Глава 5

В давние времена, когда люди еще жили в пещерах и поклонялись языческим богам, а ослепительное солнце эльфийской цивилизации только начинало свое шествие по небосводу, в мире, еще не тронутом порчей, царила полнейшая гармония. Создатель был полностью доволен тем, что вышло в итоге после тысяч и тысяч лет кропотливого труда. Многообразие существ неуклонно росло: совершенный биологический механизм воспроизводил на свет все новые и новые формы жизни, в том числе и разумной. Вслед за эльфами появились люди, гоблины, разумные жабы, пернатые гуманоиды...

Контролировать развитие всех этих рас становилось все сложнее, и творец решил создать себе помощников - подмастерий, которые бы предотвращали войны и конфликты и способствовали развитию науки и культуры у народов. Какой земледелец не хочет, чтобы все посаженные им зерна проросли и превратились в величественные золотистые колосья? Так и Творец этого мира питал и удобрял засеянную им почву. Подмастерья, чьи души были сотканы из огня, льда, молнии и крови самого Создателя, а тела собраны из грозных снежных барсов, гордых горных орлов и холодных водных ящеров, получились на славу. Их интеллект, харизма и чудесный белый мех восхищали, а грозный рык и следовавшие за ним потоки огня усмиряли душу. Жили они тысячи лет, успешно производили потомство и долгое время были хранителями гармонии и равновесия. Эльфы называли их የሰማያዊ መልዕክተኛ («посланцы неба»). Люди – драконами.

Один из драконов, Рагнорог, самый могущественный и самый гордый, пошел против своего создателя. Всему были виной люди, которые возвели его в ранг божества. Рагнорог решил сам управлять этим миром, подчинив себе всех остальных подмастерий Создателя. Но его гордость и ярость могла только разрушать. Сначала пострадал сам Рагнорог – он превратился в ужаснейшего черного дракона, полностью лишенного меха и покрытого скользкой чешуей, ибо он отринул кровь Творца. Затем он, обладая способностью манипулировать сознанием, столкнул между собой драконов, людей, эльфов, гоблинов и прочих разумных существ. Кровавая бойня продолжалась почти тысячу лет и стерла с лица земли многие народы. Когда большая часть драконов пала или примкнула к Рагнорогу, произведя обряд отречения, война закончилась.

Создатель не мог напрямую вмешиваться в процессы, происходящие в мире, он мог только, скорбя, наблюдать за гибелью дивного мира. Рагнорог и его последователи вселяли в сердца всех живых существ зло, развращали души и мечтали утопить всю вселенную в пороках. Но пока был жив хотя бы один дракон, не отринувший своего отца и носящий белый мех, у мира был шанс на выздоровление. Последователи Рагнорога, покрытые темными чешуйками, по всему свету искали подмастерий создателя, вступали с ними в противоборство и убивали их. С каждой смертью хранителя гармонии на землю падала звезда, сгорая в воздухе и освещая окутанный скверной мир в последний раз. Все меньше и меньше становилось таинственных и далеких небесных костров, разожженных творцом и указывающих путь во мраке. В дни Рыцаря на небосводе от силы можно насчитать лишь сотню звезд. И уже давно никто не видел дракона света в его настоящем обличии - они, обладая способностью превращаться в другие формы жизни, укрылись в мире людей, живя обычной человеческой жизнью и стараясь не вызывать ни у кого ни каких подозрений...

