Симонов Константин

Горячий день

Полк, которым командует полковник Кутепов, уже много дней обороняет город Д.

– Снарядов и патронов у нас достаточно, а идти назад мы все равно не собираемся, – говорит т. Кутепов. И когда въезжаешь в расположение полка, то сразу видишь, что бойцы здесь решили скорее умереть, чем отступить. В городе строгий порядок, образцово налажена связь. Со спокойной бдительностью проверяются люди. Тщательно укреплены позиции. Здесь воюют не только храбро, здесь воюют умело. Полк зарылся в землю. Напрасно пытались выковырять его немецкая авиация, артиллерия и танки. Глубокие полного профиля окопы снабжены прочными блиндажами и крепкими перекрытиями. Надежно оборудованы наблюдательные пункты. Многие километры ходов сообщения обеспечивают бесперебойную связь. И полк отбивает одну за другой все атаки немцев с жестоким для них уроном.

…Ночью разведка доставила сведения, что в лесу, в двух ещё раньше пристрелянных нами пунктах скопились готовые к атаке немецкие танки. Начальник артиллерии полковник Мазалов приказал открыть по этим пунктам огонь. Три гаубичных батареи ударили одновременно. Снаряды рвались на лесных лощинах, где стояли танки врага. Взрывы следовали один за другим, сливаясь в общий грохот. Через минут пятнадцать все опять стало тихо. Разведка донесла, что восемь танков разбиты. Остальные, поспешно снявшись с места, идут вперед, к опушке леса. В 3 часа 30 минут семьдесят немецких танков вышли на опушку и открыли ураганный огонь из орудий и пулеметов. Наши противотанковые пушки пока молчали, не обнаруживая своих позиций. Но артиллерия поддержки немедленно открыла ответный огонь. Потеряв еще несколько танков, немцы принуждены были перейти в атаку раньше, чем им удалось подготовить ее своим огнем. Они развернулись и уже без прицела на ходу продолжали обстрел. Теперь на их пути был противотанковый ров. Обходя его, сомкнутая группа машин наткнулась на минное поле. Семь танков были подорваны в течение нескольких секунд. Из окопов было отчетливо видно, как через люки выпрыгивают фашистские танкисты и падают рядом с машинами, скошенные огнем наших пулеметов. Остальные танки обошли ров с двух сторон и появились перед передним краем обороны. Одновременно слева из-за леса, видимо, считая победу уже обеспеченной, выскочили на шоссе немецкая штабная машина и несколько грузовиков с солдатами. Левофланговая рота по приказу своего командира лейтенанта Хорошева открыла по ним перекрестный пулеметный огонь. Через полторы минуты вся опушка леса была усеяна трупами немецких солдат. Сидевшие в штабной машине оказались убитыми на месте. Такая же участь постигла и немецкую пехоту, которая в составе двух рот сомкнутым строем вышла из леса, очевидно, с намерением произвести психологическую атаку. Только близость леса спасла часть этой колонны. Большая же половина ее оказалась срезанной пулеметным огнем. Но танки тем временем продолжали двигаться. Некоторые из них вышли на шоссе. Заметив это, лейтенант Хорошев через связиста Громова приказал саперам взорвать заблаговременно минированный мост на шоссе. Вот первый тяжелый танк уже проскочил мост. Еще несколько секунд и… Но именно этих нескольких секунд не дали немцам саперы. Пропустив первый танк, они взорвали мост перед носом у остальных. Стоявшая у дороги батарея лейтенанта Возгрина открыла по остановившимся танкам огонь прямой наводкой. В короткий срок она разбила три из них и, подпустив прорвавшийся тяжелый танк на близкую дистанцию, повредила ему гусеницу снарядом. Танк остановился, продолжая стрелять. Тогда сержант Тарасевич вплотную подобрался к нему и бросил бутылку с бензином на раскаленную выхлопную трубу. Танк загорелся. Экипаж его выскочил на дорогу. Тарасевич уложил одного фашиста из нагана, а затем гранатой уничтожил остальных.

Готовившаяся выступить из леса немецкая пехота, увидев пылающие машины, залегла на опушке. Между тем в центре танки все еще двигались. Они обогнули противотанковый ров и минное поле и вышли в 300­400 метрах от нашей пехоты. За танками следовали прицепленные к ним бронированные площадки с пехотой. Часть пехоты сидела сзади на самих танках, прикрытая их броней. Выждав, когда танки подошли совсем близко, по ним открыли огонь противотанковые пушки. Вот они подбили один танк, второй, третий, четвертый… Гаубицы уже не стреляли по машинам. Они перенесли огонь вперед, на опушку леса, отрезая от танков пехоту. Немецкие резервы не могли пройти. Теперь оставалось справиться с теми танками и пехотой, которые прорвались вперед. Противотанковые пушки расстреляли около десятка танков, но в свою очередь тоже были большей частью выведены из строя. Оставшиеся танки уже переходили переднюю линию окопов. Дело было за нашей пехотой. Бесстрашно выскакивали из окопов бойцы, швыряли бутылки на прорвавшиеся танки. Одна из бутылок, неудачно брошенная, соскользнула. Немецкий офицер, открыв верхний люк, презрительно посмотрел ей вслед и подкрутил усы. Этот жест отлично видел лейтенант Хорошев, сидевший со снайперской винтовкой на своем командном пункте. Выстрел. Не успев захлопнуть люк, немец всем телом перевалился наружу. Башенный стрелок поднялся, чтобы втащить его, но тоже был убит пулей снайпера Сербиенко. Танков становилось все меньше и меньше. Остатки их были уже в нашем расположении. С бронированных площадок и танков соскакивала пехота, забрасывая наши окопы гранатами. Командир батальона капитан Гаврюшин, решив, что пора действовать, приказал открыть огонь своим противотанковым пушкам и пулеметам, расположенным в глубине обороны. Одновременно бросилась в контратаку пехота. Не выдержав огня и страшась принять штыковой удар, немецкая пехота стала беспорядочно отходить. Загорелись еще все танки. Уцелевшие танки тоже отходили, огнем прикрывая бегство своей пехоты. Немцы удирали по высокой ржи, бросая оружие и срывая знаки различия. На опушке леса их встречал и провожал огонь наших гаубиц. Лишь один танк оставался еще в нашем расположении. С подбитой гусеницей он стоял в сорока метрах от командного пункта и стрелял по блиндажу, в котором сидели лейтенант Хорошев и капитан Гаврюшин. Но снаряды пробивали только полтора метра наката. На все два метра их не хватало. Подвезенная на близкое расстояние противотанковая пушка с трех снарядов разбила этот танк. Четырнадцатичасовой бой начал стихать. Но наши гаубицы еще били по лесу, где должны были проходить отступающие немецкие машины. С наблюдательного пункта полка было хорошо видно все поле боя. Примяв рожь, группами лежали мертвые немецкие солдаты. Повсюду маячили остовы танков. Красноармейцы принесли брошенные немцами во ржи железные кресты и медали. Разведчики подвозили к штабу захваченные мотоциклы и самокаты. Росла груда трофеев. Полковник Кутепов, батальонный комиссар Зобнин и начальник штаба капитан Плотников подводили итоги дня: 39 разбитых вражеских танков, до двух рот уничтоженной пехоты, два грузовика, штабная машина. День был горячий, но и результаты боя оказались отличными.

Действующая армия, 19 июля. Газета «известия», 20 июля 1941 г.