Я росла в очень авторитарной семье, где папа имел зависимость от алкоголя, а все остальные пребывали в атмосфере постоянного страха и непредсказуемости. Данный сценарий в семье проигрывался не одно поколение. Мной овладевал животный страх, когда поворачивался ключ в замке, потому что далее я расписывала в своей голове множество сценариев развития событий: ссоры, рукоприкладство, унижения, нравоучения. Наилучшим сценарием было — же отец просто заходил в комнату и падал на диван. При этом я постоянно прислушивалась к его состоянию, тону и беседам с мамой. Я считала, что таким образом могу полностью контролировать происходящее.
Я слышала бесконечные просьбы, уговоры, угрозы мамы в отношении зависимости папы, слышала, как мама постоянно кричала через весь двор, пытаясь возвратить отца, когда он в очередной раз уходил употреблять. Мне было очень стыдно—ведь тогда все узнают, что у нас совсем не идеальная семья, нас будут стыдить и осуждать окружающие. В моменты трезвости отца я чувствовала на себе постоянный контроль и страх. Я боялась сделать ошибку в тетради, боялась идти домой, если в школе получала низкую оценку, боялась даже заглянуть в холодильник или проходить мимо родительской комнаты. В остальном же у меня было ощущение среднестатистической благополучной семьи.
Мне было гораздо безопаснее оставаться незамеченной, лишь бы не попадаться на глаза и не получить очередную критику. При этом я испытывала огромную нехватку внимания. И тогда в голове у меня сформировался жизненный сценарий созависимости—контролировать все, что вызывает страх, прятаться от окружения, но при этом как-то добирать внимание за счет других людей. Этот сценарий я перенесла и во взрослую жизнь.
Когда я познакомилась со своим мужем, то прекрасно знала, что у него алкогольная зависимость. Однако у меня был четий план—если до меня никому не удавалось заставить родственников излечиться, то у меня обязательно получится. Я заблуждалась, думая, что, будучи уникальной, смогу его изменить и тогда докажу родителям какая я молодец, получу их признание и внимание. Я также знала, что у мужа нет мамы и верила, что смогу ее заменить, заставив его нуждаться во мне. Мне нужно было надеть маску заботливой и спасающей жены, для того, чтоб иметь рядом с собой постоянный источник внимания в лице мужа.
Поначалу я делала успехи, строго запрещая мужу употреблять алкоголь, играя при этом строгую «мамочку», но чем дальше, тем меньшую силу имел мой контроль. Но я продолжала попытки все больше контролировать мужа и манипулировать им, лишь бы он перестал употреблять. Могла названивать по 10 раз, уговаривая идти домой, могла срываться в 2 часа ночи, чтобы искать его по городу, потратив при этом кучу денег на такси. Могла угрожать разводом и лишением родительских прав, могла делать вид, что собираю чемоданы и уезжаю, хотя искоса поглядывала на его реакцию и сама была охвачена страхом: «Вдруг он меня не остановит!» Я могла швырнуть в лицо обручальное кольцо или задавать кучу вопросов, чтобы послушать его слова, голос и определить его состояние. Чем больше времени это продолжалось, тем безумнее становились мои методы контроля и манипуляций. Ситуации доходили до того, что я могла взять кухонный нож и начать запугивать его, чтобы продемонстрировать, насколько мне надоела эта обстановка.
В своей болезни я не могла спокойно проводить ни выходные, ни отпуск. Более того, за полгода до отпуска я могла начать каждый день проигрывать сценарии, как мой муж там будет употреблять, а я—мучиться и страдать. Я ничего не могла поделать с этими бесконечными мыслями. В голове постоянно был как будто мультик про маму обезьянку и ее детей, потому что мысли бесконечно, как те маленькие обезьянки, то прыгали, то дёргали, то убегали, то хватали – их было много, и они создавали жуткий хаос в моей голове, который очень выматывал.
Параллельно с моим «планом спасения» мужа, я добирала внимание от других людей, чтоб подпитывать свой раздутый эгоизм. Я нечестно относилась к своей старшей дочери, требуя от нее идеальной учебы (могла устроить скандал из-за четверки в школе), идеального порядка, идеального поведения, чтобы показать всем: «смотрите какая я молодец, у меня дочь отличница, спортивная чемпионка, послушная умница, какой у нее идеальный порядок». Я поддерживала имидж хорошей мамы за счет своего ребенка, постоянно борясь со страхом непризнания и ненужности. Вместе с этим, когда моим детям требовалось внимание, тепло и просто внутренняя связь с матерью, я была холодной, пытаясь спрятаться от своих же детей под прикрытием бытовых дел и усталости—как в детстве, когда предпочитала оставаться в тени незамеченной. Периодически я обращалась за помощью к психологу, и, получив все знания для дальнейшей счастливой жизни, с энтузиазмом, что «начинаю все по-другому и по-новому», возвращалась домой. Через два дня я возвращалась в исходное состояние отчаяния и истощенности, потому что просто не могла выполнить данные психологом инструкции.
Варясь во всей каше страхов, тревог, а также контроля, который все время выходил из моих рук, я дошла до отчаяния и бессилия что-либо изменить. И тогда в моей голове начали возникать суицидальные мысли. Помню, что сидела в ванной и истерически рыдала, что хочу уйти из этой проклятой жизни, чтобы не чувствовать всего того, что накопилось во мне за многие годы. В этот момент ко мне зашли дочери—счастливые и лучезарные. Они что-то спрашивали, мне стало жутко и стыдно перед ними, и возник вопрос к себе «А кто я вообще такая, чтобы решать оставить девочек с мамой или без?»
Пытаясь в очередной раз понять, что со мной и как жить дальше, я наткнулась на группу Ал-Анон, где узнала про 12-шаговую программу. С этого начался мой путь выздоровления. Я поняла, что Бог привел меня на этот путь, чтоб я нашла Его и начала жить. Я привыкла жить в нечестности по отношению ко всему окружающему миру. У меня было несколько заходов в программу, потому что было очень сложно сразу отказаться от нечестности и открыться Богу такой, какая я есть, со всеми своими недостатками. Корыстные мотивы руководили мной при общении с Богом – как в магазине: «Мне пожалуйста это, это и это...».
Мое потребительское отношение к Богу никак не давало мне установить с Ним связь, и я злилась и обвиняла Бога, предъявляя претензии к своему выздоровлению. Я механически делала шаги, полагая, что этого достаточно, но при этом никак не могла отказаться от нечестных поступков по отношению к детям, мужу, окружающим меня людям, и упорно ждала, когда же ко мне придет то вдохновение, о котором говорят тысячи излечившихся созависимых. Бог каждый день показывал мне мои дефекты характера, мое нечестное отношение, и я прекрасно это понимала и видела—но отказаться от этого самостоятельно так и не могла.
После более года моего пребывания в программе и ежедневных ожиданий чуда моя спонсор отпустила меня. Однако тогда я уже не представляла жизнь без программы, ведь раздутое чувство эгоизма не давало мне спокойно жить. Я снова начала работать шаги и, беседуя со своим вторым спонсором, в какой-то момент поняла, что первый 9 шаг я сделала, что называется, «тяп-ляп». Я отошла от четких инструкций, была нечестна со спонсором, пытаясь скрыть свою нечестность—но перед Богом невозможно ничего утаить. Я поняла, что хотела обмануть Бога, отвернувшись от него, и при этом рассчитывала на выздоровление.
Сейчас я четко осознаю, что этот путь был уготован мне Богом, для того, чтоб привести меня к пониманию честности. Как только я отказалась от своих нечестных, корыстных мотивов и сама повернулась к Богу, мне стали открываться Его чудеса. Я поняла, что не могу контролировать и влиять на многие вещи. Совершенно незаметно для себя в какой-то момент я поняла, что меня совсем не раздражает муж, что порядок в комнате—это не самое важное в жизни и что это не моя ответственность, что душевное общение с дочерью гораздо важнее отметок в школе.
Как только у меня возникают мысли проконтролировать или поддаться какой-то корыстной цели, чтобы подпитать свой эгоизм, Бог сразу в голове задает мне вопрос «А честно ли ты сейчас поступишь? Для чего тебе это нужно?» Я удивлялась этому, потому что это произошло без моего сознательного контроля. Я замечаю, как меняется отношение мужа ко мне, как слышу предложения «давай я сам». Я счастлива, что уже долгое время дочь не говорит нам: «опять ругаетесь». Я чувствую себя духовно наполненной, и мне не нужно вести в голове постоянные переговоры и совещания или проводить бесконечный анализ своих прошлых или будущих поступков и слов.
Программа научила меня выходить из вымышленной жизни в реальную и наслаждаться ею. Раньше я боялась что-либо говорить свои близким, а сейчас, не прячась от них, честно озвучиваю мысли. Бог каждый день открывает мне мои ошибки, показывает мою нечестность и корыстные мотивы. Я понимаю, что ничего не могу сделать без Высшей силы: уложить детей спать, сесть за руль автомобиля, сделать бытовые дела – всё только с Богом. Когда в каких-либо ситуациях возникает страх, я знаю, что есть программные инструменты, которыми могу воспользоваться и отдать страх Богу. И каждый раз результат поражает меня! Например, когда я чувствовала усталость и материнское выгорание, я просила у Бога забрать это, признавая свое бессилие. И вот я вижу, как старшая дочка придумала игру и вовлекла в нее младшую, тем самым дав мне немного времени на передышку.
