Общее понятіе о монастырѣ.

Осташковскій третьеклассный Знаменскій женскій мона­стырь находится внутри города Осташкова на восточномъ берегу озера Селигера. Онъ обнесенъ каменною оградою съ пятью ка­менными башнями и тремя воротами.

Среди монастыря возвышается каменный пятиглавый храмъ Вознесенія Господня съ придѣлами во имя Знаменія Пресвя­тыя Богородицы и Усѣкновенія главы святаго Іоанна Пред­течи и надъ западнымъ входомъ каменная колокольня. Надъ во­сточными воротами монастыря стоитъ другой каменный же храмъ во имя Тихвинской Божіей Матери.

Кельи монахинь и послушницъ — деревянныя; расположены въ линію около ограды. Кельи настоятельницы, — низъ каменный, верхъ — деревянный; трапеза и погребъ каменные.

Исторія мѣстности монастыря.

Монастырь получилъ начало въ 1673 году. При основаніи его, Осташковъ былъ только еще значительною слободою, насе­ленною крестьянами патріаршими и Іосифова Волоколамскаго монастыря. Все населеніе Осташкова тѣснилось тогда на сѣвер­ной оконечности занимаемаго имъ полуострова, — тамъ, гдѣ те­перь стоять церкви Соборная и Воскресенская. При слободѣ была и крѣпость деревянная, почему Осташковъ назывался обыкновен­но городомъ и состоялъ подъ главнымъ управленіемъ воеводы. Отъ слободы Осташкова, на югъ, подлѣ восточнаго берега озера Селигера, до мѣста, гдѣ стоитъ теперь монастырь, въ 1645 году тянулись огородныя мѣста патріаршихъ крестьянъ, а на самомъ мѣстѣ, гдѣ стоитъ теперь монастырь, была пустошная земля Іо­сифова Волоколамскаго монастыря, на которой въ концѣ XVI сто­лѣтія стояла особая слобода, по положенію ея позади большой слободы, называвшаяся заднею. Въ ней жили крестьяне Іосифо­ва монастыря лодочники, занимавшіеся дѣланіемъ струговъ, или лодокъ, отъ чего эта слободка называлась еще струговищемъ[1]. Такъ какъ эти лодочники послѣ литовскаго раззоренія пересели­лись на другое мѣсто, то мѣсто, брошенное ими и занятое по­томъ монастыремъ, стало называться въ народѣ Старымъ Стру­говищемъ. Съ такимъ названіемъ оно оставалось и до времени основанія монастыря. У западной стороны помянутыхъ огородныхъ мѣстъ и пустошной земли пролегала большая Московская дорога. Въ нѣсколькихъ саженяхъ отъ этой дороги, на югъ, на­чиналась пустошка, принадлежавшая Лыкову, перешедшая потомъ во владѣніе Пафнутьева Боровскаго монастыря, по имени Трестянка[2], на которой въ 1676 году возникла того же имени слободка[3]. На западъ отъ большой Московской дороги до западнаго берега озера Селигера расположена была общая выгонная земля населявшихъ Осташковъ крестьянъ, въ нѣкоторыхъ мѣс­тахъ болотистая и заросшая большею частію мхомъ и мелкимъ кустарникомъ. Когда составлялись по Осташкову въ 1620 году дозорныя книги, то при внесеніи въ книги переписи земельныхъ участковъ Осташковскихъ жителей, занесенъ былъ въ нихъ и какой-то крестъ, стоявшій близъ помянутой пустошной земли[4]. Такъ какъ земля эта была совершенно свободная и отъ пашни и отъ построекъ, то со временемъ отведено было здѣсь мѣсто для погребенія странныхъ и убогихъ, отъ чего это мѣсто, кромѣ на­званія Стараго Струговища, стало называться еще убогимъ[5]. Предъ основаніемъ монастыря появляется здѣсь деревянная часо­вня, называвшаяся убогимъ домомъ. Такъ какъ это мѣсто было далеко отъ тогдашняго населенія Осташкова, по крайней мѣрѣ, въ полуверстѣ отъ него, а близъ Осташкова и въ самомъ Осташ­ковѣ находились другія часовни, то часовня убогаго мѣста, кромѣ названія убогимъ домомъ, называлась еще въ отличіе отъ близ­кихъ къ Осташкову часовенъ, дальнею. Для точнѣйшаго означе­нія мѣстности этой часовни, къ извѣстнымъ уже названіямъ ея убогимъ домомъ и дальнею, прибавляли еще указаніе на какой-то стоявшій, вѣроятно, около часовни крестъ, можетъ быть, тотъ са­мый, о которомъ, какъ мы выше сказали, занесено было свѣдѣ­ніе и въ дозорныя книги 1620 года, и крестъ этотъ, какъ быв­шій далеко отъ Осташкова, и можетъ быть, въ отличіе отъ ка­кого нибудь другаго креста, бывшаго къ Осташкову ближе, на­зывали тоже дальнимъ, и часовня эта называлась еще иногда убогимъ домомъ, что у дальняго креста[6].

__________

[1] О состояніи въ 1645 г. пахатной и выгонной земли Осташковскихъ крестьянъ и бывшей въ концѣ XVI вѣка на пустошной землѣ Волоколам­скаго Іосифова монастыря слободкѣ Іосифовскихъ крестьянъ Задней, или Струговницѣ, упоминается въ копіи съ выписи изъ писцовыхъ межевыхъ книгъ Іосифовскаго игумена Зосимы на патріаршую часть озера Селигера и на пахатную и выгонную землю Осташковскихъ крестьянъ 1645 г.

[2] О пустошкѣ Трестянкѣ упоминается въ той же вышепомянутой ко­піи съ выписи изъ писцовыхъ книгъ игумена Зосимы 1645 г.

[3] О построеніи въ 1676 г. Пафнутьевскими крестьянами слободки Тро­стянки упоминается въ грамотѣ царя Ѳеодора Алексѣевича 7185 (1677) года патріарху Іоакиму на разверстку земель между крестьянами патріар­шей и Іосифовской слободъ по поламъ.

[4] Выписки изъ упомянутыхъ дозорныхъ книгъ, въ которыхъ упоми­нается о бывшемъ близъ пахотныхъ и пустошныхъ земель Осташковскихъ крестьянъ крестѣ, находятся въ извлеченіи изъ дозорныхъ книгъ пустовыхъ церковныхъ земель города Ржева-Володимерова и бывшей въ его уѣздѣ слободы Осташкова досмотру патріаршаго приказа Ѳедора Петровича Дур­наго 1620 г. (кн. «Описаніе документовъ архива Министерства Юстиціи т. II стр. 139).

[5] Убогимъ мѣстомъ называютъ мѣсто, избранное для построенія мона­стыря, сами старицы, просившія въ 1673 г. о дозволеніи имъ построить монастырь, въ своей челобитной объ этомъ дозволеніи (истор. записка объ Ост. Зн. Дѣв. мон. 1852 г. стр. 7). А объ усвоеніи названія убогаго мѣ­ста кладбищемъ для погребенія странныхъ и убогихъ можно читать въ кн. «Историч. обозрѣніе способовъ содержанія христіанскаго духовенства отъ временъ апостольскихъ до XVII—XVIII вѣка 1852 г. стр. 138 пр. 1.

[6] Дальнею часовня называется опять въ вышепомянутой челобитной о дозволеніи построить Знам. мон. 1673 г. (истор. зап. объ Ост. Знам. мон. 1852 г. стр. 7); а убогимъ домомъ и съ прибавленіемъ указанія на стояв­шій близъ него крестъ, называвшійся тоже дальнимъ, называется часовня въ надписи на древней иконѣ пог. Рогожи 1673 г. съ изображеніемъ 13 разныхъ праздниковъ. Вотъ эта надпись: «Лѣта 7181 (1673) мая въ 31 день постави сію икону по обѣщанію своему осташковецъ Ѳома, Савельевъ сынъ, Кожевниковъ съ дѣтьми своими Андреемъ и Архипомъ по себѣ и по своихъ родителѣхъ въ убогій домъ къ дальнему кресту, что отъ Осташкова поприще». (Описаніе бывшаго Рогожскаго женскаго монастыря, или Пела­геиной Пустыни въ помянутой кн. Твер. губ. 1863 г. стр. 9).

Основаніе монастыря.

Еще съ первой половины XVII столѣтія въ Осташковѣ сталъ замѣтно выдѣляться небольшой кружокъ любительницъ иноческой жизни: тутъ были и Осташковскія уроженки и пресельницы изъ уѣзда. До 1673 года онѣ не имѣли ни монастыря, ни нас­тоятельницы; жили близъ Осташковскихъ приходскихъ церквей и питались доброхотнымъ подаяніемъ боголюбивыхъ жителей Осташ­кова и его уѣзда и рукодѣліемъ. Все отличіе ихъ отъ мірянокъ состояло въ монашеской одеждѣ, которую онѣ принимали съ по­стриженіемъ, въ неупотребленіи мясной пищи и въ безбрачной жизни. Число ихъ въ началѣ было очень небольшое: въ древнемъ синодикѣ Ниловой Пустыни 1638 г. упоминается ихъ только три: Евпраксія Волговская (изъ Волга), Фотинія изъ Трести­на и Марина Безногая; но конечно не все тутъ заключалось ихъ общество; тутъ упомянуты только вкладчицы на поминове­ніе. Потомъ семья ихъ стала разростаться: въ 1656 году было ихъ 23 инокини и главными между ними были Параскева и Голендуха. Патріархъ Никонъ, бывши въ этомъ году проѣздомъ въ Осташковѣ, пожаловалъ имъ милостыни каждой старицѣ по гривнѣ[1]. Въ 1673 году число ихъ возрасло до 30. Главными изъ нихъ были Екатерина, Марина, Параскева. Этимъ—то благочестивымъ старицамъ и пришла въ 1673 году первая мысль объ основаніи въ Осташковѣ монастыря. Эту мысль раздѣляли и другія подвизавшіяся съ ними до 27 старицъ. По бѣдности своей отважиться на такое предпріятіе, безъ предварительнаго совѣщанія съ Осташковскими жителями, онѣ никакъ не могли. Поэтому старицы обратились къ нимъ съ объясненіемъ задуманнаго пред­пріятія. Жители Осташкова, услышавъ объ этомъ намѣреніи, тот­часъ изъявили готовность помогать старицамъ въ ихъ важномъ и святомъ дѣлѣ. Первый вопросъ, гдѣ найти мѣсто для построе­нія монастыря, былъ довольно трудный; въ самомъ Осташковѣ, по тѣснотѣ населенія, нельзя было и думать найти такое мѣсто, въ окрестностяхъ Осташкова, отъ населенія его къ югу по бере­гу озера Селигера на 190 саженяхъ длины и 60 саж. ширины тянулись, какъ выше сказано, огородныя мѣста патріаршихъ кре­стьянъ; къ западу и юго-западу отъ того же населенія находи­лась выгонная, большею частію болотистая земля жителей Осташ­кова, поросшая мѣстами мхомъ и мелкимъ кустарникомъ. Удоб­ною по своему грунту для устроенія усадьбы и совершенно сво­бодною и отъ пашни и отъ построекъ была земля, носившая, по изъясненной нами выше причинѣ, названіе Стараго Струговища, лежавшая на 73 саж. длины и 60 саж. ширины между помяну­тыми огородными мѣстами и землею Пафнутьева Боровскаго мо­настыря пустошки Трестянки. Мѣсто это было уже, можно ска­зать, священное, потому что на немъ, какъ, выше сказано, было кладбище для погребенія странныхъ и убогихъ, сообщившее ему названіе убогаго мѣста, и часовня, называвшаяся и дальнею и убо­гимъ домомъ, что у дальняго креста. Здѣсь, по общемъ соглаше­ніи, и рѣшили строить монастырь. Второй вопросъ, чьему небес­ному покровительству поручить будущій монастырь и церковь его, былъ менѣе труденъ. У старицъ давно уже была своя икона Божіей Матери Знаменіе; къ этой иконѣ онѣ имѣли великую вѣру и усердіе, и изображенную на ней Богоматерь привыкли по­читать своею небесною покровительницею. Ея—то небесному по­кровительству и рѣшили онѣ, опять общимъ соглашеніемъ, по­ручить будущій монастырь и церковь его[2]. Предрѣшивъ эти главные вопросы и воодушевляемыя живымъ участіемъ многихъ споспѣшниковъ, старицы, предварительно испросивъ отъ патріарха Питирима святительское благословеніе, 4 мая 1673 года обра­тились съ прошеніемъ къ царю Алексѣю Михайловичу, чтобы онъ, для своего царскаго многолѣтняго здравія и вѣчнаго богомо­лія, дозволилъ имъ, убогимъ богомолицамъ, безмѣстнымъ стари­цамъ, устроить на помянутомъ, избранномъ ими, по совѣщанію съ Осташковскими жителями, мѣстѣ, ради многихъ, желающихъ иноческаго душеспасительнаго житія, дѣвичій монастырь, и въ немъ — церковь во имя Знаменія Божіей Матери съ придѣломъ св. пророка Иліи и выбрать изъ нихъ наставницу—игуменію. При этомъ, на построеніе монастыря и на избраніе игуменіи ста­рицы просили государя учинить милостивый указъ, а на построе­ніе церкви дать изъ патріаршаго двора благословенную грамату и на престолъ церкви антиминсъ. Къ прошенію, или челобитной вмѣсто просительницъ, приложили руки духовные ихъ отцы — свя­щенники Осташковскихъ церквей — Георгіевской — Іаковъ, Лука Викулинъ, Кириллъ, Воскресенской — Артемій Ивановъ, Ро­діонъ Венедиктовъ и Тихонъ Ѳедотовъ[3].

Государь, разсмотрѣвъ это прошеніе, изъявилъ свое соизволе­ніе на построеніе близъ Осташкова женскаго монастыря и на из­браніе для будущаго монастыря игуменіи, и въ граматѣ отъ 12-го іюня того же года на имя Осташковскаго воеводы Ивана Ива­новича Евреева предписалъ объявить старицамъ о данномъ имъ отъ него соизволеніи на просимое для надлежащаго съ ихъ стороны начатія предпринятаго дѣла, и вмѣстѣ съ симъ требовалъ — о выборѣ игуменіи и, кого именно выберутъ, — Его, Государя, увѣдомить, а новоизбранную игуменію прислать для полученія благословенія въ Москву и велѣть ей явиться въ Патріаршемъ и въ Царскомъ дворцовомъ Приказѣ[4].

Вмѣстѣ съ этою граматою старицы имѣли утѣшеніе получить и благословенную святительскую грамату на построеніе церкви въ имѣющемъ быть монастырѣ. Грамата эта, за смертію прежняго патріарха Питирима и за неимѣніемъ еще на его мѣсто новаго, дана была того же 12-го Іюня отъ управлявшаго тогда патріаршими дѣлами преосвященнѣйшаго Павла, митрополита Сарскаго и Подонскаго. Въ граматѣ этой предписывалось, между прочимъ, на построеніе оной церкви лѣсъ готовить и изъ того лѣсу воздвигнуть, согласно ихъ прошенію, на предназначенномъ ими мѣстѣ вновь деревянную церковь во имя Пресвятыя Богородицы Знаменія съ придѣломъ св. пророка Иліи[5].

По полученіи этихъ двухъ граматъ царской и святительской, для старицъ не было уже препятствій къ дѣйствительному осно­ванію монастыря; слѣдовало только принять въ свое распоряженіе ту самую частицу земли подлѣ озера Селигера, гдѣ онѣ предпо­ложили построить монастырь и гдѣ разрѣшено было строить оный и царемъ и архипастыремъ. Такъ какъ этого послѣдняго утѣшенія просительницы ждали съ нетерпѣніемъ, то Всевышній Промыслитель и не попустилъ имъ долговременно томиться въ этомъ ожиданіи. Чрезъ три мѣсяца, по полученіи вышепомянутыхъ граматъ на по­строеніе монастыря и церкви, именно 25 сентября того же года, Иванъ Ивановичъ Евреевъ отвелъ старицамъ подъ строеніе мо­настыря ту самую землю, которую онѣ просили. Въ выписи изъ отводныхъ книгъ объ этомъ написано было такъ: «182 (1674) году Сентября въ 25 день.... Иванъ Ивановичъ Евреев..... отвелъ имъ, старицамъ, за городомъ на Осташковскомъ полѣ подъ Дѣвичь монастырь патріаршихъ и Іосифовскихъ крестьянъ общей земли на Старомъ Струговищѣ возлѣ озера Селигера къ берегу противъ дальніе часовни по берегу длиною 60 саженъ, а отъ берегу въ гору къ Московской дорогѣ 60-же саженъ мѣрныхъ государевыхъ печатныхъ саженъ». Изъ такого показанія мѣры отведенной подъ монастырь земли должно заключать, что отведено этой земли квад­ратная площадь, у которой каждая изъ четырехъ сторонъ имѣла по 60 сажень протяженія.

При отводѣ были старосты — патріаршей слободы Иванъ Елец­кой съ десятью понятыми изъ патріаршихъ крестьянъ и — Іосифовской — Павелъ Тереховъ — съ двѣнадцатью понятыми изъ крестьянъ Іосифовскихъ. У подлинныхъ отводныхъ книгъ руку приложилъ — вмѣсто Ивана Ивановича Евреева, — Воскресенскій попъ Артемій Ивановъ[6].

Теперь, когда дозволеніе строить монастырь было дано и мѣсто для построенія его было уже готово, естественно было старицамъ позаботиться о избраніи себѣ начальницы—игуменіи. Изъ Осташ­ковскихъ старицъ ни одна не осмѣлилась принять на себя эту важную обязанность. Выборъ ихъ палъ на одну изъ старицъ на­ходившагося въ 12 верстахъ отъ Осташкова бывшаго Рогожскаго женскаго монастыря, иначе называвшегося Пелагеиною Пустынью, что нынѣ погостъ Рогожа[7], — на знаемую ими добродѣтельную старицу Евпраксію[8]. Избранная немедленно отправилась въ Москву для производства въ санъ игуменіи и для полученія на должность архипастырскаго благословенія. 22-го марта 1674 года она уже получила благословеніе отъ вышепомянутаго преосвящен­наго Павла, митрополита Сарскаго и Подонскаго и грамату на санъ игуменіи[9].

Письменныхъ свидѣтельствъ нѣтъ; но послѣдствія доказываютъ, что новопроизведенная игуменія Евпраксія, лишь вступила въ отправленіе своихъ обязанностей, тотчасъ занялась со всѣмъ усер­діемъ и ревностію постройкою монастыря; а какъ въ семъ случаѣ самая главная и существенная потребность была имѣть церковь; то несомнѣнно, что игуменія начала строить вопервыхъ церковь Знаменскую. Первое содѣйствіе оказывали ей при этомъ строеніи, вѣроятно, тѣже Осташковскіе жители, которые сочувствовали осно­ванію монастыря. Долго-ли строилась эта церковь, когда строеніе ея кончилось, когда она и кѣмъ освящена, — по недостатку въ монастырѣ сохранившихся отъ того времени рукописей и по не­имѣнію указаній на этотъ предметъ — ни въ старинныхъ, ни въ позднѣйшихъ письменныхъ документахъ монастыря, остается не извѣстнымъ. Можно предположить, что, для ускоренія дѣла, церковь была построена на первое время изъ какой нибудь готовой дере­вянной церкви, или даже часовни, съ надстройкою надъ ней верха и пристройкою алтаря и паперти, какъ это нерѣдко дѣлывалось въ прежнія времена. Новопостроенная церковь безъ всякаго сом­нѣнія имѣла и предѣлъ св. пророка Иліи, потому что и въ че­лобитной испрашивалось дозволеніе построить монастырь и церковь Знаменскую именно съ придѣломъ св. пророка Иліи, и въ благо­словенной граматѣ архипастыря давалось разрѣшеніе на построеніе помянутой церкви именно съ вышеназваннымъ во имя показаннаго святаго придѣломъ.

__________

[1] Прописанныя здѣсь свѣдѣнія о зачаткахъ съ первой половины XVII столѣтія въ Осташковѣ женской монашеской общины заимствованы нами изъ слѣдующихъ данныхъ: а) въ синодикѣ Нилов. Пуст. 1638 г. въ запи­сяхъ родовъ разныхъ вкладчиковъ и вкладчицъ на поминовеніе ихъ роди­телей значатся, между прочимъ, роды жившихъ въ Осташковѣ до построе­нія въ 1673 г. монастыря помянутыхъ старицъ Евпраксіи, Фотиніи и Ма­рины; б) въ брошюрѣ: «Походъ великаго государя, святѣйшаго Патріарха Никона въ 1656 г. въ Тверь, Вязьму и Иверскій монастырь» 1889 г. А.К. Жизневскаго на стр. 28 значатся въ Осташковѣ уже 23 старицы, слѣдовательно больше, чѣмъ въ Пелагеиной Пустыни, гдѣ по той же бро­шюрѣ показано только 22 старицы, и милостыня была, какъ Осташков­скимъ, такъ и Пелагеинскимъ старицамъ, одинаковая, т.е. по гривнѣ, только Осташковскія старицы, какъ не имѣвшія еще монастыря, названы безмѣстными; в) изъ статьи: «Игуменія Маремьяна Пальчикова», помѣ­щенной въ журналѣ «Православное Обозрѣніе» 1885 г. м. май и іюнь стр. 54, гдѣ о жившихъ въ г. Шуѣ у своихъ родимцевъ и не имѣвшихъ, подобно Осташковскимъ старицамъ монастыря, сказано, что онѣ были по­стрижены, — должно заключать, что и Осташковскія старицы, подобно Шуй­скимъ, имѣли монашеское постриженіе; г) Въ запискѣ объ Осташковскихъ церквахъ и монастыряхъ Ѳ.Ф. Прусовецкаго (сборникъ статей Ѳ.Ф. Прусовецкаго по рукописи Ундольскаго (нынѣ Румянц. и Публ. музеевъ № 1144) подтверждается такое наше заключеніе, именно: по поводу сказанія объ основаніи Ост. Зн. мон. говорится между прочимъ: «когда прежде городъ весь почти заключался близь Соборной и Воскресенской церквей, то тутъ же (близъ церквей) жили чернецы и старицы, т.е. монахи и мо­нахини, изъ коихъ послѣднія питались мірскимъ подаяніемъ».

