Я выросла в семье, где была проблема алкоголизма. Родители растили нас с братьями в трудные девяностые. Папа пил, мама страдала от этого, искала ответы в религии. Мне казалось, что безуспешно. Когда я была подростком, то злилась на отца, даже ненавидела его. Мне было стыдно, что у меня такая семья, я не могла привести домой друзей, были проблемы с одеждой и едой.  Родители часто ссорились, и мы с братьями также были вовлечены в их проблемы. Мне сильно не хватало внимания, и я уходила в фантазии. Наиболее сладостная из них была о том, что я умру, и папа наконец поймет, какая я хорошая и нужная ему, только будет уже поздно.

Моя созависимость уже тогда проявлялась в том, что я не знала чего хочу, но упорно делала то, что мне не нравится. Например, пять лет ходила в музыкальную школу и играла на нелюбимом инструменте. И наоборот, бросила любимые танцы, т.к. подумала, что в семье нет денег на мой костюм для выступления. Родителей о возможности его покупки даже не спросила, потому что в своей голове, поговорив с ними, получила отрицательный ответ. На примере этой ситуации видны еще две черты, присущие созависимым людям - не просить о помощи и додумывать за других.

С годами у родителей все чаще случались серьезные конфликты, порой дома было небезопасно. В 16 я встречалась с парнем, которого попросила сменить дверной замок, и в один из дней отец не смог зайти домой после суток. Он ушел жить к бабушке с дедушкой и больше не вернулся. Так закончилась семейная жизнь моих родителей, а моя наполнилась ощущением всемогущества и вины. 

Пытаясь управлять жизнью по своему усмотрению, я отвергала и обесценивала любые авторитеты, была в сильной обиде на родителей, бабушку и дедушку за то, что не сохранили свои семьи. Меня сильно пугало одиночество, поэтому молодых людей я меняла без паузы, при расставании обвиняя их во всех моих бедах. Я совершенно не знала чего хочу ни в профессиональной, ни в личной сферах, поэтому легко попала под влияние своего первого мужа - наркомана и алкоголика. Меня завораживали его разговоры о духовности. Когда он поставил меня перед выбором либо употреблять наркотики вместе, либо расходиться, мой инфантилизм и страх отверженности оказались сильнее страха погибнуть от наркотиков. Около двух лет, практически не получая удовольствия, я пила алкоголь, курила сигареты и дурь, время от времени употребляла психотропные препараты и не работала. Когда он сказал, что я его сильно раздражаю, я побрилась налысо. К счастью, такая жизнь мне скоро надоела. И снова без паузы я ушла к своему нынешнему мужу и отцу своих детей. 

Мы вместе работали, и наши личные отношения начали стремительно развиваться. Я получила очень ценный опыт в нашем деловом сотрудничестве, когда муж был учредителем, а я директором фирмы. Если бы не вопиющие дефекты моего характера, такие, как нечестность и эгоизм, из меня получился бы хороший руководитель. Вскоре у нас родился первый ребенок, и мы переехали за город. Муж надеялся, что будет меньше пить, если мы будем жить дальше от друзей, которые ежедневно звали его на вечеринки, а я просто старалась ему угодить. 

Несмотря на мои старания быть хорошей женой и матерью, алкоголизм мужа только усиливался, как и мои страхи о будущем. У нас было трое маленьких детей, когда я решила взять финансовую ответственность за семью на себя и завела домашний скот, с которым справлялась с огромным трудом. Этот опыт в итоге чуть не стоил мне жизни, когда через три года работы без выходных, вкупе с воспитанием малышей и бессонными ночами, в попытках быть хорошей для пьющего мужа, со мной случился несчастный случай, и я попала в реанимацию. 

Благодаря алкоголизму мужа и всей невыносимости домашней ситуации я начала искать решение. Несколько лет ушло на чтение книг по психологии, философии, саморазвитию. Многие часы просмотра видео роликов в поисках решения, тренинги, стоившие мне десятки тысяч, тоже не давали ощутимого результата. Я искала помощь и ответы везде: пробовала регулярные пробежки, энергетические практики рейки, работала с психологом, принимала транквилизаторы, но мне становилось все хуже. Навязчивые мысли, перемены настроения, сильнейшая эмоциональная зависимость, агрессивное и подавляющее отношение к детям - такой была моя жизнь. Примерно год я ходила на группы для созависимых родственников, проводимые психологом, где все делились своими переживаниями и опытом. Я думала, что это и есть программа выздоровления, но поскольку ни я, ни муж, ни наша семейная ситуация никак не менялись, а порой после собраний шум в голове и душевное состояние только ухудшались, посещать их я перестала. Бывало, что у меня были озарения и каждый раз я думала, что нашла ответ как сделать так, чтобы муж не пил. Я думала, что стану счастливой, когда это произойдет.. 

Те, кто живёт с алкоголиком, знает цикл их болезни: вначале копится неудовлетворенность, внутреннее напряжение и страхи. Обычно это состояние крайне тягостно для всей семьи, пока зависимый человек не решит снять напряжение  привычным способом. Но как только алкоголик выпивает первую рюмку, включается феномен тяги, и он не может остановиться. Когда он выходит из запоя, чувствует раскаяние и чувство вины, искренне обещает больше так не делать, но вскоре опять начинает копиться внутреннее напряжение, и все повторяется снова.. 

