Embedded Files
Чтение пьесы по ролям с листа. Лёгкое погружение в чеховское время.
Приглашаем принять участие в чтении пьесы Виктора Захаровича Нилова 31 мая 2019 года с 17:00 до 19:00 в Большом читальном зале ТОУНБ им. А.С. Пушкина.(время и место может быть уточнено). Прочтите пьесу. Выберите 2-3 персонажа, за которых вы будите читать. Роли учить не надо. Напишите заявку (фамилия, имя, персонажи, тел.) на имя координатора чтения Александра Панова a.i.panov@yandex.ru
Вариант пьесы
Виктор Нилов
ОДИНОКОМУ ВЕЗДЕ ПУСТЫНЯ,
или Неуловимый Чехов и Чайки
(трагифарс в двух действиях)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ЧЕХОВ Антон Павлович, лауреат Пушкинской премии Императорской Санкт-Петербургской Академии наук.
ОТ АВТОРА, человек от автора в пьесе и спектакле, заслуженный работник культуры.
КРИТИК, он и есть критик (или ГОЛОС из ЗАЛА), заслуженный работник культуры.
ХОР из АНТОНОВОК, фанаток Чехова (в данном случае только томских).
КОРИФЕЙ, руководитель хора, заслуженный работник культуры.
КОРИДОРНЫЙ, слуга в гостинице.
КУПЕЧЕСКАЯ ВДОВА, фанатка театра.
ПИРУССКИЙ Владислав, окружной врач, выпускник медфака Московского университета 1882 года.
ЭХО МНОГОКРАТНОЕ, явление природы.
ВИДЕНИЯ, ВООБРАЖЕНИЯ И ВОСПОМИНАНИЯ ПИСАТЕЛЯ ЧЕХОВА
Любимые женщины Антона Чехова в очерёдности появления в пьесе, а также со штрихами их судьбы:
ГОЛЬДЕН Наталья, старшая из трёх сестёр Гольден, секретарь в редакции, мать великого русского и американского актёра Михаила Чехова, племянника Антона Чехова;
МИЗИНОВА-САНИНА Лика/Лидия, певица, актриса, литератор, эмигрантка;
ЭФРОС-КОНОВИЦЕР Евдокия, слушательница педагогических курсов Герье, невеста Антона Чехова, эмигрантка, погибла в Треблинке;
КАРАТЫГИНА-ГЛУХАРЁВА Клеопатра, много играла в провинции, в том числе в Сибири, затем - актриса Малого театра, Александринки и БДТ;
ПАНОВА-ГИЛЬДЕБРАНДТ Глафира, актриса Малого и Александринского театров;
ШАВРОВА-ЮСТ Елена, камерная певица и писательница;
ЯВОРСКАЯ-ГЮББЕНЕТ-БАРЯТИНСКАЯ-ПОЛЛОК Лидия, актриса театров Корша, Суворина и собственного, эмигрантка;
АВИЛОВА-СТРАХОВА Лидия, детская писательница, мемуарист, мать троих детей;
ЩЕПКИНА-КУПЕРНИК Татьяна, актриса, поэтесса и драматург, заслуженный деятель искусств РСФСР, правнучка великого русского актёра Михаила Щепкина, в честь которого названо Высшее театральное училище, в просторечии именуемое Щепкой;
КОМИССАРЖЕВСКАЯ Вера, актриса Александринки и собственного Драматического театра, который гастролировал в Томске в мае 1909 года;
ОЗЕРОВА-ГРУПИЛЬОН Людмила, актриса Литературно-артистического кружка Суворина;
НИКИТИНА Александра, актриса театров Суворина, Александринки и Мариинки;
МУСИНА-ПУШКИНА-ГЛЕБОВА-ОЗАРОВСКАЯ-АПУШКИНА Дарья, скрипачка, оперная певица и драматическая актриса, режиссёр, сподвижник американской танцовщицы Айседоры Дункан в России, профессор Ленинградской консерватории, преподаватель Вологодского музыкального училища;
КНИППЕР-ЧЕХОВА Ольга, актриса МХТ, жена Антона Чехова, народная артистка СССР;
АНДРЕЕВА-ЮРКОВСКАЯ-ЖЕЛЯБУЖСКАЯ Мария, гражданская жена Максима Горького, соучредитель МХТ, актриса МХТ и БДТ, финансовый агент партии большевиков, директор Московского Дома учёных, кавалер ордена Ленина.
ИНЫЕ ВИДЕНИЯ, ВОСПОМИНАНИЯ И ВООБРАЖЕНИЯ ПИСАТЕЛЯ ЧЕХОВА:
СОНЬКА ЗОЛОТАЯ РУЧКА, БЛЮВШТЕЙН-СОЛОМОНИАК, всемирно известная аферистка, каторжанка;
СИБИРЯКОВА, вдова сибирского миллионера-золотопромышленника и мецената Иннокентия Сибирякова, жертвователя на томскую культуру;
КОРШ Татьяна, внучка антрепренёра Фёдора Корша, врач;
УЛЬЯНОВ-ЛЕНИН Владимир Ильич, вождь мирового пролетариата;
КРУПСКАЯ Надежда, российская революционерка, государственная, партийная и культурная деятельница, почётный член АН СССР, кавалер ордена Ленина, жена Ульянова-Ленина, внучка управляющего Томским железоделательным заводом;
АРМАНД-д’ЭРБАНВИ́ЛЛЬ Инесса, феминистка, российская революционерка, любовь Ульянова-Ленина;
АНТОН ПАЛЫЧ, памятник на набережной Томи.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ОТ АВТОРА. Российская империя. Идёт 1890-й, десятый год правления Царя-Миротворца Алекcандра III. Действие пьесы происходит в небольшой гостинице в столице Западной Сибири - губернском городе Томске. Город приходит в себя после небывалого наводнения, во время которого хозяйки стирали бельё прямо с крылец своих домов на центральной Магистратской улице. Ныне это улица Розы Люксембург, или, как её панибратски зовут томичи, - Розочка.
ЧЕХОВ (пишет письмо родным). В Томске невылазная грязь. Половину города затопило. Моё счастье!.. Кровохарканье у меня к концу пути перед Томском по счастью прекратилось… Давно я так мало кашлял, как теперь, и ни дня не болел. Надо полагать, благодаря двухнедельному пребыванию на чистом воздухе.
ОТ АВТОРА. На дворе вторая половина мая – это если по старому стилю. Путешествующий на Сахалин Антон Чехов в сквернейшей номерной обстановке пишет письма и публицистический очерк о ссылке и сибирском городе. Публицистический очерк против ссылки и о сибирском городе! Писателю досаждают навязчивые видения или воображения плюс к этому реальные посетители.
ЧЕХОВ (пишет письмо). Если судить по тем «вумным» людям, что ходят ко мне в номер на поклонение, то и люди здесь - прескучнейшие. Скверно...
ОТ АВТОРА. Летят и летят в номер к Чехову видения-воображения – дамы и барышни. И не просто летят - они разыгрывают свой спектакль в спектакле. Это отнюдь не случайные видения, а главным образом, и это близко к истине, - все они любимые женщины писателя в прошлом, настоящем или для текущего момента в будущем.
ЧЕХОВ (пишет письмо). Томичи говорят, что такая холодная и дождливая весна, как в этом году, была почти полвека назад, в 1842 году…
ОТ АВТОРА. Как появились привидения? Очень просто. Включите, прошу вас, воображение и представьте, что любительский томский МХАТ имени Чехова на Уржатке отважно берётся писать красочное «полотно» романтических отношений Антона Чехова с любимыми женщинами. Вам интересно? Слушайте дальше. Все романтические события сжимаются под прессом времени, локализуются и проецируются на «полотне» в 1890 году, когда Чехов как раз пишет свои письма и очерки в скромной томской гостинице. Все чеховские пассии беспрекословно превращаются в чеховские видения-приведения, роли которых не без удовольствия исполняют актрисы МХАТа имени Чехова на Уржатке. Тем более что на долю каждой из них выпадает по две-три роли.
Скажем ещё, что бесхитростные томичи навещают гостиницу и неустанно предлагают писателю выпить в честь приятного знакомства и вечности. Все вместе - видения и посетители - не дают, мешают Чехову писать очерки, обещанные издателю Суворину.