[2] Имѣя въ виду, что монастырская женская община зачалась въ Ос­ташковѣ еще въ первой половины XVII столѣтія, когда жилъ въ Ниловой Пустыни и управлялъ ею урожденецъ Осташкова, преосвященный Нек­тарій Теляшинъ, бывшій архіепископъ Сибирскій и Тобольскій (1667 г.), сочувствовавшій всякимъ религіознымъ проявленіямъ роднаго ему Осташ­кова, можно предположить, что и икона Знаменія Божіей Матери вручена имъ, старицамъ, на благословеніе отъ него, Нектарія, тѣмъ болѣе, что онъ по поводу совершившагося въ его управленіе Тобольскою епархіею въ 1638 г. прославленія иконы Знаменія Божіей Матери Абалакской, благо­словлялъ этою иконою своихъ присныхъ, и между прочимъ, прислалъ еще изъ Тобольска такую икону на благословеніе въ монастырь на Рожку, гдѣ былъ настоятелемъ въ то время родной братъ его, игуменъ Сергiй.

[3] Эта челобитная Осташковскихъ старицъ о дозволеніи имъ построить мон. Знаменскій напечатана отъ начала до конца въ Истор. зап. о мон. 1852 г. на стр. 7.

[4] Царская грамата къ воеводѣ Еврееву съ дозволеніемъ старицамъ строить монастырь и церковь и избрать игуменію и о проч. напечатана въ Истор. зап. о монастырѣ 1852 г. на стр. 8.

[5] И эта благословенная грамата на построеніе Знам. церкви напеча­тана вся въ той же Истор. Зап. на стр. 8 и 9. Прописанныя въ помянутой благословенной граматѣ слова: «въ томъ лѣсу воздвигнуть церковь», по свойству древняго славянскаго языка, должны быть переведены на нынѣшній Русскій языкъ, какъ уже выражено у насъ въ текстѣ, словами: «изъ того лѣсу», или еще проще: «изъ тѣхъ (заготовленныхъ для строенія) деревъ воздвигнуть церковь», и потому высказанное составителемъ записки 1862 г. подъ строкою, на основаніи помянутыхъ нами словъ благословенной граматы предположеніе, будто мѣсто, избранное старицами для построенія монастыря, было заросшее лѣсомъ, нельзя принять за вѣрное. Лѣсъ былъ дѣйствительно, но только не въ это время, а въ 1645 году, и не на этомъ мѣстѣ, а нѣ­сколько дальше, именно, какъ упоминается въ выписи изъ писцовыхъ книгъ игумена Зосимы 1645 г. на землѣ, бывшей прежде владѣнія князя Лыкова, а потомъ Пафнут. мон. пустоши Трестянки.

[6] Списокъ съ отводныхъ книгъ Ив. Ив. Евреева 1673 г. на землю подъ строеніе Знам. мон. находится въ книгѣ бумагъ и указовъ Зн. мон. 1711—1781 г.г. подъ № 8.

[7] Рогожскій женскій монастырь «сталъ», какъ выражено въ выписи изъ писцовыхъ книгъ 1625 и 1626 г.г. на земли его, или получилъ осно­ваніе, «до прежнихъ (относительно къ писцамъ 1625 и 1626 г.г.) писцовъ Андрея Салтыкова съ товарищами»; а эти писцы, какъ значится въ копіяхъ съ выписей изъ писцовыхъ ихъ книгъ, встрѣчавшихся въ бумагахъ бывшаго Осташковскаго уѣзднаго суда, производили опись во Ржевскомъ уѣздѣ въ 1588 г., и потому монастырь Рогожскій основанъ, должно полагать, около 1578 г. — Выпись изъ писцовыхъ книгъ 1625 и 1626 г.г. на земли Рогож­скаго мон. попечатана при описаніи онаго мон. 1863 г. въ приложеніи № III стр. 43—45 (памятная книжка тверской губерніи 1863 г. стр. 1—71).

[8] Очень можетъ быть, что избранная Осташковскими старицами въ игуменіи Евпраксія была та самая жившая въ Осташковѣ старица Евпраксія Волговская, которой родъ, какъ вкладчицы, былъ, какъ выше сказано, вписанъ на поминовеніе въ Синодикѣ Ниловой Пу­стыни 1638 г. и съ добавленіемъ, что она, Евпраксія, жила въ Осташковѣ. Можетъ быть, эта старица находила неудобнымъ для себя, бывши монахи­ней, жить и подвизаться на глазахъ мірянъ въ шумной и многолюдной сло­бодѣ Осташкова и молиться въ Осташковскихъ приходскихъ церквахъ, и потому для большаго удобства перешла въ удаленную отъ міра и всѣхъ его суетъ Рогожскую Пелагеину Пустынь. Запись въ Синодикѣ ея рода сдѣлана, вѣроятно, въ половинѣ XVII столѣтія.

[9] Грамата на поставленіе Евпраксіи въ игуменіи хранится въ монастырѣ; она писана на большомъ листѣ Александрійской бумаги.

Состоянiе монастыря въ первыя 27 лѣтъ его существованiя.

По устроеніи монастыря и церкви, состояніе его въ первые годы было очень бѣдное; монастырь не имѣлъ ни земель, ни угодій, ни руги; своихъ готовыхъ средствъ къ покупкѣ для отправленія Богослуженія свѣчъ, ладану, вина церковнаго, муки на просфоры и необходимыхъ для общей трапезы обитательницъ монастыря хлѣба и продуктовъ у него не было. Въ первое время не остав­ляли монастыря вспомоществованіемъ во всѣхъ его нуждахъ жи­тели Осташкова и, можетъ быть, близкихъ къ Осташкову селеній; въ документахъ монастыря есть свѣдѣніе, что къ 1683 году, отъ подаянія мірскихъ людей, было въ распоряженіи монастыря до 10 коровъ[1]. Затѣмъ скоро стали изливаться на него милости царскія. Въ выпискѣ изъ документовъ Коллегіи Экономіи Сино­дальнаго Правленія 1728 года есть довольно ясный намекъ на то, что съ 1678 года давалось въ Знаменскій монастырь, по ука­замъ Дворцоваго Приказа, игуменьѣ и старицамъ нѣкоторое опредѣленное количество хлѣбной руги[2]. Съ того же, должно полагать, времени отпускалось въ монастырь, по указамъ того же вѣдомства, каждогодно по опредѣленному количеству церковныхъ потребъ и столовыхъ припасовъ[3]. Примѣру царскому слѣдовали и патріархи: патріархъ Іоакимъ въ 1683 году, по прошенію игуменіи Евпраксіи, пожаловалъ монастырю въ вѣчное владѣніе подъ огородъ полдесятины свободной общей патріаршихъ и Іосифовскихъ крестьянъ земли, лежавшей между монастыремъ и на­чинавшеюся не вдалекѣ отъ него межою земель Пафнутьева Боровскаго монастыря[4]. Въ томъ же году тотъ же патріархъ, по прошенію той же игуменіи, пожаловалъ монастырю въ безоброчное пользованіе вмѣсто милостыни для сѣнныхъ покосовъ, на прокормленіе бывшихъ въ распоряженіи монастыря 10 коровъ, домо­вой патріаршій островъ Поповъ, находящійся въ озерѣ Селигерѣ въ Котицкихъ плесахъ[5], замѣненный потомъ въ 1686 году, по случаю отдачи этого острова въ пользованіе священнику церкви св. Архангела Михаила погоста Котицъ Гавріилу, находящимся въ тѣхъ же Котицкихъ плесахъ островомъ Иванов­скимъ[6]. Патріархъ Адріанъ въ 1700 г., по прошенію игуменіи Сусанны, пожаловалъ монастырю въ безоброчное пользованіе на 10 лѣтъ, вмѣсто милостыни, находящійся на ономъ же озерѣ Се­лигерѣ въ Сосницкихъ плесахъ островъ Перетерье[7]. Впослѣд­ствіи съ 1714 года островъ этотъ отданъ былъ монастырю въ пользованіе изъ оброку по 10 коп. съ деньгою за каждый годъ[8]. Подобно царямъ и патріархамъ, оказывали посильныя благотворе­нія монастырю разными вкладами нѣкоторые духовные и граждан­скіе сановники и Нилова Пустынь, какъ сама отъ себя, такъ и чрезъ своихъ почитателей[9]. Такъ архимандритъ Московскаго Чудова монастыря Евѳимій въ 1687 году пожертвовалъ въ монастырь коло­колъ въ 10 пуд[10]. Онъ же Евѳимій, уже въ санѣ митрополи­та Сарскаго и Подонскаго, въ 1691 году пожертвовалъ въ мо­настырь двѣнадцать печатныхъ книгъ мѣсячныхъ Миней[11]. Про­чіе благотворители жертвовали монастырю или богослужебными книгами или столовыми припасами.

При такихъ съ разныхъ сторонъ благотвореніяхъ, монастырь время отъ времени получалъ лучшее устройство и благолѣпіе. При первой еще игуменіи Евпраксіи, спустя не болѣе 12 лѣтъ отъ основанія монастыря, по благословенной граматѣ патріарха Іоакима отъ 5 марта 1686 года, въ замѣнъ прежней деревянной церкви во имя Знаменія Божіей Матери съ придѣломъ св. проро­ка Иліи, тѣсной и приходившей въ ветхость, построена новая де­ревянная же болѣе помѣстительная и благолѣпная церковь во имя Вознесенія Господня съ придѣломъ во имя Знаменія Божіей Матери[12]. При преемницѣ Евпраксіи, игуменіи Пелагіи, по благословенной граматѣ патріарха киръ-Адрiана отъ 16 февраля 1692 года построенъ въ монастырѣ другой отдѣльный храмъ теп­лый во имя Усѣкновенія главы св. Іоанна Предтечи для слу­женія въ зимнее время. Освятить этотъ храмъ предписано было тѣмъ же патріархомъ киръ-Адріаномъ игумену Ниловой Пустыни Пахомію[13].

__________

[1] Объ этомъ упоминается въ хранящейся при мон. тетради: «Достовѣрноо извѣстіе о начатіи Ост. Знам. Дѣв. мон., составленное 10 сент. 1774 г. и свѣдѣніе это почерпнуто изъ граматы патріарха Іоакима 1683 г. на владѣніе монастырю островомъ Поповымъ, въ которой, между прочимъ, говорится именно, что островъ этотъ дается мон. для сѣнокоса на про­кормленіе имѣвшихся въ мон. отъ подаянія мірскихъ людей 10 коровъ.

[2] Эта выписка находится въ кн. бумагъ и указовъ Ост. Зн. мон. 1711—1781 г.г. № 43.

[3] Что къ тому же 1678 г. должно относить начало выдачи въ мон. и столовыхъ припасовъ и церковныхъ потребъ, а не къ 1700, или 1702 г., — это должно заключать изъ того, что сохранившіяся въ бум. мон. ука­занія на 1700—1702 г.г., съ которыхъ по документамъ XVIII стол. буд­то бы началась выдача мон. руги, относятся собственно не къ первоначаль­ному положенію мон. отъ царскихъ щедротъ руги, и къ снисходительному разрѣшенію правительства продолжать издавна выдававшуюся мон. по бѣд­ности ругу, тогда какъ съ этого времени (1700—1702 г.г.) у другихъ мон., имѣвшихъ постороннія, хотя малыя средства содержанія, руга была или на половину сокращаема, или совсѣмъ отнимаема и при томъ въ самыхъ этихъ указаніяхъ прямо говорится, что руга Зн. мон. съ этихъ 1700-1702 г.г. должна быть выдаваема по прежнему, — должна быть продолжаема на будущее время.

[4] Грамата объ отводѣ этого участка земли подъ огородецъ монастырю патріарха Іоакима отъ 1 генваря 1683 г. напечатана въ Истор. Зап. о мон. 1852 г. стр. 11.

[5] Объ этомъ пожалованіи монастырю острова Попова говорится въ тетради: «Достовѣрное извѣстіе о начатіи Знам. мон., сост. 10 сент. 1774 г.»

[6] Списокъ съ граматы на островъ Ивановскій 25 февраля 1686 г. на­ходится въ кн. бум. и указ. Зн. мон. 1711—1781 г.г. подъ № 15.

[7] Списокъ съ граматы на островъ Перетерье 1 іюля 1700 г. находит­ся въ той же книгѣ подъ № 19.

[8] Списокъ съ указа по этому предмету находится въ той же книгѣ при № 15.

[9] Для примѣра приведемъ хотя одинъ случай, бывшій въ 1687 г., имен­но: въ этомъ году, изъ оставшагося по смерти Старорусскаго помѣщика Мих. Гр. Веригина имущества, по вліянію душеприкащика его, Нил. Пуст. игумена Пахомія, переданъ въ Знам. мон. мѣхъ Старорусской соли въ 20 пудовъ.

[10] Надпись на колоколѣ; — а колоколъ и понынѣ виситъ на монастырской колокольнѣ.

[11] Надписи на этихъ книгах; а книги и понынѣ находятся въ мон.

[12] Это видно изъ надписей на нѣкоторыхъ богослужебныхъ книгахъ мон.

[13] Благословенная грамата на построеніе этой новой церкви съ придѣ­ломъ отъ 5 марта 1686 г. напечатана въ Истор. Зап. о мон. 1852 г. на стр. 10 и 11. Причиною построенія новой церкви Вознесенія въ челобитной о разрѣшеніи построенія, содержаніе которой прописано въ помянутой хра­моздательной граматѣ, выставляется ветхость прежней церкви Знаменской. Такъ какъ со времени построенія церкви Знаменской (1674 г.) прошло все­го 12 лѣтъ, и по такому короткому времени трудно понять: какъ могла обветшать такъ скоро новопостроенная церковь, если она строена изъ новаго лѣса; то, для устраненія этого недоразумѣнія, слѣдуетъ предположить, что она была построена, для ускоренія дѣла, изъ готовой деревянной церкви, можетъ быть, уже и довольно старой. А такъ какъ составитель Истор. Зап. о мон. 1752 г., не извѣстно почему, причиною постройки новой церкви по­лагаетъ тѣсноту и неблаговидность прежней церкви: то не построена-ли она была, — опять для ускоренія дѣла, — изъ стоявшей тутъ деревянной часовни убогаго дома съ надстройкою верха и пристройкою алтаря и паперти? — А въ монастырѣ предполагали еще причиною построенія новой церкви уничтоженіе прежней отъ пожара, и въ доказательство указывали на обуглив­шіеся края стариннаго мѣстнаго храмоваго образа придѣла первоначальной церкви — св. пророка Иліи: но и это — опять предположеніе — и подтвердить его письменнымъ документомъ нельзя.

Состоянiе монастыря въ первой четверти XVIII столѣтiя.

Съ наступленіемъ XVIII столѣтія, теченіе жизни монастыря нѣсколько затруднилось. Правительство, по случаю войны Россіи съ Швеціею, уменьшило выдачу монастырямъ руги. Выдача Зна­менскому монастырю столовыхъ припасовъ съ 1705 года произ­водилась только въ половину, а съ 1710 года совсѣмъ была прекращена[1]; хлѣбная руга съ того же 1705 до 1727 года выдавалась тоже въ половину и при томъ съ 1710 по 1715 г. только ржаная мука и крупа[2]. На церковныя потребы, хотя выдавалось и полнымъ количествомъ, но не всегда; именно съ 1710 по 1715 и съ 1720 по 1726 годъ совсѣмъ не выдава­лось[3]. Вслѣдствіе такой экономіи правительства, въ монастырѣ, какъ выражается въ своемъ прошеніи 1728 года о возмѣщеніи такихъ хлѣбныхъ недодачъ за 1705—1720 годы игуменія Евѳимія, церковь Божія и кельи безъ починки ветшали и ограда отъ ветхости разваливалась[4]. Духовное же правительство, по видимому, желало предоставить Знаменскому монастырю нѣкото­рыя выгоды; но монастырь не могъ ими воспользоваться по сво­имъ исключительнымъ обстоятельствамъ. Такъ, въ 1716 году по­строена была близъ Осташкова на Житномъ островѣ, стараніемъ Осташковскихъ жителей, для чтимой ими иконы Смоленской Бо­жіей Матери церковь, и Осташковской Воскресенской церкви вдовый священникъ Леонтій Ивановъ, съ дозволенія строителей этой церкви, поселился близъ нея и сталъ принимать къ себѣ на жительство пришлыхъ монаховъ. Тогдашнее время весьма не бла­гопріятствовало заведенію вновь монастырей. Вновь заводить ихъ запрещалось изъ опасенія, чтобы не сдѣлался который нибудь изъ нихъ притономъ раскола. Поэтому, когда дошелъ слухъ до патріаршаго казеннаго приказа, что при новопостроенной на Житномъ церкви собираются и поселяются монахи; то указомъ изъ онаго приказа на имя навѣдывавшаго тогда монастырями и церквами Осташкова и Осташковской десятины игумена Ниловой Пустыни Паисія отъ 10 марта 1719 года предписано было: «но­вопостроенную на Житномъ церковь разобрать и со всѣмъ ея имуществомъ отдать, или въ Знаменскій монастырь, или въ Пе­лагеину Пустынь, смотря потому, котораго изъ этихъ монастырей игуменія съ сестрами будетъ бить челомъ, — вдоваго попа Леонтія Иванова сыскать и постричь въ монахи въ Ниловой Пустыни и держать его тамъ подъ крѣпкимъ началомъ, — пришлыхъ монаховъ съ острова выслать по своимъ ихъ обѣщаніямъ (т.е. въ тѣ монастыри, гдѣ они прежде жили), чтобы отъ нихъ русскимъ людямъ соблазну и расколу не было.» Управлявшая тогда монасты­ремъ игуменія Неонила, узнавши объ этомъ и не предполагая никакихъ споровъ отъ строителей церкви, подала челобитную, въ которой прописывала, что «въ Знаменскомъ монастырѣ теплая церковь во имя Усѣкновенія главы св. Іоанна Предтечи весьма обветшала, а построить имъ вмѣсто ея новую церковь за скудо­стію нечѣмъ, потому что вотчинъ къ ихъ монастырю нѣтъ, кор­мятся монахини подаяніемъ, и потому просила отдать Житенскую церковь имъ въ Знаменскій монастырь.» Паисій представилъ ея челобитную въ патріаршій приказъ и оттуда послѣдовало отъ 10 мая того же года къ нему, Паисію, повелѣніе отдать эту церковь со всею утварію въ Знаменскій монастырь. Паисій въ слѣдующемъ іюнѣ мѣсяцѣ извѣстилъ Неонилу, «чтобы она пере­везла Житенскую церковь въ Знаменскій монастырь и построила изъ нея требующуюся для монастыря теплую церковь въ пока­занное выше наименованіе; а кто будетъ спорить и ей, игуменіи, вышепомянутой Житенской церкви перевозить въ Знаменскій мо­настырь не дастъ, — чтобы на такихъ спорниковъ писала донесе­ніе ему, игумену Паисію»[5]. Хотя въ бумагахъ Знаменскаго мо­настыря, по недостатку письменныхъ того времени документовъ, не сохранилось указаній, состоялась-ли перевозка помянутой Жи­тенской церкви въ Знаменскій монастырь, или не состоялась; но изъ бумагъ Житеннаго монастыря и отчасти Ниловой Пустыни слѣдуетъ предполагать, что перевозка эта не состоялась.

Игуменіи Неонилѣ неудобно было входить въ непріятныя столкновенія съ строившими Житенскую церковь жителями Осташ­кова, непремѣнно хотѣвшими отстоять ея ненарушимость. Особен­но въ это время, когда монастырь едва получалъ отъ казны поло­винную долю хлѣбной руги, а на церковныя потребы получалъ только временно, онъ преимущественно нуждался въ добромъ расположеніи жителей Осташкова, такъ какъ отъ нихъ только могъ на­дѣяться вспомоществованія въ своихъ нуждахъ. Игуменія, вѣро­ятно, получила отъ нихъ обѣщаніе помогать ей при построеніи новой, требующейся для монастыря, церкви и отстранила себя отъ этого непріятнаго дѣла. По крайней мѣрѣ, изъ бумагъ Житеннаго монастыря оказывается, что не далѣе, какъ черезъ мѣ­сяцъ послѣ помянутаго предписанія игумена Паисія игуменіи Неонилѣ перевезти Житенскую церковь въ Знаменскій монастырь, именно 13 іюля того же 1719 года, строители просили уже объ освященіи ихъ Житенской церкви и при томъ прописывая объ ней, что она построена ими въ прошлыхъ годахъ, чего не могло бы быть, если бы она была перевезена въ Знаменскій монастырь. И эта ихъ церковь дѣйствительно была освящена въ томъ же году въ ноябрѣ мѣсяцѣ[6]. Но и Знаменскій монастырь, отстранившій себя отъ столкновенія съ жителями Осташкова, не остался безъ церкви, въ которой имѣлъ нужду; только церковь эта построена была уже спустя четыре года послѣ помянутаго предписанія о перевозкѣ въ Знаменскій монастырь Житенской церкви и освятить ее предписано было, какъ видно изъ бумагъ Ниловой Пустыни, въ 1723 году помянутому выше игумену Пустыни Паисію[7]. Прописанная въ вышепомянутой челобитной Неонилы объ отдачѣ Житенской церкви въ Знаменскій монастырь бѣдность монастыря не сдѣлала препятствія къ построенію новой церкви изъ куплен­наго лѣса: по всей вѣроятности, средства къ построенію ея доста­вшій, какъ выше было замѣчено, жители Осташкова, заинтересо­ванные въ ненарушимости Житенской церкви.