Со мной происходило то же самое, только я употребляла не алкоголь, а свои мысли и других людей. Я пыталась контролировать, манипулировать, вмешиваться в жизнь близких без разрешения с советами, критикой, навязывать свои страхи. В болезни у меня совершенно отсутствовала возможность останавливать мысль, которая пришла мне в голову. К примеру, даже незначительное и справедливое замечание со стороны мужа приводило в действие мой бешеный мыслительный аппарат: тут же подключались эмоции, и мое возмущение было подобно свистку закипевшего чайника. Меня несло.. Крики, ругань, разрушения в доме, несчастные глаза детей, и вот я горько сожалею, что начала конфликт. Я обещала себе, детям и мужу не делать так больше никогда, но через некоторое время все повторялось вновь. 

Теперь я знаю, что созависимость - это болезнь, а в хронической стадии это болезнь смертельная. Во время мыслительного запоя человек может переходить дорогу, не видеть опасности и попасть под машину, заработать инсульт или инфаркт от накручивания себя и представления самых ужасных ситуаций. Так я попала в ДТП с тремя своими детьми за полгода до прихода в программу. Все люди чудом остались целы, чего не скажешь об автомобилях. Виновником аварии была я. Это неудивительно, потому что мое тело вело машину, а мыслями я была в лабиринте своих неразрешимых проблем. 

От здоровых людей меня отличает тот факт, что мне недостаточно послушать полезные советы о том, как нужно жить. Я могу следовать им лишь очень короткое время - ровно до того момента, пока у меня не начнется новый эмоциональный запой. 

То есть, у меня нет возможности остановить свои мысли на беспокоящую тему, а также нет возможности не начать думать их снова. 

Созависимость, как и зависимость — это уход от реальности, духовная болезнь. Я перестала слышать Силу, которая меня создала, и поэтому так часто сталкивалась с неразрешимыми трудностями и страданиями. К счастью, мне, так же, как и алкоголикам, помогла духовная программа выздоровления, открытая сообществом Анонимные Алкоголики. В 1935 году началось массовое выздоровление безнадежных, по мнению наркологов и психиатров, алкоголиков. Программа основана на честности по отношению к себе и другим, любви и доброму отношению к людям, а также бескорыстии в помощи страдающим от такой же духовной болезни. Алкоголики эффективно помогают алкоголикам, а я могу помочь родственникам и друзьям зависимых людей, а также другим людям, страдающим такой же болезнью мышления. 

Когда я услышала историю болезни и выздоровления женщины из нашей группы Ал-Анон "Главная цель," я поняла, что это про меня. Я думаю точно так же. Наконец кто-то смог описать мое состояние и то, что со мной происходит. Я услышала, что от моих мыслительных штурмов можно избавиться, причем довольно быстро. Программу выздоровления я прошла за три недели. Оказалось, что на начальном этапе не обязательно знать всю книгу АА наизусть или даже полностью ее прочитать для того, чтобы получить выздоровление. Достаточно было готовности - признать бессилие перед своим больным мышлением и убедиться, что никакие человеческие методы мне не помогают. Я точно выполнила инструкции спонсора - впереди идущего человека, была честной и готовой увидеть свои дефекты, и произошло чудо. Ураган мыслей, который не давал мне нормально жить десятилетиями, утих. Впервые я узнала что такое душевный покой. Я поняла, что всю жизнь хотела получить от близких любовь и признание, но мне всегда было мало. По мере того, как я стала меньше концентрироваться на себе и думать больше о благополучии других, уходили страхи, злость, корысть, нечестность, мне открылся Источник, из которого я могу черпать безусловную любовь столько, сколько мне нужно, а так же проявлять ее к другим людям. 

Что же изменилось? При тех же внешних обстоятельствах поменялись мои реакции. Я стала спокойнее без приема каких-либо лекарственных средств. С помощью инструментов программы появилась возможность отсекать навязчивые мысли практически мгновенно. Конфликты в семье резко сократились, нежность и взаимопонимание прибавились. Мое эмоциональное состояние в гораздо меньшей степени зависит от состояния других людей. Все чаще удается проявлять сочувствие и любовь. Мне удается концентрироваться на своей учебе — сейчас я получаю новую интересную профессию. В целом все проблемы разрешаются легче.

Для поддержания выздоровления мне нужно ежедневно делать действия по программе. Безусловно, если бы не острая необходимость, как истинный лентяй,  я предпочла бы заняться чем-нибудь другим, но хроническая степень созависимости предполагает, что мое больное мышление не “починится”. Чувство свободы, обретенное мной благодаря Программе 12 шагов, я не готова променять ни на что другое. Теперь я могу жить как здоровый человек: ясно мыслить, принимать людей такими, какие они есть, приносить пользу семье, близким и тем, кто еще страдает от такой же болезни мышления, как и я. 

О созависимости я узнала два года назад, когда пришла в группу по изучению 12 шагов. Люди там говорили, что созависимость и алкоголизм—одно и тоже, отличие только в том, что созависимый не употребляет алкоголь. И это мне было совершено не понятно. Я всегда думала, что созависимый—это человек, который просто живёт рядом с зависимым и испытывает от этого неприятности. И никогда бы не подумала, что эти самые "неприятности" можно испытывать не только рядом с зависимым, а абсолютно везде в своей повседневной жизни. Так было со мной, как оказалось.

Я помню свой первый разговор на эту тему с моим спонсором. Она спросила меня: а ты хроническая созависимая?

И помню, что я ответила ей: да, если со мной на работе кто-то не поздоровался, то я весь день буду этим обеспокоена, а к вечеру окончательно потеряю возможность заниматься чем-либо.

