Клыкова (Костко) Мария Ануфриевна

Когда началась война, мы жили с родителями в д. Глубоковичи. Мне тогда было 11 лет. Когда в деревню приехали немцы, они выбрали наш дом для проживания, а нас выгнали. Мы разместились у соседей, а домой ходили кормить скот. Часть еды откладывали, так как в лесу был партизанский отряд, и мы отдавали продовольствие партизанам.

Однажды отец привел домой двух военнопленных, которым удалось сбежать из плена: Ивана и Павла. Прятали мы их где только могли: и в стогу сена, и в погребе, и на чердаке, фактически под самым носом у немцев. После того, как они подлечились и окрепли, отправили их к партизанам.

Немцы сначала относились к нам терпимо, а с начала 1943 года начали «звереть». Сразу забрали скот, а затем в феврале всех жителей погнали в болото. Никто не знал, куда нас гонят: немцы ворвались в дом и приказали срочно выходить на улицу. Мой отец к тому времени умер, а мать родила братика. Ему был всего лишь годик. Я к себе привязала братика и несла его всю дорогу. Мама несла торбу с сухарями, которую успела схватить. До д. Капустино гнали пешком. В Капустино погрузили на машины и повезли в Бобруйск. В Бобруйске посадили на поезд и довезли до Жлобина. Со Жлобина пешком гнали до Пинских болот. В болоте место обнесли колючей проволокой и начали кого расстреливать, кого закапывать живьем. Ямы для этого уже были выкопаны. Ужас был такой, что не передать словами. Но вдруг приехало какое-то немецкое начальство и расстрел прекратился.

В болоте сидели на голом снегу, детей держали на руках. Так, сидя, и спали. Был сильный мороз с метелью. Еды не было. Только если кто успел взять из дома, то этим делились с другими. Очень много людей умирало. Особенно детей. Умер и мой маленький братик. Так мы просидели где-то с неделю. Потом недалеко от нашего места началась сильная бомбежка. Опять страх был неописуемый. Казалось, все горело. Никто не рассчитывал выжить. К вечеру все прекратилось и к нам пришли русские разведчики. Они сказали, что мы свободны, но попросили до утра никуда не уходить, так как кругом было все заминировано. Но некоторые не хотели ждать и решили уйти. Почти все они подорвались на минах. Остальные дождались утра. Когда утром вышли за проволоку, то увидели, что на поле были разбросаны колбаса, хлеб, красивые ленты. Но все они находились на минах, и если кто-нибудь не выдерживал и подходил к еде, то взрывался.

Так, в страхе подорваться дошли до д. Короватичи. К тому времени я очень сильно заболела воспалением легких. В этой деревне мы с мамой остались, пока я не подлечилась. На это ушло больше месяца. Когда добрались до своей деревни, то увидели, что наш дом сожжен. Дома нет, еды нет. Опять выручили люди, у которых уцелели дома. Вот таким было мое детство.