Другой случай: въ 1724 году состоялся Высочайшій указъ, коимъ повелѣвалось: всѣ малобратственные монастыри и пустыни упразднять и соединять съ большими монастырями и пустынями; почему, по опредѣленію Московской Духовной Дикастеріи, или, по нынѣшнему названію, Консисторіи, посланъ былъ отъ 22 генваря 1725 года указъ къ архимандриту Волоколамскаго Іосифова монастыря Мельхиседеку, коимъ предписывалось, между прочимъ, «монашествующихъ Христорождественскаго Ржев­скаго женскаго монастыря и Рогожской Пелагеиной Пустыни перевести въ Знаменскій монастырь». Отъ монахинь Ржевскаго женскаго монастыря никакого не было пререканія помянутому предписанію: ихъ было немного, — всего 12 монахинь; церковь мо­настыря строена была приходскими ея людьми и вся утварь цер­ковная и иконы, и книги, и колокола были ихъ же, приходскихъ людей; земли и угодій при монастырѣ не было. Посланный во Ржевъ для исполненія помянутаго предписанія стряпчій городо­выхъ дѣлъ Волоколамскаго Іосифова монастыря, Осташковской Іосифовской слободы прикащикъ Наумъ Евфимовъ, объявилъ мо­нахинямъ указъ, переписалъ ихъ по именамъ, и онѣ были переведены въ Знаменскій монастырь. Имена ихъ были: Марѳа, Сусанна, Анна, Марія, Агрипина, Екатерина, Праскева, Евфросинія, Марѳа, Анисія и Екатерина[8]. Совсѣмъ не то было въ Рогожской Пелагеиной Пустыни; монахини Пелагеиной Пустыни какъ только узнали объ этомъ указѣ, написали прошеніе, чтобы позволено было имъ остаться въ своемъ монастырѣ, при чемъ объясняли, что ихъ Пустынь немалобратственная, и что въ Знаменскомъ монастырѣ нѣтъ ни земель, ни выгона для скота, ни для жительства келій, ни подъ кельи земли, а имъ собственныя кельи, за дальностію Пелагеиной Пустыни отъ Знаменскаго монастыря, перевезти въ оный мона­стырь невозможно; при томъ же монашествующихъ въ Знамен­скомъ монастырѣ, кромѣ ихъ, находится 50 сестеръ и болѣе. Прошеніе это писала игуменья Пустыни Дороѳея, бывшая прежде сего игуменьею Знаменскаго монастыря. Вслѣдствіе этого прошенія, предписано было отъ 23 апрѣля того же года іеромонаху Ниловой Пустыни Серапіону Аничкову (это былъ жившій на покоѣ въ Ниловой Пустыни архимандритъ Новгородскаго Антоніева монасты­ря Серапіонъ Аничковъ) - изслѣдовать, точно ли въ Знаменскомъ монастырѣ такая тѣснота, что нѣтъ мѣста старицамъ Пелагеиной Пустыни построить кельи и, если окажется, что есть мѣсто для постройки келій, то Пелагеину Пустынь упразднить; а если мѣста нѣтъ, то оставить ее по прежнему особливо, только въ вѣдом­ствѣ и подъ присмотромъ игуменіи Знаменскаго монастыря. По всей вѣроятности, іеромонахъ Серапіонъ Аничковъ по освидѣтель­ствованіи донесъ начальству, что въ Знаменскомъ монастырѣ дѣйствительно для построенія новыхъ келій, въ случаѣ перемѣ­щенія въ Знаменскій монастырь старицъ Пелагеиной Пустыни, мѣста будетъ мало, тѣмъ болѣе, что помѣщеніе сестеръ Знамен­скаго монастыря и безъ того уже много стѣснилось чрезъ пере­мѣщеніе въ оный монахинь Ржевскаго женскаго монастыря. Вслѣдствіе такого донесенія, должно предполагать, Пелагеина Пу­стынь въ это время осталась неупраздненною[9].

__________

[1] Указаніе на это можно видѣть въ спискахъ: а) съ указа Сената Санктпетербургскому губернатору князю Меньшикову 1715 г. и б) съ ука­за Санктпетербургской губерніи Ландрихтеру Якову Н. Римскому-Корсакову 1710 г. (кн. бум. и ук. Зн. мон. 1711—1781 г.г. №№ 4 и 7).

[2] Указаніе на это можно видѣть въ вышепрописанной второй бумагѣ (№ 7) и изъ черноваго свѣдѣнія 1731 г. о производствѣ ружныхъ дачъ монастырю съ 1700 по 1731 г. № 33. Съ 1720 до 1727 года выдавалось, правда, монастырю по 50 р. 80 к. въ годъ изъ денегъ, выручаемыхъ Нил. Пуст. съ рыбныхъ ловель оз. Селигера (Опис. Нил. Пуст. 1886 г. стран. 124); но это выдавалось за хлѣбную ругу.

[3] Указанiе на это видно наиболѣе въ послѣдней бумагѣ № 33.

[4] Это прошенiе находится при бумагахъ Знам. мон. 1711-1781 г.г. при № 47.

[5] Прописанныя здѣсь свѣдѣнія о предназначавшемся разобраніи ново­построенной въ 1716 году Житенской церкви и перевозкѣ ея въ Знамен­скій монастырь извлечены изъ трехъ по этому предмету бумагъ Знамен­скаго монастыря, находящихся въ кн. бум. мон. 1711—1781 г. подъ № 34.

[6] Эти добавочныя свѣдѣнія о Житенской церкви, заставляющія думать, что она не была тронута съ Житнаго острова, а осталась на островѣ, какъ была, — извлечены изъ указа преосвященнаго Стефана, митрополита Рязан­скаго, отъ 28 окт. 1719 г. объ освященіи Житенской церкви, хранящагося въ бумагахъ Житен. монаст. Случай этотъ съ Житенскою церковію опи­санъ, согласно съ сдѣланнымъ о немъ здѣсь изложеніемъ, и въ печатномъ описаніи Житен. мон. 1866 г. стр. 16—23.

[7] Въ бумаг. Нилов. Пуст. 1703-1723 г.г. № 26.

[8] Въ кн. бум. Знам. мон. 1711-1781 г.г. № 22.

[9] Въ кн. бум. Знам. мон. №№ 23 и 24. При этомъ слѣдуетъ замѣ­тить, что въ Истор. Зап. объ Ост. Зн. мон. 1852 г. на стр. 11 о проис­шедшемъ на дѣлѣ по случаю указа о припискѣ къ Знам. мон. въ 1725 г. Христорождественскаго Ржевскаго женскаго монастыря и Пелагеиной Пустыни изложено не согласно съ документами: 1) указомъ предписано было приписать къ Знам. мон. два женскихъ монастыря — Ржевскій Христорож­дественскій и Пелагеину Пустынь; но въ Истор. Зап. говорится объ одной Пелагеиной Пустыни, а о Ржевскомъ монастырѣ, отчасти по недосмотру, отчасти по сомнѣнію въ существованіи во Ржевѣ женскаго мон., совсѣмъ не упоминается; 2) вслѣдствіе первой ошибки, вышли еще другія ошибки, именно: а) переведенныя въ Знам. монастырь 11 монахинь Ржевскаго мон. названы монахинями Пелагеиной Пуст.; б) къ Пелагеиной Пустыни отнесено совсѣмъ не правильно то, что сказано о Ржевскомъ монастырѣ, именно, будто при Пелагеиной Пустыни былъ приходъ, будто церковь Пелагеиной Пустыни устроена ея приходскими людьми, также и все имущество церкви оной Пустыни будто пріобрѣтено было тщаніемъ прихожанъ. Для большаго удостовѣренія въ дѣйствительности допущенныхъ ошибокъ можно прочитать касательно оставленія Пелаг. Пуст. по прежнему въ описаніи Рогожскаго мон. или Пелаг. Пуст. (стр. 28, 29, 31 и 32), помѣщенномъ въ кн. Твер. губ 1863 г. на стр. 1—71.

Состояніе монастыря со второй четверти XVIII столѣтія до

введенія новыхъ духовныхъ штатовъ.

Отношеніе правительства къ монастырямъ въ 1727—1730 годахъ было довольно благопріятно; къ общему сверхъ сего благополучію Знаменскаго монастыря, за него иногда замолвливалъ слово ходатайства проживавшій въ 1724—1728 и 1731—1740 годахъ на покоѣ въ Ниловой Пустыни постриженникъ ея, преосвященный Ааронъ Еропкинъ, бывшій епископъ Корельскій и Ладожскій, ведшій по временамъ переписку съ дочерями Царя Іоанна Алексѣевича Параскевою, Анною и Екатериною[1]. При такихъ обстоятельствахъ, по указу Верховнаго Тайнаго Совѣта, вслѣдствіе прошенія игуменіи Евфиміи Шатиловой, а) отъ Каммеръ-Коллегіи предписано было въ 1727 году за прежнія недодачи половины хлѣбной руги съ 1720 по 1726 годъ выдать монастырю, по современнымъ цѣнамъ хлѣба, деньгами изъ Тверской Провинціальной Канцеляріи[2], б) по опредѣленію Коллегіи Экономіи Синодальнаго Правленія, постановлено было въ 1728 году всѣ прежнія дачи Знаменскому монастырю изъ дворцовыхъ приказовъ хлѣбомъ, столовыми припасами и церковными потребами возстановить въ полномъ ихъ объемѣ. Такимъ образомъ монастырь съ сихъ поръ получалъ полную ругу за всѣ помянутые предметы деньгами по цѣнамъ оныхъ предметовъ[3] даже до 1765 года[4].

Вслѣдствіе такихъ милостей правительства, монастырь Знаменскій нѣсколько оживился, — и отчасти по причинѣ снятія въ 1729 году лежавшаго на всемъ государствѣ съ 1714 года запрещенія строить гдѣ бы то ни было, кромѣ Санктпетербурга, каменныя зданія[5], отчасти по причинѣ обнадеживанія отъ разныхъ усердныхъ вкладчиковъ помощи, въ душѣ игуменіи Евфиміи родилась въ 1730 году мысль начать въ монастырѣ строеніе каменной церкви вмѣсто прежней деревянной. Предпріятіе это было, правда, очень смѣлое; но при помощи Божіей и при пособіяхъ усердныхъ вкладчиковъ и разныхъ доброхотныхъ дателей, придѣлы этого вновь проэктированнаго каменнаго храма въ 1734 году были отстроены и въ концѣ того же 1734 года освящены игуменомъ Ниловой Пустыни Авраміемъ[6]. Придѣлы эти были одинъ во имя Знаменія Божіей Матери, другой въ имя Усѣкновенія главы Св. Іоанна Предтечи. Разрѣшеніе на построеніе ихъ дано отъ Синодальнаго Казеннаго Приказа 11 февраля 1731 года[7], а прошеніе о разрѣшеніи строить подано было въ оный же Приказъ годомъ раньше, именно 4 февраля 1730 года. Между пособіями на построеніе этихъ придѣловъ самымъ главнымъ была пожалованная отъ Императрицы Анны Іоанновны сумма 300 рублей. Эта сумма была пожалована отъ Императрицы 1 сентября 1734 года уже на достройку этихъ придѣловъ[8]. Теперь слѣдовало приступить къ постройкѣ главнаго храма Вознесенія Господня, и на эту постройку было испрошено также разрѣшеніе въ Синодальномъ Казенномъ Приказѣ въ помянутомъ выше 1734 году[9]; но обстоятельства послѣ 1734 года опять измѣнились на худшее: духовное правительство начало преслѣдовать преступленія противъ духовнаго регламента и царскихъ указовъ и, между прочимъ, допущенное во многихъ монастыряхъ неправильное постриженіе, состоявшее въ томъ, что иные постригаемы были изъ неуказныхъ чиновъ, т.е. изъ податнаго состоянія и вообще изъ лицъ, обязанныхъ государственною и общественною службою и разными повинностями, иные безъ указныхъ дозволеній, иные не въ надлежащія лѣта, иные безъ трехлѣтняго искуса[10]. Всѣхъ неправильно постриженныхъ велѣно было разстричь и возвратить въ прежнія мѣста ихъ жительства, а допустившихъ неправильное постриженіе ихъ настоятелей и настоятельницъ, не лишая, какъ бы слѣдовало по буквѣ закона, настоятельства и не ссылая въ дальніе монастыри, чтобы не произошло недостатка въ настоятеляхъ и настоятельницахъ, велѣно было оштрафовать за каждаго неправильно постриженнаго, или постриженную по 10 рублей; а если кому изъ нихъ такого штрафа заплатить будетъ нечѣмъ, то таковыхъ лишать настоятельства и ссылать въ другіе монастыри. Этотъ указъ послѣдовалъ въ 1736 году[11]. Въ Знаменскомъ монастырѣ не правильно постриженныхъ оказалось 13 монахинь и всѣ онѣ были пострижены въ правленіе игуменіи Евфиміи, почему она должна была заплатить штрафу 130 руб. Она два года медлила уплатою, и въ Московской Духовной Дикастеріи состоялось было уже опредѣленіе: «лишивъ ее за неправильныя постриженія и за неплатежъ штрафныхъ денегъ начальства, сослать въ Торопецкій Предтечевъ дѣвичій монастырь»; но она въ 1738 году уплатила штрафъ, и потому тою же Дикастеріею предписано было: «начальства ее не лишать и быть ей въ Осташковскомъ Знаменскомъ монастырѣ игуменью по прежнему»[12]. При такихъ мрачныхъ обстоятельствахъ, предпринятое въ 1734 году строеніе главнаго каменнаго храма Вознесенія Господня не могло производиться съ успѣхомъ, и уже съ 1742 года, при благополучномъ царствованіи Императрицы Елисаветы Петровны, дѣло строенія пошло успѣшнѣе. При пособіяхъ благотворителей, изъ коихъ главными были въ это время во первыхъ сама Императрица, потомъ жена фельдмаршала Апраксина, Аграфена Леонтіевна и генеральша Пелагія Андреевна Соймонова[13] и на подаянія разныхъ доброхотнодателей[14], храмъ Вознесенія Господня къ 1748 году былъ совершенно отстроенъ, и указомъ Тверской Духовной Консисторіи отъ 8 марта 1748 года предписано было освятить его Ниловой Пустыни игумену Михаилу. Впрочемъ, освященіе храма почему-то замедлилось и освятилъ его преосвященный Митрофанъ, архіепископъ Тверской 2 іюля 1748 г[15]. Новопостроенный храмъ, въ 1750 году, украшенъ былъ новымъ рѣзнымъ вызолоченнымъ иконостасомъ, съ новыми искуснаго писанія иконами[16]. Въ 1748 году надъ западнымъ входомъ въ церковь построена новая каменная колокольня[17]. Въ 1760 году, на иждивеніе Осташковскаго урожденца, Санктпетербургскаго купца оберъ-директора коллежскаго ассесора Саввы Яковлевича Яковлева, устроена вокругъ монастыря каменная ограда съ четырьмя по угламъ башнями и тремя въ монастырь воротами[18].

Новопостроенная церковь была объ одной главѣ. И церковь и придѣлы были крыты тесомъ, полы были деревянные. Колокольня была съ шатровымъ верхомъ; колоколовъ на ней было шесть. Около церкви и придѣловъ были устроены въ четырехъ мѣстахъ паперти, или крыльца со стѣнами на столбахъ. При придѣлахъ были розничная и казенная палатки, хлѣбная и келарная. Иконостасъ главнаго храма былъ въ 4 статьи, или яруса, т.е. съ праздниками, апостолами, пророками и праотцами. Мѣстныхъ иконъ было въ немъ 4: на правой сторонѣ отъ царскихъ дверей иконы Вознесенія Господня и Воскресенія Христова, съ изображеннымъ тутъ же внизу и сошествіемъ во адъ; — на лѣвой сторонѣ иконы — Знаменіе Божіей Матери и Покровъ. Въ придѣлахъ иконостасы состояли изъ двухъ статей: праздниковъ и апостоловъ. Ограда имѣла протяженія 283 сажени; восточныя въ ней ворота были крыты желѣзомъ, глава на нихъ и крестъ были опаяны жестью. Около монастыря была гостиная каменная четверообиходная келія для богомольцевъ[19].

[1] Въ письмѣ его отъ 6 іюля 1726 г. къ царевнѣ Параскевѣ Іоанновнѣ есть, между прочимъ, просьба его къ царевнѣ «о какихъ-то письмовручительницахъ», вѣроятно, старицахъ Знам. монастыря, «чтобы она не оставила ихъ въ своемъ милосердномъ призрѣніи и предстательствѣ въ надлежащихъ ихъ нуждахъ», подъ которыми, вѣроятно, разумѣлось ихъ прошеніе отъ монастыря о пожалованіи на содержаніе его прежней полной руги, выдававшейся ему до 1705 г. (подлинное письмо хранится между рукописями Императорской Публичной Библіотеки).

[2] Въ кн. бум. Знам. мон. 1711-1781 г.г. № 45.

[3] Тамъ же № 47.

[4] Это видно изъ вѣдомостей о содержаніи монастырей Ост. десятинъ хранившихся въ бумагахъ бывшаго Осташковскаго Духовною Правленія 1762 г. № 24.

[5] Указъ 1729 года о разрѣшеніи строить по всѣмъ городамъ, кто пожелаетъ, каменныя зданія находится въ книгѣ указовъ Императрицы Екатерины I и Императора Петра II 1725—1729 г.г. изд. 1777 г. стр. 451 и 452.

[6] Въ кн. бум. Знам. мон. 1711-1781 г. № 55.

[7] Тамъ же № 38.

[8] Объ этомъ пожалованіи отъ Императрицы Анны Іоанновны 300 руб. на достройку придѣловъ въ «Достовѣрномъ извѣстіи о начатіи Ост. Знам. мон.» 10 сентября 1774 г. сказано такъ: «въ 1734 году на созиданіе (каменной церкви) сентября въ 1 день пожаловано Ея Императорскаго Величества изъ высокоматерняго милосердія, какъ по данной въ ономъ 1734 г. изъ Свят. Правительствующаго Синода запиской іюля 14 дня сборной книгѣ значитъ, на достройку деньгами 300 руб. На это Высочайшее пожалованіе 300 руб. есть указаніе и въ вѣдомости о постройкахъ Знам. мон., находящейся при дѣлахъ бывш. Ост. Дух. Пр. 1768 г. № 34. Не слѣдуетъ пройти молчаніемъ, что, можетъ быть, нѣкоторое вліяніе на пожалованіе этой суммы оказалъ вышепомянутый преосвященный Ааронъ Еропкинъ, бывшій въ этомъ самомъ году, по нуждамъ Ниловой Пустыни, въ Петербургѣ и три раза представлявшійся Императрицѣ 25 января, 1 марта и 21 сентября.

[9] Въ кн. бум. Знам. мон. 1711-1781 г.г. № 52.

[10] Тамъ же № 50.

[11] Тамъ же № 48.

[12] Тамъ же № 62.

[13] Объ этихъ пожертвованіяхъ упоминается въ «Достовѣрномъ извѣстіи о начатіи Ост. Знам. мон.» 10 сент. 1774 г., а въ вѣдомости о Знамен. мон. 1799 г., находящейся въ кн. и бум. Знамен. мон. 1781—1801 г.г. № 192, говорится, что храмъ Вознесенія Господня построенъ вкладами Императрицы Елисаветы Петровны.

[14] Въ кн. бум. Зн. мон. 1711-1781 гг. №№ 65, 68, 70 и 71.

[15] Тамъ же № 79.

[16] Объ устройствѣ въ 1750 г. новаго иконостаса съ новыми иконами въ храмѣ Вознесенія упоминается въ «Достовѣрномъ извѣстіи о начат. Знам. мон.» 10 сент. 1774 г. и б) въ вѣдомости о Знаменскомъ мон., находящейся при дѣлѣ бывш. Осташк. Духов. Правл. 1766 г. № 69.

[17] Въ вѣдом. о Знам. мон., находящейся при дѣлѣ бывш. Осташк. Дух. Прав. 1768 г. № 69.

[18] О построеніи каменной ограды извлечено изъ вышепомянутой вѣдомости о Знам. мон., находящейся при дѣлѣ бывш. Ост. Дух. Пр. 1768 г. № 34.

[19] Эти общія свѣдѣнія объ устройствѣ и видѣ церквей, иконостаса главнаго храма, иконостасовъ въ придѣлахъ, колокольни и ограды извлечены: а) изъ вѣдомостей о Знам. мон. при дѣлахъ бывш. Ост. Дух. Прав. 1759 г. № 22 и 1768 г. № 34 и б) изъ указа Твер. Дух. Конс. Знам. мон. 1757 г. въ кн. бум. Знам. мон. 1711—1781 г. № 96.

Состоянiе монастыря со времени введенiя новыхъ духовныхъ штатовъ до всемилостивѣйшаго распоряженiя о монастыряхъ Императора Павла I-го.

29 ноября 1762 года открыта была при Высочайшемъ дворѣ коммиссія по дѣламъ о церковныхъ имѣніяхъ. Крестьяне и земли ихъ изъ-подъ вѣдѣнія монастырей и церквей поступали подъ вѣдѣніе коллегіи экономіи. Монастыри сортировались на классы; на содержаніе ихъ назначалось соотвѣтственное классу жалованье; но было между ними не мало и такихъ, изъ которыхъ одни предполагалось закрыть и обратить въ приходскія церкви, другіе оставить внѣ классовъ на своемъ содержаніи[1]. Управлявшая тогда Знаменскимъ монастыремъ игуменія Олимпіада, опасаясь, какъ бы не пришлось управляемому ею монастырю остаться на своемъ содержаніи безъ казеннаго денежнаго жалованья, отправилась въ Петербургъ и лично умоляла Императрицу не оставить управляемый ею монастырь назначеніемъ и ему противъ другихъ монастырей казеннаго на содержаніе жалованья, какое Ея Императорское Величество своею Высочайшею милостію опредѣлить соизволитъ, а также пожаловать монастырю вмѣсто милостыни и находившіеся издавна въ его распоряженіи два сѣнокосные островка Ивановскій и Перетерье. Императрица соизволила приказать передать прошеніе въ коммиссію[2]. 13-го генваря 1764 года состоялись штаты архіерейскимъ домамъ, монастырямъ и церквамъ, которые тогда же Высочайше утверждены. Знаменскій монастырь всемилостивѣйше включенъ въ число штатныхъ дѣвичьихъ монастырей третьяго класса подъ № 14. Монашествующихъ положено быть въ немъ съ игуменьею и казначеею 17 человѣкъ. Жалованья назначено ему наравнѣ съ другими дѣвичьими монастырями этого класса по 375 р. 60 коп. въ годъ[3]. Къ этому прибавлено было впослѣдствіи на служителей по 18 руб. 67 коп. въ годъ[4]. Вмѣстѣ со включеніемъ Знаменскаго монастыря въ штатъ, на основаніи учрежденія коммиссіи о церковныхъ имѣніяхъ 12-го пункта 2 отдѣленія, оставлены были во владѣніи монастыря и помянутые острова Ивановскій и Перетерье. А когда возникли въ 1765 году отъ крестьянъ Сосницкой волости, жившихъ близъ острова Перетерья споры съ монастыремъ о владѣніи этимъ островомъ, — то коллегія экономіи, принявшая, какъ выше сказано, въ свое завѣдываніе и крестьянъ духовнаго вѣдомства и земли, подтвердивъ право владѣнія этимъ островомъ монастырю, запретила крестьянамъ Сосницкой волости, жившимъ близъ острова Перетерья и хотѣвшимъ насильно завладѣть этимъ островомъ, вступаться во владѣніе имъ[5]. По генеральному межеванію 1779 года, эти острова совсѣмъ укрѣплены были монастырю и на владѣніе ими выданы были ему въ 1780 году изъ межевой конторы планъ и межевыя книги, и споры помянутыхъ Сосницкихъ крестьянъ, какъ не имѣвшіе удовлетворительныхъ доказательствъ, остались безъ дѣйствія[6].

