ОСЕНЬ
Тучи мрачно окутали весь небосвод —
Это осень в дождях и туманах ползет,
И застывшую землю, от стужи дрожа,
Кобылица напрасно копытом скребет.
Нет уж больше травы на просторе степей,
Смеха больше не слышно и гама детей,
А деревья, иссохшие, как старики,
Тянут к небу безлистые руки ветвей.
Уж дымится с овечьими шкурами чан —
Износилась одежда, весь в дырках чапан,
Чинят женщины юрту, заплаты кладут,
И старухи свой ткацкий наладили стан.
Журавли в теплый край вереницей летят,
Голодают верблюды и грустно глядят,
Приуныли аулы — куда ни пойдешь,
Не услышишь веселого смеха ребят.
Старики над остывшей поникли золой,
Молча слушают ветер, холодный и злой,
Рыщут по степи, ищут в норах мышей —
Дома косточки им не дадут ни одной.
И уже ни травинки вокруг не найти,
Пылью ветер заносит дороги в степи.
Будь ты проклят, обычай глухой старины,
Что мешает нам в юртах огонь развести!
1888 Перевод А. Готова
Лето
Летом, когда тенисты деревья,
И буйно цветут цветы на лугах,
И на широких речных берегах
Шумно раскидываются кочевья,
Так высока в степи трава,
Что спины коней видны едва.
Вволю насытившись, кобылицы
Не в силах, кажется, пошевелиться:
Тихо стоят они у реки,
Хвостами мух отгоняя лениво.
Лишь весело скачут, резвы на диво,
Жеребята и стригунки.
Гусей и уток крикливых стаи
То опускаются, то взлетают…
Смехом и криками оглашая
Степной простор далеко вокруг,
Женщины юрты ставят ловко.
Видны уверенность и сноровка
В плавных движениях белых рук.
Бай, объехав свои отары,
Довольный скотом и самим собой,
На статном коне трусит домой
К закипающему самовару.
Хозяйка льет из сабы кумыс.
Уже домочадцы в кружок сошлись,
А мальчик, посланный батраками,
Вертится рядом, ластясь к маме,
Просит жалобно: “Мяса дай!”
В тени навеса готовят чай.
И в ожиданьи горячего чая,
На кошмах важно усевшись, баи
Ведут беседу между собой.
Пока один, не в меру болтливый,
Трещит не смолкая, другие учтиво
Кивают рассказчику головой.
Старец дряхлый в белой рубашке
Кричит чабанам: “Отгоните скот!”
Мечтает бедняга, что бай позовет
И угостит кумысом и барашком.
Табунщики на лошадях лихих,
В чапанах, поясом стянутых туго,
К аулу спешат, обгоняя друг друга,—
Усталыми кажутся лица их.
А группа юношей с ловчей птицей
На уток охотится и веселится.
Если выпущенный из рук
Стремительно беркут ввысь взовьется
И крупного селезня схватит вдруг…
Что было — прошло, и уже не вернется
К бедняге, дряхлому старику.
Он сделал все на своем веку
И, праздно стоя на берегу,
В угоду юношам громко смеется.