Корбут Владимир

После зимней блокады 1943 года в Осиповичской партизанской бригаде накопилось много раненых партизан, которым требовалась отправка на Большую землю. Своего аэродрома еще не было. Их можно было отправить с кличевской посадочной площадки.

Из лагеря урочища Рассоха выехали ранним апрельским утром. Природа проснулась от зимней спячки. Партизаны полной грудью вдыхали наполненный весенним ароматом лесной воздух.

На подводах ехали раненые: Григорий Белохвостов, Иван Жигалковский, Исак и его сын Степа Волковы, Николай Бакун, Николай Мельников, партизанка Нина, сын командира бригады семилетний Игорь Королев.

Раненых сопровождали медики: Константин Бурмистров, Иван Хичевский, медсестра Нина, партизаны Даниил Патупчик, Николай Рыжкович. Возглавлял группу Д. Большаков.

Отдельно ехали тихомировцы: Николай Шурак, Иосиф Канарский, Федор Сосуйкин и семеро детей в возрасте 5-9 лет. Возглавлял группу Георгий Рябцев.

Переправившись через Березину у деревни Якшицы, поехали по маршруту Барсучино – Старые Максимовичи – Буда – Закутье – Усакино и далее сплошным лесным массивом до самого аэродрома около деревни Дулебы.

В сосняке, на опушке леса, метрах в 800 от аэродрома построили шалаши из еловых веток. На аэродроме в определенном порядке разложены кучи дров для сигнальных костров при подлете наших самолетов. Конец апреля, ночи были еще холодные. Дежурные всю ночь поддерживали огонь костров в шалашах и следили за воздухом в ожидании самолетов.

С каким нетерпением их ждали всю ночь! Дети часто просыпались и спрашивали: не прилетал ли самолет? Но ночи сменяли одна другую, а самолетов все не было.

Трудно было нашим медсестрам Вере Борисевич, Берте Сапович, Нине. Целыми сутками они находились при раненых и детях, готовили им пищу, перевязывали раненых, штопали, стирали, собирали заячью капусту для борща. Наконец пришла долгожданная ночь. Часовой уловил еле слышный звук самолета.

«Подъем! – командует Рябцев. – Запрягай! Всех раненых и детей на повозки! Быстро на аэродром!».

Подъехали к аэродрому. На поляне горят сигнальные костры. Самолеты, снижаясь, идут на посадку.

Коснувшись земли, первый самолет, подскочив раз-другой, останавливается. Приземляется и второй. Это двухмоторные американские транспортные самолеты «Дуглас», приспособленные для перевозки раненых. Назвали их «Ли-2».

С первого самолета спускается трап, выходит экипаж со словами: «Привет, яхонтовцы!» (майор Яхонтов командовал 1-й Кличевской бригадой). Начинаются крепкие рукопожатия, объятия.

Между тем партизаны, обслуживающие аэродром, быстро производят разгрузку самолетов – выгружают оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, медикаменты, газеты.

Начинается погрузка раненых и детей. Все спешат – самолеты должны перелететь линию фронта еще в темноте.

Внутреннее помещение самолета напоминает трамвайный вагон: пол плоский, а крыша овальная. Посредине фюзеляжа установлена турель с пулеметом, впереди кабина для экипажа. Раненых кладут на металлический пол, вплотную друг к другу. Заведены в самолет последние дети. Пилоты садятся на свои места, запускают моторы. Но самолеты не могут набрать взлетную скорость – весенняя почва сырая, шасси самолетов буквально тонут в сыром грунте. Пришлось выгружать раненых и всех детей. Самолеты взлетели. Все возвратились в свои шалаши.

На третью ночь прилетел еще один «Дуглас». Та же радостная встреча с экипажем, выгрузка груза и погрузка раненых. Этот самолет тоже не смог подняться в воздух. Его, разгрузив, откатили в лес, замаскировали.

Всю ночь вызванные с отрядов партизаны и аэродромная команда пилили и укладывали бревно к бревну на взлетную полосу. Вновь загрузили раненых, а детей даже не разрешили заводить туда. Юный партизан Эдик Глушак сказал командиру экипажа: «Я вешу немного, прошу меня взять с собой». Командир ласково улыбнулся и сказал: «Этого возьмем». Самолет взлетел и благополучно улетел за линию фронта.

Прошло в тревожном ожидании еще несколько суток, но самолетов не было.

