Если согласиться с общепринятым взглядом на осла, как на воплощение самодовольной тупости и чванства, — взглядом, скорее традиционным, чем справедливым, как и многие другие наши взгляды, — то самый отъявленный осел во всем Клойстергэме это, без сомнения, тамошний аукционист, мистер Томас Сапси. <...> У мистера Сапси много поклонников. Он обладает многими способствующими популярности качествами: он напыщен и глуп; говорит плавно, с оттяжечкой; ходит важно, с развальцем; а при разговоре все время делает плавные округлые жесты, словно собирается совершить конфирмацию над своим собеседником. Лет ему за пятьдесят, а пожалуй, ближе к шестидесяти; у него круглое брюшко, отчего по жилету разбегаются поперечные морщинки; по слухам он богат; на выборах всегда голосует за кандидата, представляющего интересы состоятельных и респектабельных кругов; и, кроме того, он непоколебимо уверен, что с тех пор как он был ребенком, только он один вырос и стал взрослым, а все прочие и доныне несовершеннолетние; так чем же может быть эта набитая трухой голова, как не украшением Клойстергэма и местного общества?

⯎ ⯎ ⯎

Вас никогда не удивлял тот факт, что о внешности заглавного героя романа Эдвина Друда мы не знаем ровным счетом ничего — ни как он выглядит, высок он, толст ли, блондин он или брюнет — а вот внешность и манеры второстепенных персонажей, Дердлса или мэра Сапси, прописаны Диккенсом настолько подробно, будто он срисовывал эти образы с живых, хорошо известных ему людей? С каждым действующим лицом в романе автор сначала словно знакомит читателя — и мы узнаём о складках на жилете Сапси, или о роговых пуговицах на куртке Дердлса, или о розовых щечках миссис Криспаркл — и только Эдвин Друд представляет из себя "облако в штанах" настолько неясного обличья, как будто он "исчез" задолго до своего подлинного исчезновения. Да и "был ли мальчик-то"?!

А вот мистер Сапси, безусловно, был. Существовал. Топтал английскую землю. Поскольку — уж больно он "как живой". Что не рассказал о нём автор, то мистер Сапси сам, во всём великолепии своей глупости, потрудился сообщить нам лично — и о своём убогом "знании света", о ложном своём патриотизме и явной ксенофобии, и о своём безмерном тщеславии (ибо он уверен, что достоин королевского посвящения в рыцари), и о стремлении руководить и наставлять всех прочих людей с высот поста мэра ли, епископа ли — всё равно. Даже его взгляды на технический прогресс известны нам:

В те дни в Клойстергэме не было железнодорожной станции — а мистер Сапси утверждал, что и никогда не будет. Мистер Сапси выражался даже более решительно: он говорил, что ее и не должно быть. <...> Клойстергэм просто случайно оказался вблизи главной линии, и <...> cтанцию устроили где-то подальше, на самом пустынном перегоне...

Действительно, в Рочестере, городе-прообразе романного Клойстергэма, станции железной дороги не было вплоть до 1858 года, и жителям города приходилось сначала добираться 21 милю дилижансом до ближайшей станции (Maidstone Road, она же Paddok Wood), и уже оттуда ехать кружным путём в Лондон. Да что там, станции не было и в самом Мэйдстоуне, поскольку зажиточные горожане, владельцы конного и речного транспорта, всячески противились проведению железнодорожной линии через Мэйдстоун, как то было запланировано проектом 1836 года, и после многолетней борьбы добились-таки того, чтобы линия пролегла в 10 милях от города. Этот эпизод из истории города упомянут даже в Википедии:

When the railways were built in the 1840s, Maidstone was not well served. It was reported at the time that inhabitants were bitterly opposed to the railway, the mayor suggesting that "Maidstone will be ruined as a commercial town". It was said that wharfingers and corn and coal merchants would be hardest hit.

