Zhukov's Heir - "brilliant officer-analyst"   Наследник Жукова - "блестящий офицер-аналитик"

Zhukov's Heir - "brilliant officer-analyst"

In the land of the blind the one-eyed - king. (English proverb)

When Marshal Zhukov wrote his “Memories and Reflections”, or rather, when a team of literary “Negroes” worked on his memoirs, he exchanged seventh dozen, and at this age it was difficult to track the harmony and consistency of others' thoughts. But our hero at the turn of the 20th and 21st centuries, at the time of the publication of most of his books, was at the very productive age, when the intellect had not yet  weakened, and the experience had been gained decently.

 And what do we see? V. Rezun many times was catching the marshal on contradictions, often revealing inconsistencies on the adjacent pages. And  what if the hero turns back on itself and reads a couple of passages from his own writings? For example, in the book "Suicide" our "analyst" quite convincingly showed how Stalin in the south (Bessarabia) and in the north (Finland) practically took Adolf by the throat (oil) and, forgive me, ladies, for the testikels (iron). What should a person who has fallen into  such  an uncomfortable position, to put it mildly, do? There are two possible solutions: either an instantaneous unexpected strike to discourage the enemy and free himself, or to stand  still and wait - what if you are not strangled.

Hitler decided not to rely on "what if" and made the first decision. In the book “Purification” we read: “He (Stalin — author) supported Hitler in his time, helped him to stand on  his  feet. He pushed Hitler into the war and waited for the war to destroy Europe. ... At the borders, he collected gigantic stocks of ammunition, fuel and everything that is needed for a victorious war on foreign territory: highway tanks, attack aircraft, gliders and paratroopers ... And when the great enterprise is ready ... Hitler tore it off. " (Pp. 468-69.) 

That is,  in  other words, on June 22, 1941, Hitler, with his sudden blow, saved himself and his country from imminent and inevitable death. It's hard not to agree with our hero, but does he agree with himself? After all, a couple of dozen pages earlier in the same book, “Purification,” he writes: “The decision to attack the Soviet Union is a stupid decision.” (p. 449.) So much to  what is called - they have arrived! Here either V. Rezun is right, and Stalin was really going to “strangle” Adolf, or Hitler’s decision was stupid, that is, there was no threat to Germany from the Soviet Union in the summer of 1941. Here is one thing, and if both of them are  it  is a splitting of consciousness, this is a clinical case.

And now let's see how our “analyst” assesses the behavior of Hitler in December 1941, during the counter-offensive of the Red Army near Moscow. “But this is not just a halt: on December 5, 1941 began a sudden  for the German generals , super-powerful offensive of the Red Army.  And a week later, on December 12, Hitler declares: “The war is coming to an end. The last great task of our age is to solve the problem of the church. Only then can the German nation be completely calm about its future. ” 

And further V. Rezun in his usual manner “out of the mole to make an elephant” writes: “German soldiers freeze in  the snow, the German army trembled and began to indiscriminately retreat, it suffers a defeat near Moscow, which has never been equal in its history”. (Pp. 88-89. "Suicide.") What does it mean that has not happened yet? And in World War I, did the German army only  make advance ? Hitler, unlike Stalin, in those “glorious” times, as they say, “sniffed gunpowder”, he really fought, he didn’t sit out somewhere in headquarters and rear areas, but sat in  the trenches on the front line. And so he knew about the defeats firsthand.

And what does “super-power offensive” mean? Wehrmacht went to Moscow 1000 km. Can this be called a super-power offensive? Or is it so, just the Germans went for a walk? But not all the time to attack! Sometimes you have to make an operational retreat of 100 km. What's so terrible, Mr. Rezun? Compare 1000 and 100. According to you Hitler in this situation  had to tear his hair and shout: “Everything is gone, chief! Everything is lost! ”Where did you find out about the“ super-power ”offensive, about unparalleled defeat, eh? Yes, of course, from your book “The Shadow of Victory”, where on page 213 you can read how Zhukov reported to Stalin in the same December how many German divisions and corps he defeated near Moscow. Did you believe Georgy Konstantinovich? In this case, I remind you of the passage from page 214 of the same book: “... All this, by the most gentle definition, did not correspond to reality. These  troops continued to defend for several years and put up fierce resistance to the Western Front. ”

 Hitler did not panic because of the "super-powerful offensive", since he did not receive information about the situation near Moscow from Zhukov's reports. Therefore, he did not hyster about the allegedly lost war, but called on his soldiers to keep their defenses calm and firm. And he was right. And again, Mr. Rezun, I urge you to choose one thing: either the degree of ignorance of the situation  by Hitler in December 1941 really ought to stun us, and then Zhukov is right when writing down his successes, or George Konstantinovich  "... to put it mildly, lied to Stalin about his grand victories".  Both are already schizophrenia. Are not they?

The next episode, showing how much our analyst is aware of what he is writing about, is connected with the “fundamental change”, that is, with Stalingrad. The author of “Icebreaker” and other writings on the opposition of the USSR and Germany, naturally, had to compare two main characters: Stalin and Hitler. And, of course, Joseph Vissarionovich is superior to Adolf Aloizovich in all respects. In this case, we are interested in how high the authority of both leaders was among their subordinates. How were their orders carried  out? Well, of course, we will not touch upon Hitler, what his authority was there to hell - he was “driven” by everyone who felt like it. But Comrade Stalin is not spoiled. And no  tantrums, no threats.  One word will say quietly, and everything will be immediately fulfilled. Open  the book, read: “Here is an example of how the Stalin's decisions were carried out. November 19, 1942. Stalingrad strategic offensive. After crushing artillery preparation, infantry with tanks  support  broke into the first line of defense and advanced 4-5 kilometers. ... In this situation, the commander of the South-Western Front, Lieutenant-General N.F. Vatutin decides to enter into the battle echelon of success development - 1st, 4th and 26th tank corps ... although there is no success yet. ... Lieutenant General Vatutin gives the order, but the three commanders of the tank corps, without saying a word, do not fulfill it". (Suvorov V. Suicide. M., 2000, p. 91). 

In short, here is the same story as V. Rezun makes from an insect  a champion among mammals. Having scribbled a dramatic picture with bright colors and large strokes, the “analyst” writes that Vatutin calls Stalin and, in order to carry out the operation of entering 3 tank korps in a breakthrough, offers to shoot their commanders.

Dear readers! Feel the importance of the moment. The fate of the battle, and may be the whole war, hangs in the balance. What do you think Stalin should do? How to behave? Well, it is clear how. Order the chief officer of the Southwestern Front to take three sons of a bitch and pull them right on the trunks of their tank guns. Do you think Comrade Stalin would do that? Oh, you are cruelly mistaken! You have the floor, Mr. Rezun: “And at the most dramatic moment when the whole Stalingrad strategic offensive operation could choke, Stalin does not threaten, does not reproach, does not order to go forward and does not order to shoot the quivering commanders. He does not even appeal to the corps commanders. He says quietly as if to himself: “Let them be ashamed.” And hangs up. " (Ibid., P. 93). 

But?!  So, on November 19, 1942, Stalin was following the progress of an offensive operation of strategic importance, and he was told that the whole strategy could be covered with a copper basin because of some three assholes. Although stop! What kind of operation is this? Oh yes. We read in the book of our hero: “The Stalingrad counter-offensive was conceived as a secondary operation. About this, anyone can find enough evidence in the memoirs of the participants in this operation. ” (Suvorov V. The Shadow of Victory. Donetsk, 2003, p. 233). Well, about anyone who "can", it is understandable. And V. Rezun himself, when he painted a  very dramatic picture, did he himself remember about  it? Yes, in this episode, Stalin behaves calmly, he can, even be said,  be indifferent to the fate of the future "fundamental change". He does not fall into a rage, does not roll on the carpet and  does not bite it. Why should Joseph Vissarionovich do this? 

And why should Stalin worry about the fact that three corps of some kind do not break through? After all, he knows that at Stalingrad is a red herring. And the main battle will begin in a few days  on  the Central Front, and the “great and terrible” Zhukov will command there. And to the Germans is Kaput! Mr. Rezun! Do you at least understand that you are again in trouble, that you do not remember where and what is written in your  books. Or was it written not by you ? Well, read though sometimes your books. To this you, it seems, called George Konstantinovich?

Our hero also urged the marshal to be kinder. Well, of course, not directly appealing, but indirectly, citing examples of his inhuman and often completely unjustified cruelty. This good work of the author of “Icebreaker” is supported, I think, by the overwhelming  majority of his readers. But the question arises, how close are the ideals of kindness and humanity to V. Rezun himself? Let's ask, why did he get so hung up on the “Marshal of Victory”? The reason must be, otherwise a normal person does not understand why so much time and energy was spent on such unprecedentedly corrosive and ruthless criticism.

And the dog, in my opinion,  is here buried. Recall that this hatred for George Konstantinovich did not arise immediately. In the "Icebreaker" our "analyst" draws  him  as a commander and a brave man, attributing to him "brilliant operations" and "one Zhukov's style." And what is the essence of the "Icebreaker"? The bottom line is that even in a totalitarian state, where everyone walks and thinks "in order", nuggets are born that are different from all the other "scoops". Their original critical mind allows them to see what others do not notice.

 As, for example, young Volodya Rezun recognized the entire falsity  of our official military history, all the lies of memories and crap of Zhukov and Co's thoughts. Possessing "brilliant analytical" abilities, he could, reading the same books and magazines about the Second World War, take another look at the events of that terrible time and evaluate its participants differently. And everything seems to be smooth and believable. But, as they say in Russia, every wise man is quite simple. In the "Icebreaker" is irrefutable proof that our hero is lying, presenting himself as an author, who independently came to this stunning conclusion about the beginning of the Second World War. For, describing the “Marshal of Victory” as a commander and an independent person, that is, appreciating  Zhukov as  well as the overwhelming majority of Soviet citizens, the “analyst” as if tells us: “Guys, I lied to you about my outstanding abilities I, like you, believed every rogue, and  did not  think about looking more closely at the history of our homeland. ”

 It can be said otherwise. Zhukov, writing fables about his talents, of course, unwillingly,  set up V. Rezun. And nothing can be done, write at least two hundred more books about Georgy Konstantinovich. Here, as they say, you will not wash off another's dirt.  From this follows this insane, mostly unfounded criticism, this microscopic examination of the slightest mistakes and inaccuracies of Zhukov.

