик папиросой, лишь бы было взаимное общение.
Намаслив хохлы по всем требованиям современной эстетики, Володя спросил у Кольки:
-- Не правда ли, у меня сегодня довольно загадочные глаза?
И, прищурившись, прибавил:
-- Я ведь, в сущности, донжуан.
Никто не пророк в своем отечестве, и, несмотря на всю очевидность Володиного признания, Колька фыркнул и спросил презрительно:
-- Это ты-то?
-- Ну, да, я.
-- Это почему же?
-- Очень просто. Потому что я, в сущности, не люблю ни одной женщины, я завлекаю их, а сам ищу только свое "я". Впрочем, ты этого все равно не поймешь.
-- А Катенька Чепцова?
Володя Базырев покраснел. Но взглянул в зеркало и нашел свое "я":
-- Катенька Чепцова такая же для меня игрушка, как и все другие женщины.
Колька отвернулся и сделал вид, что ему все это совершенно безразлично, но словно маленькая пчелка кольнула его в сердце. Он завидовал карьере приятеля.
У Чепцовых было много народа, молодого и трагического, потому что никто так не боится уронить свое достоинство, как гимназист и гимназистка последних классов. Володя направился было к Катеньке, но вовремя вспомнил, что он -- донжуан, и сел в стороне. Поблизости оказалась хозяйская тетка и бутерброды с ветчиной. Тетка была молчалива, но ветчина, первая и вечная Володина любовь, звала его к себе, манила и тянула. Он уже наметил кусок поаппетитнее, но вспомнил, что он донжуан, и, горько усмехнувшись, опустил руку.
"Донжуан, уплетающий бутерброды с ветчиной! Разве я могу хотеть ветчины? Разве я хочу ее?"
Нет, он совсем не хотел. Он пил чай с лимоном, что не могло бы унизить самого дон Жуана де Маранья.
Катенька подошла к нему, но он еле ответил ей. Должна же она понять, что женщины ему надоели.
После чая играли в фанты. Но уж, конечно, не он. Он стоял у дверей и загадочно улыбался, глядя на портьеру.
Катенька подошла к нему снова.
-- Отчего вы не были у нас во вторник?
-- Я не могу вам этого сказать, -- отвечал он надменно. -- Не могу потому, что у меня было свидание с двумя женщинами. Если хотите, даже с тремя.
-- Нет, я не хочу... -- пробормотала Катенька.
Она, кажется, начинала понимать, с кем имеет дело.
Позвали ужинать. Запахло рябчиками, и кто-то сказал про мороженое. Но все это было не для Володи.
Донжуаны не ужинают, им некогда, они по ночам губят женщин.
-- Володя! -- умоляюще сказала Катенька. -- Приходите завтра в три часа на каток.
-- Завтра? -- весь вспыхнул он, но тут же надменно прищурился. -- Завтра, как раз в три, у меня будет одна... графиня.
Катенька взглянула на него испуганно и преданно, и вся душа его зажглась восторгом. Но он был донжуан, он поклонился и вышел, забыв калоши.
На другой день Колька Маслов застал Володю в постели.
-- Что ты валяешься, уже половина третьего. Вставай!
Но Володя не повернулся и прикрыл голову одеялом.
-- Да ты никак ревешь?
Володя вдруг вскочил. Хохлатый, красный, весь запухший и мокрый от слез.
-- Я не могу пойти на каток! Я не могу-у-у!
-- Чего ты? -- испугался приятель. -- Кто же тебя гонит?
-- Катенька просила, а я не могу. Пусть мучается. Я должен ее губить!
Он всхлипывал и вытирал нос байковым одеялом.
-- Теперь уже все кончено. Я вчера и не ужинал... и... и теперь уже все кончено. Я ищу свое... "я".
Колька не утешал:
- Тяжело, но что ж делать? Раз человек нашел свое призвание, пусть жертвует для него житейскими мелочами. Терпи!
Ведущий. – Представляете, вчера получил письмо от брата! Первое письмо за 20 лет!
– И что же он пишет?
- Не знаю… На письме не было марки, а доплачивать я не стал…
Ведущий. Дальше будет только хуже, а всё потому, что многие из нас в молодости
не переписали письмо сорок раз и не отправили его своим десяти знакомым.
Катенька
Дачка была крошечная – две комнатки и кухня.
Мать ворчала в комнатах, кухарка в кухне, и так как объектом ворчания для обеих служила Катенька, то оставаться дома этой Катеньке не было никакой возможности, и сидела она целый день в саду на скамейке-качалке.
Мать Катеньки, бедная, но неблагородная вдова, всю зиму шила дамские наряды и даже на входных дверях прибила дощечку "Мадам Параскове, моды и платья". Летом же отдыхала и воспитывала гимназистку-дочь посредством упреков в неблагодарности.
Кухарка Дарья зазналась уже давно, лет десять тому назад, и во всей природе до сих пор не нашлось существа, которое сумело бы поставить ее на место.
Катенька сидит на своей качалке и мечтает "о нем". Через год ей будет шестнадцать лет, тогда можно будет венчаться и без разрешения митрополита. Но с кем венчаться-то, вот вопрос?
Из дома доносится тихое бубнение матери:
– …И ничего, ни малейшей благодарности! Розовый брокар на платье купила, сорок пять…
– Девка на выданье, – гудит из кухни, – избаловавши с детства. Нет, коли ты мать, так взяла бы хворостину хорошую…
– Самих бы вас хворостиной! – кричит Катенька и мечтает дальше.
"Венчаться можно со всяким, это ерунда, – лишь бы была блестящая партия. Вот, например, есть инженеры, которые воруют. Это очень блестящая партия. Потом, еще можно выйти за генерала. Да мало ли за кого! Но интересно совсем не это. Интересно, с кем будешь мужу изменять. "Генеральша-графиня Катерина Ивановна дома?" – и входит "он", в белом кителе, вроде Середенкина, только, конечно, гораздо красивее и носом не фыркает. "Извините, я дома, но принять вас не могу, потому что я другому отдана и буду век ему верна". Он побледнел, как мрамор, только глаза его дивно сверкают… Едва дыша, он берет ее за руку и говорит…"
– Катя-а! А Катя-а! Это ты с тарелки черносливину взяла-а?
Мать высунула голову в окошко, и видно ее сердитое лицо. Из другого окошка, подальше, высовывается голова в повойнике и отвечает:
– Конешно, она. Я сразу увидела: было для компоту десять черносливин, а как она подошла, так и девять сделалось. И как тебе не стыдно – а?
– Сами слопали, а на меня валите! – огрызнулась Катенька. – Очень мне нужен ваш чернослив! От него керосином пахнет.
– Кероси-и-ном? А почем же ты знаешь, что керосином, коли ты не пробовала, – а?
– Керосином? – ужасается кухарка. – Эдакие слова произносит! Взять бы что ни на есть, да отстегать бы, так небось…
– Стегайте себя саму! Отвяжитесь!
"Да… значит, он берет за руку и говорит: "Отдайся мне!" Я уже готова уступить его доводам, как вдруг дверь распахивается и входит муж. "Сударыня, я все слышал. Я дарю вам мой титул, чин и все состояние, и мы разведемся"…"
– Катька! Дура полосатая! Кошка носатая! – раздался голос позади скамейки.
Катенька обернулась.
Через забор перевесился соседский Мишка и, дрыгая для равновесия высоко поднятой ногой, обрывал с росших у скамейки кустов зеленую смородину.
– Пошел вон, поганый мальчишка! – взвизгнула Катенька.
– Поган, да не цыган! А ты вроде Володи.
– Мама! Мама, он смородину рвет!
– Ах ты, господи помилуй! – высунулись две головы. – Час от часу не легче! Ах ты, дерзостный! Ах ты, мерзостный!
– Взять бы хворостину хорошую…
– Мало вас, видно, в школе порют, что вы и на каникулах под розгу проситесь. Вон пошел, чтоб духу твоего!..
Мальчишка спрятался, предварительно показав для самоудовлетворения всем по очереди свой длинный язык с налипшим к нему листом смородины.
Катенька уселась поудобнее и попробовала мечтать дальше. Но ничего не выходило. Поганый мальчишка совсем выбил ее из настроения. Почему вдруг "кошка носатая"? Во-первых, у кошек нет носов – они дышат дырками, а во-вторых, у нее, у Катеньки, совершенно греческий нос, как у древних римлян. И потом, что это значит, – "вроде Володи"? Володи разные бывают. Ужасно глупо. Не стоит обращать внимания.
Но не обращать внимания было трудно. От обиды сами собой опускались углы рта и тоненькая косичка дрожала под затылком.
Катенька пошла к матери и сказала:
– Я не понимаю вас! Как можно позволять уличным мальчишкам издеваться над собой. Неужели же только военные должны понимать, что значит честь мундира?
