Часть 5. 1871-1917. ИМПЕРАТОРСКОЕ ОБЩЕСТВО ПООЩРЕНИЯ ХУДОЖЕСТВ

Сначала в декабре 1870 г. по указанию императора Александра II Обществу планировалось передать здание бывшего Статс-секретариата Царства Польского на Екатерингофском проспекте. Сегодня это дом 35 по проспекту Римского-Корсакова (угол улицы Глинки).

7 декабря 1870 г. статс-секретарь Набоков сообщал председательнице ОПХ великой княгине Марии Николаевне, что «государь император, снисходя к ходатайству великой княгини, всемилостивейше соизволил пожаловать в ведение и собственность Общества дом статс-секретариата Царства Польского». Однако туда Общество поощрения художников не переехало, так как против этого выступил секретарь ОПХ и фактический вдохновитель его деятельности в те годы Д.В.Григорович.

Великая княгиня Мария Николаевна. Художник Ф.К.Винтергальтер. 1857 г.

Писатель Дмитрий Васильевич Григорович

Секретарь Комитета Общества в 1884-1900 гг. Николай Петрович Собко, хорошо знакомый со всей его «внутренней» историей, пишет:

«…все несчастье Общества заключалось в том, что все его составные части были разбросаны по разным частям. Так, школа помещалась на Васильевском острове у Дворцового моста в здании, принадлежащем Таможенному ведомству. Музей и библиотека во дворце Великой княгини Марии Николаевны, а постоянная выставка Общества, которая принимала все более и более широкие размеры – у Полицейского моста по Невскому. На помощь ему тут же пришел энергичный и необыкновенно деятельный Дмитрий Васильевич Григорович, который с 1865 года был секретарем Общества и который выпросил у государя особенный дом для всех отдельных частей Общества, чтобы их соединить в одном здании, в этом была самая насущная потребность, ему отвели дом у Николы Морского…, но он нашел, что это не центрально и просил, чтобы ему обменяли этот дом на дом обер-полицмейстера на Большой Морской, все это и состоялось, все разрозненные части были соединены, дом переделали для пользования школой, музеем и постоянной выставкой».

По ходатайству Комитета ОПХ решение о передаче Обществу бывшего обер-полицмейстерского дома было принято Городской думой 12 мая 1871 г. и утверждено Высочайшим соизволением 23 мая того же года, но из-за бюрократических проволочек переезд состоялся лишь через несколько лет – летом 1877 г. Это притом, что дом статс-секретариата Царства Польского был по тогдашним расценкам дороже дома военного губернатора, однако решающим фактором было именно расположение здания – в центре, поближе к Невскому и Императорскому Зимнему дворцу.

Портрет писателя Д.В.Григоровича. Художник Константин Егорович Маковский.

Дмитрий Васильевич Григорович – выдающийся писатель, автор повестей «Антон-Горемыка» и «Гуттаперчевый мальчик», очерка «Петербургские шарманщики», общественный деятель, художественный критик, искусствовед, почетный член Академии художеств, член-корреспондент Императорской Академии наук – был одним из самых энергичных деятелей ОПХ.

По воспоминаниям современника, «высокий, стройный, изящно, даже щегольски одетый всегда Григорович, со своею гордо поднятою кверху головою и тщательно приглаженными баками – имел вид важного сановника».

В 1840 г. юный Григорович оставил Инженерное училище, где учился вместе с Ф.М.Достоевским, и поселился на Васильевском острове неподалеку от Академии художеств, предавшись своему давнему любимому занятию – живописи. Слабость зрения, однако, помешала ему сделаться живописцем, и он взялся за перо, показав, что быть писателем – возможно, его истинное призвание.

По своей литературной деятельности Григорович был хорошо знаком с лучшими петербургскими писателями – Н.А.Некрасовым, И.И.Панаевым, И.С.Тургеневым, И.А.Гончаровым, Н.В.Гоголем, А.В.Дружининым, Ф.М.Достоевским.

Ф.М.Достоевский. Рисунок К.Трутовского. 1847 г.

Д.В.Григорович. Фото 1856 г.

Граф Григорий Александрович Строганов

Пост секретаря Комитета Общества он занимал свыше двадцати лет – в 1864-1884 гг. Возглавлял Общество в должности председателя Комитета ОПХ граф Григорий Александрович Строганов, но Григорович был «душой» и «мотором» ОПХ. Кроме того, в конце жизни он состоял председателем Театрально-литературного комитета.

Об обстоятельствах, при которых Григорович на долгие годы оказался секретарем Общества поощрения художников, сам он рассказывает в своих воспоминаниях так:

«Я решился ехать в Петербург и искать места, которое не мешало бы мне продолжать мои литературные занятия. Я обратился к С.А.Гедеонову, сыну бывшего директора театров и тогдашнему директору Императорского Эрмитажа. Должность секретаря Эрмитажа была мне предложена с величайшей готовностью; полагалось при этом только условие: прежде чем получить это место, я должен был сделать описание всех отделений Эрмитажа в такой форме, чтоб оно могло служить руководством для посетителей. Часть осени и зиму провел я за этою работой. Когда она была окончена и напечатана под названием «Прогулка по Эрмитажу», я узнал, что обещанное мне место отдано дальнему родственнику тогдашнего начальника Гедеонова. Почти в то же время происходили выборы в секретари «Общества поощрения художеств». Оно было мне предложено, и я охотно согласился; новая обязанность приближала меня к художественной сфере, близкой моему вкусу. Я думал найти время продолжать мои литературные занятия, но ошибся. На свете нет маленького дела; все зависит от того, насколько примешь его к сердцу и будешь ему искренне предан. Дело, порученное мне, заинтересовало меня с самого начала, и чем больше я входил в него, тем больше оно меня завлекало. Планы различных романов и повестей лежали пока под спудом; я и при других, более благоприятных условиях никогда не мог написать строчки в Петербурге, теперь же и подавно нельзя было об этом думать. Время от времени литературная жилка сильно давала себя чувствовать».

Как справедливо отмечал выдающийся юрист А.Ф.Кони, получение в собственность дома на Большой Морской стоило Григоровичу многих хлопот и усилий. Григорович и сам брался за кисть. Для дома на Большой Морской им создано несколько плафонов.

Портрет Д.В.Григоровича. Художник И.Н.Крамской. 1876 г.

Оставив пост секретаря Общества в 1884 г., Григорович оставался его почетным членом до самой своей кончины в 1899 г., продолжая жить на казенной квартире во флигеле дома ОПХ со стороны Мойки. Вплоть до своей кончины Д.В.Григорович был директором Художественно-промышленного музея Императорского Общества поощрения художеств, который им был создан в 1870 году; тогда же он выпустил и путеводитель «Рисовальная школа и Художественно-промышленный музей в Петербурге». После его смерти музей получил имя своего первого директора.

«Неиссякаемы были и повествования такого большого художника, как Дмитрий Васильевич Григорович, – замечает Н.К.Рерих, успевший несколько лет прослужить в ОПХ под началом Григоровича. – Жаль, что огромное большинство этих неповторяемых бытовых ценностей осталось незаписанным и невосстановимым. С неподражаемым юмором, а иногда с высоким вдохновением Дмитрий Васильевич не скупился набросать живые картины минувшего быта. Тут проходили и трагический облик Александра Иванова, и блестящая характеристика Брюллова, и воспоминания о римской жизни Гоголя, и жизнь Тургенева, и многих других, каждая подробность о которых теперь приобретает такое исключительное значение. Среди римских впечатлений восставали образы братьев Боткиных, последний из которых, Михаил Петрович, являлся преемником Григоровича по музею Общества».

Скончался Дмитрий Васильевич 22 декабря 1899 г. (3 января 1900 г.). Несмотря на свой преклонный возраст, он до конца дней своих продолжал заниматься делами и ездил с визитами. Чувствовал он себя перед смертью, как ему казалось, прекрасно, и лечиться серьезно не хотел. С ним произошел припадок, когда он был в гостях, и Григорович вместо того, чтобы поехать домой, лечь и послать за врачами, сам приехал к доктору Л.Б.Бертенсону. К вечеру у него отказала левая часть тела. Вскоре произошла и смерть от кровоизлияния в мозг…

Большого состояния Д.В.Григорович после себя не оставил. Его пенсия составляла пять тысяч рублей. У писателя было небольшое имение в Тамбовской губернии и небольшая вилла под Веной.

Президент Императорской Академии художеств великая княгиня Мария Николаевна. Художник Т.А.Нефф.

Президент Императорской Академии художеств герцог М.Лейхтенбергский. Художник Ф.Крюгер.

Мария Николаевна, герцогиня Лейхтенбергская

Получить дом на Большой Морской Обществу помогло содействие великой княгини Марии Николаевны, герцогини Лейхтенбергской – старшей и любимой дочери императора Николая I, которой принадлежал Мариинский дворец, названный в ее честь. На пьедестале конного памятника Николаю I на Исаакиевской площади можно увидеть ее бронзовую фигуру. В императорской семье побаивались, с ней не спорил даже отец.

Ее супруг, герцог Максимилиан Лейхтенбергский, в 1840-1851 гг. был покровителем Общества поощрения художников и председателем Комитета ОПХ, а с 1843 г., кроме того, – президентом Императорской Академии художеств (после кончины А.Н.Оленина – президента Академии в 1817-1843 гг.). После смерти мужа в 1852 г. великая княгиня Мария Николаевна заняла обе этих должности.

Она поддерживала инициативы ОПХ и, как уже отмечалось, разместила в своем дворце Художественно-промышленный музей и библиотеку Общества.

«Среди деятелей Общества во все времена появлялись люди весьма значительные. Великая княгиня Мария Николаевна, а затем принцесса Евгения Максимилиановна долгие годы в качестве председателей Общества лично вносили свое благотворное влияние, принимая участие во всех благообразных делах Общества. Графы Строгановы, граф Паскевич, Островский, Балашов, Григорович, Верещагин, барон Фредерике, Куинджи, герцог Лейхтенбергский, Рейтерн, Колзаков, Тевяшов, Мякинин, Стасов, граф Голенищев-Кутузов, Гнедич, Нечаев-Мальцев, Бенуа, князь Путятин и множество других известных деятелей и собирателей художества разновременно вносили труды свои на пользу учреждения», – пишет Н.К.Рерих.

Граф Матвей Юрьевич Виельгорский. Художник К.П.Брюллов.

Мария Николаевна была поклонницей Григоровича как писателя, и именно благодаря ей он и был назначен секретарем ОПХ. Будучи попечительницей ОПХ, она часто приглашала к себе во дворец художников и архитекторов. С 1839 г. управляющим двора Марии Николаевны был известный меценат и покровитель ученых, музыкантов и свободных художников граф Матвей Юрьевич Виельгорский. В свое время, в 1838 г., он вместе с воспитателем наследника русского престола поэтом В.А.Жуковским и художником К.П.Брюлловым сделал все возможное, чтобы освободить от крепостной зависимости Т.Г.Шевченко, получившего пенсию от ОПХ. Н.В.Гоголь писал Виельгорскому встревоженные письма с просьбой через Марию Николаевну помочь художнику Александру Иванову, который, находясь в угнетенном нервном состоянии, писал в Италии свое знаменитое «Явление Христа народу», будучи крайне стесненным в средствах.

«В свое время секретарь Общества Собко разбирал многолетнюю переписку в наших архивах, связанную с именем Гоголя, Иванова, Брюллова, Айвазовского, Антокольского, Рубинштейна и многих других художников на разных поприщах искусства», – вспоминал Н.К.Рерих.