Сегодня мне не нужно выпрашивать внимание и манипулировать людьми, прикидываться несчастной и жалкой, чтоб получить их признание. Мне не нужно прятаться от людей или надевать разные маски, чтоб скрыть свои истинные мотивы и казаться той, кем я не являюсь. Я безумно благодарна, что Бог привел меня на этот путь, что я могу даже дышать по здоровому, потому что до программы я жила в постоянной задержке своего дыхания. Я замечаю, насколько много всего Бог делает для меня каждый день. Благодарна Богу за каждый шаг на моем духовном пути!
Моя жизнь до программы была совсем другая. Нельзя сказать, что она была наполнена только болью — было много и счастливых моментов. Но с самого начала было что-то не так с моим мышлением. Я помню напряжение, царившее дома. Отец любил нас с сестрой, но, вероятно, был не совсем здоров. Он мог взорваться на ровном месте и начать орать громко и страшно. Я постоянно была на стороже и старалась предугадать его настроение и возможность взрыва. Возможно, он выпивал, однако я была слишком мала и не помню этого, но помню несчастное лицо мамы — она часто была измучена и раздражена. Когда он умер от рака, мне было 7 лет. Все плакали, а я почувствовала облегчение. Вскоре мама вышла замуж второй раз за человека, больного алкоголизмом, однако сразу этого никто не понял. Последующие годы мама отчаянно боролась с его болезнью, а я ее презирала и осуждала за то, что она остается с ним. Тогда я дала себе обещание, что точно буду жить по-другому и не повторю ее ошибок. Наивная.
Сколько себя помню, мне все время казалось, что у других всё лучше, чем у меня. Например: иногда я возвращалась домой с одноклассницей, у которой была бедная семья. На ней было старенькое поношенное пальтишко с короткими рукавами с потёртостями, но мне казалось, что оно лучше моей новой шубы. И так во всех делах. Видя на улице гуляющих парочек, я завидовала их любви, думая, что у них там наверняка все идеально. Не то что у меня — все не так, как я хочу. Я могла часами напролет смотреть в стену, а головой быть в своем иллюзорном мире, где я была самая красивая и особенная. Где у меня есть особые таланты или суперспособности, и конечно самые верные и преданные друзья, которые делали только так, как угодно мне, и безмерно почитали меня. Когда мне исполнилось18 лет, жизнь в родительском доме стала невыносимой и не безопасной для меня. Вместо учебы я пошла работать и вскоре покинула дом.
Началась череда болезненных и не здоровых отношений с мужчинами, но она не привела меня к осознанию, что проблема во мне. Я питала иллюзии, что на свете есть человек, который будет любить меня абсолютно и безусловно, который будет всецело заботиться и отдавать себя мне. Когда мы стали встречаться с моим будущим мужем, у меня не было влюбленности и сильных чувств, о которых я мечтала, и это было мое первое предательство по отношению к нему и к себе. Он баловался наркотиками, и я придумала себе красивую иллюзию о том, что спасу его. Я представляла себе, как освещаю светом его жизнь, как он заботлив и благодарен мне за это. Что я буду главной в жизни этого человека, и он никогда не оставит меня. Этот пункт сбылся, но уже в другом контексте. Мой, теперь уже бывший, муж превратился в преследующего и угрожающего сталкера.
Я хотела быть светом в его окне, а также хорошей для всех, чтобы люди говорили, как ему повезло с женой — какая она замечательная, верная и заботливая. Сейчас я понимаю, что быть хорошей для всех — невозможно. После того, как родился сын, я, конечно, решила стать идеальной матерью. Я хотела вырастить настоящего мужчину, заботливого и внимательного, однако это тоже было предательство, ведь я заранее распланировала, каким мой сын должен был быть. Я была очень заботливой и делала многие дела за него, лишая его самостоятельности и жизненного опыта.
Но страшнее всего были мои вспышки гнева. Я стала такой же непредсказуемой и разрушительной, как мой отец. Могла вспыхнуть в любой момент, начать орать или даже бить моего маленького беззащитного сыночка. Меня поражало и удивляло то, что я не могла остановиться до тех пор, пока он не заплачет. Я специально его доводила и не могла ничего с этим поделать. А когда он начинал плакать, на меня накатывало облегчение и усталость, а потом жуткое чувство вины. Я тысячу раз обещала себе больше так не делать, ведь я так его люблю, но каждый раз это повторялось снова и снова. Это было ужасно. Я ходила по дому с тем же усталым и измученным лицом, с которым когда-то ходила моя мама. Но я не видела этого — весь мир был виноват в моих страданиях. Моя иллюзия заключалась в том, что я одна была самая замечательная и странно, что такая невезучая при всех моих уникальных душевных качествах.
Потом муж сел в тюрьму за распространение наркотиков. А я спасала, ездила на свидания, возила передачи и винила в произошедшем людей, окружавших моего мужа. У меня не было сомнений, что это они сбили его с верного пути. Мне и в голову не приходило, что он сам принял это решение. После того, как муж вышел из тюрьмы, у нас родилась дочь. Я долго к этому шла, долго не разрешала себе думать о втором ребенке. Я говорила себе, что мой муж — это второй ребенок, и больше я не потяну. К тому времени мой контроль захватил все сферы жизни семьи. Когда нашим друзьям или родственникам была нужна помощь мужа, вместо того, чтобы спрашивать его напрямую, они звонили мне и спрашивали меня. Тогда мне казалось это правильным. Теперь я вижу всю ненормальность ситуации. Все проблемы нашей семьи решались через меня, кроме, конечно, употребления мужем наркотиков.
Я была обессилена от этого контроля, но не знала, как передать ответственность моим домочадцам. Мне казалось, что если я ослаблю контроль, то все разрушится, полетит в тартарары и в итоге мне придется это разгребать. Мой муж, надо отдать ему должное, никогда не употреблял наркотики дома — он исчезал дня на три, а потом возвращался домой. Эти уходы я воспринимала очень болезненно — я не спала ночами, погружалась в депрессию, не могла заниматься детьми и домом. Эта боль была настолько невыносима, что через какое-то время, я начала думать о будущей смерти как о спасении. Я хотела уйти от мужа, чтобы остановить это мракобесие в своей душе, но не могла, потому что тогда надо было бы признаться всему миру, что я не справилась с ролью замечательной, заботливой жены-спасительницы. Я слишком сильно хотела быть хорошей для всех, и на фоне употребляющего мужа в своей больной голове я верила, что так оно и есть.
Потом меня стали посещать мысли о смерти мужа в результате болезни или несчастного случая и о том, как я, бедная и несчастная, справляюсь с этим горем, а люди вокруг сочувствуют мне. Это были ужасные мысли-мечты как результат больного и раздутого до невероятных размеров эго. Тогда я начала искать выход — непрерывно смотрела видео разных психологов, читала книги. Я узнала про созависимость и увидела в себе все признаки этого недуга. На той стадии я думала, что знания — это сила, и они помогут мне с этим недугом совладать. Тогда развеялись иллюзии по поводу моей нормальности. Я поняла, что муж не оставит наркотики, пока ему удобно. И я развелась. Мне было страшно, больно и жалко себя и детей. Но тогда казалось, что развод подарит мне спокойствие и избавит меня от вспышек гнева.
Я верила, что первопричиной всех проблем был мой муж, однако после его переезда ничего не изменилось. Мой супруг был болен и конечно бурно отреагировал на развод. Он не мог с этим смириться, и тогда я испытала на себе обиду зависимого человека. Он преследовал и угрожал, оскорблял и манипулировал. Сегодня я не виню его, так как понимаю, что он не мог себя контролировать. У меня начались бессонницы, паранойя, кошмары, расстройство пищевого поведения (я не могла есть), адские флешбэки, панические атаки как результат посттравматического стрессового расстройства, и я обратилась к психиатру.
Мне попался хороший врач, который помог мне выйти из тяжелого состояния. Но вот что странно: как только мне стало лучше, психотерапия перестала приносить результаты. Я не понимала, почему нет продвижения, как будто я хожу вокруг да около, но не могу продвинуться ни на шаг. Теперь мне очевидно, что к психиатру я ходила не для того, чтобы работать над собой, а чтобы употреблять его внимание — жаловаться и говорить о себе. Так же сохранялась цикличность моего состояния, погружение в депрессию без причины, на ровном месте. Мне было это не понятно и странно: при отсутствии объективных причин, я страдала, жалела себя, грустила и плакала. Каждый раз выползать из этих состояний было все тяжелее и тяжелее.
И однажды я вдруг поняла, что больше не могу, нет сил, нет выхода, нет никаких возможностей и вариантов, чтобы справиться с этим. Я бессильна, я ничего не могу с этим сделать. Тогда я уже слышала про программу 12 шагов, но считала, что это для совсем сложных ситуаций, а ведь у меня не так — я контролирую, могу, знаю. Я всегда думала, что могу справиться сама, но, когда пришло бессилие, отчаянье, и омут уныния, мне пришла мысль, что эта программа может мне помочь. Других путей у меня больше не оставалось, все дорожки были истоптаны, а выход не найден. Мне было страшно, но я решила рискнуть, нашла спонсора и пошла по шагам.