In 1842, the South Eastern Railway, to reach the Channel ports of Folkestone and Dover, put its main line through Tonbridge and Ashford, some 6 miles (9.7 km) to the south. A station named Maidstone Road was built in an isolated spot called Paddock Wood, from where coaches were run to the county town.

То есть, почти полное совпадение с тем, что было сказано Диккенсом про Клойстергэм. И даже мэр Мэйдстоуна высказался точно в духе мистера Сапси: "[Железная дорога] уничтожит Мэйдстоун как торговый город!"

Звали этого мэра мистер Эдмет, и был он тёзкой мистера Сапси, тоже Томасом. И даже занятие у него было точно то же самое — тоже аукционист. И мэром Томас Эдмет стал в том же году, что и Томас Сапси — в 1842-м.

Послушайте, но ведь случайно таких совпадений не бывает! В двух городках, отстоящих друг от друга чуть более на чем 10 миль, Мэйдстоуне и Рочестере-Клойстергэме, в одном и том же году избираются два мэра, похожие друг на друга до степени смешения! Может быть, это вообще один и тот же человек: образец — в жизни, и отражение его — в романе?!

Присмотримся к мистеру Эдмету повнимательнее. Сравним его с Диккенсовским персонажем.

Мистер Сапси проживает в собственном доме, на Главной улице [167 High Street] против Женской Обители. Дом этот относится к той же эпохе, что и Женская Обитель ...

Согласно Списку Джеймса Пигота мистер Эдмет проживал на Главной улице Мэйдстоуна в доме номер три (3 High Street, ME14 Maidstone). Дом это не сохранился; сегодня номера три и пять принадлежат банку НатВест (NatWest Bank), но на фотографии 1870 года этот дом еще можно увидеть: он крайний справа, с полотняными маркизами над витринами магазина. И судя по тому, что в Списке Пигота по этому адресу не значится более ни одного проживающего, дом номер три занимало единолично семейство Эдметов. То есть, мистер Эдмет, точно как и мистер Сапси, проживал "в собственном доме на Главной улице".

"Женской Обителью" в романе называется Клойстергэмская школа для девочек. На Главной же улице Мэйдстоуна располагалась школа "Blue-Coats School". Книга "Topography of Maidstone and its environs - 1. January 1839" сообщает нам, что директором её был мистер Грегори Пэйдж — следовательно это была школа для мальчиков. Список Пигота подтверждает это: "Blue Coat School (boys), High st, Gregory PAGE, master"

Основана Blue-Coats School была аж в 1711 году. Действительно, с той поры прошла "целая эпоха".

Мистер Сапси ... на выборах всегда голосует за кандидата, представляющего интересы состоятельных и респектабельных кругов;

Mr. Sapsea. Old Tory Jackass, connect Jasper with him (He will want a solemn donkey by and by)

"Представителями состоятельных и респектабельных кругов" были Консерваторы, или Парламентская партия Тори. Кентская Газета от первого декабря 1835 года, публикуя список местной интеллигенции Мэйдстоуна, причисляет Томаса Эдмета к Консерваторам:

Conservatives: Mr. H. Morris, Tassell, Esq., Mr. W. Wickham, H. Godden, Esq., J. Monckton, Esq., Mr. T. Edmett. Radicals: Mr. C. Ellis, Mr. W. Edmett, Mr. T. Hyde, Mr. J. Heathorn, Mr. T. Pybus, Mr. J. Warwick.

Партийная жизнь в Мэйдстоуне, к слову сказать, была оживленной. Членом Парламента от Мэйдстоуна был сам Дизраэли, в своё время премьер-министр Англии; а в руководстве города консерваторы Тори наследовали Вигам: так "радикал" Томас Пюбус из приведенного выше списка избирался мэром в 1836-37-м году.

... самый отъявленный осел во всем Клойстергэме это, без сомнения, тамошний аукционист, мистер Томас Сапси.