ЧЕХОВ (пишет письмо). По крайней мере, мне с этими «вумниками» так невесело, что я приказал человеку никого не принимать. (Встаёт и, ходя по комнате, сочиняет текст очерка, говорит недовольно.) Женщина здесь так же скучна, как сибирская природа. Она не колоритна, холоднА, не умеет одеваться, не поёт, не смеётся, не миловидна и, как выразился один старожил в разговоре со мной: "жёстка на ощупь". Ха-ха! Женщина есть опьяняющий продукт, который до сих пор еще не догадались обложить акцизным сбором. (Зрителям, размышляя.) Женщины без мужского общества блекнут…
ОТ АВТОРА. А мужчины?
ЧЕХОВ (в адрес автора). А мужчины без женщин глупеют.
ОТ АВТОРА. Антон Павлович, отчего тогда вы блюдёте обет безбрачия! На что он вам сдался?
ЧЕХОВ (ворчливо). Отчего да почему… Одинокому везде пустыня. Перстень с такой надписью достался мне от отца в наследство.
ОТ АВТОРА. А если по сути?
ЧЕХОВ. Дайте мне такую жену, которая, как луна, являлась бы на моём небе не каждый день… Оттого что женюсь, писать-то я лучше не стану! Нельзя мне жениться, я отравлен сочинительством!
Прилетают Гольден и Каратыгина.
ЧЕХОВ. Здрасте вам, откуда вы тут, прелестницы? (Каратыгиной.) Снова в Сибири?
КАРАТЫГИНА. В Сибири, Антон Павлович, в Сибири. Принимайте гостью. (Улетает).
ЧЕХОВ. Наталья, ты-то почему в Томске?
ГОЛЬДЕН. Я в Москве и в Томске, сейчас и не сегодня, вчера и послезавтра, в пространстве и во времени. Это, Антон Павлович, сюр такой.
ЧЕХОВ. Сюрреализм? Мне что - пригрезилось?
ГОЛЬДЕН. Навроде того. Мой МХАТ на Уржатке делает перформанс. Включайся, догонишь по ходу. А сейчас рассказывай - невесты же у тебя по жизни были?
ЧЕХОВ (с лёгкой иронией). Влечёт неведомая сила, Наталья, но, увы, реально не могу ответить взаимностью.
ГОЛЬДЕН. Не может быть, чтоб не было невесты, коли есть у тебя рассказ «Невеста».
ЧЕХОВ (не сразу). Была у меня нежная душа по имени Мисюсь. Ой, какая прелесть! Просто восторг! Я очень её любил и задумал о ней рассказ «Моя невеста, или… Дом с мезонином». (Меняет тему.) Вижу здесь в Томске много домов с мезонином и вдобавок благодатное Белое озеро. Храните их, томичи, как зеницу ока!
АНТОНОВКИ (здесь и в дальнейшем - под руководством КОРИФЕЯ - кричат или поют). А-а-а! Что имеем – сохраним!
ОТ АВТОРА. У Чехова сто пудов любви вокруг омута колдовского озера в комедии «Чайка»!
АНТОНОВКИ. Я на озере купалась. / Оно Белым называлось. / Врёт оно бесстыжее: / Я теперь вся рыжая! Колдовское озеро!
ЧЕХОВ (вспомнив вдруг о Лике, с досадой). А-а-а! Из-за промозглых дождей застрял я в скучнейшем Томске. Погода стоит скверная, как бывает порой в столице. Но в Москве без меня томится прекрасная барышня Лика. Очаровательная, изумительная, златокудрая… Адская красавица… Злодейка души моей… Ли-ика! Ли-ика! Любовь моя! Набирает почки крыжовник! Весна на дворе! Отзовись!
МИЗИНОВА (влетает и говорит радостно). Антон Палыч, я здесь и лечу к вам на крыльях любви. (Поэтически.) Трам-там-там? Вы мне рады?
ЧЕХОВ. Трам-там, злодейка души моей! Вчера ты мне снилась… Боюсь, моя дорогая Лика, не будем мы с тобой счастливы: слишком уж ты красива!.. Однако в один из понедельников я приеду.
АНТОНОВКИ. Красу любить не запретить, утех любовных не забыть!
ЧЕХОВ. Прекрасно - надо записать! (Пишет.)…
МИЗИНОВА. Что значит «в один из понедельников»?
ЧЕХОВ. То и значит - в один из понедельников я приеду, дорогая моя канталупочка.
ОТ АВТОРА. Канталупа – это небольшая дынька с потрясающим вкусом. МИЗИНОВА. Да ну вас! (Улетает).
ГОЛЬДЕН. Антон Палыч, неужто Мисюсь была у вас первой?
ЧЕХОВ. Зачем вспоминать!
ОТ АВТОРА. Одной из первых была курсистка Дуня Эфр`ос.
ЭФРОС (появляется).
ГОЛЬДЕН. А вот и сама она, Дуня Эфр`ос. Пусть скажет как на духу, как всё было.
ЭФРОС. Я Евдокия `Эфрос… Мы были с Антоном Павловичем – нет, вы не поверите - мы были тайно помолвлены. Хотя то и дело цапались… А выйти за Чехова мне помешали исповЕдание и мои папаша с мамашей… С досады, что мне мешает религия, я ломала у Антона на столе карандаши. Ух! (Улетучивается.)
ЧЕХОВ. Спустя год-два после свадьбы мы бы с Дуней всё равно развелись. Как пить дать! Слишком велика разность потенциалов.
ОТ АВТОРА. Перед Дуней невестой Антона была одна из трёх сестёр Гольден, Наталья, любовь братьев Чеховых: Коли, Антона и Александра. Она помешала Дуне Эфрос стать женой Чехова.
ГОЛЬДЕН. Антоний, как вы можете менять эмансип`е Гольден (Показывает на себя.) на дочь купчика Эфрос, длинноносую красивую злючку?
ЧЕХОВ. Да вот, хочу разбогатеть и прикупить журнальчик!
ГОЛЬДЕН. Но с Дуней – прощайте, свобода и вольная жизнь! (Зрителям.) Свадьбу-то я с Дуней расстрою, но мне самой выйти за Антония чёрта с два – это как за царя! Стану-ка я жёнушкой Александра и рожу-ка я ему богатыря!
ОТ АВТОРА. И ведь выйдет же эмансипе за Александра и родит гениального актёра Михаила Чехова, «кузнеца актёров» – не чёрт-те где, а в Голливуде!
ЧЕХОВ. Жениться интересно только по любви, и я жениться не хочу, да и не на ком. Да и шут с ним. Мне было бы скучно возиться с женой. Хотя влюбиться весьма не мешало бы. Скучно без сильной любви - не хватает вдохновения.
ОТ АВТОРА. «Хочу влюбиться, не хочу жениться, отравлен я сочинительством» - вот, по-моему, чеховская формула любви.
ЧЕХОВ. Нет у меня никакой формулы, не сочиняйте.
КОРИДОРНЫЙ (входит). Барин, к вам вдругорядь рвётся редактор газеты Картамышев с редакцией. Все они сильно выпимши. Но им простительно. Который день с 16 числа, буквально с вашего приезда, юбилей своего «Вестника» празднуют, даже номер прогуляли. А вы всё работаете да работаете, и никаких праздников. Поехали бы с Картамышевым в ресторан, дворянское иль ремесленное собрание, а с Аршауловым на ипподром, поставили б на томских лошадок…
ЧЕХОВ. Нет, нет и нет! До полноты счастья мне нынче только местных ноздрёвых не достаёт и полицмейстеров с лошадками. Скажите редактору, у меня цейтнот, пишу очерки для «Нового времени». Никого не пускать! Ни полицию, ни редакцию, ни баб с пьесами. Горю синим огнём!
КОРИДОРНЫЙ. Слушаю-с. (Уходит).
ЧЕХОВ. Любовных связей у меня по жизни много, а истинных друзей и любимых женщин – мало... Нехорошее, насмешливое моё счастье… Писать! Писать! Писать! (Принимается за очерк.)
АНТОНОВКИ. Трясёт Антон антоновку, а друг Фотей страдает: «Ну почему фотеевок на свете не бывает»?
ЧЕХОВ (в эфир). Где ты, Мисюсь? Отзовись!..
КАРАТЫГИНА (сначала за дверями). Голубчик! Голубчик! Я Клеопатра Каратыгина! Лечу к тебе на крыльях любви. (Летит к Чехову.) Голубчик, чай, ты подаришь мне сегодня хотя бы полчасика… И будь так добр, перестань, наконец, грызть треклятые семечки! Почему ты не зовёшь меня домой?.. Коль не хочешь домой - в театр Корша устрой. Хочу быть владычицей морской, но согласна и на роль Смерти в «Дон-Жуане»! (Присаживается к Чехову на колено.)