Потом пошла в свой уголок, достала конвертик, украшенный золотой незабудкой с розовым сиянием вокруг каждого лепестка, и стала изливать душу в письме к Мане Кокиной:
"Дорогая моя! Я в ужасном состоянии. Все мои нервные окончания расстроились совершенно. Дело в том, что мой роман быстро идет к роковой развязке.
Наш сосед по имению, молодой граф Михаил, не дает мне покоя. Достаточно мне выйти в сад, чтобы услышать за спиной его страстный шепот. К стыду моему, я его полюбила беззаветно.
Сегодня утром у нас в имении случилось необычное событие: пропала масса фруктов, черносливов и прочих драгоценностей. Вся прислуга в один голос обвинила шайку соседских разбойников. Я молчала, потому что знала, что их предводитель граф Михаил.
В тот же вечер он с опасностью для жизни перелез через забор и шепнул страстным шепотом: "Ты должна быть моей". Разбуженная этим шепотом, я выбежала в сад в капоте из серебряной парчи, закрытая, как плащом, моими распущенными волосами (у меня коса очень отросла за это время, ей-богу), и граф заключил меня в свои объятья. Я ничего не сказала, но вся побледнела, как мрамор; только глаза мои дивно сверкали…"
Катенька вдруг приостановилась и крикнула в соседнюю комнатушку:
– Мама! Дайте мне, пожалуйста, семикопеечную марку. Я пишу Мане Кокиной.
– Что-о? Ma-арку? Все только Кокиным да Мокиным письма писать! Нет, милая моя, мать у тебя тоже не лошадь, чтоб на Мокиных работать. Посидят Мокины и без писем!
– Только и слышно, что марку давай, – загудело из кухни. – Взял бы хворостину хорошую, да как ни на есть…
Катенька подождала минутку, прислушалась, и, когда стало ясно, что марки не получить, она вздохнула и приписала:
"Дорогая Манечка! Я очень криво приклеила марку и боюсь, что она отклеится, как на прошлом письме. Целую тебя 100 000 000 раз. Твоя Катя Моткова".
Ведущий. Если девушка подарила тебе ключ от сердца, не торопись радоваться, завтра она может сменить замок.
Ведущий. - Какой ты жадный!!!
- Я не скупой… просто боюсь разжечь в тебе не ту любовь.
Ведущий. — А как же любовь с первого взгляда?
— Я, к счастью, плохо вижу.
Весна . Балконную дверь только что выставили. Клочки бурой ваты и кусочки замазки валяются на полу. Лиза стоит на балконе, щурится на солнце и думает о Кате Потапович.
Вчера, за уроком географии, Катя рассказала ей о своем романе с кадетом Веселкиным. Катя целуется с Веселкиным, и еще у них что-то такое, о чем она в классе рассказать не может, а скажет потом, в воскресенье, после обеда, когда будет темно.
-- А ты в кого влюблена? -- спрашивает Катя.
-- Я не могу тебе сказать этого сейчас, -- ответила Лиза. -- Я скажу тоже потом, в воскресенье.
Катя посмотрела на нее внимательно и крепко прижалась к ней.
Лиза схитрила. Но что же оставалось ей делать? Ведь не признаться же прямо, что у них в доме никаких мальчиков не бывает, и что ей и в голову не приходило влюбиться.
Это вышло бы очень неловко.
Может быть, сказать, что она тоже влюблена в кадета Веселкина? Но Катя знает, что она кадета никогда и в глаза не видала. Вот положение!
Но, с другой стороны, когда так много знаешь о человеке, как она о Веселкине, то ведь имеешь право влюбиться в него и без всякого личного знакомства. Разве это не так?
Легкий ветерок вздохнул свежестью только что растаявшего снега, пощекотал Лизу по щеке прядкой выбившихся из косы волос и весело покатил по балкону клубки бурой ваты.
Лиза лениво потянулась и пошла в комнату.
После балкона комната стала темной, душной и тихой.
Лиза подошла к зеркалу, посмотрела на свой круглый веснушчатый нос, белокурую косичку -- крысиный хвостик и подумала с гордой радостью:
"Какая я красавица! Боже мой, какая я красавица! И через три года мне шестнадцать лет, и я смогу выйти замуж!"
Закинула руки за голову, как красавица на картине "Одалиска", повернулась, изогнулась, посмотрела, как болтается белокурая косичка, призадумалась и деловито пошла в спальню.
Там, у изголовья узкой железной кроватки, висел на голубой ленточке образок в золоченой ризке.
Лиза оглянулась, украдкой перекрестилась, отвязала ленточку, положила образок прямо на подушку и побежала снова к зеркалу.
Там, лукаво улыбаясь, перевязала ленточкой свою косичку и снова изогнулась.
Вид был тот же, что и прежде. Только теперь на конце крысиного хвостика болтался грязный, мятый голубой комочек.
-- Красавица! -- шептала Лиза. -- Ты рада, что ты -- красавица?
Сердцем красавица,
Как ветерок полей,
Кто ей поверит,
Но и обман.
Какие странные слова! Но это ничего. В романсах всегда так. Всегда странные слова. А может быть, не так? Может быть, надо:
Кто ей поверит,
Тот и обман.
Ну, да! Обман -- значит, обманут.
Тот и обманут.
И вдруг мелькнула мысль:
-- А не обманывает ли ее Катя? Может быть, у нее никакого романа и нет. Ведь уверяла же она в прошлом году, что в нее на даче влюбился какой-то Шура Золотивцев и даже бросился в воду. А потом шли они вместе из гимназии, видят -- едет на извозчике какой-то маленький мальчик с нянькой и кланяется Кате.
-- Это кто?
-- Шура Золотивцев.
-- Как? Тот самый, который из-за тебя в воду бросился?
-- Ну да. Что же тут удивительного?
-- Да ведь он же совсем маленький!
А Катя рассердилась.
-- И вовсе он не маленький. Это он на извозчике такой маленький кажется. Ему же двенадцать лет, а старшему его брату -- семнадцать. Вот тебе и маленький.
Лиза смутно чувствовала, что это -- не аргумент, что старшему брату может быть и восемнадцать лет, а самому Шуре все-таки только двенадцать, а на вид восемь. Но высказать это она как-то не сумела, а только надулась, а на другой день, во время большой перемены, гуляла по коридору с Женей Андреевой.
Лиза снова повернулась к зеркалу, потянула косичку, заложила голубой бантик за ухо и стала приплясывать.
Послышались шаги.
Лиза остановилась и покраснела так сильно, что даже в ушах у нее зазвенело.
Вошел сутулый студент Егоров, товарищ брата.
-- Здравствуйте! Что? Кокетничаете?
Он был вялый, серый, с тусклыми глазами и сальными, прядистыми волосами.
Лиза вся замерла от стыда и тихо пролепетала:
-- Нет... я... завязала ленточку...
Он чуть-чуть улыбнулся.
-- Что ж, это очень хорошо, это очень красиво.
Он приостановился, хотел сказать еще что-нибудь, успокоить ее, чтобы она не обижалась и не смущалась, да как-то не придумал, что, и только повторил:
-- Это очень, очень красиво!
Потом повернулся и пошел в комнату брата, горбясь и кренделяя длинными, развихленными ногами.
Лиза закрыла лицо руками и тихо, счастливо засмеялась.
-- Красиво!.. Он сказал -- красиво!.. Я красивая! Я красивая! И он это сказал! Значит, он любит меня!
Она выбежала на балкон гордая, задыхающаяся от своего огромного счастья, и шептала весеннему солнцу:
-- Я люблю его! Люблю студента Егорова, безумно люблю! Я завтра все расскажу Кате! Все! Все! Все!
И жалко и весело дрожал за ее плечами крысиный хвостик с голубой тряпочкой.
Заключительное слово. «…Ах, эти мелочи! Как чесоточный зудень, впиваются они в организм человека, и точат, и жгут его. Нет места для работы здоровой мысли, нет свободной минуты для плодотворного труда! Мелочи, мелочи, мелочи - заполонили всю жизнь,»- писал М.Е.Салтыков- Щедрин.
Хочется думать, что мелочи жизни не сделают нашу жизнь скучной, пустой, мелкой. Надо просто научиться относиться к жизни ответственно: отвечать за свои поступки, готовиться добросовестно к урокам и экзаменам, влюбляться, быть хорошим другом. « Жизнь прекрасна, если есть в ней свет, небо, природа, дети, любовь,»- писала Н.А.Тэффи. Берите рассказы и стихи Н. Тэффи! Читайте! Улыбайтесь! И, может, изменится мир вокруг нас.
Литература
1. Русская советская сатирико-юмористическая проза / Рассказы и фельетоны 20-30-х годов/Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1989.
2. Аверченко, Тэффи и др. Инкогнито: Юмористические рассказы. – Л., Детская литература, 1991.
3. Тэффи Н.А. Житье-бытьё: Рассказы. Воспоминания. – М.: Политиздат, 1991.
08.02.2018 состоялись очередные Посиделки "В гостях у Тэффи".