Of course, it would be foolish to say that the Marshal is not subject to criticism. But there are many cases when the “analyst” is wrong, and his assessments are hasty and biased. For example, in the book "I Take My Words Back", our hero explores the role of George Konstantinovich in organizing the defense of Leningrad in the fall of 1941 in some detail. And here, as usual, there are many emotions, many pseudological conclusions, but sometimes there is a lack of facts.

 So he writes that under Zhukov no assault on Leningrad was and could not be, for on September 6, 1941, Hitler issued Directive No. 35, which ordered to leave 6-7 infantry divisions under Leningrad for the siege of the city and all motorized and tank to withdraw. And then let's give the floor to the British historian A. Clark, who writes: “With this in mind and using rumors from the OKH about the directive in preparation, Ritter von Leeb has already prepared a plan for a direct assault on the city. ... On September 9, Reinhardt (commander of the 41st tank corps) was ready, and the attack began ... By September 12, the fourth day of the assault,  it became clear for the command of the ground forces (OKH)  that in the theater of war, from where they expected to take reinforcements, bloody battles raged. Halder conveyed to Leeb on the direct printing apparatus that the city should not be taken, but only surrounded.                                                                                                                          

 ... But the next day, Hitler gave a new directive. Was it prompted by Keitel, who himself was a supporter of the attack on Leningrad and Leeb's friend, or because the idea of 

such a brilliant victory captured his imagination, but the Fuhrer proclaimed: “In order not to weaken the offensive ... (air and armored forces) should not be removed from there before the implementation of the full environment. Therefore, the date specified in Directive No. 35 for redeployment may be moved by several days. ... In the next four days, the German noose gradually tightened. ... The attack from three sides on the Russian positions at Kolpin by the forces of the 6th Panzer and two infantry divisions was repelled. ... On the night of September 17, the 1st Panzer Division began loading its surviving tanks onto railway platforms south of Krasnogvardeisk (Gatchina), and the 36th Motorized Division headed for Pskov. Only the 6th Panzer, which suffered heavy losses, was left for a few days to break away from the enemy and lick their wounds. ” (Clark A. Plan "Barbarossa". M., 2002, p. 127, 129, 130)

Is it possible to trust the English historian who has proposed such a picture of the development of events? I think that A. Clark is more convincing in describing the chronology of the actions of the German side than V. Rezun. By the latter it is simple: Directive No. 35 was issued on September 6, and Zhukov took command of the number of September 11-14. So, according to the order of Hitler, by the time Zhukov arrived in Leningrad, all the tanks had to leave. But this is a purely formal approach. In fact, everything was not as simple as it seems to our “analyst”.

By the way, this manner of Hitler to change orders, and the attempts of field marshals to take time off in their execution, will continue. For example, von Bock, whom the leader of the German people either allowed or forbade to take Voronezh in the summer of 1942, eventually lost a lot of time and instead of moving along the Don to the south, he clung to the city, which, in fact, wasn't needed.  So V. Rezun would not hurt to more closely monitor the real course of events, and not to make formal references to the directives of Hitler.

Let's walk through several episodes of the books of our hero, in which he simply sneers at the Marshal. So the "analyst" makes serious claims to Georgy Konstantinovich about the description by the latter of the forces and means of the Red Army before the war. Zhukov, according to V. Rezun, did not know how many soldiers he had, tanks and airplanes, because in his "Memoirs and Reflections" the Marshal did not indicate absolute numbers anywhere, but finished off with percentages. But it is interesting, how could Zhukov, who, being on such high posts, signing many “legal obligations”, call real numbers? After all, almost everything related to war and the army was considered a state or military secret in the 1960s – 1970s. Doesn't our hero know this? He knows, of course, but plays the comedy.

“Why didn't Zhukov present a single appropriate map?” - another claim of “analyst”  to the Marshal. And why did V. Rezun himself in his good ten books about the war not give a  single map, plan or seedy scheme? Well, the answer is very simple: it turns out that to print a map leads to a significant increase in the price of the book. Someone said that to talk about military events without a map is like talking about the artist’s work, without showing a single picture of him. Our hero is not a fool not to understand this, but the maps never appeared in any book. And the point here is not so much in money, as in the attitude of the “analyst” to his readers. It is exactly the same as that of Zhukov: “they eat” and so, they will not get anywhere.

The "analyst" strongly criticized the Marshall for his first directives. V. Rezun for some reason ascribes their authorship exclusively to Zhukov alone. But according to the memoirs, for example, of Admiral N. G. Kuznetsov, one can understand that Georgy Konstantinovich wrote them not alone, he had a co-author in the person of the People's Commissar of Defense. Here is the story of Kuznetsov about his call to Tymoshenko on the evening  of June 21, 1941: “Marshal, dictating walked around the room. Army General G. K. Zhukov sat at the table and wrote something ... ". (Solonin M. June 23: MM Day, 2007, p. 251) It was they who worked on Directive No. 1. Our hero cites a copy of Directive No. 2 in his book, and on the basis of this text assesses the professional and intellectual qualities of Georgy Konstantinovich. And this is a completely wrong approach, because the second directive was, most likely, written in the same way as the first one. And according to the text published by V. Rezun, one can judge the intellect of Timoshenko S.M. and Zhukov G. K. in this situation only played the role of clerk. But the latter was unlucky, because the  “analyst” had chosen him as the main object of his “fierce and noble” criticism.

And it’s quite indecently that our hero behaves in an episode where he scoffs at Zhukov, who declared that the intelligence of the General Staff did not obey him. Oh, how did V. Rezun sell out! In several chapters he was mocking above the Marshal. Here is an example of his style: “Zhukov is a slanderer. His stories are slander of the General Headquarters, the Red Army, our country, our people. Saving himself from shame, Zhukov announces to the whole world that the Red Army had an idiotic structure. ”(Suvorov V. I take my words back. Donetsk, 2005, p.99)

 Let us give the floor to Marshal Vasilevsky, A. M., whom the “analyst” does not condemn and does not accuse of slandering the Red Army and the Soviet people.In his memoirs, Vasilevsky writes: "The head of the intelligence agency, being  at the same time Deputy Defense Miniister, preferred to report on intelligence information directly to Stalin, bypassing the chief of the General Staff." That is, on the one hand, Lieutenant-General Golikov F.I. is a subordinate of Zhukov, on the other hand he is of the same rank  as Zhukov, that is, his equal. On the one hand, Zhukov is Tymoshenko’s deputy, on the other he directs the General Staff, and on the third side, by order No. 0113 of March 15, 1941, he is entrusted with the responsibility of managing the three directorates of the People’s Commissariat of Defense: construction of the rear and supply, military communications  and  fuel supply, which can be found in the Military History Journal 1984 No. 4 in the article “About the rear of the fronts at the beginning of the Second World War”. 

On the fourth side, Georgy Konstantinovich steers the Academy of the General Staff, and on the fifth  side he heads the air defense. Not a man - but some kind of "octopus". If this is not an example of an idiotic structure, then what is it, Mr. Rezun? Of course, two posts Georgy Konstantinovich held, as they say, ex officio: the Chief of the General Staff was the Deputy Commissar of Defense and heads the Academy of the General Staff. But hanging  three more vital military departments  on Zhukov is already overkill. And why  the Chief of the General Staff should be responsible for air defense? Does he have nothing to do in his very headquarters? Of course, we can say that Marshal Vasilevsky is a slanderer, he throws mud at him ... and further in the text. It is quite possible that it is so. All our generals and marshals had in their memoirs, to put it mildly, to lie to their army and their people. But if someone is chosen as the scapegoat, this means that personal accounts are settled with him.

I am not trying to protect our “Marshal of Victory” at all, because, firstly, he does not need this, he has enough defenders, and, secondly, it seems to me that he does not deserve such attention. Anyone who was more or less interested in the biography of this “commander” understood that his whole essence was easily expressed in several phrases. They can be found in the book of "analyst". Here they are: “Now let us recall that the Supreme Commander Marshal of the Soviet Union, Stalin I.V. managed the war, relying on all the information, intellectual and analytical power of the General Staff. The front commanders controlled their troops, relying on the front staffs. And between Moscow and the  command posts of the fronts Zhukov was circulating, with having ... no  headquarters. ” (Suvorov V. Holy Cause. Moscow, 2008, pp. 37-38). 

That is! Estimate, dear readers, the strength and beauty of the intellect of our hero. Only three sentences, and we have a bright picture: on the one hand, I.V. Stalin and the might of the General Staff, on the other, are the headquarters of the fronts, and between them, the noncommissioned officer with the marshal's shoulder straps and thinks that it is he who commands all. Like today's "shuttles", by golly: to and from, to and from. Three phrases, and the whole "Marshal of Victory" in plain sight.  

After all, some may say: that is the real brilliant analyst officer when he wants  to be. But we will moderate their enthusiasm and offer to read two sentences from the book, which appeared at least a year before V. Rezun was “was ascended to insight.” We read: "Pay attention to the fact that Zhukov, the actual adjutant under Stalin, really believed that he" commanded the fronts. " Meanwhile, Zhukov could not have been unaware that it was impossible to command a battalion, and not several fronts, without a headquarters. ” (Mukhin Yu. If it were not for the generals! M., 2007, pp. 421-422). 

Here it is the source of "insight" of our hero!  But look at the "analyst" - filched without saying a single word. This  is the personal style of V. Rezun. He is by no means new, he was very figuratively described  by H. Heine, drawing an image of a typical German scientist of the time: “He walks through a beautiful garden, on the beds of which there are dazzling white, scribbled little notes gleaming in the sunlight, and some of them here and there, he tears off and carefully transplants to a new bed ... ”. (Heine H. Reisebilder. Aufbau-Verlag Berlin und Weimar. 1983, p. 8). Here, as they say, not in the eyebrow, but in the eye. Even V. Rezun himself talked somehow about his methods of studying history, telling how he cuts out the episodes that interest him and neatly arranges it in daddies. That is, a quote from there, a quote from here — you look and the book is formed. Bravo, Mr. Rezun!

Turning to the theme of the confrontation between the USSR and Germany, our hero, of course, devoted a lot of space in his books to the comparison of two individuals, two dictators, who were at the head of these states. This is the right approach, for the intellect, worldview, character, and sometimes the mood of the leaders influenced the development of events, and hence the course of world history. Our “analyst”, comparing Stalin with Hitler, gives a fair amount of examples of how the state governance systems, they have created, worked and what management methods were used. 