Вслѣдствіе, Высочайше утвержденныхъ въ 1764 году монастырямъ штатовъ, Рогожскій женскій монастырь, или Пелагеина Пустынь, упраздненъ; церковь его обращена въ приходскую[7]. Послѣдняя настоятельница его, игуменія Александра, казначея Матрона и монахини Марфа и Ѳеодора переведены въ Знаменскій монастырь. Всѣ онѣ поступали въ монастырь сверхъ штата; жалованье первой изъ нихъ, игуменьѣ Александрѣ, до включенія ея въ штатъ на первое открывшееся въ монастырѣ вакантное штатное мѣсто, ассигнуемо было, по вниманію къ бывшему ея сану, изъ доходовъ коллегіи экономіи сверхъ штата, а на остальныхъ трехъ жалованье присылаемо было изъ излишняго другихъ женскихъ монастырей Тверской епархіи но не полному числу въ нихъ монашествующихъ жалованья, именно: на Марѳу и Ѳеодору изъ Кашинскаго Срѣтенскаго, а на Матрону изъ Новоторжскаго Воскресенскаго монастыря[8]. При этомъ, по прошенію игуменіи Олимпіады и по указу Тверской Духовной Консисторіи переданы были въ 1768 году въ Знаменскій монастырь изъ упраздненной Пелагеиной Пустыни желѣзные колоколенные боевые часы, священнослужебные серебряные вызолоченные сосуды съ принадлежностями, пожертвованные въ помянутую Пустынь уже извѣстнымъ намъ Саввою Яковлевичемъ Яковлевымъ, трое священническихъ ризъ — одна парчевая, другая — голубая шелковая съ серебряными цвѣточками, третья — люстриновая, одинъ стихарь и однѣ поручи[9]. Помянутые колоколенные часы сначала ходили, потомъ отъ времени испортились и оставлены безъ употребленія.

Въ этотъ періодъ жизни монастыря много сдѣлано хорошаго въ монастырѣ и по внутреннему благоустройству и по внѣшнему: Попеченіемъ мудраго и распорядительнаго архипастыря Гавріила Петрова даны въ 1765 году въ руководство образа жизни и дѣятельности обитательницамъ монастыря прекрасныя правила, какъ поступать настоятельницамъ въ отношеніи къ подчиненнымъ ей монахинямъ и послушницамъ и въ отношеніи къ посѣтителямъ, — что дѣлать и какъ въ отношеніи къ своей должности казначеѣ, ризничей и прочимъ всѣмъ, обязаннымъ разными послушаніями монахинямъ, — какъ должна быть устрояема трапеза, — въ какіе часы дня и ночи должны совершаться Богослуженія, трапеза, отдыхъ, рукодѣлія, келейная молитва, — какая должна быть одежда. Эти правила и наставленія для всегдашняго памятованія и исполненія предписано было прочитывать за трапезою по разу въ мѣсяцъ[10]. Въ томъ же 1765 году предписано было новоначальныхъ монахинь поручать въ подначальство и руководительство опытнымъ въ иноческой жизни старицамъ, не на шесть только недѣль, какъ дѣлалось прежде, а на неопредѣленное время, доколѣ эти новоначальныя монахини честнымъ и воздержнымъ житіемъ сами окажутъ себя достойными имѣть надзираніе надъ другими[11]. Эти попечительныя распоряженія архипастыря не могли не оказать благотворнаго вліянія на внутреннюю жизнь монастыря и на всѣ порядки его и не могли не привлечь вниманія къ нему постороннихъ лицъ и не возбудить въ нѣкоторыхъ изъ нихъ, какъ увидимъ ниже, желанія жить въ монастырѣ и участвовать въ молитвахъ его инокинь и ихъ подвигахъ.

По внѣшнему благоустройству, усильнымъ попеченіемъ и стараніемъ игуменіи Олимпіады, кромѣ другихъ предметовъ, произведено улучшеніе наружной отдѣлки новопостроеннаго каменнаго храма съ придѣлами, именно: а) на исходатайствованную лично ею въ коллегіи экономіи сумму 447 р. 75 к. въ 1773 году покрыта желѣзомъ крыша главнаго монастырскаго храма и алтаря его[12]; б) на отпущенную, по опредѣленію той же коллегіи, пятисотную (500 р.) сумму покрыты въ 1776 году придѣлы и крыльца новымъ тесомъ, а колокольня — бѣлою жестью[13]; в) на отпущенную въ третій разъ, по опредѣленію той же коллегіи, такую же сумму сдѣланы на крышѣ главнаго храма въ 1780 году вновь четыре полукруглыхъ фронтона и надъ ними вновь же четыре по сторонамъ главы[14], - и церковь съ этого времени стала пятиглавою, — покрыта ограда новымъ тесомъ и въ 1784 году сдѣланы у восточнаго берега оз. Селигера новые вмѣсто прежнихъ обветшавшихъ деревянные обрубы для предохраненія берега отъ размытія волнами озера, угрожавшаго поврежденіемъ прилегавшей къ озеру восточной части ограды[15]. При этомъ, при второмъ и третьемъ отпускахъ, деньги, по сообщенію коллегіи, отпускаемы были довѣренному отъ преосвященнаго и преосвященный поручалъ надзоръ и за расходованіемъ этихъ денегъ и за производимыми въ монастырѣ починками и исправленіями — въ первый разъ — Осташковскому протопопу Симеону Иванову, во второй Ниловскому архимандриту. При этихъ распоряженіяхъ, денежная сумма, при второмъ отпускѣ, отдана была отъ преосвященнаго игуменіи, а протопопъ долженъ былъ наблюдать за правильностію расхода ея и за производимыми исправленіями. При послѣднемъ отпускѣ, вся сумма отдана была въ завѣдываніе и распоряженіе архимандриту, и игуменія должна была, въ случаѣ надобности, обращаться къ нему съ требованіемъ денегъ. Къ концу этого времени, попеченіемъ игуменіи Евпраксіи, въ 1795 году, поновлены въ придѣлахъ иконостасы, настланы новые деревянные полы и увеличены, для прибавленія свѣта, окна[16]. Въ 1796 году, въ главномъ храмѣ настланъ новый чугунный полъ вмѣсто прежняго деревяннаго[17]; въ томъ же году покрыты придѣлы и крыльца вмѣсто теса желѣзомъ[18].

Совершенно отдѣльно отъ этихъ подѣлокъ, въ 1783—1793 годахъ, состоялась постройка въ монастырѣ надъ восточными его воротами отдѣльной небольшой каменной церкви во имя Тихвинской Божіей Матери. Она построена усердіемъ и иждивеніемъ жены покойнаго Тайнаго Совѣтника и Каммергера Василія Ивановича Стрѣшнева, Настасьи Никитишны Глѣбовой-Стрѣшневой. Глѣбова-Стрѣшнева имѣла намѣреніе, какъ видно, по построеніи церкви, поселиться близъ нея въ нарочно устроенныхъ для того около церкви келліяхъ и провести здѣсь остатокъ жизни въ удаленіи отъ міра въ постѣ и молитвѣ, чего впрочемъ, за смертію, ей не привелось, почему остались не построенными для нея и кельи. Церковь сперва, въ 1783 году, предположено было строить при придѣлѣ Знаменія Божіей Матери[19]; но потомъ нашли, должно быть, это неудобнымъ и избрали мѣсто для построенія ея надъ восточными воротами монастыря, что и было разрѣшено преосвященнымъ, и тутъ же т.е. около церкви, въ 1785 году испрошено и получено было разрѣшеніе строить деревянный для Стрѣшневой домъ на каменномъ фундаментѣ[20]. Церковь уже строилась и постройка ея въ 1792 году приходила къ окончанію; но виновница построенія Глѣбова-Стрѣшнева, не дождавшись совершеннаго окончанія строенія и отдѣлки, въ этомъ 1792 году умерла. Докончить строеніе изъявила усердіе сестра покойной дочь полковника, дѣвица Марія Никитишна Миклашевская[21]. Ей разрѣшено было докончить строеніе и она докончила въ 1793 году и церковь была освящена въ этомъ же году преосвященнымъ Иринеемъ, архіепископомъ Тверскимъ. Глѣбова-Стрѣшнева въ новосозданный ея иждивеніемъ храмъ пожертвовала нѣсколько иконъ въ дорогихъ металлическихъ окладахъ съ украшеніемъ нѣкоторыхъ изъ нихъ жемчугомъ и драгоцѣнными камнями. Между пожертвованными ею иконами извѣстны: икона Тихвинской Божіей Матери, стоящая теперь за лѣвымъ клиросомъ главнаго храма; икона Христа Спасителя и икона Покрова Божіей Матери; первая, до перестройки теплой церкви, находилась надъ царскими дверьми Знаменскаго придѣла, вторая, до пожара 1868 года, находилась въ этомъ же придѣлѣ на правой сторонѣ отъ помянутой иконы Спасителя, надъ мѣстными иконами.

Въ концѣ XVIII столѣтія, монастырь имѣлъ уже очень благолѣпный видъ: — главный храмъ монастыря имѣлъ пять главъ, колокольня украшалась высокимъ шпилемъ, на восточныхъ воротахъ монастыря стояла другая церковь Тихвинской Богоматери объ одной главѣ. Съ западной стороны, при входѣ въ эту церковь, построены были по угламъ двѣ деревянныя башни съ лѣстницами внутри ихъ, а въ дополненіе недостаточной помѣстительности церкви, — для стоянія во время Богослуженія не помѣщающимся въ ней богомольцамъ, устроена была вокругъ ея деревянная терраса съ такими же на ней перилами. Обѣ церкви, придѣлы и колокольня покрыты были желѣзомъ; главы на церквахъ и придѣлахъ, также и верхъ и шпиль колокольни, обиты были бѣлою жестью; на колокольнѣ было уже 8 колоколовъ; большой былъ во 103 пуда[22].

Во все это время, спокойствіе обители только разъ было нарушено однимъ непріятнымъ для нея происшествіемъ, именно: нѣкто вотчины Пафнутьева Боровскаго монастыря, лежавшей вблизи монастыря слободки Трестянки крестьянинъ Адріанъ Ульяновъ Кошелевъ, 26 декабря 1766 г. въ праздникъ собора Богородицы, во время утрени въ теплой придѣльной церкви, имѣлъ дерзость снять и похитить съ образа Знаменія Божіей Матери, стоявшаго въ холодномъ главномъ храмѣ Вознесенія Господня убрусъ, шитый жемчугомъ вмѣстѣ съ вѣнцомъ, украшеннымъ драгоцѣнными камнями — алмазами, яхонтами и изумрудами, пожертвованными еще прежде генеральшею Пелагіею Андреевною Соймоновою, стоившій, по ея словамъ, по стариннымъ цѣнамъ 1500 рублей, и скрылся. Впрочемъ, къ радости монастыря, всѣ похищенныя драгоцѣнности скоро были отысканы и, за исключеніемъ небольшаго количества жемчуга, возвращены были въ монастырь[23].

__________

[1] Духовные штаты 1764 г.

[2] Копiя съ прошенiя на Высочайшее имя въ кн. бум. Знам. мон. 171101781 г.г. при № 262.

[3] Духовные штаты 1764 г.

[4] Въ кн. бум. Зн. мон. 1711-1781 г.г. №№ 179, 187 и 249.

[5] Тамъ же №№ 20, 21 и 262.

[6] Тамъ же №№ 16, 17 и 262.

[7] Описаніе Рогожской Пелагеиной Пустыни въ Пам. кн. Тверск. губ. 1863 г. стр. 31 и 32. Изъ бумагъ бывшаго Ост. Дух. Правл. 1754 года видно, что въ Пелаг. Пуст. въ 1751 г. изъ 16 монашествующихъ было 9 схимонахинь, а въ 1753 г. изъ 14 монашествующихъ было 8 схимонахинь.

[8] Въ кн. бум. Зн. мон. 1711-1781 г.г. №№ 154 и 156.

[9] Тамъ же № 12.

[10] Тамъ же № 127.

[11] Тамъ же № 174.

[12] Тамъ же №№ 193, 196, 216.

[13] Тамъ же №№ 242, 245.

[14] Тамъ же № 263.

[15] Въ бум. бывш. Ост. Дух. Правленiя 1784 г. № 15.

[16] Въ книгѣ бум. Знам. мон. 1781-1801 г.г. № 99.

[17] Тамъ же № 106.

[18] Тамъ же № 107.

[19] Тамъ же № 5.

[20] Тамъ же №№ 12 и 27.

[21] Тамъ же № 76.

[22] Вѣдомость о Знам. мон. 1799 г. м. iюня – въ кн. бум. Знам. мон. 1781-1801 г. № 192.

[23] Въ кн. бум. Знам. мон. 1711-1781 г. №№ 164, 170 и 232.

Состоянiе монастыря со времени всемилостивѣйшаго распоряженiя о монастыряхъ Императора Павла I до 1849 года.

Императору Павлу I благоугодно было, въ 1797 году, сдѣлать къ прежнему штатному монастырямъ жалованью значительную прибавку и, сверхъ того, надѣлить всѣ штатные монастыри казенными земельными участками, казенными водяными мельницами и казенными рыбными ловлями[1]. Въ это время на долю Знаменскаго монастыря выпало денежной къ содержанію прибавки 435 р. и на служителей 21 р[2]. Кромѣ сего, монастырь получилъ въ 1799 году, по указу Казенной Палаты, избранныя имъ же, монастыремъ, въ добавокъ къ прежнимъ своимъ земельнымъ владѣніямъ, состоявшимъ въ двухъ вышепомянутыхъ сѣнокосныхъ островкахъ Ивановскомъ и Перетерьѣ, пустошь Николаевскую, что при рѣкѣ Тихменѣ Горышинской волости Осташковскаго уѣзда, водяную мукомольную, о двухъ поставахъ, мельницу на рѣкѣ Песочнѣ, при впаденіи ея въ рѣку Волгу, въ томъ же уѣздѣ близъ посада Селижарова, — и рыбную ловлю въ рѣкѣ Волгѣ при деревнѣ Починкѣ и въ озерѣ Волосцѣ[3].

Кромѣ сего въ 1844 году, по благоизволенію Императора Николая Павловича, опредѣлившаго дать монастырямъ, для увеличенія ихъ способовъ содержанія, изъ казенныхъ земель лѣсныя дачи, на которыхъ бы они могли, въ случаѣ удобства, завести и хлѣбопашество, монастырь получилъ въ Осташковскомъ уѣздѣ, въ 40 верстахъ отъ города, казенную лѣсную пустошь Петропавловскую въ 43 десятины 1650 кв. саж[4].

Въ 1848 году монастырь пріобрѣлъ въ свое распоряженіе домъ съ землею, состоящій въ г. Осташковѣ въ 31 кварталѣ на первомъ угловомъ мѣстѣ, пожертвованный ему Надеждою Егоровною Игнатьевою, а ей дошедшій по купчей 1841 года отъ Осташковской мѣщанки Пелагіи Зетюковой[5].

Въ этотъ періодъ, по внѣшнему устройству монастыря, попеченіе настоятельницъ, сверхъ улучшенія внѣшняго вида храмовъ, обращено было преимущественно на возвышеніе внутренняго ихъ благолѣпія.

При игуменіи Евпраксіи, о которой было упомянуто еще и въ минувшемъ періодѣ, въ 1803 году, въ храмѣ Вознесенія Господня, въ замѣнъ прежняго иконостаса, существовавшаго съ 1750 года, устроенъ новый рѣзной иконостасъ, вызолоченный червоннымъ золотомъ, а прежній иконостасъ, кромѣ мѣстныхъ иконъ нижняго яруса, проданъ за 400 р. на сторону. Подрядчикомъ на рѣзную работу иконостаса былъ Осташковскій купецъ Андрей Шолоховъ, а на позолоту Осташковскій же купецъ Терентій Глазухинъ[6].

При игуменіи Евстоліи, въ 1814 году, въ придѣлѣ Усѣкновенія главы св. Іоанна Предтечи устроенъ на монастырскую сумму, съ прибавленіемъ подаянія отъ доброхотныхъ дателей, новый рѣзной вызолоченный иконостасъ съ новыми, кромѣ мѣстныхъ, иконами[7]. Въ 1817 году теплая трапезная церковь на монастырскую сумму распространена; при чемъ существовавшія при ней съ западной стороны пристройки для хлѣбни, келарской, казенной и ризницы, отдѣлявшіяся отъ церкви особою внутри стѣнкою и имѣвшія свой особый сводъ пониже церковнаго, по уничтоженіи стѣнки и постановкѣ свода вровень съ церковнымъ, для большей помѣстительности церкви, соединены съ нею[8], и за симъ хлѣбня и келарская перенесены въ другое монастырское помѣщеніе, а для казенной и ризницы устроены въ заду той же церкви, по сторонамъ западной паперти, по одному не большому отдѣлу. Послѣ этой передѣлки, въ 1820 году, въ придѣлѣ Знаменія Божіей Матери устроенъ новый рѣзной иконостасъ, при чемъ, на иждивеніе дочери Псковскаго помѣщика, инженеръ-поручика Петра Андреяновича Обрютина, дѣвицы Варвары Петровны Обрютиной, поступившей впослѣдствіи въ 1832 г. въ послушницы Знаменскаго монастыря, этотъ иконостасъ, въ 1821 году, вызолоченъ лучшимъ червоннымъ золотомъ и написаны новыя иконы въ его клейма, а прежній иконостасъ и съ иконами, кромѣ мѣстныхъ, проданъ въ погостъ Черенчицы Старорусскаго уѣзда за 200 р[9]. Въ 1825 году, въ храмѣ Вознесенія, на подаяніе доброхотныхъ дателей росписаны стѣны живописью[10]. Въ 1829 году, на тѣ же средства, съ добавкою изъ пожертвованія послушницы монастыря Марьи Петровой Крюковой, принявшей въ 1837 году постриженіе въ монашество съ именемъ Мамельфы, перестроенъ въ обширнѣйшемъ видѣ съ распространеніемъ и въ длину и вышину — алтарь того же храма Вознесенія, при чемъ передѣланъ и снова покрытъ желѣзомъ и куполъ этого алтаря[11]. Въ 1833 году, съ южной и сѣверной сторонъ храма Вознесенія, прежнія помѣщенія въ югозападномъ и сѣверозападномъ углахъ для ризницы и книгохранительницы и прежнія входныя во храмъ крыльца, по тѣснотѣ и ветхости, разобраны и на подаянія доброхотныхъ дателей устроены новыя въ лучшемъ и благолѣпнѣйшемъ видѣ[12]; при чемъ помѣщенія для ризницы и книгохранительницы распространены, а крыльца передѣланы въ обширные притворы съ стекольными дверями и съ такими же около нихъ и надъ ними, для большаго свѣта, рамами; въ этихъ притворахъ во время Богослуженія могутъ свободно стоять неумѣщающіеся въ церкви богомольцы.

При игуменіи Маріи, въ 1840 году, устроенъ въ монастырѣ каменный одноэтажный корпусъ съ деревяннымъ мезониномъ для общей трапезы[13] въ 12 саж. длины и 6 саж. ширины. Въ 1843 году устроенъ такой же въ монастырѣ корпусъ въ 8^½ саж. длины и 6 саж. ширины для помѣщенія монастырскихъ амбара и погреба[14]. Въ 1847 году, на подаяніе доброхотныхъ дателей, обветшавшій иконостасъ Тихвинской церкви исправленъ и по мѣстамъ украшенъ новою рѣзьбою и вызолоченъ[15]. Въ тоже время, бывшія при церкви съ западной стороны, приходившія въ ветхость деревянныя къ лѣстницамъ башни и вокругъ церкви ветхая деревянная терраса замѣнены для прочности и красоты каменными башнями и каменною террасою съ желѣзными при ней рѣшетками.

Въ этотъ же періодъ, въ 1844 году, открытъ былъ въ монастырѣ пріютъ для бѣдныхъ дѣвицъ духовнаго званія: починъ въ благотворительномъ дѣлѣ открытія при женскихъ монастыряхъ Тверской епархіи пріютовъ для бѣдныхъ дѣвицъ духовнаго званія принадлежитъ Новоторжской игуменіи Ерминигелъдѣ, открывшей во ввѣренномъ ея управленію Новоторжскомъ женскомъ монастырѣ, въ 1842 году, пріютъ для 12 такихъ дѣвицъ, о чемъ и было опубликовано по всѣмъ женскимъ монастырямъ епархіи[16].

Побуждаемая этимъ примѣромъ и настоятельница Знаменскаго монастыря, игуменія Марія, въ 1844 году, испросила и получила разрѣшеніе и мѣстнаго преосвященнаго и Св. Синода на открытіе таковаго же пріюта для 9 бѣдныхъ дѣвицъ духовнаго званія при Знаменскомъ монастырѣ. Первоначально сироты, до 1849 года, содержимы были почти собственнымъ иждивеніемъ игуменіи Маріи[17], а съ 1849 года стало подавать пособіе къ содержанію ихъ Тверское Епархіальное Попечительство о бѣдныхъ вдовахъ и сиротахъ духовнаго званія. Число воспитывающихся сиротъ вращалось между 9 и 18.[18]

Цѣлью учрежденія этого пріюта, говоритъ составитель Исторической Записки о монастырѣ 1852 года, было не то одно, чтобы пропитывать сиротъ хлѣбомъ обыкновеннымъ, но главное намѣреніе здѣсь было то, чтобы, дѣвицамъ преподавъ соотвѣтственныя ихъ силамъ, полу и званію науки съ хозяйственнымъ искусствомъ, приготовить ихъ быть достойными матерями дѣтей, имѣющихъ посвятить себя служенію Господу и алтарю Его святому.

Къ концу этого періода, въ монастырѣ, кромѣ двухъ каменныхъ церквей — соборной съ двумя придѣлами и Тихвинской, что надъ восточными воротами, колокольни и ограды съ воротами и башнями, было еще нѣсколько зданій каменныхъ одноэтажныхъ жилыхъ и хозяйственныхъ, какъ-то: 1) кельи настоятельницы, 2) трапеза и 3) амбаръ съ погребами. Гостинной каменной кельи, стоявшей около монастыря, въ это время уже не было. Она, вѣроятно, употреблена была на постройку каменныхъ келій настоятельницы.