Участниками мероприятия были учащиеся 9 класса (24 человека).
Гости - это родители, педагоги школ города и района и учащиеся лицея. (110 человек)
Проект «Литературные посиделки» - ежегодные литературно-музыкальные композиции с элементами театрализации.
Для внеклассных занятий характерны свои, особые формы работы, формы, которые должны способствовать возникновению задушевной беседы, выбору увлекательных, тематических занятий, иметь возможность высказать свое мнение, формы, которые требуют активной, творческой деятельности учащихся, большего развития их склонностей и способностей в области литературы.
Одним из важных средств эстетического и нравственного воспитания детей, развития их познавательных интересов являются наши «Литературные посиделки» (так мы с ребятами стали называть внеклассные мероприятия в лицее). Здесь могут решаться задачи литературного образования, нравственно-эстетические, культурологические, осуществляется драматургический характер работы с литературным материалом, осваиваются умения, навыки театрального искусства, актёрского мастерства.
Основополагающий принцип: через освоение, понимание идеи, конфликтов драматического действия как единого целого, через работу над сценическим образом (ролью), через эмоциональное внутреннее напряжение ребята приходят к качественно новому пониманию литературного произведения, его нравственной, идейной основы.
Работа «посиделок» решает задачи формирования культуры речи, коммуникативных навыков учащихся, расширения словарного запаса, привития интереса к театральному искусству, литературе, музыке, формирования навыков сотрудничества и коллективного взаимодействия.
Преимущества «Литературных посиделок» перед другими формами внеклассных занятий - это:
- стабильность (что способствует зарождению и развитию школьных традиций);
- систематичность (что дает возможность использовать разные виды внеклассной работы не изолированно друг от друга и случайно, а взаимосвязанно, целенаправленно, а это, в свою очередь, обеспечивает эффективность занятий);
- массовый характер работы (что позволяет приобщить к литературе, к искусству максимальное количество школьников).
Содержание проекта:
1 этап - подготовительный: учащиеся в ходе уроков открытия знаний изучают литературные произведения по учебной программе, а также произведения для внеклассного чтения. Не только в ходе уроков отбирается материал для посиделок, но и на классных часах, на внеклассных занятиях распределяются роли между детьми, подбирается музыкальный материал. При этом учитываются способности детей, их интересы, желания и индивидуальные возможности. Учитель создаёт общий сценарий мероприятия.
2 этап - практический: страницы любимых произведений оживают в форме «Литературных посиделок». Учащиеся представляют отрывки из изученных литературных произведений, причем с соблюдением требований театрального искусства, это монологи, диалоги, музыкальные произведения, инсценировки. Согласитесь, каждому ребёнку было бы легче просто выучить произведение и «оттарабанить» его на уроке. Но творческое задание преследует несколько иную цель: детям надо поработать в паре или группе с кем-то, распределить роли, продумать незамысловатые костюмы.
«Литературные посиделки» как форма внеклассной работы очень нравится моим детям, и теперь они прочно вошли в нашу совместную деятельность. Сегодня «Литературные посиделки» ждут, к ним готовятся, они пользуется популярностью в нашем лицее.
О степени духовного и общеобразовательного роста моих учащихся говорит целый ряд фактов. Многие ребята имеют отличные и хорошие оценки, выросла речевая культура детей, они могут радовать меня интересными наблюдениями и находками как на внеклассных занятиях, так и на уроках. Темы многих художественных текстов стали детям ближе и интереснее. Неформальная обстановка, звучащая музыка, инсценирование настраивают ребят на определённый лад, оставляя в их душах неизгладимый след. На все наши выступления мы приглашаем родителей, учащихся лицея, учителей.
Таким образом, создаются необходимые условия для художественно-эстетического развития учащихся, для их творческой самореализации, развития креативности.
"В гостях у Тэффи"
Мелочи жизни, или а с вами такое бывало?
Пояснительная записка
Актуальность мероприятия
Было время, когда книги Тэффи пользовались необыкновенной популярностью. «Ее считают самой занимательной и «смешной» писательницей и в длинную дорогу непременно берут томик ее рассказов», — писал М.М. Зощенко.
Тэффи — псевдоним Надежды Александровны Лохвицкой, родившейся в Петербурге в семье известного адвоката, автора нескольких книг по юриспруденции и множества статей. С юных лет Тэффи увлекается литературой. Среди ее любимых книг — произведения А. Пушкина, Л. Толстого. Девочкой она даже ходила к Толстому в Хамовники (Москва) — хотела попросить «не убивать» князя Болконского, но испугалась и не решилась заговорить с писателем. Еще в гимназии она и ее сестры начинают писать стихи.
С детства любившая рисовать карикатуры и сочинять сатирические стихотворения, Тэффи начинает писать фельетоны. Очень популярный в начале прошлого века жанр привлекал публику злободневностью, четко выраженной авторской позицией, полемичностью, остроумием. С 1904 г. Тэффи сотрудничает в литературных журналах.
Слава к писательнице, по ее же утверждению, пришла в 1910 г. после издания первой книги юмористических рассказов. Лучшие произведения ее отличает предельная жизнерадостность.
Уделяя внимание комической стороне, писательница хочет не только рассмешить, но и показать всю несуразицу и пустоту того, что персонажи считают жизнью, обнажить несоответствие между высшим предназначением человека и бессмысленностью его существования.
В августе 1918 г. Тэффи вместе с Аверченко уезжает в Киев, затем в Константинополь и, наконец, обосновывается в Париже, где работает в газетах Парижа, Берлина, Стокгольма, Праги, Нью-Йорка, становится одной из крупнейших фигур русского зарубежья.
Тэффи прожила долгую жизнь: на ее глазах совершились три революции, две мировые войны. За более чем пятьдесят лет она опубликовала огромное количество рассказов и фельетонов, ее перу принадлежат стихи, песни, либретто, пьесы, рецензии. Она выпустила свыше тридцати книг.
К сожалению, наши ученики мало знают о жизни и творчестве этой удивительной женщины( в школьной программе уделено творчесту Тэффи всего два урока). Что бы хотелось сказать им? Надежда Александровна любила писать юмористические рассказы. Она умела о серьёзных вещах рассказывать с усмешкой и юмором, помогала детям постигать секреты смешного. Имя Надежды Тэффи малоизвестно в детских кругах, но её произведения захватывают юного читателя. Так интересно, с юмором, названы произведения6 « Модный адвокат», « Утешитель», «Дон Жуан» и др. Вот страницы её произведений:
На подготовку к экзамену по географии дали три дня. Два из них Маничка потратила на примерку нового платья. На третий день вечером села заниматься.
Открыла книгу, развернула карту и – сразу поняла, что не знает ровно ничего.
В пятницу, 14 января, ровно в восемь часов вечера гимназист восьмого класса Володя Базырев сделался донжуаном.
Дорогая моя! Я в ужасном состоянии. Все мои нервные окончания расстроились совершенно. Дело в том, что мой роман быстро идет к роковой развязке.
Наш сосед по имению, молодой граф Михаил, не дает мне покоя.
Заинтересовались? Возьмите книги в библиотеке ! Приятного вам чтения и хороших впечатлений!
Внеклассное занятие поможет ребятам раскрыть свои актёрские способности, привить учащимся интерес к художественной книге, формирует способность к сотрудничеству, учит творчески применять знания.
Новизна мероприятия
« Посиделки – собрание для неспешной беседы, как правило, на фольклорные или исторические темы или знакомства с народными традициями, могут сопровождаться каким-либо рукоделием, чаепитием. Например, литературные посиделки, фольклорные посиделки»,- такое определение читаем мы в словаре В.И.Даля. Этот тип внеклассного занятия выбран не случайно. Именно в неторопливой беседе хотелось показать учащимся яркий, необычный, бесконечный мир А.С Пушкина. В современном мире необходимо обращение ребят к народным традициям. Именно из этих основ растёт, формируется, крепнет любовь к близким людям, к родной стране, его истории. На посиделках ребята будут не только слушать своих товарищей, говорить о творчестве писателя, смотреть инсценировки, они услышат музыку великих композиторов.
Цели и задачи мероприятия
Цель: продолжить знакомство учащихся с жизнью и творчеством Тэффи ( Надежды Александровны Лохвицкой)
Задачи занятия:
образовательные:
- расширить знания учащихся о творчествеТэффи, формировать представление о художественных особенностях её произведений, формировать эстетическую культуру учащихся посредством интеграции литературы, изобразительного искусства и музыки, расширить круг чтения учащихся;
развивающие:
-развивать умения самостоятельно готовить материал по заданной теме и показывать результаты своей деятельности, развивать речь, навыки выразительного чтения, творческие способности; развивать процесс духовного взросления, прочность гражданских идеалов.
-воспитательная:
развивать любознательность, стремиться знать больше о творчестве писателя и его личности.
Воспитывать чувство патриотизма, любви к Родине на примере этого мероприятия.
