Предлагаемая ниже теория была разработана мной году так в 2013 в тесном сотрудничестве с ещё одним друдистом,
пожелавшим остаться здесь неназванным. Хотя эта теория и не была завершена, мне кажется, что она
может представлять некоторый интерес для читателей этого сайта.

В дошедшей до нас первой половине романа Диккенс пять раз упоминает надпись, вырезанную на мраморной доске над входом в тот подъезд Степл-инна, в ктором располагалась контора мистера Грюджиуса. Смысл надписи был старому юристу неизвестен, и он частенько раздумывал, что бы она могла означать. Число 1747 было, понятное дело, указанием на год установки памятной доски. Но что означали буквы с точками? Был ли это какой-то шифр, или это были просто чьи-то инициалы? Но если инициалы, то почему тогда их потребовалось вырезать на мраморной доске и укреплять над входом в подъезд, словно вывеску?

Представляется логичным, что Диккенс неспроста так заостряет внимание читателя на этих таинственных буквах и цифрах. Вероятно, в рамках книги они имеют какой-то сюжетообразующий смысл. Попытаемся же разгадать, какой именно.

Если буквы представляют собой инициалы, то чьи именно? Одного человека или нескольких? Чтобы увековечить память одного человека, скажем, умершего в 1747 году, вырезать только одни его инициалы, да ещё не на могильном камне, а на доске-вывеске — очень странное решение. Да и расположены эти инициалы не в строчку, как это было бы логично в случае одного человека, а треугольником:

P.

J.             T.

1747

Или не треугольником, а по кругу? В старину, когда заговорщики подписывали клятву, имена было принято располагать не столбиком, а по кругу — тогда было труднее выяснить, кто из них был заводилой и подписал первым. Эта манера и называлась, кстати, “круговой порукой”, т.е. “подписями по кругу”. Обратим внимание и на необычно большой для инициалов одного человека промежуток между J и T. Скорее всего, мы действительно имеем тут дело с инициалами не одного, а трёх людей, поставленными по кругу..

Проверим, есть ли в романе персонажи, чьи имена начинаются на эти буквы? Да, такие персонажи есть: J — это первая буква фамилии Jasper/Джаспер, буква T напомнит нам о Тартаре, а буква P (совершенно неожиданно) будет относиться к содержательнице опиумного притона, “принцессе Курилке” — в оригинале у Диккенса “Princess Puffer”. Но какое отношение может иметь опиумная старуха к Степл-инну, и с чего бы её фамилии быть увековеченной на мраморной доске, да ещё и в стиле “круговой поруки”?!

Не забываем про год: 1747. Понятно, что на доске вырезаны инициалы-подписи не этих трёх персонажей романа, действие которого происходит в 1842 году, а их пра-прадедушек. Именно эти трое джентльменов заключили в 1747 году некий тайный союз и подписали свои инициалы не на бумаге, а на куда более устойчивом ко времени мраморе. Ведь их “заговор” должен был просуществовать сто лет!

Но почему господа Джаспер, Тартар и Паффер заключили этот союз (назовём его Синдикатом) и кто они были? Очевидно, они были джентльменами (судя по месту расположения их конторы) и людьми не бедными. В лондонском Степл-инне столетиями располагались конторы юристов, так означает ли это, что указанные господа и сами были юристами? Вероятно, нет, но для ведения дел их им пришлось организовать юридическую контору, своеобразный “почтовый ящик” Синдиката. Сами же они были, скажем, торговцами или, может быть, политиками.

Но вернёмся опять к тому же самому вопросу — а что же такое интересное произошло в 1747 году, что могло послужить поводом для образования тайного союза? Заглянем в Википедию и обнаружим, что… в Британии не происходило ровным счётом ничего занимательного. Разве что, король Георг II расправлялся с шотландскими кланами и остатками якобитов… Но имеет ли это отношение к “Тайне Эдвина Друда”? В романе нет ровно ничего, указывающего на якобитское движение и шотландское восстание (если не считать спорной аттрибуции фамилии Ландлесс как шотландской). Но зато в романе есть прямое указание на Индию и Цейлон. Обратим своё внимание на те земли.