Большой колоколъ съ 1830 года былъ уже во 120 пудовъ; онъ замѣнилъ собою прежній, бывшій во 103 пуда, въ 1829 году 22 декабря давшій трещину; въ составъ новаго колокола вошла вся мѣдь прежняго надтреснувшагося колокола и часть прикупленной мѣди[19]. Деньги на прикупку добавочной мѣди и на другіе необходимые для переливки матеріалы и на уплату колокольному мастеру пожертвовалъ тогдашній усердный благотворитель монастыря, какой-то Санктпетербургскій житель Степанъ Григорьевичъ Ивановъ. Переливалъ колоколъ Осташковскій колокольный мастеръ Александръ Проскуряковъ[20] въ Осташковѣ на своемъ заводѣ.

__________

[1] Тамъ же 1781-1801 г. № 169.

[2] Тамъ же.

[3] Тамъ же №№ 159 и 170.

[4] Книги бум. и указ. Знам. мон. а) 1832—1835 г. №№ 4 и 143; б) 1836—1838 г. №№ 13, 38, 80, 109 и 170; в) 1839—1841 г. № 97 и г) 1842—1844 г. №№ 34, 181, 182, 190 и 208.

[5] Связка бум. мон. 1847 г. № 167 и дарственная запись Надежды Игнатьевой 1846 г. на отдачу этого дома монастырю.

[6] Въ кн. бум. и указ. Знам. мон. 1800-1806 г.г.

[7] Въ кн. бум. и указ. Знам. мон. 1807-1814 г.г.

[8] Въ кн. бум. и указ. Знам. мон. 1815-1833 г.г. № 71.

[9] Кн. бум. и ук. Зн. мон. 1815-1822 г.г. №№ 197 и 204.

[10] Кн. бум. и ук. Зн. мон. 1823-1820 г.г. № 20.

[11] Кн. бум. и ук. Зн. мон. 1823—1828 г.г. № 247 и 1829—1832 г № 52. Освященіе храма совершено 13 сентября 1835 г. Твер. архіепископомъ Григоріемъ.

[12] Кн. бум. и ук. Зн. мон. 1833-1835 г.г. № 10.

[13] Кн. бум. и ук. Зн. мон. 1839-1841 г.г. № 21.

[14] Тамъ же № 181.

[15] Въ связкѣ бум. и ук. Знам. мон. № 97.

[16] Кн. бум. и указ. Зн. мон. 1842-1844 г.г. № 49.

[17] Тамъ же №№ 149 и 157.

[18] Въ связкахъ бумагъ и указ. Зн. мон. 1849-1861 г.г.

[19] Кн. бум. Зн. мон. 1829-1832 г.г. № 57.

[20] Опись Зн. мон. 1848 г. Въ этой описи, помянутый жертвователь на переливку колокола, кромѣ названія Санктпетербургскимъ жителемъ, названъ еще почему-то Осташковскимъ гражданиномъ.

Состоянiе монастыря съ 1849 года до 1881 года.

По вступленіи въ управленіе монастыремъ игуменіи Агніи, устройство монастыря, въ первую половину ея долголѣтняго настоятельства, продолжало улучшаться: Господь споспѣшествовалъ дѣлу благоустроенія его; являлись хорошіе и усердные жертвователи, которые не жалѣли своихъ издержекъ на украшеніе храмовъ его и охотно отдавали ему участки земли на расширеніе хозяйства его.

При такихъ обстоятельствахъ, въ 1850 году перекрытъ и весь главный храмъ и придѣлы теплой церкви новымъ листовымъ желѣзомъ[1]. Въ 1852 году, усердіемъ и иждивеніемъ коммиссіонера питейнаго откупа, Осташковскаго 1-й гильдіи купца Николая Козьмина Абабкова, сдѣлано возобновленіе внутренней отдѣлки придѣловъ, именно: устроены въ нихъ новые рѣзные изъ дерева и вызолоченные иконостасы, своды росписаны живописью и куплены два новыя мѣдныя высеребряныя паникадила, послѣ чего прежніе иконостасы и паникадила проданы[2]. За симъ на каменныхъ одноэтажныхъ корпусахъ съ помѣщеніемъ въ одномъ трапезы, а въ другомъ келій настоятельницы, — на монастырскія средства, надстроены и покрыты желѣзомъ деревянные этажи — на первомъ въ 1855 году, на второмъ въ 1858 году, и въ этомъ послѣднемъ году обшиты тесомъ, а въ 1861 году выкрашены масляною дикаго цвѣта краскою[3].

Въ 1858 году облагодѣтельствованъ былъ монастырь богатыми пожертвованіями Екатерины Петровны Краевской: она, сверхъ нѣсколькихъ предметовъ священной церковной утвари, устроила на престолъ главнаго храма одежду серебряную чеканную 84-й пробы въ 1 пудъ 25 фунт.[4]

Въ 1862 году Тверской купецъ Герасимъ Орловъ пожертвовалъ въ придѣлъ св. Іоанна Предтечи на два мѣстные образа Богоявленія Господня и Оковецкія Божія Матери серебряныя чеканныя ризы[5].

Число желающихъ жить въ монастырѣ на послушаніяхъ съ надеждою постриженія въ монашество было значительное; но ограниченный штатъ монастыря, состоящій изъ 15 монахинь, кромѣ игуменіи и казначеи, и таковаго же числа штатныхъ послушницъ, не давалъ возможности принимать въ монастырь всѣхъ желающихъ.

Въ 1860 году какіе-то благотворители, пожелавшіе остаться неизвѣстными, предложили на предметъ увеличенія штатнаго числа монахинь сумму 600 руб. въ непрерывно-доходномъ билетѣ, и игуменія вошла къ преосвященному съ представленіемъ объ открытіи въ Знаменскомъ монастырѣ, сверхъ прежнихъ 15 монашескихъ вакансій, еще четырехъ новыхъ такихъ же вакансій. По этому представленію, разрѣшено открыть сперва три монашескихъ вакансіи, а потомъ и четвертую сверхштатную[6]. Почти одновременно съ этимъ, совершилось и разширеніе площади, занятой монастыремъ. Осташковское городское общество, въ октябрѣ 1860 года, предложило въ распоряженіе монастыря участокъ прилегавшей къ нему съ сѣверной стороны пустопорожней земли на полукварталъ. Земля эта была весьма необходима монастырю для возведенія, — по случаю прибывающаго числа монахинь — новыхъ келій, — и монастырь очень радъ былъ принять ее для помянутыхъ надобностей. Министерство Внутреннихъ Дѣлъ, вслѣдствіе представленія губернатора, разрѣшило городскому обществу отдать эту землю въ распоряженіе монастыря — на время надобности ему въ этой землѣ, но съ тѣмъ, чтобы, по минованіи надобности, монастырь опять возвратилъ ее городу. Монастырь согласился принять эту землю на означенномъ условіи. Послѣ сего настоятельница монастыря съ сестрами стали просить у преосвященнаго разрѣшенія перенести сѣверную часть ограды на вновь назначенную сѣверную же линію новоотведеннаго отъ городскаго общества монастырю землянаго участка. Преосвященный разрѣшилъ и помянутая часть ограды, съ помощію доброхотныхъ дателей, въ 1862 г., перенесена на новоназначенную линію и на новомъ сѣверозападномъ углу ограды устроена — въ прибавокъ къ прежнимъ четыремъ — новая пятая каменная башня[7].

Для возможнаго улучшенія хозяйства, монастырь, пользуясь усердіемъ къ нему разныхъ Христолюбивыхъ жертвователей, пріобрѣлъ и укрѣпилъ за собою нѣкоторые участки земли, близкіе къ монастырю, и устроилъ на нихъ хозяйственныя заведенія. Такъ, въ 1854 году, въ добавокъ къ пріобрѣтенному, какъ сказано было выше, въ городѣ Осташковѣ дому съ землею въ 31 кварталѣ на первомъ угловомъ мѣстѣ, монастырь укрѣпилъ за собою, для хозяйственныхъ построекъ, еще смежный съ нимъ въ томъ же 31 кварталѣ домъ съ половиною втораго мѣста, пожертвованный въ монастырь въ 1853 году тремя совмѣстными владѣтельницами — Осташковскими мѣщанскими родными сестрами, по фамиліямъ мужей ихъ, Бѣляевою, Соколовою и Ревенковою[8]. Въ томъ же 1854 и еще 1858 и 1866 годахъ, монастырь пріобрѣлъ нѣсколько пожертвованныхъ ему разными благотворителями участковъ пустопорожней земли въ городѣ же Осташковѣ, состоящихъ по генеральному плану города въ 51 и 97 кварталахъ, на устройство огородовъ для посадки овощей[9].

Къ 1868 году монастырь радовалъ и скромныхъ обитательницъ его и постороннихъ богомольцевъ своимъ благолѣпіемъ, какъ внѣшнимъ, такъ особенно внутреннимъ. Прочно и красиво устроенные храмы, многія иконы въ дорогихъ окладахъ, нѣкоторыя даже съ украшеніемъ изъ жемчуга и драгоцѣнныхъ камней, богатая утварь, ризница, цѣнныя металлическія одежды на престолахъ, какъ главнаго храма, такъ и придѣловъ, все это обнадеживало и настоятельницу и сестеръ продолженіемъ благосостоянія монастыря на многіе будущіе годы. Но среди этого успѣшнаго устройства и прочнаго повидимому благосостоянія монастыря, вдругъ постигаетъ его страшное бѣдствіе: по непостижимымъ судьбамъ Божіимъ, жестокій пожаръ, приключившійся въ городѣ 8 іюня 1868 года въ 3 часа послѣ полудня и уничтожившій въ немъ до 200 красивыхъ и прочныхъ жилыхъ зданій, кромѣ торговыхъ лавокъ и заведеній, врывается въ 6 часовъ вечера того же дня и въ монастырь и подвергаетъ его опустошенію. Первою жертвою пламени дѣлаются деревянныя кельи монастыря. Въ виду явной опасности отъ огня и для храмовъ, общими усиліями благочиннаго городскихъ церквей, священниковъ монастыря и гражданъ, заблаговременно вынесены были изъ храмовъ въ безопасное отъ огня мѣсто святыня ихъ и наболѣе цѣнные предметы — какъ-то: мѣстныя иконы, иконы въ окладахъ, металлическія одежды престоловъ, утварь, вещи ризницы, библіотеки, архива. Иконостасовъ, наружныхъ дверей, рамъ и пр. не успѣли снять и вынести. Огонь скоро проникъ и въ храмы. Въ 8 часовъ вечера уже пылали иконостасы внутри храмовъ, представляя ихъ зрителямъ, подобно видѣнной Моисеемъ купинѣ, горѣвшими и несгоравшими, потому что внутренности храмовъ были въ пламени, а каменныя стѣны ихъ стояли и не разрушались. Впрочемъ, не смотря на сохраненіе во время пожара невредимыми каменныхъ стѣнъ храмовъ, все прочее въ нихъ, какъ иконостасы, такъ и другіе предметы, сдѣланные изъ дерева, не исключая крышъ и главъ храмовъ, сгорѣло. Уцѣлѣли только какимъ-то необъяснимымъ образомъ: а) боковая сѣверная глава главнаго храма, подъ которою на фронтонѣ изображена была алфресковою живописью икона Знаменія Божіей Матери, б) деревянный крестъ на главѣ церкви Тихвинской Божіей Матери, в) значительная часть деревяннаго пола предъ мѣстною храмовою иконою Тихвинской Божіей Матери и г) срачица престола главнаго храма[10]. Настоятельница и сестры монастыря пріютились на первый разъ въ близкихъ къ монастырю домахъ богобоязненныхъ гражданъ.

Первое и ближайшее участіе въ горестномъ положеніи монастыря, ея настоятельницы и сестеръ приняла супруга тогдашняго Осташковскаго городскаго головы Пр. И. Савина. Она открыла тѣсное убѣжище настоятельницы монастыря и явилась къ ней съ словомъ ободренія, предлагая ей на время помѣститься съ ея сестрами въ свободныхъ, пространныхъ комнатахъ общественнаго дома благотворительныхъ заведеній и обнадеживая ее своимъ содѣйствіемъ въ испрошеніи пособій къ возобновленію монастыря. Настоятельница съ благодарностію приняла предложеніе и дѣйствительно на время съ сестрами помѣстилась въ помянутомъ домѣ. Вскорѣ послано было Савиною къ коммиссіонеру торговой фирмы Савиныхъ, Ѳ.М. Антонову письмо, чтобы попросилъ извѣстныхъ ему своею благотворительностію лицъ города Москвы оказать вспомоществованіе возобновленію монастыря. При усердномъ стараніи Антонова, собрано было въ короткое время пожертвованій на 5000 руб., а Московскій почетный гражданинъ Павелъ Николаевичъ Цуриковъ обѣщалъ, какъ только получитъ извѣстіе о разрѣшеніи возобновленія монастыря, прислать въ Осташковъ 300 пудовъ листоваго желѣза. Между тѣмъ, пока это дѣлалось стараніемъ Савиной, преосвященный, получивъ донесеніе отъ благочиннаго монастырей, архимандрита Ниловой Пустыни Іоасафа, о постигшемъ монастырь пожарѣ, и не имѣя еще свѣдѣній объ участіи города къ положенію монастыря, предписалъ ему, благочинному, составивъ опись монастырскому и церковному имуществу Знаменскаго монастыря, оставшемуся послѣ пожара, передать это настоятелю Житеннаго монастыря для храненія въ удобномъ и безопасномъ мѣстѣ, а касательно настоятельницы и сестеръ монастыря сдѣлалъ распоряженіе помѣстить первую временно въ Новоторжскомъ женскомъ монастырѣ, послѣднихъ — около половины — въ томъ же монастырѣ, а изъ остальныхъ — меньшую часть въ Кашинскомъ Срѣтенскомъ, а большую - въ Тверскомъ Христорождественскомъ монастырѣ. Узнавъ объ этомъ предписаніи, дворянство и граждане г. Осташкова отправили прошеніе къ преосвященному, въ которомъ прописывали, что они имѣютъ сильное желаніе видѣть монастырь возобновленнымъ, и готовы по силамъ вспомоществовать дѣлу возобновленія, и что для прожитія настоятельницы и сестеръ монастыря до его возобновленія, уже отвели въ Осташковѣ общественный домъ, что къ начатію возобновленія монастыря уже пріобрѣтено ими пожертвованій до 5000 рублей, и потому просили разрѣшить возобновленіе Знаменскаго монастыря, и игуменіи съ сестрами не переводить на временное жительство въ другіе монастыри. Преосвященный, разсмотрѣвъ это прошеніе, чтобы имѣть болѣе опредѣленное и точное свѣдѣніе о положеніи монастыря послѣ пожара, предписалъ помянутому выше благочинному монастырей, чтобы онъ съ настоятелемъ Житеннаго монастыря и опытными въ строительномъ дѣлѣ лицами, пригласивъ, если можно, и архитектора, осмотрѣлъ обгорѣвшія зданія монастыря и донесъ, — въ чемъ именно состоятъ поврежденія зданій, произведенныя пожаромъ и чего будетъ стоить исправленіе оныхъ поврежденій и вообще возобновленіе обгорѣвшихъ каменныхъ зданій монастыря и, — по поводу имѣвшаго скоро послѣдовать разрѣшенія приступить къ возобновленію монастыря, чтобы резолюція могла соотвѣтствовать потребностямъ предстоящаго дѣла, — взялъ бы отъ игуменіи и старшихъ сестеръ монастыря отзывъ, — признаютъ ли онѣ нужнымъ учрежденіе особой строительной коммиссіи по возобновленію Знаменскаго монастыря? Благочинный, осмотрѣвъ обгорѣвшія зданія монастыря, донесъ: все деревянное, какъ-то вторые этажи келій настоятельницы и трапезы и въ оныхъ и церквахъ двери, оконныя рамы, накаты, полы и на оградѣ крыша, - сгорѣло. Каменное же строеніе, также напрестольныя серебряныя и мѣдныя посеребренныя одежды, сосуды, кресты, паникадила, ризница и утварь цѣлы. Исправленіе монастыря, кромѣ иконостасовъ, будетъ стоить до 20000 рублей. Игуменія со старшими сестрами не признали нужнымъ учрежденіе строительной коммиссіи, а просили дозволить производить постройку хозяйственнымъ образомъ. Преосвященный на семъ донесеніи далъ разрѣшеніе производить необходимое строеніе подъ надзоромъ исправляющаго должность архитектора, Осташковскаго мѣщанина Николая Бабина.

Строеніе производилось съ постепенностію, начиная съ предметовъ первой необходимости: сперва, въ августѣ того же 1868 года, испрошено и получено дозволеніе покрыть теплую церковь и ограду, покрыть и отдѣлать обгорѣвшіе каменные корпуса для житья настоятельницы, сестеръ и для трапезы. Въ сентябрѣ того же года испрошено и получено дозволеніе устроить два иконостаса для двухъ придѣловъ по представленному рисунку, съ помѣщеніемъ въ нихъ сохраненныхъ отъ пожара царскихъ дверей, также сѣверныхъ и южныхъ и св. иконъ. Иконостасы, въ половинѣ ноября, были готовы и поставлены на мѣсто, и освященіе придѣловъ совершено было лѣваго — во имя Знаменія Божіей Матери 25 ноября 1868 года, а праваго — во имя Усѣквовенія главы св. Іоанна Предтечи 11 февраля 1869 года. Игуменія и сестры монастыря несказанно были обрадованы такою великою милостію Божіею. Иконостасы этихъ новоосвященныхъ придѣловъ были вызолочены только по рѣзьбѣ, а по глади выкрашены зеленою краскою[11].

За симъ приступлено было къ возобновленію храмовъ: главнаго храма во имя Вознесенія Господня и стоящаго на вратахъ во имя Тихвинской Божіей Матери. Въ 1870 году составленъ чертежъ иконостаса для храма Вознесенія Господня и въ апрѣлѣ 1871 года испрошено и получено разрѣшеніе устроить по оному чертежу помянутый иконостасъ. Рѣзьбу и позолоту этого иконостаса производилъ Осташковскій рѣзчикъ Терентій Евгеніевъ Глазухинъ, а иконы верхнихъ ярусовъ писалъ Николай Ивановъ Бабинъ. По контракту иконостасъ должно было закончить и поставить на мѣсто къ 20 іюля 1872 года.

Вслѣдъ за симъ, въ томъ же 1872 году, заготовленъ былъ рисунокъ иконостаса для храма во имя Тихвинской Божіей Матери, и въ ноябрѣ того же года испрошено и получено разрѣшеніе сдѣлать этотъ иконостасъ по помянутому рисунку.

29 мая 1873 года престолъ главнаго храма во имя Вознесенія освященъ высокопреосвященнымъ Филоѳеемъ, архіепископомъ Тверскимъ.

3 числа іюня 1873 года освященъ престолъ и во имя Тихвинской Божіей Матери[12].

Такимъ образомъ монастырь возобновился и сталъ такимъ же; какъ былъ прежде. Уничтожился въ немъ, вслѣдствіе пожара, только пріютъ для бѣдныхъ дѣвицъ духовнаго званія. 10 дѣвицъ, числившіяся въ монастырѣ въ половинѣ 1868 года, перемѣщены были въ пріюты Тверскаго Христорождественскаго и Новоторжскаго Воскресенскаго монастырей[13].

Въ концѣ 1872 года монастырь былъ утѣшенъ водвореніемъ въ немъ, присланной изъ св. горы Аѳонской отъ монастыря св. великомученика и цѣлителя Пантелеимона, написанной по старанію іеромонаха тамошняго монастыря Малахіи и по благословенію настоятеля онаго монастыря, иконы Пресвятыя Богородицы «Скоропослушницы»[14].

Въ 1875 году предпринято было устроить въ оба придѣла теплой церкви новые иконостасы, такъ какъ прежніе иконостасы были довольно дешевой работы; и на устройство ихъ просили выдать книгу для сбора пожертвованій, но въ выдачѣ этой книги было отказано[15]. Поэтому, въ 1878 году, иконостасы эти устроены были на иждивеніе монахини онаго монастыря Аѳанасіи Орловой.

__________

[1] Въ связкахъ бум. Зн. мон. 1849 г. и 1850 г.

[2] Въ связк. бум. Ост. Зн. мон. 1851 г. и 1852 г.

[3] Въ связк. бум. Ост. Зн. мон. 1855 г. и 1858 г.

[4] Опис. Знам. мон. 1861 г. Изъ пожертвованныхъ Краевскою предметовъ церковной утвари извѣстны: напрестольный серебряный вызолоченный чеканный крестъ въ 1 ф. 28 зол., такого же матеріала дарохранительница въ 3 ф. 54 зол., такого же матеріала священнослужебные сосуды съ принадлежностями въ 3 ф. 58 золотн.

[5] Въ св. бум. Знам. мон. 1862 г.

[6] Въ связк. бум. Зн. мон. 1860 г.

[7] Въ связк. бум. Зн. мон. 1862 г.

[8] Въ связк. бум. Зн. мон. 1853 г.

[9] На эти пріобрѣтенія указываютъ: а) хранящіеся въ монастырѣ планы мѣстъ, пріобрѣтенныхъ монастыремъ въ г. Осташковѣ въ 51 и 97 кварталахъ отъ жертвователей и разныя купчія и дарственныя записи, переданныя монастырю жертвователями на право владѣнія этими мѣстами и б) нѣкоторыя бумаги мон. 1856, 1857 и 1858 годовъ.

[10] Изъ этихъ уцѣлѣвшихъ отъ пожара предметовъ, боковая сѣверная глава главнаго храма, на память о пожарѣ, оставлена безъ передѣлки на прежнемъ мѣстѣ; крестъ Тихвинской церкви возобновленъ и поставленъ въ оной церкви за жертвенникомъ; срачица престола главнаго храма соблюдается въ ризницѣ.

[11] Свѣдѣнія о пожарѣ заимствованы: а) изъ рукописнаго описанія города Осташкова 1876 г., б) изъ оффиціальныхъ бумагъ Знам. мон. 1868 г. и пополнены составителемъ записки, очевидцемъ пожара, по личнымъ его наблюденіямъ.

[12] Въ бум. Зн. мон. 1870, 1871, 1872 и 1873 г.г.

[13] Въ бум. Зн. мон. 1868 г.

[14] Частныя письма помянутаго іеромонаха Малахіи къ настоятельницѣ монастыря и къ живущимъ въ мон. племянницамъ его.

[15] Въ бум. Зн. мон. 1875 г.

Состоянiе монастыря съ 1881 года до настоящаго времени.

