Вестник оториноларингологии, no. 1, pp. 32-36, 2007.
В отечественной литературе способ этапной реконструкции при стенозах гортани и трахеи с созданием стомы известен как метод А.Ф. Иванова. В американской периодике он впервые описан в 1927 году Fairchild. Способ заключается в формировании ларинготрахеостомы на всем протяжении стеноза и длительном стентировании просвета дыхательных путей. На завершающем этапе стома должна быть ушита, при этом жесткость передней стенки обеспечивается имплантацией различных материалов.
Необходимость в опорных тканях возникает при обширных стомах, когда создаются условия для баллотирования передней стенки во время дыхания. По мнению Д.И. Тарасова [1] и Р.Д. Богомильского [2] следует имплантировать опорную ткань при ширине стомы более 10 мм и длине свыше 2 – 2,5 см. Основная цель каркасных материалов в противодействии разрывным нагрузкам, возникающим во время кашля и форсированного дыхания, и в препятствии спадению просвета на вдохе. предел прочности имплантата должен обеспечить преодоление пиковых значений интратрахеального давления, которое у здорового человека во время кашля в момент закрытия голосовой щели равняется внутригрудному и может достигать 300 мм рт. ст. [3].
Для пластики стомы используют как биологические ткани, так и искусственные материалы. Среди биотканей применяют хрящи перегородки носа, реберной дуги, части ушного, щитовидного и надгортанного хрящей, подъязычную кость. Хрящевая ткань из-за слабой иммуногенности может быть имплантирована не только собственная, но и взятая от других людей (консервированная трупная). Описано применение хряща, забранного у живых доноров. Так, Koji Okada [4] использовал для трахеопластики полукольца трахеи, полученные во время ларингэктомии от больных раком гортани. В настоящее время опасность передачи ВИЧ-инфекции заставила отдать предпочтение аутоткани, а это требует дополнительного оперативного вмешательства по ее забору. В тех же методиках, когда аутоткань получают из одного доступа с основной операцией, ее количество и возможность перемещения на дефект значительного ограничены. Кроме того, существует определенная вероятность резорбции имплантированных биотканей в отдаленном периоде.
Применение искусственных материалов позволяет избежать операции в донорской области, не ограничивает хирурга в количестве материала и не требует обязательной предварительной имплантации поблизости от дефекта. Современные инертные протезы широкодоступны и могут быть использованы у любого индивидуума.
Еще в 1953 году были сформулированы свойства, которыми должны обладать идеальные искусственные протезы: химическая инертность, неизменяемость под влиянием тканевых жидкостей, отсутствие воспалительной и аллергической реакции на имплантацию, неканцерогенность, способность сопротивляться механическим нагрузкам, дешевое производство и удобство стерилизации [5]. Среди доступных материалов наиболее соответствуют этим критериям сетки на основе полипропиленового моноволокна. Полипропилен был внедрен в производство в 1954 году как результат синтеза из этилена путем добавления к молекулам метиловых групп. Применение его в хирургии вентральных грыж показало, что полипропилен вызывает минимальную реакцию со стороны окружающих тканей, устойчив к инфекции, не имеет тенденции к отторжению в отдаленном периоде, долговечен, не рассасывается и не разрушается под действием ферментов. Обладая достаточной жесткостью, чтобы играть роль опорной ткани, он, тем не менее, не фрагментируется при движениях, в отличие от таких материалов как тантал, нержавеющая сталь и другие металлические сетки. Последние в настоящее время почти не применяются из-за способности окисляться, распадаться, прорезываться сквозь кожу или повреждать окружающие органы и кровеносные сосуды.
Гистологические исследования показали, что полипропиленовые протезы при отсутствии осложнений вызывают одинаковую реакцию в различных тканях. В первые 7 – 10 дней после имплантации возникает незначительное асептическое воспаление, тканевая инкорпорация происходит в течение 2-3 месяцев [6], после 6 месяцев наблюдается минимальная активность фибробластов.