Ожидаемые результаты реализации воспитательного мероприятия:
- эффективное усвоение изучаемого материала;
- формирование нового взгляда на жизнь и творчество Тэффи;
- развитие творческих, актёрских, художественных способностей детей;
- создание ситуации успеха для слабоуспевающих учащихся.
Продолжительность и этапы реализации
1 этап - подготовительный (с 11 декабря по 2 февраля): анализ источников по теме, разработка сценария, распределение ролей между детьми, выбор музыкального материала, подготовка оформления, репетиции
2 этап - практический (8 февраля 2018 года): проведение открытого мероприятия в МОУ лицее №3 в рамках Недели педагогических технологий. Участники мероприятия: учащиеся 6Б класса, педагоги, библиотекари образовательных учреждений города и района, методисты МУ Информационно-методического центра г. Галича.
3 этап - аналитический (9 февраля): подведение итогов, анализ деятельности организаторов, представление результатов работы в рамках муниципального методического конкурса.
Форма мероприятия: посиделки - собрание для неспешной беседы.
Методическое обеспечение:
- Информационные технологии: применение информационных технологий позволяет учащимся получить максимальное впечатление от представляемого материала, стимулирует интерес к нему. Содержание всего занятия сопровождается презентацией «В гостях у Теффи» (Приложение 1).
- Самостоятельные задания учащихся: выполняя самостоятельные задания, учащиеся погружаются в индивидуально – неповторимый, яркий мир времени Тэффи. Обращение к конкретным произведениям позволит почувствовать выразительность языка поэта, красоту и силу его чувств.
- Инсценировка рассказов Тэффи: используемые элементы театрализации побуждают учащихся к творческому прочтению произведений писателя, стимулируют развитие памяти, развивают психологическую культуру, формируют этические навыки общения.
- Метод рефлексии: после мероприятия участникам и организаторам было предложено написать отзывы.
Техническое обеспечение:
Оборудование:
- компьютер,
- проектор,
- экран
Ход мероприятия
Коммунальная кухня: на протянутой около двери верёвке висят пелёнки, разные вещички. В середине комнаты стоят столы кругом, в центре – самовар с бубликами. В углу – ширма, на ней – шляпка, кепка, платок. За ширмой – зеркало. Всюду развешены плакатики с выражениями:
«Бороться и искать, найти и перепрятать»
«Уходя, гасите всех»
«Базар копейку любит»
«Даром – за амбаром»
«Под лежачий камень мы всегда успеем»
«Рога быстрее растут на лысине»
«А вы даже ухом не моргнули»
«Кто поспел, того и съели»
1 ведущий. Я синеглаза, светлокудра
Я знаю — ты не для меня...
И я пройду смиренномудро,
Молчанье гордое храня.
И знаю я — есть жизнь другая,
Где я легка, тонка, смугла,
Где от любви изнемогая,
Сама у ног твоих легла...
И, замерев от сладкой муки,
Какой не знали соловьи,
Ты гладишь тоненькие руки
И косы черные мои.
И, здесь не внемлющий моленьям,
Как кроткий раб, ты служишь там
Моим несознанным хотеньям,
Моим несказанным словам.
И в жизни той живу, не зная,
Где правда, где моя мечта,
Какая жизнь моя, родная,
— Не знаю — эта, или та...
2 ведущий. А помните ли вы, любезные, такой эпизод? Когда в 1913 г. в России праздновалось 300-летие царствования дома Романовых и по этому случаю составляли юбилейный императорский сборник, у царя Николая спросили, кого из современных русских писателей он желал бы в нем видеть.
3 ведущий. И что же ответил государь?
4 ведущий. А государь категорично заявил: «Тэффи, только ее! Никого, кроме нее, не надо. Одну Тэффи!».
5 ведущий. Кто же эта загадочная дама, к которой так благоволил русский император?
6 ведущий. А для этого, мой друг, нужно заглянуть в мир детства. И тогда вы непременно вспомните, что Тэффи – это персонаж сказки Р. Киплинга «Как было написано первое письмо».
7 ведущий. А сама Тэффи так объясняла свой псевдоним: «Нужно такое имя, которое принесло бы счастье. Лучше всего имя какого-нибудь дурака — дураки всегда счастливы»,— так она объяснила свое решение тем, кто говорил, что попасть на сцену могут только пьесы авторов, имеющих крупное литературное имя или связи в театральном мире. «И тут вспомнился мне один дурак, … и вдобавок такой, которому везло. Звали его Степан, а домашние называли его Стеффи. Отбросив … первую букву …, я решила подписать пьеску свою Теффи…»
8 ведущий. «Моя жизнь – анекдот, а значит — трагедия», — говорила Тэффи. В ее произведениях смех и печаль соседствовали друг с другом: « У меня, как на фронтоне древнегреческого театра, два лица: смеющееся и плачущее».
9 ведущий. Кто же герои её рассказов?
10 ведущий. Гимназисты, мелкие служащие, журналисты и путешественники, чудаки и растяпы, взрослые и дети – одним словом, «маленький» человек со своим внутренним миром, поглощенный мелочами быта, семейными неурядицами и несуразностями жизни.
11 ведущий. ( читает стихотворение «Подсолнечник»)
Когда оно ушло и не вернулось днем,
— Великое, жестокое светило,
Не думая о нем, я в садике своем
Подсолнечник цветущий посадила.
«Свети, свети!— сказала я ему,
— Ты солнышко мое! Твоим лучом согрета,
Вновь зацветет во мне, ушедшая во тьму,
Душа свободного и гордого поэта!»
Мы нищие — для нас ли будет день!
Мы гордые — для нас ли упованья!
И если черная над нами встала тень
— Мы смехом заглушим свои стенанья!
12 ведущий. Судья — обвиняемому:
— Чем Вы можете опровергнуть показания свидетелей ?
— Мне нужно время, чтобы это обдумать.
— Хорошо. Вам пять лет хватит ?
Старый адвокат советует молодому:
— Когда будешь защищать кого-либо в суде, старайся говорить подольше.
Чем дольше ты говоришь, тем дольше твой клиент будет оставаться на воле.
Модный адвокат. В этот день народу в суде было мало. Интересного заседания не предполагалось. На скамьях за загородкой томились и вздыхали три молодых парня в косоворотках. В местах для публики – несколько студентов и барышень, в углу два репортера. На очереди было дело Семена Рубашкина. Обвинялся он, как было сказано в протоколе, "за распространение волнующих слухов о роспуске первой Думы" в газетной статье. Обвиняемый был уже в зале и гулял перед публикой с женой и тремя приятелями. Все были оживлены, немножко возбуждены необычайностью обстановки, болтали и шутили.
– Хоть бы уж скорее начинали, – говорил Рубашкин, – голоден, как собака.
– А отсюда мы прямо в "Вену" завтракать, – мечтала жена.
– Га! га! га! Вот как запрячут его в тюрьму, вот вам и будет завтрак, – острили приятели.
– Уж лучше в Сибирь, – кокетничала жена, – на вечное поселение. Я тогда за другого замуж выйду.
Приятели дружно гоготали и хлопали Рубашкина по плечу.
В залу вошел плотный господин во фраке и, надменно кивнув обвиняемому, уселся за пюпитр и стал выбирать бумаги из своего портфеля.
– Это еще кто? – спросила жена.
– Да это мой адвокат.
– Адвокат? – удивились приятели. – Да ты с ума сошел! Для такого ерундового дела адвоката брать! Да это, батенька, курам на смех. Что он делать будет? Ему и говорить-то нечего! Суд прямо направит на прекращение.
– Да я, собственно говоря, и не собирался его приглашать. Он сам предложил свои услуги. И денег не берет. Мы, говорит, за такие дела из принципа беремся. Гонорар нас только оскорбляет. Ну я, конечно, настаивать не стал. За что же его оскорблять?
– Оскорблять нехорошо, – согласилась жена.
– А с другой стороны, чем он мне мешает? Ну, поболтает пять минут. А может быть, еще и пользу принесет. Кто их знает? Надумают еще там какой-нибудь штраф наложить, ан он и уладит дело.
– Н-да, это действительно, – согласились приятели.
Адвокат встал, расправил баки, нахмурил брови и подошел к Рубашкину.
– Я рассмотрел ваше дело, – сказал он и мрачно прибавил: – Мужайтесь.
Затем вернулся на свое место.
– Чудак! – прыснули приятели.
– Ч-черт, – озабоченно покачал головой Рубашкин. – Штрафом пахнет.
– Прошу встать! Суд идет! – крикнул судебный пристав.
Обвиняемый сел за свою загородку и оттуда кивал жене и друзьям, улыбаясь сконфуженно и гордо, точно получил пошлый комплимент.
– Герой! – шепнул жене один из приятелей.
– Православный! – бодро отвечал между тем обвиняемый на вопрос председателя.
– Признаете ли вы себя автором статьи, подписанной инициалами С. Р.?
– Признаю.