ОТ АВТОРА (с усмешкой). Актриса Малого театра Клеопатра Каратыгина, единственная женщина в жизни Чехова - старше его по возрасту. Клеопатру и Чехова - как только в Малом театре узнали об их романе - стали звать «Антоний и Клеопатра». Как звучит, а? - Антоний и Клеопатра!
ЧЕХОВ. Моё счастье!
ОТ АВТОРА. Клеопатра много рассказывала Чехову о Сибири.
КАРАТЫГИНА. Неужели это я сижу? (Смеётся.) Мне прыгать хочется и махать руками. А вдруг я сплю? (Щиплет себя за руку, вскакивает и кружит вокруг Чехова.)
КРИТИК. Чтобы избавиться от Клеопатры, Чехов бежал в Сибирь!
ОТ АВТОРА. Смех и горе: школьники пишут, что Чехов поехал на Сахалин – «с целью переписать всех японских жриц любви»!
АНТОНОВКИ (недовольны). У-у-у!
ОТ АВТОРА. Послушайте, гейши – это никакие не жрицы любви, они - воплощение мужской мечты. Японской мечты! Гейши продают свою душу мужчинам за деньги.
АНТОНОВКИ (недовольны). У-у-у!
ОТ АВТОРА (зрителям, указывая на Антоновок). Не удивляйтесь: то наши Антоновки, истые фанатки Чехова. Они душу за деньги не продают… Тихо, барышни, тихо, не переживайте. Не довелось Антонию перечесть японских жриц любви, - и не надобно.
КРИТИК. Зачем Чехову ехать на Сахалин?
ОТ АВТОРА. Говорит, на душе какой-то застой, что чувствует себя дурак-дураком, и потому надо подсЫпать под себя пороху. А на Сахалине он совершит гражданский подвиг.
КРИТИК. Скажите ещё: Чехов – правозащитник.
ОТ АВТОРА. Именно так – один из первых! Он посещает все рудник`и, бараки и тюрьмы и составляет карточки – нет, вы только представьте! – он создаёт картотеку на десять тысяч каторжан и поселенцев. Заполняет десять тысяч опросных карточек! Собственноручно. Его книга «ОстровСахалин» бьёт в набат о вопиющем положении каторжных и ссыльных. Ему всё надо знать, и Чехов встречается на Сахалине с каторжанкой Сонькой Золотой Ручкой.
ЧЕХОВ. Моё счастье!
ЖАНДАРМЫ доставляют СОНЬКУ ЗОЛОТУЮ РУЧКУ. Лететь она не может: руки закованы в кандалы.
БЛЮВШТЕЙН (кланяется и поёт куплет песни Любови Успенской). «Я Сонька Золотая Ручка / желаю дать вам маленький совет, / Когда любви вам нет и нет свободы, / То и для жизни смысла больше нет. / Прощай любимый, теперь ты один, / Меня везут на остров Сахалин. / На Сахалине горе, на Сахалине беда, / и мы не встретимся, мой милый, никогда…» (Уходит.)
МИЗИНОВА (влетает и говорит деланно возмущённо). Чехов бежит на Сахалин от мо-ей люб-ви!
КАРАТЫГИНА (в ревности, резко). Кто сказал?
МИЗИНОВА. Сам сказал! Его надпись на моей фотографии: «Добрейшему созданию, от которого я бегу на Сахалин». В шутку, нет ли, Чехов зовёт меня невестой и просит писать ему. Но я молчу. Надеюсь так затянуть капкан покрепче. Вот только боюсь - по Сеньке ли шапка! (Улетает.)
ЧЕХОВ (не отрываясь от очерка). Чтобы ей угодить, удалым надо быть. Тру-ла-ла, тру-ла-ла, тру-ла-ла.
КАРАТЫГИНА. Антоний! Предупреждаю вас - мечта снять комнату в доме у Мизиновой навлечёт на вас жестокую кару!.. Почудились мне звуки горечи и горя в стихах, что вы Глафире написали… Зачем вы, Антон, подписываетесь «Антон Панов», что за шутки? Что б вы знали - актёрка Панова жутко ревнует и ругает вас.
ПАНОВА (влетает на крыльях любви, капризно). Несмотря на то, что вы - модный литератор Чехов, адски нарядный, балуете меня мороженым, - вы при этом адски противный! (Нежно.) Но Глафире (Кладёт руки на грудь.) с первой встречи никто никогда, как вы, в душу не проникал! Если желаете загладить свой поступок (Потупив очи.) неглиже душой и в фартуке, - то немедленно езжайте к Клеопатре и мы в деталях обсудим мою Эльвиру в «Дон Жуане». Прошу завиться и надеть розовый галстух, как подобает франту.
КАРАТЫГИНА (в зал). Чехов - фартовый! Не зовёт он меня Клеопатрой! (Снова усаживается к Чехову на колени.) Чехов зовёт меня ласково – Жу-у-ужелица.
ШАВРОВА (влетает). Меньше жужжите, Жужелица! (По-свойски спихивает Каратыгину с чеховских колен, но сама пока не садится. Каратыгина улетает.) Чехов любит меня, Елену Шаврову! Я увлеклась им в пятнадцать, и с того времени он редактирует, вы понимаете, он редактирует мои повести и рассказы! Говорит, что в них есть ум, талант, беллетристика. Я нежно соприкасаюсь с его душой. (Кладёт себе руки на грудь.) Бог мой, это такое счастье!.. Дорогой мэтр (Закрывая глаза.), трам-там-там? (В смысле – любишь меня?)
ЧЕХОВ (утвердительно). Трам-там. Вы бы спели, а я бы послушал.
ШАВРОВА. Ах, я упаду! (Плюхается к Чехову на колени).
АНТОНОВКИ. Трясёт Антон антоновку, а друг Андрей страдает: «Ну почему андреевок на свете не бывает»?
ЧЕХОВ. Когда любишь, то такое богатство открываешь в себе, столько нежности, ласковости, м-м-м… даже не верится, что умеешь так любить.
ШАВРОВА. Антоний, ты неуловим, любовь моя! Подари минутку!.. Подари часок или… хотя бы сутки, что тебе стоит!.. Обожаю!
ОТ АВТОРА. Женщины! Да у слабого человека от них крышу снесёт!
ЧЕХОВ (шутит). О, женщины! Они дают мужчине любовь, а забирают у него молодость. Нет, Лена, никак, ну никак не расцветёт крыжовник в моём рассказе у Чимши-Гималайского! Писать мне надо, писать, командировку перед Сувориным отрабатывать. (Зрителям, вспомнив вдруг о спектакле «Дядя Ваня», с экспрессией.) Вы знаете, я сильно вот сомневаюсь, что Алексеев способен сыграть охочего до женщин доктора Астрова в моей пьесе. Впрыснуть, что ли, премьеру сперм`ину на премьеру?
ОТ АВТОРА. Впрыснуть сперм`ину Алексееву-Станиславскому!?
ЧЕХОВ. Станиславскому!
ОТ АВТОРА. Стоп! Актриса Яворская рвётся, извелась вся. Сейчас испепелит.
ЯВОРСКАЯ (врываясь). Антоний! Я сгораю от любви и помню неземное блаженство!
ШАВРОВА (отлетает в сторонку).
ЯВОРСКАЯ (рывком прижимает Чехова к себе, обвивает шею Чехова руками и усаживается к нему на колени).
ШАВРОВА (зрителям по секрету, быстро). Сердце актрисы Яворской всецело принадлежит переводчице Татьяне Щепкиной-Куперник. Хотя вру. Чай, кое-что перепадает антрепренёрам Коршу и Суворину, а также любо-о-овничку из таможенного департамента. Ну и не исключено, что модным писателям Игнатию Потапенко и Антонию Чехову. Ух! (Улетает).
ЯВОРСКАЯ (скороговоркой, подлизывается). Антон Палыч! Ты мой великий, гениальный, реальный! Ты единственная надежда России… (Разыгрывая свою мизансцену из спектакля, становится на колени и простирает руки кверху.) Подари мне пьеску для бенефиса. Напиши поскорей, дорогой. Что тебе стоит: два вечера – и готово! Поддержи мой робкий дебют у Корша. Дай отведать бурю восторгов! (Подозрительно и с деланым ужасом.) Иль с твоего пера больше не капают стихи?
АНТОНОВКИ. Ужас! Ужас! Ужас!
ЧЕХОВ. Записать, немедленно записать! (Записывает, продолжая говорить). Пишешь прям-таки кровью, а для актрис это лишь повод явить зрителю оголённую спину.
