Виньетка

На обложке 1-го издания «Тайны Эдвина Друда» прямо под названием романа помещена виньетка с изображением перекрещенных ключа и лопаты и узелка с обедом Дёрдлса под ними. Расположение этой виньетки (наподобие эпиграфа), а также условность изображения (несоразмерность масштаба ключа и остальных предметов) говорят о том, что её задача — не отразить сюжет романа, а дать ключ к его пониманию.

Рисунок отсылает нас к тому эпизоду главы V (с.327), где Дёрдлс демонстрирует Джасперу как он определяет, где захоронен очередной "старикан", камень за камнем простукивая стену молотком и слушая тон. А Диккенс подсказывает нам метод исследования своего романа: так же, слово за словом, простукивая текст и следя за изменением тона.

— Достаньте-ка оттуда мой молоток, — говорит Дердлс, — и я вам покажу.

Клик, клик. И молоток переходит в руки Дердлса.

— Ну смотрите. Вы ведь, когда ваш хор поет, задаете ему тон, мистер Джаспер?

— Да.

— Ну а я слушаю, какой будет тон. Беру молоток и стучу...Стук! Стук! Стук! Цельный камень. Продолжаю стучать. И тут цельный. Опять стучу. Эге! Тут пусто! Еще постучим. Ага. Что-то твердое в пустоте. Проверим. Стук! Стук! Стук! Твердое в пустоте, а в твердом в середке опять пусто. Ну вот и нашел. Склеп за этой стенкой, а в склепе каменный гроб, а в гробу рассыпавшийся в прах старикан...

Джаспер заявляет, что подобная точность — это «дар свыше».

— И никакой это не дар свыше, - отвечает Дердлс, ничуть не польщенный такой похвалой. — Это я трудом добился . Дердлс все свои знания из земли выкапывает, а не хотят выходить, так он еще глубже да глубже роет, пока не подцепит их под самый корень.

Но ведь на рисунке вовсе нет никакого молотка! А молоток лежит в узелке.

Интересно, что в работе Уолтерса говорится: молоток, лопата и узелок с обедом. Не думаю, что это описка переводчика. Видимо Уолтерс относил виньетку к тому же эпизоду, и, поскольку молоток тут играет главную роль, автоматически поставил его на первое место. В узелке же в этом случае оказался бы ключ.

«Кто и каким образом написал роман?»

Понятно, что по композиции роман «Тайна Эдвина Друда» -— это результат «коллективного творчества», когда по окончании всех событий отдельные персонажи описывают те события, участниками или свидетелями которых они были. Такое построение не является чем-то особенным, его любят использовать авторы детективов. Например, так построен роман Уилки Коллинза «Лунный камень» (1866). Однако Диккенс несколько усложняет эту процеуру. После того, как каждый участник, который благополучно (или не совсем) дожил до конца истории, пишет (диктует, рассказывает...) свою часть, и кто-то один из них (Автор) приступает к обработке полученных текстов.

Сначала, если рассказ идёт от первого лица, местоимения первого лица заменяются на имя рассказчика (которое он на самом деле носит), а в глаголах первое лицо заменяется на третье. Затем каждый текст «разрезается». на фрагменты, относящиеся к различным эпизодам, после чего в отдельные куски объединяются уже фрагменты разных рассказчиков, относящиеся к одному и тому же эпизоду. Кроме того, к соответствующим эпизодам добавляются показания Топов, Дёрдлса, Депутата, слуг и других лиц, а также дополнительные сведения и комментарии Автора.

После такой процедуры безличные замечания и комментарии (видимо.., должно быть.., и т.п.) теряют не только «хозяина», авоматически переходя в разряд «Авторских», но и привязку ко времени, т.е. становится непонятно, то ли «так казалось» тогда (во время эпизода), то ли «так кажется» уже теперь (когда пишется роман), порой принимая вид ироничесой «реплики апарт». Отсюда часто возникает впечатление некоторого диссонанса и вообще «нескладухи». Вот тут и пригодится «метод Дёрдлса»: слушать тон.

Прежде всего, понимание «конструкции» романа даёт возможность понять, кто из героев на момент окончания истории не умерли, не находятся в недосягаемости где-то в Египете или на Цейлоне, а участвуют в написании романа. Это те герои, у кого в той части романа, которую Диккенс успел написать, имеются внутренние монологи.

Например, если мы читаем: «Криспаркл подумал....», это значит, что в исходном тексте написано: «я подумал....», и написано это могло быть только самим Криспарклом, ведь никто из окружающих не мог знать, что он подумал. И это значит, что Криспаркл входит в число героев, которые участвуют в написании романа.

К таким героям относятся Роза, Эдвин, Криспаркл, Невил, Грюджиус.

(Ну, вот, кажется, можно вздохнуть спокойно: Эдвин не задохся в склепе, а Роза не захлопнулась, как fairy bride на чердаке, в одном из сундуков Тартара.)

Кроме того становится понятно, почему роман оказывается просто напичкан разными и «предсказаниями» и «подсказками» (которые и сбываются). Ведь, описывая прошлое, герои припоминают в первую очередь именно те, на тот момент, может быть, случайные и незначительные, детали, которые «сработали», т.е. перекликаются с переживаемыми впоследствии событиями (подобно тому, как Габриэль Беттередж в «Лунном камне» всегда обнаруживает «предзнаменования» любого события на той странице «Робинзона Крузо», которую он в данный момент читает).

Становится понятно и то, почему у читателя может возникать, например, впечатление, что «Эдвин — очень бледный тип», Роза — «дурочка», или что «автор не любит» какого-то героя. Ведь это иногда со смехом, а иногда с горькой иронией, рисуют «себя прежних» сами герои «теперешние», уже испытавшие «полезные для них трудности». Джаспер же не участвует в написании романа, про него всё написано другими персонажами, которые видят его таким, каким он сам себя являет. А уж это он умеет: мистера Сапси угостит патриотическими песенками, у миссис Криспаркл заботливо спросит, не напугал ли её Невил, перед Эдвином «раскроет всю душу», к Криспарклу подольстится (втайне насмехаясь): — вы всегда так дисциплинируете и дух свой и тело, что сознание ваше ясно как кристалл; и вы всегда такой и никогда не меняетесь; а я как болотное растение, что одиноко прозябает в мутной, застоявшейся воде, и легко впадаю в хандру.

Истинное лицо Джаспера видят только неподвластная его манипуляциям Елена, которая говорит, что он всё время клевещет на Невила, Роза и Депутат, перед которым Джаспер не считает нужным одевать маску. Елена знает, что неподвержена гипнозу, именно это она имеет в виду, когда говорит, что не испугалась бы Джаспера ни при каких обстоятельствах.

Часы

Известно, что у человека, который часто напивался пьян или неоднократно подвергался гипнозу, возникают в конце концов два разных сознания, не сообщающихся между собой, — как если бы каждое существовало отдельно и было непрерывным, а не сменялось по временам другим (так, например, если я спрятал часы, когда был пьян, в трезвом виде я не знаю, где они спрятаны, и узнаю, только когда опять напьюсь);

Этим небольшим отрывком в романе начинается фрагмент, касающийся мисс Твинклтон, который призван объяснить «двойственность» её сознания (гл.III).

Будто бы и к месту, однако с некоторой натяжкой. К мисс Твинклтон такое сравнение можно отнести лишь в «юмористическом свете»: ведь никакой «двойственностью сознания» она не страдает, просто днём, на рабочем месте она должна соблюдать известный «дресс-код», играя роль строгой зануды-наставницы, а вечером, с друзьями, ведёт себя совсем иначе. А как вы хотели? Это понимают даже девицы, которые называют её «старой притворяшкой». Похоже, всё таки, отрывок про часы попал не по адресу, и «двойственностью сознания» страдает кто-то другой. Кто же? В чьей рукописи такой отрывок вообще мог появиться?

Приведенный отрывок является вольным пересказом пассажа из книги известного профессора Дж. Эллиотсона «Физиология человека» (Elliotson, J., Human Physiology). Этот пассаж приводится в «Лунном камне» У. Коллинза. Книга Эллиота вышла в 1835 году и наделала много шуму в научных и общественных кругах, ею заинтересовались не только медики, но и представители других наук, изучающих человека и общество. Криспаркл к этому времени несколько лет, как закончил Университет, и естественно ожидать, что он читал и даже имел в своей библиотеке эту книгу. В то же время трудно представить, чтобы такая книга могла оказаться в руках какого-либо другого персонажа.

Да, собственно, зачем кто-то другой вспомнил бы эту книгу? Ведь никто другой никаких часов не находил. А нашёл часы мистер Криспаркл. А кто спрятал часы? Причём заметьте, спрятал так, как никто другой не мог бы спрятать (так как для этого надо было доплыть до места в ледяной воде), и никто другой не смог бы найти (потому что только «видящий как в телескоп» Криспаркл мог их в этом месте плотины разглядеть) и достать. А часы были именно положены и укреплены, ведь если бы их просто бросили в воду, они бы утонули (а не доплыли до плотины и там запутались) а если бы добросили до плотины, стекло бы разбилось или треснуло. К тому же бросить булавку и часы так, чтобы они упали точно в одно и то же место, нереально.

Как Криспаркл находит часы?

Во время совещания Джаспера и Грюджиуса и Криспаркла в доме Джаспера (гл. XVI) Джаспер (который прекрасно знает о любви Невила и знает, что об этом знает Криспаркл) умелыми манипуляциями подводит Криспаркла к тому, чтобы тот выложил тайну Невила. Джаспер заканчивает свою речь повторив, что не отказывается от надежды, внушенной ему мистером Грюджиусом, и если не будет найден какой-нибудь след, неизбежно приводящий к мысли о насильственной гибели его дорогого мальчика, он до последней минуты будет верить, что тот скрылся по собственному неразумному желанию .

И вот тогда-то он (Криспаркл) и совершил свою памятную прогулку. Он пошел к клойстергэмской плотине.

(Вспомним, что к плотине Криспаркл ходит по утрам, а по вечерам он отправляется на пригорок возле монастырских развалин.)

Однако, придя к плотине, он осознаёт, где находится , только когда слышит совсем рядом шум падающей воды...

Он остановился, и первая его мысль была:«Как я сюда попал?», а вторая: «Почему я сюда пришел?»...

Он постоял, вслушиваясь в плеск воды. Много раз читанные строки о воздушных голосах, что «в час ночной по имени людей зовут и манят», вдруг так отчетливо прозвучали в его ушах, что он отстранил их от себя рукой словно что-то материальное...

Он стал рассуждать сам с собой: «Что же это такое? Где оно? Каким органом чувств я это воспринимаю?» Но все его органы чувств молчали.

Похоже, мы наблюдаем переход Криспаркла из «одной фазы существования в другую».

Думаю, Джаспер давно заметил, что Криспаркл — лунатик и гуляет по ночам и, присоединяясь к нему, понял, что может не только управлять его сознанием в сомнамбулическом состоянии, но с помощью условных слов (фраз) управлять его поступками в его обычном состоянии. (На самом деле такие манипуляции возможны). В конце его речи есть какие-то условные слова, в которых закодирован приказ Криспарклу пойти и принести часы, которые в бурную ночь Сочельника он же, будучи в сомнамбулическом состоянии, по приказу Джаспера сначала спрятал у себя (кстати, ведь и затейливый буфет находится именно в доме Криспарклов), а позже пристроил в плотине.