Сегодня на мировом рынке существует около десяти видов эндопротезов из полипропилена, отличающихся по толщине волокна, размеру и форме ячеек, пористости и другим свойствам [7]. В России фирмой «Линтекс» в содружестве с институтом хирургии им. А.В. Вишневского РАМН и
Санкт-Петербургским институтом технологии и дизайна был разработан собственный полипропиленовый протез – основовязаная сетка «Эсфил» с толщиной нити от 0.10 до 0,15 мм и поверхностной пористостью 43,9 - 55,5 %. В настоящем исследовании была применена сетка «Эсфил»[1] с общей толщиной 0,46 мм и толщиной волокна 0,11 мм, промышленно окрашенная в голубой цвет пигментом голубым фталоцианиновым.
Цель исследования
Оценка применения полипропиленового сетчатого протеза «Эсфил» для аллопластики передней стенки ларинготрахеостомы.
Материалы и методы
С марта 2004 по январь 2006 года аллопластика передней стенки ларинготрахеостомы сеткой «Эсфил» под местной анестезией была выполнена у 7 больных. Данные о прооперированных больных суммированы в таблице.
Операция заключалась в проведении окаймляющего разреза кожи вокруг стомы, опрокидывании кожи на дефект и сшивании по средней линии эпидермисом внутрь отдельными узловыми швами викрилом 4/0 – 5/0. Далее, по возможности, выделяли передние мышцы шеи и укладывали их вторым слоем, рассчитывая при этом не столько на усиление передней стенки, сколько на обеспечение надежной герметичности внутреннего шва в послеоперационном периоде. На мышцы помещали сетку «Эсфил», фиксировали к подлежащим тканям отдельными швами. Размер сетки по высоте подбирали несколько меньше длины стомы, по ширине – с тем расчетом, чтобы сетка заходила за границы стомы в каждую сторону примерно на 1,5 см. Сетка берется с некоторым запасом, так как со временем возможно ее сокращение,[2] связанное с феноменом раневой контракции и зависящее от выраженности воспалительной реакции в ране [8]. там, где сближение мышц оказывалось невозможным, сетку укладывали непосредственно на кожу первого слоя. Окончательно стому закрывали за счет препаровки кожи и перемещения одного-двух треугольных кожных лоскутов с углами у вершины приблизительно 60°, выкроенных по бокам от стомы. Последний этап, по-нашему мнению, особенно важен для исхода операции. Необходимо избегать простого сближения краев раны под повышенным натяжением, так как такой способ ведет к сдавлению глубже расположенных тканей, сужению просвета дыхательных путей и деформации сетчатого протеза с образованием вертикально расположенных складок в виде «гармошки». Складки сетки препятствуют врастанию соединительной ткани, стимулируют продукцию избыточного количества тканевой жидкости и при нарушении герметичности внутреннего слоя создают предпосылки для образования гнойных затеков и расхождения большей части раны.
В раннем послеоперационном периоде возможно образование серомы и частичное расхождение раны. Способствует данному осложнению появление «мертвого» пространства при ушивании стомы и избыток сетки. Чаще всего «мертвое» пространство образуется в нижнем полюсе раны, а причины лежат в более глубоком расположение трахеи в дистальном отделе и, нередко, в пересечении перешейка щитовидной железы на первом этапе лечения. Для профилактики серомы в ране обычно оставляли от двух до четырех вакуум-дренажей, выведенных через отдельные разрезы на кожу. Показанием для их удаления считали количество отделяемого за сутки менее 0,3 мл, причем дренажи убирали не одновременно, а по мере создания условий для их удаления.
Для иллюстрации послеоперационного течения приведен краткий обзор наблюдений.
Больная №1, постинтубационный стеноз гортани и трахеи, ларинготрахеостома. Стому закрыли имплантацией сетки «Эсфил» размером 25 х 40 мм. Несмотря на кратковременную нерезко выраженную эмфизему рана зажила первичным натяжением, без осложнений. через 23 месяца сформированный просвет остается широким, признаков воспаления в области имплантации нет.
