Защитник Ленинграда

Петр Фирсович Скурихин родился в 1925 году в деревне Еремино позже попавшей под затопление. Отец его был бригадиром в колхозе, мать – дояркой.

В поисках лучшей доли семья Скурихиных сменила в 1935 году колхоз на молочный совхоз № 212 (современное поселок Петровский), где зарплату гарантировало государство и жизнь была  чуть полегче.

В Петровской семилетней школе Петр Скурихин считался неформальным лидером, заслужив среди одноклассников уважительное прозвище «Волк». Как вспоминала его учительница, ветеран педагогического труда Н. П. Рузанова, он всегда что-то изобретал: «То смастерит детекторный радиоприемник, то организует художественный кружок, то шумовой ансамбль».

После окончания школы, окончив курсы, работал бухгалтером в поселке Приозерский, на одном из многочисленных отделений совхоза. Там 22 июня 1941 года его застала страшная весть о начале войны.

Петр Скурихин сразу же подал в военкомат заявление:  «Прошу  немедленно призвать меня в ряды Красной Армии, чтобы защищать Родину. Умею стрелять. Комсомолец. Готов отдать жизнь за прекрасную Родину! Убедительно прошу не отказать в моей просьбе. П. Скурихин. Июнь 1941 года».

Его призвали, несмотря на явный недобор в возрасте. Парень он был крупный, сильный, с шести лет работал в поле по неписаным законам довоенной жизни, имел все оборонные значки, включая знаменитый «Ворошиловский стрелок». Ему предстоял тот же самый путь, который прошли тысячи ордынцев, получивших повестку, – Бердские военные лагеря, трехмесячная учеба, звание сержанта, общественная нагрузка – комсорг отдельного 135-го минометного батальона и отправка на фронт в январе 1942 года.

Всю войну Петр Скурихин воевал, защищая умирающий от голода и холода, но не сдающийся блокадный Ленинград Бои зимой 1942 года шли жесточайшие – блокаду  требовалось прорвать любой ценой, но не получалось. Получилось через год, зимой 1943-го.

До Большой земли и «волховцев» было всего 12 -14 километров, но эти километры представляли сплошную линию обороны противника. Лесисто-болотистая местность, вражеские ДОТы и ДЗОТы, большое количество артиллерии, пулеметов при поддержке авиации и танков преграждали русским воинским подразделениям путь. Наступление наших войск началось в начале второй декады января 1943 года.

 «Самым трудным был первый бросок, надо было форсировать Неву, ширина которой около километра, – вспоминал много позже Петр Фирсович. – Левый берег, занятый противником, высокий, обрывистый, а на нем глубоко эшелонированная оборона. Проволочные заграждения, минные поля, траншеи, доты, дзоты.

Я в то время был командиром взвода управления 3-го дивизиона 175-го отдельного минометного полка. Наш передовой наблюдательный пункт находился на берегу Невы, в устье Черной речки, в развалинах разбитой церкви. В 8 часов утра началась артиллерийская подготовка. Гул орудий слился в сплошной вибрирующий стон, отдельные выстрелы не расслышишь. Только дрожит земля и больно ушам. Вражеский огонь все слабее. И вот пошла наша пехота и легкие танки. Но подняться на левый берег тогда не смогли.

Мне с двумя разведчиками и двумя радистами приказали явиться на КП 1-го батальона 86-й стрелковой дивизии корректировать огонь нашего дивизиона. Снова короткая, но очень сильная артподготовка. Командир батальона капитан Долгов дает сигнал – ракету. Вместе с бойцами батальона кубарем катимся вниз с обрыва на лед Невы. "За Родину!", "За Сталина!", "Вперед! ", "Ура!!!"

С левого немецкого берега бьют пулеметы. На льду то и дело образуются полыньи от снарядов. Но все охвачены единым порывом: только вперед! Многие падают, убиты или ранены – подберут санитары. Только вперед! Бежать тяжело. Но вот и левый берег.

Мертвое пространство. Пули свистят над головой. Перед самым берегом колючки-рогатки, обмотанные колючей проволокой. Саперы перебрасывают мостики, по узеньким доскам перебегаем колючку. Сверху, с обрыва, встречают нас гранатами. Лезем, цепляясь за кусты, вверх по обрыву. И вот наши уже наверху. Фашисты не успели убежать, добиваем их в рукопашной.

Останавливаемся в полуразрушенных нашей артиллерией траншеях, занимаем оборону. Минут через 20 немцы пошли в первую контратаку, пошли без артподготовки. Хорошо поработала наша артиллерия – немецкие пушки молчат. Первую контратаку отбили, вторую отбили и третью.

Боеприпасов почти нет. Доставить с правого берега невозможно, немецкие пулеметы с флангов простреливают Неву. Вечереет, метет поземка. На опушке леса с немецкой стороны гул танковых моторов. Только бы не пошли танки, гранат нет.