Мой перелом сознания был похож на радужный взрыв. Я как будто вспомнила то, что давно забыла. Такое облегчение и спокойствие я не испытывала никогда в своей жизни. Первые два месяца мне казалось, что ангелы подхватили меня и несут над землей. Потом мое состояние стабилизировалось, и я каждый день благодарю Бога, за то, что тогда он показал мне, какой счастливой могу быть, если буду держаться Его. Со временем эмоциональные качели остановились, погружения в депрессию исчезли. Я смогла честно посмотреть на свою жизнь, смогла простить людей, которые причиняли мне вред, смогла понять, как я этому способствовала и как причиняла вред сама.
Теперь моя жизнь наполнена благодарностью Богу. Я бы не хотела ничего менять из своей жизни, ведь весь мой путь — это путь к Богу. Программа дала мне карту, рецепт, инструмент — то, что помогает мне не терять связь с Создателем и быть счастливой.
Иногда я даже не узнаю себя, неужели это я? Сегодня я смеюсь или спокойно принимаю ситуации, которые бы раньше вывели меня из себя. Раньше я бы злилась на обидевшего меня человека, а теперь с любовью делаю ему 9 шаг. Первыми перемены во мне увидели мои близкие. Сначала сын вдруг сказал, что я сильно изменилась — стала спокойной и со мной стало легче общаться.
Потом это повторила моя лучшая подруга. Раньше я не замечала, сколько красоты вокруг меня, как интересны мир и люди. Теперь нет страха за будущее, я впервые смотрю в него с интересом и удивлением. Я больше не хочу, чтобы сын стал тем идеальным мужчиной, которого я себе придумывала. Напротив, теперь мне интересно смотреть, какой он есть и какой путь выберет, кем станет. То же я чувствую и в отношении дочери. Я впервые увидела в них отдельных от меня людей со своими желаниями, потребностями и вкусами. Мне никогда не одиноко, даже если я долгое время нахожусь одна, ведь Бог теперь всегда со мной. Точнее, он и был всегда со мной, но раньше я не была с ним. Я часто вспоминаю слова Фреда в Большой синей книге, о том, что хоть его прежний образ жизни не был плох, но он не променяет его лучшие моменты на самые худшие моменты нынешней жизни. Это высказывание полностью подходит и ко мне. Спасибо Богу за то, что я здесь и сейчас.
Созависимость, или семейную болезнь алкоголизма, описывать сложно. Потому что она практически является твоей жизнью. Жизнь равна болезни, болезнь равна жизни. Нет ни одной сферы жизни, которой бы не коснулась эта болезнь.
Но я попробую. Я родилась в семье, где папа много пил. .
Дальше маме «повезло» еще больше — у нее родилась дочь, не менее сложная, чем муж. И внешне, и мышлением я была похожа на папу. Оба способные, с искрометным юмором, аутсайдеры. Он закончил школу экстерном — и мне учеба в школе давалась очень легко.
С самого детства я чувствовала, что отличаюсь от других. Мне не было комфортно ни в моем теле, ни в моем доме, ни в моей семье. Я смотрела на всех свысока. Всегда считала себя умнее и утонченнее других, поэтому даже не пыталась как-то сблизиться с членами семьи и никогда ни у кого не просила помощи. Ведь все тупые, а я — умная. О какой помощи может идти речь? Они ничего не понимают и все сделают не так.
В пять лет произошел инцидент, который вызвал у меня жутчайшую обиду, и последующие лет сорок я носила ее, как нож за пазухой. Я украла игрушку у друзей родителей, и мама решила меня от этого отучить — повела обратно признаваться в своей вине. Моя гордыня этого не вынесла, и с тех пор мама стала для меня врагом №1. То есть теперь я не доверяла ни папе (который был как два совершенно разных человека, когда пил и когда был трезв), ни маме. Мое одиночество усугублялось.
В школе с подобным отношением к людям я тоже не пользовалась особой популярностью. Да, я могла использовать некую «власть» над одноклассниками, когда давала списывать или помогала с уроками. Я даже помогла одному из них поступить в институт, решив за него задачу на вступительном экзамене. Но из друзей у меня была только одна девочка, такая же умная и тихая, тоже из семьи с алкоголизмом — которая могла часами слушать мои философствования и поддакивать. Такая дружба меня вполне устраивала.
Как-то раз мама дала мне задачу: поговорить с папой, чтобы тот перестал пить. Убежденной в своем всемогуществе, мне даже в голову не пришло, что я не смогу этого сделать! Однако, сделать мне этого не удалось. Я обдумывала часами напролет, что скажу. Разговаривала с ним, потом неделями не разговаривала, выливала водку в унитаз…. Ночи напролет сидела и прислушивалась к каждому шороху на кухне, к звону бутылок и рюмок, к бульканью наливаемой жидкости. К их бесконечным оскорблениям и крикам, когда мама пыталась перегородить входную дверь и не пустить его дальше идти пить. Милиция находила его на улице, он замерзал и болел менингитом… список можно продолжать до бесконечности. Несмотря на желание бросить, пить он так и не перестал до самой смерти в 74 года. Как у любого хронического алкоголика, выбора — пить или не пить — у него не было.
А теперь давайте поговорим о том, что же такое болезнь созависимость. До программы я точно не связывала свои проблемы с болезнью. Я считала, что моя проблема в том, что я слишком умная, у меня тонкая и развитая натура, и никто вокруг меня не понимает. Прошло много лет — точнее, десятилетий — прежде, чем я поняла, что так же больна, как и отец. Оказалось, что и алкоголизм, и мою болезнь можно диагностировать вполне конкретно, и тогда все сразу встает на свои места.
Далее я бы хотела описать свою болезнь не как череду событий а с точки зрения ответов на вопросы:
Что я употребляю?
Что есть мой запой?
Как узнать, безнадежна я или нет?
Что я употребляю? С первого взгляда может показаться, что я просто невинная жертва пьянства. Однако это не так. Я тоже много употребляла. Но что?
Давайте проведем параллель с алкоголиком. Алкоголики — это особая группа людей, на которых алкоголь действует не так, как на обычных людей. Я не отношусь к алкоголикам – мне не трудно выпить полбокала вина, отставить его в сторону и пойти заниматься чем-то еще. Что же происходит с алкоголиком? Как только в его организм попадает первая доза алкоголя, он как будто становится другим человеком. Все внутри него кричит: «ЕЩЕ!» Это называется феномен необузданной тяги, «бессилие перед алкоголем». После первою рюмки человек теряет контроль над количеством выпитого.
Что же употребляю я? И что такое мой запой?
Оказывается — я ДУМАЮ, как алкоголики пьют. Я всю жизнь думала. Сочиняла сказки и витала в облаках. Представляла себе неземную любовь и счастье где-нибудь в волшебной стране. Если алкоголик пьет, чтобы получить легкость и комфорт, то я ДУМАЮ, чтобы получить те же легкость и комфорт. То есть, по факту, я мысле-голик. Мои мысли принимали все более и более гротескные формы. Например, уже будучи не в детородном возрасте, я могла фантазировать, что мой новый мужчина будет носить меня на руках, а потом мы родим ребенка, который вырастет и тоже будет носить меня на руках. Если поделиться такими мыслями с нормальным человеком, он покрутит пальцем у виска. Я же, опьяненная этими мыслями, могла порхать по дому, ничего не делая, три дня, пока не приходила в себя.
Истории, которые я себе сочиняла, могли быть и на другие темы, не связанные с романтикой. Одна из любимых моих тем была борьба за правду и справедливость. Когда что-то шло не по-моему, я могла часами, днями, неделями вести в голове диалоги с «противниками» (ими часто оказывались мои соседи). Меря шагами комнату, я доказывала им вслух, как они неправы, разрабатывала бесконечные планы «победы». Выставляла себя невинной жертвой жестоких заговоров и несправедливости.
Кстати, что общего между «положительными» и «отрицательными» мыслями в моих примерах? Кажется, что в одном случае я радуюсь, а во втором – страдаю. Но это не так. И в том, и в другом случае есть общий симптом: я – звезда и центр Вселенной. Вся история крутится вокруг меня, а остальные люди – второстепенные персонажи. И это доставляет мне кайф, побуждая думать кругами об одном и том же.
Теперь мы подходим к ответу на вопрос — что такое наш запой. Если я думаю, как алкоголик пьет, значит, как только в мою голову залетает первая мысль на животрепещущую тему я так же, как и алкоголик, не могу остановиться. Я — в мыслительном запое и я бессильна перед своими мыслями.
Долгое время я не догадывалась, что дело именно в мыслях. Я думала, может, дело в чувствах. Что я все такая ранимая, непонятая, и т. п. Но чувства сами по себе не возникают. Перед ними всегда идут мысли. И вот когда я наконец смогла обращать внимание именно на мысли, картина начала проясняться.
Как происходит мыслительный запой? Приведу пример.
Ситуация: Моего мужчины нет вечером дома, и я от него ничего не слышала.
Мой мозг: «Где он??»
Мои руки берут телефон и пишут ему СМС. Он не отвечает.