Больная №3, дефект передней и боковых стенок гортани после субтотальной резекции и телегамматерапии в дозе 45 Гр. Сетка размером 20 х 40 мм была уложена только на нижнюю половину раны, верхняя ее часть закрыта ранее подсаженными аутохрящами перегородки носа и реберной дуги. Передние мышцы шеи не сшивались, так как во время резекции были использованы для закрытия дефекта слизистой оболочки. Соответственно, частично сетка лежала на надхрящнице развернутых в просвет гортани хрящей, частично непосредственно на коже внутреннего слоя. Особенностью послеоперационного течения явилось длительное образование серомы. Кожа больной была подвержена лучевым изменениям и в значительной степени истончена, и в нижнем полюсе раны через 20 дней появилось обнажение краевых волокон сетки, по которым спонтанно на протяжении нескольких месяцев отделялось небольшое количество серозной жидкости. Герметичность передней стенки осталась ненарушенной, признаков нагноения не было, более того, не было и показаний для раннего иссечения волокон, так как именно по их ходу серома самостоятельно дренировалась. Через пять месяцев волокна иссекли, дальнейшее течение без особенностей, просвет остается широким.
Больной №4, поступил в клинику с выраженным стенозом дыхательных путей и неясным диагнозом. Несмотря на неоднократные биопсии, окончательный диагноз злокачественной опухоли был установлен только через восемь месяцев после начала лечения. Аллопластика передней стенки сеткой «Эсфил» осложнилась расхождением внутреннего слоя в нижнем полюсе раны, что определялось по поступлению воздуха в вакуум-дренажи, начиная с 4-х суток, после чего присоединилось вялотекущее нагноение, которое окончилось субтотальным расхождением раны с обнажением имплантата. повторная операция выявила дефекты первого вмешательства, выразившиеся в образовании вертикальных складок сетки и в сохранении в нижнем полюсе «мертвого» пространства. Однако, та часть сетки, которая не была вовлечена в складкообразование, полностью инкорпорировалась в окружающие ткани, и при ревизии потребности в ее удалении не было. Операция состояла из иссечения избытка сетки и создания укороченной стомы над нижней частью раны. В третий раз больной поступил в мае 2005 года с аденофлегмоной шеи. На операции были найдены нагноившиеся лимфоузлы, гистологическое исследование которых установило метастазы рака, что окончательно определило природу заболевания.
Результаты
Полное заживление раны с инкорпорированием протеза отмечено в 6 из 7 случаев аллопластики, у одного больного потребовалось удаление части сетки и хирургическая ревизия раны для купирования послеоперационного нагноения. Малые осложнения, к которым можно отнести формирование серомы без исхода в нагноение или поверхностное расхождение раны (до 1 см) мы наблюдали в двух случаях, они не повлияли на исход пластики и, возможно, связаны с дефектами операционной техники. Последующее наблюдение за больными не выявило признаков баллотирования передней стенки или сужения просвета, обусловленного имплантацией искусственного протеза.
Обсуждение
История искусственных имплантатов как опорной ткани насчитывает уже более 100 лет и в первую очередь связана с развитием герниологии и химии высокомолекулярных пластмасс [9]. Многие из впервые синтезированных соединений (целлофан, полиэтилен, нейлон, дакрон, полипропилен и другие) первоначально были опробованы в лечении грыж передней брюшной стенки, а уже затем использованы в других областях медицины. Прогресс герниологии последних десятилетий обязан применению синтетических полимеров, сходное назначение которых при пластике грыж и ларингопластике позволяет воспользоваться обширным опытом, накопленным герниологами (ежегодно в мире производится до одного миллиона герниопластик с использованием сетчатых протезов [10, 11]).
Среди искусственных материалов для создания каркаса гортани и трахеи в разное время предлагали тантал [12-14], проволоку из нержавеющей стали [15], марлекс [2, 16], капрон [17, 18], пропласт [19], пластипор [20], пластины и кольца гидроксилапатита [21-23], пористого никелида титана [24] и другие.
