Пожизненно заточенные?..

На фотографиях счастливый малыш, ещё не понимающий своей беды, хлопает ручонками по воде в надежных объятиях отца... Позже Костя дома закончил среднюю школу. Пока учился — его навещали не только педагоги школы, по и учащиеся класса, в котором числился мальчик. Мама Кости всячески привечала ребят, угощала чаем, но — окончена школа, и Костя всеми забыт. Правда, он не сдался. Ведь помимо телевизора, оставались книги, музыка, периодическая печать, которую он читает практически всю. И не просто читает, а собирает материалы по различной тематике. Тем, его интересующих, десятки, если не сотни. Когда, например, понадобилось музею подготовить выставку по Афганской войне, обратились к нему. Костина коллекция материалов оказалась самой полной по области и содержалась безукоризненно. И все-таки болезнь сжала вокруг юноши кольцо не только кругом домашнего общения, но и бетонными стенами квартиры. Родители постарели, Костя вырос. Вывезти его в коляске во двор — серьезная проблема. Ведь в доме, где живет эта семья, на крыльце шесть крутых ступенек, а пандуса нет. Правда, как говорит Костина мама, никто из соседей никогда не отказал помочь спустить коляску с мальчиком с крыльца. Надо лишь, чтобы они оказались во дворе, увидели, сжалились, помогли... А дальше? Тротуары двора в выбоинах, бордюры высокие. До любимого и в детстве часто посещаемого Костей парка Реадовка напрямую 200-300 метров. Сущая безделица для обычного пешехода, но для инвалида-колясочника — бездонная пропасть без моста. А потому Костя дышит свежим воздухом на балконе квартиры. А в комнате его, помимо полок с книгами, множество фотообоев и цветных фоторепродукций живой природы. Живой — на картинке...

Равнодушие маленьких и больших начальников лишает инвалидов-колясочников не только общения с живой природой. Представьте, читатель, мысленно себя в инвалидной коляске. И вот Ваш мир исчез, Вы заключены в одиночную камеру, пусть она и трехкомнатная... Косте не знакомо ходить по магазинам или в кино. Он никогда не был ни в театре, ни в филармонии, ни в церкви. Ему недоступен любой общественный транспорт. А попробуйка инвалид-колясочник явиться в административное учреждение — лестницы с ковровыми дорожками неприступны для него. Легко расправиться с колясочниками — просто сделать вид, что их нет. Достаточно! Тюрьма, созданная человеку инвалидностью, надежна и, главное, — никаких расходов. Но только ли инвалидностью создается эта тюрьма? Много ли средств нужно для оборудования пандуса, пусть не во всех домах, а лишь где проживают инвалиды-колясочники? Зацементировать часть крыльца, установить перила? Сумму не знаю, но видать — очень много! Одни перила чего стоят! Руководство, например, Ленинского районного отделения ВОИ несколько лет обращается в МПЖРЭП-10 с просьбой установить перила вдоль уличных ступеней (их 10), ведущих в помещение их организаций! Тщетно. А ведь сюда идут инвалиды, кто с палочкой, кто на костылях... Но не любят светские власти Смоленска перила! Впрочем, и церковные тоже. Кто не видел трясущихся стариков с палочкой на высоком крыльце Успенского собора?! Неужели перила у его боковых стен опасно бы исказили православный стиль архитектуры XVII века? Или помешали бы входу в собор лицам осанистым? Да нет, наверняка бы перила никому не помешали, просто и в соборе о прихожанах-инвалидах до сих пор не подумали. Каково общество — такова и церковь. Конечно, чаще всего инвалида кто-то поддержит под руку, проявит участие, милосердие. Личное. У сотрудников Ленинского ВОИ, тоже инвалидов на протезах, оно уже профессиональное. Берут товарища по беде с боков под руки и провожают по ступенькам и в дождь, и в снег, и в гололедицу. Но где же общественное милосердие? Оно, как водится в России, в замечательных документах. В Указе Президента от 2.10.92г., в постановлении Правительства от 25.03.93г., в другом постановлении Правительства от 12.08.94.... Все эти уважаемые документы на одну тему: «Об обеспечении формирования доступной для инвалидов среды жизнедеятельности». Есть и соответствующие строительные нормы и правила, изданные аж 2.08.89г. Речь везде идет и о пандусах, и о пассажирских лифтах, и о дорожной сети, и о ее озеленении, и многом, многом другом. Инвалиду должны быть доступны и общественный транспорт, и церковь, и филармония, и театр, и пункты общественного питания, и магазины. Но это на бумаге. До сих пор ни власти области, ни строители об инвалидах-колясочниках не думают, а их только в Смоленске не один десяток. Не свершивших никаких преступлений, но вынужденных отбывать пожизненное заключение, созданное не только инвалидностью, но равнодушием общества и неисполнением законов власть предержащих. Остается спросить наши власти: когда вы намерены приступить к исполнению названных выше законодательных актов?

Грош цена демократии, не исполняющей законы и не заботящейся о слабых, а олицетворяете эту демократию вы...