– Что имеете еще сказать по этому делу?
– Ничего, – удивился Рубашкин.
Но тут выскочил адвокат.
Лицо у него стало багровым, глаза выкатились, шея налилась. Казалось, будто он подавился бараньей костью.
– Господа судьи! – воскликнул он. – Да, это он перед вами, это Семен Рубашкин. Он автор статьи и распускатель слухов о роспуске первой Думы, статьи, подписанной только двумя буквами, но эти буквы С. Р. Почему двумя, спросите вы. Почему не тремя, спрошу и я. Почему он, нежный и преданный сын, не поместил имени своего отца? Не потому ли, что ему нужны были только две буквы С. и Р.? Не является ли он представителем грозной и могущественной партии?
Господа судьи! Неужели вы допускаете мысль, что мой доверитель просто скромный газетный писака, обмолвившийся неудачной фразой в неудачной статье? Нет, господа судьи! Вы не вправе оскорбить его, который, может быть, представляет собой скрытую силу, так сказать, ядро, я сказал бы, эмоциональную сущность нашего великого революционного движения.
Вина его ничтожна, – скажете вы. Нет! – воскликну я. Нет! – запротестую я.
Председатель подозвал судебного пристава и попросил очистить зал от публики.
Адвокат отпил воды и продолжал:
– Вам нужны герои в белых папахах! Вы не признаете скромных тружеников, которые не лезут вперед с криком "руки вверх!", но которые тайно и безыменно руководят могучим движением. А была ли белая папаха на предводителе ограбления московского банка? А была ли белая папаха на голове того, кто рыдал от радости в день убийства фон-дер… Впрочем, я уполномочен своим клиентом только в известных пределах. Но и в этих пределах я могу сделать многое.
Председатель попросил закрыть двери и удалить свидетелей.
– Вы думаете, что год тюрьмы сделает для вас кролика из этого льва?
Он повернулся и несколько мгновений указывал рукой на растерянное, вспотевшее лицо Рубашкина. Затем, сделав вид, что с трудом отрывается от величественного зрелища, продолжал:
– Нет! Никогда! Он сядет львом, а выйдет стоглавой гидрой! Он обовьет, как боа констриктор, ошеломленного врага своего, и кости административного произвола жалобно захрустят на его могучих зубах.
Сибирь ли уготовили вы для него? Но господа судьи! Я ничего не скажу вам. Я спрошу у вас только: где находится Гершуни? Гершуни, сосланный вами в Сибирь?
И к чему? Разве тюрьма, ссылка, каторга, пытки (которые, кстати сказать, к моему доверителю почему-то не применялись), разве все эти ужасы могли бы вырвать из его гордых уст хоть слово признания или хоть одно из имен тысячи его сообщников?
Нет, не таков Семен Рубашкин! Он гордо взойдет на эшафот, он гордо отстранит своего палача и, сказав священнику: "Мне не нужно утешения!" – сам наденет петлю на свою гордую шею.
Господа судьи! Я уже вижу этот благородный образ на страницах "Былого", рядом с моей статьей о последних минутах этого великого борца, которого стоустая молва сделает легендарным героем русской революции.
Воскликну же и я его последние слова, которые он произнесет уже с мешком на голове: "Да сгинет гнусное…"
Председатель лишил защитника слова.
Защитник повиновался, прося только принять его заявление, что доверитель его, Семен Рубашкин, абсолютно отказывается подписать просьбу о помиловании.
Суд, не выходя для совещания, тут же переменил статью и приговорил мещанина Семена Рубашкина к лишению всех прав состояния и преданию смертной казни через повешение.
Подсудимого без чувств вынесли из зала заседания. В буфете суда молодежь сделала адвокату шумную овацию. Он приветливо улыбался, кланялся, пожимал руки.
Затем, закусив сосисками и выпив бокал пива, попросил судебного хроникера прислать ему корректуру защитительной речи.
– Не люблю опечаток, – сказал он.
В коридоре его остановил господин с перекошенным лицом и бледными губами. Это был один из приятелей Рубашкина.
– Неужели все кончено! Никакой надежды?
Адвокат мрачно усмехнулся: « Что поделаешь! Кошмар русской действительности!..»
14 ведущий. У меня две новости: хорошая и плохая.
- Давай сперва хорошую!
- Хорошая в том, что я не скажу вам плохую.
- А плохая?
- А плохая - что не скажу хорошую.
Утешитель
Мишеньку арестовали.
Маменька и тетенька сидят за чаем и обсуждают обстоятельства дела.
– Пустяки, – говорит тетенька. – Мне сам господин околоточный надзиратель сказал, что все это ерунда. Добро бы, говорит, студент, а то гимназист-третьеклассник. Пожучат, да и выпустят.
– Пожучить надо, – покорно соглашается маменька.
А потом тоже, и пистолет-то ведь старый, его и зарядить нельзя. Это всякий может понять, что, не зарядивши, не выпалишь.
– Ох, Мишенька, Мишенька! Чуяло твое сердце. Он, Верушка, как эту пистоль-то завел, так сам три ночи заснуть не мог. Каждую минутку встанет да посмотрит, как эта пистоль-то лежит. Не повернулась ли, значит, к нему дыркой. Я ему говорю: "Брось ты ее, отдай, у кого взял". И бросить нельзя – товарищи велели.
– Так ведь оно не заряжено?
– Не заряжено-то оно не заряжено, да Мишенька говорит, что в газетах читал, быдто как нагреется пистоль от солнца, так и выстрелит; и заряживать, значит, не надо. В Америке быдто нагрелась, да ночью целую семью и ухлопала.
– Да солнца-то ведь ночью не бывает, – сомневается тетенька.
– Мало что не бывает. За день разогреется, а ночью и палит.
– Не спорю, а только много и врут газеты-то. Вот намедни Степанида Петровна тоже в газете вычитала, быдто на Петербургской стороне продается лисья шуба за шестнадцать рублей. Ну, статочное ли дело? Чтобы лисья шуба…
– Врут, конечно, врут. Им что!.. Им все равно. Что угодно напишут.
Дверь неожиданно с треском распахивается. Входит гимназист – Мишин товарищ. Щеки у него пухлые, губы надуты, и выражение лица зловещее.
– Здравствуйте! Я зашел… Вообще считаю своим долгом успокоить. Волноваться вам, в сущности, нечего. Тем более что вы, наверно, были подготовлены…
У маменьки лицо вытягивается. Тетенька продолжает безмятежно сплевывать вишневые косточки.
– Можете, значит, отнестись к факту спокойно. Климат в Сибири очень хорош, особенно полезен для слабогрудных. Это вам каждая медицина скажет.
Тетенька роняет ложку. У маменьки глаза делаются совсем круглыми, с белыми ободочками.
– Вот видите, как вы волнуетесь, – с упреком говорит гимназист. – Можно ли так… из-за пустяков. Скажите лучше, были ли найдены при обыске ком-пром… прометирующие личность вещи?
– Ох, господи, – застонала маменька, – пистоль эту окаянную да еще газетку какую-то!
– Газету? Вы говорите: газету? Гм… Осложняется… Но волноваться вам совершенно незачем.
– Может быть, газета-то и не к тому… – робко вмешивается тетенька. – Потому он на газету-то только глазом метнул, да и завернул в нее пистолет. Может быть…
Гимназист криво усмехнулся, и тетенька осеклась.
– Гм… Ну, словом, вы не должны тревожиться. Газета. Гм… Тем более что тюремный режим очень хорошо действует на здоровье. Это даже в медицине написано. Замкнутый образ жизни, отсутствие раздражающих впечатлений – все это хорошо сохраняет… сохраняет нервные волокна… Каледонские каторжники отличаются долговечностью. Михаил может дотянуть до глубокой старости. Вам, как матерям, это должно быть приятно.
– Голубчик, – вся затряслась маменька, – голубчик! Не томи! Говори, говори все, что знаешь. Уж лучше сразу!..
– Сразу! Сразу, – всхлипнула тетенька. – Не надо нас готавливать… Мы тверды…
– Говори, святая владычица.
Гимназист пожал плечами.
– Я вас положительно не понимаю. Ведь ничего же нет серьезного. Нужно же быть рассудительными. Ну, газета, ну, револьвер. Что за беда! Револьвер, гм… Вооруженное сопротивление властям при нарушении судебной обязанности… В прошлом году, говорят, расстреляли одного учителя за то, что тот очки носил. Ей-богу! Ему говорят: "снимите очки". А он говорит: я, мол, ничего не могу невооруженным глазом. Вот его за вооружение глаз и расстреляли. Что же касается Михаила, то, само собой разумеется, что револьвер будет посерьезнее очков. Да и то, собственно говоря, пустяки, если принять во внимание процент рождаемости…
Маменька, дико вскрикнув, откидывается на спинку дивана. Тетенька хватается за голову и начинает громко выть.
В дверь просовывается голова кухарки.
