18 июля 1941 года ЦК ВКП (б) принял постановление «Об организации борьбы в тылу германских войк». 

4 июля 1941 г. Орловский обком партии направил во все райкомы и горкомы директивное письмо, в котором предлагалось приступить к формированию партизанских отрядов, организации для них баз с оружием и продовольствием, используя для этой цели труднодоступные лесные массивы, как районы будущей дислокации партизанских отрядов и диверсионных групп[1].

Немцы вошли на территорию района осенью 1941года. Для нормальной работы партизан в лесу были подготовлены две базы, а будущие партизаны проходили подготовку по программе для истребительных батальонов, часть из них окончила спецшколу. С самого начала в задачи партизанского отряда входили осуществление разведывательной, диверсионной деятельности в тылу противника, уничтожение техники и живой силы, проведение среди населения антифашистской агитационной работы.

Одна из чащоб Брянского леса, называемая «Улемльская дача», в годы войны была местом базирования партизанских отрядов Бежицкогозавода сталелитейшиков, отряда имени А.И.Виноградова и Любохонского отряда. Отсюда партизаны совершали много дерзких боевых рейдов против фашистских оккупантов. Началом активного включения жителей Жиздринского района в партизанское движение было прибытие уже в октябре 1941г. на его территорию двух партизанских отрядов, сформированных Орджоникидзевским (в настоявшее время Бежицким) горкомом партии, во главе с командиром отряда А.И. Виноградовым. Партизанский отряд состоял из юношей и девушек комсомольского возраста. Другой отряд был создан из рабочих, Бежицкого сталелитейного завода под командованием Д.Г. Пуклина.

Необходимость организации партизанских баз в нашем районе диктовалась его важным стратегическим положением: здесь проходила железная дорога  Брянск - Москва,  большаки Брянск – Жиздра, Людиново – Жиздра, и другие. Первым кордоном опорной базы партизан отряда Д. Пуклина был дом лесника. «Улемльской дачи» Ивана Титовича Догадаева, ставший явочной квартирой для разведчиков, центром сбора руководства отрядами (близ деревни Новомишино). Из воспоминаний командира отряда сталелитейщиков  Пуклина Дмитрия Георгиевича: «Комсомольцы деревни Стайки Жиздринского района сообщили, что немцы, расположившиеся в деревнях Улемец и Большое Мишино, почти ежедневно приезжают на лошади с корзинами в Малое Мишино и насильно отбирают кур, яйца, сало, сливочное масло, берут все, что попадет под руку. Часто приезжают вдвоем, а иногда и по одному.

Посоветовавшись с командиром соседней роты Михаилом Коршуновым, принимаем решение направить трёх-четырех смелых товарищей в деревню М. Мишино и взять грабителей живьем, тем более, что мы имеем указание штаба доставить языка из района нашей деятельности". 

А вот что вспоминает командир об операции «РОЖДЕСТВО В СУДИМИРЕ»: «Вернувшись из разведки со станции Судимир, - Коля Лапин и Миша Сазонкин доложили, что гарнизон небольшой и что 25 декабря у немцев будет елка. Решаем организовать, нападение на станцию Судимир. О своем намерении мы письменно поставили в известность командование Орджоникидзеградского партизанского отряда, которое согласилось на совместные действия. Мы договорились с председателем колхоза из деревни Дубровки Жиздринского района о предоставлении лошадей с повозками и возовыми для перевозки партизан к Судимиру. Скоро прибыла рота Орджоникидзеградского партизанского отряда под командованием Е. Р. Берндта. Рота расположилась в западной части Улемльской дачи — примерно в трех километрах от.деревни Пупково. Вторая рота под командованием М. Н. Коршунова, расположилась в южной, части дачи — на таком же расстоянии от станции Любышь, на левом берегу Болвы.25 декабря, в 15 часов, все участники операции были в Дубровке. Начальник штаба Марков собрал командиров, политруков, разъяснил задачи, стоящие перед каждой ротой. Рота Коршунова должна была обстрелять из станкового и ручного пулеметов вагон, стоящий на путях, где проживала охрана станции. Рота Берндта из ручных пулеметов и автоматов должна была обстрелять школу — там как раз и устраивалась елкаКараван в 30 подвод двинулся в поход.. Фашисты начнут встречать Рождество в 9 часов вечера. Время нас устраивало. Условились: красная ракета — начало боя.Партизаны двинулись на свои позиции молча, без шума. Когда до намеченных целей осталось метров сто, вверх взвилась красная ракета, в мертвой тишине раздалось русское «ура», застрочили пулеметы, автоматы. В ответ услышали беспорядочные отдельные выстрелы. Несколько сильных взрывов — загорелось здание станции, затем  взрывы в двух поездах, загорелся вагон, где находилась охрана. Начальник штаба Марков перед строем сказал: «Станция подорвана и сожжена, выведено из строя два паровоза, убито примерно тридцать оккупантов». Партизаны двинулись в обратный путь, захватив с собой богатые трофеи.Это был еще один удар по врагу на железной дороге к Москве.