Видимо позже, стараясь понять, как случилось, что он нашёл часы, Криспаркл должен был вспомнить откуда ему известно о таком явлении, найти в книге Эллиота упомянутый пассаж, сопоставить его с тем, что с ним произошло, и изложить всё это в своей рукописи; и этот пересказ, в свою очередь, должен был быть вырезан и вставлен в соответствующий эпизод. Но всё это должно было появиться уже в той части романа, которую мы никогда не увидим.

Обратите внимание на манеру, в которой изложен отрывок. Криспаркл не излагает мысль в пространственно-расплывчатой манере: «если кто-то спрятал какую-то вещь...», а говорит прямо: «еслия спрятал часы когда был пьян...». Зачем ему эти околичности? Его задача - объяснить то, что произошло с ним самим.

Как же всё-таки случилось, что этот отрывок оказался в эпизоде с мисс Твинклтон?

Возможно, кому-то, кто помогал собирать фрагменты «по эпизодам», показалось просто невероятным, чтобы мистер Криспаркл мог написать такое о себе, и он, сочтя это ошибкой, поставил фрагмент в другой подходящий эпизод.

Переставляя отрывок про часы более чем на двадцать глав назад, Диккенс успешно замаскировал его связь с эпизодом находки часов, а мы благодаря этому получили «подарок из будущего».

Дэчери, Баззард и миссис Тишер

По прибытии в Клостергэйм новый поселенец представляется, называя свои имя и фамилию — Дик Дэчери — официанту в гостинице, а также миссис Топ, Джасперу и господину мэру ( миссис Топ относит наверх его визитку). Казалось бы причин считать, что «он» — это не «он» здесь не больше, чем в случае любого другого персонажа. Но Диккенс — умелый гипнотизёр и умеет манипулировать сознанием читателя не хуже старой цыганки. Седых волос, чёрных бровей да иронического упоминания, что доверху застёгнутый тесноватый сюртук придаёт ему что-то вроде военного вида оказалось достаточно, чтобы мы дружно решили, что роль Дэчери должен играть кто-то из уже известных героев, при том молодой, стройный, подтянутый и чернобровый. И под засасывающий ритм диккенсовского многословья мы, подобно гостям на обеде миссис Криспаркл, впадаем в какое-то желеобразное состояние и уже не слышим, что Дэчери называет себя buffer (выражение, употребляющееся для обозначения пожилого человека) или заявляет, что собирается закончить свои дни в Клойстергэме. Вот мистер Сапси не называет же его, как Джаспера, молодым человеком, а ведь мистер Сапси знает жизнь. И уже не задумываемся о том, что возрастной грим требует ежедневной длительной работы (в «коммунальной квартире» Топов, где не укрыться «от их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей»).

Баззарду сильно повезло: значительная часть исследователей именно его считают его исполнителем роли Дэчери. Правда, есть и те, кто, напротив, называют его «чисто комическим персонажем» (которому «простак» Грюджиус почему-то доверяет быть свидетелем передачи Эдвину кольца). Как ни удивительно, интуиция никого не обманывает: и те, и другие по-своему правы.

Хотя алгоритм построения романа и «законы детективного жанра» и призывают нас верить, что имя, которым «новый житель Клостергэйма» представляется окружающим, является подлинным, это вовсе не исключает того, что Дэчери может оказаться одним и тем же лицом с каким-либо уже известным героем романа. Так, Баззард действительно является комическим персонажем, которого изображает пожилой актёр Дик Дэчери.

Притом и Грюджиус не лжёт: Дэчери на самом деле родом из Норфолка, и на самом деле «пишет пьесу»: это он является Автором. Правда, поскольку загримировать старого под молодого пусть и легче, чем наоборот, но тоже не совсем просто, то и «молодой человек» получается немного несуразным, но ведь это эстрадный, гротескный образ. Создавая «сценический образ» Баззарда Дэчери обыгрывает выражения Norfolk dumpling (норфолкская клёцка) и Norfolk turkey (норфолкский индюк) — шутливые прозвища жителей Норфолка, знаменитых индюшиными фермами и любовью к клёцкам. Эти выражения употребляются также для обозначения неуклюжего увальня с невыразительным (похожим на на клёцку) лицом и напыщенного, (надутого, как индюк) человека. Самовлюблённый и обидчивый Баззард — это ещё и немножко карикатура талантливого артиста на самого себя (он же любит поважничать).

(Интересно заметить: на английском honey-buzzard — сокол-осоед, а на Норфолкском диалекте jasper — оса).

А вот миссис Тишер обидели. Не только никто не видит её в роли Дэчери, хотя (ввиду отсутствия мисс Твинклтон на этот момент в Клойстергэме) она является единственной подходящей по возрасту кандидатурой, она не удостаивается даже роли чисто комического персонажа, её попросту никто не замечает. Точно так же, как никто в городе не замечает, что вот уже много лет пожилой актёр Дик Дэчери проживает в пансионе мисс Твинклтон под видом миссис Тишер, вдовы с приглушенным голосом, занимает должность кастелянши, но любит поважничать, намекая на лучшие дни в прошлом, что порождает среди служанок убеждение, что покойный мистер Тишер был парикмахером. Охает, жалуясь на боли в спине — может быть, последствия неудачного приземления, когдаСатана проваливается со сцены в преисподнюю в крохотном садике местного театра (нам даже на его репертуар намекнули). Порой величаво проходит, сопровождаемый зловещим шелестом юбок, подобно легендарному призраку старой герцогини. Когда мисс Твинклтон держит речь перед своими воспитанницами, с видом воинственной преданности занимает место позади своей госпожи (chief). А по утрам успевает сообщить мисс Твинклтон последние городские новости, пока та ещё одевается.

(Думаю, что "этот безумец, мистер Портерс" — это тоже он).

Конечно, Дэчери не обречён годами «не снимать юбки», он может спокойно появляться в городе в обычной мужской одежде и шляпе не опасаясь быть узнанным. Его лицо не имеет каких-либо особых отличительных черт, и, если волосы скрыты под шляпой, то и чёрные брови не сделают его каким-то необычным. Жители Клойстергэма видели его как артиста только в гриме и парике, а в повседневной жизни могли вовсе не узнавать. К тому же сцена с официантом показывает, что по прошествии стольких лет его и имя уже не помнят. А если лицо его кому-то и примелькалось, копна седых волос в сочетании с чёрными бровями сразу сделает его неузнаваемым и убедит, что это новый человек в Клойстергэме. Вот он ходит и трясёт своей кудлатой головой. И шевелюра у него своя, ведь от бесконечного встряхивания любой парик уже бы давно свалился.

Описывая необычно пышную шевелюру Дэчери, Диккенс очень постарался, чтобы читатель сразу решил, что тот непременно в парике. А ведь он же сам предостерегал нас от подобных поспешных выводов. Вспомните описание Грюджиуса в главе IX: его коротко остриженная голова напоминала старую шапку из облезлого желтого меха — так мало походила украшавшая ее скудная поросль на обыкновенные человеческие волосы. В первую минуту всякий, глядя на него, думал, что он в парике , но тут же отвергал эту мысль, ибо невозможно было себе представить, чтобы кто-нибудь по доброй воле стал носить такой безобразный парик.

Оригинальность образа Дэчери в том и состоит, что «рядится» он «среди своих», а «среди чужих» появляется в своём собственном обличии, без грима и без парика.

А главное, теперь объяснение получает столько лет занимавшее многие умы обстоятельство, что, подымая монетку, Дэчери краснеет от усилий. Просто наш герой толстоват, и сюртук ему немного тесен.

Подобная парочка — мисс Папфорд и её ассистентка — описана в шестой главе «Земли Тома Тиддлера» (в том же 27-м томе).

Седовласый человек с чёрными бровями

В Клойстергэме новый поселенец появляется в самом начале главы XVIII. Однако впервые мы видим седовласого человека с чёрными бровями в тесноватом сюртуке не в этой главе, а гораздо раньше, в десятой: портрет этого человека висит над буфетом в столовой миссис Криспаркл:

Со стены над ним взирал на вас портрет Генделя в завитом парике, с многозначительной улыбкой на устах и с вдохновенным взором...

Правда, «видим» — это сильно сказано: большинству из нас, чтобы взаправду его увидеть, потребуется сперва открыть Google. Современникам Диккенса это было не нужно. Поскольку Гендель считался одним из величайших композиторов Англии, гравюра с его изображением не была такой уж редкостью, и читатель легко мог представить его портрет по памяти. Как мы, например, представляем себе портрет Чайковского.

А вот мисс Твинклтон видит этот портрет ещё раньше нас: скучая на неудачном обеде в доме миссис Криспаркл, она может вдоволь налюбоваться на него уже в главе IV. И некоторое сходство с Дэчери (в сценическом костюме) подаёт ей идею имиджа будущего «нового поселенца».

Мытари, грешники и фарисеи

В Евангелии от Матфея (глава 9) читаем:

11 Увидев то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?

12 Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные,

13 пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию.

14 Тогда приходят к Нему ученики Иоанновы и говорят: почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся?

15 И сказал им Иисус: могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься.

В романе Диккенса Грюджиус — мытарь (сборщик налогов), Дэтчери — грешник (ремесло лицедея считалось не особенно почётным, в Библии грехом названо переодевание в женскую одежду, а что уж говорить об исполнении роли Сатаны). И оба весьма далеки от того чтобы поститься, скорее им не чужд грех чревоугодия: Дэтчери любовно докладывает, что ему подали на завтрак и ужин, а сухой и угловатый Грюджиус, заказывая обед, того и гляди, заговорит стихами.

Эти герои олицетворяют силы добра и справедливости в противовес книжникам и фарисеям: лицемерным служителям церкви (настоятель), филантропам (Сластигрох) и представителям власти и закона с их " безнравственной уверенностью" (Сапси).

Мисс Гигглс и тайна Эдвина

— Говорят, в каждом доме есть своя тайна, скрытая от чужих глаз. А ты думал, Нэд, что в моей жизни этого нет?

— Честное слово, Джек, я и сейчас так думаю. Но, конечно, если поразмыслить, то даже в Кискином доме — если бы он у нее был — или в моем — если бы он был у меня…(гл. III).

Обратим внимание, что Эдвин не проявляет никаких эмоций при упоминании о покойном отце (которого он ведь потерял не так уж много лет назад): говоря о завещании он чуть было не произносит «какого чёрта...». Да и предложение прогуляться по кладбищу исходит не от него, а от Джаспера, хотя, казалось бы, почему не навестить могилу отца, раз уж находишься от неё в двух шагах.

Может быть, поразмыслив, Эдвин вспоминает какие-то моменты, обрывки разговоров и т.п., и «сложив два и два», начинает подозревать, что в его жизни в самом деле есть какая-то тайна. А по молодости лет эта тайна может касаться только его происхождения.

И когда Роза рассказывает, что на «балу» некоторые девушки изображали своих братьев, Эдвин задаёт провокационный вопрос:

— А кто-нибудь изображал…

И получает утвердительный ответ:

— Тебя? Ну, конечно! — Роза звонко хохочет. — Уж об этом-то они раньше всего подумали!

— Надеюсь, она хорошо играла свою роль, — с некоторым сомнением говорит Эдвин.

— Чудно! Замечательно!

— Насколько я понимаю, эта девица большая нахалка (devilish impudent girl )

В пансионе есть две неисправимые нарушительницы спокойствия, и, как только становится известно о ссоре молодых людей, они тотчас затевают представление:

...за обедом мисс Фердинанд навлекла на себя новые кары, так как, нацепив бумажные усы, исподтишка замахивалась графином на мисс Гигглс, а та оборонялась столовой ложкой. (Фамилию Giggls можно перевести как хохотушка, насмешница?)