Здание Общества поощрения художеств. Проект архитектора М.Е.Месмахера. 1877 г.

Переезд на Большую Морскую

Первоначально в бывшем обер-полицмейстерском доме на Большой Морской предполагалось открыть только музей ОПХ. В конечном же итоге в бывшем елагинском доме разместилось все Общество.

В 1870 г. Общество устроило имевшую громкий успех «Историческую выставку портретов лиц XVI-XVIII веков». Ее организатором и автором печатного каталога был выдающийся знаток старого Санкт-Петербурга и русского изобразительного искусства П.Н.Петров.

Перед тем как въехать в новое здание, ОПХ приняло решение провести его перестройку, приспособив под выставочную деятельность Общества. Бывший обер-полицмейстерский дом вначале осмотрела комиссия архитекторов в составе И.И.Горностаева, Р.Б.Бернгардта и И.А.Монигетти. Руководить реконструкцией здания взялся опытный зодчий И.И.Горностаев – преподаватель Рисовальной школы (1870-1874 гг.), входивший в ее Совет. Знаток истории искусства и стилей, он составил планы и разрезы всех этажей с намеченными им изменениями и пристройками, однако реализовать свои планы не успел: в начале 1874 г. с ним случился инсульт, и осенью И.И.Горностаев скончался.

Архитектор Иван Иванович Горностаев (1821-1874). Художник Т.Г.Шевченко.

Рудольф Богданович Бернгард (1819-1887)

Архитектор Ипполит Антонович Монигетти (1819-1878)

Тогда за дело взялся архитектор М.Е.Месмахер, в 1858-1860 гг. учившийся в Рисовальной школе Общества. Он также взялся вести в школе классы почившего Горностаева.

Перестройка началась сразу же, 3 июня 1877 г. – через два дня после фактического перехода дома в ведение Общества поощрения художников, на средства ОПХ, и велась очень быстро: основные строительные работы завершились уже к 16 января 1878 г.

«Финансы Общества… в весьма удовлетворительном положении и дают возможность ему продолжать свою полезную деятельность. Развитию последней, несомненно, немало будет способствовать вступление Общества в нынешнем году во владение Высочайше пожалованным ему домом. До сих пор Общество крайне было стеснено тем, что не имело собственного, приспособленного для его целей помещения, где бы можно было устраивать с удобством выставки, поместить школу, практические мастерские, библиотеку и музей. Теперь же, с переходом бывшего дома градоначальства в фактическое пользование сказанные неудобства сами собою устраняются, и, сверх того, средства Общества приобретают значительное приращение из доходов от дома, значительная часть которого будет отдаваться внаем. Для приспособления дома потребуется капитальная перестройка, которая обойдется около 63,189 тысяч руб. Такими средствами Общество не располагает свободно, и потому решило привести свой дом в порядок исподволь, по мере накопления свободных средств. В нынешнем году предположено переустройство вполне одного нижнего этажа под магазины, вестибюль и парадную лестницу – со стороны Большой Морской улицы, со двора – четыре доходные квартиры, и по Мойке – два жилых помещения для отдачи внаймы. Бельэтаж положено приспособить под музей, для безопасности которого в пожарном отношении потребуется устройство под ним сводов. Стоимость этих работ от 29,568 р. до 35,482 руб. В третьем этаже устроят помещение для школы. Таким образом, в недалеком будущем Общество, наконец, будет располагать отлично приспособленным для его целей домом, в котором сосредоточится школа, музей, библиотека, залы для выставок и проч., теперь разбросанные по городу ко вреду интересов Общества. Искренно желаем почтенному Обществу привести к благополучному окончанию его предположения, что, несомненно, благоприятно отразится на его достойных уважения трудах на пользу отечественного искусства и художественной промышленности» («Листок архитектурного журнала “Зодчий”», 1877, № 24, 12 июня, с.136).

Архитектор Максимилиан Егорович Месмахер (1842-1906). Фото 1890-х гг.

Архитектор Николай Леонтьевич Бенуа (1813-1898). Художник В.И.Думитрашко. 1901 г.

Архитектор Цезарь Альбертович Кавос (1824-1883)

Архитектор Иван Васильевич Штром (1823-1888)

Перестройка под руководством Месмахера

Работы велись группой архитекторов – Н.Л.Бенуа, Ц.А.Кавос, И.В.Штромом и М.Е.Месмахером. Последний, видный русский зодчий, академик АХ, был чрезвычайно загружен работой, так как служил одновременно в технико-строительном комитете МВД, Главном инженерном управлении, был чиновником особых поручений при Министерстве юстиции, действительным членом ОПХ и преподавателем его Рисовальной школы. Проект был создан Месмахером бесплатно. Работами руководил зодчий А.И.Шамбахер.

«Общество поощрения художников имело 23-го апреля первое общее собрание в своем собственном, вновь отстроенном доме в Большой Морской ул. …Комитет не воспользовался разрешением заложить дом в размере 15.000 руб. Стремления комитета состояли в том, чтоб обойтись своими средствами и сохранить имущество общества чистым от всякого долга. Успех и соблюдение интересов общества секретарь общества г. Григорович всецело приписывает действительным членам М.Е.Месмахеру и непосредственному его помощнику, исполнителю строительных работ А.И.Шамбахеру. М.Е.Месмахер постоянно в течение года, и совершенно безвозмездно, жертвовал ему своим дарованием, своими трудами и временем. А.И.Шамбахер, заведывая производством всех работ, постоянно имел в виду интересы общества, выказывал примерную заботливость во всех действиях и нашел возможность соединить экономию с замечательною деятельностью. Музей получил в нынешнем году значительные приращения. Жертвователями были Н.М.Сольский (гончарные изделия), А.Б.Звенигородский (то же), К.В.Струве, русский посол в Японии (образцы лаковых изделий в Японии) и, наконец, Г.Г.Шпигельберг пожертвовал все свое собрание, состоящее из образцов русской древности, числом всего 583 предмета. Таким образом, в нынешнем году музей увеличился на 720 образцов. Всего налицо в музее 6187 предметов» («Воскресное прибавление к журналу “Зодчий”», 1878, № 17-18).

Суть перестройки заключалась в упразднении обер-полицмейстерской церкви Николая Чудотворца, которая была переведена в дом Градоначальства на углу Адмиралтейского и Гороховой, в устройстве на первом этаже выставочного зала, помещений для Художественно-промышленного музея (на втором этаже) и Рисовальной школы (на третьем), а также квартир для служащих общества (в корпусе со стороны Мойки). Обе части здания связали два новых трехэтажных корпуса во дворе – учебный и жилой (в одном из них жил Д..Григорович); со стороны Большой Морской появились новый вход, просторный вестибюль и лестница из мрамора, со стороны Мойки – красивая круглая лестница с фонарем наверху. В нижнем этаже со стороны Большой Морской оборудовали также четыре помещения для магазинов, во дворе появились четыре новых больших зала.

«Широкая беломраморная лестница с фонарями-торшерами на перилах объединяет три этажа главного вестибюля, – читаем в книге Т.Е.Тыжненко «Максимилиан Месмахер» (1984 г.). – Она близка по пропорциям и рисунку центральной лестнице Дома ученых. Перекрытие потолка с выявленными балками – прием, характерный для Месмахера. В большие дубовые створки дверей третьего этажа вделаны резные гротескового орнамента вставки, напоминающие о характере филенок скамьи Зала совета в музее Штиглица, созданном зодчим позднее. Сказанное выше позволяет надеяться, что не все в созданных Месмахером интерьерах дома на Большой Морской утрачено».

Витражи на Большой Морской, 38

Владимир Дмитриевич Сверчков (1821-1888)

Медаль ИОПХ. 1891 г.

Сохранился, к примеру, витраж внутреннего окна лестницы на втором этаже, один из самых старых в Петербурге. Предполагают, что он был создан именно в 1870-х гг., во время приспособления здания для ОПХ. Исследователи предполагают, что автором витража мог быть художник В.Д.Сверчков, работавший в России, Финляндии и Германии. У него была собственная витражная мастерская в Германии. В 2000 г. витраж был отреставрирован мастерами Е.Ю.Ивановым и А.И.Яковлевым.

Художественно-промышленный музей, включавший в себя коллекции по различным областям прикладного искусства, благодаря собирательской энергии Д.В.Григоровича стал шедевром здания, особо почитавшимся «мирискусниками».

Петр Петрович Гнедич (1855-1925)

Художник. Рисунок 1870-х гг.

Заметим, что после своего назначения в 1877 г. директором Центрального училища технического рисования барона Штиглица в Соляном переулке зодчий Максимилиан Месмахер перенес в новое художественное учебное учреждение, копируя, многие организационные принципы учебного процесса, опробованные в Рисовальной школе ОПХ. Он же заимствовал для училища Штиглица и идею создания художественно-промышленного музея, воплотившуюся в учреждении в Соляном переулке музея декоративно-прикладного искусства.

В конце 1870-х годов следуют новые переделки: были надстроены одним этажом дворовые флигели, изменен декор фасада, выходящего на Мойку (он стал трехэтажным).

Известный писатель и драматург П.П.Гнедич, руководивший музеем ОПХ в 1910-х гг., однако, не слишком высоко оценивал качество перестройки дома:

«Самое помещение Общества (дом, выходящий одним фасадом на Б. Морскую, другим – на Мойку) перестроен из дома обер-полицеймейстера и очень плохо приспособлен к требованиям музея и школы. Перестройка здания из полицейского помещения в художественное совершалась вне всяких пожарных правил. Никакими пожарными предохранительными предметами музей обеспечен не был. Единственная лестница, которая вела в верхний этаж, где находились выставочные залы, и где нередко собиралось несколько сот человек, была деревянная и в случае пожара представляла смертоносную западню. Вентиляция была самая примитивная, и на аукционах публика задыхалась в душной зале. Течь с крыш портила предметы и в музее, и в выставочной зале».

Передвижники

Уже 9 марта 1878 г. в Обществе поощрения художников открылась выставка Товарищества передвижных художественных выставок. Она была шестой по счету выставкой передвижников и проводилась на договорных основах до 22 апреля 1878 г. На ней можно было увидеть работы А.И.Куинджи «Лес», В.Д.Поленова «Московский дворик», И.Е.Репина «Протодиакон» и «Мужичок из робких», И.И.Шишкина «Рожь», Н.А.Ярошенко «Рожь», несколько работ незадолго до того скончавшегося К.Ф.Гуна.

В течение одного только десятилетия 1891-1900 гг. здесь были проведены XIX-я (март 1891 г.), XXII-я (март 1894 г.), XXIV-я (февраль 1896 г.), XXV-я, юбилейная (март 1897 г.), XXVII-я (март 1899 г.), XXVIII-я (февраль 1900 г.), XXIX-я (1901 г.) выставки товарищества передвижников. Конец XIX века – наиболее интенсивный период сотрудничества передвижников с ОПХ. В здании на Большой Морской с 1897 года работало правление Товарищества передвижников.

Здесь они собирались, толковали, обсуждали новости, делились планами. Не обходилось и без обид и недопониманий. В 1892 г. Академия художеств с большой неохотой присвоила вождям передвижников профессорские звания. Н.А.Ярошенко посчитал это предательством идеалов движения и сделал все, чтобы изолировать передвижников от знаменитого А.И.Куинджи, скрывая это, между тем, от него самого. Однажды они вместе отправились из дома Менделеевых на Васильевском острове в Общество на заседание Товарищества, и уже войдя туда, Ярошенко объявил Куинджи, что его видеть на собрании не хотят.