ЯВОРСКАЯ. Ты почему такой, Антоний? Не забывай единственную, что любит тебя - единственного. Сюжет про Чайку до того увлёк меня, что я до сих пор под его обаянием… Ах, боже мой, я Чайка, Чайка! Словно чайку, влечёт меня омут колдовского озера! Антоний, трам-там-там?.. Напишешь пьеску?
ЧЕХОВ (утвердительно). Трам-там.
ЯВОРСКАЯ. Тра-ра-ра?.. Когда мы сойдемся в омуте?
ЧЕХОВ (смеётся). Тра-та-та... Э, нет, увольте! Омут мешает работать куда больше, чем водка!
АНТОНОВКИ. Красу любить не запретить, утех любовных не забыть!
АВИЛОВА (появляясь, зрителям, доверительно). А я вот больше всего люблю мечту. Моя мечта – это Антон Палыч. Мы любим друг друга и любили в прошлой жизни.
ЧЕХОВ. Мы не успели тогда пожениться, потому что погибли в кораблекрушении.
АВИЛОВА. Любим ли мы сейчас? Он? Я?.. Не могу распутать этого клубка.
ЯВОРСКАЯ (Очень подозрительно). Вы тоже Чайка, мадам?
АВИЛОВА. Моя история с сувениром цветёт и пахнет в чеховской «Чайке», но я не Чайка, и меня не влечёт колдовское озеро… (Зрителям, доверительно.) Я счастлива, когда мне удаётся вызвать в памяти звук голоса Антона Павловича и ощутить нежный поцелуй на губах и на шее… (Чехову.) Антон Павлович, посмотрите, пожалуйста, мой рассказец и пристройте его в какой-нибудь журнальчик… Крепко ли вы помните мой подарок – маленький медальончик с инициалами и цифрами? Тра-та-та?
ЧЕХОВ. Как не помнить, помню. (Зрителям.) Хотя и передарил медальон Комиссаржевской в благодарность за Чайку. (Авиловой и всем.) Цифры означают: том 2-й, страница 121, строки 11 и 12-я. И это не что иное, как изречение из моего рассказа «Соседи»: «Если тебе понадобится моя жизнь, то приди и возьми её!». Я взял и вставил ваш таинственный медальон в мою «Чайку», - воспользовался им, не обессудьте. (Авиловой.) Волшебница моя! Люблю вас глубоко и нежно, но спрашиваю себя - к чему приведёт наша любовь, если у нас не хватит сил бороться с нею?..
ЯВОРСКАЯ. Вставил медальончик в комедию «Чайка»! «Если тебе понадобится моя жизнь, то приди и возьми её!» А-а-а! (Авиловой грозно.) Вот так просто «приди и возьми!?» Да вы с ума сошли!? Я дочь полицмейстера из Киева, а вы? Фамилия!
АВИЛОВА (с достоинством). Авилова я, Лидия Алексеевна.
ЯВОРСКАЯ. Замужняя женщина, мать!
ШАВРОВА. … троих детей!
АВИЛОВА. Да знаете ли вы, какой он притягательный - мой Чехов?! (Как о священнодействии.) Он учит - сам Чехов! - учит меня писать рассказы!
ЯВОРСКАЯ. Знаем мы ваши рассказы! (Улетает.)
ЩЕПКИНА (врываясь). И это мать троих детей!
АВИЛОВА. Закроем дискурс, милые, закроем. (Чехову). До встречи, милый! (Улетает).
ЧЕХОВ (со вздохом). Говорят: если жена тебе изменяет, то радуйся, что она изменяет тебе, а не Отечеству.
ОТ АВТОРА. Опасно шутите, Антон Палыч!
ЧЕХОВ. Электричество и пар куда больше дают человечеству, чем целомудрие и воздержание от мяса.
ОТ АВТОРА. Доктор Чехов, довольно шуток! Не вы ль обещали неким мужчинам соблазнить добродетельную Авилову?
ЧЕХОВ. Мало ли чем хвастают мужики в мужской компании! Я не могу без женщин. Тем более на словах.
КРИТИК (появляется с книгой и тетрадью в руках). У Чехова в пьесах сплошной адюльт`ер! Чехов! Что вы делаете с полицмейстером Аршауловым на красно фонарной Бочановке?
ЧЕХОВ. Что можно делать с полицмейстером на Бочановке? Мы с Ар-ша-уловым Бочановку инс-пек-ти-руем. Эка невидаль – весёлый дом! Я с ним познакомился ещё в Таганроге, когда остался главой семейства после бегства папаши от его банкротства в Москву. Стало быть, у меня есть смягчающие обстоятельства.
АНТОНОВКИ. На Соборной, у фонтана, повстречалась мне путана. Я прошу тебя, фонтан, не води ты к нам путан.
ЧЕХОВ. Записать! Немедленно записать!
ЩЕПКИНА. (доверительно). Чехов любит меня, свою Танюшку-Кувырком. Я кумушка ему, кума. Мы с Антоном крестили детей у соседа помещика! (Присаживается к Чехову на колени.) Именно я помирила Антония с Левитаном после жуткого скандала из-за «Попрыгуньи». (Зрителям.) Знаете ли вы, что Левитан страшно обиделся, узрев себя в художнике РябОвском и ярился: «Это пасквиль!». Он чуть было не вызвал Чехова на дуэль!
КНИППЕР. (зрителям, представляя). Танюшка-Кувырком! Простите… актриса, неугомонная поэтесса и драматургесса, переводчица на русский Эдмона Ростана и великого Шекспира, правнучка великого русского актёра Щепкина - Татьяна Львовна Щепкина-Куперник!
ЩЕПКИНА. Раньше в России были два вида женщин: добродетельные супруги и кокотки. А нынче - ещё и мы, эмансип`е, феминистки и суфражистки. Курсистки, писательницы, свободные женщины. Мы смотрим в вечность… Антоний, ты неуловим, милый дружо-ок, но я на крыльях любви! Нужны советы по словесности. Тра-ра-ра? В смысле – ты понимаешь?
ЧЕХОВ. Тра-та-та… Нет, нет, в моём «Крыжовнике» всё ещё плохо цветёт крыжовник! (Зрителям.) В женщинах я люблю чистоту, красоту и невинность… Извини, моя дорогая кума, но мне пора вплотную браться за мой рассказ «Крыжовник». Ты, как никто другой, понимаешь, - писатель должен много писать! (Аккуратно ссаживает Щепкину с коленей.)
ОТ АВТОРА. Писатель должен много писать и не должен спешить – это чеховский завет. Интересно, что Ростан и Шекспир по сей день идут в России в переводах Щепкиной-Куперник. Она во многом преуспела. Лучше её никто не может перевести на русский любо-о-овные страсти.
КОРИДОРНЫЙ. (входит). Ваше благородие, на почтамПе развели страсти и вашу телеграмму мне не дают. Перстраховщики!
ЧЕХОВ. От кого, не запомнили?
КОРИДОРНЫЙ. От дамы. (Читает записку.) Жо-зе-фина Павлова.
ЧЕХОВ. Всё ясно. Брат Александр увеселяется с Бахусом и ругается последними словами, что я не взял его с собой на Сахалин.
КОРИДОРНЫЙ. Рази в телеграммах ругательные слова пишутся?
ЧЕХОВ. Не пишутся. Но если взять по две первые буквы от Жозефины Павловой, то что получится?
КОРИДОРНЫЙ. Хы-хы…
ЧЕХОВ. Вот вам и хы-хы. А писем на почтамПе для меня нет?
КОРИДОРНЫЙ. Писём нету, ваше благородие.
ЧЕХОВ. Не пишет мне злодейка Лика!
КОРИДОРНЫЙ. Ей же хуже. Другую заведёте. Лика ль, Улика – какая командировоШным разница. Тут вот купеческая вдова в коридоре мается, слёзы льёт, к вам страшно просится. Истинная тиятралка, видит бог.
ЧЕХОВ. Ну я же сказал – никого не пускать!
КОРИДОРНЫЙ. Баит, окончит счёты с жизнью, еслиф не примите. Такое вот обстоятельство. Рубль дала.
ЧЕХОВ. Предлагаемое обстоятельство! Рубль взяли? Свой домишко ставить – капиталов хватит?
КОРИДОРНЫЙ (помолчав). Взял… Запускать?
ЧЕХОВ. Запускай.
КУПЕЧЕСКАЯ ВДОВА (входит). Здравствуйте, милостивый государь Антон Павлович!
ЧЕХОВ. Здравствуйте, сударыня! Присаживайтесь. Чем могу служить?
ВДОВА. Была я давеча в королёвском театре, смотрела ваше «Предложение» и никак не приду в себя, пребываю в восторге от смешного-смешного водевиля… Я ужасно волнуюсь… Скажите, как вы чувствуете свою известность?