В детстве моим беспокойством была жизнь моих родителей, их благополучие и счастье. Тех, кто хотел забрать меня из дома, когда родители ругались, я считала дураками, потому что они не понимали, что только я могу спасти ситуацию, оставшись дома. И я спасала: маленьким ребёнком отводила маму на кухню, наливала ей чай, потом шла обнимать папу и внимательно его выслушивать. По моему "скромному" мнению мама на эту роль не годилась и только я лучше всех в доме понимала его.

Помню случай с друзьями, когда мне было лет семь: я сказала им, что я лев по гороскопу, а лев—царь зверей и поэтому они должны меня слушаться. Всё лето я играла эту роль царя зверей, только не с друзьями, а у себя в голове, проводя за этим занятием все дни одна в своей комнате.

Так и получается, что алкоголик в какой-то момент своей жизни начинает употреблять алкоголь и уже не может остановиться, а я начала употреблять мысли и тоже очень быстро пришла к тому, что не могла остановиться.

Наверное, главный мой "запой" случился, когда у меня появился первый ухажёр, ставший в последствии моим мужем. Я помню, как я часами сидела в комнате, совершенно ничего не делая, и ждала его стука в двери. Если мама на кухне чем-то гремела, то я высказывала ей замечание, что из-за нее мне не слышен стук в двери. Помню, как она сказала мне, что у нас есть звонок, он может и позвонить. Меня это взбесило ещё больше: что за глупости она говорит! Я сижу и жду стука, может он не захочет звонить. Так сильна была одержима его приходом.

Десять лет в моей жизни ничего больше не существовало, кроме этого драгоценного человека, для которого я решила заменить мать, потому что она его недолюбила, отца, потому что он его недопонял, сестру, потому что она его не принимала такого, какой он есть. Я была одержима идеей долюбить, допонять и принять всего, полностью и безусловно. В общем, как Бог!

В нашей программе часто говорят, что когда мы играем роль Бога, то у нас это плохо получается. Нам искренне хотелось бы, но не выходит. Так было и у меня: я искренне старалась быть хорошей, изо всех сил старалась, но, увы, почему-то он продолжал любить свою маму, папу и сестру по непонятным мне причинам, что причиняло мне невыносимую боль. Я становились еще более требовательной или, наоборот, еще более мягкой и снисходительной, в зависимости от ситуации, чтобы стать той самой незаменимой, единственной и неповторимой. В итоге я сдалась и приняла, что он никогда, никогда не даст мне подтверждение моей уникальности и значимости. И я ушла.

Казалось бы, это должно было принести мне облегчение: вот я свободна и не надо больше никому угождать. Но что интересно, именно в это время я начала посещать психотерапевта. Помню, как сказала своей маме, чтобы объяснить своё странное поведение, когда я не ходила на работу, спала по 14 часов в день, ничего не могла делать по дому: мама, я схожу с ума. Это было похоже на ломку без наркотика, где наркотиком для меня был этот человек.

И на этом моменте я сдалась второй раз. Если первый раз я сдалась и признала, что не могу повлиять на поведение других людей —папы, мамы, мужа, то в этот раз я сдалась и признала, что я совершенно не знаю, как управлять своей жизнью. С того момента меня чаще и чаще стала посещать мысль, что жизнь ко мне несправедлива, что у всех в этом мире получается жить, а у меня нет. Эта мысль доводила меня до такой сильной боли, что остановить её могли только телесные повреждения.

Такой я пришла в программу: я не могла жить рядом с объектом своей любовной зависимости, но и жизнь без него превратилась в ад из мыслительных запоев, телесных повреждений и мыслей о суициде.

Честность—вот что меня спасло от этого ада. Честности меня научила моя спонсор. Чаще всего мне НЕ нравилась правда, которую она мне показывала. Я помню один момент из жизни уже в программе, когда мне было сказано, что в мире людей нечего искать, что я там ничего не найду. Эта правда была настоящим горем для меня: я всю жизнь строила на этом основании—люди были источником моего настроения, счастья, самооценки, поддержки. И вдруг—там нечего искать! Смешно, но я рыдала, как если бы у ребёнка забрали его любимую игрушку.

Мне пришлось заново учиться жить. Нет-нет, но старая идея цепляться за мир людей до сих пор меня посещает. То в реальном мире, то в мыслях в своей голове, я всё ещё надеюсь иногда урвать от людей восхищение, поддержку или подтверждение своей уникальности. Но тем и привлекательна программа: я ежедневно слежу за собой, чтобы не пойти снова по неверному пути и не прийти в тот ад, в котором жила ранее. Это просто, но не легко.

Моя спонсор часто говорит, что мы, созависимые, очень боимся любви Бога. Я стала понимать эти слова: действительно, когда я вижу сейчас, как безграничны возможности Бога, то мне становится страшно, ведь я не могу это контролировать, как пыталась контролировать внимание людей к себе. И это второе качество, которое мне необходимо помимо честности—смирение. Недавно в медитации, которая является частью нашей программы, мне пришла мысль: «Ты одержима помощью тем, кому ты не можешь помочь вместо того, чтобы помочь тем, кто в твоей помощи действительно нуждается». Это смирение—перестать насиловать людей своей заботой, лишая их возможности самостоятельно жить. Это смирение—выполнять ту роль, на которую меня назначили. Я стала получать наслаждение от того, что я просто человек, которому сейчас надо просто приготовить завтрак или сделать скучный отчёт по работе, а не атлант, который держит на своих плечах весь мир или звезда, которая должна привлечь всеобщее внимание. Завтрак очень полезен для меня, а скучный отчёт будет полезен другим людям.