Художник Архип Иванович Куинджи

Художник Николай Александрович Ярошенко (1846-1898). Фото 1880-х гг.

Художница Анна Ивановна Менделеева

«Он был так ошеломлен. Я не берусь описывать, в каком состоянии он пришел к нам, – вспоминала А.И.Менделеева. – Много тяжелого пришлось пережить Архипу Ивановичу в жизни, и в академии, и даже среди учеников, но мне кажется, что рана, нанесенная ему товарищами-передвижниками, была самая тяжелая и не заживала до конца его жизни».

Член Товарищества передвижных выставок художник Я.Д.Минченков вспоминал:

«Устраивается выставка в высоком с верхним светом зале Общества поощрения художеств на Морской. Кипит работа, стучат молотки, обойщики, не слезая с высоких складных лестниц, искусно передвигаются вместе с ними по паркету. Волков и Бондаревский спорят за места для своих картин. Артельщики подносят новые картины. Говор и шум. Завтракают все на ходу здесь же, на выставке, холодной закуской и неизменными горячими сосисками. Степенный вахтер с развевающейся седой бородой и золотой медалью на шее подает чай. А по окончании дневных работ к вечеру все идут обедать в ресторан «Вена» на улице Гоголя. Там в обоих залах полно народу. Посетители – художественная богема: артисты, художники, писатели, иногда адвокаты».

Яков Данилович Минченков

Николай Ге. Распятие. 1894 г.

Николай Ге работает над «Распятием». Фото 1892 г.

В марте 1894 г. перед самым открытием XXII-й выставки передвижников с экспозиции сняли картину Николая Ге «Распятие». Сняли и стали показывать по петербургским салонам – лучшей рекламы с «запретом» для художника не придумаешь!

45-я, юбилейная выставка Товарищества передвижных выставок закрылась в доме на Большой Морской 19 марта 1917 года…

Император Александр III

Приехал царь

28 февраля 1879 г. состоялось торжественное открытие музея в отремонтированных и перестроенных Месмахером помещениях. В этот день здание почтили своим посещением император Александр II и наследник-цесаревич с супругой, через два года ставший императором Александром III. В тот же день в новых помещениях была торжественно открыта и Рисовальная школа ОПХ, переведенная на Большую Морскую из таможенного пакгауза Биржи.

«Д.В.Григорович, незадолго до смерти своей, призвал меня в качестве помощника директора музея, в котором он значился директором, – вспоминал Н.К.Рерих. – Это было очень интересное переходное время, когда в делах Общества еще принимали участие и старый граф Паскевич, и Балашов, и Колзаков, и Рейтерн, и сам столько потрудившийся для учреждения маститый и много видавший Дмитрий Васильевич Григорович. На многих выступлениях Общества еще отмечались старинные традиции. Еще недавно Император Александр III приезжал один в ранний час на передвижную выставку и отбирал знаменитые теперь картины для будущего Русского Музея. В биографиях Императора не вполне отмечалась эта благостная, характерная черта его личного участия в процветании национального искусства. Еще были живы в памяти Общества ценные дары музею, полученные через великую княгиню Марию Николаевну. Еще жив был старый сторож Максим, весь увешанный медалями, который был как бы неисчерпаемым сказителем былин о всяких достопримечательных былых днях Общества. Как сейчас еще вижу его серебристо-белую голову в значительных рассуждениях о разных знаменательных посещениях».

А.И.Куинджи. «Лунная ночь на Днепре». 1880 г.

«Лунная ночь на Днепре»

Одна из выставок, проведенная в малом зале дома ОПХ на Большой Морской в 1880 г., произвела сенсационный эффект. Это была первая в Санкт-Петербурге выставка одной картины: в полутемном зашторенном зале при свете ламп демонстрировалась «Лунная ночь на Днепре» А.И.Куинджи. Автор понимал, что создал нечто невиданное. Несмотря на то, что «Лунную ночь» уже приобрел за огромную сумму в 5 тысяч рублей великий князь Константин Константинович (он заглянул в мастерскую художника в форме скромного морского офицера, и Куинджи сначала и подумать не мог, что это великий князь), художнику не хотелось с ней расставаться. Да и похвастаться тоже хотелось.

В результате Куинджи удалось договориться выставить ее в доме ОПХ на Большой Морской. На «Лунную ночь» стали выстраиваться очереди – настолько фантастично естественным казался лунный свет, излучаемый полотном, что многие заглядывали на картину – нет ли там дополнительного источника света? Необыкновенная реалистичность картины заставляла многих думать, что Куинджи при ее создании применял какие-то особые, доселе неизвестные краски.

Картина излучала лунный свет – серебристо-зеленый с фантастическими мерцающе-синими переливами. Создавалась полная иллюзия потрясающего лунного освещения. «Дьявольщина какая-то…», – бормотали некоторые посетители.

Архип Иванович Куинджи. Фото 1890-х гг.

Великий князь Константин Константинович – первый владелец картины

Дмитрий Иванович Менделеев в своем кабинете. Фото 1897 г.

Илья Ефимович Репин. Художник В.А.Серов. 1892 г.

Яков Петрович Полонский. Фото 1880-х гг.

А.И.Куинджи лично встречал посетителей у дверей Общества, делил их на группы и провожал к картине, бережно следя за тем, чтобы она демонстрировалась вечером при лампах. Газеты пестрели заметками и даже передовицами, посвященными необыкновенному полотну. Сам маститый химик Д.И.Менделеев посвятил работе художника отдельную статью «Перед картиной Куинджи», появившуюся в газете «Голос».

«…на Большой Морской непрерывная масса карет запружала всю улицу; длинным хвостом стояла публика на лестнице в ожидании впуска, и на улице, по обеим сторонам тротуара, – вспоминал впоследствии Илья Репин, – терпеливо и долго ждали целые массы, строго наблюдая порядок приближения к заветной двери, куда пускали только сериями, так как зрители могли бы задохнуться от тесноты и недостатка воздуха (помещение Общества поощрения художеств было тогда еще небольшое, вовсе не рассчитанное на такие толпы)».

«Какую бурю восторгов поднял Куинджи! – восклицал Крамской в письме Репину. – Вы, вероятно, уже слышали. Этакий молодец – прелесть».

«Я не помню, чтобы перед какой-нибудь картиной так долго застаивались, и чтобы, наглядевшись на полотно, расцвеченное красками, выносили такое невероятное впечатление… В золотой раме или в открытое окно видели мы этот месяц, эти облака, эту темную даль, эти «дрожащие огни печальных деревень» и эти переливы света, это серебристое отражение месяца в струях Днепра, огибающего даль, эту поэтическую, тихую, величавую ночь?», – отмечал писатель и журналист Я.П.Полонский.

Когда выставка завершилась, великий князь забрал картину и отвез на фрегат «Герцог Эдинбургский»: он отправлялся в морское путешествие в Европу. Куинджи был категорически против того, чтобы «Лунная ночь» пускалась в морское плавание, так как это могло повредить краски и нанести полотну другие механические повреждения. Его протесты, однако, не были приняты во внимание.

В декабре 1880 г. И.С.Тургенев, живший в Париже, уговорил великого князя Константина Константиновича снять полотно с фрегата, стоявшего в порту Шербура, и выставить ее в Париже. Тургенев выставил ее на 10 дней в галерее Зедельмейера и пытался уговорить великого князя оставить ее в Париже, но безуспешно.

Фрегат направился в Средиземное море, и лишь полтора года спустя «Лунная ночь» вернулась в Петербург – как и опасался Куинджи, уже с царапинами на полотне и поблекшими красками. Как ни пытался художник восстановить изначальный, столь удачный волшебный свет ночной луны, ему это уже не удалось. Краски на основе битума потемнели под воздействием морской влажности и яркого солнечного света. Но и в таком виде «Лунная ночь», находящаяся сегодня в экспозиции Русского музея, продолжает поражать своей неземной красотой.

Писатель Иван Сергеевич Тургенев

Архип Иванович Куинджи. Художник И.Е.Репин. 1877 г.

Вместе с двумя другими картинами Куинджи, выставлявшимися в Обществе в 1880-1882 гг. («Березовая роща» и «Днепр утром»), «Лунная ночь» в значительной мере способствовала превращению ОПХ в новый крупный выставочный центр Санкт-Петербурга.

В 1882 г., Куинджи, член Товарищества передвижников, в зените славы и таланта, неожиданно отказался экспонировать свои работы на выставках, почувствовав, что начинает повторяться. В 1894-1897 гг. он руководил пейзажной мастерской в Академии художеств, но за поддержку студенческой забастовки вынужден был уйти из Академии. В завещании Куинджи оставил огромную сумму Обществу поощрения художеств на создание общества художников-пейзажистов. Так был создан кружок живописцев, получивший его имя.

Василий Львович Нарышкин

Александр Николаевич Бенуа. Художник К.А.Сомов. 1895 г.

В музее ОПХ

К началу 1880-х годов в музее Общества было представлено более десяти тысяч экспонатов прикладного искусства, многие из которых хранились в запасниках: количество экспонатов с каждым годом увеличивалось, в том числе за счет даров меценатов.

Основу собрания Музея ОПХ составила коллекция предметов декоративно-прикладного искусства, собранная крупным меценатом коллекционером Василием Львовичем Нарышкиным: веретена, гребни, кресты, медальоны, посуда, рельефы, складни, скульптура, трости. В основном это были работы фламандских, немецких и французских мастеров XVI–XVII столетий. В свое время он передал свое замечательное собрание императору Александру II, который, в свою очередь, решил подарить его музею ОПХ.

Неоднократно передавал музею ценные произведения искусства и известный петербургский коллекционер граф Павел Строганов. В начале XX в. Общество вело переговоры с княгиней Марией Клавдиевной Тенишевой о выделении для собранной ею богатой коллекции произведений декоративно-прикладного искусства «огромного помещения» со стороны Мойки, но они не увенчались успехом.

В собрание музея со временем влились произведения из фарфора, созданные на Императорском Фарфоровом заводе и подаренные императрицей Марией Александровной, а также лучшие работы учащихся Рисовальной школы ИОПХ – акварельные копии фресок, художественно-промышленных произведений и памятников архитектуры.

Идеолог «Мира искусства» Александр Бенуа вспоминал: «Один из любимых наших музеев был тот, что устроил «обожаемый» мной Григорович в залах «Общества поощрения художеств». Туда нас манил тот особый уют, с которым были расставлены коллекции старинной мебели, утвари, фаянса, бронзы. Местами эти коллекции были сгруппированы в целые жизненные уголки – казалось, точно только что давние хозяева, какие-нибудь бургграфы или почтенные ученые, покинули данное помещение, оставив на низком готическом столе увесистую Библию, медный шандал с полусгоревшей свечкой и огромную глиняную кружку. А над столом висела люстра, составленная из оленьих рогов, с фигуркой девушки, держащей перед собой пестро раскрашенный герб. Окна этой комнаты, выходившие на унылый петербургский, занесенный снегом двор, состояли из круглых Butzenscheiben [рам (нем.)] со вставками расписного стекла».

Учившаяся в Рисовальной школе ИОПХ писательница М.В.Ямщикова-Алтаева пишет: «Часто после уроков мы сбегали по внутренней скрипучей лестнице вниз, в музей Общества поощрения художеств. Таинственный полусвет окутывал нас со всех сторон, красиво изгибались расписные низкие своды; вдоль стен тянулись витрины с сокровищами музея; со стен смотрели темные полотна старых мастеров; между ними белели напряженные мускулы мраморных борцов и страдальческое лицо Лаокоона, а белый амур Фальконета лукаво грозил пальчиком над круглым темно-красным диваном. Здесь периодически устраивались выставки и особенно часто – передвижников. Среди тишины музея звонко раздавались молодые голоса, шутки, споры, смех».