ЧЕХОВ. Как? Должно быть, никак.
КУПЕЧЕСКАЯ ВДОВА. Извините, простите меня, Антон Павлович, я просто хотела на вас посмотреть.
ЧЕХОВ. Что? На меня посмотреть? Зачем?
КУПЕЧЕСКАЯ ВДОВА. Никогда не видала живого писателя... Не верю глазам своим: живой! Можно я себя ущипну, а вас легонечко пальчиками потрогаю?
ЧЕХОВ. Боже упаси! Ко мне виденья слетаются, ревнивые как кошки. Не то подумают, скандал учинят.
КУПЕЧЕСКАЯ ВДОВА. Разлетались противные! На Трясихе, говорят, у Колотилова аж кикимора вывелась. А я не верю… Чувствительно благодарна вам за показ. Позвольте-с откланяться. Не смею мешать высоким полётам ваших задумок. Господь с вами! (Уходит).
ЧЕХОВ. До свидания!.. Славная женщина, с ней не соскучишься. (Продолжает очерк.) «Когда в Сибири народятся романисты и поэты, то в их романах и поэмах женщина не будет героинею, она не будет вдохновлять, спасать, идти «на край света»… (Зрителям.) Похоже, я перебарщиваю, да?.. Но нет, очерк я менять не стану, а то в столицах решат, что в Сибири рай для ссыльных и сплошь женское благорасположение.
КУПЕЧЕСКАЯ ВДОВА (возвращается и поёт песню Маши Распутиной). Я родилась в Сибири с упрямою душой, и как меня не били, я выросла большой. Был цвет черемух белый и белый гул пурги, а я все песни пела под музыку тайги… (Уходит).
ЧЕХОВ. Чёрти что и с боку бантик! Не кикимора ли это от купца Колотилова?!
КОМИССАРЖЕВСКАЯ (влетает, кружит вокруг Чехова, говорит возвышенно, по-театральному). Меня зовут «Чайкой русской сцены»! Мне, Вере Комиссаржевской, быть Чайкой всегда в радость. Я срослась с нею душой после ужасной премьеры пьесы в Александринке. Ах, Боже мой, я Чайка, мне родиной - колдовское озеро в пьесе Чехова. Антоний ты неуловим! Дай мне, дай мне в новый театр великую комедию «Чайка»! (Заклинает.) Я Чайка! Чайка! Чайка!.. (Читает из роли Нины Заречной.) Люди, львы, орлы и куропатки… Во мне душа Александра Великого и Цезаря, Шекспира и Наполеона, и последней пиявки…
ОТ АВТОРА. Надо же! Чеховский монолог «Люди, львы, орлы и куропатки…» в «Чайке» предвосхищает сразу сюрреализм и символизм, загодя потешаясь над ними!
ЩЕПКИНА. Поразительно: редкая русская женщина не видит себя в роли Чайки!
АНТОНОВКИ. Кииииаааа… Я на озере купалась. / Оно Белым называлось. / Врёт оно бесстыжее: / Я теперь вся рыжая! Колдовское озеро!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
АНТОНОВКИ. Кииииаааа… Я на озере купалась. / Оно Белым называлось. / Врёт оно бесстыжее: / Я теперь вся рыжая! Колдовское озеро!
ОТ АВТОРА. Когда Вера Комиссаржевская встречается с Чеховым в Гурзуфе, то сталкивается с непредвиденным…
КОМИССАРЖЕВСКАЯ. Лечу на крыльях любви и просто удивлена недогадливостью писателя! (Улетает.)
КНИППЕР (влетая и представляясь зрителям). Ольга Книппер! Я - на крыльях любви! (Целует Чехова и усаживается к нему на колени.) Антонка, если актриса Комиссаржевская будет беспокоить тебя, я пришибу её, так и знай! (Вкрадчиво.) И помни – наш Художественный, Станиславский и Немирович, все артисты извелись, ждут не дождутся от тебя новой пьесы! Ты единственная надежда эМХаТэ в новом сезоне!
ОТ АВТОРА. ЭМХаТэ – это Московский художественный театр, ныне эМХаТэ имени Чехова в Камергерском переулке.
ОЗЕРОВА (влетая, говорит зрителям по секрету скороговоркой). Пассия Немировича-Данченко - Ольга Книппер имеет поощрение от директоров Немировича и Станиславского в том, дабы любовью привязать Чехова к эМХаТэ. Да столь крепко, чтобы не вздумал отдавать пьесы нА сторону.
ОТ АВТОРА. «Он и она полюбили друг друга, женились и были несчастливы...» Говорят, так начинался роман Чехова «О любви». Ни романа Чехов не написал, ни истинного романа с женой Ольгой Книппер, как считают многие, у него не вышло.
ОЗЕРОВА (пристраивается к Чехову на колени и по-свойски отодвигает Книппер, общаясь с ней как с коллегой-видением.) Двигайтесь, будьте добры, Ольга Леонардовна: у Николая Иваныча Гималайского в чеховском рассказе «Крыжовник» лишь только ещё набирают сок желанные ягоды.
КНИППЕР. Давно пора. (Озеровой). Не увлекайся сильно, Люсенька, и в омуте любви не утопни! Будешь гулять по тропкам сада - не заблудись! (Улетает).
ОЗЕРОВА (Чехову, сидя к нему спиной). Многоуважаемый и очень, очень хороший! Упасть к твоим ногам и безответно ласкать-целовать твои поэтические руки! Единственный! Неуловимый! Не забывай! Твоя Чайка у озера и Маленькая Королева в изгнании Людмила Озерова. Тра-ра-ра?
ЧЕХОВ. Тра-та-та.
ОЗЕРОВА. Я не могу усидеть, я не в состоянии... (Вскакивает и ходит/летает в сильном возбуждении.) Я не переживу этой радости... (Возвращается к Чехову на колени, говорит в любовном запале.) Антоша! Я безумно, безумно мечтаю сыграть в твоей новой пьесе. Подари мне радость и мгновенье… Жизнь - это миг между прошлым и вечностью. Солнце моё! Изведала я счастье мимолётное и в океан страданий погружена. Нет сил бороться — умираю… (С отчаянием.) Тра-ра-ра?
ЧЕХОВ (успокаивает.) Тра-та-та...
ОТ АВТОРА. Что значит «тра-та-та»!?
ЧЕХОВ (сердито). Ничего не значит. Шутка!
ОЗЕРОВА. Тираны и деспоты вы, мужчины, но как хитры и прекрасны!
НИКИТИНА (влетает, обнимает Чехова, говорит быстро, нервно, интригующе). Антоний, к вам на крыльях любви попутчица ваша - пассажир Саша Никитина из литературно-художественного кружка - будущая Чайка! (Толкает Озерову.) Подвинься, расселась тут! Порты протрёшь!
ОЗЕРОВА (летит носом к земле, но воспаряет). Трах-бах-тарарах!
НИКИТИНА (присаживается к Чехову на колено, говорит с ним приватно.) Антоний, помните, как на званом ужине в клубе влюблённая парочка переговаривалась им одним понятным кодом и весь вечер о чём же? о чём? – весь вечер о своём! Приходите, мол, голубчик, выяснить про тО-то, тО-то и тО-то…
ЧЕХОВ (смеётся). Да-да, тО-то и тО-то.
НИКИТИНА (встаёт в позу и читает из роли Нины Заречной). «Я уже настоящая актриса, я играю с наслаждением, с восторгом, пьянею на сцене и чувствую себя прекрасной." Да, это я - Нина Заречная в твоей «Чайке»… (Возвращается на колени.) Антоша, помнишь, как мы с тобой - в одном купе – из Петербурга в Москву вояжировали? То-то-тО?
ЧЕХОВ (утвердительно). То-тО.
НИКИТИНА (радостно). Антоний, обольститель женских сердец! Я таю… Ко-ко-кО?
ЧЕХОВ. Ко-кО! Девицы, девицы, девицы…
НИКИТИНА (блаженствует на коленях). Трам-там-там...
МУСИНА (влетает). Нет! Это я подписываюсь Чайкой! (Никитиной.) Двигайся, Саша, а то тебя совсем развезёт на сцене. (Сталкивает Никитину с чеховского колена, та улетает.) Если Чехов зовёт, то я тотчас лечу к нему, сбегая от жениха и любовника!
АНТОНОВКИ (с восхищением и удивлением). О-о-о!
ЧЕХОВ (меняет тему, мечтательно). Мне кажется, если бы не литература, я стал бы садовником.