Рыцарь проснулся рано утром от раздражающего солнечного луча, который просочился сквозь кварцевое стекло и упал на одухотворенное во время сна лицо слуги Ее Величества. Фолиант в мягкой бархатной обложке, взятый вчера в библиотеке, послужил хорошей подушкой. Рыцарь выспался и был готов к битве с великим и ужасным Вождем гоблинов. Он встал с кровати, оделся, осмотрел свою недавно пострадавшую от дротиков спину, поиграл мускулами и, сказав себе, что все у него получится, вышел из комнаты. В гостиной был только Силач - остальные еще крепко спали. Он сидел на скамье и точил лезвия шестиугольной звезды, которая была популярным метательным оружием у эльфов и использовалась для дезориентации противника. Звезда была вся заляпана не отмывающейся темно-зеленой гоблинской кровью. Эльф уже был облачен в кожаные пластинчатые доспехи с бронзовыми вставками, а на спине висела устрашающего вида тяжелая палица с вороньим клювом, позаимствованная у одного могучего зеленокожего воина. Силач поприветствовал Рыцаря и головой кивнул в сторону одного из манекенов. На нем висели искусно сделанный эльфийский доспех из металлических пластин, покрытых лаком, и наклеенных поверх них полосок кожи, окрашенных в бордовый цвет, шипастые бронзовые перчатки и поножи, а также устрашающего вида стальной шлем с ухмыляющейся маской и красным гребнем из гоблинской бороды. Рядом с доспехами на стене висели два искусно выкованных слегка искривленных меча с односторонним лезвием и кинжал. Все это было сделано специально для Рыцаря десятки лет назад. Броня, как показалось герою-спасителю, была немного мала, но, когда он стал надевать ее, она расширилась и приняла форму тела владельца.

«Давай подождем, пока не проснутся все остальные. Я ведь могу и не вернуться назад, поэтому хочу еще раз увидеть свою Королеву», - предложил Силач.

«Легко ты меняешь свое начальство», - усмехнулся Рыцарь.

«Ну, моя нынешняя госпожа конечно добра ко мне, но она занята. Все книги в библиотеке я уже прочел, а всех придворных дам я… узнал. Они невыносимо скудные на интеллект существа. В любом случае пора бы мне сорваться с места».

«Даже если ты выживешь - с Королевой у тебя ничего не выйдет. Ее сердце уже занято», - ответил Рыцарь, проверяя балансировку мечей вращением их в разные стороны. Баланс мечей, с которыми Рыцарь обычно имел дело, располагался на клинке на расстоянии одной - двух ладоней от перекрестия. У этих же мечей он явно был смещен ближе к рукояти. Конечно, удары такими мечами были быстрыми и управляемыми, но смогли бы они пробить, скажем, латный доспех? Одним словом, Рыцарь был озадачен, но другого оружия у него не было.

«Как жалко…» - продолжил Силач. «Интересно, с кем сейчас эта необыкновенная женщина? Я готов драться хоть с целым светом за ее руку. Даже с тобой. Я почту за честь победить великого воина», - сказал он, завершая свою тираду.

«Если ты будешь слишком сильно досаждать Королеве, и она меня попросит, то я зарублю тебя, выполняя обязанности телохранителя», - сухо ответил Рыцарь, смерив взглядом дерзкого остроухого.

«Она не попросит», - широко улыбнулся Силач и добавил: «Сдается мне, что у тебя к ней чувства, и, похоже, ты боишься признаться ей. Хочешь, я тебе помогу? Королева! Идите сюда!» - произнес с издевкой Силач и закатился смехом.

Рыцарь покачал головой, вложил мечи в ножны, пробурчав что-то себе под нос, и присел на скамью. Наконец из комнат вышли Королева и Леди, облаченные в подаренные щедрой госпожой зеленое и бежевое одеяния, выделанные изнутри мехом и украшенные причудливыми узорами, вышитыми золотыми нитями. Через некоторое время появился Химик с заспанными глазами, который решил остаться в родной его сердцу поношенной и пропитанной алхимией куртке. «Нет, я это не надену и даже не одену! Это просто не мой стиль. У каждого должна быть своя одежда! Зачем вы опрыскиваете меня духами? О Боже!» - слышалось из его комнаты весь прошлый вечер. Все были в сборе, и наступил момент прощания. Рыцарь тонул в объятиях друзей, долгое время безрезультатно пытаясь всплыть на поверхность. Отпускать его никто не хотел, так как предприятие было крайне опасным: ведь надо было пробраться через лагерь многотысячной гоблинской ватаги и убить Вождя - сильнейшего и непобедимого воина. Но судьба есть судьба, и Рыцарь, вырвавшись, наконец окинул товарищей взглядом, останавливаясь на каждом по отдельности, словно пытаясь запомнить все черты их лиц. Затем он отвернулся и вышел из гостиной.