Повидимому, «Эдвин» является коронной ролью мисс Гигглс, и ей удаётся так хорошо его изобразить в значительной мере благодаря внешнему сходству с оригиналом, тогда как зрители объясняют эту похожесть исключительно актёрской игрой.

И ещё кое-что мы узнаём о мисс Гигглс.

Уезжая на каникулы, каждая девица под величайшим секретом поверяла подружкам свои надежды на скорое свидание с некиим представителем английской золотой молодежи, который, конечно, не преминет при первой возможности зайти «к нам домой». Правда, мисс Гигглс (обладавшая на редкость черствым сердцем) заявила, что на подобные любезности она отвечает тем, что корчит рожи «этим мальчишкам», но такая точка зрения была осуждена подавляющим большинством.

Почему же мисс Гигглс так сурова с юными джентльменами? Потому что они просто не ездят в тот дом, где она проводит свои каникулы, поскольку она не принадлежит к кругу юных джентльменов. Думаю, что каникулы она проводит в доме миссис Билликин (кузины миссис Тишер). Заметим, что интерес к Эдвину проявляет миссис Тишер, в то время, как внимание мисс Твинклтон больше занято Розой.

Может быть, простоволосая девушка в ночной рубашке на обложке, пробирающаяся лунной ночью за порог прочитать афишку — это не Роза (Розе нет нужды читать афишку: она, как, бывшая невеста, находилась в гуще событий), а мисс Гигглс, (которая знает о своём родстве с Эдвином)?

Эдвин и Принцесса-Курилка

После прощального разговора с Розой Эдвин бродит по городу стараясь убить время до примирительного обеда. Все его чувства обострены до предела, в душе идёт нелёгкий процесс переоценки привычных понятий. В сумерках он замечает, что в углу возле калитки, скорчившись, сидит на земле женщина.

При свете фонаря, горящего возле, он видит, что женщина очень худа и истощена, что она сидит, оперев на руки сморщенный подбородок, и смотрит прямо перед собой странно неподвижным, немигающим взглядом, какой бывает у слепых.

Он тотчас наклоняется к сидящей женщине и спрашивает:

— Вы больны?

— Нет, милый, — отвечает она, не поднимая к нему глаз и продолжая смотреть прямо перед собой все тем же неподвижным, слепым взглядом.

— Вы слепы?

— Нет, дружок.

— Вы заблудились? У вас нет крова? Вам дурно? Что с вами, почему вы так долго сидите на холоде?

Медленно, с усилием, она словно втягивает в себя этот устремленный вдаль взгляд, пока он не останавливается, наконец, на Эдвине. И внезапно глаза ее застилает мутная пелена, и она начинает дрожать всем телом.

Эдвин резко выпрямляется, отступает на шаг и смотрит на нее в испуге - ему померещилось в ней что-то знакомое.

«Боже мой! — мысленно восклицает он в следующее мгновение. — Как у Джека в тот вечер!»

(By slow and stiff efforts, she appears to contract her vision until it can rest upon him; and then a curious film passes over her, and she begins to shake.

He straightens himself, recoils a step, and looks down at her in a dread amazement; for he seems to know her.

'Good Heaven!' he thinks, next moment. 'Like Jack that night!')

Когда женщина фокусирует взгляд на Эдвине, у неё начинается припадок. Эдвин отступает и смотрит на неё в испуге, потому что ему кажется, что он её знает.

Неудивительно: он каждый день видит это лицо в зеркале. И именно поэтому испуганно отступает, а вовсе не потому, что у женщины начинается припадок . С припадком ему всё ясно — это как у Джека, он сразу ставит «диагноз» - опиум.

А что же такое увидела женщина, что у неё приключается припадок? То же самое, что и Эдвин — лицо, похожее на её лицо.

Затянув привычную песню про плохие времена, женщина просит у Эдвина деньги и выпытывает его имя, и хотя имя оказывается не то, всё же предупреждает его об опасности.

Конечно, то, что курилка — мать Эдвина, это не моё изобретение. Но хотелось детально проследить, как виртуозно Диккенс показывает их сходство.

Сколько же лет Курилке? Если Эдвину будет двадцать один, значит ей не больше, чем 37-38, ведь «в беду», как правило, попадали именно юные девушки. Как она сообщает Джасперу в первой главе: «я ведь шестнадцать лет пила горькую, а потом вот за это взялась...»

С возрастом и болезнью женщины её лицо утрачивает девическую округлость и мягкость черт и от этого сходство с молодым человеком становится ещё заметнее.

Ну вот, клан «голубоглазых» разросся уже до четверых, и почему-то мне кажется, что это ещё не предел.

Тартар

Вы никогда не задумывались над тем, почему Диккенс нигде не рисует портрета заглавного героя своего романа? При том, что внешность остальных героев: Розы, Джаспера, Грюджиуса, Невила, Елены, Криспаркла и др. описана достаточно выразительно, заглавный герой остаётся для нас человеком-невидимкой. (Пожалуй, могу вспомнить всего один подобный пример - это «Евгений Онегин»).

В конце главе XVII Невил, возвращаясь домой после прогулки по городу около полуночи, обнаруживает на площадке лестницы сидящего на окне посетителя.

…на подоконнике сидел незнакомый человек, и сидел-то он скорее как привыкший к риску стекольщик, чем как мирный обыватель, дорожащий своей шеей, ибо находился не столько внутри, сколько снаружи, как если бы вскарабкался сюда по водосточной трубе, а не поднялся, нормальным порядком, по лестнице.

Невил зажег свечи, и его гость сел у стола. Он был очень недурен собой — с юношеским лицом, но более солидной фигурой, сильный, широкоплечий; ему можно было дать лет двадцать восемь или, самое большее, тридцать; и такой густой загар покрывал его лицо, что разница между смуглыми щеками и белым лбом, сохранившим естественную окраску там, где его заслоняла шляпа, а также белизной шеи, выглядывавшей из-под шейного платка, могла бы, пожалуй, придать ему комический вид, если бы не его широкие виски, ярко-голубые глаза и сверкающие в улыбке зубы.

— Я заметил… — начал он. — Кстати, разрешите представиться: моё имя Тартар.

С Криспарклом, Розой и Грюджиусом Тартар встречается уже в главе XXI. Здесь, в дополнение к уже имеещемуся портрету, мы узнаём, что у него вьющиеся каштановые волосы.

В этой главе он никому не представляется, а вместо этого спрашивает у Криспаркла:

— Кто я такой?

Мистер Криспаркл пристально вгляделся в красивое загорелое лицо: и ему почудилось, что в комнате встает смутный призрак какого-то мальчика.

Незнакомец увидел этот проблеск воспоминания в чертах мистера Криспаркла и, снова улыбнувшись, сказал:

— Что вам подать на завтрак? Варенье кончилось.

— Минутку! — вскричал мистер Криспаркл, поднимая руку. — Подождите минутку. Тартар!

Думаю, мистер Криспаркл называет не фамилию мальчика, а его школьное прозвище — tartar (татарин). Young tartar — так называли трудного ребёнка .

Они обменялись горячим рукопожатием и даже простерли внешнее выражение своих чувств до того, а это немало для англичан! — что, обняв за плечи один другого, с минуту радостно смотрели друг другу в лицо.

(The two shook hands with the greatest heartiness, and then went the wonderful length—for Englishmen—of laying their hands each on the other's shoulders, and looking joyfully each into the other's face).

— Мой бывший фэг! — сказал мистер Криспаркл.

— Мой бывший мастер (master)! — сказал мистер Тартар.

— Вы спасли меня, когда я тонул! — сказал мистер Криспаркл.

— После чего вы пристрастились к плаванию! — сказал мистер Тартар.

— Господи помилуй! — сказал мистер Криспаркл.

— Аминь! — сказал мистер Тартар. И оба снова принялись изо всех сил пожимать друг другу руки.

Тартар и Криспаркл принимают позицию, при которой их лица наиболее открыты друг для друга, и наиболее закрыты от окружающих, и за это время Тартар находит способ дать Криспарклу понять, что он ипользует в качестве фамилии своё прозвище. Может быть, он использует для этого какую-нибудь доморощенную «азбуку глухонемых», которые бывают в ходу у школьников. В дальнейшем Криспаркл называет его мистером Тартаром.

Криспарклу, по понятным причинам не пользующемуся популярностью в школе, достаётся в помощники самый озорной мальчишка, с которым никому не охота возиться, и добрый Криспаркл становится его другом и покровителем.

Почему Розе в первый же день знакомства с мистером Тартаром понадобилось ... дольше чем обычно примерять и прилаживать шляпку перед зеркалом ?

Почему под впечатлением рассказа о его подвигах по спасению на воде, она с нежностью думает: -" А ведь он, наверно, был тогда еще худенький и хрупкий, почти ребенок!" , как будто перед ней тоже встает смутный призрак какого-то мальчика?

Почему, когда Роза под руку с мистером Тартаром направляется к Елене, она думает:

"Бедный, бедный Эдди!" ? И даже представляет, что бы сказали девицы, если бы увидели её с этим моряком?

Криспаркл, скинув с Тартара пару десятков лет, видит мальчишку-фэга. Роза же, представляя Тартара десять лет назад (время, когда утонула её мать), видит бедного Эдди, просто потому, что Тартар и Эдвин похожи друг на друга, как могут быть похожи близкие родственники, может быть не настолько, чтобы это заметили остальные, но достаточно, чтобы это сходство уловила, может быть и не отдавая себе в этом отчёта, любившая Эдвина девушка.

Вот мы и узнали, как выглядел Эдвин.

Грюджиус, разговаривая с Тартаром, подходит вплотную к собеседнику, чтобы по близорукости ничего не упустить в его лице . Видимо, он тоже узнаёт, кто это, хотя ничего не говорит остальным. Подумайте, можно ли себе представить, чтобы Грюджиус, до сих пор горюющий об утонувшей любимой женщине, вдруг легкомысленно пустился вместе со своим сокровищем Розой в путешествие на лодке с человеком, которого видит первый раз в жизни, которого и Криспаркл-то не встречал с тех пор, когда тот был 9-10 летним мальчишкой, притом этот человек ещё и с подручным? значит, Тартар — это человек, которому он безусловно доверяет. И, разумеется, Грюджиус и сам тоже умеет грести, управлять лодкой и плавать, ведь, не надеясь на себя, как он мог согласиться на эту погулку? Вспомните, как, устроив Розу в гостинице, он произносит: «...и я живу через дорогу!» - В своей рыцарственной отваге мистер Грюджиус, кажется, считал последнее обстоятельство самым важным.

В переводе глава XX1 называется «Встреча старых друзей», в оригинале её название "Recognition" — "Узнавание".

Криспаркл узнаёт в Тартаре своего подопечного в колледже, Роза видит в нём черты погибшего любимого юноши, а кого узнаёт мистер Грюджиус ? Кто такой Тартар? Ещё один дядя? Или единственный, именно тот, который назначен опекуном, а Джаспер — самозванец?

В разговоре с Невилом Тартар сообщает, что поселился здесь за девять месяцев до него,

(это за пятнадцать месяцев загар не сошёл?), до этого 12-15 лет слонялся по свету, а теперь принял наследство и подал в отставку .

