О погостѣ Рожкѣ Осташковскаго уѣзда и его приходѣ.
Въ шести верстахъ отъ города Осташкова, на сѣверовосточномъ берегу озера Селигера, вдающемся въ озеро высокимъ и крутымъ мысомъ, увѣнчиваемымъ на оконечности круглою въ видѣ усѣченнаго конуса горою, дающею мысу видъ рога, красуется каменная пятиглавая церковь во имя Успенія Пресвятыя Богородицы погоста Рожка съ каменною колокольнею и съ раскинутыми подлѣ нихъ деревянными домами священноцерковнослужителей и каменнымъ зданіемъ для училища. Погостъ Рожокъ, между селами и погостами Осташковскаго уѣзда, обращаетъ на себя вниманіе отчасти своею исторіею, а особенно исторіею нѣкоторыхъ деревень своего прихода.
Еще въ четырнадцатомъ столѣтіи, близъ мѣстности нынѣшняго погоста, стояла слободка Рожокъ съ церковію во имя св. Николая чудотворца, принадлежавшая съ 1421 года вмѣстѣ со Ржевомъ и Ржевскимъ уѣздомъ, въ которомъ тогда находилась, одному изъ сыновей великаго князя Димитрія Донскаго, Константину Димитріевичу, кончившему жизнь въ 1434 году въ Московскомъ Симоновѣ монастырѣ въ монашествѣ съ именемъ Кассіана. Осташкова въ это время еще не было, а было только небольшое селеніе на островѣ озера Селигера Кличну съ управленіемъ окрестнымъ населеніемъ Кличенской волости, въ которой состояла и Рожковская слободка и будущій Осташковъ. Сосѣднею съ кличенскою волостію была волость Вселуцкая тогоже Ржевскаго уѣзда, къ сѣверу, — невдалекѣ отъ Рожка, начиналась Деревская Пятина Новгородской области, въ которой потомъ на Столобномъ островѣ, въ 4 верстахъ отъ Рожка, возникъ и монастырь, — Нилова пустынь.
Вѣроятно, въ самый годъ постриженія князя Канстантина Димитріевича въ монашество старшій братъ его, великій князь Московскій Василій Димитріевичъ, пожаловалъ Пречистой Богородицѣ въ Симоновъ монастырь, какъ говорится въ кормовой монастырской книгѣ 1643 года, «во Ржевскомъ уѣздѣ слободку Рожокъ съ деревнями и съ озеры и со всѣми угодьи, а въ ней церковь во имя св. чудотворца Николая, да (пожаловалъ) ѣзъ на рѣкѣ Селижарѣ, да съ своихъ государевыхъ волостей далъ въ монастырь оброку рыбы со Вселуцкіе волости (въ годъ) по 400 костоголова (по 400 рыбинъ довольно крупныхъ съ крѣпкими въ головѣ костями), да съ Кличенскіе волости по 400-жъ костоголова на всякъ годъ, по своей душѣ и своемъ братѣ князѣ Константинѣ Димитріевичѣ, инокѣ Кассіанѣ[1]».
Это обстоятельство въ исторіи погоста Рожка и нѣкоторыхъ деревень его прихода, дало извѣстное направленіе судьбамъ ихъ въ будущемъ времени.
Власти Симонова монастыря, получивъ въ свое владѣніе слободку Рожокъ съ деревнями и озерами, не замедлили, вѣроятно устроить при помянутой церкви ея, подъ непосредственнымъ своимъ завѣдываніемъ, мужской монастырь, который, по имени св. Николая чудотворца, коему посвящена была слободская церковь, - и названъ былъ Николаевскимъ Рожковскимъ монастыремъ. Устроеніе монастыря въ такомъ населенномъ краѣ Ржевскаго уѣзда, какъ прибрежье озера Селигера, и въ такое время, когда въ предѣлахъ всего почти Ржевскаго уѣзда, исключая развѣ села Пречистой Каменки Новоторжской приписи тогоже Ржевскаго уѣзда и самаго города Ржева, не было еще ни одного мужскаго монастыря, было распоряженіемъ разумнымъ и благодѣтельнымъ. Монастырь могъ имѣть не малое просвѣтительное для края значеніе, могъ привлекать въ свою ограду искавшихъ внутренняго умиренія отъ тревогъ и суетъ житейскихъ.