В это время, готовясь к летнему наступлению 1943 года в районе Курска, гитлеровское командование решило обезопасить свой тыл. Против кличевских партизан были брошены карательные войска. Два гренадерских, одно полицейское подразделения, усиленные танковыми и артиллерийскими подразделениями, при поддержке авиации начали наступление на Усакинские леса. К 4 мая кольцо блокады замкнулось. В кольце оказались 1-я, 2-я, 4-я, 5-я Кличевские, 3-я Березинская и 6-я Могилевская бригады общей численностью 4.500 человек и тысячи местных жителей. Завязались ожесточенные оборонительные бои. Наступление немцев было приостановлено. Но попытки партизан прорвать кольцо блокады успеха не имели.

5 мая гитлеровцы начали массированный обстрел позиций партизан артиллерией и минометами, авиация наносила бомбовые удары. Начались лесные пожары, стало нечем дышать.

Закопав тяжелое оружие, спрятав в болоте на острове тяжелораненых, партизаны 1-й и 2-й бригад пошли на прорыв в направлении деревни Уболотье, западнее Кличева. Лес огласился трескотней автоматов и пулеметов. От вспыхивания ракет стало видно, как днем. На отдельных участках боя возникли рукопашные схватки. Враг не выдержал и побежал. В прорыв хлынул партизанский поток и местное население.

В ходе боев было уничтожено до роты гитлеровцев, четыре 45-миллиметровые орудия, два броневика.

Остальные партизанские бригады и отряды из блокады прорывались самостоятельно.

Когда отряды ушли на прорыв, раненым следовать за собой категорически запретили.

Кличевских партизан, не могущих передвигаться, и двух тихомировцев унесли в болото на носилках. Возглавил группу фельдшер 208-го отряда Григорий Самуилович Гардон.

Остались восемь раненых партизан из Осиповичской бригады под охраной И. Хичевского, Н. Рыжковича, Патупчика, медсестры Нины.

Всех интересовал вопрос: что делать? Куда идти? На кратком совещании решили двигаться по лесу на север – там не было слышно стрельбы. Солнце клонилось к закату. Стрельба вокруг то усиливалась, то затухала.

В передовой дозор на зрительную связь уходят Н. Рыжкович и медсестра Нина.

Подошли к большой вырубленной делянке, заросшей густым ольшаником. Решили здесь заночевать. Рыжкович и Нина, которые ушли вперед, не вернулись.

Измученные, голодные, грязные, уснули крепким сном. На рассвете всех разбудил гул пролетавшего над лесом немецкого самолета.

Солнце еще не взошло, все вокруг покрыто густым туманом.

Одежда не высохла, холод пробирает до костей, дает о себе знать голод. О разведении костра не могло быть и речи. Перекусили сухарями и молодыми листьями липы, запили болотной водой.

Что делать дальше? Вся беда в том, что Николай Бакун, Гриша Белохвостов, Иван Жигалковский не могли дальше передвигаться. А идти надо. Решили продолжать движение на север.

Впереди идут Иван Хичевский и Даниил Патупчик, за ними Николай Бакун и два тихомировца. Опираясь на палку, с трудом идет Николай Мельников. Исаак Волков и его сын Степан ползут на коленях. Замыкают колонну Иван Жигалковский и Григорий Белохвостов. Каждый метр пути дается им с большим трудом. Сидя на земле, они выбрасывают вперед раненые ноги и, опираясь на руки, подтягивают вперед все тело. И это по лесу, без дороги, по бурелому при приближающихся выстрелах противника. Какие мучения может перенести человек!

И вдруг, как в сказке: в нужное время приходит спасение. Из зарослей появилась одинокая лошадь. Поймав, на нее посадили Гришу Белохвостова и Ивана Жигалковского. Скорость передвижения колонны увеличилась. Пешие ушли вперед, а «конные» их так и не нагнали, отклонившись в сторону.

Вечерело. Совсем выбившись из сил, остановились на привал. Их осталось пятеро: Бакун, Мельников, Кравченко, Сосуйкин, Хичевский.

Стрельба приближалась с юга, востока и запада. Кто-то предложил разойтись по одному и укрыться в болоте. Тут же это предложение отклонили и решили идти попарно. Все встали, обнялись и со слезами на глазах разошлись. Встретимся ли?