« - Вы спросите, почему я выбрал эту квартиру? А, видите ли, последнее время я плавал на маленьком корвете, ну и подумал, что мне будет уютнее в таком помещении, где есть полная возможность стукаться головой о потолок. Кроме того, человеку, можно сказать, выросшему на корабле, опасно сразу переходить к роскошному образу жизни. И еще: мы, моряки, привыкли получать сушу малыми порциями а тут вдруг на тебе — целое поместье! — я и решил, что скорее приучусь быть крупным землевладельцем, если начну с ящиков.»

Всё зто он говорил шутя, но с какой-то веселой серьезностью, от которой его слова казались еще забавнее. ( В такой манере говорят обычно клоуны).

Так вот чем объясняется, что он бесстрашно сидит на подоконнике, словно стекольщик и ловко скачет по крыше.

Тартар превращает свою квартиру в какую-то опереточную пародию на корабль, а гостиную — на адмиральскую каюту, заполняя её морскими картами и атласами, чучелами, раковинами, обломками коралловых рифов, предметами одежды и прочими диковинами (которые он в огромном количестве привёз в тесной каюте маленького корвета). И всё это сияет чистотой и новизной, а среди бутафории и реквизита скромно притулились телескоп и оружие.

В этот яркий солнечный день над цветочным садом мистера Тартара был натянут тент — и натянут с таким совершенством, какое доступно лишь моряку; так что все вместе имело вполне моряцкий вид; казалось, цветник находится не на крыше, а на корме корабля, и корабль этот, с пассажирами на борту, может в любую минуту начать свой бег по волнам, стоит только мистеру Тартару поднести к губам рупор, висевший в углу, и хриплым голосом морского волка скомандовать: «Э-эй! Шевелись! Якоря поднять! Все паруса ставить!»

Закуска, которую мистер Тартар сервировал в адмиральской каюте простым нажатием на пружинку и поворотом ручки, выдвинувшей вперед скрытую в стене полку, была ослепительным и волшебным пиршеством. Дивные миндальные пирожные, сверкающие ликеры, магически-законсервированные восточные сладости, цукаты из божественных тропических фруктов появились как по мановению ока и в неисчерпаемом изобилии.

Прямо как кролик из шляпы фокусника.

И у него такие зоркие голубые глпза.

Словом, мистер Тартар ужасно похож на самого настоящего морского волка! Но ещё больше он похож на клоуна, который изображает настоящего морского волка. Заметьте, что и грим у Тартара не театральный, а грубый, цирковой, направленный на создание гротескного, комического образа. А школьное прозвище оказывается очень подходящим именем для сценического образа ( tar — разг. моряк, морской волк).

И всё-таки не так всё просто. Вспомним «метод Дёрдлса»: « Тут пусто! Еще постучим. Ага. Что-то твердое в пустоте. Проверим. Стук! Стук! Стук! Твердое в пустоте, а в твердом в середке опять пусто. Ну вот и нашел». И становится понятно, что похож-то Тартар скорее не на клоуна, а на моряка, который представляется клоуном, который изображаетает «настоящего морского волка». (Подобно тому, как актёр и писатель Дэчери разыгрывает роль шута, который изображает «непризнанного гения» Баззарда (пародию на себя самого).

Будем надеяться, что дивные пирожные и цукаты из божественных фруктов куплены пару часов а не девять месяцев назад.

Ещё до знакомства с Невилом Тартар закрывает своё окно сеткой из цветущих растений, обеспечив себе безопасность от наблюдения. Теперь, когда сетка закрывает оба окна, он обеспечивает себе возможность, в случае необходимости, незаметно проникнуть из своей квартиры в квартиру Невила, и скрыться через другой подъезд. Что же он задумал?

Что вспомнил Грюджиус, когда совершал свои пробежки?

И ещё кажется мне, что Тартар таки присутствовал на той трагически закончившейся лодочной прогулке, и что теперешняя предложенная им поездка и эпизод с веслом — это «следственный эксперимент», позволяющий смоделировать и дать понять Грюджиусу, что же могло тогда произойти.

Криспарклы и Сластигрох

В главе VI мы узнаём, что достопочтенному Септимусу Криспарклу предшествовала вереница из шести маленьких Криспарклов, угасавших один за другим в момент рождения . В настоящее время его мать уже давно вдова...

Когда приготовления к завтраку были закончены и мать с сыном снова остались одни, приятно было видеть (то есть было бы приятно всякому третьему лицу, если бы таковое присутствовало на этой семейной трапезе, чего никогда не бывает), как миссис Криспаркл стоя прочитала молитву, а ее сын — даром что он теперь младший каноник и ему всего пяти лет не хватает до сорока, — тоже стоя, смиренно внимал ей, склонив голову, точно так же как он внимал этим самым словам из этих самых уст, когда ему всего пяти месяцев не хватало до четырех лет.

Естественно было бы ожидать, что в те ранние годы молитву читает отец, как старший в семье (тем более, духовное лицо). Но отца рядом уже нет.

Молодая, здоровая женщина (и в шестьдесят с лишком не утратившая здоровья, красоты и стопроцентного зрения) шесть лет подряд рожает нежизнеспособных детей, и вот на седьмой раз, уже незадолго до смерти Криспаркла старшего, появляется на свет здоровенький ребёночек.

Одна, на скромную пенсию (а также сдавая свободную комнату) миссис Криспаркл подымает сына, Септимус успешно заканчивает престижный колледж и университет. Полтора десятка лет он работает репетитором, и только недавно, благодаря покровительству некоего отца, признательного за успешное обучение сына, получает должность младшего каноника.

В доме своей сестры, жены священника в богатом квартале Лондона, Миссис Криспаркл знакомится со Сластигрохом, и он любезно предлагает ей выгодную подработку для сына.

Вот отрывок из его письма:

«...Поэтому, милостивая государыня, будьте добры предупредить вашего сына, достопочтенного мистера Септимуса, что в следующий понедельник к вам прибудет вышеупомянутый Невил, дабы жить у вас в доме и под руководством вашего сына готовиться к экзамену. Одновременно приедет и Елена, которая будет жить и обучаться в Женской Обители, этом рекомендованном вами пансионе. Будьте любезны, сударыня, позаботиться о ее устройстве. Плата в обоих случаях подразумевается та, какую вы указали мне письменно в одном из посланий, коими мы обменялись, после того как я имел честь быть вам представленным в доме вашей сестры в Лондоне. С нижайшим поклоном достопочтенному мистеру Септимусу остаюсь, милостивая государыня, ваш любящий брат во филантропии Люк Сластигрох».

Миссис Криспаркл с гордостью и удовольствием зачитывает сыну письмо, и у того почему-то сразу, как он признаётся, возникает предубеждение против Сластигроха. Даже чай высшего сорта внезапно стал менее ароматным, а поджаренный хлеб и яичница с ветчиной менее вкусными (прямо по Фрейду).

Письмо написано в почтительном тоне, по-деловому, с любезным поклоном в сторону достопочтенного Септимуса.

Отметим два момента.

Первое: это миссис Криспаркл указывает условия соглашения Сластигроху, который, как мы знаем, привык сам давать указания всему миру. Вспомним, что говорит мистер Дэчери по поводу подобного поведения Курилке:

— «А не слишком ли это смело — самой назначать сумму? Молодому джентльмену могло показаться, что ему вроде как бы предписывают?».

Как видим, ни миссис Криспакл, ни мистеру Сластигроху этого не кажется.

Второе: двух человек знакомят во время общественного мероприятия, между ними завязывается деловая переписка, они обменялись уже несколькими письмами. Казалось бы Сластигроху нет никакой необходимости в очередном письме вновь напоминать миссис Криспакл где и когда он был ей представлен. Но это в том случае, если они не встречались ранее. А вот если они уже раньше были знакомы, но по каким-то причинам предпочитают это скрыть, то такое упоминание будет нелишним, тем более, если предполагается, что письмо может быть показано третьему лицу (что и происходит).

Сластигроху, который никогда не видел Криспаркла, любопытно поглядеть на предмет своего благодеяния, и под предлогом желания подышать свежим воздухом, он провожает своих подопечных в Клойстергэм. От нетерпения даже усаживается на козлы рядом с Джо, совсем придавив беднягу. Кажется, ничто не предвещает грозы. Почему же всё вдруг пошло вкривь и вкось?

— Так вы, значит, и есть достопочтенный мистер Септимус? — несколько разочарованно добавил великий филантроп, разглядывая мистера Криспаркла и вертя свой лорнет вокруг пальца с таким видом, словно поджаривал его на вертеле. — Гм! Я ожидал увидеть в вашем лице человека постарше ( I expected to see you older , sir )

— Надеюсь, еще увидите, сэр.

— Что? — переспросил мистер Сластигрох. — Что вы сказали?

— Это я так, пошутил. И, кажется, не совсем удачно. Не стоит повторять.

— А! Пошутили! Ну, я никогда не понимал шуток, - нахмурив брови, отвечал мистер Сластигрох. — Шутки до меня не доходят, сэр. Так что не трудитесь шутить со мною.

Почему мистер Сластигрох так разочарован? Может быть, он ожидал увидеть человека постарше, лет этак за сорок? Конечно, нет. Сластигрох имеет чёткое представление о возрасте Криспаркла, просто встречающий его свежий и подтянутый молодой человек не соответствует его представлению о тридцатипятилетнем (которое он себе составил по своим коллегам по Приюту Филантропии). Отсюда вывод: этот человек — не тот, за кого он себя выдаёт. Его подло обманули!

Криспалкл же понимает высказывание Сластигроха буквально и в своём ответе шутя выражает надежду, что начатое сотрудничество будет успешно продолжаться и в будущем, когда он станет старше. Сластигрох, естественно, не понимает шутки (мало того, что обманули, так ещё и насмехаются!). Агрессия достигает крайней степени.

Мистер Сластигрох шествовал по самой середине тротуара, сталкивая со своего пути попадавшихся навстречу туземцев, и громким голосом излагал задуманный им план: переарестовать за одну ночь всех безработных в Соединенном Королевстве, запереть их в тюрьму и принудить, под угрозой немедленного истребления, заняться благотворительностью...

Обед прошел более чем неудачно...

Никто не мог ни с кем перемолвиться словом, так как мистер Сластигрох все время говорил сам, обращаясь ко всем вместе, словно был не в гостях, а на митинге. А мистера Криспаркла он облюбовал как своего официального противника — так сказать, живой гвоздь, чтобы вешать на него свою ораторскую шляпу...

-...Я не оставлю вам ни единой лазейки... После того как год за годом вы изощрялись в обмане и мошенничестве; после того как год за годом вы проявляли бесчестную низость в сочетании с кровожаждущей наглостью...

Во время этих тирад на лице злополучного младшего каноника изображалось попеременно то возмущение, то изумление; его почтенная мать сидела, прикусив губы, со слезами на глазах.

К вопросу о Дёрдлсе

В романе Дёрдлс назван chartered libertine of place.

Согласно словарю слово libertine (книжн) может быть переведено как распутник, и как вольнодумец.

Сhartered libertine переводится как человек, которому все дозволено, в современном языке это наверно соответствует понятию «неформал», человек, который ведёт себя независимо, не подчиняется общим правилам. И, на мой взгляд, в переводе Холмской он назван «беспутником» (а вовсе не распутником) довольно удачно.

Мне думается, Дёрдлс ровесник Сапси: человек много моложе (даже chartered libertine) просто не мог бы позволить себе так вести себя с мистером Сапси (мэром) на людях, как ведёт себя Дёрдлс в главе 18.

