Хозяева Татьяна Сергеевна

…Такое не забывается

«Я родилась до войны в п. Гора. У нас была большая семья – шесть детей. До войны я окончила один класс. Радио не было, но слухи о войне стали доходить и до нас. А когда началась война, тогда приехали в п. Гора из военкомата и стали забирать мужчин до 50 лет. Забрали 12 человек. На поселке было большое волнение, вокруг слезы, плач. Всех колхозных коров погнали в Россию два колхозника, предполагалось, что немцы туда не дойдут. Стадо они догнали до Кибирщины, а там услышали, что немцы уже близко. Они раздали коров, часть так побросали и вернулись домой.

Лошадей, которые остались, колхозники разобрали домой. Нам достался молодой жеребенок, отец вырастил и приучил его к работе.

А через несколько дней по большаку мчались немцы на мотоциклах с Краснополья в сторону Гнилицы.

Люди засевали землю, которую делили на души. И немцы требовали сдавать им зерно. Стали приезжать немцы и полицейские в поселок, свои порядки устанавливали. Требовали: «Матка, яйки». Парней молодых не было, а девчата все прятались, боялись, чтоб их не отправили в Германию. Все боялись, закрывали дома, когда приезжали немцы.

Помнится мне один эпизод. Во время войны мы держали корову, свиней, гусей, а вот соли не было. Услышали, что немцы меняют гусей на соль. Только надо было им приносить живых: обработанных гусей они не брали, боялись. Мы с матерью понесли 2-х гусей, и соседка с нами. Давали они, я точно не помню, вроде как по 3 кг соли за гуся. Мы отдали гусей, получили соль и пошли домой, но нас на посту в конце Краснополья не пропустили, завернули назад. Уже вечерело, и наши знакомые забрали нас к себе на ночь. А вот о пропуске никто не подумал, чтоб нам его выписали. Поэтому утром рано они нас отправили по огородам, чтобы мы не шли на большак, а по лугу обошли пост. Наказали нам идти тихо и не разговаривать. Мы так и сделали, шли тихо, был туман. Но все равно немцы нас услышали, а может быть и в бинокль увидели и стали стрелять. Мы попадали и лежали, пока они не приехали на мотоциклах. Посадили в мотоциклы с колясками и завезли в комендатуру. В комендатуре забрали соль, а потом один полицай провел нас через пост. Рады были, что вернулись домой живыми.

Стали доходить слухи о партизанах. Мы жили на краю поселка, и к нам ночью в окно тихонько постучали, отец подошел. Ему сказали, что это партизаны и попросили его открыть дверь. В доме они поговорили с ним, сказали, чтобы никому не рассказывали, что они были. Спрашивали про немцев и полицаев, что говорят, в общем, обо всем, что их интересовало. И так стали часто приезжать. Родители давали им молоко, сало, хлеб. Помнится мне, что они перед каким-то праздником угостили нас конфетами, печеньем и дали по 1 тетради.

Все люди верили, что наши вернутся и ждали. Стали копать окопы, потому что стали слышны орудийные выстрелы и бомбы бросали. Отец, как и другие сельчане, построил окоп буквой «Г» и мы там сидели во время перестрелки. Одна пуля попала в наш окоп и застряла в бревне. За несколько дней до отступления немцы (они стояли у нас в поселке) выдрали из ульев рамки с медом и забрали нашего коня. Отец стал у них просить, чтобы отдали коня, они взамен дали старую кобылу.

Потом перед отступлением поставили в палисаднике под окном нашего дома орудие и стали стрелять в сторону Осовца: немец на лошади поднялся на горку и увидел там наших солдат.

Отец стал умолять немцев, чтобы убрали пушку, а то где нам тогда жить, если сожгут дом. Они послушали, убрали и скоро стали отступать. Когда немцы отступали, Клясинскую школу сделали госпиталем. Шла война и сюда привозили раненых. На Клясинском кладбище хоронили солдат, которые умирали.

После войны тоже не легко было жить. В колхозе денег не давали родителям за работу, а только на трудодни работали, за которые платили немного: зерно второго сорта и по 8 копеек давали в конце года. Купить крупы, муки не было где. Поэтому на приусадебном участке сеяли рожь, ячмень, просо и лен, который обрабатывали вручную. Пряли, ткали и носили все свое, сделанное руками матери.

А нам, детям, надо было учиться в школе. Писали мы на старых книгах между строчек и на каких-то обрывках. Света не было, занимались при лампе-коптилке. Пришлось ходить в лаптях. Учебников тоже не было, один на класс. Поэтому оставались после уроков и читали, готовились к следующему уроку.

Собирали весной на картофельном поле перемерзлую картошку, мыли, сушили и делали блины из этой муки.

Но время шло. Стали укрепляться колхозы. Стали давать на трудодни картофель, зерно. Стало легче жить.

Я – ветеран труда. За долголетний добросовестный труд награждена медалью, а также Почетными грамотами районного отдела образования, областного отдела образования и Министерства образования БССР».