And a serious researcher was obliged to approach this matter as objectively as possible, critically evaluating the sources at his disposal. What are these sources? How much can you trust them? Such questions  did not care  V. Rezun at all. And in vain! He had put Hitler initially in unequal conditions. For if, to characterize Stalin, almost exclusively memoirs are used, that is, the sources are in fact always subjective, then Hitler’s personality is presented as “alive”, since here the analyst  has detailed, almost daily reports on the life and activities of the leader of German nation. Here are Adolf's “Table Speeches” and transcripts of his formal and informal meetings and conversations. In other words, on the one hand, we see almost documentary films, and on the other, the memories and responses of mainly fellow allies (Churchill and others) and subordinates who owed their careers to the Fuhrer of the Soviet people.

For example, our hero dwells on Hitler's ability to read lectures to his typists and secretaries all night long. V. Rezun quite seriously examines the night "revelations" of Adolf Hitler in front of the young ladies, trying to find inconsistencies and contradictions in them. And, after all, most likely, the latter was aware of his dependence on the  redundancy, and he just needed to relax regularly, that is, to speak out. And if they asked him what he was talking about the day before, Hitler would not have remembered a word. I repeat, it was not the meaning that was important for him, not the content of the conversations, but only  the process of “revelations”.

 But let's see how our “analyst” assesses the Hitler and Stalin government systems. He writes: “Unlike Alexander the Great, Peter the Great and Bonaparte, Stalin could spend months at his dachas in the Moscow region, in the Caucasus, in the Crimea. He knew that in his absence, nonsense is not happening. During the war, Stalin could even leave abroad - in Tehran. He was calm for those who remained in  Moscow "on the farm." (Suicide. Page 135). Thus  our hero gives another proof of the genius of the Stalin's method of personnel selection. And on the previous page we read: “There is  an old, polished way for centuries to determine the viability of any organized structure and the talents of its leader. It is necessary to look at this structure at the moment when the leader is absent. ” It's all about the word "absent." If we mean the physical absence of a leader in his residence, in his usual chair, then this is one thing. But “absent” can also be understood in such a way that the chief has given complete freedom to his subordinates within their authority and does not interfere in the decision-making process in general. That is, being said, two very big differences.

Yes, Stalin could have gone to the dacha near or far, could depart to the Black Sea coast. But does this mean that his assistants and deputies had the authority and the courage to finally solve such a “state” question as correcting the scenario in the next historical film, changing the design of some device for an airplane or tank, or approving the chorus of a new patriotic song? Not to mention the really important issues of national importance.                             

No, of course,  not ! Even being in Tehran, Joseph Vissarionovich had the opportunity at  any time to pick up the phone and find out how things are going, and whether help is needed.Yes, Stalin could have gone to the dacha near or far, could wave to the Black Sea coast. But does this mean that his assistants and deputies had the authority and the  courage to finally solve such a “state” question as correcting the scenario in the next historical film, changing the design of some device for an airplane or tank, or approving  the chorus of a new patriotic song? Not to mention the really important issues of national importance. No, of course, it does not mean. Even being in Tehran, Joseph Vissarionovich  had the opportunity at any time to pick up the phone and find out how things are going, and whether help is needed. 

 “To this pointt here are interesting observations of K.K. Rokossovskogo.In November 1944, in the strip of the 1st  Ukrainian front, commanded by N.F. Vatutin, the enemy went on the offensive and again captured Zhytomyr. The situation was becoming threatening. The Supreme Commander, who was  at that time in talks with Roosevelt and Churchill in Tehran, took an unprecedented step. He over the phone HF ordered the commander of the neighboring Belarusian front, K.K. Rokossovskomu urgently go to N.F. Vatutinu as a representative of the Stavka, sort out the situation on the ground and take all measures to repel the enemy’s attack. ” (Lopukhovsky L. Prokhorovka. Without secrecy. M., 2005, pp. 221-222). 

Lovely control system! Don't you agree, dear readers? I could recall briefly the Stalinist structure of war management, could list all these GKOs, NKOs, Headquarters, General Staff. Already four people, and each at least has one deputy. These reputable organizations and people are in Moscow. One of the leaders of these structures left for important matters to Iran, but in the capital of our Motherland there are still about a dozen people who formally have the right to resolve any issue on the subject of war. Yes, they were obliged to solve such questions by office, they were paid money for it. And if in the autumn of 1944, problems arose near Zhytomyr, then Moscow should have rendered assistance in solving them, but not the Tehran. 

They will tell me that the Supreme Commander, Comrade I.V. Stalin, was there, and with him were the Chairman of the State Defense Committee and  the People's Commissar of Defense, and all of them  was  also Stalin. As they say, one in three persons. Therefore, he called from abroad and therefore he was called and informed in the same costly way, in the sense of money and time. So this is not all the costs, it’s necessary, after all, to look after assistants and  deputies so that they don’t do anything stupid, and looking after others are looking. Such a system cannot exist for a long time, but the fact remains that wherever Stalin was at one time or another, only he made all the decisions. 

And now let's see how our hero draws Hitler's control system. We read: "And he  worked like this:" When, I asked myself, when did he work at all? From the whole day there remaind very small part; he rose late, then held one or two scheduled business meetings,  but starting from the next lunch, he, one could say, wasted time until evening ... '.(Suicide. P. 119). That is, according to Speer, Hitler did not deal with the affairs of governing the country, his deputies did it instead. And what did Germany achieve by having such  a  control system?  

To answer this question, one must look at the German economy, its international position, the standard of living of the people until 1933 and compare all this with the situation in the late 30s and early 40s. If we do this simple action, we will have to admit that the system has achieved incredible results. In no other country in such a short time has such a progress been achieved in all the above-mentioned spheres of state development. We must speak about these specific successes separately; we cannot get away with a simple listing.

In short, being a humiliated, unarmed, poor, beaten country in the 20s and early 30s, by the end of the 30s Germany occupied the first place on the continent in terms of life's standart and became the mistress of Europe. But V. Rezun doesn’t take it into account at all and doesn’t even try to look at the picture from this point of view. He has one objection - and how did the business end in 1945?

 This is the usual method of our "analyst" - to judge any processes, and events by the  result. Here is the situation: two dictators clashed, one red, the other brown. Red won. It follows that he was smarter, more talented, both as a statesman and as a commander. Right? No wrong! Let us, for simplicity, describe this fight in sporting terms. V. Rezun, by the way, often resorts to this method. Imagine a huge  stadium, a football field, burning words: USSR - Germany. On one coaching bench, Hitler, Goering, etc., on the other, Stalin and company. The game begins, and the German national team, using its mobile and  wingers, with lightning flank attacks, quickly penetrates into our penalty area, safely locks it at the gate and organizes a planned siege.

 This happens in football, a sophisticated viewer is not surprised. What surprises the fans is the number of players in the teams. If the Germans have, as it should be, eleven, and they have only three replacements, then there may be 20 or 30 or even 50 people on the field in the Soviet national team, and they can make as many substitutions as they like. But despite all this, the Germans are constantly threatening the gates of the USSR national team. Stalin is sullenly sitting on the bench, Beria with his assistants grab the replaced players and right there on the field curb beat them to a pulp, and some are hanged behind the gates to intimidate the players.

 But nothing helps, the game does not change. By order of Stalin, the wives and relatives of football players are brought to the stadium and right in front of the gate they execute innocent people.  Useless! It can be seen that the Russians clumsily handle the ball, as if seeing it for the first time. No tricks, no combinations. Buffed up by their captains, intimidated by demonstrative executions, they are confused randomly in their own penalty, trying to slip away from the field on occasion. But dense chains of barriers push them back.  

And this picture continues throughout the first half, but then the physical factor begins to  prevail. It can be seen that the strength of the German players is running out, and, starting from the second half, they are slowly retreating to their half, masterfully fighting off the Soviet team that is numerically superior to them. But for 20 minutes before the final whistle, the Russians have already locked up the German team in its penalty area. The Germans, on the  volitional effort only, were trying to defend their gates. However, the forces are too unequal, and at the end of the game, using a rough bulk, the Russians push the ball into the goal. 

The play is done. The match is won. Hundreds of journalists  admit that the game of the Soviet national team is something that goes beyond that "since  the fall of the Roman Empire, Europe has not seen such a spectacle." But then it was announced a press conference, and a crowd of sports observers went, divided into two parts, to meet with the head coaches. And almost all went to one, and only a few people went to another. And now the question to Mr. Rezun: if he were among those journalists, whom would  he go to? Who would he want to talk about the intricacies of football craft, the tactics of the game, the game schemes, the preparation of football players, their motivation and the management of football facilities? The answer is obvious - a normal person has nothing to do with Stalin.  He could tell nothing interesting about football. Of course, he will  be able to explain how to prepare barriers, how to bribe the judges and how to hang people at the crossbars. But this will have nothing to do with normal human rivalry, with a civilized ompetition on the field.

Now let's see how things worked for Comrade Stalin with recruitment. Our hero declares: "Stalin knew his subordinates, he knew who was capable of what, who could be entrusted with ." (Suicide. P.127). This is another absurdity of our  "brilliant analyst officer. For example, not a single front commander in the Western theater of military operations (Kuznetsov, Pavlov, Kirponos) was able to fulfill his duties. All three were not the people who were supposed to be in that place and at that time in such high positions. I am not talking here about the first day of the war, here everything is more or less clear: they had their hands tied. But then, in the following days, they had the means and had  to offer the enemy organized resistance, but were unable to do so. What can I say, if Pavlov spent all  the first days of the war sitting in Minsk, sending orders to the troops that had nothing in common with the actual situation at the front.

What about the professional suitability of the “Marshal of Victory” itself? I have a question for Mr. Rezun: “Tell me, who should Stalin appoint to the post of the Chief of the General Staff in early 1941?” Did he know who Zhukov was? Did he read his specifications? And  if  he read, then how did he react to Rokossovsky's words about the absolute “ absence of inclination” of Georgiy Konstantinovich to staff work? Did the “analyst” himself know the report of General Köstring, the military attache of the German embassy, 

who said that the appointment of Zhukov to the post of chief of the General Staff was a mistake and that he would not cope with this work? Why does the German general know that Zhukov is no good, but Comrade Stalin does not know? We will tell our hero the answer to the first question. In such an important position, in such an alarming time, Joseph Vissarionovich could appoint any of the commanders of the first hundred, except, of course, Zhukov.