И Сапси ведёт себя с ним как с равным по возрасту, не как с «молодым человеком», как с Джаспером, даже пасует перед ним. Я вижу Дёрдлса, Сапси и Дэчери людьми одного поколения. Да он же и на иллюстрации старый, согнутый; ходит — шаркает. Денег у него не заметно,чтобы были. Хоромы его мы видели. Какой из него распутник?

Дёрдлс — человек из общества и давно знает Сапси, (может, одноклассник), на это намекает известный стишок из школьного фольклора:

“Mis­ter Sapsea is his name,

Eng­land is his na­tion,

Clois­ter­ham’s his dwelling-place,

Auk­sh­neer’s his oc­cu­pa­tion.”

Дёрдлс – не его настоящая фамилия, в гл.4 в ответ на расспросы Джаспера о происхождении его прозвища, он сухо отвечает:

— в Клойстергэме я известен как Дёрдлс, мистер Джаспер.

Настоящая его фамилия Winks, как и у Депутата. На это он намекает во время «странной экспедиции», когда просит разрешения поспать минуточку (forty winks), правда, Джаспер на это не реагирует.

В Клойстергэме Дёрдлс известен как искусный работник, — о чем трудно судить, ибо никто не видал его за работой, — и как отчаянный пьяница — в чем каждый имел случай убедиться собственными глазами.

То, что Дёрдлса никто не видал за работой, неудивительно: ведь двое поденщиков неустанно обкалывают камни, а двое других неустанно пилят каменные глыбы двуручной пилой. А так как работает он не сам, по окончании работ любит осмотреть памятник внутри и снаружи.

Чтобы прослыть отчаянным пьяницей, достаточно всего несколько раз изобразить пьяного и быть задержанным полицией, ведь сказано: это, впрочем, случалось не так уж часто, ибо если Дердлс никогда не бывает вполне трезв, то почти никогда не бывает и совсем пьян. В остальное время достаточно бродить с узелком шаркающей походкой и открыто заявлять: — Всякий джентльмен, ежели он захватит с собой выпивки на двоих, будет желанным гостем ... А ежели он захватит с собой дважды столько, так будет вдвойне желанным , ведь создать плохое мнение о себе гораздо легче, чем хорошее. «Необходимость проспаться после возлияний» позволяет Дёрдлсу неограниченное время без помех проводить в склепах свои исследования, попутно обнаруживая там новых «стариканов».

Короче, что Дёрдлс никакой не пьяница, это ясно, а вот что он ищет в могилах, пока неясно.

Если внимательно проследить поведение Дёрдлса и Джаспера в главах 4, 5 и 12, первое впечатление складывается, что Джаспер управляет Дёрдлсом в своих целях. На самом деле всё наоборот. Это Дёрдлс подбирает время прихода к Сапси так, чтобы застать, Дёрдлса, а после подкарауливает его при уходе от Сапси; всё время буквально прощупывает его, пытаясь выяснить его интересы: то заманивает демонстрацией ключей, то демонстрирует свой метод иссследования захоронений, в гл. 12 обращает внимание Джаспера на кучу «негашёной извести», расписывая её чудодейственные свойства (притом, что в сырые осенние дни эта известь на открытом воздухе давно свои свойства потеряла). Во время «странной экспедиции» Дёрдлс сразу замечает, что Джаспер только один раз пополоскал рот и выплюнул (глава с «экспедицией» написана Дёрдлсом). Разумеется, и сам Дёрдлс бОльшую часть содержимого бутылки старается потихонько вылить или выплюнуть, потому так заметно и распространяется запах напитка. Однако при таком количестве и крепости даже от одного «полоскания» и вдыхания алкогольных паров трудно не захмелеть. Потому-то Дёрдлс имеет полное основание гордиться собой и самодовольно посмеиваться, когда Джаспер демонстрирует, что фляга пуста. А на выходе их встречает свист «отвратительного мальчишки», который, конечно же, шпионил за Джаспером (по заданию Дёрдлса). Хитёр Джаспер, да Дёрдлс ещё хитрее.

Нельзя оставить в стороне роль атрибутики масонства в романе, которая в основном связана с Дёрдлсом, хотя не только. Но это отдельная тема и отдельная глава. Здесь можно упоминуть такие предметы, как двухфутовая масштабная линейка молоток (которые упоминаются по многу раз), круглая шляпа - символ вольности (такую шляпу носит Дёрдлс и такую надевает Джаспер, отправляясь в «странную экспедицию»), обломки колонн, которые окружают жилище Дёрдлса.

Подобно тому, как писатель и артист Дэчери создаёт карикатурный образ то непризнанного гения, то забавного «старого холостяка», а моряк Тартар – карикатурный образ «бравого морского волка», масон (freemason) Винкс изображает пародию на «вольного каменщика».

Думаю, что Дёрдлс – вдовец, отец Курилки и повесившейся матери Депутата, сломленный горем человек. Он дед Эдвина (хотя об этом не знает) и Депутата, поэтому старается как-то помогать ему. А вот кто отец Эдвина?

Мне кажется, что Депутату не двенадцать лет, а девять (уже выпали клыки, а резцы растут медленно от плохой жизни), к тому же он несколько раз назван «маленьким мальчишкой», 12 лет – это уже не «маленький». Джасперу же двадцать шесть (если он тот, за кого себя выдаёт), но он выглядит старше. В шестнадцать уже мог успеть «натворить делов».

Прозвище Розы

Прозвище «Киска» занимает в романе заметное место. Так, в главе II «Киска» упоминается 19 раз. В главе III Эдвин 19 раз называет свою невесту Розой и 7 раз Киской, при этом Розой он её называет в те моменты, когда он недоволен ею, или между ними возникают несогласия, а Киской – напротив, в минуты нежности, желая сгладить острые углы. Ещё два раза Роза названа Киской в главе VII, и 4 раза – в главе VIII. Наконец, из-за этого прозвища Грюджиус вынужден прочитать Эдвину весьма суровое назидание, которое занимает значительную часть главы XI. Поэтому и мы не можем пройти мимо этой щекотливой темы.

«Киска» (Pussy) - детское прозвище Розы – словечко из nursery rhymes; киска-pussy фигурирует в известной песенке «I love little pussy»:

I love little pussy

Her coat is so warm,

A nd if I don't hurt her,

She'll do me no harm.

So I'll not pull her tail,

Nor drive her away,

But pussy and I,

Very gently will play.

Additional lines include:

I'll sit by the fire

and give her some food

and Pussy will love me

Because I am good.

Стихотворение впервые опубликовано в The Child's Song Book в 1830 и приписывалось Jane Taylor (1783–1824), как соответствующее её стилю. Книжка могла появиться в доме Бадов как раз когда Розу начали обучать грамоте, ещё до гибели её матери, или, наоборот после, когда её хотели утешить и развлечь. Естественно, милая и ласковая девочка тут же получает своё прозвище.

Забавно, что этот стишок из детской книжки как нельзя лучше отвечает представлению Эдвина об идеальном браке: жена – милый, очаровательный питомец, которого супруг, сидя у камина, кормит и нежно с ним играет, а она его любит, потому, что он хороший. У жены не предполагается наличия ума или своего мнения, ей даже нет необходимости иметь своё имя, достаточно клички, как котёнку. Похожий идеал брака и в песенке, которую Эдвин вспоминает в главе II: “…my wife shall dance, and I will sing…” (почти: жена будет плясать «под мою дудку»).

Но всё хорошо в своё время. Прозвище, которое так подходило маленькой девочке, теперь, когда девушка выросла, звучит, подобно всяким «зайкам», «рыбкам», птичкам», слащаво, интимно-будуарно, бесконечно пошло и вульгарно. Если не ещё хуже. Посмотрим, как реагируют на это герои романа.

Глава II

... Ну, поцелуйте меня разок по случаю дня рождения Киски!

— Ох, и показала бы я вам, молодой человек, будь я на местеКиски, как вы ее называете, — заливаясь румянцем, говорит миссис Топ, после того как она подверглась поцелуйному обряду. — Это все ваш дядя виноват, вот что! Он так с вами носится, что вы уж небось думаете —все Киски на свете так и прибегут к вам гурьбой, стоит вам только кликнуть!

— Вы забываете, миссис Топ, — с добродушной усмешкой вставляет Джаспер, усаживаясь за стол, — да и ты, Нэд, видно, забыл, что слова дядя и племянник здесь под запретом — с общего согласия и по особому постановлению...

Неужели эту взрослую, уверенную в себе женщину так смущает (или возмущает) немного развязное поведение столичного юнца? Конечно нет, в жар её кидает упоминание «Киски». Она с возмущением прозрачно намекает Эдвину, какого рода девушек называют «Кисками», а его дяде даёт понять, что чем так цацкаться с Эдвином, лучше бы он научил его прилично вести себя в обществе.

Но Эдвин сказанного не понимает, а Джаспер поскорее переводит разговор на другую тему. А ведь, казалось бы, именно он – взрослый мужчина, опекун, любящий родственник – должен был указать Эдвину на промашку в его поведении. Этот эпизод с самого начала делает очевидным, что любовь Джаспера к Эдвину показная. И не только это. Ясно, что и Розу Джаспер не любит. Не может любящий мужчина допустить, чтобы его возлюбленную кто-то мог поставить в обществе в неудобное, унизительное положение.

Глава VII

После эпизода, когда Роза теряет самообладание во время своего выступления, Эдвин объясняет:

— Киска не привыкла петь перед чужими — вот в чем все дело, ….— Разнервничалась, ну и оробела…

После ухода Джаспера:

— Джек ушел, Киска, — сказал ей Эдвин. — Ему, я думаю, было неприятно, что его тут выставили каким-то чудищем, способным напугать тебя до обморока...

Мисс Твинклтон старается скорее увести девушек:

...Тут вмешалась мисс Твинклтон; она выразила мнение, что час уже очень поздний и ей с Розой и мисс Ландлес давно бы следовало быть в стенах Женской Обители

Глава VIII

Молодые люди, проводив девушек и мисс Твинклтон, возвращаются. Невил не может вынести, когда девушку, которой он восхищается, которую он не смеет даже просто назвать по имени, Эдвин небрежно называет кошачьей кличкой (притом несколько двусмысленной). Между ними начинается ссора.

По приглашению Джаспера молодые люди идут к нему выпить «прощальный кубок». Здесь, привлекая внимание обоих к портрету Розы, он искусно разжигает вражду между ними (для чего провоцирует Эдвина на небрежные высказывания относительно «Киски») и доводит дело почти до драки. Вот, опять: разве будет любящий мужчина использовать портрет любимой девушки для того только, чтобы поссорить между собой двух юнцов? Но если на самом деле он никого из них не любит, а только ими манипулирует, тогда – почему бы и нет?

Глава XI

Эдвин заходит к Грюджиусу перед отъездом в Клойстергэм. Мисс Твинклтон через Дэчери (Баззарда) уже известила его о необходимости достаточно жёстко объяснить Эдвину, когда и где позволительно называть Розу Киской. Грюджиус специально затевает разговор не называя Розу по имени, чтобы заставить Эдвина назвать её Киской и начать «серьёзный разговор»:

— Даже не обладая даром пророчества, я не ошибусь, мне кажется, если предположу, что вы оказали мне честь своим посещением, собственно, для того, чтобы сказать, что вы отправляетесь туда, где, смею заверить, вас ждут, и спросить, не будет ли от меня поручений к моей очаровательной подопечной?...

