Шумерский язык и его разнообразие. Часть 1§. Географические диалекты шумерского языка.

На шумерском языке говорили в течение длительного периода времени во многих различных государствах и городах, которые простирались от Персидского Залива до Анатолийских гор.

Поэтому неудивительно предположить, что Шумерский язык, как свойственно всем естественным языкам, обладал своими диалекты, которые локализуются географически и хронологически.

К сожалению, мы очень мало знаем о них. Диалекты, прежде всего, особенность разговорного языка, тогда как письменный язык имеет тенденцию к однородности.

Однако в ранние периоды (Раннединастический и Староаккадский), когда политическое объединение было еще совсем далеко, местные писцовые традиции были сильнее и обычно отражали черты местных диалектов. Различные раскопки дали тексты из ограниченного числа крупных городов (вроде Ниппура, Урука и Эриду). Многие регионы плохо документированы. По имеющимся данным мы можем выделить два основных диалекта во второй половине III тысячелетия до н.э.

В грамматике Ягерсмы данные диалекты называются Северными и Южными соответственно [Ягерсма cледует традиции называть область нижнего течения ближе к Персидскому заливу «югом», а область верхнего течения — «севером».]. Строго глядя на компас, мы могли бы так же легко назвать их Западным и Восточным диалектами. Отношения между этими двумя основными диалектами со временем меняются, как и лингвистические свойства, которыми они отличаются друг от друга.

В Древнешумерский период эти два диалекта имели два различных лингвистических свойства, заметных на доступном материале:

• Южный диалект обладает гармонией гласных, согласно которой некоторые глагольные префиксы имеют две разные формы: одну с гласной /e/, а другую с /i/.

Вкратце следует пояснить за шумерскую гармонию гласных. Шумерская гармония гласных это правило (иногда называемое законом Крамера), согласно которому гласные некоторых глагольных приставок (префиксы с гласными, особенно /i/ и /e/) согласуются с гласной в следующем слоге. Например перед слогами с низкими гласными /e/ или /a/ в префиксе гласный становится /e/, а с высокими гласными /i/ или /u/ предшествующий гласный становится /i/. Из не подпадающих под это правило префиксов можно выделить {nne}, которое консервативно и никогда не изменяется.

Данная гармония гласных обусловлена тем, что исходный в этих префиксах /e/ находился в переходном к /i/ состоянии в Древнешумерский период (например терминативный префикс ši возник из падежного маркера того же терминатива še, или архаичный падеждный маркер ne дал локативный префикс ni), а следовавший за этим префиксом гласный лишь акселерировал процесс.

В Лагаше гармония гласных встречается в текстах, датируемых периодом правления Эаннатума.

(ок. 2470 г. до н.э.) и далее до правления Урукагины (ок. 2350 г. до н.э.) включительно, после которой /i/ окончательно закрепляется. В ранних текстах времён правления Ур-Нанше (ок. 2520 г. до н.э.) используются только формы с гласной /e/. Тексты Ур-Нанше демонстрируют нам начало процесса становления гармонии гласных. Впоследствии /e/ стало /i/ перед высокой гласной в следующем слоге, представляя пример ассимиляции по высоте гласных. Примерно столетие спустя /e/ также превратилось в /i/ перед гласным нижнего, так что от него затем во всех этих префиксах повсюду сформировалась гласная /i/. Скорее всего этот процесс, а также исключения из него, было обусловлено краткой (безударной) гласной, которая поддавалась этому правилу соответственно.

Любопытно также отметить, что гармония гласных скорее всего была вызвана аккадским влиянием, т.к. аккадский не обладает фонологическим различием i и e (в то время как в Северном диалекте шумерского оставалось сугубо /i/). Всякие исключения из этого правила представляют собой либо ошибки ассириологов или писцов, либо стабильные исключения (или белые пятна), вроде глагола dé “лить”, который не влияет на стоящие перед ним гласные. Это можно попробовать объяснить (Poebel 1931) [ Poebel, Arno 1931. The Sumerian prefix forms e- and i- in the time of the earlier princes of Lagaš (Assyriological studies 2). Chicago: University of Chicago Press.] наличием закрытых /o/ и /e/, однако это неверная гипотеза, т.к. гармония гласных подразумевает их слияния всё равно. Скорее всего эти исключения такие же стабильные артефакты транслитераций, которые просто ждут своих более детальных исследований.