Я ничего не слышала про созависимость, пока мой сын не попал в ребцентр, точнее я его туда засунула. Психолог там что-то говорил мне об этом, о каких-то лекциях, которые нужно посещать — я ничего не воспринимала: «ну, конечно, мало вам я за сына плачу, еще меня полечите». Но потом сын вышел, рассказал о 12 шагах (хотя на самом деле ребцентры к программе 12 шагов имеют весьма отдаленное отношение). Он сказал, что я созависимая, что я всю жизнь его контролирую и, если я хочу помочь ему, я должна помочь себе. Мне было это странно слышать - я так не считала, но, естественно, помочь я хотела, так что я углубилась в эту тему и с удивлением узнала, что все то, с чем я живу всю жизнь — это не мой характер, не особенности моей такой странной личности, это симптомы болезни, и она у очень многих людей. 

Если оглянуться на мою жизнь, то с самого раннего детства я вся была в своей голове, я проводила там большую часть своей жизни. Это были диалоги, монологи на тему текущей ситуации, либо какие-то совсем вымышленные истории. Я ничего не замечала вокруг, я куда-то шла, переставляла ноги, но жизнь вокруг для меня не существовала, у меня работал автопилот. Часто мне говорили, что я грубо себя веду - прохожу не здороваясь, задрав нос - неправда, я честно никого не видела. Я прокручивала те ситуации, которые уже были, развивая их, придумывая альтернативное их развитие, разговаривала с кем-то, озвучивая сразу две стороны, либо сочиняла истории и всегда в центре этих историй была я, я была супергероем, весьма неординарной личностью, не такой как все. Я прекрасно это осознавала и не видела в этом проблему — просто богатая фантазия, мне бы книжки писать. 

У меня было нормальное детство, в семье не было алкоголиков, может быть и были какие-то семейные сложности, но у кого их нет. Я знаю, что мои родители меня любили, хотя и не особо распространялись на эту тему. Я умна, мне все очень легко давалась в школе, я пользовалась вниманием у мальчиков, единственное, я ничего не чувствовала к ним, совсем. Это было странно, я просто не могла понять нравится мне человек или нет, просто ноль отклика внутри. Для того, чтобы решить стоит ли мне встречаться с ним или нет, мне нужно было провести общественный опрос у подружек, и если они говорили «клевый», значит можно встречаться. Меня это тоже не особо напрягало: «это даже хорошо ничего не чувствовать, никто не обидит, не ранит». В общем, все в целом было хорошо, мне все удавалось, если я знала половину материала, то билет на экзамене вытаскивала как раз из этой половины. Но иногда, абсолютно без каких-либо причин, на меня накатывала какая-то глубинная тоска, жуткая пустота внутри, я подходила к краю балкона или к железнодорожному переезду и мне хотелось шагнуть, но в голове появлялась мысль: «мне даже в записке нечего написать, столько горя вокруг, а люди продолжают жить, а у меня то вообще все нормально, это глупо просто». Как-то раз меня остановили в метро: «что у вас случилось, нужна помощь?», а мне даже ответить ничего — все действительно нормально, никаких внешних событий.  

В 17 лет я попала в компанию, все были старше меня, очень умные — математики, художники, все оказывали мне внимание, много умных разговоров, много алкоголя. Лидером в ней был мой будущий муж, у меня не было чувств, никаких, но его все уважали, слушали — это все и решило. Он был алкоголиком, напиваясь, становился беспомощным, и я чувствовала безграничную власть. Он управлял людьми, а я управляла им! Без лишних слов, уговоров он мне подчинялся, но только, когда был пьян. Мы поженились, я родила сына. Я не хотела детей, я сама чувствовала себя ребенком, но как-то раз брякнула ему, что хочу от него ребенка, а потом почему-то не могла сказать, что это было только для красного словца.  Брак продлился недолго, муж запойно пил, помимо этого у меня было очень много других претензий к нему. Он говорил, что я всё для него, что без меня ему не жить, но в моем понимании он не слишком старался это доказать. Как говорится, за язык никто не тянул — если нужна — давай старайся — отсюда и ниже по списку. Но этот список я ему никогда не озвучивала — сам должен был догадаться, неужели не очевидно.  В общем, я ушла от него, но перед этим — я это очень отчетливо помню — я как будто заново увидела сына, я стояла перед кроваткой и вдруг у меня прямо отчетливо щелкнуло в голове — я сделаю все для него. Тумблер переключился — мужа я стерла из жизни — буквально, главным стал сын. 

Следующий период жизни — где-то до 35–40 лет — был более-менее спокойным: сын рос — бесконечные секции и кружки, смена школ в поисках лучшего образования, потом олимпиады, институты. У меня были краткосрочные отношения, сначала частые, потом реже — мне было тяжело — чувств никаких, и мне все время казалось, что от меня что-то хотят, и в какой-то момент я взмолилась — все, не хочу отношений — хочу работу, денег, карьеру. Так и случилось. Я занималась новым проектом, начинали вдвоем, я и руководитель, у меня был полная самостоятельность, я вкалывала как одержимая по 12 часов, без отпусков. Конечно, меня осыпали похвалами, премиями, но это мне не было особо важно. Я говорила себе, что работаю за идею, деньги не важны. Но это было не совсем так. Сейчас я уже понимаю, что мне давала эта работа — безграничную власть над ситуациями, процессом, вовлеченными людьми. Я помню чувство, когда я осознавала, что все получилось именно так, как я и планировала. Я сижу и меня накрывает волна эйфории, это физическое состояние, а не образное. С головы до пят идет волна, это сильнейший кайф в чистом виде. Наверное, наркоманам это хорошо знакомое чувство. Я сама себе говорила, что я из породы серых кардиналов — мне не нужна видимая власть, я хочу управлять из тени, но все должно идти так, как я хочу. 