...— Я недавно сам там был, — сказал он, опуская фалды. — Поэтому я и взял на себя смелость утверждать, что вас там ждут....

— Вот как, сэр! Да, я знаю, что Киска хочет меня видеть.

— Вы держите там кошку? — спросил мистер Грюджиус.

Эдвин, слегка покраснев, объяснил:

— Я зову Розу Киской...

И тут мистер Грюджиус, «очень суровый человек», без передышки, ровным голосом отчеканивая фразы, делает ему внушение, которое заставит молодого человека полностью пересмотреть свои жизненные позиции, и после которого Эдвин никогда уже не назовёт Розу Киской.

Спрашивается, почему это все вокруг от «Киски» в шоке, только Эдвин, не глупый же парень, ничего не понимает?

Очень просто: подобно мистеру Сапси, Эдвин считает, что с тех пор , как он был ребёнком, вырос только он один, а все остальные (в данном случае Роза) остались младенцами. Нелепые условия помолвки сковывают естественное развитие его отношения к Розе. Его чувства, застряв где-то на дошкольном уровне, не развились не только до юношеского, но даже до подросткового уровня.

Вот пушкинский Владимир Ленский, так же с детства помолвленный с Ольгой, свидетель умилённый её младенческих забав, за две недели до свадьбы всёж-таки восклицает: «... как похорошели у Ольги плечи, что за грудь!»

Эдвин ничего такого не замечает. Хотя Роза постарше Ольги. И плечи у неё тоже похорошели, только это замечает не Эдвин, а Дэчери (в лице миссис Тишер), который пишет третью главу, где упоминает Miss Bud’s dimpled shoulders.

Эдвин просто не видит (вернее, не позволяет себе увидеть) в Розе Женщину.

Нелепая и смешная ситуация: именно потому, что чувство Эдвина к Розе так чисто и так свободно от «низменных желаний», он и не видит, как все остальные, в детском прозвище каких-то грязных намёков, в результате чего ставит Розу в неловкое положение и шокирует окружающих.

Так злополучное прозвище становится лакмусовой бумажкой, на которой проявляются высокие и низменные черты героев.

В этот ненастный вечер 22-го декабря Грюджиусу уже ясно двуличие Джаспера и он понимает, чего от него можно ожидать, именно поэтому Дэчери(Баззард) отправляется «следом» за Эдвином в Клойстергэм. Но об этом в отдельной главе.

Эдвин и Роза

Вместе Розу и Эдвина мы впервые видим в главе III. Их помолвка близится к завершению, через полгода должна совершиться свадьба. С первого же момента их встречи становится ясно, что взросление героев (в первую очередь Розы) представляет угрозу их многолетней детской дружбе. Эдвин всего на два с половиной года старше Розы, но привык относиться к ней, как к маленькой сестрёнке (что было уместно десяток лет назад).

—А теперь, Джек, поговорим немного о Киске. ... Ну, Джек, так каковы ее успехи?

Кто это говорит – старший брат? Или любящий дедушка? Навязанная помолвка создаёт натянутость, сковывает и тормозит естественное развитие отношений юноши и девушки. А ведь Эдвин непринуждённо и раскованно ведёт себя с миссис Топ — посторонней взрослой женщиной, шутит, делает ей комплименты. Привыкший считать Розу ребёнком, он просто не позволяет себе видеть в ней женщину.

Другое дело Роза. Роза любит Эдвина, свадьба не за горами, а где признание в любви? При всей цензуре мисс Твинклтон читает же она книжки, общается с подружками. К тому же харизматичный красавец — учитель пения вот уже три месяца гипнотизирует её чувственным голосом и горячими взорами и, видимо, пробуждает в ней определённые эротические переживания, которые заставляют её стыдиться себя и чувствовать, что она предаёт Эдвина. А Эдвин всё молчит.

«Романтический» подарок Эдвина – полторы люжины перчаток – становится последней каплей и Роза решает «выяснить отношения».

Девушка и юноша идут на прогулку. И мы видим, что прозвище Киски Роза заслужила в том числе за свои острые коготки. Забавно, как выросшая под ревностным присмотром мисс Твинклтон Роза пытается добиться признания Эдвина в любви точно такими же приёмами, какими содержательница опиумного притона Курилка пытается добиться признания Джаспера в преступлении.

Своими колкостями пытается расшевелить его как кошка шевелит лапой мышь.

Предлагая ролевую игру, создаёт условия для признания:

—И знаешь что? Ты притворись, будто помолвлен с другой, а я притворюсь, будто ни с кем не помолвлена, тогда мы не будем ссориться.

Просит описать портрет воображаемой невесты:

— Она хороша собой?

— Очаровательна.

— Высокая?

— Очень высокая. (Роза маленького роста.)

— Ага, значит, долговязая, как цапля, — кротким голоском вставляет Роза.

— Извините, ничего подобного. — Дух противоречия пробуждается в Эдвине. — Она то, что называется видная женщина. Тип классической красоты.

А ничего не добившись, как Курилка, «бьёт по щеке» — грубо и неуважительно отзывается о его профессии.

Сделав вывод, что Эдвин её не любит, эта «избалованная дурочка» находит в себе силы принять мудрое и благородное решение: расторгнуть помолвку, отпустить любимого.

В тот же вечер Роза разговаривает со своим опекуном Грюджиусом и выясняет условия помолвки.

Во время следующей встречи (глава XIII) она сообщает Эдвину о своём решении:

... Эдди, наберемся мужества. Решим, что с сегодняшнего дня мы будем друг для друга только братом и сестрой.

— И никогда мужем и женой?

— Никогда!...

Причём она делает это очень деликатно, чтобы Эдвин не чувствовал, что он в чём-то виноват.

Вот они прощаются:

— Храни тебя бог, милый! Прощай!

— Храни тебя бог, милая! Прощай! Они горячо поцеловались.

— А теперь проводи меня домой, Эдди и иди себе. Мне хочется побыть одной.

.....

Она торопливо дернула ручку старого хриплого звонка, и вскоре двери растворились. Но прежде чем уйти, она подняла к нему широко открытые, умоляющие глаза, словно спрашивая с укором: «Ах! Неужели ты не понимаешь?» И этот прощальный укоризненный взгляд провожал его, пока он не скрылся из виду.

Этот прощальный взгляд в главе XIV вспоминает Эдвин, бродя по городу в ожидании примирительного обеда:

Он понимает теперь, что недостоин ее; он думает о том, чем они могли бы стать друг для друга, если бы он в свое время отнесся к ней более серьезно; если бы выше ценил ее; если бы, вместо того, чтобы принимать этот дар судьбы как нечто неотъемлемо принадлежащее ему по праву наследства, он постарался сберечь его и взлелеять до полного расцвета...

...Как странно посмотрела на него Роза, когда они прощались у дверей Женской Обители. Неужели она проникла под тонкий покров его мыслей в сумрачные их глубины? Нет, едва ли: в ее взгляде было лишь удивление и настойчивый вопрос. В конце концов он приходит к выводу, что ему все равно не понять этот взгляд, — хотя какой же он был выразительный!

Мы не знаем, что произошло с Эдвином той ночью, но ясно, что он серьёзно пострадал — может может быть, изувечен, ослеп — во всяком случае в полной мере испытал столь необходимые ему, по мнению Невила, «трудности». Теперь он понимает, что ему не нужны ни легкомысленные резвые красотки, ни статные, классической красоты Юноны и Венеры, а нужна одна его милая, добрая девочка. Он уже освободился от своих иллюзий. И уже успел разгадать её «выразительный взгляд». Эдвин понимает, что Роза его любит, и узнав, что с ним произшло несчастье, тотчас примчится к нему. Но дело сделано, ведь он сам так легко отказался от неё. Получается, пока был здоров, пока весь мир был открыт перед ним, не была нужна, а теперь, когда он жалкий калека – стала? Нет, пусть она лучше думает, что его нет на свете, пусть найдёт более достойного человека, который сделает её счастливой! Именно поэтому Эдвин просит Грюджиуса скрывать, что он жив (хотя у Грюджиуса для этого, возможно, существуют и свои мотивы).

Так Эдвин проходит два испытания: отказывается от иллюзий (ложных ценностей) и отказывается от своего счастья ради счастья любимой девушки.

А что же Роза? Роза уже показала способность пожертвовать своим счастьем ради счастья любимого, теперь её очередь пройти искушение иллюзиями. А искушение это тем сильнее, что является ей в облике человека, похожего на погибшего жениха.

Роза уже смирилась с тем, что она не выйдет замуж за Эдвина и они навсегда останутся только братом и сестрой. Но вслед за этим Эдвин исчезает, и вот она уже оплакала его, как своего милого брата. И тут судьба посылает ей в лице Тартара копию, вернее даже «улучшенный вариант» поибшего жениха. Общение Розы и Тартара складывается диаметрально противоположно её общению с Эдвином. Если Эдвин в негодовании отказывается попробовать рахат-лукум, любимое лакомство Розы, то «в каюте» мистера Тартара нажатием пружинки сами собой выскакивают дивные восточные сладости. В свою очередь, в отличие от ненавистных котлов и всякого такого, связанного с будущей работой Эдвина, подзорная труба, висящий в углу рупор, и всякие замечательные приспособления Тартара незамедлительно вызывают у Розы бурный восторг. А ведь, если подумать, то инженерное искусство и планы перестроить жизнь малоразвитой страны не менее достойны восхищения, чем плавание по океанам, а все эти набитые паклей, засушенные, заспиртованные или иным способом законсервированные птицы, рыбы и пресмыкающиеся — такие же малоприятные вещи, как египетские мумии.

Не будем, однако, по примеру многих, строго судить Розу: ведь на самом деле не заморские лакомства, не моряцкие красивости и даже не маячащее где-то вдалеке имение пленяют её в Тартаре. Дело решили сходство Тартара с её исчезнувшим женихом и рассказ Криспалкла о героическом «спасении на водах».

Я уверена, что Роза с честью выдержит это испытание «сладостными миражами».

Думаю, наших юных героев ждут ещё новые испытания, а в конце, конечно скромный Happy end.

В моём понимании это они главные герои, а их взросление и превращение немного нетерпеливой девочки и легкомысленного и угловатого юнца в достойных женщину и мужчину – главное содержание романа.

Наследственные черты

Может ли передаваться по наследству не только внешность, но и характер, манера поведения, манера формулировать свои мысли, привычные речевые конструкции? Правильнее было бы поставить вопрос иначе: считал ли Диккенс, что такие особенности могут передаваться по наследству? Думаю, да.

Вот, например, усилительная конструкция у Криспаркла и Сластигроха:

Криспаркл:

— Да, ваше преподобие. И я задержался из-за него. Он, видите ли, стал вдруг не в себе…

— Надо говорить «ему стало не по себе», Топ. А «стал не в себе» это неудобно — перед настоятелем, — вмешивается более молодой из двоих грачей тоном упрека, как бы желая сказать: «Можно употреблять неправильные выражения в разговоре с мирянами или с младшим духовенством, но не с настоятелем»….

— На вашем месте, Топ, я не стал бы говорить «задохся», — снова вмешивается мистер Криспаркл тем же укоризненным тоном. — Неудобно — перед настоятелем (глава II).

Сластигрох (предположительно отец Криспаркла):

— Если человек, — сказал мистер Сластигрох, — стёрт с лица земли насильственным путем — молодой человек! — подчеркнул он, как будто это сильно ухудшало дело, а с потерей старого он бы еще кое-как примирился, — как вы это назовете?...

