А.П. Чехов

В 1888 году Чехов впервые посещает Крым.

Интересно, но первое впечатление Чехова о Крыме было крайне удручающим. Степи Северной Таврии, а особенно Крымский полуостров произвели на прозаика очень скучное впечатление. Он писал в одном из писем: "Таврическая степь уныла, однотонна, лишена дали, бесколоритна, как рассказы Иваненко, и, в общем, похожа на тундру…".

Но настроение его резко изменилось, когда Антон Павлович заехал в Симферополь: "От Симферополя начинаются горы, а вместе с ними и красота. Ямы, горы, ямы, горы, из ям торчат тополи, на горах темнеют виноградники — всё это залито лунным светом, дико, ново и настраивает фантазию. Особенно фантастично чередование пропастей и туннелей, когда видишь то пропасти, полные лунного света, то беспросветную, нехорошую тьму. Немножко жутко и приятно". Его впечатлила природа полуострова, что не удивительно – мало кому удавалось устоять перед очарованием крымских пейзажей. То, что он увидел, проезжая в 1888 г. через Ялту, отобразилось в рассказе "Длинный язык". Пленительные картины моря нашли отражение в повести «Черный монах»: «Коврин вышел на балкон; была тихая теплая погода, и пахло морем. Чудесная бухта отражала в себе луну и огни и имела цвет, которому трудно подобрать название. Это было нежное и мягкое сочетание синего с зеленым; местами вода походила цветом на синий купорос, а местами, казалось, лунный свет сгустился и вместо воды наполнял бухту, а в общем какое согласие цветов, какое мирное, покойное и высокое настроение!».

В августе (или сентябре) 1899 года Чехов приступил к работе над рассказом «Дама с собачкой»: «Говорили, что на набережной появилось новое лицо: дама с собачкой. Дмитрий Дмитрич Гуров, проживший в Ялте уже две недели и привыкший тут, тоже стал интересоваться новыми лицами». На фоне обыденной картины ялтинского курортного быта того времени, оттолкнувшись от пустенького мимолетного «курортного» романа, Чехов создает чудеснейший лирический рассказ о том, как лживые призрачные отношения героев рассказа Гурова и Анны Сергеевны вырастают в большое и светлое чувство. «Они простили друг другу то, чего стыдились в своем прошлом, прощали все в настоящем и чувствовали, что эта любовь изменила их обоих».

А.М. Горький, прочитав «Даму с собачкой», напечатанную в декабрьской книжке 1899 года журнала «Русская мысль», написал Чехову в начале января 1900 года: «...После самого незначительного Вашего рассказа — все кажется грубым, написанным не пером, а поленом. И — главное, — все кажется не простым, т. е. не правдивым... Огромное Вы делаете дело Вашими маленькими рассказами — возбуждая в людях отвращение к этой сонной, полумертвой жизни — чорт бы ее побрал!.. Рассказы Ваши — изящно ограненные флаконы со всеми запахами жизни в них, и — уж поверьте! — чуткий нос всегда найдет среди них тот тонкий, едкий и здоровый запах «настоящего» действительно ценного и нужного, который всегда есть во всяком Вашем флаконе...»

В произведениях Чехова Крым отражен сравнительно немного, но в «Даме с собачкой», в первых его двух главах, Чехов больше, чем в других своих рассказах, показал Крым, курортный быт Ялты того времени, крымскую природу, величие морских просторов. Вот как писатель передает настроение героев рассказа, навеянное ночным посещением Ореанды: «...B Ореанде сидели на скамье недалеко от церкви, смотрели вниз на море и молчали. Ялта была едва видна сквозь утренний туман, на вершинах гор неподвижно стояли белые облака. Листва не шевелилась на деревьях, кричали цикады, и однообразный, глухой шум моря, доносившийся снизу, говорил о покое, о вечном сне, какой ожидает нас. Так шумело внизу, когда еще тут не было ни Ялты, ни Ореанды, теперь шумит и будет шуметь так же равнодушно и глухо, когда нас не будет. И в этом постоянстве, в полном равнодушии к жизни и смерти каждого из нас кроется, быть может, залог нашего вечного спасения, непрерывного движения жизни на земле, непрерывного совершенства...»