– Ну, разве можно так волноваться! Ай, как стыдно! – ласково журит гимназист.
Кухарка голосит: и на кого ты нас…
– Ну-с, я вечерком опять зайду, – говорит гимназист и, взяв фуражку, уходит с видом человека, удачно исполнившего тяжелый долг.
15 ведущий. - Сегодня у нас будет контрольная.
- А калькулятором пользоваться можно?
- Да, можно.
- А транспортиром?
- Транспортиром тоже можно.
- Итак, запишите тему контрольной. История России. XVII век.
Экзамен
На подготовку к экзамену по географии дали три дня. Два из них Маничка потратила на примерку нового платья. На третий день вечером села заниматься.
Открыла книгу, развернула карту и – сразу поняла, что не знает ровно ничего. Ни рек, ни гор, ни городов, ни морей, ни заливов, ни бухт, ни губ, ни перешейков – ровно ничего.
А их было много, и каждая штука чем-нибудь славилась.
Индийское море славилось тайфуном, Вязьма – пряниками, Пампасы – лесами, Льяносы – степями, Венеция – каналами, Китай – уважением к предкам.
Все славилось!
Хорошая славушка дома сидит, а худая по свету бежит – и даже Пинские болота славились лихорадками.
Подзубрить названия Маничка еще, может быть, и успела бы, но уж со славой ни за что не справиться.
– Господи, дай выдержать экзамен по географии рабе твоей Марии!
И написала на полях карты: "Господи, дай! Господи, дай! Господи, дай!"
Три раза.
Потом загадала: напишу двенадцать раз "Господи, дай", тогда выдержу экзамен.
Написала двенадцать раз, но, уже дописывая последнее слово, сама себя уличила:
– Ага! Рада, что до конца написала. Нет, матушка! Хочешь выдержать экзамен, так напиши еще двенадцать раз, а лучше и все двадцать.
Достала тетрадку, так как на полях карты было места мало, и села писать. Писала и приговаривала:
– Воображаешь, что двадцать раз напишешь, так и экзамен выдержишь? Нет, милая моя, напиши-ка пятьдесят раз! Может быть, тогда что-нибудь и выйдет. Пятьдесят? Обрадовалась, что скоро отделаешься! А? Сто раз, и ни слова меньше…
Перо трещит и кляксит.
Маничка отказывается от ужина и чая. Ей некогда. Щеки у нее горят, ее всю трясет от спешной, лихорадочной работы.
В три часа ночи, исписав две тетради и клякспапир, она уснула над столом.
Тупая и сонная, она вошла в класс.
Все уже были в сборе и делились друг с другом своим волнением.
– У меня каждую минуту сердце останавливается на полчаса! – говорила первая ученица, закатывая глаза.
На столе уже лежали билеты. Самый неопытный глаз мог мгновенно разделить их на четыре сорта: билеты, согнутые трубочкой, лодочкой, уголками кверху и уголками вниз.
Но темные личности с последних скамеек, состряпавшие эту хитрую штуку, находили, что все еще мало, и вертелись около стола, поправляя билеты, чтобы было повиднее.
– Маня Куксина! – закричали они. – Ты какие билеты вызубрила? А? Вот замечай как следует: лодочкой – это пять первых номеров, а трубочкой пять следующих, а с уголками…
Но Маничка не дослушала. С тоской подумала она, что вся эта ученая техника создана не для нее, не вызубрившей ни одного билета, и сказала гордо:
– Стыдно так мошенничать! Нужно учиться для себя, а не для отметок.
Вошел учитель, сел, равнодушно собрал все билеты и, аккуратно расправив, перетасовал их. Тихий стон прошел по классу. Заволновались и заколыхались, как рожь под ветром.
– Госпожа Куксина! Пожалуйте сюда.
Маничка взяла билет и прочла. "Климат Германии. Природа Америки. Города Северной Америки"…
– Пожалуйста, госпожа Куксина. Что вы знаете о климате Германии?
Маничка посмотрела на него таким взглядом, точно хотела сказать: "За что мучаешь животных?" – и, задыхаясь, пролепетала:
– Климат Германии славится тем, что в нем нет большой разницы между климатом севера и климатом юга, потому что Германия, чем южнее, тем севернее…
Учитель приподнял бровь и внимательно посмотрел на Маничкин рот.
– Так-с!
Подумал и прибавил:
– Вы ничего не знаете о климате Германии, госпожа Куксина. Расскажите, что вы знаете о природе Америки?
Маничка, точно подавленная несправедливым отношением учителя к ее познаниям, опустила голову и кротко ответила:
– Америка славится пампасами.
Учитель молчал, и Маничка, выждав минуту, прибавила чуть слышно:
– А пампасы льяносами.
Учитель вздохнул шумно, точно проснулся, и сказал с чувством:
– Садитесь, госпожа Куксина.
Следующий экзамен был по истории.
Классная дама предупредила строго:
– Смотрите, Куксина! Двух переэкзаменовок вам не дадут. Готовьтесь как следует по истории, а то останетесь на второй год! Срам какой!
Весь следующий день Маничка была подавлена. Хотела развлечься и купила у мороженщика десять порций фисташкового, а вечером уже не по своей воле приняла касторку.
Зато на другой день – последний перед экзаменами – пролежала на диване, читая "Вторую жену" Марлитта, чтобы дать отдохнуть голове, переутомленной географией.
Вечером села за Иловайского и робко написала десять раз подряд: "Господи, дай…"
Усмехнулась горько и сказала:
– Десять раз! Очень Богу нужно десять раз! Вот написать бы раз полтораста, другое дело было бы!
В шесть часов утра тетка из соседней комнаты услышала, как Маничка говорила сама с собой на два тона. Один тон стонал:
– Не могу больше! Ух, не могу!
Другой ехидничал:
– Ага! Не можешь! Тысячу шестьсот раз не можешь написать "Господи, дай", а экзамен выдерживать – так это ты хочешь! Так это тебе подавай! За это пиши двести тысяч раз! Нечего! Нечего!
Испуганная тетка прогнала Маничку спать.
– Нельзя так. Зубрить тоже в меру нужно. Переутомишься – ничего завтра ответить не сообразишь.
В классе старая картина.
Испуганный шепот и волнение, и сердце первой ученицы, останавливающееся каждую минуту на три часа, и билеты, гуляющие по столу на четырех ножках, и равнодушно перетасовывающий их учитель.
Маничка сидит и, ожидая своей участи, пишет на обложке старой тетради: "Господи, дай".
Успеть бы только исписать ровно шестьсот раз, и она блестяще выдержит!
– Госпожа Куксина Мария!
Нет, не успела!
Учитель злится, ехидничает, спрашивает всех не по билетам, а вразбивку.
– Что вы знаете о войнах Анны Иоанновны, госпожа Куксина, и об их последствиях?
Что-то забрезжило в усталой Маничкиной голове:
– Жизнь Анны Иоанновны была чревата… Анна Иоанновны чревата… Войны Анны Иоанновны были чреваты…
Она приостановилась, задохнувшись, и сказала еще, точно вспомнив наконец то, что нужно:
– Последствия у Анны Иоанновны были чреватые…
И замолчала.
Учитель забрал бороду в ладонь и прижал к носу.
Маничка всей душой следила за этой операцией, и глаза ее говорили: "За что мучаешь животных?"
– Не расскажите ли теперь, госпожа Куксина, – вкрадчиво спросил учитель, – почему Орлеанская дева была прозвана Орлеанской?
Маничка чувствовала, что это последний вопрос, влекущий огромные, самые "чреватые последствия". Правильный ответ нес с собой: велосипед, обещанный теткой за переход в следующий класс, и вечную дружбу с Лизой Бекиной, с которой, провалившись, придется разлучиться. Лиза уже выдержала и перейдет благополучно.
– Ну-с? – торопил учитель, сгоравший, по-видимому, от любопытства услышать Маничкин ответ. – Почему же ее прозвали Орлеанской девой?
Маничка мысленно дала обет никогда не есть сладкого и не грубиянить. Посмотрела на икону, откашлялась и ответила твердо, глядя учителю прямо в глаза:
– А потому что замуж так и не вышла!!! Фамилию мужа не взяла!!!
Ведущий. - Девушка, когда вы улыбаетесь, у меня возникает большое желание пригласить вас
к себе.
- Какой вы донжуан.
- Что вы, я зубной врач.
Ведущий. Если уж любить, то такую женщину, чтобы с ней не стыдно попасться на глаза жене.
Донжуан
В пятницу, 14 января, ровно в восемь часов вечера гимназист восьмого класса Володя Базырев сделался донжуаном.
Произошло это совершенно просто и вполне неожиданно, как и многие великие события.
А именно так: стоял Володя пед зеркалом и маслил височные хохлы ирисовой помадой. Он собирался к Чепцовым. Колька Маслов, товарищ и единомышленник, сидел тут же и курил папиросу, пока что навыворот -- не в себя, а из себя; но в сущности -- не все ли равно, кто кем затягивается -- папироса курильщиком, или курильщик папиросой, лишь бы было взаимное общение.