…— В заповедях сказано, не убивай. Никогда не убивай, сэр! — Тут мистер Сластигрох выдержал укоризненную паузу, как будто его собеседник утверждал, что в заповедях сказано: «Немножко поубивай, а потом брось» (глава XVII) .

Другой пример.

В романе никак не описана внешность Эдвина и мистера Сапси. Но послушаем их речь.

Сапси представляет Джасперу творение своей музы – эпитафию (глава IV):

— Но прежде чем я спрошу у вас совета, как у человека со вкусом, относительно вот этого пустячка, — мистер Сапси поднимает в воздух исписанный лист бумаги — ибо это, конечно, пустячок, однако и он потребовал некоторого размышления, сэр, я бы сказал, вдохновенной работы ума , ...

...— А теперь, мистер Джаспер, — продолжает аукционист, —...... я прошу вас, как человека со вкусом, сообщить мне ваше мнение об этой надписи, которую я (как уже сказано, не без некоторой вдохновенной работы ума) для него составил. Возьмите этот лист в руки. Расположение строк должно быть воспринято глазом, равно как их содержание — умом.

— Мистер Сапси, вручив листок мистеру Джасперу, встал и поместился спиной к камину, чтобы лучше видеть, какой эффект произведет его творение на человека со вкусом.

А вот Эдвин говорит о своём творении Джасперу (гл.II):

— Да, этим произведением я горжусь, — самодовольно говорит юноша; прищурив один глаз и держа щипцы перед собой, он разглядывает портрет с видом знатока. — Для наброска по памяти очень недурно. Впрочем, не удивительно, что я уловил выражение — мне так часто случалось видеть его у Киски!...

Разговор с Невилом после провожания девушек и мисс Твинклтон:

— Простите, ради бога, мистер Друд! — Невил искренне огорчен своим промахом и стремится его загладить. — Если б я знал, что нахожусь в присутствии художника …

— Да это же так, в шутку, написано, — лениво перебивает его Эдвин Друд, подавляя зевок. —Просто для смеха. Так сказать, Киска в юмористическом освещении. Но когда-нибудь я напишу ее всерьез, если, конечно, она будет хорошо вести себя.

Все это он говорит со скучающим видом, развалясь в кресле и заложив руки за голову... (глава VIII).

Впечатление, что это говорит один и тот же человек: то же самолюбование и кокетничанье притворной скромностью.

Теперь сравним их представления о том, какими качествами должна обладать идеальная спутница жизни (покойная у Сапси и будущая у Эдвина).

Мистер Сапси (глава IV):

...— Лет шесть тому назад, — продолжает мистер Сапси, — когда я уже развил свой ум, не скажу, до нынешнего его уровня, — это значило бы метить слишком высоко, — но, во всяком случае, до того состояния, при котором возникает потребность растворить в себе другой ум, я стал искать женщину, достойную стать спутницей моей жизни ...

...— Мисс Бробити в то время содержала на другом конце города учреждение, не скажу, соперничавшее с Женской Обителью, но родственное ей по целям и задачам. Люди говорили, что она со страстным увлечением присутствовала на всех моих аукционах, если они происходили в ее свободные дни или во время вакаций. Люди утверждали, что она восхищалась моими манерами и моим красноречием...

...Все существо мисс Бробити, молодой человек, было проникнуто преклонением перед Умом. Она боготворила Ум, направленный или лучше сказать устремленный к широкому познанию мира.

...— Я ликвидировал родственное учреждение при помощи частного контракта , и мы стали единым существом, насколько это было возможно при данных обстоятельствах.

Эдвин (глава II):

...—когда нас, наконец, обвенчают, и податься уж будет некуда, я уверен, мы с ней чудно поладим. Одним словом,— «я буду петь, жена плясать и жизнь в веселье протекать». В том, что Киска — красавица, нет сомнений, а когда она станет еще и послушной — слышите, мисс Дерзилка?... — ... тогда я сожгу этот смешной портрет и напишу для твоего учителя музыки другой!

Легко себе представить, как со временем Эдвин может превратиться в этакого «мистера Сапси» (если, конечно, не испытает полезных для него трудностей).

Символы масонства в романе

Масонство традиционно определяется как «нравственно-этическая система, скрытая в аллегориях и иллюстрируемая символами». Цель Ордена Вольных Каменщиков формулируется как «самосовершенствование и просвещение человеков для их улучшения». Девиз масонов – Свобода, Равенство, Братство. Как известно, в рассматриваемую эпоху влияние масонства на ход истории и литературу было огромно, масонами были многие современные Диккенсу писатели и деятели культуры. В романе мы видим немало символики и атрибутов, связанных с масонсвом.

Прежде всего обратим внимание на имя одного из главных героев романа – мистера Грюджиуса. Hiram (Хайрам, или библейское Хирам) – как мне кажется, не слишком распространённое имя (не «Tom, Dick and Harry»). Мастер Хирам занимает видное место в аллегориях масонских ритуалов. Прототип Хирама упомянут в Библии как искусный ремесленник, посланный царем финикийского города Тира, по имени тоже Хирам, царю израильскому и иудейскому Соломону для помощи при строительстве Иерусалимского храма. Согласно же масонской легенде он является главным строителем и архитектором Храма, и был предательски убит тремя подмастерьями за отказ назвать пароль мастера, открывающий перед ними возможность получать более высокую заработную плату. Великий Мастер стал считаться покровителем всех, кто причастен к возведению «невидимого храма» человеческого духа.

Случайно ли мистер Грюджиус получил своё имя? Может быть его отец бы убеждённым масоном и дал сыну это имя, как выражение своей преданности учению, и в соответствующем духе его и воспитал? И, как мы видим, Грюджиус, со своими неустанными поисками правды и неуклонным стремлением сделать всё по правде, как нельзя лучше соответствует декларируемому масонским учением образцу.

Основная часть масонских предметов связана с «вольным каменщиком» Дёрдлсом:

— лопата — символический смысл данного инструмента - снисходительное отношение к слабостям окружающих людей и строгое к себе;

— Двухфутовая (24 – дюймовая) масштабная линейка (упоминается 4 раза);

— молоток (упоминается 6 раз) — молоток каменщика с нерабочей стороной обуха, суженной для того, чтобы работать им как клином для расщепления камня; является символом облагораживания «другого камня» - человека и отличается от простого, или прямого, молотка Досточтимого мастера; первый молоток находится в узелке Дёрдлса, второй похож на молоток аукционера, который мы видим в руке скульптурного изображения отца мистера Сапси над входной дверью;

— круглая шляпа с низкой тульей и широкими мягкими полями (символ вольности) , которую надевает Джаспер, собираясь в странную экспедицию в гл. XII. Можно ожидать, что такую же шляпу носят Дёрдлс и Дэчери, поскольку они могут зажать её подмышкой.

— Винтовая лестница — путь испытаний человеческой души;

— поломанные колонны, склепы, фонарь.

Предметом масонской символики являются также земной и небесный глобусы, которые находятся в гостиной мисс Твинклтон.

Разумеется, бессчётное число раз упоминаемая Луна тоже является масонским символом, а в её сиянии в начале «странной экспедиции» даже самая обычная стремянка фонарщика превращается в «масонскую стремянку», символизируящую соединение «земного ничтожества» с «небесным величием».

Интересная подробность о перчатках.

В масонстве «...отношение к женщинам очень почтительное. И когда человека принимают в ложу — ему выдают две пары перчаток: одну — мужскую, для самого каменщика, а другую — женскую, для той, которой принадлежит сердце этого мужчины и которой он может доверить тайну своего участия в этом обществе».

Получается, преподнося Розе свой «романтический» подарок, Эдвин, сам того не ведая, как бы исполняет масонский ритуал, который должен выразить преданность и доверие избраннице (конечно, «масонские» перчатки отличаются от тех, которые преподносит Эдвин, но всё равно забавно).

Мистер Криспаркл

Спросите любого читателя романа, опросите хоть сто человек, все скажут, что мистер Криспаркл, бесспорно, положительный герой и хороший человек. Почему они так в этом уверены? Так ведь Диккенс же пишет:

— ...м истер Криспаркл, младший каноник, белокурый и румяный, всегда встающий на заре и не упускающий случая хоть раз в день нырнуть с головой в какой-нибудь подходящий по глубине водоем — реку ли, озеро ли — в окрестностях Клойстергэма; мистер Криспаркл, младший каноник,знаток музыки и античной словесности, приветливый, всем довольный, любезный и общительный, юноша по виду, если не по годам; мистер Криспаркл, недавно еще репетитор в колледже, а нынешнюю свою должность получивший благодаря покровительству некоего отца, признательного за успешное обучение сына, и сменивший, таким образом, водительство младых умов по большим дорогам языческой мудрости на вождение душ по стезе христианской веры.

Всё поведение мистера Криспаркла словно говорит нам : буду делать хорошо и не буду плохо. И он на самом деле всегда старается делать «хорошо». Но такое впечатление, что он не всегда понимает, что же такое в данной ситуации «хорошо», а что «плохо».

Посмотрим, как проявляет себя этот приветливый и любезный Септимус во второй главе. Похоже, он пока ещё не успел выйти из роли репетитора, и многолетняя привычка натаскивать школьников по латыни не позволяет ему упустить хотя бы малейшую оплошность и в английском языке: за время непродолжительной беседы он ухитряется дважды сделать Топу, давно уже не мальчику, весьма бестактное замечание, унизив его, словно мальчишку, перед настоятелем.

— Надо говорить «ему стало не по себе», Топ. А «стал не в себе» это неудобно — перед настоятелем, — вмешивается более молодой из двоих грачей тоном упрека, как бы желая сказать: «Можно употреблять неправильные выражения в разговоре с мирянами или с младшим духовенством, но не с настоятелем»...

— А когда же и каким образом мистеру Джасперу стало не по себе — ибо, как справедливо заметил мистер Криспаркл, лучше говорить «не по себе», да, да, Топ, именно «не по себе», — солидно внушает своему собеседнику настоятель.

— Так точно, сэр, не по себе, — почтительно поддакивает Топ.

— Так когда же и каким образом ему стало не по себе, Топ?

— Да видите ли, сэр, мистер Джаспер до того задохся…

— На вашем месте, Топ, я не стал бы говорить «задохся », — снова вмешивается мистер Криспаркл тем же укоризненным тоном. — Неудобно — перед настоятелем.

— Да, «задохнулся» было бы, пожалуй, правильнее, — снисходительно замечает настоятель, польщенный этой косвенной данью уважения к его сану.

Конечно, Топ – подхалим и осведомитель, но такое поведение просто выходит за рамки приличия.

Немного позже Криспаркл заходит к Джасперу и даёт ему понять что уже всем известно, что у него бывают какие-то припадки, Джаспера прямо всего корёжит, он невнятно пытается убедить, что всё у него хорошо, адобряк Криспаркл, сияя улыбкой и разливаясь, как соловей, исчезает за дверью.

Скажем прямо, не очень-то приятный тип. В школе таких обычно бьют, и Септимусу приходится с юных лет овладеть благородным искусством бокса.

В главе X Криспаркл, зная свою популярность среди соборного причта, решает поговорить с Джаспером по поводу письма. Думается, насчёт своей популярности Криспаркл слегка заблуждается.

Но как же так, ведь «Диккенс пишет...». Но всё дело в том, что пишет это «вовсе не Диккенс», это сам Криспаркл, уже «теперешний», с горькой иронией пишет о том, каким видел себя Криспаркл «тогдашний».