Как уже было сказано выше, одним из занятий мистера Томаса Эдмета было проведение аукционов. Но не единственным его занятием (вспомним, что Сапси тоже был разносторонним человеком: являлся не только аукционистом, но и оценщиком и земельным агентом). Список Пигота обозначает фирму "Edmett & son" как торгующую одеждой, шляпами, льняными, шерстяными и шелковыми тканями, а так же и... как pawnbrockers, т.е. содержателей ломбарда. Таким образом, мистера Эдмета (с некоторой натяжкой) можно причислить, подобно мистеру Сапси, и к "оценщикам".

До того, как стать торговцем галантереей, Томас Эдметт подвизался как обойщик и драпировщик, причем и далее он сохранял свою мастерскую на улице Миддл Роу. К концу жизни мистер Эдмет занимал ко всему прочему еще и пост мирового судьи.

Лет ему [мистеру Сапси] за пятьдесят, а пожалуй, ближе к шестидесяти; у него круглое брюшко, отчего по жилету разбегаются поперечные морщинки...

Выражение "за пятьдесят, а пожалуй, ближе к шестидесяти" означает возраст в 56-57 лет. Приходская книга Мэйдстоуна сообщает нам, что Томас Эдмет родился в 1785-м году. Следовательно, когда он в 1842-м году стал мэром, ему (в точности как мистеру Сапси) было пятьдесят семь лет.

Нормальный мужчина к такому возрасту неизбежно наживает "круглое брюшко". Не избежал, похоже, этой участи и Томас Эдмет. Найти через 168 лет "поперечные морщинки, разбегающиеся по жилету" несколько затруднительно, а вот на пухлую самодовольную физиономию мистера Томаса Эдмета (старшего), мы можем полюбоваться на его портрете кисти неизвестного художника, выставленном ныне в музее Мэйдстоуна.

В романе мистер Сапси тоже имел в гостинной собственный портрет: "вокруг по стенам расположились характерные для мистера Сапси предметы: его собственный портрет, часы с восьмидневным заводом и барометр." Часы и барометр мне найти не удалось, а портрет — вот он, пожалуйста.

Кстати, сына Томаса Эдмета (помните фирму "Edmett & son"?) звали тоже Томасом, и портрет его висит сегодня в музее рядом с портретом отца. В год написания романа "Тайна Эдвина Друда", в котором его отец был выведен под именем мэра Сапси, мистер Томас Эдмет младший был еще жив: он скончался через год после сметри Диккенса, в 1871-м году.

Мистер Сапси подражает в одежде настоятелю; и ему иной раз кланялись по ошибке на улице, принимая его за настоятеля; и даже, случалось, величали его «ваше преосвященство», в уверенности, что это сам епископ, нежданно прибывший в Клойстергэм без своего капеллана.

В 1838 году в Мэйдстоуне церковная пошлина была повышена в два раза. Это вызвало недовольство горожан, отказавшихся платить такую "десятину". Состоялся суд (вспомним, что Томас Эдметт являлся еще и мировым судьёй), в котором истцом (жалобщиком) выступал Чарльз Джеффри, а ответчиком был Томас Пюбус, мэр Мэйдстоуна в 1837 году. По итогам суда Джеффри опубликовал в Лондоне брошюру, в которой изложил свои заметки "о законных методах сопротивления повышению церковных сборов путём обращения для защиты прав в местные магистраты". Детали этой давней истории выяснить сложно, но не исключено, что эхо именно этих событий и слышно в описании стремления мэра города походить на церковного иерарха.

— Лет шесть тому назад, — продолжает мистер Сапси, — я стал искать женщину, достойную стать спутницей моей жизни. Мисс Бробити в то время содержала на другом конце города учреждение, не скажу, соперничавшее с Женской Обителью, но родственное ей по целям и задачам. Я ликвидировал родственное учреждение при помощи частного контракта...