Въ 1881 году игуменіи Агнiи исполнилось 87 лѣтъ отъ рожденія. По преклонности лѣтъ и слабости здоровья, она стала проситься на покой. Высокопреосвященнѣйшій Савва внялъ ея просьбѣ и разрѣшилъ ей оставить должность и жить на покоѣ.

Мѣсто ея заступила въ томъ же году бывшая казначея Тверскаго Христорождественскаго женскаго монастыря игуменія Ольга. Она управляла монастыремъ только 6 лѣтъ.

При ней, въ 1882 году, надъ каменнымъ корпусомъ келій настоятельницы построенъ, какъ было до пожара, второй этажъ деревянныхъ келій. Въ нижнемъ каменномъ этажѣ, до смерти своей, послѣдовавшей 19 октября 1886 года, жила игуменія Агнія, а въ верхнемъ деревянномъ — сама настоящая игуменія Ольга.

Въ послѣдній годъ управленія монастыремъ игуменіи Ольги, именно въ 1887 году, начата ею перестройка по новому плану въ обширнѣйшихъ размѣрахъ теплой монастырской церкви съ престолами — на правой сторонѣ во имя Усѣкновенія главы св. Іоанна Предтечи, на лѣвой — во имя Знаменія Божіей Матери и надъ западнымъ входомъ ея колокольни. Въ этомъ дѣлѣ перестройки, нельзя не видѣть особенной помощи и покровительства Царицы небесной, истинной попечительницы излюбленной Ею обители. Умирали главные дѣятели и устроители этой перестройки; истощались средства, были остановки въ постройкѣ, и не смотря на все это церковь перестроена въ теченіе самаго короткаго времени и въ самомъ лучшемъ видѣ. Царица небесная нашла новыхъ благоговѣйнѣйшихъ и ревностнѣйшихъ дѣятелей, открыла новые невѣдомые для людей средства и Своею благодатною помощію укрѣпляла и ободряла всѣхъ трудившихся въ этомъ святомъ дѣлѣ. Перестройка началась и производилась такъ: теплая церковь монастыря, которую предполагалось перестроить, дѣйствительно представляла значительныя неудобства по своему старому и не соотвѣтствовавшему современнымъ потребностямъ устройству и, со времени пожара 1868 года, не имѣла надлежащей прочности. Неудобства заключались въ малыхъ размѣрахъ длины, ширины и вышины церкви, отъ чего въ зимнее время въ большіе праздники, при многочисленномъ стеченіи народа, происходила необыкновенная тѣснота, жаръ и духота; кромѣ того, въ ней не было хоровъ, какъ въ церквахъ другихъ хорошо устроенныхъ женскихъ монастырей, для стоянія во время Богослуженія монахинямъ отдѣльно отъ народа. Къ тому же прочность церкви пострадала отъ поврежденій въ сводахъ ея, причиненныхъ помянутымъ пожаромъ и не могшихъ получить удовлетворительнаго исправленія при возстановленіи зданій монастыря послѣ пожара. Игуменія Ольга давно замѣчала всѣ эти неудобства и поврежденія и думала, какъ бы поправить дѣло, но не знала какъ. Осташковскій техникъ, гражданинъ Демидовъ, объяснилъ ей при представившемся случаѣ, что пособить этимъ неудобствамъ можно только перестройкою этой церкви по новому плану, что перестройка эта не потребуетъ большихъ расходовъ и вызвался быть ей усерднымъ въ этомъ дѣлѣ и доброжелательнымъ пособникомъ. Мать игуменія была очень ободрена его словами и рѣшилась начинать дѣло. Демидовъ, по ея предложенію, составилъ проэктъ перестройки, написалъ чертежъ будущей церкви и колокольни и смѣту расходовъ на перестройку. Предположено было теплую церковь и колокольню разобрать и на мѣстѣ ихъ построить новую церковь съ двумя престолами въ прежнія наименованія въ обширнѣйшихъ противъ прежняго размѣрахъ и съ хорами на западной сторонѣ для стоянія во время Богослуженія монахинямъ и новую колокольню; перестройку предполагалось производить хозяйственнымъ способомъ. Расходовъ на перестройку изчислено было по смѣтѣ на 13000 руб. Въ январѣ 1887 года заготовлено было прошеніе къ Высокопреосвященнѣйшему Саввѣ о разрѣшеніи начать перестройку. Въ немъ прописаны были причины побуждавшія перестроить церковь. При прошеніи были приложены проэктъ перестройки, чертежъ ея и смѣта расходовъ на перестройку; объяснено было также, что на начатіе дѣла имѣется въ монастырѣ наличной суммы 2000 рублей, и что просительница съ сестрами надѣется на помощь благотворителей монастыря и на ихъ пожертвованія. Разрѣшеніе на перестройку послѣдовало 12 февраля того же года; при этомъ вмѣнено было въ обязанность настоятельницѣ монастыря съ сестрами, чтобы перестройка производилась подъ наблюденіемъ отвѣтственнаго лица, чтобы входныя двери устроены были отворяющимися на наружную сторону и чтобы соблюдаемы были и другія правила, обусловливающія прочность перестройки, которыя пропечатаны въ № 16 Тверскихъ Епархіальныхъ Вѣдомостей 1881 года[1].

По полученіи разрѣшенія, для наблюденія за перестройкою избранъ былъ отъ монастыря извѣстный уже намъ, помянутый выше техникъ Демидовъ, и для прибавленія къ имѣющимся въ монастырѣ наличнымъ на перестройку средствамъ другихъ на тотъ же предметъ пока еще предполагавшихся, исходатайствованъ былъ игуменьею у Высокопреосвященнѣйшаго Саввы указъ о дозволеніи сбирать доброхотныя пожертвованія на перестройку церкви по разнымъ мѣстамъ Тверской епархіи, а также испрошены были дозволенія у мѣстныхъ властей на такіе же сборы въ городахъ Санктпетербургѣ и Москвѣ.

По окончаніи пасхальной недѣли, 13 апрѣля 1887 года — въ Ѳоминъ понедѣльникъ, по принесеніи молитвъ, приступлено было къ работамъ: сперва разобраны были церковь и колокольня, потомъ выкопаны были рвы для фундамента новой постройки. Самъ Высокопреосвященнѣйшій Савва, бывши въ концѣ мая въ Осташковѣ и Ниловой Пустыни, совершилъ 25 мая закладку новаго строенія. Постройка пошла въ началѣ успѣшно: въ августѣ мѣсяцѣ кладка стѣнъ доведена была до половины оконъ; сдѣланы были также вновь, приноровительно къ новому плану, крыльца или притворы въ холодную церковь; но вдругъ, среди самыхъ горячихъ работъ, настоятельница въ праздникъ Успенія Божіей Матери 15 августа внезапно кончила жизнь.

По совершеніи погребенія, наблюдавшій за перестройкою Демидовъ отъ 24 августа обратился къ Высокопреосвященнѣйшему Саввѣ съ просительнымъ письмомъ, въ которомъ прописавъ, что игуменія Ольга умерла, что кладка стѣнъ церкви доведена до сводовъ и что слѣдуетъ приступить къ сводамъ и крышѣ, что къ половинѣ августа израсходовано, по словамъ покойной игуменіи, на перестройку 5000 р., собранныхъ ею чрезъ пожертвованія разныхъ лицъ, и на окончаніе сводовъ и крыши имѣется на лицо капитала тѣхъ же пожертвованій болѣе 5000 р., — просилъ разрѣшенія, продолжать-ли ему постройку церкви, или прекратить работы?

Само собою разумѣется, что прекращать работы, не окончивъ дѣла, было совершенно не мыслимо: прежній теплый храмъ былъ разрушенъ, а другаго теплаго храма въ монастырѣ не было; оставаться безъ теплаго храма монастырю было крайне затруднительно. По такимъ соображеніямъ и послѣдовало отъ 2 сентября того же года разрѣшеніе продолжать постройку съ соблюденіемъ прописанныхъ въ указѣ 12 февраля правилъ и съ тѣмъ еще, чтобы сумма на постройку расходуема была подъ наблюденіемъ благочиннаго монастырей, Ниловой Пустыни архимандрита Арсенія, настоятеля Житеннаго монастыря игумена Алексія и казначеи Знаменскаго монастыря, монахини Сергіи съ старшими сестрами[2]. Подъ наблюденіемъ Демидова постройка продолжалась: осенью 1887 г. сложены стѣны до карнизовъ и покрыта тесомъ и остатками стараго желѣза временная крыша.

Между тѣмъ зимою 1887 г. состоялось опредѣленіе на мѣсто прежней настоятельницы игуменіи Ольги, новой — изъ монахинь Вышневолоцкаго монастыря игуменіи Антоніи[3]. Она вступила въ должность 31 декабря 1887 года.

Не легкое бремя взяла на себя новая настоятельница, принявъ въ управленіе свое монастырь: теплой церкви въ монастырѣ не было; Богослуженіе производилось и зиму и лѣто въ холодной церкви; для отправленія въ ней Богослуженія въ зимнее время, ее нагрѣвали посредствомъ устроенныхъ въ ней на время чугунныхъ печей. Новая теплая церковь строилась; въ ней складены были стѣны только до карнизовъ, но еще не было ни сводовъ, ни крыши, ни печей, ни половъ и скоро-ли она будетъ совершенно отстроена, еще нельзя было опредѣлить, тѣмъ болѣе, что и средствъ къ продолженію строенія было въ монастырѣ весьма мало.

Настоятельница дѣлала, что могла — и для присовокупленія къ имѣющимся въ монастырѣ наличнымъ новыхъ со стороны средствъ къ продолженію строенія и для своевременнаго заготовленія матеріала къ внутренней отдѣлкѣ церкви. Помощь небесной Покровительницы монастыря Пресвятой Дѣвы Богоматери, къ которой она въ затруднительныхъ обстоятельствахъ прибѣгала съ теплою молитвою и на которую возлагала все свое упованіе, не оставляла ее и монастырь. И тамъ и здѣсь являлись благотворители, по временамъ оказывавшіе пособіе на построеніе церкви[4], и постройка церкви, съ наступленіемъ весны 1888 года, опять пошла своимъ чередомъ: сдѣланы были къ 30-му іюня карнизы и своды, къ осени покрыта желѣзомъ крыша, зимою устроена духовая печь, построена колокольня; все это ободряло и радовало настоятельницу, что труды ея и заботы не остаются напрасными.

Но вотъ постигаетъ настоятельницу среди ея не усыпныхъ заботъ о довершеніи постройки церкви тяжелое испытаніе: наблюдавшій за работами техникъ Демидовъ, 13 марта 1888 года, умираетъ, и все бремя тяжкихъ трудовъ и попеченій по наблюденію за успѣшнымъ ходомъ приближавшагося къ концу дѣла перестройки, по устройству и установкѣ благолѣпныхъ иконостасовъ, по заготовленію изящныхъ кіотовъ для особо чтимыхъ иконъ церкви и монастыря, по изысканію средствъ къ покрытію расходовъ на разные предметы постройки и отдѣлки церкви обрушивается на нее. Возложивши упованіе на небесную Покровительницу монастыря и принесши ей усердную молитву о помощи, она обратилась къ Высокопреосвященнѣйшему Саввѣ съ покорнѣйшимъ докладомъ и просила его, по случаю смерти Демидова, разрѣшить Епархіальному архитектору сдѣлать осмотръ зданія въ томъ видѣ, какъ оно осталось и дать указанія, какъ имъ довести до окончанія работы по постройкѣ церкви. Владыка разрѣшилъ[5], и архитекторъ Кузьминъ, прибывши на мѣсто, 3 и 4 мая, въ присутствіи игуменіи Антоніи и казначеи, свидѣтельствовалъ строющуюся въ Знаменскомъ монастырѣ церковь и оказалось: «церковь въ чернѣ кладкою выведена до карниза, покрыта крышею, сдѣланы пилоны, своды и колокольня. По выбитіи кружалъ изъ-подъ сводовъ, трещинъ въ день осмотра не оказалось ни въ стѣнахъ, ни въ пилонахъ. А такъ какъ, за смертію Демидова и игуменіи Ольги, осталось неизвѣстнымъ, какой матеріалъ былъ употребленъ на постройку, и прочность, съ какою произведены работы, за невозможностію изслѣдовать всѣхъ фундаментовъ и внутренностей столбовъ, стѣны и пр. (тоже осталась неизвѣстною); то присутствующіе, не принимая на себя отвѣтственности за все сдѣланное и могущія произойти въ будущемъ поврежденія, постановили: по выбитіи кружалъ, производить штукатурныя и другія внутреннія работы тѣмъ подрядчикомъ, который производилъ кладку церкви, обязавъ его постоянно и неуклонно слѣдить за всѣми могущими образоваться трещинами и поврежденіями и, въ случаѣ появленія ихъ гдѣ либо, немедленно сообщить о семъ настоятельницѣ монастыря и принять всѣ мѣры къ огражденію въ свое время рабочихъ людей отъ опасности, для чего не отлучаться съ работъ впредь до особаго освидѣтельствованія церкви предъ ея освященіемъ[6].

Послѣ помянутаго осмотра построекъ церкви архитекторомъ, сталъ продолжать внутреннюю отдѣлку стѣнъ и сводовъ церкви и проч. помянутый выше молодой производитель каменныхъ работъ Иванъ Никол. Суровковъ, подъ ближайшимъ наблюденіемъ настоятельницы. Не безъ страха производилъ онъ свое дѣло. Его не рѣдко ободривала надеждою на помощь Царицы Небесной настоятельница, часто навѣщавшая его работы. Одновременно съ производствомъ каменныхъ работъ по внутренней отдѣлкѣ стѣнъ и сводовъ церкви, производилась настилка половъ чугунною плитою, кладка печей, устройство и постановка на мѣсто иконостасовъ и кіотовъ и иконъ въ нихъ, придѣлка входныхъ дверей, желѣзныхъ рѣшетокъ въ разныхъ мѣстахъ и другія работы къ окончанію надлежащаго убранства внутренности. Чугунная плита для половъ заказана была на Петербургскомъ заводѣ мастера Рудольфа Озаменчи. Желѣзныя рѣшетки устроены, по рисунку Демидова, Осташковскимъ мастеромъ Кочурскимъ. Столярныя двери сработаны, по рисунку его же Демидова, Осташковскимъ столяромъ Ивановымъ. Кіотъ прекрасной работы изъ дубоваго дерева съ верхомъ, имѣющимъ видъ купола церкви съ пятью главами для храмовой иконы Знаменія Божіей Матери устроенъ, по заказу настоятельницы и по избранному ею образчику, Московскимъ мастеромъ Ахапкинымъ Николаемъ Ивановичемъ. Кіоты для прочихъ чтимыхъ иконъ монастыря сдѣланы въ самомъ монастырѣ, подъ непосредственнымъ наблюденіемъ и по рисункамъ, указаннымъ игуменьею, Новоторжскимъ мастеромъ Карнауховымъ. Иконостасы поставлены на время прежніе съ добавкою къ нимъ недостающихъ по новымъ размѣрамъ церкви деревянныхъ рѣзныхъ частей. Эти добавочныя части устроены были и вызолочены, съ перезолотою и прежнихъ иконостасовъ, тоже по указанію матери игуменіи Новоторжскими же мастерами.

И вотъ работы по перестройкѣ церкви и по внутренней отдѣлкѣ ея, въ январѣ мѣсяцѣ 1890 года, по великой милости Божіей и при помощи Царицы Небесной, окончились и 2 февраля этого года, по благословенію Высокопреосвященнѣйшаго архіепископа Саввы, совершено освященіе праваго придѣла церкви во имя Усѣкновенія главы св. Іоанна Предтечи настоятелемъ Ниловой Пустыни о. архимандритомъ Арсеніемъ съ игуменомъ Осташковскаго Житеннаго монастыря Алексіемъ и нѣсколькими лицами Осташковскаго духовенства, при громадномъ стеченіи народа городскаго и уѣзднаго. Радость настоятельницы и всѣхъ сестеръ монастыря, при освященіи этого придѣла, была выше всякаго описанія. Это было для нихъ самымъ свѣтлымъ и радостнымъ праздникомъ. Какъ много было слезъ при разобраніи за три года предъ симъ прежней церкви, такъ напротивъ много и много было радости при освященіи новой перестроенной. Теперь при освященіи, всѣ прежнія скорби были забыты, всѣ труды и попеченія вознаграждены. Чувствовалась и глубоко чувствовалась живѣйшая благодарность Царицѣ Небесной, невидимо руководившей дѣломъ перестройки, подкрѣплявшей немощи трудившихся и вразумлявшей ихъ въ недоумѣніяхъ.

25 мая сего 1890 года предполагается освященіе лѣваго придѣла перестроенной церкви во имя Знаменія Божіей Матери, которое имѣетъ совершить самъ Высокопреосвященный Савва.

Стиль архитектуры новопостроенной теплой монастырской церкви смѣшанный, но очень красивый. Церковь и внутри и снаружи имѣетъ очень благолѣпный видъ: внутри много красоты придаютъ ей опирающіеся на середнихъ столбахъ, украшенныхъ по угламъ колоннами, стрѣльчатые своды; снаружи очень хорошій видъ имѣютъ середніе съ южной и сѣверной сторонъ выступы съ красивыми карнизами. Рѣшетки въ окнахъ и двери столярныя очень нарядныхъ рисунковъ. Колокольня тоже красивой архитектуры оканчивается пирамидальнымъ шпилемъ, обитымъ бѣлою жестью въ шашку. Внутри церкви на западной сторонѣ и по ту и по другую сторону западнаго входа устроены помѣщенія для ризницы и библіотеки, а надъ ними хоры для стоянія монахинямъ во время Богослуженія отдѣльно отъ народа.

Къ немалымъ трудамъ игуменіи Антоніи по продолженію перестройки теплой монастырской церкви и колокольни присоединилось еще и то, что она, въ 1888 году, исходатайствовала у Высокопреосвященнѣйшаго Саввы разрѣшеніе возобновить въ монастырѣ бывшій въ немъ до пожара 1868 года и послѣ пожара закрытый пріютъ на 12 дѣвочекъ, сиротокъ духовнаго званія. Къ содержанію ихъ Епархіальное Попечительство согласилось оказывать вспомоществованіе въ размѣрѣ 360 руб. въ годъ, полагая по примѣру Тверскаго и Новоторжскаго пріютовъ по 30 руб. въ годъ на каждую воспитанницу[7]. Для помѣщенія пріюта, мать игуменія, хозяйственнымъ способомъ, при пособіи отъ о. архимандрита Ниловой Пустыни лѣсомъ, построила очень приличный деревянный домъ съ мезониномъ, покрытый желѣзомъ. Кромѣ обученія чтенію, письму, начаткамъ Христіанскаго ученія, начальнымъ правиламъ грамматики и ариѳметики, дѣвочки обучаются еще пѣнію и рукодѣлію.

Въ управленіе матери игуменіи Антоніи, въ семъ 1889 году, къ радости монастыря прислана изъ Аѳонскаго Пантелеимоновскаго монастыря прекрасной живописи икона св. великомученика и цѣлителя Пантелеимона.

__________

[1] Содержаніе прошенія о перестройкѣ; — о прописанныхъ въ немъ поврежденіяхъ сводовъ и о разрѣшеніи перестройки прописывается въ указѣ Консисторіи отъ 12 февраля 1887 г. за № 1117. Въ правилахъ № 16 Епархіальныхъ Вѣдомостей 1881 г. предписывается, между прочимъ: 1) предъ начатіемъ постройки свидѣтельствовать, какъ грунтъ той мѣстности, гдѣ предполагается поставить храмъ, такъ и заготовленный для работъ матеріалъ; 2) строго наблюдать, чтобы работы производились подъ наблюденіемъ архитектора и во всемъ согласно утвержденнаго чертежа; 3) чтобы постройка церквей передавалась опытнымъ подрядчикамъ и пр.

[2] Содержаніе просительнаго письма Демидова, причины разрѣшенія продолжать постройку, самое разрѣшеніе продолжать ее, также — кто должны надзирать за строительными работами и подъ чьимъ наблюденіемъ должна быть расходуема на строеніе денежная сумма, — объ этомъ прописано въ указѣ Консисторіи отъ 2 сент. 1887 г. № 6046.

[3] Указъ Консисторiи отъ 22 дек. 1887 г. № 9328.

[4] Монастырь съ благодарностію вспоминаетъ и будетъ вспоминать о щедрыхъ пособіяхъ на построеніе отъ своей старицы Аѳанасіи Орловой, отъ гражданъ гор. Осташкова Гр. Арт. Савина, Евд. Макс. Семенгиной, Елиз. Егор. Лебедевой, Ег. Ив. Синицына. — Лепту на построеніе вложилъ и посѣщавшій въ 1889 г. гор. Осташковъ Кіевскій митрополитъ Платонъ. Не оставлялъ по временамъ вспомоществованіемъ и Ниловой Пус. о. архимандритъ Арсеній. Не слѣдуетъ умолчать объ усердныхъ трудахъ сборщицъ доброхотныхъ подаяній на строеніе, здѣшняго монастыря старицъ.

[5] Указъ Консисторiи отъ 26 апр. 1899 г. за № 3727.

[6] Черновой актъ осмотра архитекторомъ Кузьминымъ перестроивавшейся теплой монастырской церкви.

[7] Указъ отъ 17 августа 1888 г. за № 6296.

Зданiя монастыря въ настоящее время.

Среди монастыря стоитъ соборная каменная монастырская церковь Вознесенія Господня съ придѣлами на правой сторонѣ во имя Усѣкновеніи главы св. Іоанна Предтечи, на лѣвой во имя Знаменія Божіей Матери, и надъ западнымъ входомъ въ придѣлы высокая каменная колокольня. Церковь эта пятиглавая, — въ нижней части квадратная, въ верхней осьмигранная, построена въ 1731—1748 годахъ, а придѣлы и колокольня перестроены въ 1887—1889 годахъ. Въ юго-западномъ и сѣверо-западномъ углахъ придѣловъ устроены палатки — одна для ризницы, другая для библіотеки, и надъ палатками — хоры для стоянія инокинямъ во время Богослуженія отдѣльно отъ народа. При входахъ въ главный храмъ, съ южной и сѣверной сторонъ, устроены обширные и свѣтлые притворы съ установленными по приличнымъ мѣстамъ иконами. Алтарь главнаго храма обширный и благолѣпный. Куполъ главнаго храма, крыша его, крыши придѣловъ и колокольни крыты листовымъ желѣзомъ, выкрашеннымъ зеленою краскою; - главы на всей церкви и на придѣлахъ, также куполъ и шпиль колокольни крыты бѣлою жестью; кресты на главахъ желѣзные, вызолоченные по гольдфарбѣ. Полы въ храмѣ и придѣлахъ вымощены чугунною плитою.