Николай Бакун и Николай Мельников углубились в болото. Остановились на небольшом островке суши. Решили здесь быть до утра. Сидя, плотно прислонившись друг к другу, незаметно уснули. Проснулись от хлопков ракет и автоматных очередей. Веера трассирующих пуль пролетели над лесом. С островка оба скользнули в болото, забрели в грязь по шею и затаились. По лесу шли гитлеровцы, на ходу посылая автоматные очереди в болото. Разрывные пули рвались, задевая кустарник. Прошло минут двадцать. Вдруг все стихло. Раненые вылезли на островок, отряхнулись от грязи. Стало светать.

Первыми пробудились птицы, наполнив лес своими голосами. Туман постепенно исчезает, большой диск солнца появляется из-за верхушек деревьев.

Одна из больших елей не выстояла против напора ветра и была опрокинута густой зеленой массой прямо в болото. Под ней решили укрыться. Наломав веток, под вершиной выстелили себе постель, замаскировались. И вовремя это сделали: цепью шли каратели. Партизаны нырнули под вершину ели, приготовили гранаты, затаили дыхание. Сиди! Враг должен убедиться, что тебя здесь нет. Вздохнули свободно, когда цепи прошли. Вскоре в их направлении раздались автоматные очереди, винтовочные выстрелы, а затем разрывы гранат.

Как выяснилось позже, цепи карателей обнаружили на острове среди болота раненых кличевских партизан и детей. Старший группы капитан Колпаков толкнул фельдшера Гардона в болото и сказал: «Беги, спасай раненых и детей, мы карателей задержим». Раненые Михаил Николаевич Колпаков, Владимир Михайлович Малахов, Кирилл Тихонович Шестаков, приняв весь огонь на себя, вступили в смертельную схватку с противником. Израсходовав все боеприпасы, лишенные возможности передвигаться подорвали себя гранатами.

Тихомировцы Иосиф Канарский и Николай Шурак с ампутированными конечностями ног поползли в болото и спрятались под кроной вывернутой ели. Дети Света Врублевская, Тоня Иванова, Соня Сухман, Ирина Красноперка, Лева Шайкович незамеченными проскользнули через цепь карателей и взяли направление к реке Березина. Вышли в деревне Барсучино, здесь их и нашли осиповичские партизаны. Юный Степа Волков, как только началась стрельба, отполз в сторону и погрузился в болото, замаскировался. Оставшись незамеченным, после ухода карателей вылез из трясины и пополз к месту, где была стрельба. Здесь лежали изувеченные, растерзанные трупы раненых партизан. Его отец был убит выстрелом в голову. Юноша, раненый в ногу, остался в лесу один, без пищи, без оружия. В течение недели питался корой и листьями липы, пока обессиленного не подобрали его партизаны.

В Усакинском лесу фашисты проявили зверства над ранеными партизанами: 209 были убиты или пропали без вести, 92 погибли в боях.

Понесли потери и каратели: 400 солдат и офицеров были убиты. Цель обезопасить свой тыл от Могилевских партизан достигнута не была.

Во время прорыва блокады 11.5.1943 г. смертью героев погибли, подорвав себя гранатами: капитан Колпаков Михаил Николаевич, 1906 года рождения, красноармеец Малахов Владимир Михайлович, 1922 года рождения, красноармеец Шестаков Кирилл Тихонович, 1917 года рождения. Ценой своей жизни они спасли детей и раненых партизан, могущих передвигаться.

Спите, орлы боевые,

Спите спокойной душой,

Вы заслужили, родные,

Память и вечный покой!

21 мая 1943 года осиповичские партизаны возвратились в свои отряды.

В. КОРБУТ, бывший партизан 212-го партизанского отряда

Корбут, В. В Усакинских лесах / В. Кобут // Запаветы Леніна (Асіповічы). – 1997. – 25-28 чэрвеня.

З верай у перамогу

Восенню 1942 года для дэталёвай справаздачы і больш цеснай сувязі з Цэнтральным штабам партызанскага руху камандаванне Асіповіцкага злучэння вырашыла накіраваць цераз лінію фронта сваіх пасыльных. Неабходнасць сувязі з Масквой адчувалася ўсё больш востра. Многія атрады пасылалі сваіх пасыльных. Нялёгка было пераадолець такі шлях, многія прападалі без вестак.

Доўга сядзелі ў штабной зямлянцы М.П. Каралёў, А.В. Шыянок, Р.X. Голант, I.М. Стэльмах, С.С. Сумчанка, абмяркоўваючы, каго накіраваць кіраўніком групы.