Попытки применения монолитных искусственных протезов оказались неудовлетворительными. Монолитные, непрорастаемые тканями материалы после имплантации смещались, травмировали окружающие ткани и в некоторых случаях способствовали развитию злокачественных опухолей типа сарком вследствие нарушения межтканевых взаимодействий [9]. Ф.М. Хитров у одного из больных в 1953 году ввел подкожно пластины эластической пластмассы Эгмасс-12, но был вынужден их удалить из-за развившегося нагноения и обнажения имплантатов [25]. В дальнейшем исследователи обратились к применению перфорированных пластин и сетчатых протезов, которые могли быть прочно фиксированы в месте операции врастающими в их отверстия тканями.
Основываясь на величине пор, имплантируемые искусственные материалы делят на три типа [26]:
I тип – полностью макропористые протезы, размер пор более 75 мкм.
II тип – полностью микропористые протезы, размер пор в одном из трех измерений менее 10 мкм.
III тип – смешанные протезы (макромикропористые или макропротезы из плетеных, мультифиламентных нитей) .
Такое деление связано с особенностями инкорпорирования протеза тканями хозяина и с его способностью поддерживать раневую инфекцию. Протезы, содержащие поры менее 75 мкм, более склонны инкапсулироваться, в то время как материалы с большими размерами пор прорастают тканями хозяина [27]. При величине пор более 75 мкм протезы становятся «прозрачными» для макрофагов, нейтрофилов, фибробластов, коллагеновых волокон и кровеносных сосудов, что способствует врастанию зрелой соединительной ткани, укреплению зоны дефекта и снижает риск развития бактериальных осложнений. Протезы первого типа мало подходят для жизнедеятельности микробов и даже при нагноении могут быть оставлены в ране на фоне адекватного дренирования и антибиотикотерапии. В случае применения протезов второго типа для купирования раневой инфекции всегда требуется полное удаление имплантата из-за того, что фагоциты, имеющие средние размеры более 10 мкм, не могут проникнуть внутрь их пор.
Наиболее часто для ларинготрахеопластики использовали сетку из марлекса. Marlex® был разработан в Phillips Petroleum Company в конце 50-х годов и сначала представлял собой сетку из полиэтилена с полотняным типом и высокой плотностью переплетения волокон [28]. Из-за особенности плетения протез не обладал эластичностью [29], а после разрезания края его расплетались, поэтому вскоре была предложена вторая модификация - вязаная сетка (с трикотажным типом переплетения), последняя не расплеталась и могла растягиваться по плоскости, однако стала толще. Обе сетки нельзя было автоклавировать, из-за чего полиэтилен в 1963 году заменили полипропиленовым волокном [30]. В дальнейшем предлагались и другие варианты под общим названием марлекс, что не позволяет сравнить результаты применения сетки разными авторами. Современный марлекс производится исключительно из полипропилена и в отличие от других протезов имеет неправильную и непостоянную форму отверстий диаметром от 23 до 68 мкм [31].
По сравнению с другими материалами марлекс не требовал удаления при нагноении раны и не фрагментировался со временем от нагрузок. Тем не менее, после определенного периода интерес к нему снизился из-за частого развития осложнений, включающих в себя боли в области имплантации, нагноение раны с образованием свищей и секвестрацией протеза, экструзию сетки в позднем периоде сквозь кожу или в просвет дыхательных путей [32] и аррозионные кровотечения из крупных сосудов. В.Г. Зенгер, подводя в 1969 году итог собственного применения марлекса, указал, что все семь имплантированных им протезов «фирменного» плетения либо отторглись, либо были удалены в сроки от нескольких недель до 2 лет из-за развития осложнений, в том числе смертельного кровотечения в просвет грудного отдела трахеи [16]. На основе современных знаний данные осложнения можно объяснить самой структурой марлексовой сетки, а именно ее значительной толщиной и высокой плотностью плетения, то есть малыми размерами пор.
