О войне я знаю понаслышке
О войне я знаю понаслышке и по тем фильмам, которые показывают по телевизору. Родители мои родились тоже далеко после войны. Но война коснулась своим черным крылом моих бабушек и дедушек.
Моей бабушке по маминой линии в то время (1941) было 8 лет. Как только началась война, немцы уже через несколько дней были в деревне Глуша. Бабушка говорила, что в первое время они так не зверствовали.
Немцы заняли дом, в котором жила семья моей прабабушки Круглик Лукерьи Агеевны, а семья бабушки должна была ютиться в сарае. Но немцы были разные: одни и поесть дадут, а другие так пнут или ударят, что... Кроме бабушки в семье было еще трое детей. Прадедушка ушел на войну. И в 1941 году зимой где-то в горах погиб. В каких – бабушка не помнит, потому что похоронка сгорела вместе с домом в 1943 году, когда немцы покидали деревню.
Мой дедушка по папиной линии, был угнан в Германию вместе с матерью. Потом их разделили: прабабушка Валя была в одном концлагере, а дедушка Вася в другом – детском. У детей, в том числе и у дедушки, два раза в неделю брали кровь для немецких солдат, а когда дети истощались, их отдавали в семьи немецких зажиточных крестьян для откорма. У них дети работали как рабы. Но мой дедушка попал в хорошую семью: работой не перегружали, есть давали вволю. Дедушка быстро поправлялся. Поправившихся детей немцы забирали обратно в лагерь и снова выкачивали у них кровь. Моему деду повезло. Когда приехали немцы, чтобы забрать их у хозяина, а их было 7 детей, хозяин спрятал дедушку и не отдал немцам, сказал, что дедушка умер. После этого мой дедушка жил в доме вместе с детьми хозяина, быстро выучил немецкий язык. Когда война закончилась, дедушка вернулся домой. Жива оказалась и его мать, прабабушка Валя, которая умерла в 1996 году.
Дедушка всю жизнь хотел найти того хозяина-немца, который был так добр к нему. Но его желание не осуществилось. Дедушка умер три года назад.
Мой папа хочет через программу «Жди меня» отыскать либо того хозяина, либо его детей, с которыми вместе дружил дедушка. Но это будет трудно потому, что мы не знаем ни фамилии, ни где жили. Но мы не теряем надежды.