V. Rezun cites many examples of the worthlessness and cowardice of the Hitlerite generals and field marshals. If you believe him, then such people were completely incapable of independent action, completely hang on the will of the leader, and played  the  role  of lackeys. But let's estimate: if you are a lackey and absolutely depend on your master, will you make conspiracies and even try to kill him? No, by no means, for without a master you will perish. But many German officers and generals did not behave at all like humble servants. 

Recall how many times they have tried to make an attempt on Hitler. We can  give an example of how the officers from Field Marshal Kluge’s entourage in August 1941 tried  to kill the leader of the German nation. And how many names of Soviet officers and generals can our “analyst” recall in connection with the assassination attempt on Stalin?  No one! Yes, they could not be. It is worth remembering V. Rezun himself, who wrote how in the first days of July  “faithful comrades-in-arms” came to Stalin and asked him to take on the helm of power. They understood that without Stalin they were finished. They were well aware of their capabilities and were confident that they would be lost without a host.  I  take quotation marks "faithful comrades-in-arms" because when the war under the iron leadership of the Führer of the world proletariat was won, the danger was over, and they had a chance, they poisoned their savior and did not blink. Our hero knows all this, but with an assertive obstinacy continues to assert that Stalin had a great management system, he knew people very well, and Hitler had a mess in the state.

It would seem that in the sphere of german sience  some kind of order should have been established, after all, educated people work in this field. No, says the analyst, the mess prevailed there. And even in the field of nuclear research, oh, horror! Comrade Stalin  could not have this, Beria organized everything there so that no Germans could dream of it, in  the sense of order and discipline. As they say, a step to the left, a step to the right ... And  so  the Soviet sharashkin scientists created atomic weapons, and the Germans and Americans, like dogs, were hunting  the expanses of our Motherland, trying to get at least something, even a device, or a piece of paper. So it was, Mr. Rezun? Or, nevertheless, the development of many things appeared in the German mess, starting with an assault rifle and ending  with missiles and atomic weapons. And on these developments, the Stalinist military science continues to subsist to  this day.

And what about the organizational structure of the German army? Here, our hero is reckless. It seems to him that the three General Staffs are a bust. And we clarify: it's not the matter of name. World practice has shown that each type of armed forces should have its own headquarters, and at the head of the entire joint committee of chiefs of staffs. This  is a normal structure. And the most powerful modern army has in this sense exactly the “Hitler” model, not the “Stalinist” model. And do not pull out individual episodes of inconsistency between the Luftwaffe and the OKH. We all now have the opportunity to read the memories of the German participants in the war, and there are situations where infantry or artillery units or  fall into a difficult situation and are forced to request aviation support. 

Here is an example: ““ Here we need dive bombers, ”the telegram of such content went  to the division headquarters from the 73rd artillery regiment. Lieutenant-General  Ottenbacher contacted the 41st tank corps. The 4th Panzer Group, through its liaison officer, alerted the aircraft of the 1st Luftwaffe army. Half an hour later, squadrons of the Yu-87 of the 8th Air Corps ironed the offensive line of the 118th Infantry Regiment. " (Carell P. Barbarossa: from Brest to Moscow. Smolensk, 2002, p. 345). 

As you can see, the request for support passes through several instances, but after 30 minutes the Luftwaffe planes are already doing their job. And if anyone came across American memoirs, then they describe cases that seem unbelievable to us. We read: “At this moment, the commander of an artillery battery apparently understood that neither his howitzers, nor our 57-mm cannon can handle the Panther. He called a liaison officer with the Air Force and demanded an air strike against the Germans. Less than a minute later, two R-47s swept over the treetops. ” (Cooper B. Death Traps. M., 2007, p. 100).

 Can Mr. Rezun call me a book where our soldier or officer would report such situations. Could the commander of our rifle regiment or the commander of  the sapper company call a couple of attack aircraft on the radio and get help in a few minutes? No, I could not! Neither after 5 minutes, nor after 30, nor after 5 hours. He could not get it in principle. Just a company or a regiment, well, if there was a division! And  here's the little thing.

I will no longer analyze examples of comparisons of Hitler and Stalin control systems. Everyone, if desired, can find them in the books of our hero in sufficient quantity. I  conclude this chapter from what I began by comparing the two leaders or, as the Germans say, the Fuhrer, for which we use their characteristics of each other. And here we are in for terrible disappointment. It turns out, if you believe the "analyst", Stalin never tried  to  figure out who Hitler was. What kind of man is he? What are his abilities as a leader? He  did not take him into account as a future adversary, considered it below his dignity. 

 Hitler, in contrast to Stalin, according to V. Rezun, openly admired Joseph Vissarionovich. We read: "May 29, 1942:" Hitler considers Stalin to be a genius and openly admires him. " July 21, 1942: "Stalin's genius." July 27, 1942: "If Churchill is a jackal, then Stalin is a tiger." (Suicide. Page 99). Our “analyst” is not at all interested in such a different attitude of Adolf to his opponents. A casket opens simply. Not only the leader of the German nation, but also its individual representatives, say, war participant Otto Carius, author of the well-known memoirs Tigers in the Mud, also admires the “heroism” of the Russians and despises the “cowardly” Americans. 

The tanker became a hero due to the fact that his opponents on the Eastern Front were hurled through, and Carius snapped them like sparrows. And these bastards Yankees did not come into contact with the fire "tigers" and at the first danger carried away the legs, calling on the radio aircrafts. The tanker hero didn’t like such a war, he understood that in such conditions you won’t increase the number of destroyed  tanks, and therefore rewards. Hence the anger at the Americans. Hitler has the same situation. He squandered praise to Stalin in the summer of 1942, calling him a tiger and a genius, because for the second year he had already hammered this "mighty beast" into the tail and into the mane. But if Adolf kicks a tiger like a mongrel for the second year, then who is he? How braver and more genius than Stalin? Praising his rival Hitler is lifting the price for himself.    V. Rezun does  not notice it or does not want to notice.

But let's return to Joseph Vissarionovich. If we believe our "analyst", then the leader of the world proletariat back in the 20s after reading "Mein Kampf" realized who Hitler was. Stalin allegedly saw a contradiction in the following intentions of Adolf: "on the one  hand, in order to go to the East, it is necessary to stop the movement to the West; - on the other hand, in order to go to the East, it is necessary to ensure the security of Germany from the mortal enemy which was France, that is, you must first go to the West. You do not need to have the abilities of Stalin - here it is clear to anyone: Hitler was confused in 1924 ". (Suicide. P. 62). 

 Remember, dear readers: already in the 20s, Joseph Vissarionovich realized that  the  Fuhrer was a big jerk, I mean, simply speaking, he wasn't in harmony with your own head . And now let's open the already mentioned book of our hero "Cleansing". There in the chapter entitled “Did Stalin have reason to fear?” You can read the following: “It’s not the question whether Stalin was afraid of Hitler or not. Stalin had no reason to be afraid. Stalin considered Hitler and his generals intelligent people. "

 Charming, isn't it! A  decade and a half before the war, the Führer of the world proletariat considered the leader of the German nation a bit of a imbecile. Preparing for an attack on this  idiot, realizing that the existence of the USSR depends on whether it will be possible to smash its rival first.  And  the little fool was not so stupid, and "the first suddenly  bummed the Stalin with  a  candelabra." And so the  Stalin's remnant and, concurrently, the Hitler's yes-man  V. Rezun found an excuse for Joseph Vissarionovich, not realizing that Stalin was posing by him the same idiot and jerk. 

 Наследник Жукова - " блестящий офицер-аналитик"

В стране слепых одноглазый - король.

Английская пословица.

Когда маршал Жуков писал свои «Воспоминания и размышления», вернее, когда бригада литературных «негров» работала над его мемуарами, он разменял  седьмой десяток, а в этом возрасте уже трудновато отслеживать стройность и последовательность чужих мыслей. Но наш герой на рубеже 20-21 веков, в момент издания большинства его книг, находился в самом что ни на есть продуктивном возрасте, когда и интеллект еще не сдал, и опыта приобретено порядочно. И что же мы видим? В. Резун много раз ловит маршала на противоречиях, часто обнаруживая нестыковки буквально на соседних страницах. А что если «кумушке» оборотиться на саму себя и прочитать пару отрывков из собственных сочинений? К примеру, в книге «Самоубийство» наш «аналитик» довольно убедительно показал, как Сталин на юге (Бессарабия) и на севере (Финляндия) практически взял Адольфа за горло (нефтяное) и, да простят меня дамы, за яйца (железные). Что же должен делать человек, попавший в такую, мягко выражаясь, неудобную позицию? Тут возможны два решения: либо мгновенным неожиданным ударом обескуражить противника и освободиться, либо стоять тихо и ждать – а вдруг тебя не удавят. Гитлер решил не полагаться на «вдруг» и принял первое решение. В книге «Очищение» читаем: « Он (Сталин – авт.) поддержал в свое время Гитлера, помог ему подняться на ноги. Он толкнул Гитлера в войну и ждал, когда война разорит Европу.  … У границ он собрал гигантские запасы боеприпасов, топлива и всего, что нужно для победоносной войны на чужой территории: автострадные танки, штурмовую авиацию, планеристов и десантников… И вот когда великое предприятие готово… Гитлер его сорвал». ( Стр. 468-69.) То есть, иными словами, 22 июня 1941 года Гитлер своим внезапным ударом спас себя и свою страну от скорой и неизбежной гибели. Тут трудно не согласиться с нашим героем, но согласен ли он сам с собой? Ведь парой десятков страниц ранее в той же книге «Очищение» он пишет: «Решение напасть на Советский Союз – дурацкое решение». ( стр. 449. ) Вот тебе и на, что называется, приехали! Тут либо В. Резун прав, и Сталин действительно собирался «придушить» Адольфа, либо решение Гитлера было дурацким, то есть никакой угрозы Германии со стороны Советского Союза летом 1941 года не было. Здесь что-то одно, а если и то и другое – это уже расщепление сознания, это уже клинический случай.          

А теперь давайте посмотрим, как наш «аналитик» оценивает поведение Гитлера в декабре 1941 года, во время контрнаступления Красной Армии под Москвой.  «Но тут не просто остановка: 5 декабря 1941 года началось внезапное для германских генералов сверхмощное наступление Красной Армии. И вот через неделю, 12 декабря, Гитлер заявляет: «Война идет к концу. Последняя великая задача нашей эпохи заключена в том, чтобы решить проблему церкви. Только тогда германская нация может быть совершенно спокойна за свое будущее». И дальше В. Резун в своей обычной манере «из мухи делать слона» пишет: «Германские солдаты замерзают в снегах, германская армия дрогнула и начала беспорядочный отход, она терпит под Москвой поражение, равного которому в ее истории еще не бывало». (Стр. 88-89. «Самоубийство».) Что значит еще не бывало? А в 1 Мировую войну разве германская армия только и делала, что наступала? Гитлер, ведь, в отличие от Сталина в те «славные» времена, что называется, «понюхал пороху», он воевал реально, не отсиживался где-нибудь в штабах и тылах, а сидел в окопах на передовой. И уж он-то знал об отступлениях не понаслышке.