Затем все стало сложнее, сын начал употреблять. Он уехал в другой город, проблемы периодически всплывали. Но я не хотела ничего видеть.  Я обвиняла его девушку, друзей и устремила все свои усилия именно на это - вырвать его из этой жизни. Иногда меня осеняли очень странные идеи: я, например, была одержима мыслью, что сыну нужно водить машину, видимо, я считала, что тогда он не будет употреблять. Он отказывался. Я сделала три захода — уговаривала, просила, аргументировала, оплачивала — это был очень напряженный процесс, уж поверьте. В третий раз он дошел до экзамена — помню, как каждый раз когда ему нужно было кататься с инструктором, я ему звонила утром - «ты проснулся, собрался, выехал?», а он был уже взрослым, у него была своя семья. Экзамен, он, кстати, так и не пошел сдавать. Помимо этого, мне как-то в целом становилось хуже, я не понимала, что происходит. Все раздражало, я чувствовала себя глубоко несчастной. Я пыталась что-то делать — надо развиваться, у меня застой — еще одно образование ( 2 года, много денег и физических сил), диплом положила в стол и больше не доставала, курсы (за дипломом даже не поехала), маниакальный фитнес, спортивное плавание (при том, что изначально я плавать не умела), путешествия — как минимум 4 раза в год нужно в новую страну. Но становилось хуже. Следующая идея — причина в работе, она меня убивает — я зависла на одном месте, все тупые, меня не ценят, не могу никого видеть. Началась удаленка, но лучше не стало. Потом я поймала себя на мысли, что не могу общаться с подругами — мы знаем друг друга много лет, и вот я замечаю, что с ними что-то происходит, просто не о чем разговаривать. Мы встречаемся и почти сразу я хочу уйти. У меня появились претензии вообще к каждому человеку, на которого падал взгляд — этот толстый, этот тощий, тот курит, орет, матерится, страшная, не так стоит и т. д. В какой-то момент я поймала себя на том, что я иду, а у меня бесконечная болтология в голове, потоки желчи, которые я выливаю мысленно на каждого человека, которого встречаю. И я осознала, что следующим этапом я все это буду озвучивать, превращусь в такую злобную, сумасшедшую старуху с клюкой, которая ходит и орет на всех. До меня начало доходить, что это со мной что-то не так, но я не понимала что. Никаких идей, я даже не могла сформулировать проблему. Просто все плохо, жизнь невыносима.

С подачи сына я оказалась в программе, долго блуждала по группам, вроде все говорят правильные вещи, но делать то что? К счастью, Бог привел меня в группу «Ал-Анон Главная цель» и я начала шаги.  Мне очень сложно было принять Высшую Силу, я даже слово Бог не могла произнести, все это было слишком далеко от меня. Но выбирать не приходилось, так что я была готова на все. Перепоручить свою жизнь Ему в том числе, пока правда не осознав и не приняв это сердцем. Я очень быстро почувствовала результат — на 4 шаге я поняла, что у меня претензии ко всем людям, которых я когда-то встречала — я не помнила уже имён, лиц, но то, как они не правы, у меня прочно засело в голове. На 5 шаге я осознала свою роль в жизнях людей, насколько эгоистична я была, как врывалась в их жизни, что-то ожидая и требуя от них, искренне веря, что все мне должны. Мне было очень сложно сделать первый 9 шаг, но в итоге это сильно перевернуло все вокруг. И выздоровление пришло. Для меня это было удивительное осознание, что в голове все вдруг замерло, все стихло и я, наверное, впервые увидела — заметила — окружающий мир, насколько он красив. Я перестала постоянно думать о том, что думают другие. 

Но выздоровление нам дается на один день, так что все только начиналась. Я делаю 10,11 и 12 шаги и Бог каждый день все больше открывает мне меня, я наконец то, осознала, в чем заключается моя болезнь. В этом жутком мышлении, которое начинается с одной мысли и может раскрутиться в какие-то невообразимые вещи. Сейчас я знаю, что делать для того, чтобы отследить эту мысль и не дать ей развиться. Но это нелегко, на самом деле, это вообще невозможно сделать своими силами, только Бог это может остановить. Такой пример: ночь, сын где-то ходит и скорее всего в употреблении. Он оставил телефон, который периодически тренькает. Я в программе, я знаю, что жизнь сына не мое дело, я не в силах и не в праве ее изменить и уж точно мне не нужно лезть в его телефон. Появляется мысль: «может быть это он звонит, может быть звонит не он, но звонят именно по поводу него, потому что нужна МОЯ помощь. Мысли абсурдные и сейчас я знаю, что делать. Но я прекрасно помню, как это было раньше — сначала появляется мысль, параллельно вторая — голос разума, который призывает быть благоразумной, не поддаваться на бредовые идеи, но он быстро затихает и я устремлялась к чужому телефону, выстраивая в голове картину — если номер не определился — один сюжет, если номер от конкретного человека — другой сюжет, но он всегда негативен — и вот я в холодном поту, составляю список телефонов больниц, полицейских участков, сайтов по поиску пропавших людей. 

