Царик Константин Кириллович

Кому на глаза попадали кадры кинохроники военных лет, в частности, поверженного рейхстага, то среди сотен и тысяч фамилий советских воинов, оставивших свои автографы на его стенах, наверняка запомнилась одна необычная фамилия – Царик. И думаю, что любой из читателей испытает удивление, узнав, что этот человек уже шесть лет живет в нашем городе, переехав из города Глуска.

Боевой путь сержанта Царика Константина Кирилловича был небольшим, но впечатляющим. После освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков он призывается в действующую армию и, закончив учебное подразделение для младших командиров, становится стрелком-автоматчиком, командиром отделения танкового десанта в составе 1 Белорусского фронта. Первый бой принял на Сандомирском плацдарме, оказывал помощь полякам, поднявшим восстание в столице, за что и был награжден медалью «За освобождение Варшавы». Уроженец хутора Крапивин Глусского района из крестьянской семьи, он непосредственно участвует в одной из самых жестоких битв Великой Отечественной – Берлинской операции.

Ветеран вспоминает: «Схватки в городе были страшные. Немцы чувствовали, что им приходит «капут», и дрались отчаянно. Улицы узкие, дома высокие, чуть ли не в каждом окне огневая точка. «Фаустники» (солдаты с реактивными гранатометами) высовываются из самых неожиданных мест. Мы от них дома очищаем, а они все лезут, как тараканы из щелей. Наши танки горят один за другим. А кругом сады и липы в скверах цветут, весна. Мы все равно победили. 3 мая расписался на рейхстаге, плюнул на кучу немецких наград, что на ступеньках валялись. До 1947 года продолжал службу в городах Цоссен, Риза в автобате водителем «студебеккера». Вернулся на Родину, работал шофером, сначала в колхозе «Революционный взрыв», нынешний – «Правда», потом в редакции газеты «Радзіма», три машины «укатал». Отсюда в 70-летнем возрасте и ушел на пенсию».

Медаль «За взятие Берлина» – награда редкая. А в конце сороковых нашла сержанта Константина Царика еще одна – оказывается, за мужество и героизм, проявленные при форсировании реки Одер, был награжден орденом Красной Звезды. После увольнения в запас женился, с Неонилой Константиновной вырастили троих детей, внук и внучка помаленьку сил жизненных набираются. И хотя возраст супругов солидный, но приобрели они в деревеньке старый дом, сад в порядок приводят, овощи сажать собрались. Жизнь продолжается. Очень просил ветеран помянуть добрым словом его друга, Василя Титовича Мороза, земляка, с которым вместе в школе учились, прошли дорогами войны, вернулись в родные места и трудились на благо Отчизны. Я делаю это.

Филимонов, В. Он расписался на рейхстаге / Владимир Филимонов // Асіповіцкі край. – 2002. – № 46. – 15 чэрвеня. – С. 2.

Константин Кириллович Царик

– Моя боевая подруга – ГАЗ-51. Посадили за руль, а опыта никакого. Подвозил солдат к передовой. Кормили хорошо, мне хватало. Повара были нежадные. Давали добавку. Курева тоже хватало. Я не дымил, но в вещмешке всегда была махорка. Там же обычно лежало вафельное полотенце, мыло, сменные портянки, письма от родных, карандаш и бумага для ответов. И плащ-палатка, без которой солдату не жизнь: ей и в дождь укроешься, она тебе и крыша, и постель, и носилки в случае чего. Зубных щеток и порошка ни у кого не было, так что зубы на войне мы не чистили. В заднем кармане брюк у каждого был индивидуальный санитарный пакет – бинт и ватный тампон в прорезиненной оболочке. Иголки и нитки – в ушанке или пилотке. Ложка – за голенищем сапога или за обмоткой ботинок. Котелок – не нынешний армейский, плоский и изогнутый по форме бедра, с плотно подогнанной крышкой (кстати, именно он был в войну у немцев), а круглый, с каким сейчас ходят в лес туристы. Его крепили сверху на вещмешок. Фляга была далеко не у всех, а вот саперную лопатку имел каждый.

Викторчик, Н. Воспоминания о войне / Нина Викторчик // Асіповіцкі край. – 2014. – № 35. – С. 2.