Въ алтарѣ главнаго храма одежда на престолѣ серебряная чеканная, устроенная, какъ выше сказано, усердіемъ госпожи Краевской въ 1858 году. Одежды на жертвенникѣ главнаго храма и на престолахъ придѣловъ мѣдныя высеребренныя. Иконостасъ въ главномъ храмѣ рѣзной, по рѣзьбѣ вызолоченный, а по глади выкрашенный бѣлилами. Иконостасы въ придѣлахъ рѣзные, сплошь вызолоченные, устройства 1878 и 1879 годовъ, а въ семъ 1889 году, при перестройкѣ придѣловъ, по случаю увеличившихся размѣровъ ихъ въ ширину и высоту, дополненные, какъ выше сказано, приставкою къ нимъ въ приличныхъ мѣстахъ новыхъ столярныхъ вызолоченныхъ полотнищъ съ установленными въ нихъ готовыми монастырскими иконами. Мѣстныя иконы, какъ въ главномъ храмѣ, такъ и въ придѣлахъ, и нѣкоторыя иконы, стоящія въ другихъ разныхъ мѣстахъ храма и придѣловъ, украшены серебряными вызолоченными чеканными ризами. Мѣстныя иконы храма и придѣловъ писаны, по всей вѣроятности, при первоначальномъ построеніи каменныхъ храма и придѣловъ въ 1731—1748 годахъ.

На восточныхъ воротахъ монастыря стоитъ церковь во имя Тихвинской Божіей Матери объ одной главѣ и съ однимъ престоломъ, построенная, какъ выше сказано, въ 1783—1793 годахъ. Отличается стройностію архитектуры: съ западной стороны, входы въ церковь устроены въ небольшихъ двухъ каменныхъ башняхъ, въ которыхъ продѣланы ходовыя лѣстницы и для стоянія во время Богослуженія богомольцевъ, не помѣщающихся въ церкви; складена на каменныхъ аркахъ каменная вокругъ церкви терраса съ желѣзною на ней рѣшеткою.

На сѣверной сторонѣ отъ храма Вознесенія находится двухъэтажный корпусъ келій настоятельницы въ 7 саж. и 2^½ арш. длины и 5 саж. и 1 арш. ширины съ нижнимъ этажомъ — каменнымъ, верхнимъ — деревяннымъ.

На западной сторонѣ — одноэтажный каменный корпусъ для общей трапезы въ 12 саж. длины и 6 саж. ширины. Рядомъ съ нимъ каменный одноэтажный корпусъ въ 8^½ саж. длины и 6 саж. ширины для монастырскихъ сестеръ.

На юго-западной сторонѣ деревянный одноэтажный домъ съ мезониномъ для помѣщенія пріюта, въ которомъ воспитываются 12 дѣвочекъ сиротокъ духовнаго званія. Всѣ эти зданія крыты желѣзомъ.

Кельи монастырскихъ сестеръ одноэтажныя деревянныя.

Вокругъ монастыря каменная крытая тесомъ ограда съ тремя въ монастырь воротами и пятью каменными башнями, крытыми желѣзомъ. Въ юго-западной башнѣ устроена малая часовня, съ нѣсколькими иконами въ фольговыхъ ризахъ, напоминающая собою стоявшую здѣсь предъ основаніемъ монастыря деревянную часовню убогаго дома.

Замѣчательныя иконы соборной церкви и придѣловъ и примѣчательности ризницы, библіотеки и колокольни.

Въ передней аркѣ лѣваго придѣла во имя Знаменія Божіей Матери въ особомъ кіотѣ находится храмовая икона Знаменія Божіей Матери, почитаемая современною основанію монастыря и чудотворною. Длина ея 1 арш. и 2 вершка, ширина 14 вершк. — Бывшая на ней до 1844 года серебряная вызолоченная чеканная риза замѣнена въ этомъ году новою таковаго же металла, но лучшей работы, ризою въ 12 фунт. 24 золотн., устроенною тщаніемъ игуменіи Маріи Игнатьевой[1] на иждивеніе послушницы Варвары Петровны Обрютиной[2], послѣ чего эта прежняя риза переложена на копію этой иконы, стоящую за правымъ клиросомъ соборной церкви. Бывшій на подлинной описываемой нами иконѣ до 1831 года дорогой жемчужный убрусъ съ короною изъ драгоцѣнныхъ камней, пожертвованный, какъ выше сказано, въ половинѣ XVIII столѣтія генеральшею Пелагіею Андреевною Соймоновою, въ 1831 году перенизанъ стараніемъ послушницы монастыря Марьи Петровой Крюковой[3], по постриженіи въ монашество Мамельфы. Съ 1835 года, съ разрѣшенія преосвященнаго, послѣдовавшаго на прошеніе гражданъ города Осташкова, эта икона бываетъ отпускаема и съ подобающею честію приносима въ частные и общественные домы, куда бываетъ приглашеніе, для служенія всенощныхъ[4]. Ее поднимаютъ и носятъ также во время случающихся въ городѣ пожаровъ, по первому удару въ набатъ, на мѣсто несчастій, гдѣ она и остается до окончанія бѣдствія, какъ бы охраняя отъ огня своею Божественною силою сосѣднія строенія[5]. Ликъ Богоматери на иконѣ, при устройствѣ на нее новой ризы, нѣсколько подновленъ.

Богатый рѣзной изъ дубоваго дерева кіотъ, въ которомъ вставлена эта икона, съ верхомъ, имѣющимъ видъ купола церкви о 5 главахъ, устроенъ, какъ выше сказано, мастеромъ Ахапкинымъ.

На лѣвой сторонѣ иконостаса праваго придѣла соборнаго храма стоитъ въ богатомъ кіотѣ икона Тихвинской Божіей Матери. Длина ея 1 арш. 4 вершка, ширина 14 вершк. — Риза на ней серебряная вызолоченная чеканная въ 8 ф. 48 зол. — Убрусъ и половина ризы вынизаны жемчугомъ и по мѣстамъ украшены драгоцѣнными камнями. Короны на вѣнцахъ Богоматери и Младенца Іисуса Христа, серебряныхъ же вызолоченныхъ, убраны тоже драгоцѣнными разноцвѣтными крупными и мелкими камнями. Значительная часть камней въ золотыхъ оправахъ. Икона эта принесена въ даръ монастырю строительницею Тихвинской церкви Глѣбовою Стрѣшневою и первоначально была мѣстною иконою помянутой церкви, гдѣ занимала мѣсто по лѣвую сторону царскихъ дверей[6]. По преданію, этою иконою благословила одного изъ предковъ помянутаго Василія Ивановича Стрѣшнева супруга царя Михаила Ѳеодоровича Романова Евдокія Лукьяновна Стрѣшнева[7]. Икона эта почитается тоже чудотворною. Богатый рѣзной изъ дубоваго дерева кіотъ, въ которомъ помѣщается эта икона, съ верхомъ, имѣющимъ видъ купола трехглавой церкви, устроенъ, по подобію вышеупомянутаго кіота, Новоторжскимъ мастеромъ Карнауховымъ.

Въ придѣлѣ Усѣкновенія главы св. Іоанна Предтечи, около лѣваго клироса — икона Божіей Матери «Скоропослушницы», полученная въ 1872 году изъ Аѳонскаго монастыря св. великомученика и цѣлителя Пантелеимона. Она написана въ помянутомъ монастырѣ, стараніемъ іеромонаха онаго монастыря Малахіи, на благословеніе и духовное утѣшеніе двумъ проживающимъ въ Знаменскомъ монастырѣ съ надеждою постриженія въ монашество, его племянницамъ[8], которыя, по полученіи, принесли эту святыню въ даръ монастырю для поставленія въ церкви. По извѣщенію помянутаго іеромонаха, писалъ ее лучшій и первый художникъ Пантелеимонова монастыря. Икону украшаетъ серебряная вызолоченная чеканная риза въ 13 фунт., устроенная въ 1880 году на деньги, жертвованныя разными боголюбивыми дателями города Осташкова, стоющая 700 руб. Празднество въ честь ея совершается 9 ноября.

За правымъ клиросомъ соборнаго храма — икона Знаменія Божіей Матери, копія съ описанной выше иконы одного съ нею наименованія, стоящей въ передней аркѣ лѣваго придѣла, — написанная въ 1844 году. Длина ея и ширина такая же, какъ и подлинной иконы, т.е. длина 1 ар. 2 вер., ширина 14 вер. Риза на ней серебряная вызолоченная чеканная, довольно старинная безъ пробы, бывшая до 1844 года, какъ выше сказано, на подлинной иконѣ онаго именованія. Вѣсу въ оной ризѣ 6 фун. 72 зол. При переложеніи на нее въ 1844 году ризы съ подлинной иконы, положены на нее же и бывшія на подлинной низанныя жемчугомъ зарукавья, а дорогой убрусъ оставленъ на подлинной иконѣ и, въ замѣнъ его, на эту икону-копію устроенъ новый убрусъ, шитый золотомъ.

Въ этомъ же придѣлѣ надъ царскими дверьми — икона Христа Спасителя древняго иконнаго письма, «грудная», изображающая ликъ Его по перси, размѣромъ по описанію 1814 г.[9] «штилистовая», а по описи 1848 года въ 7 вершковъ длины и въ 6 ширины въ серебряной вызолоченной чеканной ризѣ, вѣсомъ въ 2 фунта, украшенной по мѣстамъ драгоцѣнными камнями. Внизу ризы, на особой припаянной серебряной вызолоченной полоскѣ, нарѣзана стариннымъ мелкимъ полууставомъ старинная лѣтопись о проявленіи, между прочимъ, чрезъ эту икону, или другую тождественную съ нею, въ 1573 году, благодатной помощи двумъ, находившимся въ плѣну у Шведовъ, кореламъ къ избавленію ихъ изъ плѣна. Вотъ эта замѣчательная лѣтопись: «Лѣта 7081 (1573) разоряху Свѣяне Россійскую землю и тщахуся на Коневскомъ островѣ разорити монастырь; но молитвами Пресвятыя Богородицы возвѣяша вѣтры, ноломаша ледъ на озерѣ окрестъ монастыря и тако врази, бездѣльни бывше, обратишася на Корельскую землю, идѣже плѣниша нѣкоего Аѳанасія порекломъ Бѣляя и заведоша его въ Вышенскій градъ близъ Стекольна за 60 верстъ, идѣже онъ работая у нѣкоего нѣмченина, помышляше въ свою землю. Видѣвъ же въ палатѣ господина своего образъ Спасовъ, моляшеся о избавленіи, и явися ему Спасъ во снѣ глаголя: аще хощеши изыти, возьми сей образъ и донеси на Коневецъ. Онъ же воспрянувъ прослави Господа и сказа о семъ другу своему, съ нимъ же, вземше образъ Спасовъ, бѣжаша въ лѣсъ и ту обрѣтоша судно и пустишася на море, и правяху кормило по премѣнамъ. Утруждшеся уснуша оба, и явися Аѳанасію старъ мужъ, глаголя: возстани и смотри на море, и паки обѣими рече: возстаните и зрите на море, се бо змій сипитъ. Они же возбнувше, узрѣша бузу нѣмецкую, прямо имъ пловущую; тогда начата отгребатися того змія и избави я Богъ, Ему же слава во вѣки. Аминь.» По смыслу этой лѣтописи, два бывшіе въ Шведскомъ плѣну Корелянина Аѳанасій Бѣляй и его товарищъ, въ 1573 году воспріяли смѣлость бѣжать изъ плѣна и ускользнули изъ рукъ преслѣдовавшихъ ихъ поработителей, только благодаря воодушевленію ихъ и храненію въ пути отъ бывшей съ ними иконы Спасовой, подъ условіемъ взятія которой, обѣщано было имъ отъ явившагося во снѣ Аѳанасію Бѣляю Спасителя просимое ими изъ плѣна избавленіе. Признавать-ли описываемую нами икону за подлинную, вынесенную изъ Швеціи икону, при помощи которой спаслись отъ Шведскаго плѣна помянутые два корелянина, или за копію ея, рѣшить невозможно. Во всякомъ случаѣ, если она и неподлинная, то должна быть самою древнею копіею помянутой подлинной иконы, современною первому появленію подлинной иконы въ Россіи. Такъ заставляетъ думать объ ней весьма древній характеръ рисунка ея, изображающаго ликъ Спасителя смуглымъ и съ серьезнымъ, можно сказать, строгимъ выраженіемъ лица, подобнымъ тому, какъ Онъ изображенъ въ рисункахъ г. Прохорова на катапетасмѣ, посланной царемъ Іоанномъ Васильевичемъ Грознымъ въ даръ Аѳонскому Хиландарскому монастырю. Эта икона-даръ, какъ выше сказано, генеральши Глѣбовой-Стрѣшневой и первоначально занимала мѣсто по правую сторону царскихъ дверей Тихвинской церкви[10].

Въ ризницѣ монастыря обращаютъ на себя вниманіе:

1) Св. потиръ серебряный вызолоченный въ 8 фун. 49 зол., съ изображеніемъ на верхней части Іисуса Христа, Божіей Матери, Іоанна Предтечи и креста, на нижней, или поддонѣ, моленія Іисуса Христа о чашѣ, біенія Его, суда надъ Нимъ у Пилата и несенія креста, съ надписью на окраинѣ поддона: «сей потиръ тщаніемъ коллежскаго ассесора Саввы Яковлева поданъ въ церковь Знаменскаго дѣвичьяго монастыря въ городъ Осташковъ въ бытность игуменіи Олимпіады Самойловны, работанъ 1778 года».

2) Священнослужебные сосуды съ принадлежностями серебряные вызолоченные вѣсомъ въ 9 фун. 42 зол., устроеные въ 1846 году, тщаніемъ игуменіи Маріи, съ разрѣшенія высокопреосвященнаго Тверскаго архіепископа Григорія, изъ двухъ ветхихъ серебряныхъ вызолоченныхъ потировъ, изъ коихъ одинъ былъ перешедшій въ 1768 году изъ упраздненнаго Рогожскаго женскаго монастыря, и одной серебряной вызолоченной ветхой дарохранительницы[11].

3) Ковшичекъ для теплоты серебряный вызолоченный безъ пробы въ 25 зол., съ надписью на рукояткѣ: «Настасьи Н. Шереметева ӟ Алексѣя»[12].

4) Воздухъ и два покрова, шитые по пунцовому бархату золотомъ, вынизанные крупнымъ и мелкимъ жемчугомъ съ вышитыми по угламъ воздуха и на двухъ разрѣзахъ одного изъ покрововъ херувимами, у коихъ лица отживлены. Эти воздухъ и покровъ перенизаны въ 1843 году изъ прежнихъ монастырскихъ шитыхъ по бархату же золотомъ и жемчугомъ воздуха и покрововъ, съ перемѣною старыхъ бархата и узора на новые лучшіе бархатъ и узоръ, тщаніемъ игуменіи Маріи Игнатьевой[13].

Въ библіотекѣ монастыря могутъ быть упомянуты слѣдующія старинныя богослужебныя книги:

1) Двѣнадцать книгъ мѣсячныхъ миней, печатанныхъ въ 1689, 1690 и 1691 годахъ, данныя въ монастырь преосвященнымъ Евѳиміемъ, митрополитомъ Сарскимъ и Подонскимъ, съ собственноручными его въ началѣ каждой книги одинаковаго содержанія надписями по листамъ. Вотъ, напримѣръ, надпись на минеѣ за мѣсяцъ февраль: «Смиренный Евѳимій, Божіею милостію митрополитъ Сарскій и Подонскій, далъ вкладу сію книгу минею мѣсяцъ фебруарій въ Знаменскій дѣвичь монастырь при игуменіи Пелагіи съ сестрами на поминовеніе себя и своихъ сродниковъ, ихъ же имена написаны въ началѣ сея книги на дскѣ и быть сей книгѣ изъ св. обители неподвижно.» А на передней доскѣ книги минеи за мѣсяцъ декабрь въ раскрашенномъ кружкѣ написанъ родъ преосвященнаго Евѳимія: «инока Іоны, инокини Евфросиніи, схимницы Даріи, Сергія, Татіаны, Стефана.»

2) Шестодневъ, печатанный въ 1678 году, съ надписью по листамъ: «сія книга шестодневъ Ивана Григорьевича Неклюдова, а подписалъ сію книгу сельца Желѣзникова попъ Иванъ, Ѳедоровъ сынъ».

3) Тріодь (цвѣтная), или Пентикостаріонъ, печатанная въ 1670 году, съ надписью по листамъ: «сія книга, глаголемая тріодь, боярина и дворецкаго и оружейничаго Богдана, зовомаго Іова, Хитрово и сего-жъ числа сію книгу тріодь далъ въ кладу города Осташкова въ Знаменскій дѣвичь монастырь по своихъ родителѣхъ въ вѣчное поминовеніе, по челобитью старицы Таисіи. Роду его имена: — Хитрово — Илинарха схим (онаха), Парасковіи, младенца Татіаны, млад. Ирины, Михаила, Симеона, Василія, уб(іеннаго), Доментіана уб., Василія, Іоанна, Іакова, Никиты, Анисіи, Татіаны, Ѳеодосіи, Евдокіи, Автамона; — Ртищева - Ѳеофилакта, Софіи, схим. Іоанникія, Ульяніи, Михаила, Ѳеодора, Анны; — Борняковыхъ — Григорія, Марѳы; — Трубецкихъ — схим. Аѳанасія, Иліи; — Морозовыхъ Иліи, Бориса; — Львовыхъ — Семіона уб., князя Димитрія, князя Діонисія; — Ржевскихъ - Евѳимія; Колычевыхъ — Іоанна; Буйносовыхъ князя Алексѣя; Татевыхъ — княгини Даріи; Стрѣшневыхъ — Лукьяна, Анны, Симеона, Евдокіи, схим(онахини) Марѳы.»

На колокольнѣ обращаетъ на себя вниманіе колоколъ въ 10 пудовъ съ отлитою надписью: «сей колоколъ далъ вкладу въ дѣвичь монастырь, что подъ Осташковымъ, зовомый Вознесенскій и Знаменскій, Чудова монастыря архимандритъ Евѳимій, по прошенію игуменіи монастыря 7195 (1687) года генваря въ 20 день.»

__________

[1] Историч. Зап. объ Ост. Зн. мон. 1852 г. стр. 17.

[2] Опись мон. 1848 г.

[3] Кн. бум. и ук. Зн. мон. 1829-1832 г. № 107. См. Ист. Зап. объ Ост. Зн. мон. 1852 г. стр. 16.

[4] Кн. бум. и ук. Зн. мон. 1833-1835 г. № 141.

[5] Пожарная команда г. Осташкова, въ благодарность за чудесную помощь, принесла въ даръ Матери Божіей металлическія изящной работы хоругви, которыя и находятся въ Знаменскомъ придѣлѣ.

[6] Въ кн. бум. и ук. Зн. мон. 1807—1817 гг., въ описаніи этой иконы и другихъ, пожертвованныхъ Глѣбовою-Стрѣшневою иконъ, сдѣланномъ въ 1814 году.

[7] Такъ сказано въ описи монастыря 1848 г.; но ошибка касательно этого въ описи допущена въ томъ, что этою иконою Евдокія Лукьяновна Стрѣшнева, супруга царя Михаила Ѳедоровича, будто благословила свою родственницу, помянутую жертвовательницу Наст. Никит. Глѣбову-Стрѣшневу, чего никакъ не могло быть, а) потому что Наст. Никит. Стрѣшнева не могла еще произойти на свѣтъ при жизни Евдокіи Лукьяновны, б) потому что Наст. Ник. имѣла фамилію Стрѣшнева по мужѣ, а по отцѣ имѣла фамилію Миклашевская, слѣдовательно не была и родственницею Евдокіи Лукьяновны.

[8] См. стр. 54 прим. 3.

[9] Въ кн. бум. и указ. Зн. мон. 1807—1814 г. въ описаніи иконъ, пожертвованныхъ Глѣбовою-Стрѣшневою, сдѣланномъ въ 1814 г.

[10] См. стран. 58 прим. 1 и стр. 59 прим. 2.

[11] Въ кн. бум. и ук. Зн. мон. 1846 г. № 97.

[12] Опись мон. 1848 г.

[13] Разрѣшеніе перенизать воздухъ и покровы попрошено было еще въ 1831 г. (Кн. бум. и ук. Зн. мон. 1829—1833 г. № 107); но самая перенизка произведена въ 1843 г. (Ист. Зап. объ Ост. Зн. мон. 1852 г. стр. 17).

Настоятельницы монастыря.

1) Евпраксія I. 1674—1691 год. — изъ монахинь Рогожскаго монастыря, иначе Пелагеиной Пустыни, опредѣлена граматою преосвященнаго Павла, митрополита Сарскаго и Подонскаго отъ 22 марта 1674 года. Скончалась въ монастырѣ въ 1691 году.

2) Пелагія, именовавшаяся до опредѣленія въ должность игуменіи Павлою, 1691—1697 года, опредѣлена граматою святѣйшаго киръ-Адріана, архіепископа Московскаго и всея Россіи и всѣхъ сѣверныхъ странъ патріарха отъ 2 іюня 1691 года.

3) Сусанна — 1697—1701 г.г. опредѣлена граматою того-же патріарха отъ 6 августа 1697 года.

Граматы на опредѣленіе этихъ трехъ настоятельницъ находятся въ монастырѣ: онѣ писаны на большихъ листахъ Александрійской бумаги.

4) Неонила — 1701—1722 г.г.

5) Дороѳея 1722—1724 г.г. — По жалобамъ сестеръ монастыря Домники и Анисіи на непостоянное житіе ея и по произведенному архимандритомъ Волоколамскаго Іосифова монастыря Мельхиседекомъ дознанію, Дороѳея должна была оставить правленіе монастыремъ и была удалена изъ Знаменскаго монастыря въ Пелагеину Пустынь въ число простыхъ монахинь[1], гдѣ и прожила до 1727 года, удерживая, впрочемъ, званіе игуменіи съ управленіемъ монастыремъ. Отсюда, по убѣдительному прошенію ея, въ которомъ прописывала, что въ Пелагеиной безжалованной Пустыни ей пропитываться нечѣмъ, а сама она, за старостію лѣтъ и слабостію зрѣнія, доставать себѣ пропитанія своими трудами не можетъ, она опять возвращена была въ монастырь Знаменскій съ подпискою, впрочемъ, что будетъ въ полномъ повиновеніи у настоящей игуменіи. Въ 1731 году она была опять въ Пелагеиной Пустыни и управляла ею[2].