Сынъ великаго князя Василія Димитріевича, Василій Темный тарханною граматою своею 1460 года освободилъ это новопожалованное Симонову монастырю вотчинное владѣніе на 10 лѣтъ отъ дани въ великокняжескую казну, отъ яма, отъ подводъ и отъ всякихъ другихъ пошлинъ, подчинилъ его, по гражданскимъ дѣламъ, суду своего вотчиннаго начальника, Симоновскаго архимандрита, помимо Ржевскихъ намѣстниковъ, а по уголовнымъ, — своему суду великокняжескому я далъ право повѣреннымъ Симонова монастыря — на Кличну — ѣздить и покупать и продавать безпошлинно.
Въ помянутой граматѣ, нѣсколько точнѣе, нежели въ вышепоказанной кормовой книгѣ, опредѣленъ объемъ этого пожалованнаго Симонову монастырю владѣнія: «по отца своего граматѣ, великаго князя Василія Димитріевича», говорится въ помянутой граматѣ, «се азъ, князь великій Василій Васильевичъ, пожаловалъ семи Симонова монастыря архимандрита Аѳанасія съ братіею или хто по немъ будетъ иной архимандритъ: что имъ далъ отецъ мой, князь великій Василій Димитріевичъ, — два озера Сыроменца да Керегощь по Новгородскій рубежъ, да и люди по обѣ стороны Сыромца, что де были за Давидомъ дьякомъ, а рубежъ сказываютъ землямъ тѣмъ отъ Сыроменца прямо къ Великчу (часть озера Селигера близъ погоста Ботова) — зимнею дорогою, да подлѣ Селигеръ къ Рожку до Новгородскаго рубежа и оже будетъ такъ, и язъ князь великій по тому же (ихъ) пожаловалъ»[2].
А въ граматѣ князя Ѳедора Борисовича Волоцкаго, владѣвшаго лѣвою по теченію рѣки Волги половиною Ржева и Ржевскаго уѣзда 1499 года, которая служитъ подтвержденіемъ вышепомянутой грамоты Василія Темнаго 1460 года, сверхъ вышепрописаннаго владѣнія, прибавлены еще новые смежные съ нимъ земельные участки: «да пожаловалъ есми ихъ», говорится въ этой граматѣ отъ лица Ѳедора Борисовича, «селищемъ Онкудовымъ, какъ было за Давидомъ за дьякомъ, да лѣсомъ по Собрицкія волостныя пашни по старинѣ, да по Видякинскія пашни»[3].
Въ 16 вѣкѣ, какъ видно изъ житія преподобнаго Нила Столобенскаго, уже дѣйствительно былъ у святаго Николы на Рожку монастырь, потому что преподобный Нилъ, подвизаясь съ 1528 по 1555 годъ на Столобномъ островѣ, имѣлъ духовнымъ отцомъ своимъ настоятеля Николаевскаго Рожковскаго монастыря, игумена Сергія и этотъ игуменъ исповѣдалъ и пріобщилъ преподобнаго Св. Таинъ предъ самою его кончиною, слѣдовательно, предъ 7 числомъ декабря 1555 года, и потомъ съ братіею совершилъ надъ нимъ надгробное пѣніе. За тѣмъ, въ томъ же 16 столѣтіи, одинъ изъ иноковъ Рожковскаго монастыря, іеромонахъ Германъ, по устроенію промысла Божія, сдѣлался основателемъ монашеской обители на Столобномъ островѣ при мощахъ преподобнаго Нила и первымъ ея настоятелемъ[4].
При царѣ Іоаннѣ Васильевичѣ Грозномъ, въ годы существованія опричнины, Кличенская волость, въ которой состояла Рожковская вотчина Симонова монастыря, а потому и самая эта вотчина, считались въ опричнинѣ царя Іоанна Грознаго и царь граматою 1567 года далъ крестьянамъ Рожковской вотчины свободу отъ всѣхъ царскихъ податей, кромѣ, впрочемъ, ямскихъ денегъ и посошные службы и городоваго дѣла[5].