Из штаба запрашивают обстановку, требуют уточнить координаты. Лежим, ждем. Отступать нельзя. Будем драться до конца. Сумерки, впереди ничего невозможно разглядеть. На опушке леса взвились ракеты, немцы пошли в новую контратаку. Ждем. Будем подпускать вплотную. И вдруг словно небо раскололось.

Перед позициями батальона вырос огненный вал. Это наша артиллерия и «катюши» с правого берега открыли ураганный огонь. Полчаса бушевал огненный вал. И тишина. Ночью пришел новый батальон, доставили боеприпасы. А утром снова вперед».

На шестой день наступления, 18 января 1943 года, войска Ленинградского фронта соединились с войсками Волховского фронта. Коридор на «большую землю» был пробит. 3 февраля в Ленинград прибыл первый поезд с продуктами.

Три ранения и каждый раз возвращение в Ленинград. И снова январь, но уже 1944-го, когда немцев, наконец-то, погнали на Запад. Освобождена Гатчина, впереди Псков и тут – подрыв на мине, тяжелейшее ранение. Все тело истерзано осколками, потеряны зрение, слух, все пальцы правой руки, на левой чудом удалось сохранить три.

Долгое и мучительное лечение в госпитале, из которого он вышел 9 мая 1945 года в Новосибирске. Точнее – его вывели. Город гудел от великого праздника, а Петр Фирсович Скурихин, инвалид 1-й группы в 20 лет, думал о том, как ему жить дальше. Сдаваться он не собирался – коммунисты не сдаются, а в партию его приняли в окопах 1942 года.

Он тогда не знал, что проживет еще сорок лет и проживет их так, как дай Бог любому здоровому!

Из рассказа Петра Фирсовича Скурихина:

«Я ведь четыре раза был ранен,  но  возвращался  в строй.  Блокада  Ленинграда была окончательно ликвидирована только 27 января 1944 года. К февралю 1944 мы оттеснили противника на 100 с лишним километров от Ленинграда. Казалось, судьба хранит меня, но на войне, как на войне. Трагическая случайность подстерегла меня и в доли секунды круто изменила всю мою оставшуюся жизнь. Переползая минное поле, я заметил припорошенную снегом мину, оперся на нее правой рукой, нажав на все усики. Небо раскололось, земля перевернулась, и наступила тишина... Первую человеческую фразу услышал, как из-под земли:

– Курить будешь, браток? – Нестерпимо ломило пальцы правой руки, придавленной чем-то невероятно тяжелым. Я попросил ее освободить. Человек, предлагавший курево, промолчал, но руку не освободил, затем прокричал в ухо: «На, курни!». К моим губам поднесли папиросу. Я понял, что рук у меня нет. Оказалось, что нестерпимо болят пальцы отсутствующей руки. Позже выяснилось, что левая рука цела, и даже три пальца на ней были целы...

Домой ехал с сопровождающим. Ехал на родину, в Еремино, Ордынского района Новосибирской области (теперь его нет, попало под затопление). Колеса вагона отстукивали один ритм: «В Еремино, в Е-ре-ми-но», а в голове крутилось: «Кому я там такой нужен?» Но дома пришло неожиданное спасение от гнетущего ощущения ненужности.

Я оказался больше всего нужным мальчишкам. Стали мы с ними собирать детекторные приемники: я диктую, что и как делать, смышленые мальчишки делают, как говорю.

Раздобыл простенький слуховой аппарат на батарейках, это облегчило общение. Соберем приемник и вместе ликуем, когда заговорит. Сердце стало оттаивать рядом с ребятней…»[1]

Действительно,  к  Петру Фирсовичу тянулись все, кому нужна была помощь и поддержка. 15 лет он возглавлял районное общество слепых и слабовидящих. А таких в районе он разыскал 82 человека. Помогал  каждому члену общества обрести уверенность в себе, добивался необходимых льгот для своих подопечных. Ордынская организация Всесоюзного общества слепых очень скоро стала одной из лучших в области. Собрания организации проходили раз в две недели.

Освоив специальный шрифт, Петр Фирсович много читал, выписывал три специальных журнала, слушал кассеты с записями художественной литературы. Он даже на машинке научился печатать! А еще возглавлял товарищеский суд и работал в совете ветеранов. Плюс партийные дела.

«…меня  попросили возглавить  товарищеский суд. Для этого дела необходимо было знать существующие положения о работе этой организации, а с потерей зрения я стал безграмотным человеком. Узнал о рельефноточечном  письме,  выписал нужные журналы, освоил азбуку для слепых, стал читать книги. Вскоре появилась новая  серьезная  проблема –письмо. Друзья помогли раздобыть старенькую печатную машинку, мальчишки накапали свинцовые точки на отдельные буквы. Сутками долбил на машинке тремя пальцами левой руки – учился печатать. Сестра читала напечатанное. Так научился я самостоятельно читать и писать, старушку-машинку тоже сам ремонтировал. Ведь человек даже не предполагает, как много он может, если захочет».