В последние годы стала очевидной избыточная прочность даже современных протезов. Так, один из лучших протезов зарубежного производства, широко используемый в герниопластике, сетка «Prolene» с общей толщиной 0,5 мм и толщиной волокна 0,17 мм имеет прочность на продавливание около 14 кг/см2, что превышает максимально достижимое внутрибрюшное давление 0,354 кг/см2 (260 мм. рт. ст.) в 40 раз. Сетка «Эсфил» разработана с учетом недостатков своих аналогов, относится к I типу искусственных материалов, имеет большую поверхностную пористость, меньшую толщину волокна (0,10 – 0,15 мм), соответственно сниженную на 23 – 69% прочность на продавливание и, к тому же, значительно дешевле зарубежных протезов [7]. Уменьшение толщины эндопротеза ведет к более тесному контакту с окружающими тканями, облегчает прорастание соединительной тканью, а меньший объем вносимого в рану инородного материала уменьшает реактивное воспаление с соответствующим снижением числа осложнений. Мы наблюдали только один неблагоприятный исход при применении протеза «Эсфил» (14,3%) в отличие от ранних работ по аллопластике ларинготрахеостом искусственными материалами, где доля отрицательных результатов колебалась между 25% [2] и 100% [16]. Кроме более прогрессивной структуры современных сеток, по нашему мнению, улучшению приживляемости имплантатов способствовало:
1) активное и продолжительное вакуум-дренирование, обеспечивающее слипание слоев раны и эвакуацию раневого отделяемого, повышенная продукция которого отмечается в фазу реактивного воспаления в ответ на имплантацию (средние сроки дренирования – 11 сут);
2) тщательное ушивание кожи внутреннего слоя атравматическими иглами рассасывающейся нитью «Викрил» со временем биодеградации большим, чем у кетгута, необходимое для надежного сохранения герметичности раны и эффективного вакуум-дренирования;
3) сшивание внешнего слоя кожи над стомой без натяжения.
Хотя считается, что современные сетчатые материалы не требуют удаления при нагноении раны, особенности раневого процесса в гортани и трахее при расхождении швов с постоянным подтеканием мокроты, неэффективностью дренирования и вероятным рецидивом стеноза в исходе вторичного заживления, настоятельно требуют их иссечения, что и было выполнено нами в одном случае.
Искусственные материалы в ларинготрахеопластике применяются не только для пластики стомы, но и для восстановления обширных циркулярных дефектов. Первоначальные попытки использовать имплантаты в качестве «внутрипросветных» стентов, в расчете, что на их внутреннюю поверхность наползет эпителий, а сам инкорпорированный стент будет играть роль каркаса, не оправдались, и в настоящее время принято выстилать синтетический протез изнутри покровными тканями. Разрабатываются методики создания сложных протезов, состоящих из синтетического каркаса, покрытого изнутри трансплантированной слизистой оболочкой, а снаружи большим сальником для осуществления васкуляризации [33, 34]. В 2002 году в Китае после двухлетних экспериментальных исследований у больной с опухолью трахеи была применена сетка из металлического сплава, которую поместили в подкожный карман рядом с трахеей. На втором этапе, во время резекции опухоли, сложный лоскут, состоящий из кожи, сетки и подкожной мышцы шеи, свернутый в трубку кожей внутрь, был перемещен на образовавшийся дефект, при этом питательной ножкой служила кивательная мышца [35]. Широкого распространения подобные методики не нашли главным образом из-за своей сложности и многоэтапности.
В заключении необходимо отметить, что хотя все современные сетчатые протезы считаются инертными, системных морфологических исследований с целью выявления их долгосрочного влияния на организм человека не проводилось. Гистологические данные, полученные при изучении удаленных по разным причинам протезов, показали, что и через месяцы и годы после имплантации в промежутках между волокнами полимера и реципиентными тканями сохраняется персистирующая воспалительная реакция [36]. В условиях неопределенной долгосрочной биосовместимости и учитывая возможные тяжелые последствия до получения окончательных выводов, следует, вероятно, отказаться от применения нерассасывающихся сетчатых протезов в детском возрасте.