• Разновидности пассивных глагольных форм. Северный шумерский использует префикс {ʔa} в качестве пассивного маркера, а южношумерский {ba}.

Пассивный залог – это непереходная конструкция, полученная из переходной путем изменения прямого дополнения в непереходное подлежащее при удалении переходного подлежащего или превращении его в дополнение. В шумерском языке это формулируется просто - они никогда не содержат агент, т.е. по-шумерски нельзя сказать: “the tablet was borrowed by a fellow-scriber”.

В шумерском языке есть два пассива, которые отлично накладываются на немецкие динамический (Vorgangspassiv) и стативный (Zustandspassiv) пассивы. Например Es wurde eingedrückt (Vorgangspassiv) отображает событие, а Es war eingedrückt (Zustandspassiv) установку. Увы в русском эти пассивы не различимы (возможно перевести как “это было вставлено” и “это вставлено” с глаголом “быть” в качестве контекстного усиления).

Самый распространённый пассив в шумерском это пассив {ba}, который является ещё и медиопассивом и непрямым рефлексивом. Пример из грамматики Ягерсмы:

Характерной чертой этого пассива является нестативный и динамический характер, т.е. событие, а не состояние.

То, что я скажу дальше про пассив является шумерологическим андерграундом, т.к. значение {ʔi} точно не установлено, а идеи Ягерсмы, из известных учёных, разделяет только Вильке (с работами которого я ознакомится не могу, т.к. они написаны кандовейшим научным немецким). Консенсусное мнение-затычка-“истинно-где-то-посерединное” гласит, что это Stützvokal и Non-finite verb marking. Выглядит же стативный пассив вот так:

Для статива характерно употребления сугубо перфектного глагола, что логично.

Два различных пассива ({ʔi} и {ba}) характерны только для Южного диалекта (и периода Ур III из-за южного доминирования). В Северном диалекте {ʔa} используется в обоих пассивах:

Скорее всего сложность ситуации с пассива была вызвана их новизной. В Южном диалекте иногда встречается формы с {ʔa} в качестве реликта стативного пассива.

Кроме того, использование медиопассивного маркера {ba} для выражения динамического пассива явно является расширением его сферы использования для выражения изменения состояния. Также следует отметить, что {ba} встречается с прекативами и императивами:

Точно так же использование префикса {ʔa} для выражения динамического пассива является расширением его использования для выражения состояния. Таким образом, по сравнению с двумя другими, именно пассив {ʔa} является самым древним для шумерского, показывая стабильность в Северном диалекте и отголоски себя в Южном. Для выражения динамического пассива также иногда используется проспектив {ʔu}:

Таким образом, древнейший из засвидетельствованных шумерских пассивов представляет собой обычную непереходную конструкцию, которая получена из переходной конструкции путем простого исключения переходного подлежащего и замены прямого дополнения на непереходное подлежащее. Это точное отражение того, как шумерский язык выводит каузатив из непереходной конструкции. Точно так же образуются пассивы с неконечными формами.

Coghill and Deutscher (2002) [Coghill, Eleanor and Deutscher, Guy 2002. The origin of ergativity in Sumerian, and the ‘inversion’ in pronominal agreement: a historical explanation based on Neo-Aramaic parallels. Orientalia, Nova Series 71, 267-290.] предполагают, что эргативность возникла в шумерском языке, когда пассивная структура была повторно проанализирована как активно-переходная, и когда эта структура стала флексией совершенного вида глагола. Пассивная структура, которую они считают первой стадией повторного анализа пассива в эргатив, очень похожа на шумерский пассив, который, как мы утверждали, является самым древним из засвидетельствованных. Единственная разница состоит в том, что они также реконструируют наличие агентной фразы, что не засвидетельствовано в имеющихся шумерских текстах.

На основании этих двух критериев мы можем отнести общую территорию Лагаша, Уммы, Ура и Урука к Южному диалекту, а Ниппур, Адаб и Исин, к Северному диалекту.