Для Цейлона и Индии год 1747 тоже был довольно-таки обычным годом. Но вот северо-западнее Индии, в Иранской Империи именно в этом году произошло очень громкое и значительное событие: в результате заговора персидских военачальников был убит Надир-шах — могущественный шахиншах Ирана. Известно, что именно в этот момент в Хорасан прибыла английская делегация, состоящая из торговца Йонаса Ханвэя и трёх (!) непоименованных британских дипломатов. Этим трём англичанам удалось спасти законного сына и наследника трона шахиншаха тринадцатилетнего принца Мехмета — это исторический факт. Но и не только его. Вместе с принцем в руки англичан попало и некоторое количество алмазов из сокровищницы шахиншаха. И самое главное: во время мятежа и неразберихи был похищен самый крупный алмаз в мире — знаменитый Кохинур.

Вот сюжет, достойный Диккенса! Величайший алмаз был похищен в 1747 году, сто лет считался утерянным, и потом “случайно” был обнаружен в 1850 году в сокровищнице индийских сикхов и подарен королеве Виктории. Где же находился Кохинур все эти сто лет?!

На кладбище города Клойстергэма.

Представим себе, что три английских дипломата, господа Джаспер, Тартар и Паффер, привозят в Англию из Ирана не только наследного принца Мехмета (в реальности принц “застрял” ещё в Австрии и так и не доехал до Англии), но и единственное, чем они могут удостоверить его венценосность — мешочек алмазов, среди которых находится и Кохинур. Но король Георг II не захотел иметь дело с беглым принцем, поскольку в Иране уже был новый законный правитель, и появление при дворе принца Мехмета могло бы повредить интересам Британии в этом регионе. Но как же быть с алмазами, являющимися собственностью принца? Невозможно же просто так вот присвоить величайший алмаз мира!

И господа Джаспер, Тартар и Паффер организуют Синдикат. Единственная его цель — сохранение алмаза для наследников принца. Положить алмаз в банк невозможно, так как на него сразу же наложит руку король. И трое дипломатов составляют оригинальный план: на кладбище ничем не примечательного английского городка они на сто лет покупают несколько квадратных ярдов земли и закапывают ларец с бриллиантами. Они клянутся никому не открывать тайну захоронения, кроме как своим сыновьям, которые, в свою очередь, должны будут становиться хранителями сокровища. Они основывают контору Синдиката, делают памятную доску со своими инициалами и вешают её над тем подъездом Степл-инна, в котором располагается контора. И начинают идти года и десятилетия…

Тайна более-менее передаётся от отцов к сыновьям. Постепенно она становится не более чем семейной легендой, почти что без какого-то реального наполнения — как в рассказе Конан Дойла “Обряд дома Месгрэйвов”. Дети дипломатов совершенно не обязательно сами становятся дипломатами. Семейство Паффер так и вообще банкротится. Дети Тартаров идут во флот. Семейство Джасперов переезжает поближе к захоронению и поселяется в Клойстергэме. 

И вот тут случается кое-что непредвиденное: в последнем поколении у Джасперов нет сына. Есть только дочь. Нет, сын-то есть, Джон Джаспер, но он ещё мал и лежит в колыбельке, а старому и больному папаше Джасперу пришла пора умирать. И он вынужденно нарушает клятву: он передаёт секрет дочери. Но и она умирает раньше времени, пока Джон ещё слишком мал, чтобы узнать тайну. И дочь Джасперов перед смертью рассказывает фамильный секрет мужу, господину Друду-старшему, но с наказом: передать тайну брату Джону, когда тот достигнет совершеннолетия. Джентльмен Друд, разумеется, так и поступает. Всё по-честному.

Джон Джаспер, конечно же, потрясён известием о том, что на участке кладбища, который виден прямо из окна его спальни, закопано сокровище ценой в два миллиона фунтов стерлингов. Но это не единствоенное его потрясение: работнички Дердлса из-за какой-то пьяной ошибки вдруг начинают строить склеп для умершей госпожи Сапси прямо на том клочке земли, где закопан ларец! Склеп — сооружение наземное, поэтому строители глубоко не закапываются, но подобраться к сокровищу больше нельзя.

Желание завладеть сокровищем буквально сводит Джаспера с ума. Он курит опиум и в грёзах видит картинки из жизни шахиншаха — всех этих слонов и танцовщиц. Он хочет выкопать и присвоить сокровище, и не может этого сделать: ему мешает склеп. Вдобавок, он не знает, не рассказал ли папаша Друд тайну и своему сыну Эдвину тоже. Этим и объясняются косые взгляды Джаспера на своего племянника: знает он тайну, или не знает?