Вось што, – пасля працяглага роздуму сказаў С.С. Сумчанка, – мне здаецца, што больш падыходзячага чалавека, чым Міця Шрэйн, не знайсці. Хлопец ён правераны, баявы, не саб’ецца, не згубіцца на гэтым далёкім і цяжкім шляху...».

– Сапраўды, цяжка падабраць больш падыходзячага чалавека, – згадзіліся прысутныя камандзіры.

Калі Дзмітрыю Шрэйну паведамілі пра рашэнне штаба, ён перапытаў са здзіўленнем:

– Куды, вы сказалі?

– Па рашэнні штаба ты накіроўваешся ў Маскву. Падбяры яшчэ трох чалавек з сабой, – сказаў яму М.П. Каралёў.

Шрэйн доўга падбіраў спадарожнікаў. Да яго пачалося цэлае паломніцтва партызан.

– Мяне вазьміце, – прасіў партызан-масквіч.

Дзмітрый змераў вачыма яго худую фігуру і сказаў:

– Не, браток, не дойдзеш вельмі далёка».

– Дайду, таварыш камандзір, я моцны, – даказваў партызан.

Шрэйн быў няўмольны. Урэшце ён прадставіў штабу падабраных людзей. Гэта былі моцныя, вынослівыя, смелыя партызаны, здольныя пайсці за сваім камандзірам у агонь і ваду. А выпаў гонар ісці на сувязь за лінію фронта Пятру Ксенафонтаву, Анатолю Хамякову і Андрэю Каваленку.

12 жніўня 1942 года ва урочышчы «Рассоха» на паляне перад партызанскімі зямлянкамі быў пастроены 210-ы атрад. Адпраўка групы суправаджалася вялікай ўрачыстасцю. Дэлегатаў апранулі ва ўсё лепшае, што было ў атрадзе. У штабе распрацавалі маршрут руху: Макаўе – хутар Юравічы – Пліса – возера Палік – Невель – Бычыха – Езярышча – Пудаць – Усвяты. Партызаны ўручылі сваім пасланцам трохвугольныя пісьмы і прасілі апусціць іх у першую паштовую скрынку на Вялікай зямлі.

Апошнія мінуты развітання. Група адпраўляецца ў шлях.

Ад аднаго партызанакага лагера да другога ішлі дэлегаты. Таварышы па збраі сустракалі іх гасцінна, забяспечвалі прадуктамі, данымі аб нямецкіх гарнізонах на шляху руху і бяспечнымі маршрутамі.

Зрабіўшы цяжкі пераход адлегласцю да 600 кіламетраў, група перайшла лінію фронта цераз «Суражскія вароты».

У сакавіку 1942 года ЦК КП(б)Б у вёсцы Шэйна Тарапецкага раёна Калінінскай вобласці стварыў Паўночна-Заходнюю аператыўную групу, якая ўяўляла сабой штаб з усімі яго функцыямі і правамі. Прыняў і гутарыў з партызанскімі дэлегатамі супрацоўнік аператыўнага аддзеда А.Ф.Бардадзін. Яму і перадалі пісьмо камандзіра 210-га атрада. Сустрэча была хвалюючай і радаснай. У Маскву на прыём да П.К. Панамарэнкі ездзіў толькі Дзмітрый Шрэйн. Панцеляймон Кандратавіч застаўся сустрэчай вельмі задаволены і абяцаў усе заяўкі партызан задаволіць поўнасцю ў населеным пункце Хварастова. Назад прапанаваў вылецець самалётам на Клічаўскі аэрадром. Дзмітрый Шрэйн катэгарычна адмовіўся. Папрасіў даць рацыю, радыста, аўтаматаў і боепрыпасаў да іх:

– Зойдзем сваім ходам, дарога нам знаёмая.

Атрымаўшы ўсё неабходнае, 12 лістапада група адправілася ў зваротны шлях. Пры дапамозе армейскай разведкі перасеклі лінію фронта паўночней Усвят і ўзялі курс на асіповіцкія лясы. Ішло іх ужо дзесяць чалавек – далучыліся інструктары падрыўной справы. Была і радыстка Вера Якаўлеўна Санько з радыёстанцыяй і шыфрам.

Ад брыгады да брыгады, ад атрада да атрада прабіваўся Дзмітрый Шрэйн з таварышамі, мінуючы варожыя гарнізоны, бясшумна перасякаючы шасейныя і чыгуначныя магістралі.