Михаил Петрович Боткин (1839-1914) в своей мастерской. Фото 1900-х гг.

Маргарита Владимировна Алтаева-Ямщикова

Боткин и Гнедич

После смерти Д.В.Григоровича директором музея был назначен крупный петербургский предприниматель-миллионер, коллекционер, график, искусствовед, академик исторической живописи, тайный советник М.П.Боткин (руководил музеем в 1899-1914 гг.). Его помощником был Н.К.Рерих, в 1906 г. ставший директором Рисовальной школы ИОПХ.

«Систематические коллекции по различным отраслям прикладного искусства и истории стилей и орнаментов. При музее постоянная выставка картин и продажа их от Имп. Об-ва поощрения художеств. Открыт ежедневно зимой от 10 до 3 д., летом от 10 – 4 дня. Плата за вход 30 коп. Директ. дсс. Боткин Михаил Петрович. Завед. постоянной худож. выставкой Зарубин Викт. Ив.», – так сообщалось о музее в знаменитой «толстой» адресной книге «Весь Петербург» за 1903 г.

О собирательстве М.П.Боткина, директора музея ИОПХ, ходили легенды. Он, крупный бизнесмен, глава и член правлений нескольких компаний и миллионер, в то же время был известным живописцем, графиком и искусствоведом.

Г.К.Лукомский говорил о нем: «Финансовый деятель и собиратель, известный не только прекрасной коллекцией предметов итальянского искусства, но еще и тем, что он занимал 26 служебных мест в различных учреждениях и банках».

Писательница М.В.Алтаева-Ямщикова в книге «Памятные встречи» описывает сокровища дома М.П.Боткина на Николаевской набережной (сегодня – набережная лейтенанта Шмидта, дом 41/1): «Была у Боткина. Он встретил меня в своем великолепном вестибюле, напоминавшем вход в итальянский дворец эпохи Возрождения.

Широкая лестница с галереями на обе стороны; с барьера спускаются роскошные ковры и парча.

Лестница вела в музей. Старинная мебель, художественные вышивки, гобелены, темные полотна картин, и с них смотрят живые глаза, запечатленные кистью давно ушедших из жизни больших мастеров. Предметы домашнего обихода – каждая ваза, каждая тарелка, чашка – художественная ценность. А вот терракота – подлинный Донателло…

Хозяин неслышно двигается в своих мягких сапожках – это владелец всех здешних сокровищ, родственник славного собирателя – Третьякова – Михаил Петрович Боткин. Небольшой, с седыми длинными и растрепанными волосами и благодушным взглядом маленьких глаз, окруженных лучами морщинок. Улыбается, охотно дает сведения, уточняет даты».

В свою очередь, Н.К.Рерих упоминает в своих воспоминаниях о сложностях в работе с М.П.Боткиным: «Не буду таить, что Михаил Петрович Боткин в свое время доставил мне немало забот и хлопот. Шестнадцать лет потребовалось прежде, чем мы вполне сжились в работе, но и его вспоминаю всегда очень сердечно. В нем оставались черты воспоминаний Иванова и Гоголя. Сам он напоминал нам чем-то Ивана Грозного, а его страсть к собирательству примиряла с другими чертами характера. Во всяком случае, в конце концов, мы расстались с ним большими друзьями. Если Куинджи учил одним сторонам жизненной борьбы, то и М.П.Боткин, со своей стороны, вольно и невольно закалял волю и осмотрительность».

Тем временем Общество поощрения художеств «переехало» с Большой Морской улицы на Морскую (просто): дело в том, что в 1902 г. в связи с пятидесятилетием со дня кончины гениального писателя Николая Васильевича Гоголя (Яновского; 1809-1852) Малая Морская улица Городской думой была переименована в улицу Гоголя, а Большая Морская улица стала теперь называться просто Морской улицей.

После смерти в 1914 г. М.П.Боткина музей возглавил известный писатель, драматург, переводчик и историк искусства П.П.Гнедич, которого в 1917 г. сменил художник и искусствовед С.П.Яремич.

Академик Михаил Петрович Боткин. Фото 1900-х гг.

Петр Петрович Гнедич

П.П.Гнедич, кстати, не очень высоко оценивал коллекцию музея ОПХ:

«Обыкновенно принято говорить, что Общество очень многим обязано Д.В.Григоровичу, особенно собранием его стараниями музея, который он подарил Обществу. Но он и не думал его дарить. Вещи, что собирал он, собирал не для себя, а для музея Общества – иначе ему бы их не дарили, или не «приносили в дар», как это принято говорить. Я Григоровича очень любил, был с ним близок, он и обедал у меня, и частенько заезжал по воскресеньям, но не могу же я не сознаться, что заслуги его по формированию музея – преувеличены. Он составлен далеко не научно. Это какая-то археологическая лавочка, где свален всякий хлам. При помощи вел. кн. Марии Николаевны и гр. Строганова он собрал коллекцию совершенно случайных, на две трети никуда не нужных вещей. Принимал участие в этом и М.П.Балашев, наследник миллионов Паскевича.

Каталог музея, составленный и изданный в 1904 году М.П.Боткиным, – верх неряшества и безграмотности. Хорошо отпечатанный у Вильборга и Голике, снабженный автотипиями, он представляет собою макулатуру, совершенно негодную для обращения в публике. На множестве предметов в каталоге не обозначено главного: какого века его производство».

Принцесса Евгения Максимилиановна Ольденбургская (1845-1925) – попечительница Общины Святой Евгении, председательница Общества поощрения художеств. Гравюра В.В.Матэ. 1900 г.

Марк Матвеевич Антокольский. Художник В.М.Васнецов. 1884 г.

Принцесса Евгения Максимилиановна Ольденбургская

В 1876 г. скончалась Великая княгиня Мария Николаевна, и на посту главы Общества поощрения художников ее сменила дочь – принцесса Евгения Максимилиановна Лейхтенбергская (в замужестве Ольденбургская), княгиня Романовская. Она возглавляла Общество в течение весьма длительного времени – в 1878-1914 гг. В ее годы Общество существенно расширило свой Музей, создало пригородные отделения Рисовальной школы в фабричных районах Санкт-Петербурга, организовало серию художественно-промышленных конкурсов и издание сборников работ учащихся школы и художников, которых Общество поощрения поддерживало.

Принцесса поддерживала и помогала художникам, старалась награждать лучших. Так, в 1896 г. в залах Общества торжественно чествовали скульптора М.М.Антокольского в связи с 25-летием его творческой деятельности, а вскоре по ходатайству принцессы Евгении Максимилиановны Антокольский получил чин действительного статского советника.

Открытка Евгениевской Общины

Евгениевская община сестер милосердия

Принцесса Евгения Максимилиановна активно занималась благотворительностью. В 1868 г. она стала покровительницей Свято-Троицкой общины сестер милосердия, основанной принцессой Терезией Ольденбургской в 1844 году. Супруг Евгении принц Александр Петрович Ольденбургский в 1890 г. на свои средства основал Институт экспериментальной медицины для разработки эффективных мер по борьбе с инфекционными заболеваниями (институт работает и сегодня в доме 12 на улице Академика Павлова).

Здание Общины Святой Евгении на Старорусской улице, дом № 3. Фото 1914 г.

Медицинский персонал и пациенты в помещении больничного павильона имени императрицы Александры Федоровны Общины Святой Евгении. Фото 1914 г.

С 1882 г. она возглавляла Комитет попечения о сестрах Красного Креста, и в 1893 г. создала на его основе Общину сестер милосердия Святой Евгении при Красном Кресте. Изначальной целью Комитета было не растерять сестер милосердия после окончания Русско-турецкой войны. Он обеспечивал их жильем, пропитанием и работой: в разных концах города сестры ухаживали за больными, работали в петербургских больницах и госпиталях. Действовали общежитие, амбулатория, пансион и школа для подготовки начинающих медсестер Красного Креста. На их базе и была 7 января 1893 г. создана Евгениевская община сестер милосердия. В 1900-х гг. на Песках, на углу Старорусской и Новгородской улиц, дом 3/29, по проекту архитектора Д.К.Пруссака было выстроено здание больницы Святой Евгении, ставшее центром Евгениевской общины. Сестры милосердия общины принимали активное участие в спасении жизни русских солдат и офицеров на полях сражений Русско-японской, нескольких Балканских войн (начало 1910-х гг.) и Мировой войны (1914-1917 гг.).

В лечебнице Общины Святой Евгении. Фото 1914 г.

Император Александр III

Общество стало Императорским

7 марта 1882 г. был принят новый Устав Общества, согласно которому оно отныне официально называлось «Императорским Обществом поощрения художеств» (ИОПХ). Такое название, разумеется, было дано Обществу императором Александром III, который, как известно, был большим поклонником русских художников. Еще будучи наследником престола, он собрал в Аничковом дворце, где он жил с семьей, большую коллекцию произведений русских художников. Как известно, именно в честь Александра III его сыном Николаем II был основан Русский музей.

«Императорское Общество Поощрения Художеств являлось во все время своего столетнего существования совершенно особенным учреждением. От первых дней оно привлекло в состав свой многих замечательных людей, а затем сделалось неразрывно близким с Императорским Домом, – подчеркивал Н.К.Рерих. – Д.В.Григорович, пользуясь влиянием своим, укрепил в уставе Общества необыкновенную прерогативу, а именно, особую привилегию состоять под непосредственным покровительством Их Императорских Величеств. Это особое обстоятельство давало Обществу нашему право непосредственных, личных, высочайших докладов поверх всех министерств. Таким образом, во многих случаях наше Общество было поставлено в лучшие условия, нежели сама Академия Художеств. В архивах Общества оставались многие знаменательные высочайшие резолюции, показывавшие, насколько в нескольких поколениях Общество пользовалось исключительным вниманием Императорского Дома».

Согласно Уставу, члены-учредители Общества уплачивали единовременный взнос в 1 тысячу рублей. На собранный из различных источников капитал Общество проводило ежегодные конкурсы с премиями от 100 до 600 рублей за картины по разным родам живописи, выдавало ссуды художникам.

Александр Николаевич Бенуа

Иван Иванович Шишкин. Художник И.Н.Крамской. 1880 г.

Восторженные воспоминания о посещении Александром III и членами августейшей фамилии выставок ИОПХ на Большой Морской оставил А.Н.Бенуа.