Въ бѣдственные годы Литовскаго раззоренія, Рожковская слободка потерпѣла раззореніе: дворы крестьянскіе были вызжены, крестьяне побиты, бобыли, какіе остались живы послѣ раззоренія, бродили кое-гдѣ между дворовъ, питаясь Христовымъ именемъ. Къ довершенію бѣдствія, наѣзжали на слободку посыльные изъ Москвы и изъ городовъ и сборщики казачьихъ кормовъ, вымогали слѣдовавшіе, по ихъ мнѣнію, съ вотчины царскіе столовые запасы и казачьи кормы на достальныхъ раззоренныхъ бобыляхъ и, хватая бобылей въ чужихъ деревняхъ, мучили ихъ на правежахъ безъ милости и отъ этихъ немилостивыхъ поборовъ и побоевъ и достальные бобыли расходились кто куда, и на старыхъ своихъ мѣстахъ оставаться не хотѣли; и Рожковская вотчина Симонова монастыря пустѣла.
Подвергся, конечно, въ это время раззоренію и монастырь Рожковскій; и ему, вѣроятно, угрожало запустѣніе, но дѣло не дошло до этого ни въ вотчинѣ, ни въ монастырѣ.
Вотчина поддержана была попеченіемъ властей Симонова монастыря. Архимандритъ Симоновскій Павелъ, получивъ свѣдѣнія о бѣдственномъ положеніи Рожковской вотчины, въ 1613 году, подалъ отъ себя и отъ братіи прошеніе царю Михаилу Ѳеодоровичу, въ которомъ описавъ, какъ выше изложено, бѣдственное состояніе Рожковской вотчины и отъ раззоренія и отъ вышепрописанныхъ поборовъ и побоевъ, и сославшись на жалованную грамату царя Іоанна Васильевича Грознаго 1567 года, которою Рожковская вотчина освобождена была отъ царскихъ податей, кромѣ только ямскихъ денегъ, посошной службы и городоваго дѣла, и упомянувъ, что эта грамата подтверждена и слѣдовавшими царями: Ѳедоромъ Іоанновичемъ и Борисомъ Ѳедоровичемъ, просили царя освободить ее отъ побора столовыхъ запасовъ и казачьихъ кормовъ; и царь освободилъ[6].
Монастырь поддержанъ былъ и попеченіемъ властей Симонова монастыря, и радѣніемъ хорошаго настоятеля, которымъ былъ, послѣ Литовскаго разоренія, іеромонахъ Сергій Теляшинъ. Онъ былъ родной братъ второго настоятеля Ниловой Столобенской пустыни, впослѣдствіи архіепископа Сибирскаго и Тобольскаго, урожденца Осташковской патріаршей слободы изъ крестьянъ Теляшиныхъ, преосвященнаго Нектарія Теляшина[7].
Такимъ образомъ въ монастырѣ оставалось хотя малое братство, и началось по прежнему отправленіе богослуженія, а ободренные облегченіемъ тяжелаго положенія, Рожковскіе крестьяне опять стали селиться въ слободкѣ своей на прежнихъ мѣстахъ; съ тѣмъ только различіемъ, что многіе изъ нихъ сдѣлались бобылями, и только не многіе были крестьяне; т.е. владѣли землею, и платили подати.