На каком-то нашем семинаре я услышала, что мы докапываемся до таких своих глубин, до которых ни один психотерапевт не докопается. И это действительно так. Я хорошо помню один момент: канун Нового года, ребенок маленький — еще верит в Деда Мороза, я очень тщательно подготовила подарки — много, они очень продуманные, красиво упакованные. Утром я проснулась от того, что сын обнаружил подарки, разворачивает их, бегает между елкой и моей кроватью, показывая их, и он так счастлив! Нужно было видеть его лицо. И это все перевернуло. Меня накрыло волной — это сделала именно Я! Я сделала его счастливым! Это физическое состояние, сильнейший кайф. И всю последующую жизнь я пыталась сделать сына счастливым. Кажется, что в этом плохого, приносить счастье — это так благородно. Но я это делала не для него, мне просто необходимо было снова испытать это чувство всемогущества, этот наркотический эффект, и я раз за разом пыталась — заваливала его подарками, пыталась предугадать его желания, потребности и, естественно, требовала этой реакции, его счастья.  Он не мог быть счастлив по указке, хотя, возможно, и пытался, это приносило разочарование и разбивало нас обоих. Но увидела и осознала это я только в программе. 

 Я учусь жить по-другому, Бог вошел в мою жизнь постепенно, я приняла Его без насилия над собой и своими убеждениями. Каждый последующий день что-то открывает и показывает мне. Это удивительно, как злоба и обиды ушли, как я начинаю принимать мир таким как он есть, сначала я делала это на уровне головы, но сейчас это происходит на уровне сердца. Я знаю, что процесс не окончен и не остановится никогда. Мне, человеку, который так любит логику, разложить все по полочкам, не удалось найти никакой взаимосвязи между теми простыми действиями, которые я делаю каждый день и теми чудесами, которые открывает мне Бог. Но это происходит именно так. 

Я благодарна от всего сердца Богу, который привел меня в эту программу, вручил мне Книгу, не перестающую меня удивлять своей глубиной и правдой каждого слова, моим товарищам, которые принесли эту весть, создали нашу группу и поддерживают ее, моему спонсору, которая не устает говорить мне нужные слова и, которые всегда, рано или поздно, достигают моего сердца и моим спонсируемым, которые напоминают мне с чем я пришла в программу, а своим выздоровлением укрепляют мою Веру.  

Да исполнится Воля Твоя во веки веков!

«Ты хочешь умереть?»

Это вопрос, который я услышала от своего мужа, анонимного алкоголика и наркомана, 3,5 года назад. На тот момент муж выздоровел по программе 12 шагов. Я же находилась в состоянии «живой труп». Тогда я еще не понимала, что меня убивает моя собственная болезнь – созависимость, а не поведение моего мужа, не контроль моей мамы, не тупой директор, который не ценит мои способности, не плохая подруга, которая не интересуется моей жизнью и т.д. Казалось, мне как-то катастрофически не везет с людьми, работой, друзьями и мужчинами. 

В книге «Анонимные алкоголики» на стр.51 есть абзац: «У нас были трудности в отношениях с другими людьми, мы не умели контролировать свойственную нам эмоциональность, мы испытывали горе и депрессию, мы не могли зарабатывать себе на жизнь, чувствовали себя никому не нужными, мы были подавлены страхом, мы были несчастны, мы были не в состоянии кому-либо помочь». Так я жила до 40 лет.

С раннего детства я почти всегда находилась в своих фантазиях, в параллельной реальности. Она была яркая и красочная, я была в ней главной героиней: привлекательной, уверенной, с легкостью принимающей разные решения, таким капитаном у руля. И куда хотела, туда этот руль и поворачивала. У этих фантазий были побочные эффекты, так как я все время куда-то улетала, теряла вещи, и часто не могла даже ответить на вопросы, которые мне задавали. В книге АА есть фраза о том, что мы перестаем понимать, что истинно, а что ложно. Так же и я зачастую не могла понять, где я нахожусь сейчас, и кто я в этой реальности.

Мое детское отношение к отцу можно описать как Любовь и Ненависть. Я боготворила отца в трезвости и считала предателем, когда он пил. Я миллион раз вела с отцом диалоги в своей голове, объясняя, как он причиняет мне боль. Я доказывала ему, что ему не нужно пить, я пыталась заставить его бросить через пренебрежительное и презрительное к нему отношение. Конечно, это не работало. У моей старшей сестры алкоголизм проявился, когда она вышла замуж за, как оказалось впоследствии, алкоголика. Все мы были охвачены семейной болезнью алкоголизм. Мама была одержима поведением отца, постоянным контролем его и нас с сестрой. Ей, как говорится в книге АА, пришлось «надеть на себя брюки» и брать на себя решение разных проблем, в том числе зарабатывать деньги.

Мы все часто находились в раздражении, мы часто беспокоились (об отце — где он, в каком состоянии? О сестре – где она, когда вернется? Обо мне – почему я вечно все теряю? А неудовлетворенностью жизнью, общением, окружением были пропитаны мы все по отдельности и вместе, как семья. Но мы не понимали этого.  У каждой из нас было объяснение нашим неудовлетворенностям – пьяница отец. Не пил бы —все было бы по-другому. 