АНТОНОВКИ. Трясёт Антон антоновку, а друг Сергей скучает. Ну почему сергеевок на свете не бывает?
ЧЕХОВ. Записать! Немедленно записать!
МУСИНА (прилетает). Да что вы о Чехове знаете, что понимаете, Антоновки!? Антон прекрасен, как все его пьесы. Они душу умиляют и переворачивают! Я теряю голову, я влюблена в Чехова адски. (Поёт.) «О, говори хоть ты со мной, подруга семиструнная! Душа полна такой тоской, а ночь такая лунная!..» Я певица и скрипачка, Машина подруга Дарья Мусина-Пушкина. (Чехову.) Антоша, золотой! Где же, где же, наконец, ваша пьеса? Дайте! Дайте мне её, дайте! (Принимает позу.) «Любимый, тебе я такое почтенье придам, что пригожие девы, выходя замуж, будут стричься наголо в жеррртву тебе…». Это я в роли Артемиды в «Федре и Ипполите». Здорово, да?
ЧЕХОВ. Боже упаси!
АНТОНОВКИ. Кииииаааа… Я на озере купалась. / Оно Белым называлось. / Врёт оно бесстыжее: / Я теперь вся рыжая! Колдовское озеро!
МУСИНА (садится к Чехову на колени). Доктор Чехов! Недавно я стала вдовой. Увы, увы, увы!.. Долли! - дорогой, зовите меня отныне Долли. Трам-там-там?
МИЗИНОВА (появляясь). Чехов зовёт вас не Долли, а Дришкой. Или, хуже того - Цикадой! Вы ему до смерти набили оскомину! Поздно уже, поздно! Улетайте!
МУСИНА. Никакой оскомины нет в помине. (Чехову.) Антоша, как вам не совестно спрашивать – «не поздно ли»? Припомните, голубчик, русскую пословицу: лучше поздно, чем никогда!.. Любовь моя, трам-там-там? («Умирает» от любви.)
ЧЕХОВ. Прости, дорогая, но нам с Ликой пора ехать к моим папаше с мамашей в имение. Голубушка, на моих плечах большая семья! Я должен писать и писать!
МИЗИНОВА (Мусиной). Пора домой, подруга, пора! Ты засиделась. (Вытесняет Мусину с чеховских колен).
МУСИНА. Миль пардон! (Улетает).
МИЗИНОВА. Чайка это всё равно я, я! Как вы сами, Антоний, зовёте меня, – «изумительная» Лика Мизинова! (Зрителям с гордостью.) «Чайка» и «Попрыгунья», они из моей жизни.
ОТ АВТОРА. Как это? Как это? И «Попрыгунья» тоже?
МИЗИНОВА. Увы, но факт. Отчасти лишь, отчасти… (Вспомнив вдруг любовника Игнатия Потапенко). Все мужчины подлецы!
ЧЕХОВ. Лика, злодейка души моей, в вас сидит большой крокодил, и в сущности, я хорошо делаю, что слушаюсь здравого смысла, а не сердца, которое вы укусили…
МИЗИНОВА (отчаявшись). Полжизни за то, чтобы тотчас посидеть десять минут на вашем диване в Мелихове! Тра-ра-ра?
ЧЕХОВ. Тра-та-та… Э, нет! Счастье не там, где нас любят, нет. (Зрителям.) Счастье там, где мы сами, понимаете, – сами! - любим и верим! Я хочу жениться, не могу жить без женщин и вдохновения, но меня гложет мысль, что я должен писать... Должен! Счастье там, где нас понимают!.. Каждый художник любит искусство и без остатка поглощён им… Боюсь жены и семейных порядков!
АНТОНОВКИ. Не хочешь быть одиноким – не женись! Не смей жениться без обожания!
МИЗИНОВА. Ах, Антоша, хотите, я вам спою? Бесплатно! (Поёт романс Чайковского на слова Апухтина.) «Будут ли дни мои ясны, унылы, Скоро ли сгину я, жизнь загубя, Знаю одно, что до самой могилы Помыслы, чувства, и песни, и силы – Всё для тебя!»
ЧЕХОВ. «Всё для тебя!». Знаю я ваше «бесплатно»! Споёте на копеечку, а нашей картошки в имении съедите на рубль. А мне врачом за этот рубль трудиться и трудиться…
КОРИДОРНЫЙ (входит). Барин, к вам окружной врач Пирусский!
ЧЕХОВ. Он тоже рубль вам дал?
КОРИДОРНЫЙ. Не тот человек – взяток не признаёт.
ЧЕХОВ. Но я же сказал – никого не пускать!
КОРИДОРНЫЙ. И я им по-вашему сказал: «Цейнот». А они, знай, своё: «Московский ниверситет да ниверситет!». Очинно они скромные и в ТомскОм городе уважаемые.
ЧЕХОВ. Так бы сразу и сказали. Зовите… (Зрителям, сочиняя при этом письмо Мизиновой.) Лика, роль мужа меня пугает! В ней есть что-то суровое, как в роли полководца. А вот снится ли вам Левитан с черными глазами, полными африканской страсти?..
ПИРУССКИЙ (входит).
ЧЕХОВ (пишет). Ну, до свиданья, кукуруза души моей. Ко мне пришли.
ПИРУССКИЙ. Здравствуйте, коллега! Я окончил курс в 82-м.
ЧЕХОВ. А я в 84-м. Учился я у Склифосовского и Захарьина.
ПИРУССКИЙ. И я тоже!
ЧЕХОВ. Значит, могли в университете встречаться... Не хотите ли, как все ваши предтечи интеллигенты, сказать: «А не выпить ли нам водки в честь встречи?»
ПИРУССКИЙ. Нет, нет, что вы, я поборник здорового образа жизни. Извините… Антон Палыч, вы учредитель Русского гимнастического общества. Скажите, поддержите ли вы мою идею построить в Томске большой зал-манеж в Солдатской слободе и открыть Общество физического развития?
ЧЕХОВ. Обеими руками голосую «за», коллега, приветствую и желаю удачи! Это стройка для вечности!
ПИРУССКИЙ. Премного благодарен. (Кланяется и уходит).
ЧЕХОВ. И всё? Весь визит? И никакой водки… Здоровый образ жизни. Будем считать, что есть в Сибири трезвые люди… Но очерк менять не будем.
АНТОНОВКИ. Чехов – гигант! Души не чаем, обожа-а-аем.
ЧЕХОВ. Девицы, девицы, девицы! Да всё такие, что если б согнать их к себе на дачу, то получился бы превесёлый и чреватый последствиями кавардак!
ОТ АВТОРА. Отставить кавардак, Чехов! Признайтесь, что вы сказали о Томске?
АНТОНОВКИ. Город Томск — наш город главный. / И стоит он у реки. /А народ живет здесь славный — / Томичи, сибиряки. (Аплодируют сами себе и Томску.)
ЧЕХОВ (кашляет, затем быстро). А что я сказал? Ничего не сказал. Вы загнали меня в запендю!.. В России все города одинаковы. В моём родном Таганроге 60 тысяч жителей занимаются только тем, что едят, пьют и плодятся, как тараканы.
ОТ АВТОРА. Господин Чехов! Говорят, вам и Рим не понравился!?
ЧЕХОВ. Почему не понравился, - ещё как понравился. Просто я сказал, что Рим похож на Харьков.
ОТ АВТОРА. Антоний Палыч! Вы посещаете томский «Славянский Базар». Как вам, обеды по вкусу?
ЧЕХОВ. Щи у Бурковского вкусней, чем в Риме, но проще добраться до Колизея, чем в Томске до «Славянского Базара». Грязь на улицах вслед дождей и наводнения - невылазная! Соловьёв в Томске нет, а сороки стрекочут и стрекочут, кукушки кукуют и кукуют – ку-ку! Дятлы долбят и долбят! Деревня!.. Тополей - нет! Ни каких – ни в целости, ни обрезанных! Боже мой, нет тополей! Как они благоухают по утрам! Не способна их заменить жизненное древо туя! Её убьют сибирские морозы.
ОТ АВТОРА (меняет тему). Чехов сибирских баб здорово нарисовал.
ЧЕХОВ. Крестьянки ласковы, чадолюбивы, сердобольны, трудолюбивы и свободнее, чем в Европе. Любят каламбурить!.. Одна старуха, подавая мне чайную ложку, вытерла её… о задницу, но зато вас не посадят пить чай без скатерти.
АНТОНОВКИ. Я на озере купалась. / Оно Белым называлось. / Врёт оно бесстыжее: / Я теперь вся рыжая! Колдовское озеро!