Мой мозг: «Может, у него сел телефон? Нет. Наверное, он попал в аварию. Давай посмотрим сводки аварий. Нет… Он, наверное, погиб. Раз не пишет. Или…. О Боже…. Он, наверное, с другой женщиной!!! Кому это он вчера звонил в обед???»
Мое сердце бешено колотится, в голове страшные картинки, я дрожу, не могу ничего делать… я в запое. Я зависаю у телефона и компьютера на несколько часов, пока не вымотаю себя настолько, что вырубаюсь. Или я могу поехать его искать. Но, заметьте, все началось с мыслей. Возможно и в вашей жизни есть подобные примеры.
Я думаю, как алкоголик пьет. Мое мышление приносит мне легкость и комфорт, которые алкоголики получают от выпивки. В своих мыслях я становлюсь лучше, нужнее, благороднее, красивее и справедливее — и мир перестает быть таким тяжелым и жестоким. Я превращаюсь в настоящую звезду.
Если алкоголику нужно пойти и найти бутылку — то мне не нужно вещество, чтобы уйти в запой. Достаточно себя хорошенько «покошмарить» — и все, я в отключке.
Если вы больны нашей болезнью, то, возможно, вы думаете, что это нормальная жизнь. Что умирать от любви и тоски — это вполне нормально (ведь так же пишут в книгах и показывают в фильмах, не правда ли?) Но сколько лет можно этим заниматься и при этом нормально существовать? Мы перепутали человеческую жизнь с мелодрамой. Нормальные люди так не живут. Нормальные люди говорят нам: «Успокойся, займись собой» и другие подобные вещи, которые нам кажутся бредом или равнодушием. Кто будет спасать моего алкоголика? Я же МАТЬ! Я же ЖЕНА! Я же его ЛЮБЛЮ! Если не я, то кто???. Но, увы, в какой-то момент встает выбор — спасать или спасаться.
В моей жизни этот выбор встал, когда меня доконали мысли о соседях. И вместо того, чтобы спасать нашу улицу от их «злодеяний», мне пришлось принять поражение и признать — спасать нужно меня. Причем от моей собственной головы. В тот момент мне приходили мысли пойти сдаться в психушку. Многие из людей, которых я впоследствии спонсировала, там уже побывали.
Выше я ответила на вопрос, что я употребляю (мысли о людях) и что такое мой запой (или «мозговой штурм»). Есть еще один ракурс нашей болезни. Я также поняла, что я вампир. В прошлом я постоянно занималась исследованием себя. На курсы по саморазвитию было потрачено много времени и денег. Полки ломились от книг на тему «пойми себя».
Как-то я задумалась на тему – а кто я такая? И вдруг мне пришло понимание, что меня нет!! Есть некий имидж, который я проецирую на других людей, но если бы кто-то посмотрел внутрь, то они нашли бы какую-то жуть и мрак — или, что ближе к правде — вообще ничего! Я не существую! Есть только маски про то, «что про меня подумают другие люди». Неудивительно, что при таком раскладе мне приходилось буквально высасывать из других какие-то капли для повышения самооценки. Зачем мне нужно было всю жизнь всем доказывать, что я умнее их? Что я больше знаю, чем они? Что я пыталась компенсировать? Правильный ответ: мое отсутствие личности или какого-либо намека на здоровую самоценность.
Я потеряла все отношения в жизни. Я не любила родителей, постоянно критиковала маму и терроризировала отца. Я смотрела свысока на всех одноклассников. После 12 лет брака я в одну секунду решила уйти от мужа — и в этот же день объявила ему об этом. Буквально через три дня в моей жизни появился алкоголик, пьянство которого я выносить не могла, и мы расстались. Затем появился еще один мужчина, с которым было лучше, чем с другими — но это были отношения наоборот: я к нему проявляла больше интереса, чем он ко мне. И через четыре года я также, в одну минуту, после одного его грубого слова сказала ему уезжать (я любила селить мужчин себе в дом, чтобы легче было ими управлять). Я осталась совершенно одна, я не могла работать – ушла с высокооплачиваемой должности, потому что не могла выносить стресс.
В конечном счете я осталась полностью одинока. Но по факту одинокой я была ВСЕГДА, даже рядом с самым преданным и любящим мужчиной. Это одиночество — не человеческого, а вселенского масштаба — вот почему единственным средством исцеления для меня оказалась духовная программа. Она позволила мне наладить связь с Богом, с Создателем. Сейчас я убеждена, что именно это и есть смысл моей жизни. (стоит заметить, что я не религиозный человек — я использую слово Бог для описания своей Высшей Силы. У каждого в программе она своя).
Я бесконечно благодарна программе. Во-первых, если бы не программа, то я, скорее всего, сейчас бы лежала либо в могиле, либо в психушке. Выбор был не особо велик… хотя я долго притворялась, что у меня «все окей» — ведь внешние атрибуты были на месте. А во-вторых, я наконец-то нашла людей, которые меня понимают. Когда я слушаю высказывания или истории выздоровления в нашей группе «Главная цель», меня переполняет чувство благодарности за то, что Бог и эта книга сделали в жизнях безнадежных людей. Новый свет действительно озарил мрачный мир родственника алкоголика, как пишется в Большой книге.
Я считаю выздоровление в программе Ал-Анон самым важным и ключевым моментом в моей жизни. Я наконец-то поняла, что со мной было «не так». Я поняла, отчего мне было так плохо. И самое главное — я поняла, как оставаться в выздоровлении и не скатываться в болезнь. Как говорит спонсор моего спонсора — мы все люди умные, и болезнь использует этот ум, чтобы нас обхитрить. Моя жизнь теперь как квест — кто кого сегодня перехитрит, мое эго или я? И мне нравится этим заниматься – разоблачать свое эго и помогать это делать другим. Как проста и прекрасна жизнь, когда все понятно. Бесконечные «почему» исчезли. Я знаю, что я счастлива, если делаю 10, 11 и 12 шаги каждый день. Я знаю, что каждый день Бог приготовил мне чудеса, о которых я не мечтала. Внешние обстоятельства жизни наладились — деньги, любимый мужчина, любимая работа, но с одним большим «но» — на первом месте у меня стоит программа и Божья воля.
Я выросла в 90-е в семье, где папа пил, мама страдала от его алкоголизма и искала ответы в религии. Будучи подростком, я злилась на отца и даже ненавидела его. Мне было стыдно за свою семью – я не могла привести домой друзей, были проблемы с одеждой и едой. Родители часто ссорились, и мы с братьями также были вовлечены в их проблемы. Мне сильно не хватало внимания, и я уходила в фантазии. Наиболее сладостной из них были мысли о моей смерти, когда папа наконец поймет мою ценность и значимость, но будет поздно.
Признаки моей созависимости были видны с раннего детства: я не знала чего хочу, но упорно делала то, что не нравится. Например, пять лет ходила в музыкальную школу и играла на нелюбимом инструменте. И наоборот, бросила любимые танцы, решив, что в семье нет денег на костюм для выступления. При этом с родителями я поговорила в своей голове, получив отказ. Этот пример показывает черты, присущие созависимым людям – не просить о помощи и додумывать за других.
С годами у родителей все чаще случались серьезные конфликты, порой дома было небезопасно. В 16 лет я попросила своего парня сменить дверной замок, и отец не смог зайти домой. Он ушел жить к бабушке с дедушкой и больше не вернулся. Так закончилась семейная жизнь моих родителей, а моя – наполнилась ощущением всемогущества и вины.
Пытаясь управлять жизнью по своему сценарию, я отвергала и обесценивала любые авторитеты, была в обиде на родителей, бабушку и дедушку за то, что не сохранили свои семьи. Меня сильно пугало одиночество, поэтому молодых людей я меняла без паузы, при расставании обвиняя их во всех моих бедах. Я совершенно не знала чего хочу ни в профессиональной, ни в личной сферах, поэтому легко попала под влияние своего первого мужа – наркомана и алкоголика. Меня завораживали его разговоры о духовности. Когда он поставил меня перед выбором – употреблять наркотики вместе либо расходиться, мой инфантилизм и страх отверженности оказались сильнее страха погибнуть от наркотиков. Около двух лет я не работала, пила алкоголь, курила сигареты и дурь (почти не получая удовольствия) и иногда употребляла психотропные препараты. Как-то парень сказал, что я его сильно раздражаю, и я побрилась налысо. В конечном итоге такая жизнь мне надоела, и я ушла к своему нынешнему мужу, который, как оказалось, тоже употреблял алкоголь.
Мы вместе работали, и наши личные отношения начали стремительно развиваться. Я получила ценный опыт в ходе делового сотрудничества, когда муж был учредителем, а я директором фирмы. Если бы не вопиющие дефекты моего характера, такие, как нечестность и эгоизм, возможно из меня получился бы хороший руководитель. Вскоре у нас родился первый ребенок, и мы переехали за город. Муж надеялся, что будет меньше пить, если жить подальше от друзей с их ежедневными вечеринками, а я хотела ему угодить.
Несмотря на мои старания быть хорошей женой и матерью, алкоголизм мужа — и мои страхи о будущем — только усиливались. У нас было трое маленьких детей, когда я решила взять финансовую ответственность за семью и завела домашний скот, с которым справлялась с огромным трудом. Этот опыт в итоге чуть не стоил мне жизни, когда через три года работы без выходных, воспитания малышей с бессонными ночами, попыток быть хорошей для пьющего мужа, со мной случился несчастный случай, и я попала в реанимацию.