Он рассказывает, что о дне их открытия заранее сообщалось придворному ведомству, «после чего неизменно приходило сообщение, когда следует ожидать августейших гостей. Обыкновенно назначался канун официального публичного открытия выставки. «Империалы» (как было принято называть членов императорского дома) являлись все одновременно. Их встречали внизу у подъезда «Общества поощрения художеств» организаторы выставки (в том числе и мой брат Альбер). На первой площадке парадной лестницы их принимали президент «Общества», принцесса Евгения Максимилиановна, и члены комитета, а затем после всяких приветствий все три группы подымались еще выше в выставочный зал; тут, перед входом в него, происходило представление высочайшим нас, грешных, людей помоложе и «еще не знаменитых <…> Вообще выставка обозревалась «империалами» во всех подробностях и с большим вниманием, на что уходило час или полтора. Должен при этом сказать, что и все «манеры» императорской четы и то, что исходило из их уст, способствовало тем чувствам… «симпатии», которые несколько лет, как я уже питал к нашему государю… Александр III всей своей колоссальной статурой, голосом и особенно взглядом своих пронизывающих глаз вселял в людей, подходивших к нему при исполнении своих верноподданнических обязанностей, чувства трепета и даже страха, никак не совместимых с чувством симпатии. Однако во время посещений царем наших (столь безобидных) выставок, он умел показать другую сторону своей личности. Он становился тем любезным, внимательным, вовсе не суровым, а скорее благодушным человеком, каким знали Александра III его семья, ближайшие царедворцы и дворцовая прислуга. Поражала его чрезвычайная простота, абсолютная непринужденность, абсолютное отсутствие какой-либо «позы» (позы властелина), чего нельзя было сказать ни про его брата Владимира, ни (в особенности) про недоступного, высокомерного в.к. Сергея Александровича».

А вот знаменитый художник И.И.Шишкин терпеть не мог официальных церемоний. Однажды он должен был представляться Александру III на выставке в ИОПХ, и его заставили облачиться во фрак. «Царя проводили, Иван Иванович подошел к зеркалу, посмотрел на свою фигуру, плюнул, скинул фрак и уехал домой без него, в шубе», – вспоминал художник Я.Д.Минченков.

Архитектор Виктор Александрович Шретер (1839-1901)

Виктор Александрович Шретер

Давид Иванович Гримм

Эрнест Иванович Жибер

Общество архитекторов

С 1890 г. в доме Общества собиралось правление Императорского Санкт-Петербургского Общества архитекторов, основанного в 1870 г. Как творческое объединение оно вело свое происхождение от организованного зодчим В.А.Шретером в октябре 1862 г. кружка петербургских инженеров-строителей и архитекторов. Кружок этот вначале состоял из выпускников Императорской Академии художеств, к которым затем присоединились молодые зодчие, закончившие Строительное училище. Собирались по разным адресам: вначале на квартире В.А.Шредера (ныне: пр. Римского-Корсакова, 15), в гостинице «Демут» (Мойка, 40), в чертежне зодчего А.И.Резанова при строившемся в то время дворце великого князя Владимира Александровича (Миллионная ул., 27).

Собрания Общества состояли в основном из обсуждения практических технических и творческих задач, встававших перед архитекторами, в чтении докладов и сообщений, в презентации новых изданий, полезных зодчим, в показе фотографий, рисунков, проектов.

Председателем Общества архитекторов стал ректор Академии художеств архитектор А.И.Резанов, а старшинами – зодчие Р.Б.Бернгард, Д.И.Гримм, Э.И.Жибер и В.А.Шретер (секретарь). В 1887-1905 гг. товарищем председателя являлся архитектор И.С.Китнер. В 1909-1918 гг. он занимал пост председателя Общества. При основании же Общества Китнер занял пост казначея и библиотекаря.

Вторым председателем Общества в 1888-1890 гг. стал Д.И.Гримм. Затем Обществом руководили Н.Л.Бенуа (1890-1898 гг.) и Э.И.Жибер (1898-1909 гг.), которого сменил И.С.Китнер. Повторимся, что с приходом к руководству Обществом Н.Л.Бенуа оно стало собираться на Большой Морской, 38.

Общество занималось организацией ежегодных архитектурных конкурсов, готовило Всероссийские съезды зодчих, принимало участие в строительных, архитектурных и художественных выставках. Всего удалось организовать пятнадцать выставок. Кроме того, Общество принимало участие в 20-ти выставках, организованных другими структурами (среди них было 10 международных).

Общество активно работало над подготовкой X Международного конгресса архитекторов, который намечалось созвать в Петербурге в ноябре 1914 г., но из-за начавшейся войны конгресс не состоялся.

В начале XX в. Членами Общество состояло до 350 человек, из которых 250 были действительными членами, а остальные – членами-корреспондентами, членами-соревнователями и членами-сотрудниками.

Общество собрало богатую библиотеку, получая книги и журналы из многих стран Европы. Эмблемой Общества стало изображение циркуля, наложенного на треугольник и обращенного средним концом вниз. Знак этот, между прочим, сохранился на фасаде особняка В.А.Шретера (Мойка, 114).

Обложка журнала «Зодчий». 1899 г.

Журнал «Зодчий»

Печатным органом петербургского Общества архитекторов был знаменитый архитектурный журнал «Зодчий», выходивший в 1872-1901 гг. ежемесячно, а в 1902-1917 гг. – еженедельно. В 1876-1902 гг. по воскресеньям в качестве приложения к журналу выходила «Неделя строителя». Редакция его также иногда собиралась в доме ИОПХ на Большой Морской.

В 1918 г. Общество архитекторов прекратило свою деятельность, однако в 1923 г. возродилось. Приняли новый устав, разделили Общество на 6 секций (художественная, градостроительная, издательская, технико-юридическая, научно-исследовательская и фондовая). Членами его после революции являлись известные ленинградские архитекторы Л.А.Ильин, Н.Д.Каценеленбоген, Г.К.Космачевский, А.С.Никольский, А.А.Оль. В декабре 1923 г. Общество провело конкурс архитектурных проектов на лучшее оформление пропилей Смольного и площади Пролетарской диктатуры. В 1924 г. Общество выпустило один номер журнала «Зодчий». В 1932 г., когда возник Союз архитекторов СССР, Общество было упразднено, влившись в его состав.

Страницы журнала «Зодчий»

Эмилий Самойлович Вилье де Лиль-Адан

Альберт Николаевич Бенуа

Александр Семенович Егорнов

Степан Федорович Александровский

Ричард Александрович Берггольц

Общество русских акварелистов

На Большой Морской в редакции журнала «Зодчий» по пятницам иногда собирались члены Общества русских акварелистов. По свидетельству современников, они напоминали собрания «артистического клуба». Это объединение петербургских художников возникло по инициативе кружка акварелистов во главе с преподавателем акварельной живописи в Рисовальной школе ОПХ Эмилием Самойловичем Вилье де Лиль-Аданом.

Общество было основано в 1880 г. вначале как «Кружок русских акварелистов». В 1887 г. кружок стал Обществом, получив утвержденный властями устав, а в 1907 г. – Императорским обществом русских акварелистов. Много лет председателем Общества акварелистов был архитектор по образованию и художник Альберт (Альбер) Николаевич Бенуа. В 1896-1897 гг. А.Н.Бенуа ушел из руководства Общества, и его возглавил А.С.Егорнов, скончавшийся в декабре 1902 г. Затем во главе акварелистов стояли С.Ф.Александровский (1902-1904 гг.) и Р.А.Берггольц (1904-1918 гг.).

До 1895 г. ежегодные выставки Общества акварелистов проводились в здании Общества поощрения художеств. Первая выставка прошла в феврале – марте 1880 г. С 1892 г. «акварелисты» собирались по пятницам в здании Академии художеств – но не весь год, а в период с октября по апрель. Там же с 1896 г. проводились их выставки. В 1901-1905 гг. выставки переместились в «Пассаж» на Невский проспект, дом № 48, а с 1906 г. – вновь на Большую Морскую улицу, 38, в здание Общества поощрения художеств. Порой встречи превращались в литературно-музыкальные собрания и художественные вечера.

Пресса, тем не менее, редко жаловала петербургских акварелистов, обычно именуя их выставки крайне скучными. Вот весьма характерная цитата из журнала «Золотое руно» за 1908 г.: «Выставка акварелистов в Обществе поощрения художеств представляет грустную картину бессильных попыток разных бездарностей».

Несмотря на критические отзывы, публика валом валила на акварельные выставки: общее число посетителей достигло в 1917 г. 10 тысяч человек, а продано было акварелей на 75 тысяч рублей – рекордная для русских художников сумма!

В 1918 г. Общество акварелистов прекратило свое существование, его архив и многие члены влились в состав Общества имени А.И.Куинджи.

И.Е.Репин. Бурлаки на Волге. 1870-1873 гг.

Здание Общества поощрения художеств. Проект архитектора И.С.Китнера. 1890 г.

Перестройка Иеронима Китнера

В 1890-1893 гг. здание ИОПХ было вновь капитально перестроено по проекту академика архитектуры И.С.Китнера. Зодчий ранее уже немало потрудился для Общества – в частности, он перестраивал здание мастерских ОПХ в Демидовом переулке. Фасад здания на Большой Морской в результате стал асимметричным. В целом дом получил тот самый внешний и внутренний вид, который мы видим сегодня.

Архитектор Иероним Севастьянович Китнер (1839-1929)

Дворянский герб архитектора И.С.Китнера

Перестройка велась на субсидию в 200 тысяч рублей, пожалованной Обществу императором Александром III на переустройство Рисовальной школы и на постройку еще одной выставочной залы. Изменения должны были расширить его выставочные возможности и удобнее приспособить помещения к нуждам Рисовальной школы. Субсидия была выделена по случаю 50-летия Рисовальной школы, отмечавшегося в 1889 г., и 70-летия ИОПХ, которое отмечалось в 1890 г.

В честь памятной даты при перестройке здания И.С.Китнером на фасаде здания по Большой Морской над окнами третьего этажа мозаикой были выложены название «Императорское общество поощрения художеств» и даты «1820–1890».

Медаль в память 50-летия Рисовальной школы ИОПХ. 1889 г.

Перед Китнером стояла задача увеличить полезные объемы здания, в том числе путем надстройки четвертым этажом. Работы, проведенные в здании по проекту Китнера, привели к увеличению комнаты правления Общества, к созданию большого по площади, надстроенного двусветного выставочного зала со световым фонарем на крыше (на третьем и четвертом этажах здания), новых просторных служебных, музейных, библиотечных и учебных помещений Рисовальной школы. Двусветный зал перекрыли железными арками, которые довольно заметны в интерьерах дома. Это удалось сделать благодаря надстройке всех дворовых флигелей. Как дворовые, так и лицевые флигели стали четырехэтажными. Со стороны Мойки появились помещения, предназначенные для квартир служащих ИОПХ и для Санкт-Петербургского общества архитекторов.

Проект главный фасад Общества поощрения художеств на Большую Морскую улицу и план третьего этажа. Архитектор И.С.Китнер. 1893 г.1 – помещение Санкт-Петербургского общества архитекторов.2 – помещения Музея ОПХ.3 – выставочный зал ОПХ.

Интерьер дома Императорского Общества поощрения художеств. Фото 2008 г.

Работы начались в мае 1890 г. с корпуса, выходившего на Мойку. 31 октября освятили новые помещения Рисовальной школы, а уже 1 декабря того же года – выставочные залы и некоторые другие помещения.

Затем было приступлено к стороне, обращенной на Большую Морскую. Здесь работы были затруднены тем обстоятельством, что нельзя было закрыть магазины на первом этаже, а на втором – музей ОПХ. Над музейными помещениями пришлось уложить железобетонное перекрытие. Это замедлило работы на три года.

Архитектор Борис Константинович Рерих (1885-1945)

Здание Общества поощрения художеств на Большой Морской улице. Фото начала 2000-х гг.

Здание ИОПХ со стороны Мойки. Фото 1900-х гг.

Со стороны Мойки от декора фасада первой половины XIX века почти ничего не осталось: были уничтожены фронтон и два балкона, а дом надстроен четвертым этажом. Впоследствии (около 1913 г.) со стороны Мойки фасад был надстроен мастерской-«скворечником», ставшей «пятым этажом» дома ОПХ. По всей видимости, эту надстройку производил Борис Константинович Рерих – архитектор, родной брат художника Н.К.Рериха, который в 1901-1906 гг. был секретарем Общества, а затем в течение одиннадцати лет (1906-1918 годы) – директором Рисовальной школы. Надстройка была специально предназначена для размещения в ней мастерской Н.К.Рериха.

