Всегда очень хотелось рассказать о своём дяде, Джурмие Леониде Михайловиче, который был для меня не только родственником, но большим другом, наставником, примером того, как надо добиваться в жизни поставленной цели. Не было года, что бы мы с ним не встречались: он чаще приезжал в Житомир, на свою родину, но если так не случалось, то я бывал у него в Харькове. За семь лет, которые прошли после его смерти, нельзя было привыкнуть к мысли, что его уже нет с нами, не говоря уже о том, что бы сесть и начать писать о его жизненном пути. Но время потихоньку сглаживает горечь утраты и желание о нём написать переросло в потребность.

Лёня родился (так я буду о нём писать, мы с ним всегда были на "ты") 31 января 1941 года, это за пол года до начала войны. Жил он со своей мамой, без отца. Детство было тяжёлое, как у всех детей военного времени, поэтому он привык с детских лет к тому, что в жизни надо всего добиваться самому. Наверное тяжёлое детство, трудности, которые приходилось преодолевать и закалили его характер, сделали его целеустремлённым человеком, который знал, что он хочет и как этого добиться.

Он всегда был близок к нашей семье, у него всю жизнь были прекрасные отношения со своей сестрой, моей мамой. Когда после 7-ми лет школы он поступил в одно из Житомирских ПТУ, мой отец, музыкант военного оркестра сказал:" Давай пойдём в музучилище, в этом году там недобор". Так и случилось: в музучилище был недобор, проверили слух, ритм и зачислили на 1-й курс в класс Йосифа Антоновича Древецкого. (Как мне рассказывал отец, он не хотел идти - характер - пришлось брать за руку и отвести). После окончания 2-го курса в Житомирское музучилище приехал преподавать кларнет Мостовой Иван Максимович, и Лёня перешёл в его класс. Как рассказывал Иван Максимович, 2-й курс он закончил Северной звездой Глинки . Однако за два оставшиеся года они сумели подготовить программу и со 2-м концертом Вебера он поступил в Одесскую консерваторию в класс тогда ещё молодого преподавателя К.Э.Мюльберга , который, как рассказывал Лёня, в первые годы работы в консерватории был полон энтузиазма, утром приходил в общежитие будить своих студентов, что бы те перед лекциями успевали позаниматься на кларнете.

Как упоминалось выше, Лёня рос без отца, а его мама (как сейчас помню) на пенсию в 25 рублей не могла ему материально помагать, и поэтому пришлось ему при первой же возможности идти работать. Понятно, студент консеватории не мог идти разгружать вагоны, и поэтому когда появилось место саксофониста в ресторане, ему ничего не оставалось, как согласиться. В связи с этим помню его рассказы, как он приходил на урок по специальности после работы в ресторане, играл, и выражение лица К.Э. Мюльберга говорило само за себя. Но его педагог знал, что ему было очень трудно и с пониманием к этому относился. Лёня всегда с благодарностью об этом вспоминал. Так бежали годы учёбы в консерватории, и когда на 4-м курсе было прослушивание на Всесоюзный конкурс, приехал из Харькова послушать духовиков дирижёр из оперы Евгений Дущенко. После прослушивания он предложил Лёне и его однокурснику гобоисту Васильеву место в оркестре Харьковской оперы. Пятый курс консерватории он провёл в Харькове. Это был 1963 год, и с этого года начался Харьковский период его жизни.

О том как он учился в Одессе я узнавал позже из его рассказов (в силу своего возраста я не мог ездить к нему в Одессу), но когда он начал работать в Харькове, я был постарше и стал к нему приезжать. Когда я бывал у него, я очень часто посещал театральные спектакли. Для меня это были новые впечатления, что то совсем другое, чего я не мог ни услышать ни увидеть в Житомире. В средине 60-х годов мы с отцом приехали к Лёне и попали на Всесоюзный фестиваль молодых оперных певцов. В театре была приподнятая атмосфера: как-никак приехало

много талантливой и перспективной молодёжи со всего Союза, которые пели ведущие партии в оперных спектаклях . Запомнились имена Муслима Магомаева и Юрия Гуляева. Оркестр играл каждый спектакль с полной отдачей. И когда я, 10-ти летний мальчишка слышал игру кларнета , всегда спрашивал:" Папа, а это Лёня играет?" Отец говорил -"Да"- и тогда моё детское сердце наполнялось неизмеримой гордость за моего дядю. Лёня начинал работать в Харькове как кларнетист, но потом мне стало известно о его увлечении дирижированием.

В своей книге К.Э. Мюльберг писал:" Леонид Джурмий подходил к занятиям осмысленно. Играл вдумчиво и культивировал мягкий густой звук. Его техника отличалась благородством и содержательностью. Увлекал слушателей звуковыми и тембральными достоинствами кларнета. Он несколько сдерживал свободу пассажей. Особенно он выигрывал на тембре звука кларнета при исполнении Концерта Ля Мажор Моцарта." И далее:" Весьма успешны были и его занятия по дирижированию. Занимался он по технике дирижирования и другим дирижёрским предметам у доцента Веры Петровны Базилевич. Здесь он чувствовал себя как дома, его музыкантская уверенность, профессионализм и авторитетность не имели "проколов". Вот так он сам отвечает на вопрос как он стал дирижёром в одном из газетных интервью:

"Стать дирижёром помог мне случай.Срывался балетный спектакль - не было дирижёра. В театре знали, что я мечтаю о дирижировании, посещал факультативно этот класс в консерватории (вообще то я кларнетист). Первая проба прошла довольно удачно, во всяком случае балет я не подвёл. Не зря говорят, что необходимость является нам в одежде случайности. Если бы не этот случай, были бы, видимо, и другие попытки. Но дирижёром я бы всё равно стал, уверен".

Лёня мне об этом рассказывал так: должен был быть дневной спектакль "Лебединное озеро" и заболел дирижёр. Спектакль был под угрозой срыва. И он вызвался провести этот спектакль. Ночь просидели с Валерием Ковтуном, впоследствии народным артистом СССР и солистом Большого театра (пара Татьяна Таякина и Валерий Ковтун), который танцевал одного из главных персонажей и под пластинку "прокручивали" детали. Спектакль прошёл успешно. Так он стал дирижёром. Впоследствии было много постановок, творческих удач. Он работал с выдающимися мастерами хореографии - Н.М. Дудинской и К.М. Сергеевым, М.Э. Лиепой и Г.М. Майоровым, дирижировал спектаклями с участием Н.Семизоровой, Н.Павловой, В.Гордеева, М. Лавровского, оперными солистами Е.Мирошниченко, А.Соловьяненко. Среди его высших творческих достижений - первопрочтение современных балетов на Харьковской сцене: "Барышня и хулиган" Д.Шостаковича, "Тысяча и одна ночь" Ф.Амирова, "Сеньора из Валенсии" Ю.Саульского, "Прометей" Э.Аристакесяна, "Сотворение мира" А.Петрова. Особенно плодотворным было его сотрудничество с современными украинскими композиторами многие из которых - В.Золотухин, В.Губаренко, Г.Жуковский, И.Ковач, - считали его не только интерпретёром, но и другом.

Его отношение к работе, к музыке было неистовое: он не знал, что такое работать в пол силы. Запомнил на всю жизнь его слова, которые он однажды мне сказал: "Ты должен любить музыку, а не себя в музыке". В этих словах весь Он.