6) Евѳимія Шатилова 1725—1750 г.г. избрана общимъ голосомъ всѣхъ сестеръ Знаменскаго монастыря изъ монахинь своего монастыря и опредѣлена преосвященнымъ Леонидомъ, архіепископомъ Сарскимъ и Подонскимъ 8 генваря 1725 года. Скончалась въ монастырѣ 1 марта 1750 года, не задолго до кончины принявъ схиму и имя Евстоліи. Погребена преосвященнымъ Митрофаномъ, архіепископомъ Тверскимъ.

7) Олимпіада Самойловна изъ рода Пожогиныхъ-Отрошкевичевыхъ[3], 1750—1757 г.г. Избрана и опредѣлена изъ монахинь монастыря, по ихъ прошенію, самимъ вышепомянутымъ преосвященнымъ Митрофаномъ, совершавшимъ, какъ выше сказано, и погребеніе прежней игуменіи Евѳимій. Въ 1757 году, по распоряженію Тверскаго преосвященнаго Веніамина, переведена въ игуменіи Кашинскаго Срѣтенскаго монастыря.

8) Александра изъ рода Суминыхъ, бывшая, до опредѣленія на должность игуменіи, казначеею монастыря — 1757—1759 г.г. Въ 1759 г. переведена игуменьею въ сей часъ упомянутый Кашинскій Срѣтенскій монастырь на мѣсто игуменіи Олимпіады, перепросившейся, какъ будетъ сказано послѣ сего, опять въ Знаменскій монастырь. Въ 1762 году и Александра перепросилась опять въ Знаменскій монастырь въ число простыхъ монахинь. Впрочемъ, съ 1763 по 1767 годъ она, Александра, была игуменьею Рогожскаго монастыря, иначе Пелагеиной Пустыни, а оттуда въ 1767 году, по причинѣ упраздненія Рогожскаго монастыря, опять переведена въ Знаменскій монастырь[4] и въ первое время до поступленія въ штатъ монастыря, по вниманію къ бывшему ея сану, получала жалованье высылавшееся сверхъ штата изъ доходовъ коллегіи экономіи[5]. Въ 1771 году, почувствовавъ совершенное ослабленіе силъ своихъ, приняла схиму съ именемъ Олимпіады и въ этомъ же году кончила жизнь въ монастырѣ.

Съ 1759 по 1794 годъ опять управляла монастыремъ вышепомянутая Олимпіада Пожогина, перепросившаяся, какъ выше сказано, въ 1759 году, изъ Кашинскаго Срѣтенскаго монастыря. Кончила жизнь въ монастырѣ 24 августа 1794 года и погребена въ Житенномъ монастырѣ. «Умерла», какъ говорилъ о ней въ надгробной проповѣди священникъ Осташковскаго Троицкаго собора Василій Никитинъ Суворовъ, «въ преклонныхъ лѣтахъ; въ слабостяхъ укрѣпляла ее рука Господня; готовилась въ путь смертный, укрѣпляясь небеснымъ и безсмертнымъ брашномъ пречистаго тѣла и крови Христовой. Хвала и молитва Богу были выну во устахъ ея»[6].

9) Евпраксія II Шишмарева 1794-1812 г.г., бывшая, до опредѣленія на должность игуменіи, казначеею монастыря. Въ 1812 году, за старостію и болѣзнію, отказалась отъ управленія монастыремъ и жила послѣ сего 8-мъ лѣтъ на ряду съ прочими монахинями. За 9 мѣсяцевъ до кончины пожелала надѣть схиму и наречена Евдокіею. Скончалась въ монастырѣ 21 апрѣля 1819 года на 76 году своей жизни. По увольненіи отъ должности, получала по 50 р. въ годъ.

10) Евстолія Мартинова 1812—1837 г.г., бывшая, до опредѣленія на должность игуменіи, казначеею монастыря. Въ 1837 году, почувствовавъ упадокъ силъ, оставила управленіе монастыремъ. Въ 1839 году приняла схиму съ именемъ Евпраксіи и скончалась въ монастырѣ.

11) Марія Игнатьева 1837—1849 г.г. возведена въ сей санъ преосвященнымъ Григоріемъ архіепископомъ Тверскимъ изъ монахинь Ростовскаго Рождественскаго монастыря, вскорѣ послѣ назначенія ей перемѣщенія изъ помянутаго монастыря въ число монахинь Осташковскаго Знаменскаго монастыря. Въ 1849 году преосвященнымъ Гавріиломъ, архіепископомъ Тверскимъ, перемѣщена съ тѣмъ же званіемъ въ Тверской Христорождественскій женскій монастырь.

12) Агнія Толстая 1849—1881 г.г., бывшая, до опредѣленія на должность игуменіи, казначеею Тверскаго Христорождественскаго женскаго монастыря. Въ 1881 году, вслѣдствіе прошенія, по преклонности лѣтъ и слабости здоровья, уволена на покой и жила въ монастырѣ до кончины своей, послѣдовавшей 19 октября 1886 года на 93 году отъ рожденія. Оставила память о себѣ своимъ тихимъ, кроткимъ и любвеобильнымъ характеромъ, чистотою и непорочностію жизни. Въ послѣдніе годы жизни замѣтны въ ней были нѣкоторые признаки ея духовной прозорливости[7]. Въ Тверскихъ Епархіальныхъ Вѣдомостяхъ 1887 года помѣщена небольшая статейка о жизни ея въ 6, 7 и 8, составленная на основаніи рукописей Прасковьи Ивановны Савиной и записокъ и писемъ родной племянницы игуменьи, Екатерины Васильевны Карамышевой.

13) Ольга Жуковская 1881—1887 г.г. — была, до опредѣленія на должность игуменіи, казначеею того же Тверскаго Христорождественскаго женскаго монастыря. Кончила жизнь въ 1887 году 15 августа.

14) Антонія Ушакова. До поступленія въ монашество, съ 1867 по 1878 годъ, состояла начальницей Женской Гимназіи въ г. Витебскѣ. Въ 1879 году поступила въ Московскій Рождественскій дѣвичій монастырь, гдѣ съ 1883 г. до 29 октября 1887 года жила въ званіи послушницы. 29 октября 1887 года перемѣщена, согласно ея прошенію, въ Вышневолоцкій Казанскій женскій монастырь, гдѣ 22 ноября того же года пострижена въ монашество и по опредѣленіи въ настоятельницы Осташковскаго Знаменскаго монастыря 21 декабря того же года возведена въ санъ игуменіи[8].

__________

[1] Кн. бум. и ук. Зн. мон. 1711-1781 г.г. №№ 25 и 26.

[2] Опис. Рогожск. женск. мон., или Пелагеиной Пуст. 1863 г. стр. 29.

[3] Въ большомъ синодикѣ Нил. Пуст. XVIII вѣка т. II. противъ рода этой игуменіи сдѣлана слѣдующая помѣта: «игуменія Олимпіада, или Анна, изъ рода Пожогиныхъ—Отрошкевичевыхъ Смоленскаго шляхты Самуила Иванова.» Впрочемъ, въ статьѣ Ѳ.Ф. Прусовецкаго: «Описаніе церквей г. Осташкова и Осташковскаго уѣзда» дана Олимпіадѣ фамилія, неизвѣстно почему, «Выробова» (сборн. ст. Ѳ.Ф. Прусовецкаго по рук. Ундольскаго (нынѣ Румянц. и публ. музеевъ) № 1144).

[4] Съ 1763 по 1767 г. упоминается настоятельница Рогожскаго монастыря какая-то монахиня Александра, опредѣленная изъ сестеръ Ост. Знам. жен. мон. (опис. Рогожск. монаст. 1863 г. стр. 30); вѣроятно, это та самая Александра Сумина, которая въ 1757—1759 гг. была игуменьею Знам. мон.

[5] Кн. бум. и ук. Зн. мон. 1711-1781 г.г. №№ 153 и 157.

[6] Рукописеая книга проповѣдей помянутаго священника.

[7] Тверск. Епарх. Вѣдом. 1887 г. № 6: «Игуменiя Ост. Знам. мон. Агнiя Толстая».

[8] Вѣдомость о настоятельницѣ, монахиняхъ и послушницахъ Ост. Знам. дѣвич. мон. за 1888 год.

Способы содержанiя монастыря.

Со времени своего основанія, монастырь нѣкоторое время не имѣлъ ни руги, ни земель съ угодьями, а содержался подаяніемъ разныхъ внимательныхъ къ его нуждамъ лицъ, преимущественно жителей Осташкова, принимавшихъ самое живое участіе въ основаніи монастыря. Такъ, отъ подаянія мірскихъ людей, конечно, этихъ самыхъ усердствовавшихъ монастырю его по мѣсту жительства сосѣдей, — монастырь къ 1683 году — имѣлъ уже, какъ мы выше видѣли, до 10 коровъ; иные, кромѣ того, жертвовали, какъ выше было говорено, монастырю Богослужебными книгами, столовыми припасами, но вотчинъ и крестьянъ монастырь и въ эти первые годы своего существованія и въ послѣдующіе не имѣлъ. Съ теченіемъ времени, монастырь сталъ получать отъ щедротъ царскихъ ругу, а съ учрежденіемъ штатовъ — штатное жалованье; надѣленъ былъ въ разное время сперва отъ владѣтеля одной изъ слободъ Осташковскихъ и половины озера Селигера — патріарха, потомъ отъ государей землями, мельницею, рыбною ловлею и, кромѣ того, отъ нѣкоторыхъ частныхъ благотворителей — денежными капиталами, положенными въ кредитныя установленія.

Руга и жалованье.

Ругу монастырь сталъ получать съ 1678 года. Она выдавалась хлѣбомъ, столовыми припасами и церковными потребами. Съ показаннаго времени до 1705 года, монастырь получалъ: хлѣбомъ по 30 четвертей ржи, по 30 четвертей овса, по 20 четвертей ячменя, или, вмѣсто ячменя, по стольку же, т.е. по 20 четвертей ржи (и въ такомъ случаѣ ржи получалъ по 50 четвертей); столовыми припасами — по 3 бѣлуги, по 3 осетра, по 2 пуда икры армянской, по четверти сухихъ снятковъ, по четверти гречневыхъ крупъ, по пуду коровьяго масла, по ведру масла коноплянаго и по 5 пуд. соли; церковными потребами — по 3 ф. ладану, по ведру вина церковнаго и по пуду воску[1]. При этомъ должно замѣтить, что въ 1700 году, когда нужно было сдѣлать назначеніе монастырямъ годовой руги, то на предложенныхъ Государю Петру І-му тетрадяхъ, съ росписаніемъ выдававшихся монастырямъ окладовъ руги, Государь собственноручно подписалъ: «бездоходнымъ давать, а прочимъ отставить». На основаніи этого, съ 1700 по 1705 годъ, Знаменскій монастырь, какъ не имѣвшій ни вотчинъ, ни земель, ни угодій, получалъ всю прописанную выше ругу сполна и при этомъ ругу столовыми припасами и церковными потребами изъ Московскихъ дворцовъ, а хлѣбомъ изъ дворцовой Осѣченской волости, и ружный хлѣбъ должны были крестьяне этой волости привозить въ монастырь на своихъ подводахъ[2].

Съ 1705 по 1710 годъ, вслѣдствіе состоявшихся 1704 г. Высочайшихъ указовъ, руга хлѣбомъ и столовыми припасами выдаваема была монастырю въ половинномъ количествѣ, а церковными потребами сполна и выдаваема была въ Москвѣ, хлѣбная руга - изъ дворцоваго хлѣба, — столовыми припасами — изъ Кормоваго дворца, церковными потребами — изъ Приказа большаго дворца[3].

Съ 1710 по 1715 годъ столовые припасы и церковныя потребы совсѣмъ не были выдаваемы, а взамѣнъ прежней выдачи хлѣбомъ 25 четвертей ржи и 15 четвертей овса, выдавалось во Ржевѣ Володимеровѣ изъ остаточнаго отъ прошлыхъ лѣтъ Ржевскаго рекрутскаго провіанта мукою и крупою — мукою по 25 четвертей, крупою по четверти на годъ[4].

Съ 1715 по 1720 годъ велѣно было выдавать на монастырь по половинному количеству хлѣбной руги, именно по 25 четвертей ржи и по 15 четвертей овса изъ дома Тверскаго епископа Варлаама - изъ остаточнаго хлѣба, а за церковныя потребы и на пропитаніе по 18 р. 10 алт. въ годъ выдавать во Ржевѣ Володимеровѣ изъ Приказной избы - изъ неокладныхъ доходовъ[5].

Съ 1720 по 1726 годъ монастырь получалъ за половину хлѣбной руги по 50 руб. 80 коп. въ годъ отъ Ниловой Пустыни изъ оброчныхъ денегъ, получавшихся оною Пустынью съ рыбныхъ ловель оз. Селигера[6], а за столовые припасы и церковныя потребы не получалъ ни откуда.

Въ 1727 году, по прошенію Знаменскаго монастыря, вслѣдствіе указа Верховнаго Тайнаго Совѣта, выдано монастырю за 1720—1727 годы за недоданную въ тѣ годы вторую половину хлѣбной руги, въ Тверской провинціи изъ остаточныхъ за положеніемъ на адмиралтейство доходовъ по цѣнамъ хлѣба 1727 года 315 рублей[7].

Въ томъ же 1727 году состоялось постановленіе правительства, чтобы всю производившуюся въ прежнее время выдачу монастырю руги хлѣбомъ, столовыми припасами и церковными потребами возстановить въ полномъ ея объемѣ и выдавать изъ доходовъ Коллегіи Экономіи — хлѣбную ругу натурою, или деньгами, какъ будетъ удобнѣе, а за столовые припасы и церковныя потребы деньгами, по современнымъ цѣнамъ продуктовъ. Поэтому въ Каммеръ-Коллегію потребованы были свѣдѣнія о современныхъ цѣнахъ хлѣба, всякихъ столовыхъ припасовъ и церковныхъ потребъ. На основаніи этихъ свѣдѣній, составлены были вѣдомости о количествѣ суммы, слѣдующей въ выдачу монастырю за всѣ предметы руги по цѣнамъ этихъ предметовъ среднимъ и высшимъ[8] и выдаваемо было, съ 1727 до 1745 года отъ Коллегіи Экономіи изъ доходовъ Каммеръ-Конторы, за всѣ предметы руги по среднимъ цѣнамъ ихъ отъ 113 р. 30 к. до 121 р. 15 к. въ годъ. А съ 1745 до 1765 года выдавалось монастырю за тѣже предметы руги, по таможеннымъ низшимъ цѣнамъ этихъ предметовъ, изъ Штатсъ-Конторы отъ 82 руб. до 105 руб. въ годъ[9].

Въ 1764 году Знаменскій монастырь включенъ въ число штатныхъ женскихъ монастырей 3-го класса подъ № 14 и сталъ получать на содержаніе по штату 3-го класса по 375 р. 60 к. въ годъ. Изъ сего числа полагалось игуменіи 40 руб., казначеѣ 15 руб., монахинямъ (15) по 10, священникамъ (2) по 20, церковникамъ (2) по 10, служителямъ (3) по 8, на платежъ за нихъ подушныхъ 6 р. 60 к., на церковныя потребы и на дрова 30 р., на починку церквей и монастыря и на содержаніе ризницы 50 р[10]. Въ 1768 году прибавлено на служителей по 18 руб. 67 коп. въ годъ[11].

Въ 1797 году, по благоволенію Императора Павла 1-го, опредѣлена монастырямъ значительная прибавка къ положенному по штату 1764 года на содержаніе жалованью, и монастырь Знаменскій сталъ получать этой прибавки по 456 руб. въ годъ. Изъ этого числа полагалось игуменьѣ 60 руб., казначеѣ 15 руб., монахинямъ (15) по 10 р., священникамъ (2) по 20, церковникамъ (2) по 10, на починки 150 руб., на служителей (3) по 7 рублей[12].

Всего съ прежними штатами 1764 года игуменіи должно приходиться по 100 руб., казначеѣ по 30 р., монахинямъ (15) по 20 руб., священникамъ (2) по 40 руб., церковникамъ (2) по 20 р., на починки 200 руб., на служителей (3) по 15 руб.

Въ 1868 году, въ замѣнъ назначенія монастырямъ служителей изъ государственныхъ крестьянъ, Знаменскому монастырю назначено отпускать вознагражденіе на наемъ ихъ по росписанію по 115 р. въ годъ[13].

Въ 1868 году на содержаніе Знаменскаго монастыря получено 338 руб. 11 коп.[14]

__________

[1] Это изчисленіе всѣхъ предметовъ отпускавшейся въ монастырь руги и съ означеніемъ количества, въ какомъ отпускался каждый изъ этихъ предметовъ, находится въ кн. бум. и указ. Зн. мон. 1711—1781 г.г. № 43.

[2] Кн. бум. и указ. Зн. мон. 1711-1781 г.г. №№ 11 и 47.

[3] Кн. бум. и ук. Зн. мон. 1711-1781 г.г. №№ 4 и 7.

[4] Тамъ же №№ 3 и 10.

[5] Тамъ же №№ 3 и 10.

[6] Тамъ же № 33.

[7] Тамъ же № 45.

[8] Кн. бум. и указ. Зн. мон. 1711-1781 г.г. № 47.

[9] Дѣло бывш. Ост. Дух. Правл. 1762 г. № 24.

[10] Духовные штаты 1764 года.

[11] Кн. бум. и указ. Зн. мон. 1711-1781 г.г. № 249.

[12] Кн. бум. и указ. Зн. мон. 1781-1801 г.г. № 169.

[13] Въ связкѣ бум. Зн. мон. 1868 г.

[14] Тамъ же.

Земли и угодья и хозяйственное употребленiе ихъ монастыремъ.

Земли и угодья имѣетъ монастырь слѣдующія:

Земли подъ церковію и подъ монастыремъ, отведенной при основаніи монастыря въ 1673 году, вмѣстѣ съ прирѣзанною въ 1861 году, находится 900 квадр. саж.

Земли усадебной на южной сторонѣ отъ монастыря противъ монастырской ограды въ 31 кварталѣ на первомъ угловомъ мѣстѣ длиннику 11 саж., поперечнику съ лица и позади по 10 саж. Земля эта поступила во владѣніе монастыря въ 1846 году, по дарственной записи Надежды Егоровны Игнатьевой.

Земли усадебной, рядомъ съ сейчасъ упомянутою въ томъ же 31 кварталѣ, на второмъ полумѣстѣ, длиннику 10 саж., поперечнику съ лица и позади по 5 саж. Земля эта поступила во владѣніе монастыря въ 1853 году, по записи отъ совмѣстныхъ владѣтельницъ ея Прасковьи Егоровой Бѣляевой, Степаниды Егоровой Соколовой и отъ Пелагеи Егоровой Ревенковой[1].

На землѣ угловаго мѣста построенъ монастырскій дворъ скотный, а на землѣ втораго рядомъ съ нимъ лежащаго полумѣста — домъ для монастырскихъ служителей.

Земли двѣнадцать пустопорожнихъ мѣстъ., состоящихъ въ городѣ Осташковѣ по плану въ 51 кварталѣ подъ №№ 5—10 и 15—20; въ каждомъ изъ этихъ мѣстъ состоитъ длиннику по обѣимъ сторонамъ по 15 саж., поперечнику съ лица и позади по 10 саж. съ полуаршиномъ. Мѣста подъ №№ 6—10 и 16—20 поступили во владѣніе монастыря въ 1858 году, по записи 1856 года отъ почетной гражданки Смоленской губерніи Дорогобужскаго уѣзда Авдотьи Егоровой Пальцевой, купившей ихъ въ томъ-же году у Осташковскаго помѣщика Алексѣя Андреевича Толстова. Мѣста подъ №№ 5 и 15 пожертвованы въ монастырь въ 1865 году Новгородскою помѣщицею Марьею Ивановною Кемецкою.

Земли пять пустопорожнихъ мѣстъ, состоящихъ въ Осташковѣ же по плану въ 97 кварталѣ подъ 1, 2, 3, 4 и 14; въ каждомъ изъ этихъ мѣстъ состоитъ длиннику по обѣимъ сторонамъ по 27 саж, поперечнику съ лица и позади по 10 саж. съ тремя четвертями аршина. Мѣста подъ № 2, 3, 4 и 14 пожертвованы въ 1865 году вышепомянутою Кемецкою, а мѣсто подъ № 1 пожертвовано Осташковскимъ мѣщаниномъ Иваномъ Ивановичемъ Коробановымъ и сестрою его Настасьею Ивановною, по мужѣ Корнышовою, къ которымъ перешло чрезъ мать ихъ Василису Коробанову отъ брата ея Марка Захарова Нечаева[2].

На этихъ пустопорожнихъ мѣстахъ устроены монастырскіе огороды для посадки капусты и картофеля.

Земли въ пустошахъ Осташковскаго уѣзда: а) Петропавловской 43 дес. 1650 кв. саж.; б) Николаевской, близъ погоста Голенкова при рѣкѣ Тихменѣ, 17 дес. 1011 кв. саж.; въ островахъ озера Селигера: аа) Ивановскомъ — въ Котицкихъ плесахъ 1 дес. 600 кв. саж. и бб) Перетеръѣ — въ Сосницкихъ плесахъ 11 дес. 780 кв. саж. На этихъ островахъ и Петропавловской пустоши косится трава отъ монастыря на кормъ монастырскаго скота; пустошь Николаевская отдается отъ монастыря въ аренду.

Водяная мукомольная мельница о 3 поставахъ близъ посада Селижарова при рѣчкѣ Песочнѣ, при впаденіи ея въ Волгу, отдается отъ монастыря въ аренду.

Рыбная ловля въ рѣкѣ Волгѣ при деревнѣ Починкѣ и въ озеркѣ Волосцѣ. Эта рыбная ловля тоже отдается отъ монастыря въ аренду.

О времени поступленія этихъ пустошей, острововъ, мельницы и рыбной ловли во владѣніе монастыря и отъ кого онѣ пожалованы монастырю, сказано было выше.

Протоіерей Осташковской Преображенской церкви Вл. Успенскій.

__________

[1] Въ связк. бум. Зн. мон. 1847 г. № 161 и въ бум. 1853 г.

[2] Смотри стр. 40 примѣч. 3.