На Большую Морскую отныне выходил фасад, верхний этаж которого был прорезан широкими арочными оконными проемами, через которые в выставочные помещения поступал дополнительный свет. В нижней части здания появился «неоренессансный» фасад, обработанный прямоугольными окнами и рустом на уровне второго этажа.

Главный фасад со стороны Большой Морской стал асимметричным, его украсила измельченная лепка. Вход в здание был устроен с левой стороны (она выше правой), проемы над ним были подчеркнуты, как бы указывая на наличие внутри за входом парадной лестницы. На уровне третьего этажа появилась измельченная лепная отделка.

Дома 36 и 38 на Большой Морской улице. Фото 1900-х гг.

Изящные кованые флагштоки, металлические навесы над парадными входами в здание и красивого рисунка ажурные решетки, венчающие парапет, а также мозаичные панно (мастерская Фроловых) дополняли цветовую гамму выразительного внешнего вида здания на Большой Морской улице.

Решетчатые рамы выставочного зала, пролетом в 17,5 м и высотой в 10,7 м, были изготовлены на Санкт-Петербургском Металлическом заводе, световой фонарь создавался фирмой «Карл Виклер». По рисункам И.С.Китнера исполнены перила, панели и резные двери.

Здание Общества поощрения художеств на Большой Морской улице. Фото 1900-х гг.

Роберт Романович (Робертович) Бах (1859-1933)

Крылатый гений Роберта Баха

Все здание над левой его частью венчала большая железная фигура «Крылатого Гения» («Торжествующего гения», «Гения искусства»), державшего в поднятой над головой руке факел (символ света). В другой руке скульптурный Гений держал ветки лавра (символ бессмертия). «Гений», отлитый на заводе Штанге скульптором Р.Р.Бахом по эскизу И.С.Китнера, символизировал значимость творчества. За эту статую Бах в 1891 г. получил звание академика, а в 1906 г. стал действительным членом Академии художеств. В Петербурге Р.Р.Бахом также были отлиты памятники А.С.Пушкину в Царском Селе (1900 г.) и М.И.Глинке на Театральной пл. (1906 г.).

Сегодня лишь на фотографиях рубежа XIX и XX век можно полюбоваться оригинальным фасадом здания, созданным Иеронимом Китнером, близким к уже возникавшему модерну своей асимметричностью и оригинальным решением левой верхней части здания с аллегорической скульптурой бессмертного искусства, несущего свет.

В советские годы аллегорическая скульптура Гения искусства была уничтожена – характерный символ: для новой власти свободный художник был врагом. Декор здания также понес значительные утраты: исчезли почти все ажурные решетки, металлические навесы над парадными, многие элементы скульптурного оформления. В последние годы усилиями Союза художников некоторые утраченные после 1917 года детали декора фасада восстановлены, но без «Гения».

В июне 1893 г. работы по перестройки дома завершались, и газета «Петербургский листок» 26 июня (8 июля) 1893 г. информировала:

«Наконец-то здание Общества поощрения художеств приводится теперь в благообразный вид. Здание теперь только впервые штукатурится; окна, прежде заколоченные досками, украшаются громадными стеклянными рамами, а на крыше устанавливается красивая решетка. Работы еще только начаты, и леса поставлены пока у одной половины здания».

Попасть в новое здание Общества можно было и со стороны Мойки, но парадный подъезд находился со стороны Большой Морской улицы. Войдя в вестибюль, посетитель попадал на парадную беломраморную лестницу с витражом, бра и бронзовыми торшерами. Витраж, символизирующий просветительскую миссию искусства, появился при последней по времени перестройке.

Почтовый блок к 150-летию со дня рождения художника Аркадия Александровича Рылова

Николай Константинович Рерих (1874-1947). Фото 1901 г.

Секретари и канцелярии

Художник А.А.Рылов, некоторое время служивший в ИОПХ делопроизводителем, вспоминал, что его уговорил поступить на эту должность с небольшим жалованьем А.И.Куинджи: «Надо, чтобы везде наши были», – говорил он.

«Несмотря на то, что канцелярия состояла только из четырех служащих – секретаря, делопроизводителя, кассира и бухгалтера – и работала только три часа в день, комитет управлял большим и серьезным делом, – пишет А.А.Рылов. – У Общества были художественно-промышленная школа с четырьмя пригородными отделениями и художественно-ремесленные мастерские в Демидовом переулке. Всех учащихся было более тысячи человек с более чем пятьюдесятью преподавателями. Собственное здание на Морской 38, где помещался Художественно-промышленный музей, постоянная художественная выставка и аукционный зал. Там же находилось Общество архитекторов и магазин изданий Общины св. Евгении Красного Креста. Ежегодно устраивался конкурс картин всех родов станковой живописи, гравюры и скульптуры с премиями от ста до двух тысяч рублей. Премии выдавались из сумм, пожертвованных членами Общества, и носили имена жертвователей. Была премия специально по пейзажу имени Куинджи. Комитет давал учащимся стипендии, тоже именные».

Вскоре секретарем ИОПХ стал Н.К.Рерих, и при нем, по словам А.А.Рылова, сильно прибавилось бюрократической работы: каждую бумажку, даже незначительную, Рерих заставлял тщательно пронумеровывать и регистрировать в дела.

Традиция устройства конкурсов восходила к первым выставкам Общества, которые с 1820-х гг. устраивались еще в доме Голландской церкви на Невском проспекте. Там, например, 1 марта 1871 г. открылась очередная выставка картин и рисунков, присланных на ежегодно проводимый Обществом поощрения художников конкурс. Среди них было и полотно Ильи Ефимовича Репина «Бурлаки на Волге». Молодому художнику присудили первую премию в номинации «жанровая живопись».

Николай Петрович Собко

Выставочный зал ИОПХ. Фото 1912 г. ЦГАКФФД СПб.

Библиотеки и книги

В библиотеке ИОПХ имелось весьма полное – одно из лучших в России – собрание литературы по изобразительному искусству и архитектуре. Библиотекарем Общества на рубеже 1870-х и 1880-х гг. был В.Г.Бок – впоследствии хранитель Императорского Эрмитажа. Здесь работал выдающийся историк искусства и книги, библиограф Николай Петрович Собко – сотрудник Императорской Публичной библиотеки, секретарь Комитета Общества в 1884-1900 гг., выдающийся историк отечественного изобразительного искусства, автор работ о художниках И.Н.Крамском, Г.Г.Мясоедове, В.Г.Перове, В.Г.Шварце, непременный составитель в 1882-1900 гг. иллюстрированных каталогов выставок передвижников, первый историк ИОПХ, автор «Словаря русских художников» (вышло, правда, лишь три тома этого издания).

Немало интересных изданий было осуществлено Рисовальной школой на Бирже еще с 1843 г., которая тоже собирала книги по искусству. Художники К.П.Беггров, А.П.Брюллов, К.П.Брюллов, С.Ф.Галактионов принимали участие в создании литографических альбомов и серий «Виды Санкт-Петербурга и его окрестностей», «Портреты знаменитых россиян», «Изображения знаменитых происшествий и деяний из отечественной истории в гравюрах, литографиях и металлографиях», «Сцены из народного быта» И.С.Щедровского. ОПХ издавало также пособия для рисования, репродукции картин западных мастеров, книги европейских авторов о живописи.

«Библиотека состоит из более 2000 томов разных сочинений по всем отраслям изящных искусств для господ преподавателей и учеников, – говорилось в отчете о школе ИОПХ в 1896 г. – И всякое частное лицо с разрешения г-на директора школы пользуется теми разнообразными материалами, которые в ней собраны».

Г.И.Нарбут. Былая Малороссия. Бандурист-кобзарь. Открытое письмо. 1907 г.

Евдокия Федоровна Джунковская и великая княжна Мария Павловна

Открытки Евгениевской общины

На базе ИОПХ в здании на Большой Морской в апреле 1896 г. было основано знаменитое издательство Общины сестер милосердия Святой Евгении, проработавшее до 1920 г. В 1898 г. председательница комитета Е.Ф.Джунковская обратилась к русским художникам с просьбой передать свои работы Общине для издания их в виде репродукций на конвертах и открытках («открытых письмах»). Их затем планировалось распродать, а прибыль направить на нужды Общины Святой Евгении. Художники горячо и с радостью откликнулись на этот призыв. Первыми стали четыре открытки с репродукциями акварелей Н.Н.Каразина.

«В пользу Общины св. Евгении».

Логотипы издательства «Красный крест»

Организатор издательства Общины Святой Евгении Иван Михайлович Степанов (1857-1941)

Инициатором создания, основателем и бессменным руководителем издательства вплоть до его закрытия большевиками в 1920-х гг. являлся секретарь Комитета ИОПХ И.М.Степанов – делопроизводитель Общины, с 1903 г. ведавший ее издательскими делами. Идеологом и редактором текстов был художник и историк искусства А.Н.Бенуа. Он пишет в воспоминаниях, что Степанов был, если можно так выразиться, мотором, беспокойной душой продвижения идеи. Издание открыток, сначала казавшееся какой-то скромной и курьезной инициативой, со временем превратилось чуть ли не в целую индустрию. Печатались рождественские и пасхальные открытки, «конверты вместо визитов», поздравительные открытки, открытки с видами Санкт-Петербурга, подарочные конверты, путеводители по пригородам столицы, по дворцам и музеям города, художественные альбомы, исторические очерки. Издательство старалось выпускать высокохудожественную, хорошо иллюстрированную продукцию, отличавшуюся высоким полиграфическим качеством, так как ее издания печатались в лучших столичных типографиях.

А.Н.Бенуа. Эскизы костюмов к балету «Павильон Армиды». Открытое письмо. Без даты.

Мстислав Валерьянович Добужинский (1875-1957). Художник К.А.Сомов. 1910 г.

Община Святой Евгении издала, например, знаменитые путеводители А.Н.Бенуа по Эрмитажу, оформленные С.П.Яремичем; В.Я.Курбатова – по Петербургу и Павловску с гравюрами А.П.Остроумовой-Лебедевой; В.К. и Г.К.Лукомских – по Костроме (переплет и титульный лист к путеводителю были оформлены И.Я.Билибиным). Появились также путеводители по достопримечательностям Петергофа, художественным сокровищам Русского музея.

В конце 1902 г. при Общине была образована Комиссия (или Комитет) художественных изданий. Главной художественной силой, сотрудничавшей с Общиной, стали «мирискусники». Издательству предоставили свои оригинальные рисунки Л.С.Бакст, А.Н.Бенуа, М.В.Добужинский, В.Д.Замирайло, Е.Е.Лансере, Г.И.Нарбут, А.П.Остроумова-Лебедева, К.А.Сомов и другие.

Н.В.Зарецкий. Русские офицеры 1812 г. Открытое письмо. Без даты.

В.Э.Борисов-Мусатов. Встреча у колонны. Открытое письмо без даты.

В.М.Васнецов. С квартиры на квартиру. 1876 г.

Из-за нелюбви к «мирискусникам» в Комиссию художественных изданий отказался войти известный художественный критик В.В.Стасов. Он считал, что открытки – недостойная для художественных произведений форма распространения.