Из-за полной невыносимости домашней ситуации я начала искать решение. Несколько лет ушло на поиск ответов в книгах, видео и тренингах по психологии, философии и саморазвитию — но все без ощутимого результата. Я пробовала спорт, энергетические практики, психолога, транквилизаторы, но мне становилось все хуже. Навязчивые мысли, перемены настроения, сильнейшая эмоциональная зависимость, агрессивное и подавляющее отношение к детям – такой была моя жизнь. Примерно год я ходила на группы для созависимых родственников, проводимые психологом, где все делились своими переживаниями и опытом. Однако ни я, ни муж, ни наша семейная ситуация не менялись, а порой шум в голове и душевное состояние только ухудшались после собраний, и я перестала их посещать. Были моменты озарения, когда казалось, что вот он ответ, как заставить мужа не пить и тогда будет мне счастье…Однако это были иллюзии.
Те, кто живёт с алкоголиком, знает цикл их болезни: вначале копится неудовлетворенность, внутреннее напряжение и страхи. Обычно это состояние крайне тягостно для всей семьи, пока зависимый человек не снимет напряжение привычным способом. Однако, как только алкоголик выпивает первую рюмку, включается феномен тяги, и он не может остановиться. При выходе из запоя, он чувствует раскаяние и вину, искренне обещает больше не пить, но вскоре растет внутреннее напряжение, и все повторяется снова.
Со мной происходило то же самое, только я употребляла не алкоголь, а свои мысли и других людей. Я пыталась контролировать, манипулировать, вмешиваться в жизнь близких с советами, критикой, навязывая им свои страхи. В болезни у меня совершенно отсутствовала возможность останавливать пришедшую в голову мысль. К примеру, даже незначительное и справедливое замечание со стороны мужа приводило в действие мой бешеный мыслительный аппарат: тут же подключались эмоции, и мое возмущение было подобно свистку закипевшего чайника. Меня несло – крики, ругань, разрушения в доме, несчастные глаза детей… и вот я горько сожалею, что начала конфликт. Я обещаю себе, детям и мужу не делать так больше никогда, но через некоторое время все повторяется вновь.
Теперь я знаю, что созависимость – это болезнь, а в хронической стадии – болезнь смертельная. Во время мыслительного запоя человек может переходить дорогу, не видя опасности, и попасть под машину, заработать инсульт или инфаркт от накручивания себя и представления самых ужасных ситуаций. Как-то будучи за рулем, мое тело вело машину, а мыслями я была в лабиринте своих неразрешимых проблем. И попала в ДТП с тремя своими детьми. Все люди чудом остались целы, чего не скажешь об автомобилях. Виновником аварии была я.
Мне недостаточно слушать полезные советы о том, как нужно жить, потому что я могу следовать им лишь очень короткое время – ровно до следующего эмоционального запоя. Я не могу остановить свои мысли на беспокоящую тему и не могу не начать думать о них снова — что и отличает меня от здоровых людей.
Созависимость, как и зависимость — это уход от реальности, духовная болезнь, в корне которой потеря контакта с Создателем – Высшей Силой моего понимания. Отсюда неразрешимые трудности и страдания. К счастью, мне помогла духовная программа 12 шагов, открытая сообществом Анонимные Алкоголики. В 1935 году началось массовое выздоровление безнадежных, по мнению наркологов и психиатров, алкоголиков. Программа основана на честности, любви, доброте и бескорыстной помощи другим страдающим от этой духовной болезни. Важно, что в этой помощи предмет зависимости должен быть одинаковым: алкоголик может помочь алкоголику, а я – другим страдающим болезнью навязчивого мышления, в том числе родственникам и друзьям зависимых.
Услышав историю болезни и выздоровления участницы группы Ал-Анон "Главная цель," я узнала себя. Я думаю точно так же. Наконец, кто-то смог описать мое состояние и то, что со мной происходит. Я узнала, что от моих мыслительных штурмов можно избавиться, причем относительно быстро. Программу выздоровления я прошла за три недели. Оказалось, что на начальном этапе не обязательно знать всю книгу АА наизусть или даже полностью ее прочитать. Достаточно было готовности признать, что я бессильна перед своим больным мышлением и что никакие человеческие методы мне не помогают. Я точно выполнила инструкции спонсора – впереди идущего человека, была честной и готовой увидеть свои дефекты, и произошло чудо. Ураган мыслей, не дававший мне нормально жить десятилетиями, вдруг утих. Впервые я узнала, что такое душевный покой. Я поняла, что всю жизнь хотела получить от близких любовь и признание, но мне всегда было мало. По мере того, как я стала меньше концентрироваться на себе и больше думать о благополучии других, уходили страхи, злость, корысть, нечестность. Мне открылся Источник, из которого я могу черпать безусловную любовь в неограниченном объеме, а также проявлять ее к другим людям.
Что же изменилось? При тех же внешних обстоятельствах поменялись мои реакции. Я стала спокойнее без приема каких-либо препаратов. С помощью 12 шагов появилась возможность отсекать навязчивые мысли практически мгновенно. Количество и накал конфликтов в семье резко сократились, стало больше нежности и взаимопонимания. Сегодня мое эмоциональное состояние в гораздо меньшей степени зависит от других людей. Все чаще я проявляю сочувствие и любовь. Я могу концентрироваться на учебе, и сейчас получаю новую интересную профессию. Если возникают проблемы, то они решаются гораздо легче.
Важно, что выздоровление в программе нам дается на один день. Безусловно, если бы не острая необходимость, как истинный лентяй, я предпочла бы заняться чем-нибудь другим. Однако при хронической стадии созависимости мое больное мышление уже не “починить” раз и навсегда. Поэтому каждый день я делаю действия по программе, чтобы поддерживать хорошую духовную форму и оставаться в здравомыслии.
Благодаря программе сегодня я могу жить как здоровый человек: ясно мыслить, принимать людей такими, какие они есть, приносить пользу семье, близким и тем, кто еще страдает от такой же болезни мышления. И я не готова променять чувство свободы, обретенное в программе 12 шагов, ни на что другое.
Я долго не понимала, почему люди говорят, что созависимость и алкоголизм — это одно и то же, отличие только в том, что созависимый не употребляет алкоголь. Я считала, что созависимый — это человек, который живёт рядом с зависимым и испытывает от этого неприятности.
Как оказалось, эти "неприятности" созависимый испытывает не только рядом с зависимым, а абсолютно во всех сферах жизни. И это было про меня. Если со мной на работе кто-то не поздоровался, то я весь день буду этим обеспокоена, а к вечеру изведу себя до такой степени, что окончательно потеряю возможность заниматься чем-либо.
В детстве моим беспокойством была жизнь моих родителей, их благополучие и счастье. Тех, кто хотел забрать меня из дома, когда родители ругались, я считала дураками, потому что они не понимали, что только я могу спасти ситуацию, оставшись дома. И я спасала: маленьким ребёнком отводила маму на кухню, наливала ей чай, потом шла обнимать папу и внимательно его выслушивать. По моему "скромному" мнению, мама на эту роль не годилась, и только я лучше всех в доме понимала его.
Помню случай с друзьями. Мне лет семь и я заявляю им, что они должны меня слушаться, т.к. я лев по гороскопу, а лев — царь зверей. В результате всё лето я играла роль царя зверей. Только не с друзьями, а у себя в голове, находясь одна в своей комнате.
В какой-то момент жизни алкоголик начинает употреблять алкоголь и уже не может остановиться. Я же начала употреблять мысли и очень быстро пришла к тому, что не могла остановиться.
Наверное, мой главный "запой" начался, когда появился первый ухажёр, ставший впоследствии моим мужем. Помню, как часами сидела в комнате, совершенно ничего не делая, и ждала его стука в дверь. Если мама на кухне чем-то гремела, то я высказывала недовольство, что из-за нее могу не услышать стук в дверь. Ее ответ про наличие звонка, в который можно позвонить., меня вывел из себя ещё больше. Что за глупости она говорит! Я сижу и жду стука, может он не захочет звонить! Так проявлялась моя одержимость этим мужчиной в начале отношений.
Дальше в течение десяти лет в моей жизни ничего не существовало, кроме этого драгоценного человека. Я решила заменить ему мать, которая его недолюбила, отца, который его недопонял, сестру, которая не принимала его таким, как есть. Я была одержима идеей долюбить, допонять и принять его, полностью и безусловно. Как я узнала позднее, тогда я поставила себя на место Бога!
В программе часто говорят, что, когда мы играем роль Бога, у нас это плохо получается. Так было и у меня: я изо всех сил старалась быть хорошей, но, увы, по непонятным мне причинам он продолжал любить свою маму, папу и сестру. И это причиняло мне невыносимую боль. Я становились еще более требовательной или, наоборот, еще более мягкой и снисходительной, в зависимости от ситуации, чтобы стать той самой незаменимой, единственной и неповторимой. В итоге я сдалась и приняла, что он никогда не даст мне подтверждение моей уникальности и значимости. И я ушла.