И что значит «сверхмощное наступление»? Вермахт прошел до Москвы 1000 км. Это можно назвать сверхмощным наступлением? Или это так, просто немцы погулять вышли? Но не все же время наступать! Иногда приходится совершать оперативный отход на 100 км. Что тут такого страшного, господин Резун? Сравните 1000 и 100. По вашему в этой ситуации Гитлер должен был рвать на себе волосы и кричать: «Все пропало, шеф! Все пропало!» Вы-то откуда узнали о «сверхмощном» наступлении, о беспримерном поражении, а? Да, конечно, из Вашей же книги «Тень победы», где на странице 213 можно прочитать, как Жуков в том же декабре докладывал Сталину, сколько немецких дивизий и корпусов он разбил под Москвой. Это Вы Георгию Константиновичу поверили? В таком случае напоминаю Вам пассаж со страницы 214 этой же книжицы: «… Все это, по самому мягкому определению, не соответствовало действительности. Перечисленные соединения еще несколько лет продолжали обороняться и оказывать ожесточенное сопротивление Западному фронту». Гитлер не впадал в панику из-за «сверхмощного наступления», так как он получал информацию о положении под Москвой отнюдь не из жуковских докладных. Поэтому он и не закатывал истерик по поводу якобы проигранной войны, а призывал своих солдат спокойно и твердо держать оборону. И оказался прав. А Вас, господин Резун, я опять призываю выбрать что-то одно: или степень незнания обстановки Гитлером в декабре 1941 года нас действительно должна ошеломить, и тогда Жуков прав, расписывая свои успехи, либо Георгий Константинович,  «…мягко говоря, врал Сталину о своих грандиозных победах». И то и другое это уже шизофрения. Не так ли?                             

Следующий эпизод, показывающий насколько наш аналитик в курсе того, о чем он пишет, связан с «коренным переломом», то есть, со Сталинградом. Автору «Ледокола» и других сочинений на тему противостояния СССР и Германии, естественно, пришлось сравнивать двух главных персонажей:  Сталина и Гитлера. И, разумеется, Иосиф Виссарионович  у него по всем статьям превосходит Адольфа Алоизовича. Нас в данном случае интересует, насколько высок был авторитет обоих вождей у своих подчиненных. Как выполнялись их приказы? Ну, понятное дело, Гитлера мы касаться не будем, какой там у него к черту был авторитет – «динамили» его все кому не лень. А вот у товарища Сталина не забалуешь. И никаких истерик, никаких угроз. Одно слово скажет тихо- тихо, и все будет тотчас исполнено. Откроем книгу, читаем: « Вот пример того, как сталинские решения выполнялись. 19 ноября 1942 года. Сталинградская стратегическая наступательная операция. После сокрушительной артиллерийской подготовки пехота с танками поддержки взломала первую линию обороны и продвинулась на 4-5 километров. …В этой обстановке командующий Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин принимает решение вводить в сражение эшелон развития успеха – 1-й, 4-й и 26-й танковые корпуса … хотя успеха еще нет.    … Генерал- лейтенант Ватутин отдает приказ, но три командира танковых корпусов, не сговариваясь, его не выполняют».            ( Суворов В. Самоубийство. М., 2000, стр. 91).  Короче говоря, здесь та же самая история, как В. Резун из насекомого делает чемпиона среди млекопитающих. Набросав яркими красками и крупными мазками полную драматизма картину, как по вине трех обалдуев может закончиться, не начавшись, «крутой перелом» в ходе всей ВОВ, «аналитик» пишет, что Ватутин звонит Сталину и, для выполнения операции по вводу 3-х корпусов в прорыв, предлагает расстрелять их командиров.                                            

Уважаемые читатели! Почувствуйте важность момента. Судьба сражения, а может и всей войны, висит на волоске. Что, по- вашему, должен сделать Сталин? Как себя вести? Ну, понятно, как. Приказать главному особисту Юго-Западного фронта взять троих сукиных сынов и вздернуть прямо на стволах танковых орудий. Вы думаете, так бы поступил товарищ Сталин? О, вы жестоко ошибаетесь! Вам слово, господин Резун: « И вот в самый драматический момент, когда вся Сталинградская стратегическая наступательная операция могла захлебнуться, Сталин не грозит, не упрекает, не повелевает идти вперед и не приказывает расстрелять дрогнувших командиров. Он даже не обращается к командирам корпусов. Он тихо говорит как бы сам себе: «Пусть им будет стыдно». И кладет трубку». ( Там же, стр. 93). А?! Значит 19 ноября 1942 года Сталин следит за ходом наступательной операции стратегического значения, а ему говорят, что вся эта стратегия может накрыться медным тазом из-за трех каких-то мудаков. Хотя стоп! Что это еще за операция такая? Ах, да. Читаем в книге нашего героя: « Сталинградское контрнаступление замышлялось как операция второстепенная. Об этом любой желающий может найти достаточно свидетельств в мемуарах участников этой операции». ( Суворов В. Тень победы. Донецк, 2003, стр. 233). Ну, о любых желающих это понятно. А сам В. Резун, когда рисовал на нескольких страницах сию полную драматизма картину, сам-то он помнил об этом? Да, в этом эпизоде Сталин ведет себя спокойно, он, даже можно сказать, равнодушен к судьбе будущего «коренного перелома». Он не впадает в ярость, не катается по ковру и не грызет его. А зачем Иосифу Виссарионовичу это делать? И зачем Сталину волноваться из-за того, что три каких-то корпуса не идут в прорыв? Ведь он-то знает, что под Сталинградом – это отвлекающий маневр. А главное сражение начнется через несколько дней на Западном и Калининском  фронтах, и командовать там будет «великий и ужасный» Жуков. И немцам капут! Господин Резун! Вы хоть понимаете, что опять вляпались, что Вы не помните, где и что у Вас написано. Или это не Вы писали? Ну так читайте же хоть иногда свои книги. К этому Вы, кажется,  призывали Георгия Константиновича?                                                                                                         

Еще наш герой призывал маршала быть добрее. Ну, понятное дело, не прямо взывал, а косвенно, приводя примеры его нечеловеческой и часто абсолютно неоправданной жестокости. Это благое дело автора «Ледокола» поддерживается, думаю, подавляющим большинством его читателей. Но возникает вопрос, а насколько идеалы доброты и  человечности близки самому В. Резуну? Давайте спросим, за что он так взъелся на «Маршала Победы»? Причина должна быть, иначе нормальному человеку не понять, зачем потрачено столько времени и сил на такую беспримерно въедливую и безжалостную критику.            

А собака, по-моему, вот где зарыта. Вспомним, что эта ненависть к Георгию Константиновичу возникла не сразу. В «Ледоколе» наш «аналитик» рисует его как полководца и смелого человека, приписывая ему «блистательные операции» и «единый жуковский стиль». А в чем суть «Ледокола»? Суть в том, что даже в тоталитарном государстве, где все ходят и думают «строем», рождаются самородки, отличные от всех остальных «совков». Их оригинальный критический ум позволяет им увидеть то, чего другие не замечают. Как, например, юный Володя Резун распознал всю фальшь нашей официальной военной истории, всю ложь воспоминаний и лабуду размышлений Жукова и компании. Обладая «блестящими аналитическими» способностями, он смог, читая те же самые книги и журналы о ВОВ, по другому взглянуть на события той страшной поры и по иному оценить ее участников.                           

И все как- будто складно и правдоподобно. Но, как говорят на Руси, на всякого мудреца довольно простоты. В самом «Ледоколе» находится неопровержимое доказательство того, что наш герой врет, преподнося себя как автора, самостоятельно пришедшего к такому сногсшибательному выводу о начале ВОВ. Ибо, расписывая «Маршала Победы» как полководца и независимого человека, то есть, оценивая Жукова также как и подавляющее большинство советских граждан, «аналитик» как бы говорит нам: «Ребята, я вам врал про свои выдающиеся способности, я был такой же совок как и вы, верил на слово всяким проходимцам и думать не думал о том, чтобы повнимательнее присмотреться к истории своей Родины». Можно сказать и иначе. Жуков, сочиняя басни о своих талантах, сам того, естественно, не желая, подставил В. Резуна. И ничего уже поделать нельзя, напиши еще хоть две сотни книг про Георгия Константиновича. Тут, как говорится, чужой грязью не отмоешься. Отсюда эта безумная, большей частью необоснованная критика, это рассматривание под микроскопом малейших ошибок и неточностей Жукова.                      