Тематика открыток Евгениевской общины была самой разнообразной: это и виды Санкт-Петербурга; памятники архитектуры; репродукции произведений искусства, в том числе шедевров мирового и отечественного искусства из фондов Императорского Эрмитажа, Русского музея императора Александра III, Румянцевского музея, галерей Кушелева и Третьякова, из других собраний; виды различных местностей и городов; портреты писателей, политиков, исторических лиц, композиторов, художников, артистов; этнографические мотивы. Печатались также портреты членов императорской фамилии, видных деятелей русской истории.

Всего Общиной было выпущено около 6400 наименований открыток, из которых около 450 – виды Санкт-Петербурга и около 3 тысяч изображений различных достопримечательностей, расположенных в 200 географических точках мира. Община первой стала выпускать рождественские и пасхальные открытки. К 200-летию Санкт-Петербурга в 1902-1904 гг. Общине удалось реализовать довольно обширную программу выпуска открыток с фотографиями и рисунками петербургских пейзажей. Иллюстрации эти выполнили крупнейшие художники из объединения «Мир искусства». Именно открытки принесли издательству всероссийскую и европейскую известность. Их авторами были такие замечательные художники, как И.Я.Билибин, В.М.Васнецов, М.А.Врубель, М.В.Добужинский, Н.К.Рерих. Бешеной популярностью в России пользовались открытки с рисунками известной художницы Е.М.Бём.

Елизавета Меркурьевна Бём (1843-1914)

«Кто за кого, а я за друга своего!». Открытка Е.М.Бём.

Мстислав Добужинский. Александринский театр. Открытка.

Открытки, изданные Общиной, начали коллекционировать еще до революции, к чему призывал своих читателей и журнал «Открытое письмо», издававшийся Общиной в 1904-1906 гг.

Евгениевская Община, по словам В.Я.Курбатова, «не столько пользовалась энтузиазмом к искусству, зажженным другим, сколько сама с трудом и риском разжигала это пламя».

Издательство Общины выпускало также отдельные монографии о лучших современных художниках России (серия «Русские художники»), хорошо иллюстрированные произведения классиков русской литературы, серии открыток, посвященные событиям русской истории, по мотивам произведений Пушкина, Лермонтова, Шевченко. Доход с продаж шел на содержание медицинских учреждений Общины.

«В пользу Общины св. Евгении»

Логотипы издательства «Красный крест»

В здании ИОПХ на Большой Морской улице в начале мая 1904 г. был открыт склад-магазин издательства, интерьеры для которого оформил Н.К.Рерих. В 1910-х гг. его оформление было обновлено Н.Е.Лансере.

«В помещении Императорского общества поощрения художеств (Морская, 38) открывается городской склад и контора художественных изданий попечительного комитета общины св. Евгении. Программа художественных изданий попечительства приведена в строгую систему и пополнилась широким воспроизведением драгоценных образцов императорских дворцов, музеев и памятников древностей. Кроме издания открытых писем, в программу постепенно будут включаться и другие художественные задачи. (Прав. Вест.)» (журнал «Зодчий», 1904, вып.31).

И.Я.Билибин. Эскизы костюмов к опере М.Мусоргского «Борис Годунов». Антреприза С.Дягилева. Открытое письмо.

И.Я.Билибин. Эскизы костюмов к опере М.Мусоргского «Борис Годунов». Антреприза С.Дягилева. Открытое письмо. Без даты.

Но И.М.Степанов решил не ограничиваться магазином на Большой Морской и в 1903 г. стал развивать сеть специальных киосков Общины по всей России для продажи открыток, а также организовал торговлю открытками вразнос, распространение их в народных чайных и столовых Комитета попечительства о народной трезвости. Киоски Общины располагались, как правило, на железнодорожных станциях. Эта попытка вызвала столкновение с воротилами печатного рынка – в частности, с мощным правоконсервативным издательским концерном А.С.Суворина (газета «Новое время»), владевшим сетью киосков. Суворин попытался устранить конкурентов в виде киосков Общины, но этому воспрепятствовало циркулярное распоряжение по казенным железным дорогам о том, что Красному Кресту дано преимущественное право.

«В пользу Общины св. Евгении»

Логотипы издательства «Красный крест»

В.К.Булла, командированный на театр военных действий Русско-Японской войны. 1904 г.

От Евгениевской общины на русско-японский фронт ездил «корреспондент-фотограф» В.К.Булла, а с началом Мировой войны в своем магазине Община стала проводить ежегодные благотворительные аукционы для сбора средств на нужды раненых. В военные годы открытки Общины носили, разумеется, военно-патриотический характер и предназначались в основном для фронта.

«За последние годы с Обществом Поощрения Художеств было дружески связано и издательство Евгениевской Общины, – вспоминал Н.К.Рерих. – Это издательство художественных открыток оставило в течении русского искусства свою прекраснейшую страницу. Оно широко распространяло как русские, так и иностранные художественные произведения. Распространяло сведения об исторических памятниках России и всегда привлекало к ближайшему участию наиболее свежие и широко мыслящие силы. Сколько новых и подчас очень молодых собирателей было создано этими изданиями Евгениевской Общины. Сколько новых сведений о сокровищах русских общедоступно вливалось в широкие народные массы.

Прекрасное, благородное дело; уже теперь многие эти издания являются библиографической редкостью. А сколько этих изданий сейчас разлетелось по зарубежью! Нет такого удаленного острова, где бы не нашлась хотя бы одна Евгениевская открытка».

«В пользу Общины св. Евгении»

Логотипы издательства «Красный крест»

Журнал «Искусство и художественная промышленность»

Под эгидой Императорского Общества поощрения художеств с октября 1898 до мая 1902 г. выходил ежемесячный иллюстрированный журнал «Искусство и художественная промышленность», в эстетическом плане противостоявший журналу «Мир искусства». В качестве приложения к нему с 1899 г. издавалась «Хроника журнала «Искусство и художественная промышленность». Редактировал журнал Н.П.Собко, его помощником был Н.К.Рерих, которого к работе в журнале привлек В.В.Стасов. Редакция работала сначала в здании ОПХ, а с конца 1900 г. – в доме 13 на Почтамтской улице.

Молочница. Продавец пасхальных яиц. Открытые письма. (Серия гравюр Гейслера «Петербургские типы конца XVIII века» из собрания П.Я.Дашкова). Без даты.

О.Я.Шарлемань. Народная женская одежда. Открытое письмо. Без даты.

Обложка журнала «Художественные сокровища России»

«Художественные сокровища России»

В 1901-1907 гг. здесь готовились к печати знаменитые сборники «Художественные сокровища России», издававшиеся ИОПХ специально для ценителей и знатоков искусства. Они выходили ежемесячно под редакцией и с оформлением художника А.Н.Бенуа, а затем, с 1903 г., – историка искусств и археолога А.В.Прахова (жил здесь же, на Морской, 38, в 1903-1909 гг.). В работе редакции самое непосредственное участие принимал Н.К.Рерих.

Журнал поставил своей целью знакомить широкий круг русских читателей с шедеврами зодчества, созданными великими архитекторами прошлого, живописными полотнами и произведениями декоративно-прикладного искусства, хранившимися в музеях, дворцах, церквах и в частных собраниях и неизвестными широкому кругу публики. В сборниках обильно печатались репродукции и описания этих произведений искусства.

Александр Бенуа. Автопортрет. 1893 г.

Андриан Викторович Прахов (1846-1916)

Андриан Викторович Прахов. Художник И.Н.Крамской.

Портрет А.П.Остроумовой-Лебедевой. Художник К.А.Сомов. 1901 г.

«Одним из условий, поставленных «Обществом поощрения», было то, чтоб все нужное для сборника производилось в России, и мне строго запрещалось наподобие «Мира искусства» что-либо заказывать за границей, – рассказывал Александр Бенуа. – Бумагу, и ту надо было раздобыть русскую, что, после многих поисков, мне и удалось (с некоторой натяжкой), – меловая бумага, годная для печатания автотипий, нашлась – в Финляндии. Так же и хромолитографии и гелиогравюры приходилось заказывать у себя – главным образом в цинкографии А.Вильборга. Текст же печатался у Голике».

В сборниках «Сокровищ» в качестве постоянных сотрудников принимали участие В.Я.Курбатов, С.П.Яремич, А.И.Успенский, «участием которого я дорожил, так как через него я получил доступ к такому неисчерпаемому источнику документальных сведений, каким является архив Министерства двора, сложенный в Троицкой башне Кремля», – рассказывал Александр Бенуа.

На страницах «Художественных сокровищ» появились виды и богатые интерьеры императорских и великокняжеских резиденций Ораниенбаума, Петергофа, Гатчины, Галереи драгоценностей Императорского Эрмитажа в Зимнем дворце, реликвии Оружейной палаты Московского Кремля. В сборниках можно было познакомиться с частными художественными собраниями – к примеру, с коллекцией голландской живописи путешественника П.П.Семенова-Тянь-Шаньского, с собранием Михаила Петровича Боткина, с галереей графа С.А.Строганова, находившейся в Строгановском дворце в Санкт-Петербурге, с коллекцией Петра Ивановича Щукина в Москве и графа П.П.Шувалова в Санкт-Петербурге.

Отдельный номер был посвящен знаменитой, имевшей шумный успех Выставке русской портретной живописи за сто пятьдесят лет (XVIII и первая половина XIX столетия), прошедшей в Таврическом дворце. Несколько номеров «Художественные сокровища» посвятили реликвиям, связанным с жизнью и деятельностью императора Петра Великого, прежде всего материалам из «Кабинета Петра Великого», находящегося в Эрмитаже. Таким образом, отдельные выпуски сборников посвящались художественным собраниям дворцов и музеев Санкт-Петербурга.

Вокруг «предприятия Бенуа» сложился дружеский кружок интересующихся национальным искусством. В редакционных комнатах «Художественных сокровищ России» вначале по пятницам, а затем два раза в неделю собирались и постоянные авторы сборника, и те, кто хотел ощутить творческий порыв дружеского круга его создателей – и все это были активные и преданные участники «Мира искусства» Л.С.Бакст (Розенберг), С.С.Боткин, барон Н.Н.Врангель, И.Э.Грабарь, С.П.Дягилев, В.Я.Курбатов, А.П.Нурок, А.Л.Обер, Н.Ф.Обер, А.П.Остроумова-Лебедева, барон К.К.Рауш фон Траубенберг, К.А.Сомов, И.М.Степанов, Д.В.Философов, С.П.Яремич.

Альфред Павлович Нурок (1860-1919). Художник В.А.Серов. 1899 г.

Евгения Максимилиановна Ольденбургская (урожденная светлейшая княжна Романовская, герцогиня Лейхтенбергская; 1845-1925)

Общества и кружки

В 1890-х гг. в корпусе со стороны Мойки собиралось «Общество взаимного вспомоществования русских художников», созданное в 1870 г. и занимавшееся главным образом подысканием работы для художников (прежде всего в сфере реставрации икон и церквей), проведением аукционов картин и конкурсов рисунков для Императорских Фарфорового и Стеклянного заводов.

В 1911-1924 гг. здесь собиралось Российское (позднее Петроградское) общество нумизматов, учрежденное 8 марта того же 1911 г. Общество содействовало выпуску журнала «Старая монета».

На Большой Морской, 38, работало также правление Санкт-Петербургского общества художников, собирался по средам Первый дамский художественный кружок (в 1909 г. перебрался на Итальянскую, 5), проводило некоторые свои мероприятия Санкт-Петербургское общество поощрения женского художественно-ремесленного труда, учрежденное в 1892 г. Последнее действовало при Министерстве финансов и под покровительством принцессы Евгении Максимилиановны Ольденбургской.

