Главная страница
1968 - 2002
СОВСЕМ НЕМНОГО О ТВОРЧЕСТВЕ ИГОРЯ ТЕПЛУХИНА
Постараюсь не быть многословным, чтобы случайный гость, попавший на эту страничку, сам мог разобраться в том, что он сейчас, возможно, захочет прочесть и послушать. А это творчество моего друга, моего лучшего друга и замечательного поэта Игоря Александровича Теплухина. К великому моему сожалению (и не только моему) говорить о нём придётся в прошедшем времени.
Какое место занимали в его жизни стихи? Такое же, какое занимала любовь. В общем, это типично для лирики – где страсть, там и строчки рвутся сами собой из глубины сердца. «Знаю я, что такое любовь…» - восклицает он. В его сборнике, отпечатанном на машинке в 1995 году, это стихотворение стоит в самом начале, открывая первую часть книги, озаглавленную как «Раб» ( сборник «Раб и Гений» ). Это, что называется, программное стихотворение, задающее темп и содержание всему последующему. И если учесть, что любовь почти никогда не бывает счастливой, то и лирика проникается болью, сожалением, грустью, мечтою о чём-то высшем и недостижимом. «Эта боль не имеет врача», - говорит Игорь в другом стихотворении. И вот уже мелькают мысли о смерти, о безысходности, об одиночестве… Грустно. И было бы легче поверить в это до конца, смириться с этим… Но нет. Брезжит свет в конце туннеля – и не знаешь, хорошо это или лучше было бы остаться в привычной темноте.
«И целый день, как целый год,
я буду снова ночи ждать.
и обязательно придёт
та ночь. А с нею ты опять».
Вторая часть сборника, озаглавленная «Гений», стремится уйти от грусти, избавиться от мыслей о безысходности. Игорь старается пробудить в себе рассудочность, взвесить всё с прагматической точки зрения. Он злится, как злился бы муж на запоздавшую к ужину жену. Он пытается посмотреть на любовь с практической, бытовой стороны.
«Это глупое «ДА»
мне давно надоело.
Надоела среда.
И четверг. И восток».
И лирика начинает сверкать по-новому. Рассудочность придаёт остроту, ирония добавляет силы. Именно в этой части можно найти, на мой взгляд, два чуть ли не самых мощных стихотворения, совсем не похожие на другие по своему строю и содержанию: «В фисташковом платье» и «Хмельной апофеоз». Там же появляется «Божественный лотос России», тоже стихотворение необычное («этюд», как называл это сам автор). И даже любовная лирика уже не так безысходна и временами превращается почти в оду ( «Об имени твоём…»). И наконец «Раб и Гений» замыкает вторую часть. И это как прорыв к чему-то новому, ещё не родившемуся, но обещающему быть совсем иным, радостным, светлым, гениальным. Это самое оптимистическое стихотворение, финал более чем достойный:
«А ну его к чёрту, Беса…
Кони, неситесь вскачь!
Гений во мне воскреснул.
В трубы
труби,
трубач!»
Следует сделать одно очень важное замечание. Стихи занимали в жизни Игоря место важное, но не менее значима была для него и музыка. Собственно, чаще они и были неразделимы друг с другом. Поэтому среди стихотворений вы найдёте очень много таких, которые изначально были песнями. Чаще это романсы, блюзы и рок-н-ролл. «Я вспоминаю лето», «Небо ли расплачется дождём…», «Недолгою была любовь у нас с тобой…», «И грусть и радость невпопад…», «Уезжая, уезжая…» - вот только некоторые из его песен, вошедшие в сборник «Раб и Гений». Песенное творчество Игоря, на мой взгляд, мощнее и обширнее; а в музыке его талант проявлялся не меньше, а временами и больше, чем в поэзии.
В последние годы жизни и вовсе его творческие искания ушли в музыку. Он никому уже не показывал плоды своего творчества, просто записывал на кассету новые песни. Эта кассета осталась.
Жаль, что жизнь поэта оборвалась рано. Закономерный (по многим причинам) творческий застой, длившийся года два, обещал вот-вот разразиться мощной вспышкой новых произведений, более совершенных и более глубоких… Но судьба распорядилась иначе.