Въ писцовыхъ книгахъ Леонтія Скобельцина да подъячаго Макарiя Чукарина, описывавшихъ земли и населеніе въ лѣвой по теченію Волги половинѣ Ржевскаго уѣзда въ 1623—1625 годахъ, состояніе Рожковскаго монастыря и Рожковской вотчины описано такъ: «въ Кличенской волости уѣзда Ржевы Володимеровы вотчины Симонова монастыря, что на Москвѣ, монастырь на Рожку у озера у Селигера, а на монастырѣ церковь Николая чудотворца древенъ клѣтцки, а въ церкви образы и свѣчи и книги и колокола и всякое церковное строеніе — монастырское. На монастырѣ жъ въ кельѣ черный попъ Сергій, въ кельи жъ два старца: Ермолай да Антоней. Да за монастыремъ въ Ржевской слободкѣ дворъ - попъ Кондратей, да дворъ монастырской на пріѣздъ слугамъ, да крестьянскихъ дворовъ.....(слѣдуютъ имена населенцевъ дворовъ каждаго порознь) 2, да бобылей (слѣдуютъ имена ихъ по дворамъ тоже порознь) 10 дворовъ.....(за симъ идетъ изчисленіе состоявшей за слободкою пашни, сѣнокоса и лѣсу). Деревня Заборье на ручью, а въ ней крестьянъ..... 3 двора, бобылей 1 дворъ ...... Деревня Конецъ у озера у Сыроменка, а въ ней крестьянъ..... 1 дворъ, да бобылей ..... 2 двора ..... Пустоша при вотчинѣ: Заплавье, Вороново, Авдокимовшина, Закерягоща, Рѣчька, Брагина, Борахина, Хотина гора, Шульганово и Куровшина (при каждой означено количество пашни и сѣнокосу). Угодья при вотчинѣ: два озерка Лешія, озерко Сороменко, да озерко Керегоща, да половина рѣчки Собрицы. И всего монастырь..... да за монастыремъ слободка, да двѣ деревни живущія (населенныя), да 10 пустошей. А въ слободкѣ и деревняхъ..... крестьянъ и бобылей 23 человѣка, да у нихъ же дѣтей, братьевъ и племянниковъ 11 человѣкъ ...... (за симъ слѣдуетъ означеніе количества пашни, сѣнокоса и лѣсу на всю вотчину). Да къ Рожковской же слободкѣ на оброкѣ рыбные ловли въ озерѣ въ Селигерѣ..... (слѣдуетъ указаніе межи этихъ рыбныхъ ловель). А оброку платятъ съ тое рыбные ловли въ государеву казну на Москвѣ въ приказъ большаго дворца вешняго лову за рыбу платву, за щуки и за судаки деньгами на годъ по 2 рубля по 25 алт. по 5 ден., да на кормовомъ дворцѣ вешняго жъ лову по 2 четверти снятковъ, да осенняго лову бочьку щучины, полбочки судачины и 2 четверти снятковъ.....[8]
Помянутою сей часъ въ писцовыхъ книгахъ рыбною ловлею въ озерѣ Селигерѣ Рожковскіе крестьяне пользовались не долго. Крестьяне патріаршей Осташковской слободы стали хлопотать въ патріаршемъ приказѣ о томъ, чтобы Рожковскимъ крестьянамъ не было дозволенія ловить рыбу въ Селигерѣ; указъ и былъ данъ о воспрещеніи имъ ловить рыбу, а оброчную рыбу и снятки на государевъ кормовой дворецъ продолжали править на нихъ по прежнему. По челобитью Симоновскаго архимандрита Левкія, въ 1624 году, дана была грамата отъ патріарха Филарета съ возвращеніемъ имъ прежняго дозволенія[9]; но въ 1626 году Осташковскіе патріаршіе крестьяне опять стали просить объ отнятіи у Рожковскихъ крестьянъ дозволенія помянутой ловли; и это дозволеніе граматою патріарха совершенно было отнято; но за то, по челобитью тогоже архимандрита Левкія, граматою царя Михаила Ѳедоровича тогоже 1726 года снята съ помянутыхъ Рожковскихъ крестьянъ и обязанность вносить оброкъ за эту ловлю деньгами въ приказъ большаго дворца и рыбою въ кормовой дворецъ[10].
Прописанный въ тѣхъ же писцовыхъ книгахъ попъ Кондратей, имѣвшій свой дворъ при Рожковской слободкѣ, былъ бѣлый священникъ, опредѣленный, по распоряженію властей Симонова монастыря, для исправленія церковныхъ требъ въ слободкѣ и деревняхъ Заборовьѣ и Концѣ, напр. чтенія молитвъ родильницамъ, крещенія младенцевъ, исповѣди, причащенія и елеосвященія больныхъ и вѣнчанія брачущихся. Такимъ образомъ, бывшая при Рожковскомъ монастырѣ церковь св. Николая Чудотворца служила и для нуждъ монастырскихъ и для нуждъ прихода, состоявшаго изъ Рожковскихъ крестьянъ вотчины Симонова монастыря, жившихъ въ Рожковской слободкѣ и въ деревняхъ Заборовьѣ и Концѣ. Въ церкви этой совершались и постриженія въ монашество и облеченіе въ схиму, и крещеніе мірскихъ младенцевъ и вѣнчаніе браковъ. Содержаніе церкви, починки и поправки, и отчетъ въ расходахъ на нее лежали на обязанности настоятеля монастыря, а бѣлый священникъ только участвовалъ въ отправленіи — по назначенію — церковныхъ Богослуженій и исполнялъ приходскія требы.