Санкт-Петербургское общество художников (представители салонного реализма с легким налетом эротизма) было основано в 1890 г. несколькими известными живописцами-академистами, в том числе Л.Ф.Лагорио, И.Е.Крачковским, Н.С.Самокишем. Оно арендовало у ОПХ помещения со стороны Мойки. Гвоздем выставок этого Общества считают работы наиболее яркого его представителя – художника Г.И.Семирадского. Критик А.А.Ростиславов в 1905 г. обозвал экспозиции Общества «буржуазной живописью», а их участников – «жалкими эклектиками и эпигонами». Тем не менее, выставки Общества посещали десятки тысяч человек, и картины на выставках самым активным образом раскупались, несмотря на скандалы, время от времени сотрясавшие это Общество.

Рыбная ловля. Художник Наргиз Бунин. 1903 г.

Так, в 1903 г. на его выставке в «Пассаже» журналист Любошиц написал слово «Мерзость!» на картине художника Н.Н.Бунина, изображавшей писателей Толстого, Чехова, Горького и художника Репина за городом на рыбалке в «непарадных» одеяниях (без штанов). Хотя публика выразила одобрение действиями «вандала», полиция усадила его под арест на 6 суток. Скандал, однако, только подогрел интерес публики к выставкам Общества.

В конце того же года из общества вышли художник М.Г.Сухоровский, любивший писать картины с эротическими сюжетами, председатель правления Р.А.Берггольц и секретарь В.П.Овсянников, заподозренные в хищениях из кассы. Новым главой правления стал К.Е.Маковский.

Любопытно, что многие участники последней выставки Общества, проведенной в ОПХ в 1918 г., позже стали активными деятелями учрежденного новой советской властью Ленинградского отделения Союза советских художников, составив, по оценке исследователей, чуть ли не его костяк.

В доме ОПХ со стороны Мойки в 1890-х гг. располагались также «Общество содействия русской промышленности и торговле», «Петербургское политехническое общество», художественный магазин «A la petite palette», а в 1910-х гг. – Скандинавское благотворительное общество.

За возможность собираться и проводить здесь свои выставки, лотереи, съезды, аукционы, конкурсы, читать курсы многочисленные художественные объединения должны были Обществу платить. Так как таких общественных структур было много, дом на Большой Морской стал крупнейшим центром художественного искусства.

Руководство Общества еще со временем Д.В.Григоровича постоянно требовало от устроителей выставок: прошла выставка – должен быть проведен аукцион по продаже картин.

Н.Н.Брешко-Брешковский и Н.И.Кравченко. (Наши художественные критики). Шарж художника А.М.Любимова. 1904 г.

Сергей Павлович Дягилев (1872-1929). Художник Валентин Серов. 1904 г.

Василий Васильевич Верещагин (1842-1904)

«Мирискусники» и футуристы

12 февраля 1903 г. в здании ИОПХ открылась выставка «конкурентов» передвижников – художников из объединения «Мир искусства». На ней в среде «мирискусников» произошел раскол: большинство художников высказалось против «диктаторских замашек» антрепренера С.П.Дягилева, в результате чего «классический», «дягилевский» «Мир искусства» распался. Лишь через несколько лет, в 1910 г., «Мир искусства» вновь собрался, на этот раз в новом составе и во главе с А.Н.Бенуа, возобновив выставочную деятельность. Но это уже был «другой» «Мир искусства». Он провел в ИОПХ несколько аукционов.

В доме художников на Большой Морской проходили выставки работ Е.А.Лансере, А.Л.Обера, В.В.Верещагина, погибшего весной 1904 г. на войне с японцами на броненосце «Петропавловск». Посмертная выставка его работ прошла сразу после смерти художника, и все выставленные на ней работы по указу Николая II были приобретены за 100 тысяч рублей для Русского музея.

В конце осени 1908 г. из-за плохой электропроводки была отменена большая «Выставка старинных картин». Она была организована иллюстрированным журналом «Старые годы» (этот журнал «для любителей русских изящных изданий» был основан поэтом и критиком С.К.Маковским в 1907 г.). Планировалось выставить 463 работы русских и зарубежных живописцев, раритетные бронзовые изделия и мебель из собраний частных коллекционеров.

Главный зал выставки «Старые годы» в Обществе поощрения художеств, оформленной художниками А.Н.Бенуа и Н.Е.Лансере

Сергей Константинович Маковский

Михаил Александрович Врубель

Декорации выставки «Старые годы». Художник-архитектор Н.Е.Лансере.

Общество выдавало необходимую сумму для содержания М.А.Врубеля в психиатрической клинике А.Э.Бари на Васильевском острове, а после его кончины устроило посмертную выставку его работ.

Известный график Н.В.Кузьмин вспоминал, что «на ней было представлено 162 работы Врубеля. Некоторые вещи были известны по репродукциям, но большинство рисунков – собственность вдовы художника – выставлялось впервые. В первый раз я видел Врубеля с такой полнотой и разнообразием – от первых академических и киевских работ до самых последних рисунков, сделанных в лечебнице… Это была первая посмертная выставка Врубеля – у всех еще была в памяти его трагическая судьба, его слепота, его скорбное угасание. В залах было торжественное настроение, чувство великой утраты, как у свежей могилы».

В феврале 1915 г. в малом выставочном зале ОПХ открылась «Первая футуристическая выставка «Трамвай В». После этого ОПХ объявило, что выставки больше проводить не будет – будут устраиваться лишь аукционы картин: арендная плата Обществу за предоставление помещений организаторам была мизерной по сравнению с той прибылью, которую они получали за продажу своих работ.

Произведения мастеров итальянского Возрождения из коллекции М.П.Боткина.
Фото 1900-х гг.

Аукционы и зарубежные живописцы

Отметим, что активную аукционную деятельность ОПХ развило еще в 1880-х гг. после прихода к руководству Обществом Д.В.Григоровича. Обычно Общество взимало в свою пользу 5 % от продаж. Первый большой аукцион состоялся в 1883 г. В годы Мировой войны был проведен ряд аукционов в пользу раненных солдат и гражданских жертв войны.

В 1888 г. Общество провело в своем здании первую выставку французских художников. С этого времени такие экспозиции союзников России по Антанте при поддержке Министерства иностранных дел стали регулярными. На Большой Морской были проведены Скандинавская выставка С.П.Дягилева (октябрь 1897 г.), первая Бельгийская художественная выставка (конец 1898 – весна 1899 г.), английская выставка (январь 1898 г.), Международная художественная выставка (при содействии администрации художественного отдела Всемирной выставки в Париже, 1900 г.), общегерманская художественная выставка (1900 г.), первая международная выставка художественных афиш (ноябрь 1897 г.), выставка японского искусства из коллекции русского моряка С.Китаева (1905 г.), выставка западноевропейской живописи из частных собраний (ноябрь 1908 г.).

Выставочный зал Императорского Общества поощрения художеств. Группа художников-передвижников перед открытием 22-й передвижной выставки: В.Д.Поленов, Л.В.Позен, П.А.Брюллов, А.И.Куинджи, Н.А.Касаткин, М.П.Клодт, К.В.Лемох, И.И.Шишкин, В.М.Константинович, Н.К.Бодаревский, Н.Н.Ге, Н.А.Ярошенко, Е.Е.Волков. Фото февраля 1894 г.

Н.Н.Врангель. Фото 1910-х гг.

10 ноября 1908 г. в ИОПХ в присутствии Николая II и членов императорской фамилии открылась выставка западноевропейской живописи из частных собраний. Устроителем ее был Николай Николаевич Врангель, сумевший собрать и представить публике более 450 полотен старых мастеров, в том числе работы Леонардо да Винчи, Эль Греко, Симоне Мартини, Пьетро Перуджино. В оформлении «Выставки картин старых мастеров» принимали участие художник Александр Николаевич Бенуа и архитектор Николай Евгеньевич Лансере.

После того, как «Высочайшие особы», осмотрев выставку, покинули ее, Н.Н.Врангель устроил скандал – он дал пощечину директору музея ИОПХ академику М.П.Боткину. Выставку сразу же закрыли. Н.Н.Врангель был отдан под суд и вынужден был отбыть двухмесячное тюремное заключение. Материалы, посвященные выставке, были опубликованы в специальном выпуске журнала «Старые годы».

Ежегодно в помещениях Общества проводилась выставка работ его членов, на которой демонстрировались живопись, скульптура, акварели, рисунки, графика, вышивки.

Вернисаж. Карикатура П.Е.Щербова. 1910-е гг.

А.М.Корин. Больной художник. 1892 г.

Иван Петрович Балашов (1842-1924)

Капиталы и царедворцы

К 1 сентября 1900 г. капитал Императорского Общества поощрения художеств составил 211039 рублей. Каким-то образом подсчитали, что выставки общества посетили около 56 тысяч человек, и с их помощью было продано художественных произведений на сумму в 33900 рублей. К 1 января 1901 года членами ИОПХ числилось 14 особ императорской фамилии , 74 действительных члена, 173 члена-соучастника, а всего – 261 лицо.

Организационная работа в Обществе была возложена на вице-председателя Общества. На рубеже XIX и XX столетий им был шталмейстер Высочайшего двора И.П.Балашов.

«Сапоги Ивана Петровича были снабжены шпорами, потому что на такую «привилегию» он имел право, будучи шталмейстером «высочайшего двора», – пишет А.Н.Бенуа. – Однако вся наружность и все манеры этого милого и замечательно благонамеренного человека не выдавали в нем (кроме шпор) царедворца. Он был мал ростом, с жалкой бороденкой, какая бывает у самых серых мужичков».

С началом Русско-японской войны Балашов отправился на фронт, где он скончался. Новым вице-председателем стал гофмейстер Императорского двора, миллионер Ю.С.Нечаев-Мальцев. По отзывам современников, он любил щеголять в придворных орденских лентах, награждать золотыми медалями швейцаров, был крайне скуп и художникам помогать отказывался.

«Про него говорили, что он умер до своей смерти, разложившись при жизни. Оно и понятно, потому что есть и пить так, как он это делал, нельзя безнаказанно, и расплата рано или поздно должна была наступить», – вспоминает Я.Д.Минченков.

Архип Иванович Куинджи на смертном одре. Фото в журнале «Огонёк», № 30, 1910

11 (24) июля 1910 г. от воспаления легких неожиданно скончался А.И.Куинджи, и все его имущество и большие деньги (около миллиона рублей), согласно завещанию, были переданы «Обществу имени А.И.Куинджи», созданному еще при жизни великого пейзажиста по его инициативе его же учениками. Это Общество также работало в этом доме в 1909-1912 гг.: проводило конкурсы, выставки аукционы, вечера, но в 1912 г. переехало в специально приобретенное помещение на Малой Морской улице, 17 (в ту пору улице Гоголя).

Специальный комитет Общества, разбиравший после смерти художника его работы на квартире живописца на Васильевском острове в Биржевой линии, 18, вскрыл заветную комнату, куда Куинджи при жизни никого не пускал. Помимо чертежей и инструментов, там обнаружили уже изготовленные и сконструированные узлы и части «летающей этажерки» (аэроплана) и дирижабля!

По словам газеты «Петербургский листок», «к неописуемому изумлению членов комитета таинственная комната оказалась в своем роде мастерской, где Архип Иванович уже около двадцати пяти лет работал над изобретением дирижабля».

Читать далее →

Page updated

Google Sites

Report abuse