«Он ведь должен вернуться?» - спросила Королева взволнованно, и пытаясь не заплакать. Она очень тяжело переносила расставания с близкими ей людьми.

«Должен. Он ведь всегда, несмотря ни на что возвращался», - ответила Леди, насилу улыбнувшись, и обняла Королеву за плечи.

«Ааа, как же я не выспался», - пожаловался Химик и зевнул, широко открыв рот.

Два воина вышли из городских ворот, провожаемые взглядами тысяч эльфов. «Нам туда», - сказал Силач, показывая на располагающееся в другом углу пещеры большое белокаменное здание с колоннами, напоминавшее то, что узрел Рыцарь в недавнем сне. Гоблины разбили в этом заброшенном храме свой лагерь и оттуда совершали набеги практически каждую неделю. Вождь был для гоблинов важнее родного отца, его авторитет был непоколебим, а приказания выполнялись беспрекословно. В случае его смерти орда рассеивалась, погружалась в кровавые междоусобные войны до момента появления нового предводителя, за которым все согласились бы идти хоть на край света. Чтобы окончательно разбить гоблинов, нужно было убить как Вождя, так и всех претендентов на престол, обладающих властью. Искать их не надо было - они всюду ходили вместе с Вождем, поджидая момент, когда он ослабнет настолько, чтобы его можно было сместить и попытаться самим занять трон. Но что было делать с остальным многочисленным воинством? Тут Рыцарь вспомнил о волшебном шарфе, который ему подарила Меланхолия, и, повязав его себе на шею, посмотрел на Силача.

« እና እንዴት አሁን ማየት እችላለሁ (А как я теперь выгляжу?)»

«Ничего себе! Ты стал заметно моложе: уши теперь нормальные - заостренные. И какая же у тебя восхитительная мускулатура, как будто ты, как и я, внутривенно вводил себе экстракт гоблинской крови», - удивился эльф. «Постой ты знаешь эльфийский?»

«Получается, что гоблин увидит во мне гоблина. А ты будешь моим пленником, которого я хочу показать Вождю. Так мы проберемся в лагерь», - сказал Рыцарь и достал из сумки веревку, чтобы связать Силача – тот, покривившись, согласился. Собственного плана у него не было. Он предпочитал импровизировать. Белокаменное здание было окружено частоколом, сделанным из гигантских древоподобных пещерных грибов, с воротами - небольшими глиняными башенками с медными дверями и часовыми наверху. Благополучно миновав пару блокпостов, Рыцарь и его пленник подошли к главным воротам лагеря.

«ਕੌਣ ਚਲਾਉਂਦਾ ਹੈ ਤੁਹਾਡੀ ਗੱਲ (Кто идет, мать твою?)», - прорычал с башни маленький гоблин с коричневато-зеленоватой кожей и переломанным десятки раз крючковатым носом.