Выводы
Аллопластика ларинготрахеостомы современным искусственным сетчатым протезом из полипропиленового моноволокна не требует операции в донорской области, позволяет сократить длительность реабилитации, так как устраняет этап предварительной имплантации и выжидания наступления реваскуляризации опорной ткани, не ограничивает хирурга в объеме пластического материала, вполне доступна для больных в экономическом плане. Невысокая ригидность современных сетчатых протезов обеспечивает лучшие условия для приживления, но без дополнительного армирования показана только при плоскостных дефектах и не применима при объемных дефектах верхних дыхательных путей.
Bibliography
Тарасов Д.И. и др. Стенозы и дефекты гортани и трахеи. 1982, Кишинев: Штиинца. 280 с.
Богомильский Р.Д. Применение марлекса при пластическом устранении послеоперационных ларинготрахеостом у детей. Вестник оториноларингологии, 1968. 30(5): с. 85-9.
McCool, F.D., Global Physiology and Pathophysiology of Cough: ACCP Evidence-Based Clinical Practice Guidelines. Chest, 2006. 129(1 Suppl): p. 48S-53S.
Okada, K., et al., Surgical treatment of laryngotracheal stenosis by a trough technique. Auris Nasus Larynx, 1985. 12 Suppl 2: p. S78-80.
Scales, J.T., Tissue reactions to synthetic materials. Proc R Soc Med, 1953. 46(8): p. 647-52.
Суковатых Б.С. и др. Экспериментальное обоснование и клиническое применение отечественного эндопротеза "Эсфил" для пластики брюшной стенки. Вестник хирургии, 2004. 163(6): с. 47-50.
Zhukovsky, V., et al., The development and manufacture of polymeric endoprosthetic meshes for the surgery of soft tissues. AUTEX Research Journal, 2002. 2(4): p. 204-209.
Gonzalez, R., et al., Relationship between tissue ingrowth and mesh contraction. World J Surg, 2005. 29(8): p. 1038-43.
Грубник В.В.и др. Современные методы лечения брюшных грыж. 2001, Киев: Здоров'я. 280 c.
Klinge, U., et al., Impact of polymer pore size on the interface scar formation in a rat model. J Surg Res, 2002. 103(2): p. 208-14.
Schumpelick, V. and U. Klinge, Prosthetic implants for hernia repair. Br J Surg, 2003. 90(12): p. 1457-8.
Swift, E.A., J.H. Grindlay, and O.T. Clagett, The repair of tracheal defects with fascia and tantalum mesh: an experimental study. J Thorac Surg, 1952. 24(5): p. 482-92.
Douvlaris, G., Sheet of tantalum to replace alae of thyroid cartilage; use in maintaining patency of larynx after partial laryngectomy. AMA Arch Otolaryngol, 1953. 57(6): p. 681-2.
Зенгер В.Г. К вопросу о применении тантала в ларинготрахеопластике. Вестник оториноларингологии, 1968. 30(2): с. 90-93.
Bucher, R.M., W.E. Burnett, and G.P. Rosemond, Experimental reconstruction of tracheal and bronchial defects with stainless steel wire mesh. J Thorac Surg, 1951. 21(6): p. 572-83.
Зенгер В.Г. Отдаленные результаты хирургического лечения стенозов и дефектов гортани и трахеи с использованием аллопластических материалов. Вестник оториноларингологии, 1969. 31(2): с. 55-59.
Курилин И.А., Тышко Ф.А. Аллопластика гортани и трахеи капроновой сеткой. Журнал ушных, носовых и горловых болезней, 1966. 26(5): с. 52-8.