Нет, я вовсе не собираюсь утверждать, что все неправы, и Криспаркл — нехороший человек и отрицательный герой. Я, как и все, верю, что он действительно, очень хороший и добрый человек, но верю потому, что так считают Елена и Невил. Эти близнецы обладают тем, что мы теперь называем «экстрасенсорными способностями», они чувствуют истинную сущность человека независимо от внешнего лоска или, наоборот, от промахов и ляпов.

А всяких промахов у Криспаркла достаточно. Криспаркл – человек учёный: закончил университет, много читал, он один из немногих в городе, кто имеет свою библиотеку. Но впечатление создаётся, что глупый или неадекватный немного. Что ни скажет – всё невпопад, что ни сделает – всё не к месту.

Например, почему-то он называет невесту Эдвинаfairy bride – так названа героиня популярной баллады о прекрасной девушке, которая играя в прятки, оказывается захлопнутой в сундуке и погибает.

Вот ещё один эпизод, в котором Криспаркл действует под гипнотическим внушением Джаспера.

В главе XVI в разговоре с Грюджиусом и Криспарклом Джаспер заявляет:

“...принесённое им известие (о разрыве помолвки) окрылило меня надеждой, несмотря даже на то, что ещё до этого...я с опаской относился к молодому Ландлесу”...

Такое беспристрастие очень смутило младшего каноника, так как теперь он с особой остротой почувствовал, насколько менее прямодушным было его собственное поведение . Разве не умалчивал он, до сих пор о двух хорошо известных ему вещах: о вторичном гневном взрыве Невила против Эдвина Друда, которому он сам был свидетелем, и о ревности к счастливому сопернику, которая, как он знал, пылала в груди юноши? Сам он не сомневался в невиновности своего питомца, но вокруг Невила накопилось уже столько мелких и спутанных, однако подозрительных обстоятельств, что он боялся прибавить к ним еще два. Младший каноник был одним из самых правдивых людей на земле, и все же, он, в непрестанной борьбе с собой, не осмеливался сказать правду из опасения, эти две крупинки истины еще более утвердят сплетавшуюся на его глазах ложь.

Но теперь ему подали пример .

... отдав дань уважения высокому чувству справедливости, одушевляющему мистера Джаспера, младший каноник прежде всего выразил твёрдую уверенность в том, что с его ученика рано или поздно будут сняты всякие подозрения, он признался, что питает эту уверенность вопреки некоторым известным ему фактам; так, он имел случай убедиться, что Невил действительно очень горяч и несдержан в гневе и что в данном случае это еще усугублялось его прямой враждебностью к племяннику мистера Джаспера, ибо Невил, к несчастью, вообразил, будто влюблен в молодую особу, которая должна была стать женой Эдвина Друда .

Так мистер Криспаркл из самых лучших побуждений совершает предательство по отношению к своему подопечному. Конечно, в 19-м веке он ещё не может знать, что мы «в ответе за тех, кого приручили». Но, казалось бы, должен знать, что нельзя разглашать тайну исповеди, а разве признание Невила в своей любви к Розе перестаёт быть исповедью только потому, что он делает его своему духовному пастырю (а именно так воспринимают Криспаркла Елена и Невил) не в стенах собора, а на берегу реки? А вы заметили, до чего же в этот момент Угловатым стал мистер Грюджиус?

После совещания Криспаркл по совершенно непонятной ни для окружающих, ни для себя самого причине (как будто какая-то внешняя сила его заставляет) вдруг направляется к плотине, но придя, не понимает, зачем пришёл, а на другой день обнаруживает и достаёт часы, что с подачи Джаспера все воспринимают, как доказательство вины Невила, (тогда как на самом деле это доказывает его невиновность, т.к. по заверению часовщика часы после окончания завода некоторое время хранили, а потом выбросили, а Невил был в это время уже арестован).

И тогда случилось то, что мистер Криспаркл слишком хорошо предвидел. Невилу пришлось покинуть город . И куда в разговоре с настоятелем подевалось всё красноречие Криспаркла, которое он с таким блеском будет демонстрировать через полгода в диспуте со Сластигрохом (результатом чего, впрочем, окажется только ухудшение участи его подопечного)? В ответ на все высказывания настоятеля этот поборник справедливости только что-то невнятно лепечет и почтительно склоняет голову.

Словом, Криспаркл всегда «хочет как лучше», а получается всегда плохо, как будто какой-то рок над ним тяготеет.

Здесь к месту вспомнить затейливый буфет в доме Криспарклов, который, как отмечалось комментаторами, призван олицетворять две раздельные стороны сознания. Это Криспаркл, а не Джаспер, страдает раздвоением личности. Но, конечно, это раздвоение не совсем абсолютное, видимо, Криспаркл замечает в себе возникающие «низменные» или агрессивные чувства, поэтому он так усердно побивает кулаками своего «мистера Хайда» в зеркале и не упускает случая искупаться в ледяной воде. Отчего же происходит такая напасть? Вспомним, что всякий раз, когда мистер Криспаркл впадает в задумчивость, маменька наливает ему стаканчик «Констанции». «Констанция» – знаменитое дессертное вино, очень сладкое и ароматное (весьма недешёвое). В такое вино легко незаметно подмешать какое-нибудь снадобье, которых хватает в кладовочке фарфоровой пастушки, наверняка там есть и опиум. Постепенно Криспаркл становится лунатиком, но замечает это только Джаспер, который может наблюдать за ним из окна.

Думаю, когда Джаспер в начале «странной экспедиции» видит гуляющих Невила и Криспаркла, ему как раз приходит в голову мысль использовать Криспаркла для того, чтобы тот повесил на плотину часы, потому он так дико и хохочет. Такое у него своеобразное чувство юмора.

Заметьте, Роза, которая как и Елена, тоже считает, что Криспаркл хороший человек, всё же не до конца уверена в нём. Когда Криспаркл спрашивает, почему она не обратилась к нему, чтобы он её отвёз в Лондон, она отвечает, что не хотела идти мимо дома Джаспера. Думаю, она это говорит из вежливости. Ведь она же могла отправить служанку, чтобы попросить Криспаркла придти к ней. Не до конца откровенен с ним и Грюджиус.

Баззард и Грюджиус (зимний вечер)

В главе XI Дэчери появляется перед нами под видом помощника мистера Грюджиуса Баззарда. Этот Баззард – таинственное существо, обладающее странной властью над мистером Грюджиусом. Этот «непризнанный гений» ведёт себя как надутый индюк, во время разговора Грюджиуса и Эдвина спит, отвечает односложно. Неудивительно, что многие комментаторы, в том числе Уолтерс, склонны считать Баззарда чисто комическим персонажем, хотя очевидно, что это не так. Ведь Грюджиус приглашает Баззарда присутствовать при разговоре с Эдвином для весьма серьёзной цели – чтобы тот засвидетельствовал передачу Эдвину кольца, принадлежащего матери Розы, в исполнение воли покойного отца Розы. Такое поручение он мог дать только человеку, которого уважал и которому безусловно доверял.

Если внимательно рассмотреть вычлененные из текста главы реплики Грюджиуса, направленные Баззарду вместе с ответными репликами Баззарда, становится очевидно, что это разговор двух конспираторов.

— ‘Baz­zard!’ said Mr. Grew­gious, sud­den­ly turn­ing to him.

— ‘I fol­low you, sir,’ re­turned Baz­zard; who had done his work of con­sum­ing meat and drink in a work­man­like man­ner, though most­ly in speech­less­ness.

[...]

— ‘I drink to you, Baz­zard; Mr. Edwin, suc­cess to Mr. Baz­zard!’

[...]

—And may!...—the thorn of anx­i­ety is as near­ly the mark as I am like­ly to get—May it come out at last!’

….and Mr. Baz­zard mere­ly said: ‘I fol­low you, sir, and I thank you.’

[...]

— ‘And now,’ said Mr. Grew­gious, ‘I de­vote a bumper to the fair and fas­ci­nat­ing Miss Rosa. Baz­zard, the fair and fas­ci­nat­ing Miss Rosa!’

‘I fol­low you, sir,’ said Baz­zard, ‘and I pledge you!’...

— ‘I am a par­tic­u­lar­ly An­gu­lar man, and yet I fancy (if I may use the word, not hav­ing a morsel of fancy), that I could draw a pic­ture of a true lover’s state of mind, to-night.’

— ‘Let us fol­low you, sir,’ said Baz­zard, ‘and have the pic­ture.’

[...]

Here Baz­zard awoke him­self by his own snor­ing; and, as is usual in such cases, sat apoplec­ti­cal­ly star­ing at va­can­cy, as de­fy­ing va­can­cy to ac­cuse him of hav­ing been asleep.

— ‘Baz­zard!’ said Mr. Grew­gious, hard­er than ever.

‘I fol­low you, sir,’ said Baz­zard, ‘and I have been fol­low­ing you.’...

‘In dis­charge of a trust, I have hand­ed Mr. Edwin Drood a ring of di­a­monds and ru­bies. You see?’

Edwin re­pro­duced the lit­tle case, and opened it; and Baz­zard looked into it.

— ‘I fol­low you both, sir,’ re­turned Baz­zard, ‘and I wit­ness the trans­ac­tion.’...

Edwin Drood now re­sumed his outer cloth­ing, mut­ter­ing some­thing about time and ap­point­ments. The fog was re­port­ed no clear­er but he went out into it; and Baz­zard, after his man­ner, ‘fol­lowed’ him.

Реплики я привожу на языке оригинала, т.к. при переводе на русский не так заметна игра слов: fol­low you (слушаю Вас, Вас понял) и заключительного (поставленное в кавычки) ‘fol­lowed’ him (последовал за ним), I pledge (“пью за здоровье” и “принимаю обязательство”).

Своими лаконичными ответами Баззард подтверждает, что он всё время следит (fol­low ) за тем, что говорят Грюджиус и Эдвин, что ему понятно задание, скрытое под условным названием “тернии забот”, и он обещает его выполнить.

Сон и внезапное пробуждение Баззарда – очевидная актёрская игра, это понятно уже из обращённой читателю авторской «реплики апарт» “as is usual in such cases” (приём, неоднократно используемый в романе).

(Надо заметить, что присутствие Баззарда на Клостергэймском кладбище в ночь на Рождество – не моя идея. Об этом пишет, например, А. Л. Панина. Правда там Ба­з­за­рд тайно по­сле­до­вал за Эдви­ном из Лон­до­на, увле­чен­ный та­ин­ствен­ной силой коль­ца, воз­мож­но, с на­ме­ре­ни­ем огра­бить или обо­красть Друда).

* * *

Похоже, что позже, в бурную ночь, когда честной народ сидит дома, на кладбище присутствует не такая уж маленькая компания:

1. Эдвин и Невил, которые пошли «посмотреть на реку в бурю»;
2. Джаспер, который подстерегает, когда Невил уйдёт домой;
3. Баззард /Дэчери, который прибыл в Клостергэйм «проследить» за Эдвином;
4. Дёрдлс/Винкс, который следит за Джаспером и, как и все в городе, знает о «примирительном обеде»;
5. вездесущий Депутат, который вышел «погулять для здоровья»;
6. Криспаркл, впавший после стаканчика «Констанции» в сомнамбулический транс.

При этом все, кроме Эдвина, Невила и Криспаркла, старательно прячутся.

Думаю, Дэчери также позаботился о том, чтобы на всякий случай где-то неподалеку дежурил и славный парень Джо с своим дилижансом.