Казалось бы, это должно было принести мне облегчение: я теперь свободна, и не надо никому угождать. Однако случилось противоположное. Мне казалось, что я схожу с ума – я не ходила на работу, спала по 14 часов в день, ничего не могла делать по дому. Это было похоже на ломку, где веществом был бывший муж. В то время я начала посещать психотерапевта, но без особых результатов.
И тогда я сдалась второй раз. Если первый раз я признала, что не могу влиять на поведение других людей — папы, мамы, мужа, то в этот раз я признала, что совершенно не знаю, как управлять своей жизнью. Меня все чаще стала посещать мысль о том, что жизнь ко мне несправедлива, что у всех жизнь складывается как надо, а у меня одной – нет. Эта мысль доводила меня до такой сильной боли, что остановить её могло только нанесение самой себе телесных повреждений.
Такой я пришла в программу: не могла жить с объектом любовной зависимости, но и жизнь без него превратилась в ад из мыслительных запоев, телесных повреждений и мыслей о суициде.
Неумолимая честность — вот что спасло меня от этого ада. Честности меня научила спонсор. При этом чаще всего мне не нравилась правда, которую она мне показывала. Как-то в программе я услышала, что в мире людей нечего искать, и эта правда была настоящим горем для меня. Ведь я всю жизнь строила вокруг других людей — они были источником моего настроения, счастья, самооценки и поддержки. И вдруг — там нечего искать! Смешно, но я рыдала, как если бы у ребёнка забрали его любимую игрушку.
Мне пришлось заново учиться жить. Нет-нет, но старая идея цепляться за мир людей до сих пор меня иногда посещает. И в реальном мире, и в мыслях я всё ещё порой надеюсь урвать от людей восхищение, поддержку и подтверждение своей уникальности. Однако шаги на ежедневной основе позволяют мне сохранять здравомыслие: я каждый день слежу за собой, чтобы снова не пойти по неверному пути и не вернуться в ад, где жила ранее. Это просто, но не легко.
Моя спонсор часто говорит, что мы, созависимые, очень боимся любви Бога. Со временем я стала понимать эти слова: сегодня, когда я вижу безграничные возможности Бога, мне порой становится страшно, ведь я не могу контролировать его и других людей. И это подводит меня к смирению — второму качеству, необходимому мне наряду с честностью. Недавно в медитации, которая является частью нашей программы, мне пришла мысль: «ты одержима помощью тем, кому не можешь помочь вместо того, чтобы помочь тем, кто в твоей помощи действительно нуждается». Мне необходимо смирение, чтобы перестать насиловать людей своей заботой, лишая их возможности самостоятельно жить. Мне также нужно смирение, чтобы выполнять в этом мире ту роль, которая мне предназначена. Сегодня я получаю радость от того, что я просто человек, которому в моменте надо просто приготовить завтрак или сделать скучный отчёт по работе. Я принимаю, что я не атлант, который держит на своих плечах весь мир или звезда, которая должна привлекать всеобщее внимание. Завтрак очень полезен для меня, а скучный отчёт будет полезен другим людям.
Я ничего не слышала про созависимость, пока мой сын не попал в ребцентр, точнее пока я его туда не засунула. Тамошний психолог говорила, что нужно посещать какие-то лекции. Тогда я не воспринимала ее слова: «ну, конечно, мало вам за сына плачу, еще меня полечите». Однако когда сын вышел, он рассказал мне о 12 шагах (несмотря на то, что ребцентры имеют весьма отдаленное отношение к программе 12 шагов). Он сказал, что я созависимая и всю жизнь его контролирую. Что если я хочу помочь ему, то должна прежде всего помочь себе. Мне это казалось странным и непонятным — но я хотела помочь сыну, поэтому погрузилась в эту тему. Я с удивлением узнала, что созависимость — это не мой характер и не особенности личности, а симптомы серьезной и распространенной болезни.
С самого раннего детства я проводила большую часть жизни в своей голове. Часто мне говорили, что я грубо веду себя – прохожу, задрав нос, и не здороваюсь. Однако в реальности я действительно никого не видела – вечно куда-то шла, на автопилоте переставляя ноги и не замечая жизни вокруг. Постоянные диалоги, монологи, прокручивание ситуаций, сценариев, фантазий – вот, чем была занята моя голова. В центре всех этих историй была я – супергерой, неординарная личность, не такая как все. Я прекрасно это осознавала, но не видела в этом проблемы, списывая все на богатую фантазию, с которой по-хорошему нужно писать книги.
У меня было нормальное детство без алкоголиков в семье. Вероятно, были какие-то семейные сложности, но у кого их нет? Я знаю, что родители меня любили, хотя и не особо распространялись на эту тему. Я была способной, и мне легко давалась учеба школе. Я пользовалась вниманием у мальчиков, но совсем ничего не чувствовала в ответ. Сама я не могла понять, нравится мне человек или нет, поэтому регулярно опрашивала подружек на эту тему. Если они говорили «клевый», значит можно было встречаться. Я видела плюсы в отсутствии эмоций к парням – ведь если ничего не чувствовать, то никто и не сделает больно. В общем, в целом все было хорошо: мне все удавалось, удача была со мной – например, если я знала половину материала, то билет на экзамене вытаскивала как раз из этой половины. Однако иногда, абсолютно без каких-либо причин, на меня накатывала глубинная тоска и жуткая пустота внутри. И тогда я подходила к краю балкона или к железнодорожному переезду, и мне хотелось шагнуть. Тогда меня останавливала мысль: «у других людей столько горя, а они продолжают жить… а у меня вообще-то все нормально и даже в записке нечего написать… это просто глупо». Как-то раз меня остановили в метро со словами: «что у вас случилось, нужна помощь?», а мне даже ответить ничего — все действительно нормально, никаких внешних проблем.
В 17 лет я попала в компанию очень умных математиков и художников, и все они были старше меня. Они оказывали мне внимание и вели умные беседы, сопровождающиеся большим количеством алкоголя. Лидером был мой будущий муж, к которому у меня не было никаких чувств. Однако его все уважали и слушали — и это все решило. Когда он напивался, то становился беспомощным, и я чувствовала безграничную власть над ним. Он управлял людьми, а я управляла им! Без лишних слов и уговоров он мне подчинялся, но только когда был пьян. В итоге мы поженились, и я родила сына. Я не хотела детей, так как сама чувствовала себя ребенком, но как-то брякнула, что хочу от него ребенка, а потом не могла сказать, что это было для красного словца. Брак продлился недолго – муж запойно пил, и у меня было много претензий к нему. Он утверждал, что я для него – всё, без меня ему не жить, но, по-моему, он не слишком старался это доказать. Для этого он должен был выполнить список дел, который, я ему никогда не озвучивала (очевидно, что он сам должен был догадаться). В итоге я ушла, и у меня сразу переключился тумблер: помню, как стоя перед кроваткой сына отчетливо щелкнуло в голове — я сделаю все для него. Я буквально стерла мужа из своей жизни, и ее главным героем стал сын.
Следующий период жизни — где-то до 35–40 лет — крутился вокруг сына и был более-менее спокойным: бесконечные секции и кружки, смена школ в поисках лучшего образования, олимпиады и институты. У меня были краткосрочные отношения – сначала частые, потом реже. Чувств не было, и мне все время казалось, что от меня что-то хотят. В какой-то момент я взмолилась — не хочу отношений, а хочу работу, денег и карьеру. Так и случилось – я занималась новым проектом, и вкалывала как одержимая по 12 часов без отпусков. Меня осыпали похвалами, премиями, но я делала вид, что мне это не особо важно. Я говорила себе, что работаю за идею, а деньги не важны. Однако сейчас я понимаю, что мне давала эта работа — безграничную власть над ситуациями, процессами и вовлеченными людьми. Я помню чувство, когда все получилось именно так, как я и планировала. С головы до пят меня накрывает физическая волна эйфории – и это сильнейший кайф. Наверное, наркоманам это хорошо знакомое чувство. Я говорила себе, что я из породы серых кардиналов — мне не нужна видимая власть, я хочу управлять из тени, но все должно идти по моему сценарию.
А потом сын начал употреблять. Он уехал в другой город, периодически всплывали проблемы — но я не хотела видеть реальность. Я обвиняла его девушку, друзей и устремила все свои усилия на то, чтобы вырвать его из окружения. Иногда меня осеняли очень странные идеи: например, одержимость мыслью, что сыну нужно водить машину, и тогда он не будет употреблять. На этот момент у него уже была своя семья. Я сделала три захода — уговаривала, аргументировала, платила, и на третий раз он согласился. Помню, как в дни занятий с инструктором я звонила ему утром с вопросами: «ты проснулся, собрался, выехал?». Он так и не пошел сдавать экзамен.