Каля вёскі Вуглы Багушэўскага раёна нарваліся на карнікаў, якія ехалі на грузавой машыне. I адны, і другія разгубіліся ад нечаканасці. Шафёр крыху прытармазіў. Партызаны адкрылі дружны агонь па кабіне і кузаву. У кароткай сутычцы шрэйнаўцы знішчылі гітлераўцаў, захапілі два ручныя кулямёты і патроны да іх. Спалоханыя боем гітлераўцы з Вуглоўскага гарнізона пачалі праследаванне. Паміж вёскамі Обаль і Вуглы партызаны трапілі ў вогненны «мяшок». У перадвячэрнім змроку Шрэйн рашыў, чаго б там ні каштавала, прабіцца цераз кола акружэння. Партызаны падрыхтадалі да бою кулямёты, аўтаматы і ручныя гранаты. Смелы і рызыковы рывок быў настолькі моцным, што гітлераўцы не змаглі супрацьстаяць дзесятку партызан, і яны урэшце адарваліся ад варага. У начным баі былі ранены Дзмітрый Шрэйн і Андрэй Каваленка. Іх груз давялося несці таварышам, Вера Якаўлеўна выконвала абавязкі санінструктара.

Раніцой 9 снежня група прыбыла ў партызанскі лагер 210-га атрада. даставіўшы радыёстанцыю, шыфр і шыфравальшчыка. Загад камандавання Асіповіцкай брыгады быў выкананы з гонарам.

Радасці партызан не было мяжы. Цяпер яны з першых рук ведалі становішча на франтах і ў савецкім тыле. Палепшылася ідэалагічная работа сярод партызан і мясцовага насельніцтва. Актывізавалася баявая дзейнасць атрада, да іх рэгулярна сталі паступаць боепрыпасы, узбраенне, медыкаменты з Вялікай зямлі. Палепшылася кіраўніцтва. Дастаўляў усе грузы самалет У-2 пад камандаваннем лейтэнанта Барыса Аляксандравіча Лахціна. Ён зрабіў больш 60 самалёта-вылетаў.

Як склаўся далейшы лёс партызанскіх сувязных?

Старшы групы Дзмітрый Шрэйн камандаваў партызанскай ротай у 210-м атрадзе, а затым стаў камандзірам гэтага атрада. Пасля вызвалення раёна ад акупантаў працаваў у Бярэзінскім леспрамгасе. Зараз жыве ў г. Беразіно. Ветэраны раёна аказалі яму вьсокі давер, выбраўшы старшынёй свайго савета. Іх давер Д. Шрэйн апраўдвае з гонарам.

Былая радыстка Вера Санько працавала на партыйнай і гаспадарчай работах. Стала сяброўкай камандзіра. Жывуць яны ў каханні і поўным узаемаразуменні. Вера на заслужаным адпачынку. Андрэй Каваленка жыве ў Мінску. Анатоль Хамякоў, Пётр Ксенафонтаў адважна змагаліся з акупантамі. Загінулі ў баі, абараняючы насельніцтва у час варожай блакады ў студзені 1943 года ў вёсцы Каляіна.

У. Корбут, былы партызан 212-га партызанскага атрада, маёр у адстаўцы.

Корбут, У. З верай у перамогу / У. Корбут // Запаветы Леніна (Асіповічы). – 1996. – 6 студзеня.

У Градзянскіх лясах

У Градзянскіх лясах 208-ы партызанскі атрад пад камандаваннем палкоўніка Нічыпаровіча У.І. 5-8 сакавіка 1942 года вёў бой з карнікамі ў Клінокскім лесе. Нанёсшы ворагу вялікія страты (390 чалавек забіты) атрад прарваў блакаду і прыбыў у Асіповіцкі раён.

У вёсцы Макаўе адбылася сустрэча У.I. Нічыпаровіча з М.П. Каралёвым, камандзірам 210-га партызанскага атрада. Пасля ўзаемных прывітанняў і знаёмства паміж імі завязалася гутарка:

– Надоўга ў нашы мясціны, Уладзімір Іванавіч? – спытаў Каралёў

– Мы намераны прабіцца цераз лінію фронта. Будзем тут пакуль аціхне мароз. У вас доўга не затрымаемся – вернуцца групы з заданняў і пойдзем далей на ўсход.

– У вас ёсць сувязь з Вялікай зямлёй?

– Сувязі няма. Паслалі групу з сямі чалавек на чале з капітанам Сяргеевым. Раю і вам гэта зрабіць.

– Як вялі сябе вашы партызаны ў баі?

– Выдатна. У нас жа ўсе ваенныя, маюць баявы вопыт. Многа афіцэраў і сяржантаў.