Конечно, было бы глупо утверждать, что маршал не подлежит критике. Но есть немало случаев, когда «аналитик» неправ, а его оценки поспешны и предвзяты. Например, в книге « Беру свои слова обратно» наш герой довольно подробно разбирает роль Георгия Константиновича в организации обороны Ленинграда осенью 1941 года. И здесь, как обычно, много эмоций, много псевдологических выводов, но иногда не достает фактов. Так он пишет, что при Жукове никаких штурмов Ленинграда не было и не могло быть, ибо 6 сентября 1941 года Гитлер издал Директиву  №35, в которой предписывалось оставить фон Леебу под Ленинградом для осады города 6-7 пехотных дивизий, а все моторизованные и танковые изъять. А дальше давайте предоставим слово британскому историку А. Кларку, который пишет: «Учитывая это и пользуясь слухами из ОКХ о готовящейся директиве, Риттер фон Лееб уже подготавливал план прямого штурма города. … 9 сентября Рейнгардт (командир 41 танкового корпуса) был готов, и началась атака… К 12 сентября, четвертому дню штурма, командованию сухопутных сил (ОКХ) стало ясно, что на театре военных действий, откуда они рассчитывали взять подкрепления, бушуют кровопролитные бои. Гальдер передал Леебу по буквопечатающему аппарату, что город не должен быть взят, а только окружен.                                              

…Однако на следующий день Гитлер дал новую директиву. Была ли она подсказана Кейтелем, который сам был сторонником наступления на Ленинград и другом Лееба, или потому, что идея столь блестящей победы захватила его воображение, но фюрер провозгласил: «Чтобы не ослаблять наступление … (воздушные и бронетанковые силы) не должны сниматься оттуда вплоть до осуществлния полного окружения. Поэтому дата, указанная в Директиве №35 для передислокации, может быть передвинута на несколько дней. … В последующие четыре дня германская удавка постепенно сжималась. …Атака с трех сторон на русские позиции у Колпина силами 6-й танковой и двух пехотных дивизий была отражена. … В ночь на 17 сентября 1-я танковая дивизия начала грузить свои уцелевшие танки на железнодорожные платформ южнее Красногвардейска (Гатчины), а 36-я моторизованная дивизия направилась своим ходом на Псков. Только понесшая тяжелые потери 6-я танковая была оставлена на несколько дней, чтобы оторваться от противника и зализать свои раны». (Кларк А. План «Барбаросса». М., 2002, стр. 127, 129, 130)  Можно ли доверять английскому историку, предложившему такую картину развития событий? Думаю, что в описании хронологии действий немецкой стороны А. Кларк более убедителен, нежели В. Резун. У последнего все просто: Директива №35 вышла 6 сентября, а Жуков принял командование числа 11-14 сентября. Значит, согласно приказу Гитлера, к моменту приезда Жукова в Ленинград, все танки оттуда должны были уйти. Но это чисто формальный подход. Фактически же все обстояло не так просто, как кажется нашему «аналитику». И когда он заявляет, что «…начальник разведки Ленинградского фронта комбриг Евстигнеев к моменту появления Жукова в Ленинграде имел четкую картину: 4-я танковая группа из-под Ленинграда уходит», то он ошибается. Не было никакой ясной картины числа до 20-го сентября.                                                

Кстати, эта манера Гитлера менять приказы, а попытки фельдмаршалов волынить при их исполнении будут продолжаться. Например, фон Бок, которому вождь германского народа то разрешал, то запрещал брать Воронеж летом 1942 года, потерял в итоге массу времени, и вместо того, чтобы двигаться вдоль Дона на юг, он вцепился в город, который, по сути, был ему не нужен. Так что В. Резуну не помешало бы тщательнее следить за реальным ходом событий, а не отделываться формальными отсылками к гитлеровским директивам.                        

Пройдемся еще по нескольким эпизодам книг нашего героя, в которых он просто глумится над маршалом. Так «аналитик» предъявляет серьезные претензии к Георгию Константиновичу по поводу описания последним сил и средств Красной Армии перед войной. Жуков, по мнению В. Резуна, не знал, сколько у него было солдат, танков и самолетов, так как в своих «Воспоминаниях и размышлениях» маршал нигде не указывает абсолютные цифры, а отделывается процентами. Но интересно, как мог Жуков, который, будучи на таких высоких постах, подписывая множество всяких «допусков», назвать реальные цифры? Ведь почти все, что касалось войны и армии, считалось в 60-70-е годы прошлого века государственной или военной тайной. Разве наш герой этого не знает? Знает, разумеется, но ломает комедию.                          

«А почему Жуков не представил ни одной стоящей карты?» - еще одна претензия «аналитика» к маршалу. А почему сам В. Резун в своем добром десятке книг о войне не дал ни одной карты, плана или самой захудалой схемы? Ну, тут ответ очень прост: оказывается, карта приводит к значительному повышению цены на книгу. Кто–то сказал, что рассказывать о военных событиях без карты, это все равно, что говорить о творчестве художника, не демонстрируя ни одной его картины. Наш герой не дурак, чтобы не понимать этого, но карты так и не появились ни в одной книге. И дело тут не столько в деньгах, сколько в отношении «аналитика» к своим читателям. Оно точно такое же как и у Жукова: « схавают» и так, никуда не денутся.

Неслабо досталось маршалу от «аналитика» и за первые директивы. В. Резун почему-то приписывает их авторство исключительно одному Жукову. Но по воспоминаниям, например, адмирала Н. Г. Кузнецова можно понять, что писал их Георгий Константинович не один, у него был соавтор в лице Наркома обороны. Вот рассказ Кузнецова о его вызове к Тимошенко вечером 21 июня 1941 года: « Маршал, шагая по комнате, диктовал. Генерал армии Г. К. Жуков сидел за столом и что-то писал…». ( Солонин М. 23 июня: день М. М., 2007, стр. 251) Это они трудились над  Директивой №1. Наш герой приводит в своей книге копию Директивы №2, и на основании этого текста оценивает деловые и интеллектуальные качества Георгия Константиновича. А это совершенно неправильный подход, ибо и вторая директива была, скорее всего, написана точно также как и первая. И по тексту, опубликованному В. Резуном можно судить об интеллекте Тимошенко С. М., а Жуков Г. К. в данной ситуации лишь исполнял роль писаря. Но последнему не повезло, ибо «аналитик» именно его избрал в качестве главного объекта своей «яростной и благородной» критики.                                                                               

И уж совсем неприлично ведет себя наш герой в эпизоде, где он глумится над Жуковым, который заявлял, что разведка Генштаба ему не подчинялась. Эх, как тут разошелся В. Резун! В нескольких главах он дуркует, изголяется над маршалом. Вот пример его стиля: « Жуков – клеветник. Его рассказы – клевета на Генеральный штаб, на Красную Армию, на нашу страну, на наш народ. Спасая себя от позора, Жуков объявляет на весь мир, что Красная Армия имела идиотскую структуру.» (Суворов В. Беру свои слова обратно. Донецк, 2005, стр.99). Давайте предоставим слово маршалу Василевскому А. М., которого «аналитик» не клеймит и не обвиняет в том, что Александр Михайлович клевещет на Красную Армию и на советский народ. В своих мемуарах Василевский пишет: « Начальник разведупра, являясь одновременно и заместителем наркома обороны, предпочитал выходить с докладами о разведданных непосредственно на Сталина, минуя начальника Генштаба». То есть, с одной стороны генерал-лейтенант Голиков Ф. И. является подчиненным Жукова, с другой стороны он такой же заместитель наркома как и Жуков, то есть, ровня ему. С одной стороны Жуков – заместитель Тимошенко, с другой он руководит Генштабом, а с третьей стороны приказом №0113 от 15 марта 1941 года на него возложены обязанности по руководству тремя управлениями наркомата обороны: устройства тыла и снабжения, военных сообщений и снабжения горючим, о чем можно прочитать в ВИЖ за 1984 год №4 в статье «О тыле фронтов в начале ВОВ». С четвертой стороны Георгий Константинович рулит Академией Генштаба, а с пятой – возглавляет ПВО. Не человек – а «восьминог» какой-то. Если это не пример идиотской структуры, то что это, господин Резун? Конечно, два поста Георгий Константинович занимал, что называется, по должности: начальник Генштаба является замом Наркома обороны и возглавляет Академию Генштаба. Но вешать на Жукова еще и три жизненно важных управления- это уже перебор. А с какого перепугу начальник Генштаба должен отвечать за ПВО? Ему что, в этом самом штабе заняться нечем? Разумеется, можно сказать, что маршал Василевский – клеветник, он обливает грязью … и далее по тексту. Вполне возможно, что так оно и есть. Всем нашим генералам и маршалам пришлось в своих мемуарах, мягко выражаясь, лгать на свою армию и свой народ. Но если выбирают в качестве козла отпущения кого-то одного – это значит, что с ним сводят личные счеты.   

Я отнюдь не пытаюсь выгораживать нашего «Маршала Победы», ибо он, во-первых, в этом не нуждается, защитников у него хватает, а, во-вторых, мне кажется, что он не заслуживает такого внимания. Каждый, кто более или менее подробно интересовался биографией этого «полководца», понимал, что вся его суть легко выражается несколькими фразами. Их можно найти в книге "аналитика". Вот они:  « А теперь вспомним о том, что Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза Сталин И.В. управлял войной, опираясь на всю информационную, интеллектуальную  и аналитическую мощь Генерального штаба. Командующие фронтами управляли своими войсками, опираясь на штабы фронтов. А между Москвой и командными пунктами фронтов циркулировал Жуков, у которого … своего штаба не было». ( Суворов В. Святое дело. М., 2008, стр. 37-38). Вот так! Оцените, уважаемые читатели, силу и красоту интеллекта нашего героя. Всего лишь три предложения, и перед нами яркая картина: с одной стороны- И.В. Сталин и мощь Генштаба, с другой- штабы фронтов, а между ними снует унтер с погонами маршала и думает, что это он всем командует. Как нынешние челноки, ей-богу: туда-сюда, туда-сюда. Три фразы, и весь «Маршал Победы» как на ладони. Ведь вот может же «блестящий офицер-аналитик», когда захочет, скажут некоторые. Но мы умерим их восторги и предложим прочитать два предложения из книги, которая вышла минимум за год до того, как на В. Резуна «снизошло озарение». Читаем: « Обратите внимание на то, что Жуков, фактический адъютант при Сталине, действительно уверовал в то, что он «командовал фронтами». Между тем ведь Жуков не мог не знать, что уже батальоном, а не несколькими фронтами, невозможно командовать без штаба». ( Мухин Ю. Если бы не генералы! М., 2007, стр. 421-422). Вот он источник «озарения»  нашего героя! Но посмотрите на «аналитика» - слизал и ни гугу. Это и есть фирменный стиль В. Резуна. Он отнюдь не нов, его очень образно описал еще Г. Гейне, рисуя образ типичного немецкого ученого того времени: «он прохаживается по прекрасному саду, на грядках которого растут ослепительно белые, исписанные цитатами записочки, поблескивающие в солнечном свете, и некоторые из них он то там, то здесь срывает и бережно пересаживает на новую грядку…». (Heine H. Reisebilder. Aufbau-Verlag Berlin und Weimar. 1983, s. 8). Тут, как говорится, не в бровь, а в глаз. Даже сам В. Резун проговаривался как-то о своих методах изучения истории, рассказывая, как он вырезает заинтересовавшие его эпизоды и аккуратно раскладывает по папочкам. То есть, цитаточку оттуда, цитаточку отсюда – глядишь и книга образовалась. Браво, господин Резун!