После Староаккадского периода южношумерское правило гармонии гласных перестало действовать, и с этого момента южный диалект вёл себя в этом вопросе точно так же, как и северный. В то же время, однако, другое отличительное свойство становится еще более заметным. Оба диалекта продолжают использовать свои собственные отличительные пассивные маркеры, но, кроме того, глагольный префикс {ʔa} практически исчезает из Южного диалекта, оставаясь в других, непассивных употреблениях. Сохраняется только алломорф /al/, и даже эта форма сохраняется только в придаточных предложениях. Таким образом, начиная с Староаккадского периода и далее, основное различие между двумя диалектами заключалось в использовании или неиспользовании глагольной приставки {ʔa}.

Вместе с тем появились новые различия. Фонема ř, существовавшая в Древнешумерском, в Северном диалекте становится d, а в Южном r (это гипотеза Ягерсмы) [Jagersma, Bram 2000. Sound change in Sumerian: the so-called /dr/-phoneme. Acta Sumerologica 22, 81-87.].

Шумерская орфография использует знак DU в качестве специального звукового знака со значениями řá и ře6 для написания согласного /ř/ с последующими /a/ и /e/. Этот согласный, вероятно, был

произносится как [ts^h], то есть как глухой придыхательный зубной или альвеолярный аффрикат. Оно постепенно теряло статус самостоятельной фонемы во второй половине третьего тысячелетия, сливаясь

с /d/ или /r/ или полностью исчезая.

Однако исходный /ř/ продолжал писаться определенными словами до конца, хотя и не всегда. Начиная с Новошумерского периода и далее, но, возможно, даже раньше, написание с /ř/ представляет собой не что иное, как консервативное написание и больше не отражает никакой языковой реальности. Поскольку согласного /ř/ больше не существовало как такового в Старовавилонский период, лексические списки обычно игнорируют этот звук и, таким образом, оставляют нас в неведении относительно того, какие логографически написанные слова раньше содержали /ř/. В результате только использование для фонологического отображения знаков řá и ře₆ указывает на наличие /ř/. Таким образом были идентифицированы некоторые слова с более ранним /ř/: например, bař₄ "открытый", bu.ř "вырывать", du₆.ř "холм", du₇.ř "быть идеальным", enku.ř "инспектор рыболовства", gu₄.ř "бык", keše₂.ř "связать", ki-en-ge.ř "шумер", ku₅.ř "разрезать", níg-řá.n "жезл (a единица длины)", re₆ "принести", sù.ř "далеко", sukud = /sukuř/ "высокий", su-ku₆.ř "рыбак", šuku.ř "земля культра, священнослужителя", u4-řá-bu (птица), udu = /ura/ "овца" и uku2.ř "бедный (человек)". Должно быть, было еще много других, которые еще не были признаны таковыми из-за отсутствия доказательств. Аккадский воспринимал шумерское /ř/ как аккадское /s/, то есть как [ts] (однако и шумерское /z/ как аккадское /s/ мы тоже встречаем). А шумерский воспринимает аккадское /s/ как /z/.

Поскольку аккадский /s/ и шумерский /z/ имели примерно одинаковое произношение, а именно [ts], шумерский звук /ř/, должно быть, отличался от аккадского звука /s/, хотя и звучало как [ts] для аккадского уха. Это отношение шумерских /z/ и /ř/ к аккадскому /s/ аналогично тому, как шумерские простые глухие смычные (/b/, /d/ и /g/) и глухие с придыханием (/p/, /t / и /k/) относятся к аккадским глухим смычкам. По аналогии мы можем заключить, что шумерское /ř/ произносилось как [ts^h] и должно было быть глухим зубным или альвеолярным аффрикатом с придыханием. Таким образом, /ř/ был аналогом /z/ с придыханием. Тесная связь между шумерскими /z/ и /ř/ подтверждается отражением /ř/ в эмесале.

Слово udu 'баран, овца', которое имело более раннюю форму /uřa/ имеет когнат e-zé из эмесаля, содержащую фонему /ř/. Несколько других эмесальских слов показывают аналогичное соответствие эмесальского /z/ стандартному шумерскому /d/, но в этих случаях у нас нет доказательств того, что /d/ происходит от более раннего /ř/: например, du10.g ' сладкий» (Emesal zé-eb), dugud «тяжелый» (Emesal zé-bé.d) и т. д.