Вдруг ситуация осложняется. Из Индии приезжают брат и сестра Ландлессы, и Джаспер, наведя в лондонских архивах справки об их предках, вдруг понимает, что Невил — пра-правнук принца Мехмета и законный наследник алмаза! Невозможно же представить, чтобы Ландлессы случайно заявились именно в тот городок, где закопано их сокровище. Наверняка, они полностью в курсе того, где находятся алмазы, и собираются вернуть их себе.

И Джаспер решает, что такому не бывать. Два миллиона фунтов нужны ему самому. Вдобавок, случай сводит его с господином Сапси, и в руки Джаспера попадает (ненадолго, правда) ключ от склепа. Джаспер решает во что бы то ни стало завладеть ключом. Для этого он организует “ночную экспедицию” с Дердлсом в собор, подпаивает каменотёса коньяком с растворённым в нём опиумом, и снимает с ключа слепки. На то, чтобы изготовить по слепкам ключ, у него уходит примерно неделя. Наступает Сочельник.

Джаспер, который и раньше усиленно ссорил двух “претендентов на сокровище” (в его понимании), сводит их вместе за рождественским столом. Цель у него одна — насладиться своей победой: вот сидят два неудачника и один тайный победитель с ключом от склепа в кармане. Отправив юношей, что называется, “следить за бегущей водой”, Джаспер пробирается на кладбище, запирается в склепе Сапси и принимается копать. Два часа усилий, и сундучок с сокровищами у него в руках!

Торжествующий Джаспер несёт его домой, чтобы рассмотреть подробнее. Эдвин давно уже проводил Невила и спит в своей кровати. Джаспер в своей комнате открывает ларец — он полон бриллиантов. От возбуждения у хормейстера идёт кругом голова, кровь шумит в ушах, и Джаспер падает в обморок.

Когда он утром приходит в себя, он обнаруживает пропажу ларца и всех бриллиантов. Но и не только их, пропал ещё и Эдвин! Джаспер думает, что его племянник всё-таки что-то знал о закопанном сокровище, вдруг увидел его перед собой и не устоял перед искушением присвоить его себе. Или это был не Эдвин, а Невил? Что если это Невил вдруг зашёл с утра в гости, увидел свои фамильные бриллианты, стал забирать их, а тут появился Эдвин, завязалась драка и дело дошло до убийства?

И начинается это выяснение — кто виноват, Эдвин или Невил? Джаспер подозревает обоих. Но следить он может только за одним из них, за Невилом, так как Эдвин таинственно пропал. Разумеется, хормейстер не может прямо сказать, что он преследует Невила, подозревая, что тот забрал себе алмазы. Он вынужден обвинять его в убийстве племянника. Но так как Невил никого не убивал, то и с этими обвинениями ничего не получается.

Джаспер хочет теперь проникнуть в жилище Невила в Степл-инне и обыскать комнаты на предмет спрятанного сокровища. Он не знает, что с Невилом (законным наследником сокровища) уже завёл знакомство единственный “хранитель” тайны алмазов — Тартар. Только он теперь и может объяснить юноше (и читателям), что же на самом деле произошло.

А кто же тогда мистер Дэчери?! — спросите вы. Так он сам же и ответил уже: он дипломат, то есть — представитель Министерства иностранных дел. Работая в архиве, мистер Дэчери натолкнулся на какую-нибудь столетней давности бумагу, отчёт или письмо, кое-что узнал из него о принце Мехмете и алмазах, и отправился на поиски. Именно мистер Дэчери распутает загадку, найдёт Кохинур и заберёт его в королевскую сокровищницу. А Невилу Ландлессу не останется ничего другого, кроме как добровольно-принудительно “подарить” алмаз королеве Виктории.

* * *

Вот такая вот теория. Джаспер не убийца племянника, а просто вор. Эдвин не был убит; он сбежал с алмазами в кармане и полгода где-то скрывался, намереваясь вернуть их настоящему владельцу (не зная, что им был Невил). Ну, и так далее. Хозяйка опиумного притона услышала что-то знакомое в сонных бормотаниях хормейстера, связала его “опиумные признания” со своей семейной историей, и тоже захотела погреть руки.

А как же “признание Джаспера из камеры смертников”, запланированное Диккенсом? Тут надо сказать, что по английским законам все закопанные в земле ценности по умолчанию принадлежат Короне. Даже если они закопаны на частной земле. Выкопав и утаив алмазы на два миллиона фунтов, Джаспер совершил такое правонарушение, за которое и виселицы-то мало...