Журналист «Ленинского призыва» Лев Кириллов, друживший со Скурихиным и в 2010 году написавший о нем книгу «Солдат, обожженный войной», так описал рядовой рабочий день своего героя: «Составляет план работы, печатает на машинке, решает квартирные вопросы, заботится о трудоустройстве слепых, хлопочет о путевке в дом отдыха или на курорт, обеспечивает литературой, ходатайствует перед другими организациями, чтобы у его подопечных в достатке было топливо. Лекции, беседы».

А уж сколько раз выступал Петр Фирсович Скурихин перед молодежью, сосчитать невозможно.

Таким человеком был Петр Скурихин. Такая выпала ему судьба. Не такое, кажется, диво, стойкость характера и несгибаемая воля, можно вспомнить Николая Островского, Алексея Маресьева, еще многих других. Но этих легендарных героев в СССР знал каждый школьник, а Петр Фирсович Скурихин просто жил среди нас. Жил в Еремино, Петровском, а последние годы в Ордынском, и сам себя героем вряд ли считал, несмотря на орден Красной Звезды и семь медалей.

«Человек с большой буквы», «Ордынский Маресьев» – так называли его друзья. А он, человек предельно скромный, всегда оптимистически настроенный, был просто нашим ордынским Скурихиным.

В известном ленинградском  журнале «Аврора» № 5 за 1971 год есть стихотворение Александра Гевелинга «Петька Скурихин»:

...  И лежал он тихо, отрешенно,

Слеп и глух, и без обеих рук.

На губах прикушенные стоны.

Он молчал, и стыло все вокруг.

Мы ему подкладывали «утку»,

Мы орали в ухо:«Не дури!

Если ночью нужно самокрутку,

Ты ори, пожалуйста, ори!»

Он курил из наших рук махорку

И молчал. На третий день уже

Он спросил дежурившего Борьку:

«На каком мы, братцы, этаже?»

А у Борьки правильные нервы,

У него распущена струна.

Он соврал спокойненько:

«На первом,

Я впритык у самого окна».

Что мы знали: прорывал блокаду

Около Синявинских болот.

Сибиряк, защитник Ленинграда,

На войне уже четвертый год.

Два обрубка спят на одеяле,

В шапке Гиппократа голова...

Диктовал солдат какой-то Вале

С того света мертвые слова.

Ах, девчонки, вечно вы некстати,

Ваши слезы – раны для солдат...

Мы лежали год в одной палате,

Мы расстались много лет назад.

До сих пор тревоги не отстали,

Вдруг его на страшном рубеже

Как-нибудь друзья не удержали

У окна на пятом этаже?

2025 год

Библиография:

-   Лыков, О. М. Скурихин Петр Фирсович (1925-1985) // Лыков, О. М. Сто знаменитых ордынцев / О. М. Лыков. - Новосибирск : РИЦ «Новосибирск» при НГОПО СПР, 2021. – С. 451-456

-   Гевелинг, Александр. Петька Скурихин : [стихотворение] / Александр Гевелинг // Ордынская газета. - 2012, № 150-151 (10235-10236) (29 сент.). - С. 4 .

-   Кофанов, Антон. Судьба : [об участнике Великой Отечественной войны Петре Фирсовиче Скурихине, воевавшем на Ленинградском фронте] / Антон Кофанов // Ордынская газета. - 2012, № 150-151 (10235-10236) (29 сент.). - С. 4 : фот.

-   Кофанова, Юлия (заведующая Петровской сельской библиотекой). Мина под снегом : [о защитнике Ленинграда Петре Фирсовиче Скурихине] / Юлия Кофанова. - Текст : непосредственный // Ордынская газета. - 2021, № 4 (10760) (27 янв.). - С. 2 : фот.

-   Кофанова, Юлия (заведующая Петровской       сельской библиотекой). Старое фото : [об участниках Великой Отечественной войны из пос. Петровский Ордынского р-на - Александре Желонкине, Петре Скурихине, Иване Назарове и Владимире Ерохине] / Юлия Кофанова. - Текст : непосредственный // Ордынская газета. - 2020, № 9 (10712) (26 фев.). - С. 7.

[1] Кофанов, Антон. Судьба : [об участнике Великой Отечественной войны Петре Фирсовиче Скурихине, воевавшем на Ленинградском фронте] / Антон Кофанов // Ордынская газета. - 2012, № 150-151 (10235-10236) (29 сент.). - С. 4 : фот.