Тут мы видим первое расхождение реальности и текста романа. Разговор Сапси и Джаспера происходит в 1842 году, за месяц-два до избрания мистера Сапси мэром. Следовательно, женился Томас Сапси примерно в 1836-м году. Его же прототип Томас Эдмет женился в далёком 1809 году, взяв в жены уроженку города Струда (отстоящего на 12 миль от Мэйдстоуна) некую девицу Энн, тоже 1785 года рождения. То есть, и Томасу, и его молодой жене в год свадьбы было по 24 года. В приходских книгах Мэйдстоуна запись об этом бракосочетании отсутствует, следовательно искать её надо в книгах Струда. Действительно, такая запись там есть.

В свои 24 года мисс Энн никак не могла уже содержать школу-пансион, поэтому искать в этом случае соответствия с мисс Бробити не имеет смысла.

Однако, к "учреждению, родственному по целям и задачам" школе-пансиону, может быть (с некоторой натяжкой) отнесена школа при Мэйдстоунском работном доме, ликвидированная в 1842 году, как раз в бытность Томаса Эдмета мэром. На месте работного дома была выстроена баптистская церковь, существующая и сегодня. Вот вам и еще один нюанс, делающий мэра города сродни настоятелю собора.

До самой ее [миссис Сапси] кончины (последовавшей от слабости печени), ее обращение ко мне сохраняло ту же незавершенную форму.

В романе миссис Сапси скончалась под Рождество 1841 года от слабости печени, предположительно — "болезни Боткина", т.е. желтухи. Миссис Эдмет, как было сказано в Кентской газете, скончалась 27 мая 1837 года после неназванной "продолжительной болезни". Разница в датах смерти составляет четыре с половиной года. Заметьте, что в газетном объявлении мистер Эдметт назван обойщиком.

При жизни миссис Эдмет отличалась бережливостью. За год до смерти она пожертвовала на благотворительные нужды 12 шиллингов (в те времена замужние женщины не распоряжались даже своим приданым). Для сравнения, её сын, мистер Томас Эдмет младший, умирая в 1871 году, завещал на благотворительность 3000 фунтов — на эти деньги был основана богадельня, существующая и поныне.

— А теперь, мистер Джаспер, — продолжает аукционист, — когда памятник миссис Сапси уже имел время осесть и просохнуть, я прошу вас, как человека со вкусом, сообщить мне ваше мнение об этой надписи, которую я (как уже сказано, не без некоторой вдохновенной работы ума) для него составил. <...>

Здесь покоится ЭТЕЛИНДА, почтительная жена мистера ТОМАСА САПСИ, аукциониста, оценщика, земельного агента и пр. из этого города, <...>

Переходим к самому интересному. Когда умерла миссис Сапси, "безутешный" вдовец составил ей эпитафию, коею и велел высечь во мраморе на удивление и в назидание "путникам, проходящим мимо". Текст эпитафии походил на рекламное объявление в газете, и повествовал более о самом мистере Сапси, чем о его покойной жене Этелинде. По подсчетам Рэя Дюбберке, для полного текста эпитафии потребна была бы мраморная плита шести футов высоты.

Когда умерла миссис Эдмет, её супруг распорядился изготовить мраморную памятную плиту размером три на пять футов, на коей разместил эпитафию "СВЯЩЕННОЙ памяти ЭНН, супруги ТОМАСА ЭДМЕТА, из этого города, которая покинула этот мир 27 мая 1837 года, в возрасте 52 лет, и чьи бренные остатки покоятся в склепе рядом с этим местом." Доска эта была прикреплена к внутренней стене Мэйдстоунской церкви Всех Святых, где почти соперничала размерами с Мемориалом Лоуренсу Вашингтону. Её можно видеть и сегодня.

Вряд ли можно сомневаться, что текст эпитафии был сочинен самим Томасом Эдметом — ведь ему надо было заказать доску каменотесу, согласовать эскиз, выбрать шрифт и расположение слов, и прочее, и прочее. Мрамрная плита такого размера стоила немалых денег, а кто же согласится платить их за чужие слова о собственной жене?

До самой смерти самого Томаса Эдмета, J.P. (мирового судьи), последовавшей на пятнадцать лет позднее, две трети мраморной плиты (и половина супружеского склепа) оставались первозданно пусты, на удивление всем диккенсам этого мира, "проходящим мимо". После же 1852 года на мраморной доске было очень много Томаса Эдмета, и очень мало его жены Энн.