Нас можно было сравнить с людьми, у которых кожа настолько оголена, что любое соприкосновение с внешним миром причиняет жуткую боль. Боль от невозможности принять реальность. Это пазл, который никогда не складывается. Моя картинка мира, того какими люди должны быть никогда не стыковалась с тем, как люди вели себя в реальности.

Не пользуясь особой популярностью у мальчиков в школе, я быстро поняла, что я могу выгодно использовать свое умение слушать. Вскоре в компании самых популярных ребят мне стали доверяли секреты, со мной советовались. Наступил новый виток в моей болезни. Я физически ощущала кайф от своей значимости и важности и каждый раз придумывала, чем еще я могу их заинтересовать.  Уже в программе я поняла, что совершенно ничего не знаю о себе — ни свох предпочтений, ни нужд, ни потребностей — потому что я все время пыталась быть и казаться кем-то другим. Парень увлечен футболом? Я знала всех игроков и тренеров, смотрела все игры и была ярой болельщицей. Программист? Я «увлеченно» пялилась вместе с ним в компьютер, заучивала термины и пыталась блеснуть своими «знаниями», чтобы получить похвалу и одобрение. Получить наивысший балл! Только сейчас я понимаю, что все это было употреблением других людей.

Моя болезненная «эмпатия» проявлялась во всем. Любые истории я проживала так, как будто была непосредственным их участником. Когда мама устраивала «разбор полетов» папе после попоек, мне казалось, как это чудовищно, когда на тебя так орут, и говорят такие ужасные слова, которые ранят в самое сердце. Я смотрела на маму глазами отца и видела, как мама упивается своей властью, когда он трезвый. Мне хотелось защитить и спасти отца. Я не присутствовала при запоях, скандалах и агрессии в семье моей сестры, но я физически ощущала ее боль, ее одиночество, побои мужа. Когда они закрывали свою дочь в квартире без еды – я была этим беспомощным ребенком. И эта боль, которой было пропитано мое нутро, напичканное жизнями других людей, становилась невыносимой. Трагизм ситуаций в моих фантазиях зашкаливал так, что в какой-то момент я обнаруживала, что перестала дышать.

Я ничего не знала о наркотиках, но когда в 15 лет я познакомилась с наркоманом, я не задумываясь отдалась идее, что этот парень и есть решение моего одиночества, моего желания вырваться от контроля мамы, от проблем сестры. Я была уверена, что со мной он не будет употреблять, я выйду замуж, рожу ребенка, и заживем мы дружно и счастливо. Чего, конечно, не случилось…Вранье, нереальные сценарии, при чем с обеих сторон, обещания, кратковременная эйфория, скандалы, драки, совместное употребление, попытки суицида, снова обещания — и так по кругу. Я медленно умирала в этих отношениях, но не могла уйти. Это же предательство. Ведь он же без меня умрет. И, с ореолом святости, я несла этот крест. Пока чудесным образом Бог не вынул меня из этих отношений. Сейчас я точно знаю, что Бог присутствовал в моей жизни всегда, просто я была заблокирована от него мыслью, что я способна управлять своей жизнью. В моей голове Бог был виновным в том, что моя жизнь была не такой, как я хотела — и я не слышала его подсказок. Но именно Бог сделал возможным начать жить как мне, так и тому наркоману. Спустя годы он совсем не умер, а протрезвел и создал семью. Это также показывает, что в наших отношениях роль Бога (с большим рвением) взяла на себя я.

После 12 лет в роли Бога с наркоманом мне казалось, что я вырвалась из клетки. Но потребовалось совсем немного времени, чтобы я вновь ощутила себя никому не нужной, меня накрыли горе и депрессия, я чувствовала себя подавленной страхом и глубоко несчастной. Я встречала нового мужчину и с таким же рвением вешала на него ответственность за свою жизнь. Он становился заложником моих фантазий — каким он должен быть, как ко мне относиться, сколько раз на дню звонить и интересоваться мной и моими делами, чувствами. Меня автоматически становилось «очень много» в жизни другого человека и неизбежно отталкивало его. Каждое расставание с мужчиной было для меня маленькой смертью. У меня пропадал смысл жизни, рушилось мое здоровье — но я не знала, как по-другому.

В 31 мне казалось, что я неудачница — ни семьи, ни детей, ни карьеры. На работе я познакомилась с мужчиной, который оказался анонимным алкоголиком и наркоманом. От него я впервые и услышала о программе 12 шагов. Он стал моим мужем, и это лучшее событие в моей жизни, несмотря на те трудности, которые нам пришлось вместе пережить. В день нашей свадьбы муж ушел в длительный запой. Я же как будто умерла и физически, и морально. Я лежала на кровати и повторяла одно и тоже: «Пусть это прекратится, пусть он перестанет пить». Я не испытывала голод, у меня было только одно желание: закрыть глаза, уснуть и проснуться в другой реальности. Но рано или поздно запой заканчивается, и тут я обнаружила, что веду себя ровно так, как вела себя моя мама. Я бью больнее словом, я упиваюсь своим превосходством. Я доходила до полного безумия в гневе за то, что муж не такой, как я хочу. В его лице я готова была убить всех мужчин, которые вели себя не так. Однажды в порыве ярости я схватила тяжелый подсвечник и бросила его в сторону мужа. Он воткнулся в стену. Мне стало страшно, что я могу его убить. Это было последней каплей, и я решила пойти на эти группы по 12 шагам, хотя еще не понимала зачем. Это же он, они моя проблема. Им нужна помощь, их нужно исправить! Я просто жертва. Если бы он не пил, то все было бы прекрасно.