КРИТИК. Чехов, почему вы не пишете романов и крупных произведений, а? Силёнок не достаёт?
ЧЕХОВ. Почерк у меня мелкий.
КРИТИК. Мы, критики, считаем Чехова певцом сумерек и газетным клоуном. Мы предрекаем ему смерть под забором от пьянства!
ЧЕХОВ. Разбойники пера и мошенники печати, подхалимы и трусы! Беспринципным писателем, или, что одно и тоже, прохвостом и пьяницей, я никогда не был. Слепошарые пророки! Хочу быть свободным художником и только!
КРИТИК. И только?
ЧЕХОВ. Хочу всего-навсего сказать людям (Сочиняет роль Астрова в «Дяде Ване».) - русские леса трещат под топором… Люди, посмотрите на себя, посмотрите, как вы все плохо и скучно живёте!.. Лика! когда же благодать, Лика?!.. Почему, наконец, не зреет заветный крыжовник?.. Где ты, где ты, Мисюсь, отзовись!
КРИТИК (издевается). Лика! Почему не зреет «шиповник»?.. Где ты, где ты Мисюсь, отравись!..
ЭХО многократное. Где ты, где ты? где ты, друг любимый мой…?
СИБИРЯКОВА. Чехов не токмо что помолвлен с Эфрос - он сосватан со мной, вдовой миллионера Сибиряковой! Мой покойный муж Кеша жертвовал на Бесплатную библиотеку в Томске!
АНТОНОВКИ. Вдову любить не запретить! Без денег нынче не прожить!
ЧЕХОВ. Всякому безобразию есть своё приличие! Бог с вами совсем! Скажите ещё, что обольщаю девятнадцатилетнюю актёрку Глафиру Панову! Эта сплетня стара – похерить пора и со счётов списать.
КОРИДОРНЫЙ (входит). Барин, возьмите счёт за гостиницу.
ЧЕХОВ. Что!? Какой счёт!?.. А-а-а, давайте, давайте, я все счета сохраняю. (Быстро глянув). Что такое? Мусор – один рубль, клопы – сорок копеек. Меня ели клопы, и я должен за это платить!? Пожалуюсь губернатору.
КОРИДОРНЫЙ. Опоздали, ваше благородие. Губернатор вдругорядь приказали в январе долго жить.
ЧЕХОВ. Что вы такое говорите – «вдругорядь»?
КОРИДОРНЫЙ. Он не первый, начал губернатор Красовский.
ЧЕХОВ. Ой-ёй-ёй! Царствие Небесное!
КОРИДОРНЫЙ. Воля Божья.
ЧЕХОВ. В Западной Европе люди гибнут оттого, что жить тесно и душно, у нас же оттого, что просторно… (Чтобы не забыть, быстро пишет в письме родным). Замечателен сей город тем, что в нём мрут губернаторы. Пожаловаться некому, красивых женщин нет, бесправие азиатское, до столицы четыре тысячи вёрст! Зато люди сверх меры одарены фантазией и остроумием!
КОРИДОРНЫЙ. Барин, мы клопов травим, не то заедять! (Указывает на потолок.) Видите: на потолке нету. Позвольте-с вам присовокупить, ваше благородие, - за всё нужно платить, на халяву в Сибири не выжить. Клюкову-с, и ту на болоте взять надобно-с!.. Позвольте также присовокупить, барин: у нас каменная тиятра на тыщу мест - в сиклопедисском словаре о ЕЙ сказано. Бесплатная библиОтека (Загибает пальцы.), ипподром, мужская и женская гимназия, семинария, много храмов, два монастыря…
АНТОНОВКИ. Город Томск — наш город главный. / И стоит он у реки. /А народ живет здесь славный — / Томичи, сибиряки. (Аплодируют сами себе и Томску.)
ЧЕХОВ. Одним словом, чудеса культуры у вас, да и только. А мне всё равно скучно! Не будь газет - можно впасть в мрачную меланхолию и даже жениться.
КОРИДОРНЫЙ. Зачем скучно? Ниверситет и гимназии учат уму-разуму…
ЧЕХОВ. Должен вас огорчить, любезный. Университет развивает все способности, и в том числе - глупость.
КОРИДОРНЫЙ. Всё шутите, барин. А к нам, нужно сказать, кажну весну цирк приезжает. Пивоваренные в Томском - на пар`у, пароходы – на ходу. Тоже сказать — по праздникам водочку кушаем. Войнишки случаются, птички поют, живём с татарами в мире и согласии – чего ещё нам? Тайга, реки, озёры - просторы - вот в чём счастье! Горсад вот учёный садовник Крылов разбивает.
ЧЕХОВ. Горсад, говоришь? Вот куда бы я с упоением пошёл работать садовником.
КОРИДОРНЫЙ. В тайге золотишко моем.
ЧЕХОВ. Много намыли?
КОРИДОРНЫЙ. Хто как. По обстоятельствам. Обь с Енисеем соединяем! В Москве в лесу медведЯ не встретишь, а в ТомскОй город хозяин сам порою наведывается. Не пойму я вашей томскОй скуки, барин, – вы просто в Москве с жиру беситесь. Я в вашу томскУю скуку не верую. (Махнув рукой, уходит).
ЧЕХОВ. Не верит он. Ха! Станиславский! Всё больше и больше убеждаюсь: народ здесь добрый, хороший и с прекрасными традициями. С юмором, характером и сюрпризами.
КОРШ (влетает). Милостивые государи и государыни, я к вам, извините, с сюрпризом. Я дочь Нины Фёдоровны Корш и считаю себя дочкой Чехова.
ОТ АВТОРА. НЕМАЯ СЦЕНА!
ЧЕХОВ. Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Сколько же вам годков, сударыня?
КОРШ (очень чётко и раздельно выговаривая заученные слова). Явилась на свет Божий спустя срок после того, как моя маменька, безумно влюблённая в вас, посетила знойный уголок Крыма.
АНТОНОВКИ. Чехов любит актрис и не может влюбиться в кого-нибудь из публики!
КОРШ. Я внучка антрепренёра Корша. Про театр Корша слышали?
КРИТИК. Внучка Фёдора Корша с очень живой хронологией и географией, Антон Палыч, - не откреститесь!
ЧЕХОВ. Я никогда не вру, господа, не вытанцовывается! Корш и я - мы не годимся в любо-о-овники!
АНТОНОВКИ. Никогда не говори никогда!..
КРИТИК. Чехов, вы по системе Станиславского способны на всё!
АНТОНОВКИ. Да здравствует система Станиславского!
КОРШ (чуть не плача от обиды и смущения). Извините, папочка, что порчу обедню, но я явилась на свет по итогам визита моей маменьки Нины Фёдоровны Корш в Крым. Маменька крепко знает, что она делает.
АНТОНОВКИ. Крым наш! Крым наш! Вау!
КОРШ. И это - сущая правда! (Кидается на шею Чехову.)
АНТОНОВКИ. Да здравствует система Станиславского! Да здравствуют творения Чехова!
КОРШ (приветственно машет руками). Да здравствует Земля Русская!
ОТ АВТОРА. Чехов уверял свою жену Книппер-Чехову, «великую артистку земли русской», что он не соблазнил ни единой души и не пытался.
ЩЕПКИНА. Да! Меня Чехов не пытался…
КНИППЕР (сталкивает Корш с колен Чехова, та улетает). Нет меня! Меня – не пытался! Пусть не меня увековечил Чехов - в «Каштанке» ли, в комедии «Чайка», - но любит он только меня, свою единственную женщину - Книппер-Чехову…
ЧЕХОВ… «законнорожденную» жену Чехова! Моё счастье!
КНИППЕР (всем горделиво). Трам-там-там? В смысле - понятно вам, Чайки!?
МИЗИНОВА (в адрес Книппер, на голубом глазу и якобы с удивлением). Трам-там! Скажите нам, Ольга Леонардовна, почему это в эМХаТэ над вами смеются? Плетут, будто вы не вЫносили наследника великому писателю. Не могу понять, что значит «наследника»?
КНИППЕР (заплакав от горьких воспоминаний). А вы, Лидия Стахиевна, вот вы, Лика, кому из великих писателей, разъезжая с ним по Франции, кому подарили наследницу? И не зовут ли папочку Игнатием? А может, это был писатель Тригорин из комедии «Чайка» и вы заплутали с ним на литературных мостках возле озера?
МИЗИНОВА (плачет, вспомнив потерянную дочку Христинку, закрыв лицо руками.)
ОТ АВТОРА. Скажите нам, Чехов, что есть главное в жизни? – работа и любимая женщина, так ведь?