Намаслив хохлы по всем требованиям современной эстетики, Володя спросил у Кольки:
-- Не правда ли, у меня сегодня довольно загадочные глаза?
И, прищурившись, прибавил:
-- Я ведь, в сущности, донжуан.
Никто не пророк в своем отечестве, и, несмотря на всю очевидность Володиного признания, Колька фыркнул и спросил презрительно:
-- Это ты-то?
-- Ну, да, я.
-- Это почему же?
-- Очень просто. Потому что я, в сущности, не люблю ни одной женщины, я завлекаю их, а сам ищу только свое "я". Впрочем, ты этого все равно не поймешь.
-- А Катенька Чепцова?
Володя Базырев покраснел. Но взглянул в зеркало и нашел свое "я":
-- Катенька Чепцова такая же для меня игрушка, как и все другие женщины.
Колька отвернулся и сделал вид, что ему все это совершенно безразлично, но словно маленькая пчелка кольнула его в сердце. Он завидовал карьере приятеля.
У Чепцовых было много народа, молодого и трагического, потому что никто так не боится уронить свое достоинство, как гимназист и гимназистка последних классов. Володя направился было к Катеньке, но вовремя вспомнил, что он -- донжуан, и сел в стороне. Поблизости оказалась хозяйская тетка и бутерброды с ветчиной. Тетка была молчалива, но ветчина, первая и вечная Володина любовь, звала его к себе, манила и тянула. Он уже наметил кусок поаппетитнее, но вспомнил, что он донжуан, и, горько усмехнувшись, опустил руку.
"Донжуан, уплетающий бутерброды с ветчиной! Разве я могу хотеть ветчины? Разве я хочу ее?"
Нет, он совсем не хотел. Он пил чай с лимоном, что не могло бы унизить самого дон Жуана де Маранья.
Катенька подошла к нему, но он еле ответил ей. Должна же она понять, что женщины ему надоели.
После чая играли в фанты. Но уж, конечно, не он. Он стоял у дверей и загадочно улыбался, глядя на портьеру.
Катенька подошла к нему снова.
-- Отчего вы не были у нас во вторник?
-- Я не могу вам этого сказать, -- отвечал он надменно. -- Не могу потому, что у меня было свидание с двумя женщинами. Если хотите, даже с тремя.
-- Нет, я не хочу... -- пробормотала Катенька.
Она, кажется, начинала понимать, с кем имеет дело.
Позвали ужинать. Запахло рябчиками, и кто-то сказал про мороженое. Но все это было не для Володи.
Донжуаны не ужинают, им некогда, они по ночам губят женщин.
-- Володя! -- умоляюще сказала Катенька. -- Приходите завтра в три часа на каток.
-- Завтра? -- весь вспыхнул он, но тут же надменно прищурился. -- Завтра, как раз в три, у меня будет одна... графиня.
Катенька взглянула на него испуганно и преданно, и вся душа его зажглась восторгом. Но он был донжуан, он поклонился и вышел, забыв калоши.
На другой день Колька Маслов застал Володю в постели.
-- Что ты валяешься, уже половина третьего. Вставай!
Но Володя не повернулся и прикрыл голову одеялом.
-- Да ты никак ревешь?
Володя вдруг вскочил. Хохлатый, красный, весь запухший и мокрый от слез.
-- Я не могу пойти на каток! Я не могу-у-у!
-- Чего ты? -- испугался приятель. -- Кто же тебя гонит?
-- Катенька просила, а я не могу. Пусть мучается. Я должен ее губить!
Он всхлипывал и вытирал нос байковым одеялом.
-- Теперь уже все кончено. Я вчера и не ужинал... и... и теперь уже все кончено. Я ищу свое... "я".
Колька не утешал:
- Тяжело, но что ж делать? Раз человек нашел свое призвание, пусть жертвует для него житейскими мелочами. Терпи!
Ведущий. – Представляете, вчера получил письмо от брата! Первое письмо за 20 лет!
– И что же он пишет?
- Не знаю… На письме не было марки, а доплачивать я не стал…
Ведущий. Дальше будет только хуже, а всё потому, что многие из нас в молодости
не переписали письмо сорок раз и не отправили его своим десяти знакомым.
Катенька
Дачка была крошечная – две комнатки и кухня.
Мать ворчала в комнатах, кухарка в кухне, и так как объектом ворчания для обеих служила Катенька, то оставаться дома этой Катеньке не было никакой возможности, и сидела она целый день в саду на скамейке-качалке.
Мать Катеньки, бедная, но неблагородная вдова, всю зиму шила дамские наряды и даже на входных дверях прибила дощечку "Мадам Параскове, моды и платья". Летом же отдыхала и воспитывала гимназистку-дочь посредством упреков в неблагодарности.
Кухарка Дарья зазналась уже давно, лет десять тому назад, и во всей природе до сих пор не нашлось существа, которое сумело бы поставить ее на место.
Катенька сидит на своей качалке и мечтает "о нем". Через год ей будет шестнадцать лет, тогда можно будет венчаться и без разрешения митрополита. Но с кем венчаться-то, вот вопрос?
Из дома доносится тихое бубнение матери:
– …И ничего, ни малейшей благодарности! Розовый брокар на платье купила, сорок пять…
– Девка на выданье, – гудит из кухни, – избаловавши с детства. Нет, коли ты мать, так взяла бы хворостину хорошую…
– Самих бы вас хворостиной! – кричит Катенька и мечтает дальше.
"Венчаться можно со всяким, это ерунда, – лишь бы была блестящая партия. Вот, например, есть инженеры, которые воруют. Это очень блестящая партия. Потом, еще можно выйти за генерала. Да мало ли за кого! Но интересно совсем не это. Интересно, с кем будешь мужу изменять. "Генеральша-графиня Катерина Ивановна дома?" – и входит "он", в белом кителе, вроде Середенкина, только, конечно, гораздо красивее и носом не фыркает. "Извините, я дома, но принять вас не могу, потому что я другому отдана и буду век ему верна". Он побледнел, как мрамор, только глаза его дивно сверкают… Едва дыша, он берет ее за руку и говорит…"
– Катя-а! А Катя-а! Это ты с тарелки черносливину взяла-а?
Мать высунула голову в окошко, и видно ее сердитое лицо. Из другого окошка, подальше, высовывается голова в повойнике и отвечает:
– Конешно, она. Я сразу увидела: было для компоту десять черносливин, а как она подошла, так и девять сделалось. И как тебе не стыдно – а?
– Сами слопали, а на меня валите! – огрызнулась Катенька. – Очень мне нужен ваш чернослив! От него керосином пахнет.
– Кероси-и-ном? А почем же ты знаешь, что керосином, коли ты не пробовала, – а?
– Керосином? – ужасается кухарка. – Эдакие слова произносит! Взять бы что ни на есть, да отстегать бы, так небось…
– Стегайте себя саму! Отвяжитесь!
"Да… значит, он берет за руку и говорит: "Отдайся мне!" Я уже готова уступить его доводам, как вдруг дверь распахивается и входит муж. "Сударыня, я все слышал. Я дарю вам мой титул, чин и все состояние, и мы разведемся"…"
– Катька! Дура полосатая! Кошка носатая! – раздался голос позади скамейки.
Катенька обернулась.
Через забор перевесился соседский Мишка и, дрыгая для равновесия высоко поднятой ногой, обрывал с росших у скамейки кустов зеленую смородину.
– Пошел вон, поганый мальчишка! – взвизгнула Катенька.
– Поган, да не цыган! А ты вроде Володи.
– Мама! Мама, он смородину рвет!
– Ах ты, господи помилуй! – высунулись две головы. – Час от часу не легче! Ах ты, дерзостный! Ах ты, мерзостный!
– Взять бы хворостину хорошую…
– Мало вас, видно, в школе порют, что вы и на каникулах под розгу проситесь. Вон пошел, чтоб духу твоего!..
Мальчишка спрятался, предварительно показав для самоудовлетворения всем по очереди свой длинный язык с налипшим к нему листом смородины.
Катенька уселась поудобнее и попробовала мечтать дальше. Но ничего не выходило. Поганый мальчишка совсем выбил ее из настроения. Почему вдруг "кошка носатая"? Во-первых, у кошек нет носов – они дышат дырками, а во-вторых, у нее, у Катеньки, совершенно греческий нос, как у древних римлян. И потом, что это значит, – "вроде Володи"? Володи разные бывают. Ужасно глупо. Не стоит обращать внимания.
Но не обращать внимания было трудно. От обиды сами собой опускались углы рта и тоненькая косичка дрожала под затылком.
Катенька пошла к матери и сказала:
– Я не понимаю вас! Как можно позволять уличным мальчишкам издеваться над собой. Неужели же только военные должны понимать, что значит честь мундира?