Обращаясь к теме противостояния СССР и Германии, наш герой, разумеется, много места в своих книгах посвятил сравнению двух личностей, двух диктаторов, стоявших во главе этих государств. Это правильный подход, ибо интеллект, мировоззрение, характер, а иногда и настроение вождей влияли на развитие событий, а значит и на ход мировой истории. Наш «аналитик», сравнивая Сталина с Гитлером, приводит изрядное количество примеров того, как работали созданные ими системы руководства государствами и какие методы управления использовались. И серьезный исследователь обязан был подойти к этому делу максимально объективно, критически оценивая находящиеся в его распоряжении источники. Какие же это источники? Насколько им можно доверять? Подобные вопросы нимало не заботят В. Резуна. А зря. У него Гитлер изначально поставлен в неравные условия. Ибо, если для характеристики Сталина используются почти исключительно мемуары, то есть, источники по  сути всегда субъективные, то личность Гитлера предстает перед нами «как живая», так как здесь в распоряжении «аналитика» имеются подробнейшие, практически ежедневные отчеты о жизни и деятельности вождя германской нации. Тут и «застольные речи» Адольфа и стенограммы его официальных и неофициальных встреч и бесед. Другими словами, с одной стороны перед нами почти документальное кино, а с другой воспоминания и отзывы главным образом коллег-союзников(Черчилль и др.) и подчиненных, обязанных своей карьерой фюреру советского народа.                                

 Например, наш герой подробно останавливается на способности Гитлера ночами напролет читать лекции своим машинисткам и секретаршам. В. Резун на полном серьезе разбирает ночные «откровения» Адольфа Гитлера перед барышнями, пытаясь найти в них нестыковки и противоречия. А, ведь, скорее всего, последний знал о своей зависимости от словоизлияний, и ему просто нужно было регулярно расслабляться, то есть выговариваться. И если бы его спросили, о чем он говорил накануне, Гитлер не вспомнил бы ни слова. Повторяю, ему важен был не смысл, не содержание разговоров, а исключительно сам процесс «откровений». Но давайте посмотрим, как оценивает наш «аналитик» гитлеровскую и сталинскую системы управления государством. Он пишет: « В отличие от Македонского, Петра и Бонапарта Сталин мог месяцами находиться на своих дачах в Подмосковье, на Кавказе, в Крыму. Он знал, что в его отсутствие глупости не творятся. Во время войны Сталин мог отлучиться даже за рубеж – в Тегеран. Он был спокоен за тех, кто оставался в Москве «на хозяйстве». (Самоубийство. Стр. 135). Это наш герой приводит очередное доказательство гениальности сталинского метода подбора кадров. А на предыдущей странице мы читаем: « Существует старый, веками отшлифованный способ определения жизнеспособности любой организованной структуры и дарований ее руководителя. Надо на эту структуру посмотреть в момент, когда руководитель отсутствует».  Тут все дело в слове «отсутствует». Если имеется в виду физическое отсутствие лидера в его резиденции, в его привычном кресле, то это одно дело. Но «отсутствует» можно понять и так, что начальник предоставил полную свободу своим подчиненным в рамках их полномочий и не вмешивается в процесс принятия ими решений вообще. Это, как говорится, две очень большие разницы.                                 

Да, Сталин мог уехать на дачу ближнюю или дальнюю, мог махнуть на черноморское побережье. Но значит ли это, что его помощники и заместители имели полномочия и обладали смелостью окончательно решить такой «государственный» вопрос как исправление сценария в очередном историческом фильме, изменение конструкции какого-нибудь прибора для самолета или танка или утверждение припева новой патриотической песни? Не говоря уже о действительно важных проблемах государственного масштаба. Нет, разумеется, не значит. Даже будучи в Тегеране, Иосиф Виссарионович имел возможность в любой момент снять трубку и узнать, как идут дела, и не нужна ли помощь.  « На этот счет есть интересные наблюдения К.К. Рокоссовского. В ноябре 1944 г. в полосе 1-го УФ, которым командовал Н.Ф. Ватутин, противник перешел в наступление и снова овладел Житомиром. Положение становилось угрожающим. Верховный Главнокомандующий, находившийся в то время на переговорах с Рузвельтом и Черчиллем в Тегеране, пошел на беспрецедентный шаг. Он по телефону ВЧ приказал командующему соседним Белорусским фронтом К.К. Рокоссовскому срочно выехать к Н.Ф. Ватутину в качестве представителя Ставки, разобраться в обстановке на месте и принять все меры к отражению наступления врага». (Лопуховский Л. Прохоровка. Без грифа секретности. М., 2005, стр. 221-222). Прелестная система управления! Не так ли, уважаемые читатели? Я бы мог напомнить кратко сталинскую структуру управления войной, мог бы перечислить все эти ГКО,  НКО, Ставку, Генштаб. Уже четыре человека, и у каждого минимум по одному заместителю. Эти солидные организации и люди находятся в Москве. Один из руководителей перечисленных структур отбыл по важным делам в Иран, но в столице нашей Родины осталось еще около десятка человек, формально имеющих право решить любой вопрос на тему войны. Да они и обязаны были по должности решать такие вопросы, им за это деньги платили. И если осенью 1944 г. под Житомиром возникли проблемы, то Москва должна была оказать помощь в их решении, при чем тут Тегеран. Мне скажут, что именно там находился Верховный Главнокомандующий товарищ Сталин И.В., и вместе с ним там были Председатель ГКО и Нарком обороны, и все это тоже Сталин. Как говорится, един в трех лицах. Поэтому и звонил он из-за границы по «международному», а значит и ему звонили и информировали таким же затратным, в смысле денег и времени, способом. Так это же еще и не все издержки, надо, ведь, за помощниками и заместителями присматривать, чтобы «глупостей не натворили», а за присматривавшими другие смотрящие нужны. Такая система долго существовать не может, но факт остается фактом – где бы ни был товарищ Сталин в тот или иной момент, все решения принимал только он.                                                                      

А теперь давайте посмотрим, как наш герой рисует гитлеровскую систему управления. Читаем: « А работал он так: « Когда, спрашивал я себя, когда он вообще работает? От всего дня оставалась самая малость; поднимался он поздно, проводил затем одну-две запланированные деловые встречи, но уже начиная со следующего непосредственно за встречами обеда он, можно сказать, впустую тратил время вплоть до наступления вечера …». ( Самоубийство. Стр. 119). То есть, если верить Шпееру, то Гитлер делами руководства страной не занимался, вместо него это делали его заместители. И чего же добилась Германия, имея такую систему управления? Для ответа на этот вопрос надо посмотреть на экономику Германии, ее международное положение, уровень жизни народа до 1933 года и сравнить все это с ситуацией конца 30-х начала 40-х годов. Если мы проделаем сие нехитрое действие, то нам придется признать – система достигла просто невероятных результатов. Ни в одной стране за такой короткий срок никогда не достигали такого прогресса во всех вышеназванных сферах государственного развития. Об этих конкретных успехах надо говорить отдельно, тут простым перечислением не отделаться.                                                                                                            

  Коротко говоря, будучи в 20-х начале 30-х годов униженной, безоружной, бедной, прибитой страной, Германия к концу 30-х занимала по уровню жизни первое место на континенте и стала фактически хозяйкой Европы. Но В. Резун это в расчет вообще не принимает и даже не пытается рассматривать картину с такой точки зрения. У него одно возражение – а чем закончилось дело в 1945 году? Это обычный метод нашего «аналитика» - о любых процессах, явлениях и событиях судить по результату. Вот ситуация: схлестнулись два диктатора, один красный, другой коричневый. Красный победил. Отсюда следует, что он был умнее, талантливее и как государственный деятель, и как полководец. Правильно? Нет неправильно! Давайте для простоты опишем эту схватку спортивными терминами. В. Резун, кстати, частенько прибегает к подобному способу. Представьте себе огромный стадион, футбольное поле, горящие на табло слова: СССР – Германия. На одной тренерской скамейке Гитлер, Геринг и пр., на другой Сталин и компания. Начинается игра, и немецкая сборная, используя своих подвижных и техничных крайних нападающих, молниеносными фланговыми атаками быстро проникает в нашу, штрафную площадь, надежно запирает ее у ворот и организует планомерную осаду. Такое в футболе бывает, искушенного зрителя этим не удивишь. Что удивляет болельщиков, так это количество игроков в командах. Если у немцев их, как и положено одиннадцать, и замен у них только три, то на поле в советской сборной могут находиться и 20, и 30, а то и 50 человек, и замены они могут делать сколько захотят. Но, несмотря на все это, немцы все время угрожают воротам сборной СССР. Сталин угрюмо сидит на скамейке, Берия с подручными хватают заменившихся игроков и тут же на бровке поля избивают их до полусмерти, а некоторых вешают за воротами для устрашения играющих. Но ничего не помогает, игра не меняется. По распоряжению Сталина на стадион привозят жен и родственников футболистов и прямо за воротами производят экзекуцию ни в чем не повинных людей. Бесполезно! Видно, что русские неумело обращаются с мячом, как будто впервые его видят. Никаких финтов, никаких комбинаций. Затырканные своими капитанами, запуганные показательными казнями они толкутся беспорядочно в своей штрафной, пытаясь при случае улизнуть с поля. Но плотные цепи заградителей выталкивают их обратно.                     

 И такая картина продолжается весь первый тайм, но потом начинает сказываться физический фактор. Видно, что силы немецких футболистов на исходе, и, начиная со второго тайма, они медленно отходят на свою половину, мастерски отбиваясь от численно превосходящей их советской сборной. Но вот минут за 20 до финального свистка уже русские запирают сборную Германии в ее штрафной площади. Немцы, на одном волевом усилии, пытаются отстоять свои ворота. Однако силы слишком неравные, и в конце игры, используя грубый навал, русские заталкивают мяч в ворота.         Все! Матч выигран. Сотни журналистов признают, что игра советской сборной это нечто выходящее за рамки, что «со времен падения Римской империи Европа не видела такого зрелища». Но вот объявляют пресс-конференцию, и пошла толпа спортивных обозревателей, разделившись на две части, на встречу с главными тренерами. Причем почти все пошли к одному, и только несколько человек отправились к другому. А теперь вопрос к господину Резуну: если бы он был в числе тех журналистов, к кому бы пошел он? С кем бы ему захотелось поговорить о тонкостях футбольного ремесла, о тактике игры, об игровых схемах, о подготовке футболистов, об их мотивации и вообще об управлении футбольным хозяйством? Ответ очевиден – нормальному человеку делать у Сталина нечего. Ничего интересного о футболе он не расскажет. Конечно, он сможет объяснить как готовить заградителей, как подкупать судей и как развешивать людей на перекладинах ворот. Но к нормальному человеческому соперничеству, к цивилизованному выяснению отношений на поле это не будет иметь никакого отношения.                                      