ЧЕХОВ. Жена есть жена! Мужчина состоит из мужа и чина.
АНДРЕЕВА. Чехов, вы оскорбляете меня до глубины души! Ухаживаете за мной, Марией Андреевой, а в жёнушки себе берёте мою соперницу - эмансипированную немку Ольгу Книппер! Как же так?
КНИППЕР (Андреевой сквозь зубы, грозно.) Спросите об этом у своих друзей Пешкова, Морозова или Красина!
АНДРЕЕВА. Вот оно, вот оно мне возмездие за «дурное поведение» во благо партии большевиков и за всплеск счастья с Алёшенькой! Как весело мне и смешно! О-о-о! Слушайте-ка лучше беззвучие, господа ретрограды, поклонники самодержавия, старья и замшелости. И не болтайте несуразное!
ОТ АВТОРА. Господа артисты! Похерим фривольное! Не по силам Чехову эскадрон подружек! Не может светская львица Андреева разом питать нежные чувства (Загибает пальцы.) к писателю Чехову, фабриканту Морозову, пролетарскому «буревестнику» Горькому и большевику-боевику Красину. Это же святотатство! Я не верю!
КНИППЕР. Может! По системе Станиславского – всё может! Она фенОмен!
ОТ АВТОРА. Как это так, как это!?
КНИППЕР. Вождь сказал - Ульянов-Ленин!
УЛЬЯНОВ-ЛЕНИН (влетает с поднятой вверх правой рукой и с табуреткой в левой; правой он указывает на М. Андрееву, представляя её). Революционный соратник Мария Андреева, партийная кличка - «Фен`омен». Её стихия – феминизм и революционная целесообразность. Учиться, учиться и учиться коммунизму! Коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработалочеловечество. Театр, Чехов, «Правда» и партийная касса архи потребны рабочему классу! (Залазит на табуретку-пьедестал и опять протягивает руку вперёд и вверх.)
АНТОНОВКИ (аплодируют). А-а-а-а-а! Да здравствует система Станиславского!
ЧЕХОВ (резко меняет тему). В семейной жизни самый важный винт – любовь и плотское влечение…
КРИТИК (перебивая). Фуй, как вы вульгарны, Чехов! Как не стыдно! При дамах!
ЧЕХОВ (сердито). Мои папаша и мамаша селёдками торговали. Откуда взяться хорошим манерам?
АНТОНОВКИ. Антоний! Мы от вас без ума! Вы божественный!
ОТ АВТОРА. У Чехова возникло сто пудов любви вокруг омута колдовского озера в Томске!
АНТОНОВКИ. Я на озере купалась. / Оно Белым называлось. / ВОВСЕ НЕ БЕССТЫЖЕЕ: / Нынче я не рыжая! Колдовское озеро!
КРИТИК. Безыдейный Чехов клевещет на идеалы! Он – извращенец литературы! Фуй!
ЧЕХОВ. Есть люди, коих развращает даже детская литература! Коим чудятся пикантные места в псалт`ыри и притчах Соломона!
КРИТИК. Чем у Чехова кончаются премьеры? Молчите? - Скандалом!
ОТ АВТОРА. Премьеры Чехова потрясают, и пьесы спустя годы делаются шедеврами!
АНТОНОВКИ. Чехов – это новая драма на равных с Шекспиром!
ЧЕХОВ. Или знать, зачем ты живёшь - или всё пустяки, трын-трава.
АНТОНОВКИ. Чехов – человек мира! В Японии его считают японцем!
ЧЕХОВ. Спасайте красоту и правду!
КРИТИК. Чехов – это русский Мопассан!
АНТОНОВКИ. Нет, Чехов — это Пушкин в прозе! Он, как и Пушкин – это русское ВСЁ! Солнце русской прозы и поэзии!
АНТОН ПАЛЫЧ (появляется с зонтом и шляпой в руках). Милостивые государи и государыни, друзья и подруги, фрэнды и фрэндухи…
АНТОНОВКИ (аплодируют Антону Палычу). А-а-а-а!
АНТОН ПАЛЫЧ … братья и сёстры, товарищи! Здоровеньки булы!
АНТОНОВКИ. Тра-та-та!
КРИТИК. Погодите радоваться! Это не Чехов, это –… это памятник! (Антону Палычу.) Вы зачем пожаловали?
АНТОН ПАЛЫЧ. Мне сказать надобно томичам правду о Томске!
ОТ АВТОРА. Не надо! Томичи обижаются!
АНТОН ПАЛЫЧ. На обиженных воду возят и тополя на Новособорной падают! Скажу томичам правду! Дорогие братья и сёстры, товарищи…
ОТ АВТОРА (поясняет зрителям). НЕМАЯ СЦЕНА. Все застыли в ожидании страшного.
АНТОН ПАЛЫЧ. Дорогие братья и сёстры!.. Жить надо достойно! Исправляйте жизнь к лучшему! Жизнь даётся один раз, и прожить её надо…
КРИТИК (перебивая). Это Николай Островский сказал! Тра-та-та!
АНТОН ПАЛЫЧ (возвышенно.) Жизнь даётся один раз, и прожить её надо бодро, осмысленно, красиво! (Надевает шляпу, разувается и становится босыми ногами на постеленный для него Антоновками коврик.)
ОТ АВТОРА. Эти слова впервые Антон Чехов сказал!
ЧЕХОВ. (Читает свой очерк). Если бы не чиновники, развращающие крестьян и ссыльных, то Сибирь была бы богатейшей и счастливейшей землей! (Ставит демонстративную точку.) ИМХО!
АНТОНОВКИ. Чехов, Томск, любовь, Россия! Чехов, Чайки – навсегда!
КРИТИК. Чехов – это выжатый лимон!
ЧЕХОВ. Жизнь даётся один раз, и прожить её надо…
АНТОНОВКИ. В Томске!.. Конкретно!
ЧЕХОВ. Будьте боготворимы и счастливы на берегах Басандайки, Ушайки и на Томи-реке в Сибирских Афинах! Исполняйте свой долг перед вечностью! Помогайте бедным. Берегите родителей. Живите мирно! Лелейте в себе человека! Удачи вам, любви и счастья!
АНТОНОВКИ. Анто-о-ша, души не чаем, обожаем! Чайки! Чайки! Мы все в Томске - чайки!
Крича и аплодируя, АНТОНОВКИ выходят немного вперёд и закрывают собою Чехова. С табуретками в руках прилетают Инесса АРМАНД и Надежда КРУПСКАЯ.
ОТ АВТОРА. К нам прилетели Инесса АРМАНД и Надежда КРУПСКАЯ, любовь и жена Ульянова-Ленина.
НЕМАЯ СЦЕНА.
АНТОНОВКИ приветствуют АРМАНД и КРУПСКУЮ. Те ставят табуретки по обе стороны от Ленина и с помощью Антоновок залазят на них. ЛЕНИН обнимает жену и любовницу и стоит так, блаженствуя, до конца спектакля. АНТОНОВКИ ставят перед Лениным корзинку с цветами.
ОТ АВТОРА. Что вы мне ни говорите, а фанат мировой революции Ленин был, в отличие от писателя Чехова, счастлив в любви и семейной жизни.
Половина АНТОНОВОК аплодирует, другая свистит. Когда аплодисменты кончаются, Антоновки отступают назад, раскрывая Чехова. Он выходит на авансцену.
ЧЕХОВ (горько-горько и жалуясь.) Любовных связей у меня было много, а истинных друзей и любимых женщин – мало. Одинокому везде пустыня. Где ты, Мисюсь, отзовись!
ЭХО многократное. Где ты? где ты? где ты…
АНТОНОВКИ (подхватывают)… друг хороший мой? Буду до рассвета я встречи ждать с тобой… О тебе единственной, о тебе одной, шепчет мне таинственно месяц молодой. Где ты, где ты, где ты, друг хороший мой? Буду до рассвета я встречи ждать с тобой...
P. S. В пьесе использованы произведения и переписка Антона Чехова, книга английского чеховеда Дональда Рейфилда «Жизнь Антона Чехова», книги отечественных чеховедов Георгия Бердникова и Алевтины Кузичевой «Чехов» в серии ЖЗЛ, а также Бориса Зингермана «Театр Чехова и его мировое значение», стихотворения Аполлона Григорьева и Алексея Апухтина, песня на музыку Бориса Мокроусова, а также на слова Виктора Мережко и Марии Распутиной, частушки Аркадия Воскресенского и других поэтов, фольклор и пресса, тексты Интернета.
Томск.
Март 2012 – май 2019.
Page updated
Google Sites
Report abuse