Роберт Трейси в статье "Сюжет Джаспера: сочинение тайны Эдвина Друда" развивает до логического конца высказывавшуюся многими исследователями ТЭД идею, что Джаспер представляет собой этакое литературное альтер-эго самого Чарльза Диккенса. Трейси утверждает, что как Диккенс пишет роман о Джоне Джаспере, соборном регенте и убийце, так и Джаспер в романе тоже занимается писательством — он пишет историю об убийстве Эдвина Друда злобным Невилом Ландлессом. Книга Джаспера, его сценарий — это его дневник, в который он заносит не только, и не столько события из собственной жизни, а, в основном, события из жизни своего племянника Эдвина.

Джаспер: Мне и одной строчки было бы много, так бедна событиями моя жизнь, если б этот дневник не был также дневником жизни Нэда.

Причина такого странного времяпрепровождения — иссушающая скука бесцельного существования Джаспера в Клойстергэме. Ему буквально нечем заняться. За короткое время он, как регент, довёл до совершенства церковный хор — и тем достиг своего профессионального потолка в этом качестве. А человек он творческий, поэтому он и развлекается писательством, но писательством особым, активным: он не просто сочиняет и записывает, нет, как истинный художник, он преображает своим творчеством мир, окружающую среду, Клойстергэм — он творит вживую.

Джаспер: Ни один монах, когда-то денно и нощно бормотавший молитвы в этом мрачном закутке, не испытывал, наверно, такой иссушающей скуки, как я. Он хоть мог отвести душу тем, что творил демонов из дерева или камня. А мне что остается? Творить их из собственного сердца?

Вдохновение он получает, подстёгивая себя наркотиками. В опиумном дыму он видит картины, сюжеты, главы своей будущей книги: сначала тайну, потом убийство, затем расследование, месть, богатство, любовь и странствия, да мало ли что еще придёт в голову! Это будет роман-детектив. В главной роли — он сам, Джон Джаспер, расследователь и мститель. Его племянника убили, и он теперь идёт по следу преступника, его не сбить с пути, он посвятил себя уничтожению убийцы.

Вместе с Джаспером в сочиняемом им сюжете принимают участие и прочие реальные жители Клойстергэма: каноник Криспаркл, мэр Сапси, прочие персонажи. Не обошлось и без любовной линии — вот тоскующая по пропавшему жениху прекрасная Роза, её тоже можно вставить в роман.

В начале Джаспер пока еще не знает, кто именно убьёт его дорогого племянника: жертва намечена, но убийцы пока не найдено. Но тут, как по заказу, появляется Невил Ландлесс — идеальный кандидат на роль главного антагониста. И автор-Джаспер принимается плести сюжет: он подпаивает будущую жертву и будущего убийцу, стравливает их и внимательно наблюдает за ссорой, подмечая все детали — ведь их потом нужно будет отобразить в книге! Затем надо ввести в действие персонажей второго плана — и Джаспер распускает слухи, нацеливает общественное мнение, клевещет и интригует.

Понимая, что Невил сам не собирается никого убивать, Джаспер тщательно подстраивает сцену убийства: достаёт ключи, подготавливает будущее орудие убийства — чёрный шарф, собирает жертву и убийцу за одним столом, потом ночью отправляет их на заранее намеченное "место преступления". Персонажи подчиняются ему, как марионетки. Джасперу остаётся лишь сыграть роль "невидимой руки судьбы" — самому убить Эдвина так, как автор-сочинитель "убивает" выдуманый персонаж романа. И, таким образом, подтолкнуть историю по заранее проложенному курсу.

На первый взгляд, всё проходит просто великолепно. Джаспер с удовольствием и упоением играет свою роль безутешного дядюшки: полураздетый, бежит к дому каноника, трагическим тоном вопрошает убийцу "Где мой племянник?!", и, выбиваясь из сил, ищет тело. Джасперу (подобно Нерону, поджегшему для вдохновения Рим) больше не скучно — он творит.

Но жизнь много разнообразнее выдумки, и его сценарий даёт сбой: труп исчез. а какой же роман-детектив без трупа?! Убийцы из Невила поэтому не получилось, а тут еще приехавший некстати Грюджиус довершает разгром сюжета гениального романа Джаспера: он сообщает, что Эдвин и Роза решили расстаться. Вся романтическая линия сюжета в одну минуту рухнула! Не в силах выстоять перед таким ударом, автор-сочинитель Джаспер падает в обморок. Затем ему приходится импровизировать на ходу, перекраивая сюжет. То он решает повернуть историю так, будто Эдвин лишь сбежал от опасности и скоро найдётся. То он, получив не вписывающиеся в такой сюжет улики — часы Эдвина и заколку для галстука — поворачивает снова на проложенные заранее рельсы и снова нацеливается на убийцу-Невила.

Но его роман пробуксовывает, глава пишется за главой, а действия — экшена — всё еще маловато! Поэтому, не в силах преодолеть сопротивление жизни, не желающей укладываться в прокрустово ложе романного сюжета, он пытается сдвинуть с места хоть какой-нибудь элемент: представляя себя злодеем и убийцей Невилом, делает (как бы от его лица) "признание в любви" Розе, произнося заготовленый для Невила страстный и донельзя романтический текст, и следя за её реакцией.

А далее провидение посылает злосчастному сочинителю еще один удар: появляется "бог из машины" — Дэчери — этакий "литературный критик", который до основания разрушит гениально задуманый сюжет Джаспера-творца. На наших глазах происходит литературная "правка" романа: словно редакторским карандашом, Дэчери мелом вычеркивает из сюжета целые куски — места, где автор схалтурил или дал маху. Ведь злодейство и гений — две вещи несовместные.

Джаспер: Неправда! А Бонаротти!? Или это сказка тупой, бессмысленной толпы — и не был убийцею создатель Ватикана?