Елисеева Нина Григорьевна

«22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Она стала с самого начала Великой, ибо в ней участвовали все народы нашей страны. Мои родители находились в городе Августово Гродненской области с 1936 года, где служил мой отец, младший политрук роты 80-го стрелкового полка, уроженец Могилевской области Горецкого района деревни Рудковщина. В городе Августово родилась я, Елисеева Нина Григорьевна, в сентябре 1940 года. Мама, Елисеева Надежда Николаевна, в 1938 году закончила Могилевское медицинское училище по специальности фельдшер.

Тревожное время наступало для военных. Офицеры будто знали, что вот-вот начнется война, но в то время нельзя было об этом говорить. Вечером 21 июня офицеры быстро организовали грузовик, выделили водителя для 6 человек, молодых женщин, жен офицеров и ребенка. Из детей была одна я. Тогда мне было 8 месяцев. Выехали мы поздно вечером, водителю машины было приказано: «Езжай вглубь страны как можно дальше и не слушай женщин, не останавливайся и не возвращайтесь назад.

Но уже на следующий день, где-то в 12 часов ночи, женщины попросили водителя остановиться, чтобы передохнуть до утра. Мы проехали не больше 100 км. Женщины расположились вокруг машины, а моя мама, со мною на руках, отошла от машины немного дальше, ближе к лесу. С одной стороны, был красивый густой лес, а с другой – кустарники. Ночь тогда была очень теплая. И вдруг, как только начался рассвет, все загремело, в небе проносились самолеты. Сразу стало темно, начался грохот. От страха и ужаса мама схватила меня и побежала в лес. Гул, взрывы, грохот, дым. Атака была действительно молниеносной. Через некоторое время мама опомнилась, что ее ждут люди, но где же они, где машина? Ей удалось выйти на дорогу. Она побежала туда, где должна была стоять машина. Действительно «должна была» стоять, но ее там не было... Издали мама увидела ужас: где нога, где голова, где части машины, кровь и земля... Погибли все... Остались в живых только мы вдвоем... Первые минуты войны – ужас, боль, страх, муки. Нельзя передать все то, что испытывала моя мама в эти секунды. Она поняла, что ее муж погиб, документы догорали в разорванной бомбой машине, и мама решила идти вперед к людям, а там уже домой к родителям, в город Горки Могилевской области.

Добиралась она в основном пешком из деревни в деревню, иногда подвозили на подводе. Немцы наступали очень быстро и уже были почти в каждой деревне. В основном перебиралась моя мама по ночам. Люди в деревнях были доброжелательными, прятали нас, кормили, давали еды на дорогу, советовали, куда идти, иногда даже сопровождали.

Добрались домой к маминым родителям. Дедушка мой (директор семилетней школы в городе Горки), Зенькович Николай Иванович, ушел в партизаны. Его старшая дочь Казачкова Людмила Николаевна тоже ушла в партизаны. Ее муж (преподаватель Горецкого института) ушел на войну, оставив четверых детей моей бабушке. Через пару дней мама заболела тифом. А как только она смогла встать на ноги (все еще болела), заболела бабушка. Поправившись, мама помогала врачу, часто ходила с доктором к партизанам. Немцы и полицаи обходили стороной, не трогали нас. А зачем им нужны были пятеро детей и две ослабевшие женщины без какого-либо хозяйства? Скорее всего, они боялись тифа. Мамы часто не было дома и поэтому мы оставались с бабушкой, я и четверо детей маминой сестры. Во время войны были проблемы с едой. Люди голодали, но даже в таких тяжелых условиях помогали друг другу. У наших соседей была корова и поэтому изредка они давали нам по литру молока. Это молоко бабушка разбавляла с водой и давала нам. Только после войны она мне рассказывала, что мне она разбавляла меньше всего, потому что я была самой маленькой.

При наступлении партизан немцы начали потихоньку отступать. В то время немцы забирали людей и сгоняли в поезда, а потом кого куда. Кого в лагеря, а кого просто на расстрел. В тот день, когда немцы пришли за нами, мамы дома не было. Нас согнали в последний вагон, а немец, охранявший хвостовую часть, был всего лишь один. Старшей внучке захотелось в туалет, и она спросила у бабушки разрешения. Бабушка сказала нам всем, что, когда немец отвернется, выбегать из вагона и бежать в рожь. «Уж лучше погибнуть здесь, на родной земле, чем в концлагере, – говорила она, – если начнут по нам стрелять, падайте и ползите в рожь, поднимайтесь, когда стемнеет». И вот, когда немец отвернулся, мы вылезли из вагона и побежали. Выстрелов не последовало, возможно, немец нас и не заметил, а может и заметил, но стрелять не стал. Ночью мы поднялись с земли и пошли домой. Пробирались тихо, чтобы нас никто не заметил.

Освободили город Горки осенью. Мы переехали с родителями мамы в город Пинск в 1945 году. Дедушка пришел с войны, зашел в комнату и спросил, здесь ли проживает Полина Ивановна. Бабушка стояла и смотрела на него. Она смотрела на исхудавшего человека с бородой по грудь и не догадывалась, что перед ней стоял ее муж. Деда поставили работать в детдоме города Пинска. Приехав туда_; мы даже не переночевали там. Дед сказал, что ни за что там не будет работать, потому что, несмотря на государственную помощь, ему не хватило бы даже своей зарплаты, чтобы прокормить и обогреть сирот. И его перевели на работу в школу директором. Несмотря на упреки деда, мама не стала восстанавливать диплом, сгоревший при бомбежке, а пошла учиться в Пинскую фельдшерско-акушерскую школу. Получая образование, она одновременно работала на ночных дежурствах медсестрой в городской больнице города Пинска. Закончила мама учиться в 1948 году.

Работала она в городе Пинске до 1951 года, затем работала в военном госпитале Литовской Республики до 1958 года, затем в городе Быхове Могилевской области, в районной больнице, несколько лет, а также фельдшером скорой помощи Быховского района. Когда я просила рассказать мне о войне, она говорила: «Наше счастье, что мы с тобой остались живы!». Об участнике войны и речи не было. Все документы были у нее на руках. Она могла бы получать за это льготы. Но она говорила, что тогда все участвовали. Ей всегда хватало того, что у нее было, и она никогда не хотела большего. При восстановлении документов в паспорте ей указали 1920 год рождения, а она была 1918 года рождения. Когда можно было установить реальный срок рождения, она говорила: «Значит, я доживу до пенсии и не надо мне раньше». Ей было безразлично, сколько ей лет оставалось до пенсии. Главное, она всегда повторяла: «Счастье – жить на земле и счастье – когда твои дети рядом». Самым радостным и печальным днем в ее жизни был День Победы – 9 мая.

Подготовил Зайцев В.В.