Потом пошла в свой уголок, достала конвертик, украшенный золотой незабудкой с розовым сиянием вокруг каждого лепестка, и стала изливать душу в письме к Мане Кокиной:
"Дорогая моя! Я в ужасном состоянии. Все мои нервные окончания расстроились совершенно. Дело в том, что мой роман быстро идет к роковой развязке.
Наш сосед по имению, молодой граф Михаил, не дает мне покоя. Достаточно мне выйти в сад, чтобы услышать за спиной его страстный шепот. К стыду моему, я его полюбила беззаветно.
Сегодня утром у нас в имении случилось необычное событие: пропала масса фруктов, черносливов и прочих драгоценностей. Вся прислуга в один голос обвинила шайку соседских разбойников. Я молчала, потому что знала, что их предводитель граф Михаил.
В тот же вечер он с опасностью для жизни перелез через забор и шепнул страстным шепотом: "Ты должна быть моей". Разбуженная этим шепотом, я выбежала в сад в капоте из серебряной парчи, закрытая, как плащом, моими распущенными волосами (у меня коса очень отросла за это время, ей-богу), и граф заключил меня в свои объятья. Я ничего не сказала, но вся побледнела, как мрамор; только глаза мои дивно сверкали…"
Катенька вдруг приостановилась и крикнула в соседнюю комнатушку:
– Мама! Дайте мне, пожалуйста, семикопеечную марку. Я пишу Мане Кокиной.
– Что-о? Ma-арку? Все только Кокиным да Мокиным письма писать! Нет, милая моя, мать у тебя тоже не лошадь, чтоб на Мокиных работать. Посидят Мокины и без писем!
– Только и слышно, что марку давай, – загудело из кухни. – Взял бы хворостину хорошую, да как ни на есть…
Катенька подождала минутку, прислушалась, и, когда стало ясно, что марки не получить, она вздохнула и приписала:
"Дорогая Манечка! Я очень криво приклеила марку и боюсь, что она отклеится, как на прошлом письме. Целую тебя 100 000 000 раз. Твоя Катя Моткова".
Ведущий. Если девушка подарила тебе ключ от сердца, не торопись радоваться, завтра она может сменить замок.
Ведущий. - Какой ты жадный!!!
- Я не скупой… просто боюсь разжечь в тебе не ту любовь.
Ведущий. — А как же любовь с первого взгляда?
— Я, к счастью, плохо вижу.
Весна . Балконную дверь только что выставили. Клочки бурой ваты и кусочки замазки валяются на полу. Лиза стоит на балконе, щурится на солнце и думает о Кате Потапович.
Вчера, за уроком географии, Катя рассказала ей о своем романе с кадетом Веселкиным. Катя целуется с Веселкиным, и еще у них что-то такое, о чем она в классе рассказать не может, а скажет потом, в воскресенье, после обеда, когда будет темно.
-- А ты в кого влюблена? -- спрашивает Катя.
-- Я не могу тебе сказать этого сейчас, -- ответила Лиза. -- Я скажу тоже потом, в воскресенье.
Катя посмотрела на нее внимательно и крепко прижалась к ней.
Лиза схитрила. Но что же оставалось ей делать? Ведь не признаться же прямо, что у них в доме никаких мальчиков не бывает, и что ей и в голову не приходило влюбиться.
Это вышло бы очень неловко.
Может быть, сказать, что она тоже влюблена в кадета Веселкина? Но Катя знает, что она кадета никогда и в глаза не видала. Вот положение!
Но, с другой стороны, когда так много знаешь о человеке, как она о Веселкине, то ведь имеешь право влюбиться в него и без всякого личного знакомства. Разве это не так?
Легкий ветерок вздохнул свежестью только что растаявшего снега, пощекотал Лизу по щеке прядкой выбившихся из косы волос и весело покатил по балкону клубки бурой ваты.
Лиза лениво потянулась и пошла в комнату.
После балкона комната стала темной, душной и тихой.
Лиза подошла к зеркалу, посмотрела на свой круглый веснушчатый нос, белокурую косичку -- крысиный хвостик и подумала с гордой радостью:
"Какая я красавица! Боже мой, какая я красавица! И через три года мне шестнадцать лет, и я смогу выйти замуж!"
Закинула руки за голову, как красавица на картине "Одалиска", повернулась, изогнулась, посмотрела, как болтается белокурая косичка, призадумалась и деловито пошла в спальню.
Там, у изголовья узкой железной кроватки, висел на голубой ленточке образок в золоченой ризке.
Лиза оглянулась, украдкой перекрестилась, отвязала ленточку, положила образок прямо на подушку и побежала снова к зеркалу.
Там, лукаво улыбаясь, перевязала ленточкой свою косичку и снова изогнулась.
Вид был тот же, что и прежде. Только теперь на конце крысиного хвостика болтался грязный, мятый голубой комочек.
-- Красавица! -- шептала Лиза. -- Ты рада, что ты -- красавица?
Сердцем красавица,
Как ветерок полей,
Кто ей поверит,
Но и обман.
Какие странные слова! Но это ничего. В романсах всегда так. Всегда странные слова. А может быть, не так? Может быть, надо:
Кто ей поверит,
Тот и обман.
Ну, да! Обман -- значит, обманут.
Тот и обманут.
И вдруг мелькнула мысль:
-- А не обманывает ли ее Катя? Может быть, у нее никакого романа и нет. Ведь уверяла же она в прошлом году, что в нее на даче влюбился какой-то Шура Золотивцев и даже бросился в воду. А потом шли они вместе из гимназии, видят -- едет на извозчике какой-то маленький мальчик с нянькой и кланяется Кате.
-- Это кто?
-- Шура Золотивцев.
-- Как? Тот самый, который из-за тебя в воду бросился?
-- Ну да. Что же тут удивительного?
-- Да ведь он же совсем маленький!
А Катя рассердилась.
-- И вовсе он не маленький. Это он на извозчике такой маленький кажется. Ему же двенадцать лет, а старшему его брату -- семнадцать. Вот тебе и маленький.
Лиза смутно чувствовала, что это -- не аргумент, что старшему брату может быть и восемнадцать лет, а самому Шуре все-таки только двенадцать, а на вид восемь. Но высказать это она как-то не сумела, а только надулась, а на другой день, во время большой перемены, гуляла по коридору с Женей Андреевой.
Лиза снова повернулась к зеркалу, потянула косичку, заложила голубой бантик за ухо и стала приплясывать.
Послышались шаги.
Лиза остановилась и покраснела так сильно, что даже в ушах у нее зазвенело.
Вошел сутулый студент Егоров, товарищ брата.
-- Здравствуйте! Что? Кокетничаете?
Он был вялый, серый, с тусклыми глазами и сальными, прядистыми волосами.
Лиза вся замерла от стыда и тихо пролепетала:
-- Нет... я... завязала ленточку...
Он чуть-чуть улыбнулся.
-- Что ж, это очень хорошо, это очень красиво.
Он приостановился, хотел сказать еще что-нибудь, успокоить ее, чтобы она не обижалась и не смущалась, да как-то не придумал, что, и только повторил:
-- Это очень, очень красиво!
Потом повернулся и пошел в комнату брата, горбясь и кренделяя длинными, развихленными ногами.
Лиза закрыла лицо руками и тихо, счастливо засмеялась.
-- Красиво!.. Он сказал -- красиво!.. Я красивая! Я красивая! И он это сказал! Значит, он любит меня!
Она выбежала на балкон гордая, задыхающаяся от своего огромного счастья, и шептала весеннему солнцу:
-- Я люблю его! Люблю студента Егорова, безумно люблю! Я завтра все расскажу Кате! Все! Все! Все!
И жалко и весело дрожал за ее плечами крысиный хвостик с голубой тряпочкой.
Заключительное слово. «…Ах, эти мелочи! Как чесоточный зудень, впиваются они в организм человека, и точат, и жгут его. Нет места для работы здоровой мысли, нет свободной минуты для плодотворного труда! Мелочи, мелочи, мелочи - заполонили всю жизнь,»- писал М.Е.Салтыков- Щедрин.
Хочется думать, что мелочи жизни не сделают нашу жизнь скучной, пустой, мелкой. Надо просто научиться относиться к жизни ответственно: отвечать за свои поступки, готовиться добросовестно к урокам и экзаменам, влюбляться, быть хорошим другом. « Жизнь прекрасна, если есть в ней свет, небо, природа, дети, любовь,»- писала Н.А.Тэффи. Берите рассказы и стихи Н. Тэффи! Читайте! Улыбайтесь! И, может, изменится мир вокруг нас.
Литература
1. Русская советская сатирико-юмористическая проза / Рассказы и фельетоны 20-30-х годов/Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1989.
2. Аверченко, Тэффи и др. Инкогнито: Юмористические рассказы. – Л., Детская литература, 1991.
3. Тэффи Н.А. Житье-бытьё: Рассказы. Воспоминания. – М.: Политиздат, 1991.
Презентация1.pptx