Из шести сыновей у верх-ирменцев конюха Кондратия Ивановича и доярки Александры Сергеевны Толстиковых Николай был самым старшим. В 1941 году, кода началась война, ему исполнилось восемнадцать. Через месяц после вторжения гитлеровцев в нашу страну вызвали парня в райвоенкомат. Думал, что отправят его на фронт, а повезли новобранцев в обратную от него сторону – на Дальний Восток. 

         В пути многое передумалось. Как там дома  родные и близкие? Накануне войны, в феврале, у него родился брат. В этом же месяце он женился на местной красавице Анастасии. Чуть позже в жизни Толстиковых произойдут еще два события. Через 10 дней после отъезда Николая уйдет на фронт Кондратий Иванович и погибнет в оборонительных кровопролитных боях под Ельней. А в октябре сорок первого родится сын у Николая. 

        Тихий океан, плещущийся у ног, соленую воду которого можно потрогать руками и даже попробовать на вкус, произвел на деревенского парня большое впечатление. На необъятную водную гладь можно было смотреть часами. Но не на курорт же привезли! Немного отдохнувших после дальней дороги новобранцев переобмундировали в военно-морскую форму и отправили на катерах на остров Русский, в учебные отряды. В одном учили на мотористов, в другом – на артиллеристов. Николай же попал в отряд, где готовили писарей, кладовщиков и поваров, по-морскому – коков. 

        Может быть и стал бы Николай настоящим коком, только в ноябре, когда на фронте Красная Армия, бросая в бой полк за полком, несла большие потери, на Русский пришел пакет с секретным приказом. Вот тут и началось! Из будущих рулевых и мотористов, писарей и коков создали две курсантские морские стрелковые бригады. Погрузили моряков в эшелон и повезли на запад. Безостановочно поехали родную Новосибирскую область. В Калачинске Омской области моряки расстались со своей черной формой и бескозырками. Переодели их в красноармейскую форму, но «морскую душу»–тельняшку – оставили.

       Семь дней эшелон стоял в Москве. Все это время из него не выпускали, пищу разносили по вагонам. Далее поехали на Тихвин, который уже был под немцами. Эшелон бомбили «Юнкерсы». Когда они улетели, моряки подсчитали потери: семь человек убитых и семнадцать раненых. Восстановили поврежденные рельсы и снова – в дорогу. На Ладожском озере стояла зима. Неподалеку от него, на станции Паша, и выгрузились. Разместились в клубе, школе, других жилых помещениях. А в начале января 1942 года на нюхавшая пороху морская бригада Тихоокеанского флота сменила бригаду Балтийского флота, оборонявшую подступы к Ленинграду. 

        Из воспоминаний Николая Кондратьевича: 

«Ночь, кругом – тишина, идти старались неслышно. Провели по траншеям. Тут – окоп, ячейка. «Отсюда и будешь наблюдать. Впереди болото, лес, там и передовая, там закопался немец. Как увидишь живое существо – стреляй, не то пристрелят тебя», так учили нас отцы-командиры. Вот и стоял шесть месяцев батальон на одном месте. Укреплял оборону, строил доты и дзоты. Постреливали мы, постреливал они. Кровопролитных схваток не случалось. Правда, как-то раз проводили разведку боем. Пулеметчики на аэросанях, мы, стрелки, – на лыжах. В санях произошел какой-то сбой в двигателе, пришлось возвращаться, не обошлось без потерь». 

       А потом отправили на охрану штаба седьмой отдельной армии Карельского фронта. Когда фронт перешел в наступление, вместе с товарищами Николай форсировал реку Свирь. И погнали они финские войска… Вскоре финны капитулировали. Участвовал Николай Кондратьевич в освобождении островов Баренцева моря и его побережья от фашистов. Гнали врага до Норвегии. Затем их часть перебросили в Польшу. Форсировали Вислу. А во время немецкой артподготовки 6 марта 1945 года, при освобождении города Данцига. ранило в ногу и оглушило. Сначала был полевой госпиталь, потом лечился в польском Белостоке. Окончание войны встретил в госпитале в Рузаевке республики Мордовия. Отсюда выписался и демобилизовался из армии. 

        Домой, в верх-Ирмень, приехал на костылях: после нескольких операция раненая нога укоротилась на три сантиметра. Но надо было жить дальше, устраиваться на работу, кормить семью. Решил вернуться в киносеть, где работал до войны. Восстановил разбитую аппаратуру в Верх-Ирменском клубе. Тогда село Верх-Ирмень было районным центром.  Киносеть потихоньку развивалась, в селах появилось десять киноустановок. Николай Кондратьевич стал начальником районной кинофикации, затем работал мастером по ремонту и обслуживанию аппаратуры.

      В конце 1954 года произошло объединение Верх-Ирменского и Ордынского районов. А когда в Ордынском построили Дом культуры, Николай Кондратьевич сделал в нем монтаж киноустановки и остался работать, переехав с семьей в Ордынское. Работал успешно, награждался дипломами и грамотами, считался лучшим киномехаником областного управления культуры.  

      А еще Николай Кондратьевич был большим любителем песни, любовь к которой началась еще в четвертом классе. Уже тогда он участвовал в школьных районных смотрах художественной самодеятельности и побеждал в них. Часто пел на привалах на фронте. Николай Кондратьевич вспоминал случай в Польше, когда командир батальона взял его с собой в ресторан, где под аккомпанемент пианино он исполнил много песен, которые слушали офицеры. Тогда кто-то предложил ему после войны всерьез заняться пением и поступить в консерваторию. 

  В консерваторию Николай Кондратьевич не поступил, а вот во время одного из смотров художественной самодеятельности среди районов области его талант заметили и пригласили петь сразу в два хора: Сибирского военного округа и Сибирский народный. Николай Кондратьевич Толстиков стал солистом Сибирского народного хора. Побывал во многих городах Сибири и Урала, выступал в Прибалтике, Украине и Молдавии. Пел в Москве, Ленинграде и даже Мурманске, где когда-то воевал. Объехал всю Среднюю Азию. Когда хор выступал в оперном театре в столице Таджикистана Душанбе, ему предложили остаться и пообещали через год звание народного артиста Таджикской ССР.

В Сибирском народном хоре Николай Кондратьевич выступал недолго, полтора года. Он не смог гастролировать по стране в то время, как жена с детьми находились дома. Но еще долгие годы, вплоть до ухода на пенсию, выступал Николай Кондратьевич в районном ансамбле песни и танца «Сибирские зори». 

     Кроме почетных грамот и дипломов, имеются у ветерана и военные награды. Это орден Отечественной войны, медаль «300 лет Российскому флоту». Но больше всего он гордится солдатскими боевыми медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». 

       Николай Кондратьевич Толстиков ушел из жизни 6 декабря 2011 года, немного не дожив до своего 88-летия (16 декабря). Краснофлотец Тихоокеанского флота, ему довелось защищать осажденный Ленинград, воевать за полярным кругом. А в мирной жизни он стал одним из тех, кто стоял у истоков районной кинофикации. А его удивительный голос – настоящая легенда прославленного народного ансамбля песни и танца и танца «Сибирские зори». 

                                                                               Составлено по материалам газетных публикаций:

-       Дипломы «Лиги юных журналистов» //Ордынская газета.- 2011.- № 63-64 (26 апр.).- С. 1 : фот.

-       Спасибо, солдат, за мир…//Ордынская газета.- 2011.- № 69-71 (07 мая.- С. 1 : фот.

-       Сиволобов Б. Эх, сколько видано! /Борис Сиволобов //Ордынская газета.- 2005.- № 42 (07 апр.).- С. 3 : фот.