Дюбанов Геннадий Андреевич

На прочность испытало время

«Родился я в сентябре 1930 года в деревни Гуркова Нива Горьковского сельского Совета Чериковского района, в которой в довоенное время было 23 двора. Расположена она в 20 километрах от Черикова и в 16 от Кричева, т.е. на одном из направлений наступления немцев в начале Великой Отечественной войны на Москву. Откуда пришла весть о вторжении врага на территорию нашей Родины – детская память не сохранила. Но то, что моему отцу Андрею Егоровичу, который уже был в возрасте, пришлось доставлять из сельского Совета деревенским мужчинам и парням призывного возраста повестки о призыве в армию, хорошо помню, ибо отец привлекал к этому делу и меня. Да еще помнится, как отец в числе других сельчан был задействован на угоне скота с животноводческой фермы деревни куда-то в сторону Кричева, то есть – на восток.

А потом вдруг в одно июльское утро 1941 года жители деревни всполошились канонадой взрывов на железнодорожной станции Осовец, которая была за 4 километра от нас.

С душераздирающим ревом проносились вдали немецкие бомбардировщики, зарево полыхало до небес. Тогда я с такими же деревенскими пацанятами, как сам, уже часа через два после окончания бомбежки был возле этой станции, куда нас гнало детское любопытство. И это любопытство от увиденного у каждого из нас поселило в душах угнетенность и истинную трагичность происходящего. Но, тем не менее, каждый из нас постарался тогда собрать на месте покореженных и обгоревших вагонов разных остатков, как чуть позднее оказалось – остатков военного вооружения, ведь именно состав с вооружением разбомбили тогда немецкие самолеты.

Как известно, в первые месяцы войны, немцы быстро наступали на восток, тесня наши войска. В окружающих лесах после боев можно было найти кое-что из солдатского вооружения. И я уже в одиночку стал его собирать и припрятывать. Зачем? Тогда я еще не знал точного ответа на этот вопрос, но, когда в нашем лесу поселились в землянке первые десять партизан, каждого из которых я знал тогда по имени, я свой «схрон» им и отдал.

О действиях этого партизанского отряда, ряды которого постоянно росли, писала газета «Правда» в первые послевоенные годы. Тогда автор материала и меня назвал как пионера-связного партизанского отряда, как есть и моя фотография в Кричевском краеведческом музее в зале о Великой Отечественной войне. Но это уже – послевоенное время, а когда зимой 1941–1942 гг., когда наша территория находилась под оккупацией немецких войск, нас, сельских детей, заставляли ходить в школу, которая была перед самой войной построена в деревни Губинщина за 4 километра от нашей. Как-то в морозное декабрьское утро я шел в школу один (по какой-то причине двое моих одноклассников, что всегда ходили в школу со мной, не пошли туда), и вдруг прямо на дороге натыкаюсь на разбросанные листовки. Конечно же, стал рассматривать на них рисунок, на котором Сталин играет на рояле и из его уст звучат слова «Широка страна моя родная». Чуть ниже – изображение Гитлера, играющего на губной гармошке и слова: «Последний нынешний денечек…», а еще ниже – курган-голова Наполеона, который задает вопрос Гитлеру «Ну что, Москву взял?». Ответ того – «Нет!». И чуть ниже приглашение Наполеона Гитлеру: «Ну, тогда полезай ко мне!». Очень впечатлило содержание листовки, в которой ее авторы-карикатуристы были убеждены в бесславном походе Гитлера на Советский Союз.

Я, собрав листовки по дороге, принес их в школу и начал раздавать ученикам. Конечно же, сразу поднялся громкий гомон, который привлек внимание учителей и директора, обидно было, ведь ничего плохого вроде не сделал. Но пришедшее гораздо позже понимание того, как могли немцы отреагировать на появление таких листовок в школе, глубоко пронзило сознание.

Тогда в школу я перестал вообще ходить. Помогал партизанам продукты доставлять. По-прежнему собирал оружие и боеприпасы на местах боев. А когда в октябре 1943 года освободили Кричевский и Чериковский районы, и была создана Кричевская МТС № 2 в двух километрах от нашей деревни, поступил туда на курсы трактористов и весной 1944 года меня назначили вторым трактористом на трактор «ХТЗ», которых тогда 10 единиц прислали в МТС. В нашей бригаде было тогда три трактора, и работали мы на полях трех колхозов Малятичского сельского Совета, причем круглосуточно, так как на каждом тракторе было по два механизатора.

Проработав 1944 и 1945 гг., я продолжил учебу в Ботвиновской средней школе, которую окончил 1949 году и поступил в Горецкую сельхозакадемию. И потом уже вся моя трудовая биография была «завязана» с сельским хозяйством Краснопольского района. Но годы войны живут в памяти всегда. Как и встреча, где-то в первой половине 60-х годов с командиром партизанского отряда № 3 Василием Ивановичем Кононыхиным, который затем был первым директором Кричевской МТС № 2, где начинал свою трудовую биографию и я. Встреча происходила в один из праздников Дня Победы на реке Сенна нашего района. С ним тогда была и его жена, бывшая разведчица партизанского отряда Полина Анисимовна Криничка. Она же затем работала учительницей в Ботвиновской СШ, где учился и я. Мы, конечно же, узнали друг друга, что впоследствии дало нам возможность общаться друг с другом».