 Теперь давайте посмотрим, как обстояли дела у товарища Сталина с подбором кадров. Наш герой заявляет: «Сталин знал своих подчиненных, знал, кто и на что способен, кому и что можно поручить». (Самоубийство. Стр.127). Это очередная лабуда «блестящего офицера-аналитика). Например, ни один командующий фронтом на Западном театре военных действий (Кузнецов, Павлов, Кирпонос) не смог выполнить возложенных на него обязанностей. Все трое оказались не теми людьми, кто должен был находиться в том месте и в то время на таких высоких постах. Я здесь не говорю про первый день войны, тут все более или менее ясно: у них были связаны руки. Но потом, в последующие дни они должны были и имели возможности оказать врагу организованное сопротивление, но оказались неспособны на это. Что говорить, если Павлов все первые дни войны отсиживался в Минске, посылая в войска приказы, ничего общего не имевшими с реальной ситуацией на фронте.                                                     

  А как насчет профпригодности самого «Маршала Победы»? У меня вопрос к господину Резуну: «Скажите, кого должен был назначить Сталин на должность начальника Генштаба в начале 1941 года?». Знал ли он, кто такой Жуков? Читал ли он его характеристики? А если читал, то как он отнесся к словам Рокоссовского насчет абсолютной «нерасположенности» Георгия Константиновича к штабной работе. Знаком ли сам «аналитик» с докладом генерала Кестринга, военного атташе германского посольства, где сказано, что назначение Жукова на пост начальника Генштаба это ошибка, и что он не справится с этой работой? Почему немецкий генерал знает, что Жуков не годится, а товарищ Сталин не знает? Подскажем нашему герою ответ на первый вопрос. На такую ответственную должность, в такое тревожное время Иосиф Виссарионович мог назначить любого из военачальников первой сотни кроме, разумеется, Жукова.                               

  В. Резун приводит массу примеров никчемности и трусости гитлеровских генералов и фельдмаршалов. Если верить ему, то такие люди были совершенно неспособны на самостоятельные действия, полностью зависели от воли вождя и исполняли роль лакеев. Но давайте прикинем: если ты лакей и абсолютно зависишь от своего хозяина, станешь ли ты плести заговоры и даже пытаться убить его? Нет, ни в коем разе, ибо без хозяина ты пропадешь. А ведь многие немецкие офицеры и генералы вели себя совсем не как покорные слуги. Вспомним, сколько раз они делали попытки совершить покушение на Гитлера. Можно привести пример, как офицеры из окружения фельдмаршала Клюге в августе 1941 года пытались убрать вождя немецкой нации. А сколько имен советских офицеров и генералов может припомнить наш «аналитик» в связи с покушением на Сталина? Ни одного! Да их и быть не могло. Стоит вспомнить самого В. Резуна, который писал, как в первых числах июля к Сталину пришли его «верные соратники» и просили его взяться как следует за кормило власти. Они понимали, что без Сталина им конец. Они прекрасно осознавали свои возможности и были уверены, что без хозяина пропадут. «Верные соратники» я беру в кавычки потому, что когда война под железным руководством фюрера мирового пролетариата была выиграна, опасность миновала, и им представился случай, они траванули своего спасителя и глазом не моргнули. Наш герой все это знает, но с ослиным упрямством продолжает твердить, что у Сталина была великолепная система управления, он прекрасно разбирался в людях, а у Гитлера в государстве царил бардак.                                                                                                            

  Уж, казалось бы, в немецкой науке должны были установить какой- никакой порядок, все-таки образованные люди работают на этом поприще. Нет, утверждает «аналитик», бардак преобладал и там. И даже в сфере ядерных исследований, о ужас! Вот у товарища Сталина этого не могло быть, там Берия все организовал так, что никаким немцам не снилось, в смысле порядка и дисциплины. Как говорится, шаг влево, шаг вправо…  И поэтому советские шарашкины ученые создали атомное оружие, а немцы и американцы как псы рыскали по просторам нашей Родины, пытаясь хоть что-то раздобыть, хоть приборчик, хоть бумажку. Так это было, господин Резун? Или все же в немецком бардаке появились разработки многих вещей, начиная штурмовой винтовкой и кончая ракетами и атомным оружием. И на этих разработках сталинская военная наука держится и по сей день.                                                                                                                          

  А пример касательно организационной структуры немецкой армии? Здесь уж нашего героя несет напропалую. Ему кажется, что три Генеральных штаба это перебор. А мы уточним: дело не в названии. Мировая практика показала, что каждый вид вооруженных сил должен иметь свой штаб, а во главе всего объединенный комитет начальников штабов. Это нормальная структура. И самая мощная современная армия имеет в этом смысле именно «гитлеровскую», а не «сталинскую» модель. И не надо выдергивать отдельные эпизоды о несогласованности люфтваффе и ОКХ. Мы все сейчас имеем возможность читать воспоминания немецких участников войны, и там встречаются ситуации, когда пехотные или артиллерийские части или подразделения попадают в сложное положение и вынуждены запрашивать авиационную поддержку. Вот пример: « « Здесь нужны пикирующие бомбардировщики», - телеграмма такого содержания ушла в штаб дивизии из 73-го артиллерийского полка. Генерал-лейтенант Оттенбахер связался с 41-м танковым корпусом. 4-я танковая группа через своего офицера связи подняла по тревоге самолеты 1-й армии люфтваффе. Полчаса спустя эскадрильи Ю-87 8-го авиационного корпуса утюжили полосу наступления 118-го пехотного полка». (Карелл П. Барбаросса: от Бреста до Москвы. Смоленск, 2002, стр. 345). Как видим, просьба о поддержке проходит через несколько инстанций, но через 30 минут самолеты люфтваффе уже делают свою работу. А если кому попадались мемуары американцев, то там описывают случаи, которые нам кажутся невероятными. Читаем: «В этот момент командир артиллерийской батареи, видимо понял, что ни его гаубицы, ни наша 57-мм пушка с «Пантерой» не справятся. Он вызвал офицера связи с ВВС и потребовал нанести по немцам удар с воздуха. Не прошло и минуты, как два Р-47 пронеслись над верхушками деревьев». (Купер Б. Смертельные ловушки. М., 2007, стр. 100). Может ли господин Резун назвать мне книгу, где бы наш солдат или офицер сообщал о подобных ситуациях. Мог ли командир нашего стрелкового полка или командир саперной роты вызвать по рации парочку штурмовиков и через несколько минут получить помощь? Нет не мог! Ни через 5 минут, ни через 30, ни через 5 часов. Он ее не мог получить в принципе. Подумаешь рота или полк, ну ладно бы еще дивизия! А тут мелочь такая.                                                                                                               

 Я не буду больше разбирать примеры сравнений гитлеровской и сталинской систем управлений. Каждый при желании может найти их в книгах нашего героя в достаточном количестве. Закончу эту главу с чего и начал – сравнением двух вождей или, как говорят немцы, фюреров, для чего воспользуемся их характеристикой друг друга. И тут нас ожидает страшное разочарование. Оказывается, если верить «аналитику», Сталин никогда не пытался понять, кто такой Гитлер. Что он за человек? Каковы его способности как руководителя? Не брал он его в расчет как будущего противника, считал ниже своего достоинства. Гитлер же в отличие от Сталина, по словам В. Резуна, открыто восхищался Иосифом Виссарионовичем. Читаем: « 29 мая 1942 года: « Сталина Гитлер считает гением и открыто восхищается им». 21 июля 1942 года: « Гениальный Сталин». 27 июля 1942 года: « Если Черчилль шакал, то Сталин тигр». ( Самоубийство. Стр. 99).  Нашего «аналитика» нисколько не интересует такое разное отношение Адольфа к своим противникам. А ларчик открывается просто. Не только вождь германской нации, но и ее отдельные представители, скажем, участник войны Отто Кариус, автор известных мемуаров  « Тигры в грязи», точно также восхищается «героизмом» русских и презирает «трусливых» американцев. Танкист стал героем благодаря тому, что его противники на Восточном фронте перли напролом, и Кариус щелкал их как воробьев. А эти сволочи янки не вступали в огневой контакт с «тиграми» и при первой опасности уносили ноги, вызывая авиацию. Герою-танкисту такая война не нравилась, он понимал, что в таких условиях счет подбитых танков, а значит и наград, особенно не увеличишь. Отсюда и злоба на американцев. У Гитлера та же самая ситуация. Он расточает похвалы Сталину летом 1942 года, называя его тигром и гением, потому что уже второй год долбит этого "могучего зверя" в хвост и в гриву. Но если Адольф  второй год пинает тигра как дворнягу, то кто тогда он сам? Насколько он храбрее и гениальнее Сталина? Расхваливая своего соперника, Гитлер набивает цену себе. Этого В. Резун не замечает или не хочет замечать.  

Но вернемся к Иосифу Виссарионовичу. Если верить нашему «аналитику», то вождь мирового пролетариата еще в 20-е годы после прочтения «Майн Кампф» понял, кто такой Гитлер. Сталин будто бы увидел противоречие в следующих намерениях Адольфа:  "- с одной стороны, для того, чтобы идти на Восток, надо остановить движение на Запад;                                                                                                           - с другой стороны, для того, чтобы идти на Восток, надо обеспечить безопасность Германии от смертельного врага, каким являлась Франция,  т. е. надо сначала идти на Запад. Не надо обладать способностями Сталина – тут любому ясно: Гитлер запутался еще в 1924 году». (Самоубийство. Стр. 62).Запомните, уважаемые читатели: уже в 20-х годах Иосиф Виссарионович понял, что фюрер большой путаник, то бишь, говоря проще, не дружит с головой. А теперь давайте откроем уже упоминавшуюся книгу нашего героя «Очищение». Там в главе под названием «Имел ли Сталин основания бояться?» можно прочесть следующее: «Не в том вопрос, боялся Сталин Гитлера или нет. Не было у Сталина оснований бояться. Сталин считал Гитлера и его генералов умными людьми». Прелестно, не правда ли!  За полтора десятка лет до войны, фюрер мирового пролетариата считал вождя немецкой нации немножко придурком. Готовился к нападению на этого путаника, понимая, что существование СССР зависит от того, удастся ли первым накрыть своего соперника. А дурачок оказался не таким уж и глупым и «первым внезапно хрястнул Сталина канделябром». И вот недобитый сталинец и, по совместительству, гитлеровский подпевала В. Резун нашел для Иосифа Виссарионовича оправдание, не понимая, что выставляет Сталина таким же путаником и придурком.