Склепы для покойных супруг мистеры Сапси и Эдмет выстроили двухместными. Томасу Эдмету младшему места в фамильном склепе не нашлось: он, как следует из мемориальной надписи, был похоронен просто на городском кладбище, а не в церковной ограде.

Неизвестно точно, когда именно Диккенс увидел этот гротеск впервые. Возможно, в 1856 году, когда он посетил Мэйдстоун в компании датского сказочника Ханса Кристиана Андерсена. Хотя Диккенс часто проезжал через Мэйдстоун, направляясь со станции Паддок Вуд в Рочестер, он редко посещал сам город, а уж тем более не часто бывал в укромно расположеной церкви Всех Святых.

Надо еще отметить, что как раз в начале сороковых годов в газетах и Парламенте дебатировалась реформа правил погребения на кладбищах Англии, должная привести в единообразие эпитафии и прочие памятные надписи, избавив их от "паганизмов" — разного рода словесного мусора, не относящегося прямо к скорби о дорогом усопшем. Правила запрещали эпитафии длинее 20 слов, запрещалось написание слов заглавными буквами, упоминание адресов, профессий, наград и прочей "рекламы". Диккенс не остался в стороне от дискуссии: сочиненная им эпитафия миссис Сапси нарушает все из этих правил (а эпитафия миссис Эдмет нарушает лишь некоторые).

Склеп миссис Эдмет, к сожалению, до наших дней не сохранился. А то как заманчиво было бы открыть его одолженным у преподобного каноника Морган-Джонса ключом, войти — и обнаружить в дальнем углу склепа присыпанные негашеной известью "бренные останки" несчастного Эдвина Друда!

Подведем итог нашим открытиям, составив небольшую таблицу соответствий между персонами Сапси и Эдмета:

Характеристика ---------------------------- Сапси [Sapsea] ---------- Эдмет [Edmett]

Имя --------------------------------------- Томас [Thomas] ---------- Томас [Thomas]

Мэр города, год --------------------------- 1842 -------------------- 1842

Возраст в 1842 году ----------------------- 57 лет ------------------ 57 лет

Занятие ----------------------------------- аукционер --------------- аукционер

Партия ------------------------------------ Тори -------------------- Тори

Отношение к железной дороге --------------- отрицательное ----------- отрицательное

Жительство -------------------------------- High Street ------------- High Street

Супруга ----------------------------------- Этелинда [Ethelinda] ---- Энн [Ann]

Продолжительность брака, лет -------------- 5 ----------------------- 28

Смерть супруги, год ----------------------- 1841 -------------------- 1837

Смерть супруги, причина ------------------- болезнь ----------------- болезнь

Эпитафия покойной жене -------------------- да ---------------------- да

Семейный склеп на два гроба --------------- да ---------------------- да

Что ж, я бы сказал, что некоторые различия только оттеняют многочисленные совпадения. Мистер Томас Эдметт, без сомнения, послужил Диккенсу прототипом для романной фигуры мэра Клойстергэма мистера Томаса Сапси.

Таким образом, городок Клойстергэм Диккенс составил из двух реально существовавших населенных пунктов — Рочестера, от которого Клойстергэм получил свою топографию, кафедральный собор, Женскую Обитель, домик над воротами, Дердлса и Депутата — и города Мэйдстоуна, подарившего Клойстергэму мэра Сапси, склеп его супруги, Аллингтонскую запруду и еще пару мелочей (например, саркофаг Друда-старшего). Поэтому-то и пришлось Диккенсу дать городу вымышленное название. Поэтому, а еще и потому, что не совсем этичным было бы указывать точное место прописки "отъявленного осла" мистера Сапси, до деталей срисованного с реально жившего именитого человека, и потому легко узнаваемого, в тот момент, когда еще был жив его ни в чем не повинный сын Томас Эдмет младший.

09.11.2013