Коломийцев А.К., Фурманов Ю.А. Регенерация трахеи и бронхов при аллопластике некоторыми синтетическими материалами. Журнал ушных, носовых и горловых болезней, 1966. 26(6): с. 20-6.
Lindholm, C.E. and L. Lofgren, Airway repair with pedicled composite grafts--clinical experience. Otolaryngol Head Neck Surg, 1987. 96(1): p. 48-54.
Joachims, H.Z., et al., Plastipore in reconstruction of the laryngo-tracheal complex. Acta Otolaryngol, 1984. 98(1-2): p. 167-70.
Verwoerd, C.D., et al., Porous hydroxylapatite-perichondrium graft in cricoid reconstruction. Acta Otolaryngol, 1987. 103(5-6): p. 496-502.
Triglia, J.M., et al., Hydroxyapatite in experimental laryngotracheal reconstruction. Arch Otolaryngol Head Neck Surg, 1993. 119(1): p. 87-91.
Hirano, M., T. Yoshida, and S. Sakaguchi, Hydroxylapatite for laryngotracheal framework reconstruction. Ann Otol Rhinol Laryngol, 1989. 98(9): p. 713-7.
Мухамедов М.Р. и др. Новые технологии на основе биоадаптированных материалов из никелида титана в комбинированном лечении рака гортани. Бюллетень СО РАМН, 2003. 2(108): с. 87-92.
Хитров Ф.М. Дефекты и рубцовые заращения глотки, шейного отдела пищевода, гортани, трахеи и методика их устранения. 1963, Москва: Государственное издательство медицинской литературы. 216 с.
Korenkov, M., et al., Classification and surgical treatment of incisional hernia. Results of an experts' meeting. Langenbecks Arch Surg, 2001. 386(1): p. 65-73.
Greca, F.H., et al., The influence of differing pore sizes on the biocompatibility of two polypropylene meshes in the repair of abdominal defects. Experimental study in dogs. Hernia, 2001. 5(2): p. 59-64.
Usher, F.C. and J.P. Gannon, Marlex mesh, a new plastic mesh for replacing tissue defects. I. Experimental studies. AMA Arch Surg, 1959. 78(1): p. 131-7.
Usher, F.C., Knitted Marlex mesh. An improved Marlex prosthesis for repairing hernias and other tissue defects. Arch Surg, 1961. 82: p. 771-773.
Usher, F.C., Hernia Repair with Knitted Polypropylene Mesh. Surg Gynecol Obstet, 1963. 117: p. 239-40.
Chu, C.C. and L. Welch, Characterization of morphologic and mechanical properties of surgical mesh fabrics. J Biomed Mater Res, 1985. 19(8): p. 903-16.
Fitzgerald, P.G. and J.M. Walton, Intratracheal granuloma formation: a late complication of Marlex mesh splinting for tracheomalacia. J Pediatr Surg, 1996. 31(11): p. 1568-9.
Suh, S.W., et al., Development of new tracheal prosthesis: autogenous mucosa-lined prosthesis made from polypropylene mesh. Int J Artif Organs, 2000. 23(4): p. 261-7.
Suh, S.W., et al., Replacement of a tracheal defect with autogenous mucosa lined tracheal prosthesis made from polypropylene mesh. Asaio J, 2001. 47(5): p. 496-500.
Zhao, F., et al., Artificial trachea reconstruction with two-stage approach using memory-alloy mesh. Chin Med J (Engl), 2003. 116(12): p. 1949-1951.
Klinge, U., et al., Foreign body reaction to meshes used for the repair of abdominal wall hernias. Eur J Surg, 1999. 165(7): p. 665-73.
полный текст на сайте издательства "Медиа Сфера"
[1] Зарегистрирована в Украине 26 декабря 2003 года (приказ МОЗ № 57).
[2] Описано уменьшение площади полипропиленового протеза максимально до 55% . Такое выраженное сокращение связывают с неудачной фиксацией протеза швами к подлежащим тканям и его сморщиванием еще до наступления тканевой инкорпорации.