Подобный этому священнику Кондратію упоминается въ записи прихода Ниловой пустыни 1666 года 12 октября Никольскій попъ съ Рожку Ѳедоръ[11].
Но, такъ какъ существованіе приходской церкви было необходимѣе для вотчины, нежели существованіе монастыря, то существованіе монастыря, на Рожку не могло быть прочно. Прежнее просвѣтительное его значеніе для края, при быстромъ возрастаніи вблизи его новаго монастыря Ниловой пустыни, теряло силу; при томъ же и Симоновъ монастырь, отъ котораго вполнѣ зависѣлъ монастырь Рожковскій, находился далеко отъ Рожка и не могъ имѣть его въ тщательномъ наблюденіи и попеченіи.
Правда, при настоятелѣ Сергіи Теляшинѣ, монастырь Рожковскій былъ какъ бы на виду и вовниманіи. Родной братъ его, рукоположенный изъ игуменовъ Ниловой пустыни въ 1636 году въ архіепископа Сибирскаго, преосвященный Нектарій Теляшинъ, въ бытность свою въ 1636—1640 годахъ на архіепископской каѳедрѣ въ Тобольскѣ, въ 1638 году, прислалъ помянутому настоятелю Сергію на Рожокъ въ благословеніе икону Знаменія Божія Матери съ изображеніями на верхней полукруглой дощечкѣ Вознесенія Господня, а — по бокамъ — Николая чудотворца и Нила Преподобнаго, — украшенную басменнымъ окладомъ и съ вѣнчиками рѣзными, и кромѣ того денегъ полтретья (21/2) рубля[12]. Но помянутый настоятель Сергій, кончилъ жизнь въ 1642 году. Ему усвоялось званіе игумена[13].
Въ старинномъ синодикѣ Ниловой пустыни, писанному въ 1638 году самимъ преосвященнымъ Нектаріемъ въ Тобольскѣ и дополнявшемся, — при вторичномъ пребываніи его въ Ниловой пустыни въ 1640—1667 годахъ, — его рукою, а по кончинѣ его въ 1667 году, — другими руками, вписанъ рукою Нектарія, между прочими, родъ чернаго попа (іеромонаха) Іоны отъ Николы съ Рожку. Онъ, Іона, вѣроятно, былъ и настоятелемъ Рожковскаго монастыря по смерти въ 1642 году игумена Сергія.
Послѣднимъ изъ упоминаемыхъ въ письменныхъ документахъ настоятелемъ Рожковскаго монастыря былъ игуменъ Дороѳей. Онъ, по увольненіи отъ должности настоятеля, проживалъ, или при приходской Рожковской церкви, или гдѣ нибудь въ другомъ мѣстѣ — въ 1675 году — безъ дѣла. Крестьяне патріаршей Осташковской слободы имѣли намѣреніе, какъ думается, приспособить его къ устроенію, близъ Осташкова, мужскаго монастыря, по примѣру того, какъ за два года предъ симъ устроился близъ Осташкова монастырь женскій Знаменскій. По крайней мѣрѣ, они, въ 1675 году, обратились къ патріарху Іоакиму съ челобитною, въ которой прописавъ, что въ Ниловой пустыни, въ прежнее время, при жизни Нектарія, постригали жителей Осташкова, какъ близкихъ къ пустыни, безъ вклада, а теперь съ желающихъ постриженія берутъ вкладу по 10, по 20 и по 30 рубл. и отъ такова жестокова заказу, Осташковскіе патріаршіе крестьяне безъ постриганія бываютъ и въ скорбяхъ помираютъ, — просили, чтобы повелѣно было быть у нихъ черному священнику Дороѳею, бывшему игумену Никольскаго Рожковскаго монастыря, въ Осташковѣ на Осташковскомъ полѣ у первые часовни убогова дома, для постриганія градскихъ и уѣздныхъ людей. Но намѣренію ихъ не суждено было исполниться. Патріархъ не только отказалъ имъ въ этомъ, но и часовню, какъ эту, такъ и другія, если есть въ Осташковѣ, приказалъ сломать, и старцевъ, если какіе живутъ у часовенъ, велѣлъ взять въ Столобенскій монастырь, а Осташковскихъ жителей, которые будутъ просить постриженія съ чистою совѣстію, предписалъ постригать въ ономъ же Столобенскомъ монастырѣ, или безъ вкладу, или съ посильнымъ вкладомъ[14].