Между тем, мне становилось все хуже, и я не понимала, что происходит. Все раздражало, я чувствовала себя глубоко несчастной. Я пыталась найти решение в саморазвитии — получила еще одно образование (2 года, много потраченных денег и сил). Однако в итоге диплом положила в стол и больше не доставала. Различные курсы, маниакальный фитнес, спортивное плавание, путешествия (как минимум 4 раза в год в новую страну), но становилось только хуже. Дальше меня посетила другая идея — причина в работе, она меня убивает, ведь я зависла на одном месте, где все тупые и меня не ценят. Началась удаленка, но лучше не стало. Потом я поймала себя на мысли, что не могу общаться с подругами — мы знаем друг друга много лет, и вот я замечаю, что нам просто не о чем разговаривать. Мы встречаемся, и почти сразу я хочу уйти. У меня появились претензии к каждому человеку, на которого падал взгляд — этот толстый, этот тощий, тот курит, орет, матерится, эта страшная, не так стоит и т. д. В какой-то момент я поймала себя на том, что у меня бесконечная болтовня в голове, и я мысленно выливаю потоки желчи на каждого встречного. Я осознала, что превращаюсь в злобную, сумасшедшую старуху с клюкой, которая только ходит и орет на всех. До меня начало доходить, что это со мной что-то не так, но я не понимала что. Никаких идей, я даже не могла сформулировать проблему. Просто все плохо, жизнь невыносима.
С подачи сына я оказалась в программе, долго блуждала по группам, где вроде бы все говорили правильные вещи — но что с этим делать было непонятно. К счастью, Бог привел меня в группу «Ал-Анон Главная цель», и я начала шаги. Мне было сложно принять Высшую Силу – я даже не могла произнести слово Бог, т. к. была слишком далека от Него. Но выбирать не приходилось, так что я была готова на все – в том числе полностью перепоручить Ему свою жизнь. Спустя время я по-настоящему осознала и приняла это сердцем. На 4 шаге Бог открыл мои претензии ко всем людям, которых я когда-то встречала — я могла не помнить их имён и лиц, но четко помнила, как неправы они были. На 5 шаге я осознала свой эгоизм – как врывалась в жизни людей с ожиданиями и требованиями, искренне веря, что мне все должны. Мне было сложно сделать первый 9 шаг, но в итоге это изменило все и я почувствовала выздоровление. Мне было удивительно осознавать, что в голове вдруг все стихло, и я, наверное, впервые в жизни заметила окружающий мир – насколько он красив. Я также перестала думать о том, что думают другие.
Однако выздоровление нам дается на один день, поэтому это было только начало. Я делаю 10, 11 и 12 шаги, и каждый день Бог открывает мне что-то новое. Я наконец-то осознала, в чем заключается моя болезнь – в жутком мышлении, которое начинается с одной мысли и может раскрутиться до невообразимых масштабов. Сейчас я знаю, как отследить эту мысль и не дать ей развиться. Это нелегко и невозможно сделать своими силами – только Бог может это остановить. Такой пример: ночь, сын где-то ходит и скорее всего в употреблении. Он оставил телефон, который периодически тренькает. Я в программе и знаю, что жизнь сына – не мое дело, я не в силах и не вправе ее изменить, и уж точно мне не нужно лезть в его телефон. Появляется мысль: «может быть это он звонит, или звонят по поводу него, потому что нужна МОЯ помощь». Сейчас я знаю, что эти мысли абсурдные и что нужно с ними делать. Я прекрасно помню, как это было раньше — сначала появляется мысль, параллельно вторая — голос разума, который призывает быть благоразумной, не поддаваться на бредовые идеи, но он быстро затихает. И вот я уже устремлялась к чужому телефону, выстраивая в голове картину — если номер не определился — один сюжет, если номер от конкретного человека — другой сюжет. Однако все сценарии негативные — и вот я в холодном поту, составляю список телефонов больниц, полицейских участков и сайтов по поиску пропавших людей.
На одном из семинаров нашего сообщества я услышала, что в программе мы докапываемся до таких своих глубин, до которых не дойдем ни с одним психотерапевтом. И это действительно так. Я хорошо помню один момент: канун Нового года, ребенок маленький — еще верит в Деда Мороза, я тщательно подготовила подарки — их много, они продуманные и красиво упакованные. Утром я проснулась от того, что сын обнаружил подарки, разворачивает их, бегает между елкой и моей кроватью, показывая их, и он так счастлив! Нужно было видеть его лицо. И это все перевернуло. Меня накрыло волной — это сделала именно Я! Я сделала его счастливым! Это физическое состояние, сильнейший кайф. И всю последующую жизнь я пыталась сделать сына счастливым. Кажется, что в этом плохого? Ведь приносить счастье — это так благородно. Но по факту я делала это не для него, а для себя – чтобы снова испытать это чувство всемогущества, этот наркотический эффект. Поэтому я раз за разом заваливала его подарками, пыталась предугадать его желания, потребности и, естественно, требовала этой реакции в виде его счастья. Однако он не мог быть счастлив по указке, даже если пытался, и это приносило разочарование нам обоим. Я смогла увидеть и осознать это только в программе.
Сегодня я учусь жить по-другому. Бог вошел в мою жизнь постепенно – я приняла Его без насилия над собой и своими убеждениями. Каждый день открывает мне что-то новое. Это удивительно, как злоба и обиды уходят, когда я принимаю мир таким, как он есть. Сначала я делала это на уровне головы, но сейчас это происходит на уровне сердца. Я знаю, что это процесс на всю жизнь. Я человек, который любит логику и любит разложить все по полочкам. Однако мне не удалось найти взаимосвязи между простыми действиями, которые я делаю на ежедневной основе и чудесами, которые открывает мне Бог. Но это происходит именно так.
Я благодарна от всего сердца Богу, который привел меня в эту программу, вручил мне Книгу, не перестающую меня удивлять своей глубиной и правдой каждого слова. Я благодарна моим товарищам, которые принесли эту весть, создали нашу группу и поддерживают ее. Я благодарна моему спонсору, которая не устает говорить мне нужные слова и, которые всегда, рано или поздно, достигают моего сердца. И конечно я благодарна моим спонсируемым, которые напоминают мне, с чем я пришла в программу и укрепляют мою Веру своим выздоровлением.
Да исполнится Воля Твоя во веки веков!
«Ты хочешь умереть?»
Это вопрос, который я услышала от своего мужа, анонимного алкоголика и наркомана, 3,5 года назад. На тот момент муж уже выздоровел по программе 12 шагов, я же находилась в состоянии, которое кроме как живым трупом, назвать сложно. Тогда я еще не понимала, что меня убивает болезнь – созависимость, а не поведение мужа, контроль мамы, тупой директор, который не ценит мои способности или плохая подруга, которая не интересуется моей жизнью.
Мне всегда казалось, что катастрофически не везет с людьми, работой, друзьями и мужчинами. В книге «Анонимные алкоголики» есть абзац: «У нас были трудности в отношениях с другими людьми, мы не умели контролировать свойственную нам эмоциональность, мы испытывали горе и депрессию, мы не могли зарабатывать себе на жизнь, чувствовали себя никому не нужными, мы были подавлены страхом, мы были несчастны, мы были не в состоянии кому-либо помочь». Так я жила до 40 лет.
С раннего детства я почти всегда находилась в своих фантазиях, в параллельной реальности. Она была яркая и красочная, и я была в ней главной героиней: привлекательной, уверенной, с легкостью принимающей разные решения, этаким капитаном у руля. И куда хотела, туда этот руль и поворачивала. У этих фантазий были побочные эффекты: я все время куда-то улетала, поэтому часто теряла вещи и не могла ответить на вопросы, которые мне задавали. В книге АА есть фраза о том, что мы перестаем понимать, что истинно, а что ложно. Так же и я зачастую не могла понять, где сейчас нахожусь и кто я в этой реальности.
К отцу в детстве я испытывала одновременно любовь и ненависть. В трезвости боготворила, а когда пил, считала предателем. Миллион раз я проводила с ним диалоги в голове, объясняя, сколько боли он мне причиняет. Я доказывала, что ему не нужно пить, пыталась заставить его бросить через пренебрежительное отношение, но, конечно, это не работало. Все семья была охвачена болезнью алкоголизм. У старшей сестры алкоголизм проявился, когда она вышла замуж за алкоголика. Мама была одержима поведением отца, постоянным контролем его и нас с сестрой. Ей, как говорится в книге АА, пришлось «надеть на себя брюки» и брать на себя решение разных проблем, в том числе зарабатывать деньги.
Мы все часто находились в раздражении и беспокойстве. Где и в каком состоянии отец? Где и когда вернется сестра? Почему я вечно теряю какие-то вещи? Все мы, сами того не понимая, были пропитаны неудовлетворенностью жизнью, общением и окружением. При этом каждый был уверен, что пьянство отца – это первопричина всех проблем. Не пил бы — все было бы по-другому.
Нас можно было сравнить с людьми, у которых кожа настолько оголена, что любое соприкосновение с внешним миром причиняет жуткую боль. Боль от невозможности принять реальность. Моя жизнь была как пазл, который никогда не складывается, ведь картина мира и поведение других людей никогда не совпадали с реальностью.
В школе я не пользовалась особой популярностью у мальчиков, однако быстро поняла, что могу выгодно использовать свое умение слушать. Вскоре мне доверяли секреты и со мной советовались в компании самых популярных ребят. Наступил новый виток в моей болезни. Я физически ощущала кайф от своей значимости и важности и каждый раз придумывала, чем еще я могу их заинтересовать. Уже в программе я поняла, что совершенно ничего не знала о себе, своих предпочтениях и потребностях, потому что все время пыталась быть и казаться кем-то другим. Парень увлечен футболом? Я знала всех игроков и тренеров, смотрела все игры и была ярой болельщицей. Программист? Я «увлеченно» пялилась вместе с ним в компьютер, заучивала термины и пыталась блеснуть своими «знаниями», чтобы получить похвалу и наивысший балл! Только сейчас я понимаю, что все это было употреблением других людей.