В результате ряда звуковых изменений /ř/ исчез как независимая фонема из шумерской фонологической системы. Первым изменением была полная потеря положения в конце слога, судьба, которую /ř/ разделил с аспирированными взрывными. Это развитие можно проиллюстрировать с помощью глагола šu bar4 = ba.ř = (позднее) bar = ba.r “освобождение (букв. «раскрыть руку»)”. Еще в Древнешумерский период, основа этого глагола часто писалась ba, игнорируя конечный согласный. Такие варианты написания чередуются с формами, где основа пишется bař₄ или bař. Однако частота написания ba показывает, что

окончание слова /ř/ уже было утеряно к середине третьего тысячелетия.

В начале же слова /ř/ заменилось на /r/ на Юге (Лагаш и Умма, а также в Новошумерском) и на /d/ на Севере (Ниппура, Исина, Ура и Гаршаны). Это изменение произошло после Староаккадского периода и впервые засвидетельствовано в текстах Гудеи. Рефлекс /r/ от /ř/ — единственный, встречающийся в текстах из Лагаша и Уммы. Рефлекс /d/ от /ř/ встречается только в Ниппуре, Исине, Уре и Гаршане.

Поскольку /ř/ стало /r/ в стандартном новошумерском языке, /r/ встречается по всему Шумеру как отражение более раннего /ř/, не только в Лагаше и Умме, но и в тех местах, где /ř/ стало /d/.

В текстах Старовавилонского и более поздних периодов /ř/ часто отражается /d/, где в текстах Новошумерсокого периода обычно /r/. Возьмем, к примеру, эргативный падеж gu₄.ř «бык». В Древнешумерском языке это обычно пишется gu₄-ře₆, но также возможно и gu4-e (варианты формы /gure/). В текстах Новошумерского периода пишется gu₄-re (/gure/). Однако в литературных текстах Старовавилонского периода мы находим форму /gude/, которая всегда пишется gu4-dè. Ясно, что эти две формы /gure/ и /gude/ отражают два разных диалекта. Большинство текстов Новошумерского периода написаны на Южном диалекте, в котором /ř/ стало /r/, тогда как большинство текстов Старовавилонского написаны на Северном диалекте, в котором /ř/ стало /d/.

Вместе с тем в Новошумерский период Шумер был объединён, а значит и различия шумерского были унифицированы. В традиционных городах Северного диалекта в этом периоде мы замечаем либо чисто Южнодиалектные черты, либо смешанные (в случае Ниппура).

Диалектные различия, упомянутые сейчас, конечно, не являются всеобъемлющими. Они являются довольно частыми чертами, которые заметны в текстах. Единообразие писцовых традиций скрывает от нас гораздо больше, что очевидно из нестандартных написаний, странных ошибок в текстах и экзотических случаев.

Пример экзотического случая глагол se₁₂ “жить (для мн.ч. субъектов)” в Умме записывается как zé, а в Ниппуре как še.

В Старовавилонский период, на смену доминирования Южного диалекта Новошумерского периода, пришёл централизованный Старовавилонский диалект. Важное отличие Старовавилонского диалекта от предшествующего заключается в сохранении префиксов {ʔi} и {ʔa} перед задними личными префиксами {ni}, {ra} и {ri}, которые игнорируются в Новошумерском диалекте. Второе важное отличие это удлинение заднего личного префикса второго лица ед.ч. {e} ассимилируется и удлиняет предшествующую гласную в Новошумерском, а в Старовавилонском оно сохраняется и удлиняется.

Чем это может быть вызвано? Очень просто. Новошумерский основан на реконструкции письменной традиции, в то время как Старовавилонский опирался на разговорный вариант шумерского, в котором префиксы и удлинение никогда не исчезало. Этот сдвиг в письменной норме может также отражать переход власти от южного Ура, столицы периода III Династии Ура, к северному Исину, столице раннего Старовавилонского периода.

Источник единственный, это грамматика Ягерсмы (Jagersma, Bram. A descriptive grammar of Sumerian, 2010.), т.к. мало кто интересовался вопросом о диалектах шумерского до сих пор.

5.7.2022 (отредактировано 7.9.2022)

Для цитирования:

Я.С.Панкин

jpankin30@gmail.com Academia