Послѣ Дороѳея уже не упоминается въ Рожкѣ ни игуменовъ, ни вообще монашествующихъ. Монастырь Рожковскій съ итого времени пересталъ существовать; — и осталась на Рожку только церковь приходская во имя св. Николая чудотворца. Нѣкоторымъ указаніемъ на то, что дѣйствительно въ Рожкѣ, послѣ 1675 года, была уже только приходская церковь, служитъ вязная надпись на иконѣ св. Живоначальныя Троицы, пожертвованной въ Рожковскую церковь въ 1682 году священникомъ Осташковской Воскресенской церкви Іоанномъ Венедиктовымъ. Вотъ эта надпись: «лѣта 7190 году мѣсяца сентября въ 28 день постави сію св. Троицу Воскресенскій попъ Іоаннъ Венедиктовъ съ сыномъ своимъ Леонтіемъ въ церкви у Николы чудотворца на Рожку — по себѣ и по своихъ родителѣхъ. А писалъ сію св. Троицу Илія Потаповъ сынъ». По полямъ этой иконы изображены св. Iоаннъ Предтеча, Ангелъ жертвователя и св. мученикъ Леонтій, Ангелъ сына его.
Церковь Рожковская и по уничтоженіи при ней монастыря продолжала быть въ зависимости и подъ опекою Симонова монастыря, почти, какъ домовая церковь крестьянъ онаго монастыря: монастырскій прикащикъ, завѣдывавшій крестьянами Рожковской вотчины, въ концѣ XVII столѣтія, наблюдалъ также и за цѣлостію церковнаго имущества и церковной казны. При смѣнѣ цѣловальниковъ, или церковныхъ сторожей, онъ отбиралъ у смѣнявшагося цѣловальника церковныя деньги и привѣсы и сдавалъ ихъ новому. Такъ, въ 1698 году, при опредѣленіи цѣловальника Герасима Евдокимова, прикащикъ Василій Бабенковъ записалъ въ роспись слѣдующія оказавшіяся на лицо церковныя деньги, воскъ, свѣчи и иконные привѣсы:
«Воску да свѣчъ вѣсомъ пудъ 10-ть гривенокъ (фунтовъ), а денегъ объявилъ 9 рублевъ, да изъ тѣхъ денегъ 4 рубл. 5 алт. принялъ новый цѣловальникъ Герасимъ Евдокимовъ; а 5 рубл. безъ 5 алт. (остались) у стараго цѣловальника».
«Старыхъ крестовъ у чудотворца (св. Николая Мѵрликійскаго, во имя котораго, съ начала XV и до половины XVIII вѣка, былъ храмъ въ Рожкѣ) да монисты и тарелей (серебряныхъ привѣсныхъ кружковъ) вѣсомъ фунтъ 30 золотниковъ два золотника (можетъ быть, ошибка и вмѣсто этого, правильнѣе сказать, 32 золотника?). А на монисты(ѣ) (можетъ быть, на привѣшенной къ вѣнцу цѣпочкѣ) у чудотворца изъ того жъ вѣсу (въ томъ же вѣсу считая) 24 креста вѣсомъ полфунта безъ 2 золотниковъ, 27 копѣекъ золотыхъ, и позолоченныхъ. У запрестольной Богородицы (вышепомянутой иконы Знаменія Божіей Матери, пожалованной въ 1638 году архіепископомъ Нектаріемъ Теляшинымъ) безъ копѣйки,
6 алт. да крестъ; у мѣстной Богородицы (Смоленской — привѣсовъ) 5 копѣекъ[15]».