Подполковник – разведчик Протопопов Юрий Михайлович вспоминал: «Помнится мне такой случай. К нам в отряд был принят капитан Набоков — из «окруженцев». Под всякими предлогами он отказывался участвовать в боевых делах нашего отряда. В декабре он увильнул от судимирской операции. Когда отряд возвратился, его не оказалось в лагере. По приказу Дмитрия Георгиевича Пуклина в погоню отправились командир роты Николай Филиппович Архипов и я. Николай Филиппович, казалось, не шел, а летел, хотя снег достигал местами чуть ли не до пояса. Я запарился, ручьями лил пот. А он все подбадривал меня и просил не сбавлять скорости.По' расчету Архипова, дезертир не мог уйти дальше как до лесничества, а, проходя лесничество, он обязательно зайдет отдохнуть. И вот мы уже у речки Овсорок, у дома лесничего Догадаева. Открылась дверь, и мы вошли. Нашим глазам предстал обеспокоенный Набоков, сидящий за столом с волчьим взглядом. Поздоровались мы и обратились к лесничему Ивану Титовичу, не может ли он нам помочь в одном деле, которое нужно выполнить в Любохне... "

Особое место в действии партизан занимала «Рельсовая война». Разведчик Протопопов вспоминал: «Мину для подрыва воинского    фашистского   эшелона мы тщательно готовили на месте, т. е. в   отряде. Проверив ее готовность и свое снаряжение,   мы  Коля Степин, Семен Саунин, Миша   Сазонкин   и я — пошли   к Московско-Киевской железной дороге,   в район   между станциями Судимир и Батогово. И двигались гуськом, один за другим. Вышли на опушку леса, где нужно было пересечь дорогу Дубровка — Стайки, огляделись, Саунин эти места знал хорошо, так как сам он родом из села Овсорок. Пересекая дорогу Овсорок—Старое Мишино, обнаружили немецкий кабель, но трогать его не стали. Решили, что на обратном пути обрежем его столько, сколько в состоянии будем унести, а сейчас нельзя, так как у нас есть более важное дело. Именно с правой стороны железной дороги и расположились немцы через равные промежутки в блиндажах и дзотах, подход к которым опутан колючей проволокой.

Немцы, стоя встречали и пропускали поезда, а после вели наблюдение из укрытия. Ночью они усиливают свою охрану за счет жителей окрестных деревень. Собственно, вся охрана ночью и держалась на местных жителях. Сами же немцы только проверяли время от времени посты и их наличие, а все остальное время, боясь партизан, сидели в укрытиях, за колючей проволокой.

Миша Сазонкин и Коля Степин, как более крепкие и здоровые ребята, поползли по-пластунски к женщинам, сидящим на рельсах рядышком. Два ствола, направленные на женщин, и приказ молчать. По приказу женщины пересели на рельсы, у которых лежали Миша и Коля. По приказу же они скинули платки и юбки, облачившись в которые, СтепиниСазонкин сели на место женщин. Женщин же Семен Саунин заставил отползти за разрезанные «гирлянды» и там охранял их.

Не теряя времени, я выбирал лишнюю землю в сумку, подгоняя мину под стык двух рельсов левой стороны. Мина была химическая. Вложив ее с капсулем-взрывателем, я долго возился, устанавливая на капсуль-взрыватель мешочек из резины от медицинской перчатки, наполненный смесью бертолетовой соли с сахарной пудрой. Прощупав разрыв между ампулой и рельсом и убедившись, что все в порядке,  тщательно замаскировал мину, затем, отползая, замаскировал все наши следы.Прошло еще минут двадцать, когда послышался легкий шум приближающегося поезда. Сазонкин и Степин находились на своем «посту» почти до полной видимости  паровоза и только тогда скатились под откос. Эшелон был взорван.

По воспоминаниям Коршунова Михаила Петровича – командира роты, отряд Берндта располагался у небольшой речки Овсорок в трех километрах от деревни Пупково. Недалеко от деревни Новомишино находился отряд Пуклина. Эти отряды держали под своим контролем большую территорию Жиздринского района. Сведения о расположении немецких частей, их вооружении через штаб объединенного отряда имени Виноградова передавались  в штаб 10 – ой армии.Немало боевых подвигов совершили жители Жиздринского района, сражаясь в партизанских отрядах.

По одной из версий, база партизанского отряда была обнаружена немецкой разведкой, по другой - предателями, по третьей - была случайно раскрыта и уничтожена местными жителями. Есть и еще одна: во время подготовки руководство проявило халатность, и информация о базе просочилась врагу –база была разгромлена. Так или иначе, отрядам сталелитейщиков пришлось перебраться на запасную базу, в район озера Круглое, а оттуда в Соколовский лес.