У гэты час камандзіры падраздзяленняў 208-га атрада падказалі многае ў тактыцы і метадах барацьбы партызан з праціўнікам.

– Аднак заседзеўся я з вамі. Мяне чакаюць справы.

I падняўся з месца. Хударлявы, падцягнуты, вышэй сярэдняга росту. Падаў на развітанне кожнаму руку. Яго вузкія вочы спакойна глядзелі на твары субяседнікаў.

…Раніцай 10 сакавіка 1942 года на чатырох санях у пасёлак Градзянка ўехала 14 партызан 208-га партызанскага атрада, пераапранутых у форму паліцэйскіх. Узначальваў іх памочнік начальніка штаба па разведцы маёр Рабышаў у форме нямецкага маёра. Побач з ім сядзела перакладчыца Ядвіга Глушкоўская, якая ў дасканаласці валодала польскай і нямецкай мовамі.

Дзяжурны паліцэйскі Цімафей Агейчык аддаў чэсць маёру і пабег выклікаць сваё начальства.

Першым у валасное ўпраўленне з’явіўся бургамістр Асінскі – мужчына ва ўзросце 69 гадоў, у цёмным дарагім, з чужога пляча, паліто. Кручаныя вусы, клінам сівая барада.

Услед за ім, запыхаўшыся, прыбег начальнік паліцыі Журыч – плячысты, з падцёкамі пад вачамі, вялікімі рукамі, пануры тып.

– Пан маёр загадаў сабраць усіх паліцэйскіх для правядзення аперацыі супраць партызан, – сказала перакладчыца.

Журыч загадаў Агейчыку выклікаць усіх паліцэйскіх па трывозе.

У гэты час партызаны, звязаўшы бургамістра і начальніка паліцыі, змясцілі іх у асобны пакой, а затым саджалі туды па аднаму прыбываючых паліцэйскіх.

Калі ў пасёлак увайшла рота партызан на чале з маёрам Мешчараковым, размова са здраднікамі пайшла ўжо без перакладчыцы.

Расстраляўшы здраднікаў, партызаны правялі з мясцовымі жыхарамі мітынг, раздалі ім зерне, сабранае для нямецкай арміі.

Вялікую дапамогу ў разгроме гарнізона аказала партызанам градзянская настаўніца Наталля Сяргееўна Чарамных. Гэта яна расказала палкоўніку У.I. Нічыпаровічу аб колькасным саставе гарнізона, яго ўзбраенні і размяшчэнні.

Станцыя Градзянка размешчана ў цэнтры ляснога масіву Асіповіцкага раёна і патрэбна была партызанам як база, як трамплін для развіцця партызанскага руху, які набываў усё большы размах. Ва ўсіх напрамках з узрастаючай сілай грымелі выбухі на чыгуначнай і шасейных дарогах.

Штаб атрада прыступіў да распрацоўкі планаў па знішчэнню Пагарэльскага, Лапіцкага, Ліпеньскага і іншых гарнізонаў.

У атрад пайшло папаўненне. У пачатку мая 1942 года пасля некалькіх дыверсій на шклозаводзе «Кастрычнік» у Ялізаве ў атрад прыйшла ўзброеная група – звыш 20 шклозаводцаў на чале з фельчарам Антонам Брыкальскім і дырэктарам завода Васілём Крэнем.

У сакавіку 1942 года ў атрад прыбылі асіповіцкія падпольшчыкі: Аляксандр Чайкоўскі, Павел Гірыловіч, разам з імі – Вячаслаў Сёмкін, Васіль Іваноў, Міхаіл Івашчанка. Папоўнілі рады партызан брыгадзір Мікалай Блізнец, Габрыельчык, Кароткі, Яловік і другія.

Баявыя дзеянні асіповіцкіх народных мсціўцаў узмацніліся. Быў устаноўлены паўсядзённы кантроль за шасейнымі дарогамі Мінск-Бабруйск і Мінск-Магілёў, актывізавана дыверсійная работа на чыгунцы, разгромлены гарнізоны ў Яноўцы, Пагарэлым. Баі з фашысцкімі прыгнятальнікамі загартавалі партызан. У людзей выраслі мужнасць і адвага, непрымірымасць да ворага.

У. Корбут, былы партызан 212-га партызанскага атрада

Корбут, У. У Градзянскіх лясах / У. Корбут // Запаветы Леніна (Асіповічы). – 1995. – 23 снежня.