Всѣ эти помянутыя въ росписи иконы: св. Николая чудотворца, Знаменія Пресвятыя Богородицы и Смоленской Божіей Матери и понынѣ сохраняются въ церкви погоста Рожка. Къ нимъ можно причислить и уцѣлѣвшую отъ того же времени икону св. Живоначальныя Троицы, пожертвованную въ 1682 году священникомъ Іоанномъ Венедиктовымъ, съ которой мы привели недавно надпись. Двѣ изъ этихъ старинныхъ иконъ Знаменія и Смоленской Божіей матери поновлены, а остальныя двѣ, св. Троицы и св. Николая чудотворца остаются безъ поновленія.
Теперь, пора возвратиться къ исторіи прихода погоста Рожка, или къ исторіи Рожковской вотчины Симонова монастыря слободки и деревень Заборья и Конца.
Крестьяне Рожковскіе должны были во первыхъ нести разныя государственныя и общественныя (земскія) повинности и во вторыхъ платить извѣстный оброкъ Симонову монастырю.
___________
[1] Карамзинъ т. V прим. 122.
[2] Копія съ граматы Василія Темнаго 1460 г. Симонову монастырю на озера Сыроменце и Керегощь и проч. и нѣкоторыя другія, изъ которыхъ почерпнуты первоначальныя свѣдѣнія о погостѣ Рожкѣ и его приходѣ, выписаны мною изъ рукописной тетради, обязательно сообщенной мнѣ Осташковскимъ гражданиномъ Иваномъ Тимоѳеевичемъ Демидовымъ, а для него выписаны эти копіи изъ рукописной книги Симонова монастыря, содержащей копіи царскихъ грамотъ, данныхъ, вкладныхъ и проч., писанной въ 1665 г.
[3] И съ этой граматы копiя выписана мною оттуда же.
[4] Историческое описанiе Ниловой пустыни 1876 г. стр.10-17.
[5] И съ этой граматы копія выписана мною оттуда же. Грамата эта подтверждена впослѣдствіи подписями царей Ѳеодора Іоанновича и Бориса Ѳедоровича.
[6] И о раззореніи Рожковской слободки и объ освобожденіи ея отъ побора столовыхъ запасовъ и казачьихъ кормовъ взято изъ граматы копія съ которой выписана мною изъ того же источника.
[7] Брошюра: « преосвященный Нектарiй, бывший архiепископъ Сибирскiй и Тобольскiй 1882 г. стр. 2.
[8] Эта выписка изъ писцовыхъ книгъ 1523—1625 гг. дана Симонову монастырю въ 1723 г. 18 марта, по прошенію Симоновскаго архимандрита Іоанникія, и хранится между письменными документами Рожковской церкви.
[9] И съ этой грамоты патріарха Филарета копія выписана мною изъ той же тетради Демидова.
[10] Тоже.
[11] Запись эта изложена такъ: «Взято поручныхъ на Никольскомъ попѣ Ѳедорѣ съ Рожку за монастырскую (мон. Ниловой пустыни) лошадь, что продана въ деревню (Рожковскаго прихода) Заборье, — 2 р. 50 к.».
[12] Самая надпись, изъ которой взято свѣдѣніе объ украшеніяхъ иконы Знаменія и о помянутыхъ деньгахъ, изложена ниже.
[13] О смерти Сергія въ 1642 г. записано въ Синодикѣ Ниловой пустыни 1638 г., откуда это свѣдѣніе перенесено и въ брошуру: «преосвященный Нектарій» 1882 г. стр. 2 игуменомъ Сергій названъ и въ надписи на иконѣ Знаменія и въ помянутомъ синодикѣ.
[14] Описанiе Ниловой пустыни 1876 г. стр. 256-258.
[15] Эта роспись и слѣдующіе за симъ отписи и другiе документы, изъ коихъ взяты помѣщенныя далѣе свѣдѣнія до 1776 года, переданы для храненія въ Тверской музей.