Кимбалл также старается не предполагать, что практика грамотности (или же использование способности чтения текстов) в хеттском обществе идентична ее практике в современном европейском обществе. Современный читатель может привыкнуть к мысли, что чтение — это деятельность, выполняемая в тишине одиноким человеком, чье восприятие текстов является исключительно визуальным вопросом. Многие из нас склонны думать об акте переписывания законченного текста (то есть о письме в физическом смысле) как о том, что делает один человек, работающий в тишине. Однако это не были распространенные способы чтения, письма или повышения грамотности в греческом, римском или европейском обществе вплоть до эпохи Возрождения. Например, есть убедительные доказательства того, что чтение вслух употреблялось как нормальный способ восприятия текста в Средние века (см. Saenger, Viator 13 (1982) 365-414, который документирует переход от устного к визуальному восприятию текста) и чтение про себя, сочинение и копирование в период позднего средневековья), а также для сочинения под диктовку в Римской империи (Saenger, ib. 371-2) и в Средние Века (ib. 381-2). Процесс копирования текста обычно был устным; то есть один писец читал вслух, в то время как другой или другие записывали то, что он сказал, как диктовку. Skeat, Proceedings of the British Academy 42 (1956) 179-208, пишет про использование устного копирования в классическом и средневековом мире, как об одном из самых популярных способов для публикации книг, а Сенгер (op. Cit. 383) описывает действительный исторический случай, как некоторые члены монашеских орденов были обеспокоены конфликтом между их клятвами молчания и речью что требовали сочинения и копирования.

У нас действительно есть некоторые свидетельства аналогичной практики у хеттов, которые использовали как halzāi- “call out” (отдельно и с наречием peran), так и mēma- “speak, say” для процесса чтения таблички. Мы также знаем, что короли и другие люди могут получить доступ к информации на табличках, если кто-то прочтёт её и обратится к ним. Например, в KUB 116 III 56-7 (HAE 14) Хаттусилис I велит своему внуку Мурсилису ежемесячно читать его инструкции: nu kī [tupp]i ITU-mi ITU-mi peran-tet halzeššandu "Пусть читают эту табличку перед вами каждый месяц". Интригующий отрывок из среднехеттского ритуала рождения, KBo XVII 65, предполагает, что другие люди имели доступ к материалам на табличках, когда писцы читали им вслух. Ритуал представляет собой сборник ритуалов рождения, и оригинал, кажется, был взят писцом из описаний практикующего ритуал. Несколько отрывков могут дать ключ к разгадке того, как эта женщина использовала свою грамотность:

V s. 37-39 [haššannaš-ma ma]hhan EZEN hašši-za kuwapi nu EZEN mahhan ienzi

(38) [n-aš ^GIŠkurtaš iy]anza n-aš ^URUKizzuwatna nu-mu-kan EZEN KAxU-it

(39) [ŪL karta-n]an apēz uppahhi

"But when it is time for the Festival [of the Wo]mb - (that is) at the time when she gives birth - how they perform the festival –

(38) [It is writ]ten up [as a kurta-tablet] (probably a wooden tablet). And it is (from) Kuzzuwatna.

And I [do not know] the festival orally

(39) [by heart, b]ut (rather) I will fetch it from there".

(Transcription and translation after Beckman, StBoT 29,137-6).

ib. Rs. 45-6: haššannaš-ma mahha[n EZEN hā]šši-za kuwapi nu EZEN mahha[n ien]zi n-aš ^GIŠkurtaš ianza

(46) n-as ^URUKizzuwatn[a nu-mu-kan] EZEN KAxU-it ŪL karta n[-an ...]x apēz udanzi

"But when (it is time for) [The Festival] of the Womb - (that is) at the time when she [gi]ves birth - how they [per]form the festival - it is written up as a kurta-tablet

(46) and it is (from) Kizzuwatna. [And I] do not know the festival orally, by heart, but (rather) they will bring [it] ... from there".

(Beckman, ib. 144-5).

Хотя Бекман, редактор этого текста, предполагает (163-4), что этот писец не знает праздник наизусть, трудно поверить, что у писца были какие-либо причины для запоминания ритуала рождения. Кажется более вероятным, что практикующий ритуал человек намеревался послать за табличкой, чтобы помочь его памяти (ср. ib. Vs. 44-5, 46 для ссылок на материал других фрагментов, табличек).

Возможно, что по крайней мере некоторые из дошедших до нас копий образцов OH или MH были такими устными копиями. Кимбалл не знает никаких прямых доказательств того, что хетты использовали этот метод изготовления копий, но Kraus, Vom mesopotamischen Menschen, 18–32, предполагает, что он не был неизвестен в других клинописных традициях. По крайней мере, вполне вероятно, что писец, читающий или копирующий текст, мысленно пробегал бы по собственному произношению во время работы. Примеры, где plene-написание или другое написание в копиях текстов OH повторяет или напоминает написание оригиналов OH и отличается от написания в композициях NH, может говорить о том, что писцы могли сверять копии с оригиналами на каком-то этапе процесса копирования (и писец, выполняющий чтение, конечно, перед ним был оригинал). В тех случаях, когда варианты написания OH и NH существенно различались, логично предположить, что писец мог использовать некоторую версию произношения “древних хеттов” (например, маловероятно, чтобы писец систематически произносил OH ú-e-mi-ez-zi "он/а ищет" = [wemyĕtşi] как [wēmyatşi] в ú-e-mi-(ya)-az-zi).

Кажется возможным, что писец, делающий копию и пытающийся согласовать различия между своей собственной фонематической системой и системой архетипического ОН, мог допустить интересные ошибки в своих копиях, которые свидетельствуют о его собственной фонематической системе. Например, хотя написание гласных переднего ряда было достаточно стандартизировано в периоды MH и NH, и большая часть вариаций в текстах этих периодов может быть объяснена как результат изменения звука, аналогии или изменений в орфографических соглашениях, тексты предоставляют небольшое количество написаний со знаками в неправильных этимологических значениях, таких как ku-i-e-da-ni для [k^wēdani] "кому", ku-i-en-zi [g^wēntşi] “он/а убивает” или ^URUNe-i-sa “город Нēсас” для [nēsa], которые, кажется, вряд ли были созданы писцом, для которого разница между /e/ и /i/ была фонематической, но которые можно было бы объяснить как выбор переписчика, который знал, что тексты OH имеют больше полных написаний, чем современные тексты, и, записывая текст под диктовку, выбрал этимологически неправильную повторяющуюся гласную.

Ваш JP

17.10.2021 (отредактировано 7.7.2022)

Для цитирования:

Я.С.Панкин

jpankin30@gmail.com Academia