Моя болезненная «эмпатия» проявлялась во всем. Любые истории я проживала так, как будто была их непосредственным участником. Когда мама устраивала «разбор полетов» папе после попоек, мне казалось, это чудовищным — когда на тебя орут и говорят ужасные слова, ранящие в самое сердце. Я смотрела на маму глазами отца и видела, как она упивается своей властью, когда он трезвый. Мне хотелось защитить и спасти отца. Я не присутствовала при запоях, скандалах и агрессии в семье моей сестры, но я физически ощущала ее боль, одиночество и побои мужа. Когда они закрывали свою дочь в квартире без еды – я чувствовала себя этим беспомощным ребенком. И эта боль других людей, пропитывающая мое нутро, становилась невыносимой. Трагизм ситуаций в моих фантазиях зашкаливал так, что в какой-то момент я не могла дышать.
Я ничего не знала о наркотиках, но в 15 лет познакомилась с наркоманом и сразу увидела в нем решение проблемы своего одиночества, желания вырваться от контроля мамы и проблем сестры. Я была уверена, что со мной он не будет употреблять, ведь мы поженимся, родим ребенка и заживем дружно и счастливо. Этого, конечно, не случилось…Ложь, нереалистичные сценарии, обещания, кратковременная эйфория, скандалы, драки, совместное употребление, попытки суицида, снова обещания — и так по кругу. Я медленно умирала в этих отношениях, но не могла уйти. Ведь это будет предательством и он без меня умрет. Так я несла этот крест, натягивая на себя «ореол святости», пока чудесным образом Бог не вывел меня из этих отношений. Сейчас я точно знаю, что Бог всегда присутствовал в моей жизни, однако мой контакт с ним был заблокирован иллюзией, что я способна сама управлять своей жизнью. В моей голове Бог был виновным в том, что жизнь была не такой, как я хотела — и я не слышала его подсказок. Но именно Бог подарил возможность жить по-новому мне и тому наркоману, который спустя годы совсем не умер без меня, а протрезвел и создал семью. Бог также открыл мне, что в тех отношениях роль Бога брала на себя я.
После 12 лет такой жизни мне казалось, что я вырвалась из клетки. Но потребовалось совсем немного времени, чтобы я вновь ощутила себя никому не нужной, меня накрыли горе и депрессия, я чувствовала себя подавленной страхом и глубоко несчастной. Каждый раз, когда я встречала нового мужчину, то с таким же рвением вешала на него ответственность за свою жизнь. Он становился заложником моих фантазий — каким быть, как ко мне относиться, сколько раз на дню звонить и интересоваться моими делами и чувствами. Меня всегда становилось «очень много» в жизни другого человека, что неизбежно отталкивало его. Каждое расставание с мужчиной было для меня маленькой смертью. У меня пропадал смысл жизни, рушилось мое здоровье — но я не знала, как по-другому.
В 31 мне я видела себя неудачницей — ни семьи, ни детей, ни карьеры. На работе я познакомилась с о своим будущим мужем. Это лучшее событие в моей жизни, несмотря на пережитые вместе трудности. В день свадьбы муж ушел в длительный запой, а я как будто умерла и физически, и морально. Я лежала на кровати и повторяла одно и тоже: «Пусть это прекратится, пусть он перестанет пить». Я не испытывала голод, у меня было только одно желание: закрыть глаза, уснуть и проснуться в другой реальности. После каждого эмоционального запоя я обнаружила, что веду себя ровно так, как моя мама. Я больно «била» его словами, упиваясь своим превосходством. Я доходила до полного безумия в гневе за то, что муж не такой, как я хочу. В его лице я готова была убить всех мужчин, которые вели себя не так. Однажды в порыве ярости я схватила тяжелый подсвечник и бросила его в сторону мужа. Он воткнулся в стену. Мне стало страшно, что я могу его убить. Это было последней каплей, и по совету мужа я решила пойти на эти группы по 12 шагам, хотя еще не понимала зачем. Ведь это его, а не моя проблема. Ему нужна помощь, его нужно исправить! Я просто жертва. Если бы он не пил, то все было бы прекрасно.
Я прошла через множество групп, содружеств и попыток писать шаги. Когда-тоя услышала на дискуссионном собрании – делай «как будто». Как будто ты веришь в Бога, как будто ты доверяешь Богу. И я «как будто» была в программе многие годы. Я ходила на собрания, но не делала программу так, как говорят инструкции в Большой книге АА. Я думала, что могу делать только те шаги, которые мне нравятся. Мне не нравился 5 шаг (перед кем-то признавать свои ошибки), 9 шаг (возмещать ущерб) и 12 шаг (общаться с новичками). В итоге мне становилось все хуже и хуже, несмотря на посещение собраний. В какой-то момент я заметила, что снова «надеваю» на себя ситуацию, которой кто-то делится на дискуссионной группе и думаю об этом еще долгое время. Я ищу способы решить его проблему, переживаю его чувства, и это выматывает, т. к. я ничего не могу с этим сделать.
Все это мне ужасно надоело, и в какой-то момент я перестала ходить на собрания и что-либо делать по программе. Я думала найти счастье где-то еще. Начались психологические тренинги, книги, семинары, марафоны, перезагрузки, рисование чувствами и многое другое. Когда родился сын, муж нашел нового спонсора и активно работал по программе. Мои срывы теперь были на тему: «Опять ты идешь на свои собрания!! Зачем ты надушился? Сколько можно читать эту книгу, перечитай классику! Какие новички, ты два часа читал книгу с новичком, ты сошел с ума?» Тогда я абсолютно не понимала, что его трезвость, возможно, зависит от этих самых двух часов, проведенных с новичком.
Когда сын пошел в школу, я была в состоянии полной безнадежности. Я смирилась с тем, что буду всегда несчастной, несмотря на отсутствие реальных причин. Я всю жизнь была убеждена, что если отец, парень или муж перестанет употреблять, то все изменится и я стану счастливым человеком. Папа умер. Наркомана из моей жизни убрал Бог. Однако я не стала счастлива, а нашла другую жертву. Муж был трезвым на протяжении нескольких лет, у нас была прекрасная семья и достаток — а мне жить не хотелось, потому что муж пьет колу (это же отрава) и курит, а сын разбрасывает игрушки. Малейшая проблема превращалась в трагедию вселенского масштаба. Тогда я впервые задумалась, что причина возможно кроется в чем-то другом.
Однажды, лежа на кровати, я сказала мужу, что не понимаю для чего вся эта жизнь. В ответ он спросил: «Ты хочешь умереть?». Этот вопрос поднял меня с кровати, ведь незадолго до этого у меня обнаружили злокачественную опухоль. Вопрос мужа звенел в ушах, и я впервые осознала, что сама себя убиваю, и совершенно точно умру, если не начну что-то делать. Я не знала, что именно, но почему-то почувствовала, что мне нужны программа и спонсор. Отсюда началось мое путешествие в совершенно другую жизнь.
Я благодарна Богу за то, что он привел меня в группу «Главная цель», где мы изучаем Большую Книгу, которую я бесконечно люблю. В ней вся правда о том, кто мы есть на самом деле. Она напитана опытом людей, которые были так же безнадежны, как и я, и обрели Решение. От сердца благодарю всех, кто записал свой опыт в эту книгу — чтобы у хронических созависимых появился шанс выздороветь от нашего безумного мышления. Благодарю своего спонсора, с помощью которого я смогла разобраться и наконец-то понять суть своей проблемы. Оказывается, я так же запойно думаю, как алкоголик запойно пьет.
В программе я учусь жить по новым принципам, как маленький ребенок, который учится ходить и складывать буквы в слова. После 5 шага спонсор рассказала мне про «неумолимую честность во всем». Раньше я не была честна ни с собой, ни с другими людьми. После первого возмещения ущерба — 9 шага — подруге и племяннице, я увидела, что многие годы жила обидами, которые сама же взращивала. Ситуации, о которых другие люди даже не помнили, я мусолила и смаковала, обижаясь и ведя разговоры в своей голове.
Не все получается сразу. Поэтому в программе так важна тесная работа со спонсором — уже выздоровевшим человеком. Когда я снова сворачиваю в болезнь, спонсор находит отрезвляющие слова, помогающие увидеть истинные мотивы моего поведения. Она всегда задает мне нужное направление — к Богу, у которого есть ответы на все вопросы. Сегодня я часто спрашиваю себя, что я могу дать людям, а не взять от них. Чем еще я могу быть полезной Богу и Его детям. Выздоровление дается нам на один день, поэтому я очень люблю 10, 11 и 12 шаги, которые оставляют меня в здравомыслии. Эти шаги помогают мне видеть то, что наша болезнь хочет искусно завуалировать. Они помогают видеть мои дефекты и их проявления, отправляют меня к безграничному Богу за помощью, а также к другим людям, которые все еще страдают от навязчивого мышления и напоминают мне, как тяжело я была больна. С ними я могу делиться своим опытом, знаниями и главное — Решением Большой книги АА, которое дает нам возможность жить интересной и наполненной жизнью. Как говорит нам книга, «Это образ жизни, который действительно работает».