«ਮੇਰਾ ਨਾਮ ਓਕ ਹੈ ਅਤੇ ਮੈਂ ਲੀਡਰ ਨੂੰ ਇਕ ਤੋਹਫ਼ਾ ਲਿਆ ਮੂਰਖ ਨੂੰ ਖੋਲੀ (Меня зовут Дуба, и я привел Вождю подарочек. Открывай, дурень!)», - ответил Рыцарь, смеясь, и пнул пленника так, что он упал лицом в грязь. С ворот сняли засов и открыли их - перед Рыцарем предстал огромный толстый гоблин с густой бородой до колен и дубиной на плече и сказал, похлопав воина по плечу: «ਅਤੇ ਤੁਹਾਨੂੰ ਕੀਤਾ ਰਹੇ ਹੋ ਇਹ ਖ਼ੁਦ ਹੈ ਤੁਹਾਡੀ ਮਾਂ ਨੇਤਾ ਨੂੰ ਇਹ ਐਲੇਵਨ ਵੈਂਪ ਲਿਆਓ ਉਹ ਆਪਣੇ ਕਮਰੇ ਵਿਚ ਹੈ (Ахаха, а ты молодец. Это сам Силач, мать твою! Тащи это эльфийское отродье к вождю, он в своем зале)». Герой кивнул, изо всех сил оскалился и, толкая вперед связанного Силача, пошел по петляющей между шатрами дороге к храму. Силач пожалел, что задирал Рыцаря. Тот очень хорошо играл роль неотесанного жестокого гоблина.

Несмотря на раннее утро, тысячи зеленокожих уже оттачивали свое боевое искусство на манекенах и мишенях, устраивали кулачные бои и борцовские поединки. Война была у каждого гоблина в крови, и это отражалось в черных татуировках, набитых по всему лысому черепу. По традиции воины сжигали себе волосы, но оставляли бороды не тронутыми, отращивали их, а затем выстригали причудливые фигуры. Женщины же вместо волос сжигали себе брови и вместо них набивали различные символы. Тот, кто не подходил на роль воина или хорошей жены, умерщвлялся при рождении. Такая придирчивость к новорожденным очень напоминала эльфийскую. «Скоро здесь будет пекло», - подумал Рыцарь и, набравшись решимости, вошел в белокаменное заброшенное здание. Дверь за ним резко закрылась, и героя со всех сторон окружили гогочущие гоблины.

«ਵਾਪਸ ਖੜ੍ਹੇ ਹੋ ਜਾਓ ਡਮੀ ਦੇ ਟੁਕੜੇ (Отойдите, куски болванов!)», - послышался грозный рык из толпы. Гоблины расступились, и к Рыцарю подошел, сопровождаемый грозными возгласами, сам Вождь, гремя черными стальными латами, покрытыми жуткими шипами, измазанными запекшейся кровью.

«Думаешь, что можешь прийти вот сюда ко мне, напялить эту жалкую тряпку, человечишка, и обмануть всех? Твоя магия на меня не действует. И я лично убью тебя!» - бешено проорал Вождь на довольно неплохом человеческом языке, вытащил из ножен зазубренный клеймор и старательно облизал шершавым языком лезвие. Гоблины образовали довольно просторный круг и стихли. Силача куда-то незаметно уволокли. Рыцарь достал из ножен свои мечи, опустил маску на лицо и встал в боевую стойку.

Вождь ринулся вперед, размахивая двухметровым клинком над головой. Удар за ударом обрушивались на Рыцаря - он еле успевал парировать и уклоняться. Мускулистая громадина оказалась очень проворной и не давала нанести по себе ни одного удара. Вдруг Вождь рывком опрокинул героя на землю. Опасность быть разрубленным надвое нависла над Рыцарем, но он успел быстро перевернуться, встать и рубануть противника по ноге. Все же выкованы мечи были отменно, и гоблин стал прихрамывать, а на пол полилась темная кровь. Похоже, Рыцарь задел артерию. Но он рано расслабился и получил удар рукоятью меча промеж глаз, отчего пошатнулся и чуть не упал. Враг осмотрел свою ногу, оскалился и стал атаковать еще яростней и, войдя в раж, выбил из рук Рыцаря оружие и замахнулся для победного удара. Герой не растерялся и, поднырнув под гоблина, перебросил его через спину, дотянулся до лежащего на полу меча и вонзил его в горло поднимавшемуся с колен Вождю. Фонтан темно-зеленой крови брызнул в лицо Рыцарю, и тут у него померкло в глазах - в живот, минуя пластины брони, вошел кинжал предводителя гоблинов.