Я прошла через множество групп, содружеств, попыток писать шаги. Когда то я услышала на дискуссионном собрании – делай как будто. Как будто ты веришь в Бога, как будто ты доверяешь Богу. И я «как будто» была в программе многие годы. Я ходила на собрания, но я ничего не делала по программе так, как говорят инструкции в Большой книге АА. Я думала, что могу делать только те шаги, которые мне нравятся. Мне не нравился 5 шаг, перед кем-то признавать свои ошибки! Мне не нравился 9 шаг (возмещать ущерб), мне не нравился 12 шаг (общаться с новичками). В итоге мне становилось все хуже и хуже несмотря на то, что я ходила на собрания. В какой-то момент я заметила, что я снова надеваю на себя ситуацию, которой кто-то делится на дискуссионном собрании и думаю об этом еще долгое, долгое, долгое время…Я ищу способы решить его проблему, я переживаю его чувства и т. д. Это выматывает все больше, т. к. я вообще не знаю этого человека, но я ничего не могу с этим сделать.

Это мне ужасно надоело, и в какой-то момент я перестала ходить на собрания и что-либо делать по программе. Начались активные поиски счастья где-то еще. Психологические тренинги, книги, семинары, группы по психогигиене, марафоны, перезагрузки, рисование чувствами и многое другое. У нас родился сын. Муж в это время нашел нового спонсора и активно работал по программе. Мои срывы теперь были на тему: «Опять ты идешь на свои собрания!! Зачем ты надушился? Сколько можно читать эту книгу, перечитай классику! Какие новички, 2 часа ты читал книгу с новичком, ты сошел с ума?» Это то, как я относилась к его работе по программе. Я абсолютно не понимала, что его трезвость зависит, возможно, от этих самых 2-х часов, проведенных в чтении книги с новичком. 

Когда сын пошел в школу, я была в состоянии полной безнадежности. Я смирилась с тем, что буду всегда несчастной. Хотя никаких весомых причин для этого не было. Я всю жизнь была убеждена, что если отец перестанет пить, парень употреблять наркотики, муж перестанет пить, то все будет по-другому, и я буду счастливым человеком. Папа умер. Это ничуть меня не осчастливило. Наркомана из моей жизни убрал Бог. Я не стала счастлива, а нашла другую жертву. Муж трезвый уже несколько лет, у нас прекрасная семья, достаток — а мне жить не хотелось, то потому что муж пьет колу (это же отрава), то потому что он курит, то потому что сын разбрасывает игрушки. Малейшая ситуация превращалась в трагедию вселенского масштаба.  Тогда я впервые поняла, что причина кроется в чем-то другом. Однажды, я лежала на кровати, муж сидел рядом, и я сказала ему, что не понимаю для чего все это, вся эта жизнь.

«Ты хочешь умереть?» спросил он. Этот вопрос поднял меня с кровати. Незадолго до этого у меня обнаружили злокачественную опухоль. Вопрос мужа звенел у меня в ушах, и я впервые осознала, что я сама себя убиваю, и я совершенно точно умру, если не начну что-то делать. Я не знала, что — но я почему-то точно знала, что мне нужны программа и спонсор. Отсюда началось мое путешествие в совершенно другую жизнь.

Я благодарна Богу, что он привел меня в группу «Главная цель», где мы изучаем Книгу, которую я бесконечно люблю. В ней вся правда о том, кто мы есть на самом деле. Она напитана опытом людей, которые были так же безнадежны, как и я, и обрели Решение. От сердца благодарю всех, кто записал свой опыт в эту Книгу — чтобы у таких, как я, безнадежных, хронических созависимых, появился шанс получить выздоровление от нашего безумного мышления. Благодарю своего спонсора, с помощью которого я смогла разобраться и наконец то понять суть своей проблемы. Оказывается, как алкоголик запойно пьет, я так же запойно думаю.

В программе, как маленький ребенок, который учится ходить, складывать буквы в слова, я учусь жить по новым принципам. «Неумолимая честность во всем» — эти слова сказала мне спонсор после 5 шага. Я никогда не была честна ни с собой, ни с другими людьми. После первого возмещения ущерба, 9 шага, подруге и племяннице, я увидела, что многие годы жила обидами, которые взращивала сама же. Ситуации, о которых люди даже не помнили, я мусолила, смаковала, обижалась, разговаривала с ними в своей голове. 

Не все получается сразу. Поэтому так важна тесная работа со спонсором, таким же выздоровевшим человеком по программе. Когда я снова сворачиваю в болезнь, спонсор находит слова, которые меня отрезвляют, помогают увидеть истинные мотивы моего поведения. Она всегда задает мне нужное направление — к Богу, у которого есть ответы на все. Сегодня я часто задаюсь вопросом, что я могу дать людям, а не взять от них. Чем я еще могу быть полезной Богу и Его детям. Выздоровление дается нам на один день, поэтому я очень люблю 10, 11 и 12 шаги, которые оставляют меня в здравомыслии. Эти шаги помогают мне видеть то, что наша болезнь хочет искусно завуалировать, скрыть. Помогают видеть мои дефекты и их проявления, отправляют меня к безграничному Богу за помощью и к еще страдающим от своего навязчивого мышления людям, которые напоминают мне, как тяжело я была больна. С которыми я могу делиться своим опытом, знаниями и главное — Решением Большой книги АА, которое дает нам возможность жить интересной и наполненной жизнью. Как говорит нам книга, «Это образ жизни, который действительно работает».